Золотые цветы

После произошедшего с Гастером в секретной комнате Флауи чувствовал себя настолько ослабленным, что немедленно заявляться к сводным сёстрам не стал. Достигнув своей теплицы, он устроился поудобнее и вскоре уснул, чувствуя, что решимости у него осталось, мягко говоря, немного. Злополучный артефакт забрал слишком много. Похлеще машины для извлечения решимости будет, наверное. Проснулся он уже глубоко за полдень, когда Фриск вернулась из школы, а Чара, находящаяся на домашнем обучении, выполнила свои задания, помеченные для неё в учебниках Ториэль. Девочки встретили цветок тёплыми улыбками и внимательно выслушали всё, что он рассказал. — Ты молодец, Азриэль, — похвалила Чара, когда Флауи умолк. — И чтобы тебе помочь, мы с Фриск отдадим тебе часть своей решимости. Она тебе точно не помешает. Девочки сели на полу рядом с Флауи, взявшись руками за его листочки. Вокруг троицы разлилось красноватое свечение, и цветок ощутил, как сил у него прибавляется. Все трое испытали странное, но приятное ощущение. Это была… гармония? — Кажется, мы уравняли нашу решимость. Теперь игрока точно три. Вот только игра скоро совсем пропадёт, — заметила Чара. — И всё-таки мне жаль, — отозвался Флауи. — Несмотря на то, что в своё время я благодаря сбросам и перезапускам сделал много дурного и рассчитывал творить и дальше… Всё же я тут подумал, что терять игру не хочу. И дело не только в особых приключениях, без которых я просто загнусь, если так и не стану когда-нибудь Азриэлем. Просто когда ты можешь сохраниться, твоё будущее видится тебе немного более стабильно. А ещё ты знаешь, что если случится что-то ужасное, ты можешь откатиться назад и предотвратить этот случай. Может, это и «читерство», может, дело привычки, но мне не хватает этого. И… как насчёт замутить новый квестик по восстановлению игры? Наверняка в тетради номер три есть «рецепт восстановления игры». — Игру создавали чародеи. Боюсь, нам понадобится для этого слишком серьёзная магия, которой мы год будем учиться, если не больше. Это слишком сложно и не уверена, что оправданно. Хотя вообще я бы тоже хотела вернуть игровые условия. Они… были крутыми. — Может, есть другой способ? Более посильный для нас? — предположила Фриск. — Ведь ещё не всё потеряно, и нам пока нужно не создать с нуля, а всего лишь восстановить! Ну да, да, я поддерживаю эту затею, если что. Мой путь по Подземелью был настолько… фантастическим, что хотелось бы что-то подобное ему и теперь, на Поверхности. — А особенно он был фантастическим, потому что я вмешивался и давал жару, особенно в конце, — захихикал Флауи. — И это было круто. Было бы круто и сейчас, только теперь я уже не стал бы пытаться тебя убить. Не убей да не будешь убит… Я не попробовал играть по этому принципу, это упущение! Так, девчонки, давайте пороемся в третьей тетради. Поищем там что-нибудь. Но поискать нужную информацию в этот вечер троице не удалось: Ториэль вернулась с работы, а это означало, что Фриск должна была вовремя сделать уроки, а Чара — сдать сделанное ею матери на проверку. Ближе к вечеру отвлекли и Флауи: пришедший домой Асгор вознамерился поболтать по душам с сыном, а отказать королю цветок никак не мог. Решено было попробовать взяться за чтение на следующий день. Но и на следующий день затея не удалась: едва Чара достала тетрадь и села на пол, разложив её на коленях, как раздался звонок в дверь. Фриск побежала открывать. На пороге стояли Гастер, Санс и Папирус. — Блин, малая, я такую шутку «тук-тук» по дороге придумал, а ты открыла без спроса и всё обломала, — засмеялся Санс. — Санс! Папирус! Привет, очень рада вас видеть! — воскликнула Фриск, чувствуя, как Папирус заключает её в объятия, и подавая руку Сансу, от чего в воздухе раздался характерный звук. — О… А