before it quits on me

      Передо мной стоял никто иной, как тот самый парень, которому мне не позволили начистить морду. Я даже имени его не знаю, да и вообще… Какого хера?       Я смерил его беглым взглядом, отмечая, что у парня в руке чемодан. С полминуты он смотрел на меня также ошарашенно, как и я на него. Что он, черт его дери, делает здесь, на пороге моего дома, с этим, блять, чемоданом?! Или…       — Нет. Нет, нет, нет… — я замотал головой улыбаясь и отходя на пару шагов назад, — Такого быть не может.       Юноша молчал. Шмыгнул только носом, лицо приняло серьезное выражение, несколько угрожающее. Я отвернулся и достал телефон, набирая номер Ди, и чуть не задохнулся, когда за спиной заиграла мелодия. Я настолько сильно сжал в руке телефон, сбрасывая вызов, что кисть свело. Собираясь с мыслями, я обернулся на юношу — он хмуро смотрел на экран своего гаджета. Заблокировал и убрал в карман джинсов, поднимая взгляд.       — Пройти можно? — его голос был суровым, низким, грубым, хриплым, взгляд тяжелый. Я молча кивнул, окончательно теряясь. Я до последнего надеялся, что это очень плохой сон, или же у меня передозировка, или белая горячка, или это розыгрыш, но… Но нет, это было правдой. Замерев, я рассматривал гостя, тот разувался на одном колене. Узкие джинсы, относительно широкие плечи, куртка, черные, достаточно короткие волосы, до отвратительного белая кожа… Еще тогда, когда я выплеснул воду на него, я подумал, что он не так уж и красив. И да, не так уж он и красив. Совершенно некрасивый.       Поднялся.       — Так значит, зовут тебя Оливер. — он смотрел на меня сверху вниз, это раздражало. У меня был не низкий рост, но он был выше. Я кивнул.       — А тебя?       — Энди. Бирсак. — он протянул мне руку, я сдавленно ее пожал, смотря куда-то вниз. Он же постоянно смотрел на меня, пристально, с неким пренебрежением. Черт подери, я рассказывал этому человеку все, что было у меня на душе, но теперь я не мог переступить тот факт, что это он раздражал меня больше всех. Его рука была просто ледяная, мне стало окончательно некомфортно.       — Может, хочешь чего-нибудь? — я нехотя поднял взгляд. Я знал, что выгляжу беспомощным, и все это из-за моих больших глаз, как ребенок. Но я не мог заставить себя прищуриться, нахмуриться, все мышцы моего лица парализовало, кровь била в виски с того момента, как я распахнул входную дверь. А вот он, видимо, не так уж и терялся.       — Виски есть? — я только кивнул, и, едва не запнувшись о собственные ноги, скрылся на кухне. Надо было как-то оправиться от шока, я пытался успокоить себя, что ничего страшного не произошло, что это мой друг, мой лучший друг, и все.       Открыл кран и опустил лицо под холодную воду, вроде как полегчало. Вроде как.       — Держи. — я вздрогнул, когда справа от меня возникло полотенце из ванной. Долго он тут стоял?       Не оборачиваясь, я взял полотенце и приложил его к лицу, а парень уже вовсю шарил по ящикам.       — Так, так, так… Ага, нашел. — он махнул бутылкой виски и поставил на стол. Меня все еще контузило.       — Бокалы… Там… — я несмотря указал на подвесной ящик, и Энди уже копался там, доставая и быстро разливая по бокалам крепкий напиток. Чуть не подбежав ко мне, он протянул мне бокал.       — Пей, Оливер. — я мотнул головой отрицательно, — Пей, кому сказал. — его голос стал грубее, я посмотрел ему в глаза, взял бокал и залпом опустошил его. Он сразу же протянул мне свой, который я практически мгновенно опрокинул в себя.       — Лучше хоть? — заглядывает мне в глаза.       — Лучше. Пошли в комнату. — я ретировался, скорее уходя в зал и опускаясь на диван. Было неловко, ужасно неловко. Энди опустился рядом со мной, ставя бокалы и бутылку на край журнального стола. Я обнял подушку и уставился перед собой, будто это могло спасти меня от пристального взгляда.       — Я и не думал, что у тебя такая тонкая душевная организация, Оливер.       — У меня и не тонкая душевная организация.       Черноволосый рассмеялся, я нервно кусал губы изнутри.       — Еще какая тонкая, засранец.       Я обернулся и ударил подушкой по лицу. Меня злило это смеющееся лицо.       — Сам ты, блядь, засранец.       Он начал выхватывать подушку из моих рук, но я не уступал. В конце концов, я резко дернул несчастную на себя, по инерции и парня тоже. Откинув подушку, он навис надо мной, сверля меня взглядом. Я окончательно растерялся, толкнул его в плечи, но он крепко вцепился в мои руки и вжал их в диван. Он не улыбался. Я чувствовал его запах, чувствовал его пульс, его тонкие, но сильные пальцы на своих запястьях.       