Чувствами на душу накричали мгновения. Мысли не напишу, их заткнули сомнения. Выпью до дна любовь, до опьянения, Может и глупо, но мне похуй на их мнения. О, черт! Остановите, снова так тянет к тому, что давно не магнитит. История двух ненормальных, и кто же подскажет, как быть им? Чувства остались, Но не обращай внимания, Каждый раз, когда ты с ним, Не вспоминай меня.
Август
Прошла зима. Прошла весна. Прошло уже больше полугода. Время забрало с собой все обиды и слезы, но вылечило ли? Егор бредет по тротуару в черных солнцезащитных очках, маневрируя между прохожими. Телефон в кармане вибрирует, оповещая о новых звонках и сообщениях, но он умело игнорирует их — сейчас ему не до этого. Хочется побыть одному — не так часто это удается. Разглядывает лица прохожих людей, которые не узнают в нем артиста. Вслушивается в чужие разговоры, наблюдает за парочками и одиноко стоящими персонажами, которые ждут кого-то, посматривая на часы: у всех свои проблемы и заботы. Улыбается и поправляет кепку. Как-то быстро все прошло. Как-то быстро разучился жить без нее. Думал, будет сложнее, но нет. Намного проще, чем представлялось. Видимо, время и вправду умеет лечить. Больше не переживает. Не пытается узнать, где она и как. Работает ли сейчас, встречается ли с кем-то — для него уже неважно. Отчетливо верит в это. Не пытается залечить раны в алкоголе и случайных знакомствах. Не пытается не думать о ней — само собой не думается. Больше не видит ее во снах. Просто стало легче. Смог задышать полной грудью. Слишком быстро. Настолько, что иногда возникает ощущение, будто у них ничего и не было, будто он и вовсе не знал ее… Если честно, у него даже времени не было унывать и жалеть о прошлом. Карьера певца включает в себя множество плюсов, одним из которых является отсутствие времени. И Егор впервые рад этому. Достает телефон из кармана и останавливается лицом к проезжей части. — Привет, — улыбаясь, отвечает он на звонок. — Зай, ну ты где? — доносится обиженный женский голос из трубки. Смог начать жизнь с нового листа, зачеркнув ненужные главы и вырвав старые страницы из своей книги. Встретил девушку на съемках клипа — ничем не отличается от предыдущих пассий: стройная, с милой мордашкой, темноволосая, модель. Не сказать, что влюбился, но на пути к этому. По крайней мере, не боится новых отношений. Стал проще ко всему относиться: есть и есть, нет и нет. — Скоро буду, — Егор улыбается, представляя себе обиженное лицо девушки. Она всегда так смешно вздергивает носиком, что его это умиляет — как ребенок, Ей-богу. — Ты всегда так говоришь, и в итоге я по три часа тебя жду, — Егор закатывает глаза и отворачивается от проезжей части, пока девушка упорно указывает на его непунктуальность. — Мне это надоело! Если ты не приедешь через десять минут, я ухожу! — Хорошо, я понял, — спокойно отвечает Булаткин, глядя в витрину свадебного магазина. Его смешит ее агрессия, которая выходит у нее слишком мило: ну не может человек так красиво злиться. — Я как дура тебя сорок минут уже жду! Заказала лишь чай, и официант думает, что я пришла сюда найти себе мужика… — полушепотом добавляет она. Егор в этот момент перестает слушать девушку, вглядываясь в витрину магазина. Все вокруг замедляется, заглушая посторонние шумы. Сердце разрывается на мириады осколков, когда он видит за стеклом женский силуэт в белом свадебном платье. — Егор, ты меня слышишь? — обиженно спрашивает девушка. Нет, не слышит. Он с замиранием смотрит на девушку, кружащуюся в пышном платье. — Егор! — безуспешно стараются докричаться до него на другом конце провода. Обратный эффект. Память как