вы, должно быть, доктор Гастер? Здравствуйте. Проходите, пожалуйста. — Здравствуй, Фриск. Рад тебя видеть, — произнёс Гастер, кивнув головой. — Флауи дома? Услышав положительный ответ, Папирус, на которого была возложена роль провожатого и устроителя знакомства с цветком, решительно зашагал к детской — он был уверен, что Флауи проводит время с Фриск, и не ошибся. — Привет, Флауи! — воскликнул Папирус, широко распахнув дверь. — Твой лучший друг явился, чтобы познакомить тебя кое с кем замечательным! Ну, вообще-то вы были когда-то знакомы, когда ты был Азриэлем, но ведь прошло столько времени, что не мешает познакомиться заново! Флауи — Гастер. Гастер — Флауи. Рад, что вы решили пообщаться! У вас найдётся немало общего! Ведь у вас обоих нет души! — Нет души? — удивился Флауи. — Совершенно верно. Моё изобретение может сгенерировать тело, но не душу. Увы, рассеивание во времени и пространстве не облегчает задачу по сравнению с обращением в прах. Ах да, чтобы не быть невежливым… Чара, принцесса Дриимурр, рад видеть тебя снова. — Взаимно, доктор, — кивнула та. — Начну с благодарности. Я знаю, что вы все приложили руку к моему освобождению, и поэтому считайте, что я был бы этим глубоко тронут, если бы мог это ощутить. Мне помогло довольно много существ, и перед всеми вами я в долгу. Но прежде всего я хотел бы обсудить свой долг перед тобой, Флауи. — Передо мной? — удивился цветок. — Ну, не так уж сильно вы мне и задолжали. Я поделился решимостью, а потом девочки поделились со мной своей. Или… Что вы имели в виду? — Я имел в виду, что мы с тобой что-то вроде товарищей по несчастью. А значит, ты можешь войти в моё положение и согласиться поучаствовать в одном научном проекте, — Гастер прошёлся пару раз взад-вперёд по комнате. — Я замыслил рискованную, фантастическую, но, как по мне, осуществимую идею. Воссоздание души. Я не уверен, что изобрету универсальный способ создания духовной сущности, но смогу заняться этим вопросом применительно к твоему и моему случаям. У нас несколько разные ситуации. У тебя хотя бы есть решимость. У меня и того нет. Твоя решимость преобразовалась в магию, из которой состоит моё тело. Кроме того, мы погибли разными способами. Тем не менее… Я бы хотел видеть тебя в лаборатории, где бы мы обсудили детали. Что думаешь? — Эм… Я… — Флауи обернулся на сестёр, те энергично закивали головами. — Ну… Допустим, согласен. Хотя и слабо представляю, что от меня требуется. То есть вообще не представляю. И… У вас что, уже есть здесь лаборатория? — Нет. Но, насколько я понял из слов Альфис, у неё есть маленькое подобие лаборатории. Я знаю, что её сняли с должности Королевского Учёного. Зря, как по мне. Но раз такое дело — я намерен попросить Асгора восстановить в должности меня, а Альфис назначить моей ассистенткой. Мне понадобится помощь, а так как подручных в этом мире я не имею — разве что Санс и Папирус могут побыть таковыми — мне бы очень пригодились её услуги. — Ну, как бы… хорошо. Образовалась небольшая пауза, но молчать долго не пришлось: Папирус вмешался, желая поддержать дружескую беседу. — Нье-хе-хе, у него из-за отсутствия души есть маленькая странность: он всё время говорит про науку. Даже со мной и с Сансом. Может, вы попробуете обсудить что-нибудь более личное? Ну, там, интересы какие-нибудь? — Интересы… Всё про всех знать? — усмехнулся Флауи. — По-моему, это общий интерес. — Пожалуй. Но теперь мой разум лишён этой способности, — Гастер тоже ответил улыбкой, посчитав, что она будет кстати. Оба замялись, думая, а чем же они ещё интересуются помимо «науки», «игры» и некоторых других вещей. Неловкость разрешилась новым хлопком двери. В коридоре послышались сразу два голоса: видимо, в этот раз Асгор и Ториэль вернулись с работы одновременно. Гастер