Конечно, это не любовь

      Совершенно чёрный, без единого просвета, мир пульсировал алой, цвета крови, болью. Шерлок попытался открыть глаза, но не сумел — боль усилилась настолько, что он застонал.       — Тихо, пока подождите открывать глаза, — раздался сверху незнакомый мужской голос. Владельцу около тридцати пяти, и он… при попытке построить логическую цепочку в виски словно вкрутили шурупы.       К губам Шерлока прислонилось прохладное стекло, в рот потекла безвкусная жидкость.       — Глотайте, попытайтесь сделать это сами, — продолжил голос. Шерлок попытался, и с первым же глотком боль отступила.       Он допил лекарство и сумел открыть глаза. Мир качался, но вскоре более или менее стабилизировался, перед глазами Шерлока возникло незнакомое ему лицо. Хотя, пожалуй, не настолько незнакомое. Чёрные волосы торчат в разные стороны, словно хозяина ударило током, на носу — дурацкого вида круглые очки, на лбу едва заметна полоска зигзагообразного шрама. Подбородок решительно выступает вперёд, сообщая о железной воле, надбровные дуги выдают человека действия, а не мысли.       — Вы… — прошептал Шерлок, едва ворочая языком, но мужчина не дал ему договорить:       — Гарри Поттер, и мы в доме на площади Гриммо, двенадцать. О моих детях, жене и вредных привычках поговорим потом — вам лучше помолчать ещё хотя бы пару минут.       Шерлок хотел спросить, с чего Поттер взял, что он собирается говорить о его жене, детях и прочем, но промолчал — в конце концов, он действительно собирался об этом сказать.       — Это очевидно. Вы — мужская версия Гермионы, а, как известно, единственный способ не дать ей ничего сказать об исключениях из закона Гэмпа — самому назвать исключения из закона Гэмпа.       Поттер улыбнулся и отошёл в сторону, пропав из поля зрения Шерлока.       — Я дал вам восстанавливающее зелье, через пару минут сможете встать. Душ и туалет — прямо по коридору, в остальные двери не заходите — ручки могут откусить вам пальцы. Ваша одежда на стуле, когда почувствуете, что можете двигаться — приводите себя в порядок и спускайтесь вниз, я буду ждать вас в столовой, — Поттер открыл дверь, а потом добавил: — и вам лучше не сбегать отсюда. Во-первых, охранные чары не пропустят. А во-вторых, у вас слишком сильное сотрясение мозга, чтобы бегать, а у меня слишком мало свободного времени, чтобы вас ловить.       Он вышел, и Шерлок снова закрыл глаза.       Сегодня утром он был готов умереть. До последнего искал другие варианты, пытался придумать пути отхода — но не находил. Мориарти загнал его в угол. Шерлок знал исход их встречи задолго до того, как поднялся на крышу, хотя и просчитался в главном. Он не сомневался, что дело в супер-коде, но всё оказалось значительно проще. Шантаж, угрозы и три профессиональных убийцы, готовые в любой момент оборвать жизни Джона, миссис Хадсон и Лестрейда. Чтобы спасти их, он, Шерлок, должен был умереть. Причём не уйти в блеске славы, захватив с собой на тот свет парочку особо опасных преступников, а покончить с собой, будучи в глазах всего мира жалким мошенником. У него мелькнула небольшая надежда, когда он осознал, какую власть имеет над Мориарти — но она растаяла, едва он снёс себе половину головы.       Стоя на крыше, он впервые в жизни предавался сантиментам. Он пытался издалека разглядеть лицо Джона, но не мог этого сделать из-за того, что в глазах стояли слёзы. В голове звучал голос Гермионы — очень спокойный, совершенно нереальный. Настоящая Гермиона плакала бы, кричала, возможно, бросилась бы его обнимать и уговаривала что-нибудь придумать, а иллюзорная шёпотом говорила, что всё будет хорошо. Майкрофт стоял спиной ко всем.       