киноленту отматывает время назад, восстанавливая ее образ. Это она. По ту сторону. В свадебном платье. Искрящаяся. Веселая. Счастливая. Без него. Думал, она будет страдать по нему куда больше — от этой мысли становилось легче, хоть и выглядит эгоистично — но, видимо, слишком быстро охладела, оклемалась и попросту нашла ему замену. Теперь выбирает наряд на торжество, а он как идиот таращится на нее через витрину. Думал, что похоронил эти чувства и вырвал страницы о ней из своей книги, но нет: они остались на прежних местах, запачкав чернилами все последующие. — Егор! — девушка на другом конце провода истерично пытается его дозваться. И все же… время не лечит. — Да, — заговорил, наконец, Булаткин, вновь повернувшись лицом к проезжей части. — Скоро буду. Давай. Девушка еще что-то кричала в трубку, но Егор отключил телефон. Тяжело дышит, глядя на дорогу и несущиеся автомобили. Мало воздуха, как в тесной комнате. Словно легкие забиты, а дыхание перекрыто. Словно из него выкачали всю жизнь. Черт! Он же забыл ее. Серьезно? Спустя столько времени он еще что-то чувствует? После их последней встречи, видя ее состояние, Егор думал, что раньше нее справится с этим. Думал, что победил, но как всегда ошибся. Ее образ плавно растворился в подсознании, но стоило увидеть вновь, как старое вспыхнуло и разгорелось с новой силой. Всего лишь забыл ее забыть… как бы парадоксально это ни звучало. Аврора стоит перед зеркалом, кружась в свадебном платье, и на миг застывает, бросив взгляд в витринное окно. Неуверенно жмурится, считая, что привиделось, и несколько раз моргает для верности. — Ты чего? — подходит к ней Ира. — Я думала, тебе понравилось платье. — Что? — Аврора оборачивается на голос подруги, затем снова растеряно смотрит в окно, в котором больше не видит его. С полуоткрытым ртом рассматривает лица прохожих и мотает головой. — Нет, просто… мне показалось… — Что оно слишком пышное, я знаю, — закончила ее мысль Ира, разводя руками и не подозревая, что подруга имела в виду совершенно другое. — Ладно, давай посмотрим что-нибудь другое, например, вон то: элегантное и прямое. А был ли он там? Совсем из ума выжила, раз везде мерещится его образ. До сих пор. Да и что она сказала бы, встреться он ей на пути? Ничего. Попыталась бы улыбнуться. Поздороваться. Зла ведь все равно на него не держит. Или попросту прошла бы мимо, в надежде быть незамеченной. Пока не решила. — Тебе не кажется, что мерить платья должна ты, а не я? — заметила Аврора, отвернувшись от витринного окна и повернулась к продавщице спиной, чтобы та расстегнула корсет. — Все-таки это твоя свадьба. Аврора помнит все, как вчера: как Паша сделал Ире предложение на Новый год, как та со слезами на глазах протяжно ответила ему заветное «да», как они долго тянули с организацией, и как Перчик чуть ли не силой заставила ее мерить свадебные платья вместо себя. Никакие приметы не могли переубедить девушку в своем решении. — Нет! — отрезала Ира, рассматривая платье-рыбку. — Мне так проще понять, красивое оно или нет. К тому же, мне лень мерить все подряд. — Ты ведь понимаешь, что на тебе оно будет смотреться иначе, чем на мне?! — Намекаешь на то, что твоя фигура лучше? — Ира ехидным взглядом прошлась по подруге и улыбнулась. — Если я увижу платье своей мечты, то ни за что не позволю кому-то к нему даже прикоснуться. — Перчик приложила очередное платье к Авроре и склонила голову набок. — Так что, вперед, подруга. Аврора с усмешкой закатила глаза и прошла в примерочную, держа в руках следующий наряд. Егор сидит в ресторане со своей девушкой, которая весело рассказывает о том, что приключилось