Золотые цветы

Было ещё совсем рано, когда Андайн направилась к дому братьев-скелетов. Город был погружён во тьму, Альфис крепко спала, даже не думая просыпаться, а воительница уже шагала по улице быстрыми, твёрдыми шагами, полная решимости «разобраться». Она подоспела вовремя: всё костяное семейство находилось дома. За дверью слышалась возня. — О, Андайн, привет! — улыбнулся ей Папирус, открыв дверь. — Что это ты вдруг решила заглянуть с утра пораньше? — Я к Гастеру, — голос Андайн прозвучал настолько серьёзно, даже сурово, что скелет немного попятился. — Он дома? — О, он дома, конечно! Он сегодня вроде бы даже не собирался никуда идти. А что случилось? — Папируса вдруг осенило. Он понизил голос до громкого шёпота. — Вчерашнее свидание не удалось? — Под конец. Я не смогла выбить его из её головы. Так что намерена поговорить с ним лично. Не беспокойся, Папс, иди в свой колледж. Я тебе потом всё расскажу. Как Папирус ни тревожился за то, что сейчас может произойти между его отцом и его лучшей подругой, ему всё-таки пришлось покинуть дом — идти в колледж и попутно тащить Санса на работу, поскольку последний в это время был настолько сонным, что даже не телепортировался. Андайн тем временем поднялась на второй этаж. Судя по звуку, Гастер, тоже уже проснувшийся, находился в комнате старшего сына. — Войдите? — немного удивлённо отозвался учёный на стук, думая, что кто-то из его сыновей решил вернуться, и ещё больше удивился, увидев рыбу. — Здравствуй, Андайн. Что-то случилось? Не ждал тебя в гости, да ещё в такие часы. — Случилось, — Андайн осталась стоять у дверей, сложив руки на груди. — Нужно поговорить. Об Альфис. — Об Альфис? С ней что-то не так? Я могу помочь? — Не так. Не так то, что она охладела ко мне. — Я слышал об этом от Папируса. Он говорил, что вчера вы ходили на свидание, чтобы освежить отношения. — Вот как. А Папирус случайно не упоминал, из-за чего пришлось устраивать это свидание? Конкретную причину? — Боюсь, что нет. — Думаю, что мне стоит говорить прямо. Мне приходится отвоёвывать внимание Альфис, потому что она слишком много думает о тебе. Серьёзно, Гастер. Всё своё время она проводит с тобой. Фанфики посвящать стала тебе. Приходя домой, она говорит только о тебе. А хуже всего то, что даже вчера на свидании она принялась восхвалять тебя. И это ненормально. Я серьёзно подозреваю, что она в тебя влюбилась. И я не собираюсь вот так это оставлять. Признайся честно: ты сам её любишь? — Андайн подозрительно уставилась на учёного. Такого наезда с утра пораньше, пусть даже высказанного в очень сдержанной форме, Дингс явно не ожидал. Он посмотрел на суровую, сосредоточенную воительницу с недоумением. — Я… люблю… Альфис? — с её стороны последовал кивок. — Я так не думаю. Мы просто работаем вместе и занимаемся важными проектами. У нас всего лишь много общих тем для разговора, и… — Гастер почему-то начинал волноваться. — И… Я п-просто… Стараюсь показать ей, что она умнее, чем д-думает, что она способна на реально крутые вещи! То есть… То есть, кхм. Я хотел сказать, что стараюсь воспитать в ней уверенность в себе и самостоятельность, когда дело касается научных исследований. — Да так, что она только больше записала тебя в кумиры, — фыркнула Андайн. — Слушай, Гастер. Альфис и так с этим неплохо продвинулась. И если тут кто и старается воспитать в ней уверенность в себе, так это я. Только я понимаю вдобавок, что она сама должна захотеть, а не под меня подделываться. — Так и я это понимаю. — В таком случае… Гастер, тебе стоит как-то подумать о нас с ней. Это плохая идея, если из-за вашей работы распадутся наши отношения. Я не собираюсь становиться героиней мелодрамы с расставаниями. И Альфис я тебе не отдам. Если всё это продолжится — я просто выбью дурь из