Последним, за мгновение до того, как Шерлок сделал шаг в пустоту, появился чёрный профессор. Он просто кивнул Шерлоку и сложил руки на груди. Он лучше других знал, каково это — умирать, — и всем своим видом показывал, что в этом нет ничего страшного. Встретившись с ним взглядом, Шерлок прыгнул вниз. Он помнил стремительно приближающийся к нему асфальт, помнил свои нелепые попытки ухватиться за воздух и, кажется, хруст собственных костей. Больше ничего.       Что произошло потом? Невозможно выжить, упав с такой высоты. Однако он жив, а значит, дело не обошлось без магии. Но тогда что с Джоном и остальными? Если он жив, значит ли это, что остальные мертвы?       Шерлок открыл глаза и, шатаясь, поднялся с постели. Он был полностью раздет, но не чувствовал в себе сил даже разозлиться из-за этого. Его вещи действительно обнаружились на стуле — чистые и даже, похоже, отглаженные. Он подхватил их и побрёл в душ, шаркая ногами, как старик.       — Ненавижу слабость! — прошипел он себе под нос. Зеркало со стены ответило:       — Расчешись, страшилище, — но Шерлок не стал на него реагировать. По сравнению с тем, что он жив, говорящее зеркало не было чудом.       В ванной обнаружилась обыкновенная маггловская сантехника, рабочая, разве что очень старая. Он с трудом принял душ и оделся — мышцы и кости болели, хотя внешних повреждений видно не было, и ему приходилось делать перерыв и отдыхать после каждого действия. Поттер напрасно беспокоился — в таком состоянии Шерлока не интересовали ни побег из дома, ни запертые двери.       Сам Поттер действительно ждал его в столовой — просторной светлой комнате с интерьером начала девятнадцатого века, чистой, но редко использующейся.       — Садись, — сказал Поттер, — зелье на столе — лучшее средство после сотрясения, — а потом позвал: — Кикимер!       Посреди комнаты беззвучно появилось уродливое сморщенное существо ростом около трёх футов, одетое в белоснежную наволочку.       — Кикимер здесь, хозяин Гарри, — существо поклонилось Поттеру, недовольно зыркнуло на Шерлока огромными, навыкате, глазами и пробурчало: — хозяин притащил поганого маггла в дом благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, но кто Кикимер такой, чтобы спорить с великим Гарри Поттером.       — Ну-ка, хватит, — осадил его Гарри, — лучше принеси нам обед. И смотри, не вздумай плюнуть в суп моему гостю, иначе хозяйка Джинни очень расстроится.       Кикимер поклонился ещё раз и пропал. Поттер кивнул на стул напротив своего, предлагая садиться, и пояснил:       — Домовой эльф. Он слишком стар, чтобы его воспитывать. К счастью, он обожает мою жену и готов горы свернуть, чтобы ей угодить.       Шерлок аккуратно опустился на стул и взял стакан с тёмно-синей жидкостью, принюхался — пахло травами и какой-то горькой гадостью.       — Вам лучше не знать состава, — заметил Поттер. — Во всяком случае, я стараюсь о нём даже не думать, когда пью.       — Да, Гермиона упоминала, что ваши успехи в зельеварении весьма прискорбны, — ответил Шерлок, залпом выпив отвратительное на вкус зелье.       Поттер хмыкнул:       — Не всем дано. Ну как? Лучше?       Шерлок потёр глаза и прислушался к ощущениям — однозначно, стало лучше. Шум в ушах пропал, мир перестал шататься, в голове прояснилось. Он отставил стакан и спросил:       — Как?       — Плохой вопрос, — ответил Поттер. — И вы не его хотели задать, я полагаю. Снайперов мы аккуратно убрали, благо, в голове у первого же была информация по трём другим, ваши друзья живы, хотя и не могу сказать, что в полной безопасности.       Шерлок пристально посмотрел в лицо Гарри Поттера и произнёс:       — Вы меньший идиот, чем я полагал.       