Сыр в мышеловке

Раньше я был хороший, Теперь, скажи, какой я? И насколько аморален В этом мире безупречном, чистом и правильном. Ноль эмоций на лице, как из-под ареста. Я, молча, выхожу из ее подъезда. Все честно, мы друг другу не обязаны, Но я чувствую себя разбитым и грязным.

      — В предложенные даты он не может выступить, — держа телефон возле уха, Аврора вышла из своей комнаты в длинной футболке, похожей на ночную сорочку. — Нет. Я больше не являюсь его концертным менеджером, так что можете обсудить эти детали с другим человеком. Да, я сейчас сброшу Вам контактные данные. Всего доброго. До свидания.       Она прошла в ванную комнату и плеснула в лицо холодной водой. На удивление, голова после вчерашнего не болела, а выпитое не хотело вырваться наружу. Даже нога не отдавала колющей болью. Но, тем не менее, Аврора чувствовала себя паршиво и без этих симптомов. Если вчера ей удалось на мгновение забыть слова Влада, то сейчас они били в голову хуже дрели. «Это уже неважно». «Между нами не было ничего серьезного». Повторяет про себя уже как мантру, пустыми глазами всматриваясь в свое отражение. И что она пытается в нем разглядеть? Лучше все равно ведь не станет.       Слышит грохот, доносящийся из кухни, и вздрагивает. Медленно пробирается по коридору, открывает дверь и видит Егора. Стоит, как ни в чем не бывало, готовит завтрак. Еще секунду Аврора рассматривает парня и хлопает глазами. Нет, не привиделось.       — Ты что здесь делаешь?       Егор оборачивается и спокойно приветствует хозяйку квартиры.       — Доброе утро, — вновь отворачивается и продолжает хлопать дверцами ящиков. — А где у тебя кружки стоят?       — Верхний шкафчик, — тихо мямлит, обводя его глазами.       Аврора мелкими шажками проходит в середину комнаты, пока Егор достает черную кружку.       — Я спросила, что ты здесь делаешь?       Он, молча, наливает себе кофе, стоя спиной к девушке. Они что, переспали? Она бы не удивилась такому повороту после случая в лифте. Хотя… Нет! Аврора помнит вчерашний вечер. Помнит в деталях, со всеми фразами и идиотскими поступками, и не забыла бы о таком уж точно.       — Будешь? — он протягивает ей кружку с кофе, но она молчит, подозрительно разглядывая незваного гостя.       — Ну, как хочешь, — пожимает плечами Егор и со звуком отпивает из кружки.       — Ты оглох? — ее недоуменность сменяется раздражением.       — У меня проблемы со зрением, а не со слухом, — сухо выдает он, но на изначальный вопрос не отвечает.       Аврора подходит к Егору и отбирает кружку, громко поставив ее на кухонный островок.       — Какого черта ты делаешь в моей квартире и пьешь из моей чашки?       Злится. Сама не знает почему. Всегда злится, увидев его. Как по инерции. Колкости давно сменились открытым гневом, и лишь вчера она подалась откровению.       — Тебе кофе что ли, блин, жалко? — произносит он с ноткой обиды, затем берет приготовленный бутерброд и откусывает.       — Проваливай из моего дома!       — Фу, как грубо, — театрально поморщившись говорит Егор, а Аврора отбирает у него тарелку и ставит ее на стол. — Я же еще не доел!       — Дома поешь, — не оборачиваясь кидает она, выходя из кухни.       — Я думал, что могу чувствовать себя как дома.       — Ты можешь чувствовать себя как дома только у себя дома, — доносится ее голос где-то из глубины квартиры.       Аврора заходит в небольшую гардеробную и переодевается. Не стоять же перед ним в одной футболке?       Егор проводит языком по зубам и смотрит в потолок, опираясь ладонью о мраморную поверхность стола, после чего проходит в другую комнату. С любопытством осматривается по сторонам — вчера сделать это не успел.       — О, это твоя комната? — громко спрашивает он из ее спальни.       — Нет, прихожая, — с сарказмом говорит она, заходя в комнату и поправляя свитер. — Выйди отсюда!       — Немного отличается от того, что я себе представлял, — не обращая внимания на ее слова, Егор продолжает рассматривать белые апартаменты.       — А ты представлял себе спальню в стиле шебби шик, заваленную мягкими игрушками? — она складывает руки на груди, стоя у него за спиной.       — Нет, я представлял себе склеп, — с ноткой иронии произносит парень оборачиваясь.       Она хмурится, будто не понимает юмора, надувает губы и смешно вздергивает носом.       — Не злись, — улыбается Егор, поворачиваясь к девушке. — Я всего лишь пошутил.       — Шутка — это когда смешно всем, а не только тебе.       — Какая муха тебя укусила? Я думал мы с тобой подружились.       Аврора начинает заливисто смеяться, запрокинув голову.       — Что? Мы с тобой? — переспрашивает и снова смеется, будто услышала что-то дико смешное, а затем выдыхает. — С чего ты это взял?       — Ну, знаешь, не всем вокруг рассказывают то, что рассказала ты вчера, — серьезно смотрит ей в лицо, а в глазах еще читаются вопросы. Она видит в них не презрение, как прежде, а какое-то странное участие, похожее на сострадание.       — Я просто была пьяна, ничего личного, — отмахивается она и уходит в другую комнату.       — Когда человек пьян, он говорит то, что у него на сердце, — Егор идет следом, кидая в спину следующий вопрос. — Ты правда решила уйти из компании?       — А похоже было, что я шучу?       — Похоже было, что ты не в себе, — проходит за ней в кухню, а она собирает волосы в пучок и наливает себе кофе. — И тебе нужно было успокоиться.       — Я больше не вернусь в офис, если ты думаешь, что это был мой минутный порыв от отчаяния.       Егор локтем опирается на островок, стоя напротив нее. Значит, все-таки отчаяние?       — Почему? — она молчит, отпивает кофе и смотрит в пустоту. — Из-за того обдолбыша?       Ей поначалу хотелось возразить, сказать «его зовут Влад!», защитить как-то, но ушам стало настолько приятно от его слов, что она незаметно улыбнулась.       — Спасибо, кстати, что врезал ему вчера.       Аврора вспомнила рассеченную бровь Егора и стекающую из носа кровь. Ему тоже досталось. Поднимает взгляд, присматриваясь к лицу. Пытается найти эти шрамы, но видит лишь бордовую полоску над бровью.       — Я это сделал не ради тебя, ничего личного, — парирует он ее же словами, и она начинает заметно улыбаться, глядя в кружку. — Просто он козел.       Улыбка Авроры становится какой-то печальной, а в мыслях снова проигрываются слова Влада. Не может перестать думать об этом. Правда козел? Или она таким его сделала?       — Так ты из-за него решила уйти? — Егор усмехается и проводит взглядом по потолку. — Как предсказуемо.       — Оставь меня в покое, — дернув губой, девушка вышла из комнаты, прошла в гостиную и села на диван. Даже в собственном доме не может убежать от него и избавиться от надоедливых вопросов.       — Ты поругалась с ним, а срываешься на мне? — не отстает Егор, пока та включает телевизор.       — Я не в настроении выслушивать твои шутки, — безразлично кликает, перебирая каналы.       — Да у тебя никогда его не бывает, это я уже заметил, — пытается пошутить, но Авроре не до смеха и он это видит. Опускается рядом и вкрадчивым голосом спрашивает. — Что с тобой?       Звучит так, будто ему есть до этого дело. Будто и вправду интересно.       — Я спросила первая и ты не ответил, — не глядя на него говорит она.       — Что?       — У тебя склероз? — грубо возникает, затем чуть ли не по слогам повторяет в сотый раз свой вопрос. — Что ты здесь делаешь?       — А что я могу здесь еще делать? — искренне удивляется Егор, пожимая плечами. — Я довез тебя до дома и уснул на диване. А уходить не попрощавшись было бы грубо с моей стороны.       Почему же? Аврора помнит, что он довез ее до дома и проводил, только зачем остался? Думала, что ушел, но нет.       — Надо же, какой ты у нас воспитанный, — закатывает глаза и вновь кликает каналы.       Егор, молча, разглядывает девушку. Внимательно. Так, будто получил еще один ответ на свой немой вопрос.       — Сарказм и ложь помогают тебе чувствовать себя в безопасности?       Аврора на несколько секунд замирает, прочувствовав его слова, но снова переключает каналы, делая вид, будто ее это не задело.       — Странно, но я, кажется, теперь понимаю, почему ты такая, — Егор говорит это с сочувствием, которого она не ждет.       — Ничего ты не понимаешь! — снова встает в позу.       Ей не нужна его жалость. Не нужны разговоры. Она сама прекрасно знает, что она дерьмо и принимает это. Давно смирилась с этим фактом и перестала доказывать другим обратное.       — Прекрати огрызаться хотя бы сейчас!       Что ему нужно от нее? Зачем лезет в душу? Зачем пытается все там перевернуть? Ей не нужно понимание или жалость от него. Ей нужен Влад. А этого он, к сожалению, дать ей не может. Зачем сидит тут рядом с ней, пытаясь вывести на душевный разговор? С каких пор вообще он стал таким внимательным и понимающим слушателем? Они не друзья — он верно отметил.       — И не подумаю, — Аврора поворачивает к нему голову. — Я знаю, что это ты пустил слух о том, будто мы с тобой переспали. Что, решил отомстить за лифт? Говоришь, ложь помогает чувствовать себя в безопасности? Видимо, это про тебя.       Снова отворачивается. С таким видом, будто одержала победу в не объявленной войне.       — Я этого не делал, — отстраняясь произносит он, затем мотает головой и слабо усмехается. — Очень жаль, что ты обо мне такого мнения…       А с чего ему жаль? У нее никогда и не было другого мнения о нем.       — Я знаю, что ты мне все равно не поверишь, но я клянусь, что не делал этого, — серьезно заявляет Егор, надеясь, что его все же услышат.       — Ты прав, я тебе не верю! — даже не смотрит в его сторону. Злобно тыкает по кнопкам, не оставляя в покое ни один канал.       Егор снова усмехается. Кому и что он хотел доказать? Сам не понимает, зачем сидит перед ней и унижается. Ненавидит ее. Всеми фибрами своей души. Но почему-то пытается отговорить от ухода, пытается помочь, сделать как лучше. А не нужно пытаться. Эта твердолобая все равно поступит так, как захочет ее левая пятка. Он смотрит в сторону и поднимается. На душе как-то странно. Неприятно от разговора. Хочется высказать ей все и уйти. И он высказывает.       — Знаешь, кто бы это ни сделал, он хотел задеть этим тебя. Не меня. А поскольку я знаю твой дружелюбный характер, претендентов может быть уйма.       Аврора смотрит в телевизор, не желая встречаться взглядом с Егором. Выдыхает. Понимает, что он прав, а она, как всегда, ошиблась, но молчит. Ни за что не признает своей ошибки. Никогда не примет поражения.       — И еще кое-что… — Егор останавливается в дверях и оборачивается. — Не думал, что ты так просто сдашься и уйдешь с работы лишь из-за одного человека, который срать на тебя хотел.       От его слов передергивает. Хочется встать с места и наорать на него. Ударить. Откуда он может знать, что чувствует Влад? Откуда может знать, что чувствует она и какого ей? Кем себя возомнил, чтобы говорить такое?       — Я думал ты сильнее, но… — с неприязнью пожимает губами и мотает головой. — Нет. Ты просто тряпка.       А от этих слов становится горько. Горько и неприятно от правды. Пропускает все через себя. Лишь после того, как Аврора услышала звук захлопнутой двери, она убрала пульт в сторону, просто швырнув его рядом с собой, и обессиленно уперлась локтями на свои ноги. Запустила пальцы в волосы, почти не дыша. И как Егор умудряется одной фразой переворачивать все ее представление о ситуации? Ведь он прав. Почему она должна уходить с работы из-за Влада? Чтобы не видеться с ним? И что она этим докажет? Главное, кому? Да пускай сам уходит, если захочет! А она не уйдет. Будет маячить у него перед глазами, каждодневно напоминая о себе и о том, что он потерял. Да, так и сделает. Улыбается. Она не уйдет. Будет появляться на работе в боевой раскраске и при полном параде. Будет флиртовать с мужиками у него на глазах. Будет причинять ему боль. Медленную, мучительную. Такую, чтобы он пожалел о том, что сказал. Заставит его почувствовать то, что чувствовала она. А в изощренных способах мести ей нет равных. Спасибо тому, кто переубедил ее. Тому, кто напомнил ей о том, что бегство не лучший метод. Тому, кто заглянул в нее и помог, несмотря на ее сопротивление…