с ней, пока его не было. А он даже не пытается делать вид, будто ему это хоть немного интересно. Смотрит в экран телефона словно загипнотизированный, сомневаясь в том, стоит ли ей писать. И не в курсе, поменяла она номер или нет. Несколько раз набирал сообщения и стирал: все от банального «привет» до «надеюсь, ты счастлива». Прикладывает смартфон к губам и смотрит в сторону. Зачем писать? Чего он этим добьется? Ничего, кроме возможной усмешки с ее стороны. Вертит телефон в руках, стеклянными глазами уставившись в одну точку. Вспоминает ее искрящиеся от счастья глаза, улыбку… Похоже, она и вправду о нем забыла. Но кто он? Кто его заменил? Кто этот идиот, решившийся на такой безумный поступок, как женитьба на ней? Видимо, этот кто-то еще больший псих, чем сам Егор. Усмехается на секунду от собственных мыслей и переводит взгляд. Девушка напротив не замечает его усмешки и полной отстраненности. Она вообще не замечает ничего вокруг, когда о чем-то рассказывает. Зациклена лишь на себе, как и все прочие. Модели. Булаткин внимательно смотрит на нее и не может понять, что забыл здесь, рядом с ней. Эта девушка отчего-то начинает его злить. Бесит ее присутствие, пустая болтовня, манеры, привычка говорить только о себе, неумение слушать других. Бесят даже ее жестикуляция и носогубные складки. Не удивительно. Удивительно то, что до сих пор его все это устраивало. Пытается выслушать хотя бы одно ее предложение. Морщится и сводит брови к переносице. Хочется заткнуть уши, настолько нелепа ее речь. Она вообще когда-нибудь затыкается? Не припомнит, когда хоть раз говорил с ней о чем-то серьезном. О личном. Он выдыхает, мотает головой и смотрит на стол. В памяти всплывает белое свадебное платье. Она действительно его любит или, как обычно, играет? В своей умелой непревзойденной манере. Почему решила связать свою жизнь с кем-то? Вопросы снова поселяются в голове. Можно спросить у Иры, но гордость не позволит. Со своим PR-менеджером он не разговаривал с того самого праздника. С ее Дня рождения. Кивки на работе, банальные «привет/пока» на обедах и корпоративах и обсуждение дел разговорами не назовешь. Проще строить догадки, укоряя себя изнутри. За слабость и бездействия. Пытается представить себе образ ее жениха, но фантазия скудна на мужчин во фраке. Он, наверняка, какой-нибудь бизнесмен. В строгом костюме и галстуке, передавливающем шею. Лет тридцати пяти-сорока — не меньше. Лысый или с проступающей сединой и залысинами — обязательно. Более серьезный, чем он. Более ответственный, чем он. Более взрослый и опытный — не такой, как он. Егор устало потирает переносицу и поднимает свой взгляд на девушку, которая, задыхаясь от самолюбия, продолжает рассказывать о том, как к ней обычно приковываются сотни взглядов на светских раутах. — Поехали к тебе, — с серьезным лицом предлагает он, глядя на нее. Слушать ее больше нет сил. Лучше заткнуть чем-нибудь другим.Декабрь
Наконец-то закончил свою новую песню спустя три месяца упорной и кропотливой работы. Вложил в нее все эмоции, переживания и силы. Интересно, а она ее послушает? Если да, то поймет, кому посвящаются строчки? Нет, конечно. Она и понятия не имеет, куда он себя загнал. Не знает, чего ему стоило прогнать через себя каждое слово, переживая заново то, что давно предпочел бы забыть. Не знает, что он и не хотел что-то писать — просто нахлынуло. Не знает, как он выживал все это время, каждый раз, перед сном стягивая с себя кожу. Не знает, как в эту холодную зиму ему особенно нужно ее тепло. И никогда не узнает… Аврора лежит на диване у себя в гостиной, смотря по телевизору очередной скучный