Мы едва не касались друг друга носами, дыхание участилось, он переводил взгляд с моих глаз на губы и обратно, вынуждая смутиться. Провел кончиком носа по моей щеке, я чувствовал его горячее дыхание на своих губах… Голова кружилась, тело стало словно ватное, тепло ударило изнутри... Я перестал дышать.       Едва весомое, но долгое прикосновение к губам, и я, отвечая, сдался.       Он отпрянул, пронизывая меня взглядом. Его дыхание было сбито, волосы касались моего лица. Схватив меня за майку он дернул и опрокинул с силой обратно, впиваясь в губы крепким, горячим поцелуем. Я кусал его губы, его нежный язык, разгоряченное дыхание обдавало мое лицо, и я просто растворялся… Страсть вырывалась наружу, и мы были не в силах противостоять. Руки блудили по телам, температура в комнате будто подскочила, Энди расстегивал мои джинсы, я расправлялся с его ширинкой, оба были возбуждены донельзя… Мы одновременно коснулись и сжали члены друг друга, брюнет одарил меня невесомым поцелуем и прошептал на ухо:       — Я хочу, чтобы ты смотрел на меня… — я сглотнул, тяжело дыша и двигая рукой, но взгляда не поднял.       — Я… Не могу… — его рука двигалась так быстро, я был почти на грани…       Энди схватил меня за подбородок, вынуждая, и я врезался взглядом в его глаза, окутанные пеленой похоти. Жар обдал меня по всему телу, дрожь окатила с головы до ног, я больше не мог. Зажмурившись, я, с громким стоном, излился, одновременно чувствуя горячую жидкость и на своей ладони. Откинув голову и тяжело дыша, я смотрел парню в глаза. Он был прекрасен: раскрасневшийся, покрывшийся испариной, он нагнулся и одарил меня нежнейшим поцелуем, после чего молча сел на диване и закурил, сомкнув веки.       Тогда я еще не понимал, насколько был поворотным этот момент в моей жизни.       — Я… Я в душ… — все мои слова были такими неловкими, такими дерганными. Он молча кивнул, не посмотрев в мою сторону, тогда как я уже скрылся за дверью туалета. Одежда сразу же полетела в стиральную машину. Я стоял напротив зеркала, опираясь на раковину. Раскрасневшееся тело было не спрятать многочисленными татуировками, волосы взмокли и неприятно липли к лицу, руки дрожали, колени трусились.       Оли, Оли… Что же ты делаешь…       Я ступил в душ, включил воду и просто стоял. Просто стоял под струями воды, даже не понимая ее температуры, и смотрел перед собой. Спустя пару минут я прислонился к стене спиной и выдохнул, наконец, приходя в себя. Вода была ледяной, и я выкрутил кран, чтобы согреться. Голова медленно, но верно тяжелела.       Я не помню, сколько тогда простоял под водой, но, когда, наконец, вышел оттуда, обнаружил Энди на кухне в полотенце на бедрах. Он стоял у плиты и что-то готовил. Обернулся на мои шаги.       — Я воспользовался душем на втором этаже, ничего? — он обернулся к плите, — И решил сделать завтрак, пока ты моешься.       Я медленно прошел и опустился за стол, закуривая. Пахло жареными овощами и чем-то еще непонятным. Затягиваясь, я отметил, что Энди довольно худой. Впрочем, чем я сам лучше…       — Ничего. Что готовишь?       — Завтрак. — парень улыбнулся, храня интригу, и я не смог не улыбнуться в ответ. Мне было приятно, что он здесь. Но мне было страшно спросить, кто мы друг для друга. Я просто смотрел в его спину, наслаждался его движениями… Не могу не признаться — я необратимо влюблялся в него.       — Я научился готовить из программ по телевизору. Забавно, да? — он обернулся, улыбаясь, и я невольно кивнул.       — А я не умею готовить… — он не сводил с меня взгляда, а я не мог оторваться от его лица.       Брюнет медленно подошел, и, слегка потянув меня за подбородок к себе, тепло коснулся моих губ. Я слабо ответил, не сводя взгляда.       — Мне нравятся твои глаза, Оливер.       Я невольно опустил голову, чувствуя, как щеки начали гореть. Меня нелегко вывести на какие-либо эмоции, но он… Он был особенный. Перед ним я был будто безоружен. Энди улыбнулся и вернулся к плите.       — В начале своей карьеры я слушал вашу группу. Мне даже хотелось научиться твоему исполнению, хоть я и не видел себя в таком формате в будущем. И, когда ты тогда за сценой сгрубил мне, у меня словно крыша поехала. Я хочу забрать свои слова обратно, это было от неожиданности, не более того. Ты извинишь это мне?       От откровенности и внезапности услышанного я опешил. Сказать честно, именно это я ожидал услышать сейчас меньше всего.       — Конечно.       Он улыбнулся. Нет, я не видел, ведь он стоял спиной. Затушив сигарету, я опустил голову, закрывая лицо волосами, и тихо улыбнулся самому себе.