Поттер ничуть не обиделся, только взлохматил и без того лохматую голову и сказал:       — Как большинство глупых мальчиков, я повзрослел, — он поймал взгляд Шерлока и продолжил: — в отличие от вас, Шерлок. Разрешите мне вас так звать?       Шерлок кивнул. Вероятно, это было последствием стресса, но ему стало не по себе от взгляда этого мужчины — у него были очень странные зелёные глаза, которые как будто выворачивали наизнанку не мысли, а душу. Так даже Майкрофт не смотрел. Шерлок попытался отгородиться окклюментным блоком, но это не помогло. Поттер отвёл взгляд, и странное ощущение пропало.       — Разумеется, — кивнул Шерлок.       — Я — Гарри.       Шерлок ничего не ответил, потому что на столе сами собой появились тарелки, супницы, множество столовых приборов и подносы с мясом. Поттер оглядел принесённое и заметил:       — Я понятия не имею, как пользоваться этим всем, — он ткнул пальцем в разнообразные вилки, — и не люблю церемоний в своём доме. Приятного аппетита.       Шерлок хмыкнул — он-то как раз отлично умел пользоваться «всем этим», но сказать не успел: с супницы сползла крышка, и Шерлок потерял способность думать — его охватил сумасшедший голод, такой, которого он ни разу не испытывал.       — Это последствия зелий — они ускоряют метаболизм и регенерацию в разы, поэтому аппетит возрастает, — сквозь туман услышал Шерлок, но не придал этим словам значения, полностью увлечённый процессом поглощения пищи.       Он пришёл в себя спустя, кажется, полчаса. Поттер уже закончил обед и теперь сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел в потолок. Шерлок испытал что-то, похожее на смущение — он всегда был умерен в еде, обжорство было ему неприятно. А здесь он набросился на обед, как дикарь, к тому же оголодавший.       Посуда исчезла, а Поттер отвел взгляд от потолка и сказал:       — Теперь можем поговорить.       Шерлок задумался. Вопрос «как?» действительно не имел смысла — магией. Вероятнее всего, часы Гермионы сработали, она поняла, что Шерлок в опасности, и успела спасти его.       — Где Гермиона? Это ведь её творческое осмысление моего самоубийства?       Поттер кашлянул и возразил:       — Моё. Гермиона сейчас с моей женой, выбирает мантию. Или туфельки. Или, возможно, ест мороженое.       — Алиби? — уточнил Шерлок.       — Точно. Итак, Шерлок, у меня для вас две новости. Хорошую вы уже поняли — вы живы. Плохая заключается в том, что для всего мира вам придётся умереть.       — Нужен труп, — согласился Шерлок.       — Уже есть. Мисс Молли Хупер любезно нашла неопознанное тело, а я придал ему ваши черты. Родная мать не отличит. И воскресать в ближайшее время вам нельзя, — Поттер придвинулся к столу, положил на него кулаки и сморщился от досады: — чёртовы политиканы во главе с Гермионой! Извините, Шерлок.       — О чём речь?       — Если бы не ужесточение законов в области отношений с магглами, мои ребята взяли бы Лестрейнджа ещё несколько лет назад, когда он возомнил себя криминальным авторитетом. Я просмотрел материалы, пока вы были без сознания — погибла масса народу. А я даже не знал об этом.       — Лестрейндж? — переспросил Шерлок. Он уже слышал когда-то эту фамилию, но не мог вспомнить, где и когда.       — Ваш Мориарти, — Поттер крепче сжал кулаки. — Его настоящее имя Джейсон Лестрейндж, отсидев пять лет в Азкабане, он был лишён палочки, обвешан контролирующими магию заклинаниями и вышвырнут в маггловский мир.       — Невозможно. Первое убийство Мориарти совершил, когда ему было лет шестнадцать, — возразил Шерлок.       — Есть доказательства, что это сделал именно он?       Шерлок прикрыл глаза, восстанавливая в памяти дело — кроссовки, записи в блоге, признания… Он говорил, что остановил Карла Пауэрса, но доказательств этого у Шерлока не было. Мориарти знал, как было совершено убийство, но ведь и Шерлок узнал об этом, изучив кроссовки.       — Он взял на себя чужое преступление?       — Ему нужна была история. И он её создал.       «Как Ричарда Брука», — подумал Шерлок, а вслух сказал:       — Для волшебника он слишком хорошо ориентировался в нашем мире.       — Это несложно. К тому же, он был в тени, редко ездил в метро — уверен, оно его пугало, редко бывал среди толпы. Он не использовал магию, поэтому техника слушалась его без проблем. Освоить компьютер, интернет, смартфон — дело нескольких дней для умного человека, — Поттер вздохнул, — впрочем, он уже не важен — он вышиб себе мозги. Но его люди наверняка остались. Чтобы уничтожить сеть Лестрейнджа в волшебном мире, я потратил полгода. Боюсь, что в маггловском она ещё шире.       — И пока она существует, — произнес Шерлок, — я должен оставаться мёртвым.       Поттер кивнул. Шерлок соединил кончики пальцев, стараясь не выдать обуревавших его эмоций. Он выжил. Слово «жив» звенело в его голове, затмевая чёткий образ Чертогов. Но вместе с сумасшедшей радостью Шерлок испытывал стыд. Когда-то профессор сказал ему, что хуже неудавшегося самопожертвования может быть только несостоявшееся самоубийство, и Шерлок понимал, что он был прав. Вчера он точно знал, что умрёт, ему было страшно, но он держал себя в руках. И он совершил большую ошибку, зная, что ему не придётся за неё расплачиваться — переспал с Молли. Раньше он думал, что близость с Гермионой — худшее воспоминание в его жизни, но теперь у этого события появился достойный конкурент.       — Шерлок, — позвал его Поттер.       Шерлок вздрогнул и произнес:       — Да, я понимаю. Думаю, я предупрежу Джона и уеду из страны — сеть Мориарти сама себя не уничтожит, и…       Поттер посмотрел на него с жалостью и сказал:       — Нет, Шерлок. Вы не предупредите Джона. А также ни слова не скажете ещё двоим вашим друзьям, которых сегодня чудом не убили. До тех пор, пока сеть Мориарти существует, эти трое ничего не должны знать о вас.       — Джон не выдержит этого. Он в некотором роде мой друг.       — Я понимаю, — Поттер вздохнул, — и понимаю, что вы чувствуете. Мне жутко представить, что было бы с Роном и Гермионой, если бы они узнали, что я умер. Я помню крик Гермионы, когда она увидела меня предположительно мёртвым во время битвы за Хогвартс. Но у вас нет выбора.       Шерлок снова прикрыл глаза. Поттер был прав, а он совершенно потерял чувство собственного достоинства, раз ударился в нелепые сантименты. «Джон не выдержит…» — чушь!       — Могу я предупредить своего брата? — спросил он твердо.       — Я его не знаю, слышал от Гермионы, что он работает в правительстве. Если он надёжен — то да.       Шерлок поднялся со стула, набросил на плечи пальто — а потом передумал, снял его и под одобрительным взглядом Поттера бросил на пол.       — Я помогу вам выбраться из страны. У Лестрейнджа наверняка есть связи по всей Европе — позаботьтесь о том, чтобы уничтожить их. Я возьму на себя Британию. Ничего волшебного я вам дать с собой не могу, но документы подготовлю. Надеюсь, что ваш брат сможет снабдить вас оружием.       — А Гермиона?.. — начал было Шерлок и тут же пожалел о том, что произнёс её имя, потому что Поттер помрачнел.       — С ней вы не увидитесь до тех пор, пока я не найду всех, кто так или иначе был связан с Лестрейнджем и не вытрясу душу из Малфоя, — жёстко ответил он и прибавил: — да, это ваш старый знакомый натравил на вас Лестрейнджа. Гермионе я расскажу, что отправил вас в безопасное место и попрошу её пока не выходить на связь. Она рискует не только карьерой, но и свободой.       