ваших голов. Последняя фраза прозвучала угрожающе, но отчего-то не слишком уверенно. Воительница теперь смотрела в пол, сжимая кулаки, и её грудь поднималась чуть чаще из-за усилившегося дыхания. Гастер молчал. — Если Альфис всё-таки сама решит уйти, то это, конечно, её выбор. Я… переживу это. Она должна быть счастлива. Но ты!.. — Андайн даже вскрикнула, из-за чего Гастер вздрогнул. — Ты — не смей вставать между нами. Не смей быть врагом нашей любви. И если ты продолжишь нарочно перетягивать её к себе, учти: я брошу тебе вызов. Андайн материализовала в воздухе голубое копьё и направила его на Гастера, недвусмысленно намекая, что в случае чего тому придётся принять бой, а поводов для этого может быть предостаточно. Дингс глубоко вздохнул. Остатки характера Альфис заставляли его душу нешуточно колотиться, но он призвал на помощь всё своё «родное» самообладание, чтобы дипломатично разрулить ситуацию. — Послушай, Андайн… Я не собираюсь перетягивать её к себе. Я понимаю, что тебя так и подмывает как следует меня побить, но уверяю, я этого не заслужил. Давай разойдёмся. Тебе пора на работу в школу. Обещаю, я организую для Альфис небольшой отпуск, и ей не придётся проводить со мной много времени. — Ну смотри. Ты пообещал, — Андайн напоследок погрозила копьём. — До свидания. — До свидания. Гастер проводил воительницу до выхода, закрыл за ней дверь и вздохнул. Ничего не скажешь, хорошее начало дня. А он-то ещё намеревался посвятить Альфис в начатые научные разработки о Пустоте. Видимо, придётся всё отменять. По крайней мере, временно. Или пытаться отослать часть информации через Интернет, чтобы ящерка разобралась на досуге, пока Андайн не раздражена и не следит за ней пристально. Учёный посмотрел на часы. Полвосьмого утра. Альфис точно проспит ещё несколько часов. Пока можно было даже не пытаться с ней как-либо связываться и заняться работой. Гастер сел за разработки о Пустоте. Альфис сама напомнила о себе телефонным звонком. — Алло, Гастер? П-прости, что я опять встала так поздно… Я могу прийти к тебе сейчас? — Как раз об этом я хотел с тобой поговорить, Альфис. Лучше не приходи сейчас. И в ближайшие пару недель тоже. — Уф… Андайн, да? Ч-что она тебе сказала? — Она пришла ко мне со странным заявлением, что ты можешь быть в меня влюблена, — Гастер старался говорить спокойно, но против воли его голос как-то подрагивал. — И пригрозила мне копьём на случай, если я попытаюсь увести тебя у неё. П-понимаешь? — учёный не выдержал и заикнулся на последнем слове. — Ох, п-понимаю. Она и вчера, когда я о тебе з-заговорила, тоже… Н-не то чтобы она бомбила, но наше ч-частое общение ей явно не по нутру. И п-поэтому… Может показаться, что нам лучше не видеться, но я бы хотела всё обсудить! Я предупрежу Андайн, что пошла к тебе, я не стану ей врать… Но я всё объясню! П-просто… Я хотела бы обсудить это, и, эм… — судя по голосу, Альфис сама нешуточно разволновалась. — В общем, обсудим это лично, я скоро приду! И н-не бойся Андайн, всё под контролем. Прежде чем Гастер успел что-либо возразить, Альфис повесила трубку. Учёный покачал головой. Сам по себе он был совсем не прочь побеседовать с ящеркой, тем более когда её что-то беспокоило, но возможная реакция Андайн напрягала. Альфис тем временем написала возлюбленной сообщение: «Я всё-таки схожу ненадолго к Гастеру. Обговорить ситуацию. Не волнуйся, я быстро вернусь домой! Я буду уже дома, когда ты вернёшься с работы». Не сказать, что Андайн обрадовало это сообщение — напротив, из её груди вырвалось что-то похожее на утробное рычание, а в душе возникло сильное желание даться головой об стену. Какой-то школьник, заглянувший было на переменке в подсобку, услышал этот тоскливый рык, вздрогнул и убежал к компашке других школьников с бормотанием: «С физ-ры сегодня лучше не отпрашиваться, физручка совсем дикая». Альфис добралась до дома скелетов довольно быстро: скелет встретил её на пороге совсем запыхавшуюся. Видно было, что ей хотелось побыстрее со всем разобраться и что она сама дрожала от собственной порывистости. Учёная явно глубоко в душе желала делать всё гораздо медленнее, но временные рамки поджимали. Она была против держания Андайн в неведении. Гастер, впрочем, тоже. Меньше всего на свете ему хотелось переходить дорогу враждебно настроенной воительнице и лишний раз её провоцировать. Альфис согласилась на чашку чая и присела за стол Санса, в то время как Гастер расположился на его кровати. К чаю ей было предложено печенье, но она его не ела — брала и машинально крошила прямо на стол. — В-видишь ли, сама я не вижу в наших деловых отношениях и в нашей дружбе н-ничего подозрительного, но Андайн сходит с ума. Ей к-кажется, что мы друг к другу что-то чувствуем. З-знаешь, я думала ночью над этим всем. И я п-подумала, что ты не совсем такой друг, как обычно. Ну, знаешь, в том смысле, что обычно я ни с одним другом не разговариваю настолько много и н-настолько откровенно. Кроме, ну, эм, Меттатона. С ним мы очень близки, — Альфис вздохнула. — Даже странно, что Андайн к Меттатону меня не ревнует. Но, в общем… Я п-подумала… Я п-предположила… Её слова замедлились. Она забарабанила по столу кончиками пальцев, окончательно кроша злосчастное печенье. Гастер не делал ей замечаний. Он сам сдерживал смутное и, по его мнению, беспричинное волнение. — В-возможно, есть опасность того, что я и п-правда, я… м-могла… почувствовать что-то? Ну, знаешь, не то чтобы р-романтическое, — ящерка уже совсем не смотрела на Гастера и заметно тряслась. Она проявляла немалую для себя храбрость, развивая эту тему дальше. — Но… Что-то вроде сильного увлечения. Со мной такое с-случается иногда. П-просто когда я подумала, что мы с тобой б-больше н-не будем видеться так часто, обсуждать все эти н-научные вещи и аниме-штуки, я почувствовала себя… плохо. Андайн явно п-преувеличивает, но т-такое общение с тобой реально з-затягивает. Уф… Альфис посмотрела на Гастера, думая, не скажет ли он что-нибудь, но тот всё ещё молчал. — В общем… Я т-только хотела, чтобы мы с тобой вместе прояснили это д-дело. Я обещала Андайн ещё в Подземелье, ч-что больше не стану ей врать. И я не х-хочу ей врать. Я должна сказать ей п-правду, какие у нас с тобой отношения. Но чтобы это объяснить, я сама должна знать, к-какие у нас с тобой отношения. П-потому что сейчас я чувствую, что запуталась. Совсем. Вот. — Честно говоря, я никогда не задумывался об этом, Альфис. Могу сказать только то, что вполне разделяю твои слова про интересное общение, про близкого друга и про то, что приостанавливать общение для меня досадно. Но в остальном… Я пока не подвергал это анализу. Но если хочешь, я могу сделать это прямо сейчас. Посиди здесь. Оставив ящерку допивать остатки чая, учёный вышел из комнаты. Она слышала звук его шагов: Дингс явно ходил туда-сюда, раздумывая, приостанавливался и временами вздыхал — негромко, но его было слышно в тишине пустого дома. Он отсутствовал совсем недолго — высокие аналитические способности помогли ему даже в минуты явного волнения, которое отчего-то только усиливалось. — Итак, я тут п-подумал… Поразмышлял… Я бы определил наши отношения как «увлечённость». Можешь передать это Андайн. — А п-поконкретнее? — Ох, в-видишь ли, — Гастер сделал глубокий вдох и немного помедлил, унимая тревогу в душе и сосредоточиваясь на своём характере. — Мы увлечены друг другом с некоторых пор. Я бы не назвал это любовью, но это нечто очень сильное. Это можно объяснить разными причинами. Во-первых, я лишился всех своих последователей, а тут вдруг ко мне в руки