сериал. Сегодня ее День рождения, но праздничного настроения совсем нет. Разлюбила этот день еще в прошлом году. Зареклась больше никогда его не отмечать. Боится, что опять причинят боль. Ира с Дашей обещали придти к ней в гости и посидеть. Ладно. Только вытащить ее сегодня из дома у них все равно не получится. Больше не говорит с ними о нем. Не плачется. Не жалуется. Одна маска и фальшивая улыбка. Столько раз играла перед ними беззаботную, ни в чем не нуждающуюся особу, что сама стала похожа на маску: пластмассовую и бездушную. И не потому, что не доверяет им и не может поделиться, а потому что не хочет видеть в их глазах сочувствие. Устала. Ира с Пашей поженились в сентябре, но его на свадьбе не было. Может, сам не захотел придти, а может и вовсе не пригласили — она не знает и спрашивать не хочет. Подруги упорно настаивают на том, что ей нужно познакомиться с кем-то, «подсовывают» своих знакомых, устраивают двойные свидания и идут на прочие ухищрения в стиле сводниц, но Вагнер непоколебима. Ей сейчас меньше всего нужны новые отношения. Еще не готова. В дверь звонят, и она поднимается с дивана, плетясь в прихожую. Наверняка Ира с Дашей пришли. Открывает дверь и хмурится. Молодой человек в красном жилете стоит на пороге с синей папкой в руках и просит расписаться. Аврора медлит, но все же берет ручку и ставит свою подпись на бумаге. Курьер протягивает ей после этого небольшую коробку в форме сердца, украшенную красными розами, и удаляется, пожелав девушке всего доброго. Аврора закрывает за ним дверь и подозрительно смотрит на посылку. Проходит в гостиную, удобно усаживается на диване и открывает крышку. Внутри находятся конфеты разнообразных цветов, два конверта странной формы и записка со скромной надписью «С днем рождения. Будь счастлива». Аврора поднимает взгляд и смотрит перед собой, обдумывая, кто же мог прислать ей этот незамысловатый подарок. Снова заглядывает в коробку и берет в руки один из конвертов. Вертит его в руках, разглядывает надпись «Открывать осторожно». Так и поступает: осторожно тянет красную ленту и открывает, после чего с испугом подпрыгивает на месте и вжимается в спинку дивана. Что это сейчас вылетело из конверта? Она поднимает голову и видит белоснежную бабочку, усевшуюся на люстре. Какого черта? Не задумываясь, Аврора потянулась ко второму конверту и заглянула внутрь. Ей показались огненно-красные крылышки, которые пару раз попытались пошевелиться. Она высвободила бабочку из картонки, и та, не спеша, полетела по комнате. Две бабочки. Серьезно? Кто додумался подарить ей бабочек? Да и откуда они взялись зимой? Аврора разворачивает конверт, на внутренней стороне которого подробно изложена инструкция по ухаживанию за крылатыми созданиями. Но вне зависимости от условий, максимальный срок их проживания составляет семь дней. Жаль. Аврора смотрит наверх: бабочка белого цвета летит вслед за красной, мостится к ней и расправляет крылья. Черт возьми, это восхитительный подарок. Ей нравится все необычное. Девушка улыбается и берет в руки записку. Пристально рассматривает ее, словно та сможет подсказать имя отправителя. Ну должен же быть хотя бы намек! Переворачивает записку и щурится. Нашла! На обратной стороне мелким шрифтом в самом низу написано: «P.s.: Твой мотылек». Какая ирония. Аврора усмехается и убирает записку. Твой мотылек. Только один человек мог так подписаться. Мотает головой. Нет. Это точно не он. Этого просто не может быть. Вагнер поднимает голову и смотрит на двух прелестных бабочек, что кружатся над головой. Берет из коробки одну конфету и пробует на вкус. Молочный шоколад. Как она любит.