before it quits on me

      — Смотри, теперь выкладываешь это дело в свой инстаграм, выбрасываешь его из черного списка — и вуаля. Зуб даю, охуеет.       Джордан протянул мне телефон с нашей фотографией. Обычно я отвратительно получался на фотографии в поцелуе, но здесь было, на удивление, ничего так. На скорую руку, обходясь без фильтров и прочей бурды, я выкинул фото на всеобщее обозрение.       Подписывать тоже не стал — к черту надо. Удалил Ди из черного списка. Начало войны было положено, и я, слабо выдыхая, отпил из бокала, опускаясь на шкуру. Клавишник опустился рядом, увлекая свой взор в потолок, ровно как и я.       — Как думаешь, он отреагирует? — я закурил, прикрывая глаза.       — Не знаю, Оли, но увидит точно.       Он закурил следом, тяжело вздыхая. Насколько нужно быть сильным человеком, чтобы пойти на такой поступок? Он прекрасно знает, что он для меня только друг, а я для него… А я скотина, которая соглашается добивать его сердце.       — Оливер, а если бы ты… Если бы ты узнал о моих чувствах до того, как начал встречаться с Ди, ты бы был со мной?       Я повернул голову и посмотрел на клавишника. Его взгляд был устремлен куда-то дальше потолка.       — Не знаю, Джордан, — я обернулся обратно, — Может быть, и был бы. Я никогда не думал об этом. И никогда не замечал на себе каких-то знаков внимания с твоей стороны.       — В группе все знали. — он поднялся и потушил сигарету.       — Что?! — я поднялся следом, забирая пепельницу из его рук.       — Все в группе знали, что ты мне нравишься. Кроме тебя. — он посмотрел мне в глаза, отпивая из бокала.       — И… Постой, и сколько же это времени вы все меня дурили? — я снова закурил, смотря на друга.       — Считай… — он загнул несколько пальцев, что-то нашептывая, — Четвертый год пошел.       Я нервно сглотнул, едва не давясь сигаретным дымом.       — Хочешь сказать, что за все это время ты так с этим и не справился?       — Ну, я женился, в надежде подзабыться… Но… Как-то не вышло, как видишь…       Поджав губы, я похлопал его по плечу. Я не мог сделать большего для него, да и что сказать не знал. Парень схватил меня за руку, притягивая к себе и крепко обнимая. Мои руки обвили его плечи.       — Ты прекрасный, Оливер, не беспокойся ни о чем.       — Ты тоже. Прости.       Еще несколько секунд он крепко прижимал меня к себе, терся щекой о мое плечо, зарывался лицом в мои волосы. Оставляя слабый поцелуй на моем виске, он отпустил меня, забирая из моих рук сигарету и жадно ее докуривая.       В тот момент я почувствовал себя просто ничтожно. Никудышно. Я сходил с ума по человеку, который вытер об меня ноги, а прямо передо мной сидел человек, который свернул бы горы ради одного моего поцелуя. Человек, который был не нужен мне в качестве любовника.       Я откинулся на шкуру, и, сомкнув веки, мгновенно уснул.