вышел им навстречу с учтивым полупоклоном. Ториэль ахнула. Асгор застыл в ступоре. — Приветствую, Асгор. Приветствую, Ториэль. Ваши дети хотели устроить вам сюрприз. С их помощью и помощью некоторых других монстров я освободился из пустоты. Теперь я хотел бы пообщаться после долгой разлуки. Супруги переглянулись. Асгор вздохнул и спросил: — Не желаешь ли чашечку чая? Пить чай уселись все. Пересказав случившееся (сколько раз это ещё будет обсуждаться в разных кругах?), Гастер поинтересовался последними новостями из жизни короля, поболтал с ним о незначительных делах, ответил на ряд вопросов, а затем перешёл к сути своей просьбы. Санс в это время травил шуточки в адрес Ториэль (она отвечала ему тем же), а Папирус сообщал Фриск, Чаре и Флауи про Меттатона и в красках расписывал Флауи, какая это хорошая для него идея — дружить с Гастером. Младший скелет очень усердно выполнял свою роль «соединителя судеб». — Что ж, Гастер… Я очень рад видеть тебя. И моя жена… И все. Всё королевство будет счастливо обрести тебя вновь в качестве нашего Королевского Учёного. Твой опыт… Твои заслуги… Всё это не внушает ничего, кроме глубокого доверия. Я возвращаю тебе твою должность. И раз ты настаиваешь на участии Альфис… Она может работать с тобой, если пожелает. Правда, Тори? Ториэль отвлеклась от беседы с Сансом и, поколебавшись немного насчёт ящерки, всё же согласилась. Гастер удовлетворённо кивнул. — Как всё замечательно идёт! Но наш отец хотел подружиться с Флауи! И я думаю, им лучше ещё пообщаться наедине, чтобы узнать друг друга получше! — предложил Папирус. — Ну, или я могу помочь! — Я думаю, что Фриск и Чара могут составить мне компанию, — заявил Флауи. — Полагаю, они тоже могут с ним подружиться и узнать его получше. Цели цветка касательно вовлечения девочек в разговор были немного иными, но он предпочёл озвучить это так для высокого скелета. — Что ж, я не против, — улыбнулась Ториэль. — А я пока займусь пирогом. Оставайся у нас на весь вечер, Гастер. Тебе стоит отведать пирога в честь своего возвращения. — С удовольствием. Я помню, что у этих пирогов отличный вкус, — согласился Гастер. — Готовить пирог? Могу я помочь? — оживился Папирус. Кажется, он готов был разъединиться на десяток маленьких папирусиков, лишь бы всем подсобить и проследить, чтобы все были довольны. Да и готовка была его любимым делом. — Конечно, Папирус. — Вы же справитесь сами? — младший скелет внимательно посмотрел на Флауи и Гастера, те кивнули. — Ну хорошо! Зовите, если что, и расскажите потом, как всё прошло. Гастер удалился в детскую. Санс предпочёл остаться с Папирусом и Ториэль, подмигнув отцу напоследок. Учёный присел на стул, сцепляя руки в замок. — Похоже, вы с Папирусом хорошие друзья, Флауи, — заметил он. — Мы с ним много общались. Это было единственное существо в Подземелье, которое меня не бесило и должно было ну очень сильно постараться, чтобы надоесть. Даже с мировоззрением «Убей или будешь убит» я находил в его присутствии что-то приятное, — признался Флауи. — А впрочем, думаю, вы же всё видели. — Видел. И думаю, что позже оценю твои усилия сполна. Папирусу всегда был нужен друг. Ведь из близких с ним постоянно разве что Санс да нередко Андайн. Я сам считаю, что должен быть к нему более внимателен. Именно поэтому я позвал его познакомить меня с тобой. Я надеюсь, что он счастлив, а я когда-нибудь смогу это почувствовать. — Мне бы ваше мировоззрение в своё время. Может, я бы не устроил всех тех безобразий, которые натворил. — Никто не станет винить тебя сейчас. Так о чём поговорим? Научные вопросы обсуждать рановато, их мы разберём завтра. Я уже разговаривал по телефону с Альфис сегодня утром, и мы договорились завтра встретиться у её места работы в семь утра. Тебе следует