Шерлок не стал говорить Поттеру спасибо, просто протянул руку. Рукопожатие британского волшебного героя оказалось очень крепким, у него была сухая ладонь с невероятно сильными пальцами.       До вечера Шерлок отдыхал, приходил в себя после сотрясения и перелома нескольких костей, пил зелья и старался ни о чём не думать. Когда стемнело, он снова спустился в столовую, где застал Поттера. Перед ним на столе стоял рюкзак, а рядом лежала серебряная ложка.       — Поспали? — спросил он, не оборачиваясь.       — Попробовал, — честно ответил Шерлок.       — Сейчас поймаем такси и поедем к вашему брату, надеюсь, он поможет вам с деньгами. Документы и вещи первой необходимости в рюкзаке. Облегчить вес не могу — иначе вы, маггл с магической вещью, станете слишком любопытны для волшебников.       Шерлок вскинул на плечо рюкзак, показав, что вес его совершенно не напрягает.       — В доме вашего брата, — продолжил Поттер, — вы отдохнёте до субботы, в субботу в двенадцать часов дня активируется портал во Францию. Вас встретит моя подруга, — он хмыкнул, — постарайтесь не истечь слюной от восторга при виде неё.       Шерлок нахмурился:       — С чего бы?       — Она на четверть вейла, очень немногие мужчины могут оставаться в здравом уме при виде неё — это её особая магия.       — Думаю, на меня это не подействует, — сообщил Шерлок, — чувства и сантименты противны мне, я их избегаю. Поттер рассмеялся:       — Говорите, как Джеймс.       — Кто?       — Джеймс Сириус, мой старший сын, — Шерлок снова встретился с Поттером взглядом и не сумел ничего возразить. — Вы думаете, что любовь делает вас слабее.       — Я знаю это. Любовь — химический дефект, искажающий работу ума и делающий человека рабом желаний.       Поттер рассмеялся снова, потом снова стал серьёзным и сказал:       — Не мне вас учить, Шерлок, но разрешите дать вам пищу для размышлений? Два факта. Первый — из моей биографии. Думаю, Гермиона упоминала, что я дважды пережил смертельное заклятие, — Шерлок кивнул, и Поттер заговорил снова: — и причиной этому — любовь. Моя мать так сильно любила меня, что добровольно отдала за меня свою жизнь, и её любовь окружила меня надёжным щитом, жила в моей крови, дважды уничтожила волшебника, пытавшегося меня убить. Теперь второй. Вы слышали об Отделе тайн?       — Гермиона что-то говорила, но… — Шерлок прикусил губу, — я её невнимательно слушал, это было скучно.       — Так и есть. Всё равно мы не знаем, чем там точно занимаются. Я слышал о космической программе, перепрограммировании ДНК, создании псевдоразума, способного принимать решения, порталах между мирами, соединении и разъединении души и тела… Но это не важно. Важно, что в Отделе тайн есть помещение, закрытое самыми совершенными чарами, которые существуют. В него есть допуск у узкой группы лиц, и все они связаны клятвами. Там хранится нечто сильное, опасное, неизученное и волшебное. Любовь, Шерлок.       Шерлок почувствовал, как по спине прошёл холодок.       — С ней не стоит шутить. И её не стоит игнорировать. Лорд Волдеморт считал, что любовь — выдумка, что существует только плотское желание. Из-за этого он не смог убить меня, не разглядел предательства Северуса Снейпа, был обманут небезызвестной вам Нарциссой Малфой и, в конце концов, проиграл. Его неверие в любовь было его самой большой слабостью и погубило его в конечном счёте. Было бы обидно, если бы это произошло с вами.       Он замолчал и добавил после паузы:       — Гермиона утверждает, что вы очень умны, так что просто подумайте над этим.       Шерлок кивнул, задвигая информацию в пустующую комнату Чертогов и не желая обдумывать её сейчас, а Поттер сказал уже другим, спокойным тоном:       — Нам пора. Такси ждёт.       И первым прошёл по длинному коридору и вышел на улицу. Шерлок последовал за ним.