***

      Прошло три дня. Я, наконец, приехал домой. Все это время жил у Джордана — красил его блядский газон, учился играть на пианино… Одним словом, подтравливал аудиторию фотографиями совместного времяпровождения. Ничего не получил в ответ, полнейшая тишина.       Пройдя в свою комнату, я опустился на кровать и открыл блокнот, в который не смотрел уже тысячу лет. Достав и облизнув по привычке карандаш, я начал выводить незамысловатые узоры. Звонил Том — необходимо думать над новой сезонной линией Drop Dead. По старинке, набрасывал всё я. Но идей, как назло, не было. Я открыл телефон и начал лазить по последним показам моды, чтобы понять, к чему хотя бы стремиться… Черное, белое, шрифты для отсталых… Ничего интересного. Я сомкнул веки, откидываясь на постель. Наверное, пришло время выпустить линейку с Соником. Да, это будет перл, если выпустить это в цвете, но вот если это стилизовать… Будет ничего так.       Я принялся выводить морду знаменитого героя, то и дело подтирая ластиком. Спустя несколько минут на первом этаже раздался такой грохот, что я подскочил с кровати, отбрасывая блокнот. Громкие шаги уже раздавались с лестницы, в ту же секунду дверь в спальню распахнулась. Энди смотрел на меня, глаза его побелели от злости.       — Ну, тварь, ты допрыгался.       Брюнет в два шага достиг меня и со всей силы ударил по лицу. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что вообще происходит. Обернувшись, я уже было занес руку, как тот ударил снова, и я потерялся. Удар прошелся по виску, и этого хватило, чтобы обезоружить меня. Он схватил меня за ворот рубашки, не давая упасть. Он бил снова и снова. Я пытался прикрыться руками, пытался оттолкнуть его, но от дезориентации все, что мне удавалось — это смотреть в его глаза. Они больше не были голубыми и любящими. Они были совсем чужими, сумасшедшими, белыми. Отбросив меня на постель, он отошел к столу и одним рывком снес с него все на пол. Только я дотянулся до телефона, как он заметил это, и выбив его из моих рук, растоптал. Наблюдая за тем, как он крушит мою комнату, я, наконец, нашел языком пару выбитых зубов и дрожащими пальцами извлек их, скидывая на пол. Горячая кровь била изо рта фонтаном. Наконец, ему кто-то позвонил, и он отошел к окну, отвечая. Собравшись с силами, я рванул в коридор, но голова закружилась и я бессильно упал на пол. Он схватил меня за волосы и резко рванул на себя, от чего я хрипло застонал, поднимаясь на ноги.       — Нет уж, ходить ты у меня не будешь. — удар пришелся на внутреннюю сторону колен и я упал на пол, сходя с ума от боли. Ноги мгновенно свело и затрясло. Рука еще крепче сжалась на волосах и я полетел обратно на окровавленную постель.       Он содрал с меня одежду, на что я из последних сил пнул его. Похоже, удар пришелся под ребра — я слышал, как он с пару секунд жадно глотал воздух и откашливался. Его пальцы крепко впились в мои лодыжки и он с силой дернул меня на себя, вызывая отвратительную боль под коленями. Разведя мои ноги, он залез на постель и навис надо мной.       — Что, хуево тебе? — он улыбался. Не долго думая я плюнул кровавой слюной ему в лицо, вынуждая брюнета утереться.       Улыбка сползла с его лица. Он схватил меня за челюсть, вызывая этим просто невыносимую боль, и проговорил в губы:       — А это ты зря, милый.       И он харкнул мне в губы, подкрепляя действие крепкой пощечиной.       Отвернув голову, я пытался сплюнуть. На каждое движение голова отзывалась резкой болью. Я перевел взгляд на него — он раздевался. Пользуясь моментом, я осмотрелся по сторонам, но не нашел ничего на расстоянии вытянутой руки, что могло бы помочь мне оказать сопротивление.       Он вошел в меня практически без подготовки, от чего я невольно закричал, на что получил удар по лицу.       — Я же говорил тебе, что ты — мой. — он засмеялся, хватая меня за волосы и притягивая к себе, — Так вот. Ты, сука, мой, и только мой.       Отбросив, он сжал ладонь на моем горле, начиная вдалбливать меня в постель. Мои руки крепко вцепились в его запястье в попытке высвободить свою шею, но сил было слишком мало. Я начал задыхаться. Попытался дотянуться до его лица, или до его шеи, но было слишком далеко. Я чувствовал, как начинало сводить мои ноги, но ничего не мог сделать. Перед глазами почернело, тело бросило в дрожь, звук стал приглушенным. Не в силах больше сопротивляться, я сомкнул веки, теряя сознание.