появиться там же в то же самое время. А помимо этого… Что обсудим? — Можно вопрос? — немного неуверенно сказала Фриск. — Это касается Тоби… Я надеялась спросить у вас о нём, когда увидимся. Он явно необычный пёс. Вы его хозяин? Он организовал вам спасательную операцию, он хранит ваш артефакт, он так… сознательно ведёт себя всё время, что я его знаю. — Нет, Фриск, Тоби не мой питомец, он гуляет сам по себе. Но он меня любит. Мы с ним тесно сотрудничаем. Ты права, что Тоби — не простой пёс. Он хранитель игры. Когда чародеи создавали «игру», Тоби, питомец одного из них, Зелёного чародея, случайно подвернулся им под руку и подпал под влияние колдовства. Он превратился в необычное животное. По разуму и по способностям он перестал уступать людям и монстрам, хотя и сохранил подавляющее большинство собачьих привычек. В нём живёт магия Доброты. Тоби любил монстров, будучи простым пёсиком, и стал любить ещё больше, когда обрёл расширенное сознание. Его существование и его действия смягчили чары. Неведомо ни для кого из монстров он стал защищать их. Влиял на условия игры. Следил, чтобы всё происходило своим чередом. Мешал тому, чего не должно было произойти, и подталкивал к тому, чему стоило случиться. Одному лишь он не мог воспрепятствовать: свободному выбору пути человеком. Если бы кто-то из упавших детей вздумал убивать, он бы не смог помешать. Но… Мы живём в таймлайне с хорошими концовками, так что эта участь нас миновала. Именно благодаря своему предназначению Тоби решил мне помочь. Значит, я оказался важен для этой истории. Я не просил его об этом. Но когда-то давно, зная о его сути, я доверил ему новоизобретённый артефакт. У меня почему-то было нехорошее предчувствие, а эта вещь… Вы сами видели, что она может натворить. Никто не должен был найти этот артефакт даже случайно. По крайней мере, те, кто мог понять, как им воспользоваться. Андайн не в счёт, ей даже в голову не могло прийти подобное. Но даже если бы пришло — она бы не стала этого делать. Она умна в таких вопросах, как истинный воитель. Это не единственная моя штука, которую прячет Тоби. Есть и другие вещи. И возможно, однажды вы их увидите. А всю эту информацию мне удалось получить в процессе взаимодействия с ним. — Тоби — хранитель игры? Это же то, что нам нужно! — осенило Флауи. — Девчонки, слушайте, а что, если с его помощью мы сможем её восстановить? Если он способен «влиять на условия», значит, теоретически он может что-то сделать в этом направлении. А тетрадь я тогда сам полистаю как-нибудь, чтобы нам втроём не вычитывать всю информацию, частью которой, возможно, мы не сможем воспользоваться. Гастер на вид посерьёзнел, встал и прошёлся по комнате, заложив руки за спину. — Так вы хотите вернуть игру… Что ж, наверное, этого следовало ожидать. Но прежде чем делать это, подумайте хорошенько. Владение ею — это огромная ответственность. Как сказал бы сейчас Санс, игра — не игрушка. Это не только способность сохраняться или откатываться назад. Это не только приключения. В первую очередь это управление временем и власть над чужой памятью. Это возможность в любой момент ворваться в жизни большого количества монстров и стереть их достижения и воспоминания. Это некоторое ощущение безнаказанности — ведь, совершив плохое, последствия можно просто «стереть». Сомневаюсь, что вы сознательно займётесь подобным в данном таймлайне… Но я просто обязан об этом сказать. Фриск очень «болела» за то, чтобы не сбросить случайно. А сейчас вы вдруг осознали, что пропажа кнопки сброса — это плохо. Вы хотите её вернуть. Почему? Впрочем, полагаю, я не должен знать о подобных мотивах? — Кнопку мы снова отдадим вам, — поспешила сказать Фриск. — Нам нужна сама игра. Для подстраховки… Для возможности что-то исправить… Для