Конечно, это не любовь

      Джинни была не одна. Вместе с Луной они прыгали вокруг огромной, устрашающего вида древней печатной машинки, тыкали в неё палочками и что-то бормотали себе под нос. На Джинни была домашняя мантия, а Луна щеголяла в маггловских бриджах со стразами и жёлтой рубахе на три размера больше необходимого.         — Привет, дорогой, что случилось? — протараторила Джинни, услышав хлопок аппарации, но не обернулась — доступ в дом Поттеров имели очень немногие люди, так что она не ждала незваных гостей.         — Не знала, что ты её так называешь, — так спокойно и отстранённо заметила Луна, что в другой ситуации Гермиона засмеялась бы. Джинни дёрнулась и воскликнула:         — Гермиона? Что ты здесь делаешь?         — Мне нужна твоя помощь, — быстро сказала Гермиона, потом глянула на Луну и добавила: — ваша, обеих.       При слове «помощь» Джинни тут же отвлеклась от машинки, её лицо сделалось серьёзным.         — Что нужно?         — Мы сейчас же отправляемся на Косую аллею, — ответила Гермиона. — На шоппинг.         — А труп вы с Гарри уже спрятали? — в пустоту спросила Луна. Гермиона и Джинни одновременно поперхнулись.         — Извини, наверное, ты не хочешь об этом говорить, — продолжила Луна, — кстати, я давно хотела купить «Полную энциклопедию золотушек». А сегодня отличный день для этого.       Гермиона понятия не имела, кто такие золотушки, но согласно кивнула и подтвердила:         — Точно.       Джинни трансфигурировала свою мантию в более подходящую случаю и вышла из комнаты. Из-за стены раздался ее голос:         — Ал, Лили — сходите-ка к бабушке.       Дети что-то отвечали, но Гермиона не стала вслушиваться в беседу, а воспользовалась мгновением, чтобы передохнуть, и прислонилась плечом к стене. Луна тактично отвернулась к окну и выпустила из палочки голубое облако с сиреневыми глазами.       Джинни вернулась спустя пару минут, и они втроём переместились в «Дырявый котёл». Несмотря на учебное время и будний день, в пабе было шумно и людно. С ними сразу же принялись здороваться знакомые, но Луна удивила Гермиону, на первое же приветствие ответив:         — Мистер Боул, так мы же уже здоровались! Утром! Мы с Гермионой и Джинни как раз пили кофе.       Мистер Боул покраснел от смущения и пробормотал: «Вот так конфуз». Тот же ответ получили еще несколько человек, и, когда Луна, Джинни и Гермиона выходили на Косую аллею, человек десять были уверены, что видели их рано утром.         — Ты не боялась наткнуться на кого-то, кого здесь не было утром? — тихо спросила Джинни.         — Совершенно нет, — пожала плечами Луна, — если бы наткнулась, я бы сказала, что отвлеклась на нарглов и всё перепутала.       Джинни хмыкнула — решительно, в репутации сумасшедшей есть свои плюсы. Гермиона благодарно улыбнулась, но ничего не сказала и попыталась действительно заняться шоппингом. Они обошли большую часть магазинов, пообщались с доброй сотней волшебников и ведьм, замучили продавщицу во «Флориш и Болтс» вопросами про книгу о золотушках, после чего упали в кресла в кафе Фортескью, Джинни сотворила купол тишины и сказала:         — А теперь рассказывай.       Луна пальцем ткнула лавандовое мороженое, и оно поменяло форму, закрутившись спиралью. Гермиона уставилась на собственные руки. Что она могла рассказать? О Шерлоке до сих пор знали два человека — Гарри и Малфой. Гермиона не привыкла обсуждать его с кем-то из мира волшебников. Более того, она вообще мало с кем его обсуждала — разве что с Майкрофтом. И, кроме того, события этого утра были совершенно сумасшедшими. Нападение Малфоя, страх за Шерлока, помощь Гарри, страшные минуты внизу возле больницы святого Бартоломея…       О чём из всего этого можно рассказать постороннему, пусть и двум самым близким подругам?         — Тебе стоит начинать с начала, потом дойти до середины и закончить, — нараспев сказала Луна. — Мне кажется, что так проще всего.       Луна обладала удивительной способностью говорить странные и даже дикие вещи, которые оказывались на удивление точными.         — Совсем с начала? — уточнила Гермиона робко, но встретилась с недовольным взглядом Джинни, потом взглянула на расслабленную, спокойную Луну и поняла — с неё хватит. Она устала нести в себе страх и любовь. Она, разумеется, оставалась железной Грейнджер, но даже она имела право на поддержку.         — С самого, — твёрдо произнесла Джинни.         — Всё началось в моём третьем классе, в маггловской школе, — начала она медленно, — моим соседом по парте стал новенький мальчик. За пару месяцев он настроил против себя всех сверстников и был просто невыносимым. Он до сих пор невыносим…       Она никуда не торопилась, рассказывала, чуть прикрыв глаза. Сначала про их с Шерлоком мечты о будущем, потом про ссоры из-за магии. Когда она дошла до истории о своём бегстве из его спальни после спонтанного, глупого и ненужного им обоим секса, Джинни коротко и непечатно выругалась, но жестом показала, что не хотела перебивать, и Гермиона продолжила. Она и не думала, что её память хранит столько подробностей их с Шерлоком дружбы. Она опускала как минимум половину, но всё равно говорила почти час. Гермиона не стала скрывать ни того ужаса, который она пережила, когда Шерлок начал принимать наркотики, ни (немного поколебавшись) того, как стёрла память аврору, проявившему к нему слишком большой интерес, ни (после очень серьёзных колебаний) того, как она была вынуждена помогать Ирэн Адлер.         — И теперь Гарри отправил меня за покупками, — закончила она и судорожно заозиралась вокруг в поисках кофе — Луна тут же сунула ей в руку кружку. Гермиона сделала несколько глотков и сморщилась — каким-то образом подруга не только успела раздобыть кофе, но и подлила в него какой-то алкоголь.         — И этот человек, — вздохнула Джинни, — давал мне какие-то советы по поводу отношений с Гарри.         — Иногда совет проще дать, чем применить, — философски заметила Луна. Гермиона кивнула, хотя, надо сказать, в этот момент любовь к Шерлоку беспокоила её меньше, чем переживания по поводу его будущего. О своём она почему-то не думала. Когда стемнело, они втроём вернулись домой к Поттерам. Луна предупредила мужа, что сегодня ночует у подруги, Джинни отправила патронус миссис Уизли с просьбой присмотреть за детьми до утра, а Гермиона, которой некому было сообщать о своих планах, с ногами забралась в широкое кресло возле камина, наколдовала себе плед и, завернувшись в него, уставилась на огонь. Джинни и Луна расположились неподалёку.       Гарри вернулся далеко за полночь, пришел камином, вымотанный до предела, но довольный. Поцеловал Джинни, махнул рукой Луне и сказал:         — Он покинет страну в субботу.         — Почему не сейчас? — спросила Гермиона.         — На всякий случай. Я отвёз его к его старшему брату, ты его знаешь?         — Майкрофта? Разумеется, — Гермиона убрала плед, выпрямилась в кресле и спросила так спокойно, как только могла: — Он в порядке?         — Я напоил его зельями, дал отдохнуть, подготовил документы. Так что да, — Гарри снял очки и устало потёр глаза. — А у нас с тобой есть незаконченное дело. Пора сменять Рона на посту и разбираться с хорьком.         — Не позволите ли присоединиться? — злобно прошипела Джинни. — У меня есть для него пара отличных проклятий.         — Нет! — хором ответили Гарри и Гермиона, переглянулись и хихикнули. Джинни была опасна и смертоносна даже в тех случаях, когда орудовала пером, а не волшебной палочкой.         — Мы всегда можем наложить на него немочь неудачника, — подала голос Луна. — Или натравить на него морщерогого кизляка.         — Не сомневаюсь, — серьёзно ответил Гарри, ещё раз поцеловал Джинни и исчез в зелёном пламени. Гермиона тоже встала, по очереди обняла подруг и последовала за ним, в свой кабинет.       Малфой был плотно привязан к стулу и пребывал без сознания, Рон с волшебной палочкой наизготовку сидел на столе Гермионы и болтал ногой в воздухе.         — Не прошло и века, — сказал он. — Видеть его рожу уже не могу. Гермиона, ты в порядке? В его голосе слышалось искреннее беспокойство.         — Я едва своим ушам поверил, когда Гарри рассказал мне про эту белобрысую сволочь. В смысле, ну, вы же с ним вроде как были вместе, так что я думал, что он перевоспитался.         — Очевидно, нет, — со вздохом ответила Гермиона — и тут же оказалась в объятиях Рона. Он прижал её к себе совершенно по-дружески и похлопал по спине.         — Приступим? — спросил Гарри, когда Рон отошёл в сторону.         — Пожалуй, — кивнула Гермиона, активируя защитные и глушащие чары вокруг кабинета и вытаскивая из стола пузырёк с веритасерумом и чистый бланк протокола допроса. Гарри влил в рот своему бывшему школьному врагу три капли сыворотки правды, привел его в чувство и тоже отошел в сторону, к Рону, а Гермиона дала команду прытко пишущему перу и начала ровным голосом, которым обычно проводила допросы:         — Назовите свое полное имя и место рождения.         — Драко Люциус Малфой, — безжизненным голосом заговорил он, — Малфой-мэнор, графство Уилтшир.         — Драко Люциус Малфой, вы осознаете, почему сейчас находитесь под арестом?         — Я не под арестом.         — Почему вы связаны?         — Кретин-Поттер связал меня, Кретин-Уизли поддерживал чары.         — Почему они это сделали?       Гермиона тоже говорила безэмоционально, но её ногти сильно, болезненно впивались в ладони.         — Я напал на Гермиону Грейнджер, отобрал у неё палочку и удерживал в её кабинете.       Гермиона позволила себе тихо выдохнуть и разжать кулаки, но продолжила:         — С какой целью вы удерживали Гермиону Грейнджер в ее кабинете?         — Она не должна была успеть помешать Джейсону убить маггла Холмса, — при этих словах лицо Драко искривилось — зелье заставляло говорить правду, а клятва мешала упоминать Шерлока в присутствии волшебников.         — Кто такой Джейсон?         — Джейсон Лестрейндж, племянник Рудольфуса Лестрейнджа, мой троюродный кузен.         — Вы поддерживали с ним связь?       Малфой промолчал, и Гермиона повторила громче и жёстче:       — Вы поддерживали связь с Джейсоном Лестрейнджем после его освобождения из Азкабана?         — Да, — с трудом ответил Малфой.         — Вы знали о его деятельности в мире магглов?       Последовало ещё одно «Да».         — Вы знали, что она носит криминальный характер?       Малфой скрипнул зубами, но всё-таки произнёс:         — Нет.         — Усни.       Гермиона ткнула в него палочкой и повернулась к друзьям.         — Сволочь, — сказал Гарри. — Нам не удастся его осудить, не подставив тебя.         — Отпустить я его не могу, — тут же сказала Гермиона. — Не сейчас…       Она не договорила: «когда Шерлок едва избежал смерти», — но Гарри понял её. Однако Драко Малфой был не тем человеком, от которого просто избавиться или которого можно легко заставить молчать. Уже завтра утром он будет свободен и наверняка попытается уничтожить и Шерлока, и Гермиону — хотя бы в отместку за свою беспомощность. А если учесть, сколько он о Гермионе знает, не приходится сомневаться — он сможет это сделать.         — Он ведь попытается отомстить, — сказал Рон. — Вот ведь хорь…       Гарри потёр переносицу и осторожно, словно пробуя слова на вкус, заговорил:         — Мы не можем арестовать его за нападение на тебя, Гермиона. Но мы можем задержать его. Нам нужно выиграть несколько дней, подготовить почву, подобрать компромат, которым его можно шантажировать. Каких-нибудь три дня.         — Постой, — прервал его Рон, — ты сказал: «Задержать»?         — Именно.         — Так есть одна штука, мы с Джорджем недавно доделали, но в массовое производство выпускать не будем. Грёзы наяву. Действует от двух часов до пяти дней в зависимости от дозировки, — Рон сунул руки в карманы и покачался на носках, — достоверность потрясающая. Гермиона хотела было заикнуться о моральной стороне вопроса, но Гарри уже сказал:         — Тащи. Всё равно плана лучше нет.       Рон кинулся к камину, а Гермиона заметила:         — Это наркотик.         — Это вопрос твоей безопасности, — пожал плечами Гарри, — так что мне плевать.       Гермиона отвернулась и начала механически ровнять листы на столе. Раньше она не видела этого в Гарри — не замечала этой почти беспринципной решимости. Впрочем, этого следовало ожидать — он всегда любил нарушать правила. А она, Гермиона, никогда не умела его останавливать, прикрывая нарушения словами о спасении мира. В пору бы ужаснуться тому, во что выросли они трое — юные спасители волшебной Британии, — вот только Гермиона не собиралась этого делать.       Рон вернулся минут через пять, в руке он сжимал флакончик из тёмно-синего стекла. Получив от Гарри отмашку, он влил Малфою в рот половину, помог проглотить и сказал:         — Готово. Только надо его куда-нибудь оттащить.       Гарри взглянул на Малфоя, потом на Гермиону, и его глаза как-то странно блеснули.         — Вот мы этим и займёмся, — сказал он. — А ты отдыхай.       Они подхватили Малфоя под руки и порталом ушли из кабинета. Гермиона осталась одна. Только теперь она поняла, что, не считая мороженого, ничего не ела за день, но не чувствовала голода. Она вернулась в свою квартиру, приняла душ и упала поверх одеяла. В голове не было ни единой мысли и, наверное, именно поэтому она не сразу заметила, что в спальне что-то не так. Уцепившись за это ощущение, она приподнялась на локте, зажгла «Люмос» — и увидела в неровном свете висящее на ручке окна тёмное пальто.       В кармане лежал небольшой, меньше ладони, мобильный телефон без кнопок, с гладким экраном, и записка родным почерком: «Сохрани. Вернусь. ШХ».