попадает талантливая и перспективная учёная, вместе с которой можно продуктивно заниматься наукой. Во-вторых, внутри меня пульсирует твоя душа с твоими эмоциями… пусть уже далеко не полностью, но всё-таки… и благодаря этому у нас появилось много общих интересов. Я смог расширить круг своих увлечений благодаря тебе, а ты обрела нового единомышленника, которого тебе очень интересно посвящать в свои дела. Ну, а в-третьих… Ты так старалась оградить Андайн от моих непроизвольных симпатий, что полностью перетянула моё внимание на себя, и, пожалуй, теперь оно на тебе особенно заострено. Но любовь… Нет, нет, Альфис, я не думаю, правда, я не думаю. Не назвал бы. Увлечение двух очень заинтересованных друг в друге личностей — вот как бы я это назвал. Альфис покивала, соглашаясь. Она была уверена, что согласна с учёным и думает точно так же. И сам он верил в то, что говорил, не обращая внимания на то, что на последних фразах его голос зазвучал чуть ниже и медленнее. В дальнейших разговорах не было нужды, ящерка думала, что узнала всё, что ей было нужно, и, поблагодарив Гастера, понеслась домой, торопясь успеть к приходу Андайн. Она успела. Воительница вернулась позже обычного, проведя после уроков секционное занятие. Её так и подмывало заявиться к Гастеру за Альфис, но на всякий случай она решила заглянуть домой в надежде, что любимая уже там. Она не ошиблась — и лишь это избавило скелета от повторного визита решительно настроенной рыбы. — Значит, сильное увлечение по общим интересам, — повторила Андайн, выслушав Альфис. — Что ж, этого можно было ожидать. Ты всегда была очень увлечённой. Это мне всегда в тебе и нравилось. Только вот жалею теперь, что позволила спасать себя от Гастера. Ты стала пропадать с ним слишком много, а я… Чёрт возьми, да неужели я бы не сумела отвадить его навсегда от нашей квартиры, если бы серьёзно взялась за это?! — Андайн дала кулаком по столу, но тотчас же сбавила обороты. — Возможно, я действительно многое накрутила, и это просто дружба. Так что прости за это. Но это не отменяет того факта, что мне тебя не хватает! И к тому же… Мы с тобой примерно так же дружили взахлёб, а потом взяли и влюбились. Так что моя просьба всё ещё в силе. И ещё кое-что, — Андайн вздохнула. — Спасибо за то, что постаралась всё прояснить специально для меня. Чтоб ты знала — я ценю это. — Ох, Андайн, п-прости, я ведь д-действительно не хотела тебя ранить или р-разбивать тебе сердце, — Альфис улыбнулась, накрыв ладошкой ладонь возлюбленной. — Т-так сколько мне в итоге можно с ним общаться? И к-как проводить время? Ой, то есть!!! То есть… Наоборот. К-как мне лучше провести время с т-тобой, чтобы тебя порадовать? Андайн усмехнулась. — Не хочу показаться деспотом, Альфи, но отпуск в пару недель тебе обеспечен. Так и быть, переписывайтесь, пока я на работе, но потом ты вся моя. Может, я хочу втянуться в твои научные штучки. Ты мне давно про свои ботанские идеи не рассказывала, а мне интересно. Ну, а со своей стороны я тебя научу чему-нибудь очень крутому. Хватит сидеть перед компом и телеком целыми вечерами, в конце-то концов. — Д-договорились, — Альфис нежно чмокнула возлюбленную в знак согласия. — Т-только можно мы ещё один в-вечерок проведём за аниме? Я не досмотрела пару серий… — Ладно уж. Последний вечер. Аниме, конечно, штука крутая, но пора заниматься чем-то ещё. С тех пор как Гастер стал увлекаться аниме, любовь Андайн к этим мультфильмам поуменьшилась. Её по-прежнему приводили в восхищение сражающиеся прекрасные принцессы, но прежнего объединяющего начала она не ощущала. В своё время аниме несколько повредил тот факт, что это не правдивая человеческая история, а лишь выдумка, а теперь Гастер ещё больше подмочил ему репутацию. Но у этого были и плюсы. В очередной раз