Флауи. — Вернуть, чтобы отдать… Что ж… Это звучит немного странно. И всё же… Прежде чем взяться за эту затею, подумайте трижды. Взвесьте всё. Вы собираетесь снова взять судьбу монстров в свои руки. Причём втроём сразу. Это тройная ответственность. Так как сейчас я ничего не чувствую, мне всё равно, но другим не всё равно, и я в этом уверен. Даже если надумаете возвращать игру — дайте всем нормально пожить. Исполнить свои мечты. Добиться большего. Я думаю, что имею право просить вас об этом, хотя и не имею права препятствовать вашему решению в целом. Я ставлю вас перед выбором. Как по мне, это вполне в духе игры. Раньше вы получали её как данность, но теперь вы имеете шанс всё взвесить, проанализировать и осознать всю глубину ответственности. Я надеюсь, что до вас дойдёт, что у вашей игры должны быть достойные цели, а не циничные эксперименты с чужими судьбами. Впрочем… Опять же, выбор за вами. Такова наша жизнь. Если хотите найти Тоби, то можете попробовать застать его в его апартаментах. Это в Снежнеграде неподалёку от бывшего жилища Гифтрота. «Это дверь», — Гастер с лёгкой усмешкой взглянул на Фриск и Чару. — Однако… Он давно уже проводит немало времени на Поверхности, и где он обрёл новый дом, мне неизвестно. Так что поищите его сами. Вдвоём. Флауи я намерен забрать для научных целей, о которых уже говорил. Фриск приблизилась к Гастеру и осторожно коснулась ладонями его руки. Учёный изобразил улыбку, сжимая в ладони ручонки девочки. По её взволнованному и доброму взгляду, а также по тому, как слегка подсвечивалась красным её душа, он понимал, что она хочет сейчас сказать ему что-то хорошее, переубедить его, заверить в чистоте намерений. Так оно и оказалось. — Ох, Гастер… Поверьте, мы не собираемся делать ничего плохого. Нам просто нужны сохранения и некоторые другие условия. И мы уже объяснили, зачем. Я обещаю, что не сброшу, пока все не получат то, чего всегда хотели, сполна. Может, мне исполнится лет тридцать, сорок, может, я совсем старая буду, когда сброшу… Сейчас это не имеет значения. Просто мы подумали, что сама игра важна для нас. Важна, даже если вы сможете создать душу для Флауи и сделать его обратно Азриэлем. — Я понимаю, Фриск. И я знаю, что сердце у тебя доброе и чистое. Я почти не сомневаюсь, что ты всегда будешь поступать по совести и не причинишь никому зла. Однако я смотрю гораздо дальше. Ты не сказала «я никогда не сброшу». Ты сказала, что сбросишь в тридцать, сорок лет или в старости. И я понимаю, почему. Если всё сложится к лучшему, то и тогда ты останешься такой же чистой, как сейчас. Однако… Ты можешь видеть на примере Флауи, какой огромный соблазн — все эти сбросы и перезапуски. Даже без души он не был поначалу злым. Нисколько. И я без души, как видишь, не горю желанием кому-то вредить. Я не говорю, что я хороший. Я говорю, что жизнь у меня одна, и она создана не для того, чтобы лепить лишние роковые ошибки там, где их можно не совершать. Подумай об этом. Но не думай, что в данном таймлайне я жду от тебя подвоха. Я всего лишь рассуждаю о далёком будущем. А сейчас ты лучшее, что могло случиться с Королевством, и я готов тебе доверять. В знак поддержки Гастер слегка пожал руку девочки и погладил её по голове. Та слабо улыбнулась, немного озадаченная, и отошла в сторону, усаживаясь на своей кровати. Тут опять вмешался Флауи. — Кстати о сбросах. Кнопка сброса. И вот эти все странности с проходом, который то открывался, то закрывался и вытворял чёрти что. Ваша работа? Вы упоминали, что могли сопротивляться тому, чтобы вас стёрло. Вся эта ерунда с файлами из-за вас? — Не совсем так, — Гастер выглядел абсолютно невозмутимым. — Я старался удержать всё в том виде, в каком оно было во время «игры». И кнопку сброса я тоже старался удержать. Санс поместил её в моё особое хранилище, так что я имел к ней доступ. Ещё до смерти я смог создать специальное помещение для подобных вещей. В глубинах Ядра. Попасть туда непросто. Оно находится на стыке двух реальностей, но ближе всё-таки к нашей. Это был один из моих экспериментов со временем и пространством. Я успел научить Санса, как им пользоваться, и в случае чего он должен был отвечать за него. Что он и делал. Правда, хотя бы вытирать пыль там стоило бы и почаще. Нахождение кнопки в подобном месте затрудняло её исчезновение. Сильно затрудняло. Но обстоятельства были всё же сильнее. И исчезла она уже против моей воли. Что касается прохода… Он тоже исчезал не из-за меня. Вы же видели, что я делал. Иллюзия в точности повторяла действия моего разума. И, как вы могли видеть, я никак не мог повлиять на происходящее. Если бы мог — я бы освободил вас и сам, без вмешательства такого количества участников. — Что ж… понятно. Большое спасибо вам за всю эту информацию. Не знаем, что бы мы без вас делали, — сказала Фриск. Всё самое важное успели обсудить как раз вовремя: дверь снова распахнулась, а на пороге предстал Папирус. — Наш с Ториэль фирменный пирог готов! А как дела у вас? Пап, ты пообщался с Флауи? Он тебе понравился? — Флауи очень интересен для меня, Папирус, и мы встретимся завтра ещё, чтобы пообщаться побольше. — Да, твой отец классный. И очень умный, — подтвердил Флауи. — Отлично! Тогда всех прошу к столу! Пирог и вправду вышел на славу. Все ели с огромным удовольствием, запивая чаем и нахваливая кулинарный талант хозяйки и её помощника. Асгор, Ториэль, Санс и Папирус выглядели абсолютно беззаботными и весело перешучивались между собой. Фриск, Чара, Флауи и Гастер тоже участвовали в общем диалоге, но их внутреннее состояние было более серьёзным. Дингс на уровне разума сожалел, что не может прочувствовать эту семейную атмосферу и смотрит на неё равнодушно, как на картинку на стене, а также планировал завтрашнюю встречу с Альфис и Флауи и немного размышлял о наклёвывающейся истории с возвратом игры. Каждый из троицы думал про себя, как поступить… и наполнялся решимостью. Когда семейный ужин закончился, скелеты засобирались домой. — Пока! Завтра ещё увидитесь! И я думаю, что вы отлично проведёте время! — сказал Папирус на прощание. Санс помахал рукой, Гастер вежливо откланялся. Вскоре все трое скрылись в темноте. — Пссс, Чара… — прошептала Фриск, когда девочек уже уложили спать. — Когда пойдём искать Тоби? — Характерно, что ты не спрашиваешь, станем ли мы искать его вообще, — тем же шёпотом ответила Чара, улыбаясь. — Готова поспорить, что ты, как и я, думала над словами Гастера весь вечер и всё-таки решилась. — Да. Я полна решимости. Гастер сказал, что это не игрушка, а большая ответственность. Но разве я не принимала в своей жизни ответственных решений? Я уверена, что я смогу с этим справиться. Уверена, что смогу не накосячить и не испортить всем жизнь. И уж точно не стану сбрасывать, пока все не переживут свои самые счастливые моменты. Не знаю, что получится у самого доктора с его экспериментами… Но нам в любом случае нужно действовать. — Ты всё-таки здорово похожа на нас с Азриэлем, — заметила Чара. — Решаться, действовать, играть, впутываться в истории с определённой целью… Я всё чаще думаю о том, что мы не зря приняли тебя в свою семью. Надо мне будет по дороге всё-таки научить тебя нескольким необходимым «фишкам», когда представится возможность. Что касается Тоби… Поищем его на выходных. Сейчас после школы нам просто не хватит времени. А так можно будет уйти на все выходные. Сомневаюсь, что нам на всё про всё хватит одного дня. Попросим Санса нас прикрыть. — Решено. В эти же выходные отправляемся на поиски Тоби! Спокойной ночи, Чара. — Спокойной ночи, Фриск.