следя за происходящим на экране, Андайн поймала себя на мысли, что слишком много уступает возлюбленной. Смотрит японские анимации, ест лапшу, слушает её рассказы, забивая на свои собственные новости, редко вытаскивает её из дома — реже, чем намеревалась, едва выйдя на Поверхность. Пожалуй, Альфис была единственной во всём мире, кому Андайн добровольно уступала… до сегодняшнего дня. «Нет. Решено. Больше я не сдам позиций даже здесь. Я покажу ей». Андайн осенило. До неё дошло, почему Альфис к ней охладела. Ну конечно! В то время как она занималась непривычным для себя делом — подстраиванием — Гастер принимал самое активное участие в жизни Альфис, демонстрировал ей себя как он есть (что у него, видимо, как-то получалось даже с её характером) — и немудрено, что в итоге так её очаровал. Интерес ящерки нужно было подогревать — и почаще. Андайн усмехнулась собственным мыслям. К счастью, это совпало с каким-то забавным моментом в аниме. «К чёрту всю эту слащавую бытовуху. Так и знала, что это дурная идея — расслабляться и уступать. Даже если речь идёт о любви всей твоей жизни. Ну уж нет. Я ей напомню, в кого она влюбилась. Я тоже могу быть интересной!» Андайн решительно сдвинула брови. Даже неудачное свидание не смогло остудить её пыл. Она решила начать другой этап, пойти в новое наступление — просто перестать уступать, с силой потянуть одеяло на себя. Ничего не выдумывать, не ломать голову… Просто быть собой и показывать ящерке, кем она очаровалась на самом деле. Альфис всё вспомнит — и вот тогда… Зазвонил телефон. Андайн взглянула на экран: Папирус. — На паузу можешь не ставить, — бросила рыба, выходя из комнаты. Теперь и ящерка начала понимать, что мультики её возлюбленную в этот вечер не особенно интересуют. Андайн отсутствовала довольно долго. Она не была большим любителем потрещать по телефону, но в этот раз её понесло. Забравшись в самый дальний угол квартиры, она рассказывала Папирусу про всё — про свидание, про Гастера, про Альфис, про свои догадки и планы… Чётко, по существу, без эпитетов, без анализа — но Папирусу явственно слышалась в её речах проникнутая болью решимость. И ничего в этот момент ему не хотелось так сильно, как помочь ей и поддержать. К счастью, у него была одна идея. Андайн вернулась на место, даже не удосужившись спросить, что она пропустила. — К-кто там? — Папирус, — и вот теперь Андайн поставила на паузу сама. — И благодаря ему у нас есть планы на завтра. Принц Азриэль позвал Папируса встретиться и вместе потусить. Он вернулся из цветка, но про дружбу с Папсом не забыл. Папс решил пригласить ещё и меня. А я решила позвать ещё и тебя. И Папс согласился. Так что завтра, когда я вернусь с работы, а Папс из колледжа, мы идём тусить с Азриэлем. Должно выйти что-то интересное. — Ох, х-хорошо, Андайн. Н-надеюсь, сам Азриэль не против… — Вряд ли он будет против повидать ту, кто помог вернуть его к жизни. Да и к тому же Папс клянётся и божится, что это один из лучших малых, каких он знает в этом мире. Так что я не думаю, что всё пройдёт плохо. Ну, а если он всё-таки задерёт нос, я спущу его с небес на землю. Конечно, Андайн понимала, что рискует и тут. Всё-таки Азриэль тоже был неким общим с Гастером воспоминанием. Но лучше уж так, чем оставлять ящерку дома одну — чего доброго, она весь вечер просидит за перепиской с учёным, а то и снова потащится к нему, не выдержав. А на тусовке можно будет неплохо оттянуться. К тому же Папирус загадочным голосом пообещал, что будет кое-что очень необычное. «Я готова к бою. Во всех смыслах. Всего этого мало, чтобы заставить меня сдаться. Давай, Андайн. Альфис будет твоей». Аниме продолжилось, снятое с паузы, но Андайн снова смотрела сквозь экран. Она уже настроилась на завтрашний день — начало её новой борьбы.