***
Заявку на регистрацию мы подали очень быстро — оставалось только обождать с пару недель, чтобы получить подтверждение и регистрироваться на церемонии. Оказывается, родители решили пожить у нас пару дней. Занимались мы чем попало — родители приседали на уши Джордану, то и дело рассказывая какие-то нелепые истории из моего детства, от которых у меня, порой, появлялось желание со стыда провалиться, отец же по мелочи мучил избранника всякими вопросами и проверками «на мужика», на что Джордан, уже лежа в постели перед сном, иногда отшучивался. Я большую часть времени проводил с Томом, разрабатывая что-нибудь для Drop Dead. В целом, такой ход событий меня устраивал. Только вот все чаще я замечал в глазах Джордана ужасную тоску — например, когда мама начинала копошиться в моих волосах, а отец — делать наставления… Я понимал, почему все так, и мне было неловко. Я хотел, чтобы моя семья стала и его семьей, и очень переживал за него, пускай сам он практически никогда о своей семье не говорил — нет, и нет. Не стало, точнее. Я не тянул за язык, опасаясь сделать больно. В общем, мы старательно обходили эту тему, но ощущение некоторой вины за то, что не могу избавить его от того зрелища, у меня не пропадало никогда.***
Этим февральским прохладным вечером мы с Томом возвращались из нашего магазина. Он нервничал, ерзал на кресле, я же, ничего не понимая, спокойно вел автомобиль по направлению к дому. Целый день брат был как не свой — постоянно смотрел на меня украдкой, будто выискивая в моем взгляде или действиях что-то не то. Наконец, он подкурился и разрушил беспокойное молчание: — Оли, тебе не кажется, что ты совершаешь ошибку? — его голос дрогнул, но я не подал вида. — Что? Ты о чем? — я беспечно рулил, уже подъезжая к дому. — Я о тебе и Джордане. Ты ведь его не любишь. Я аж вбил педаль в пол, от чего мы чуть не влетели в лобовое стекло. Обернувшись, я ошарашенно посмотрел на Тома. — Что, прости? — Не знаю, зачем ты сделал это предложение ему, но можешь не врать мне. Я видел тебя влюбленным, и это — не тот случай. Ты скорее опекаешь его, будто ты ему что-то должен. Хмурясь и тяжело выдыхая, я таки перевел ногу на другую педаль и свернул с дороги во двор, остановил авто, закуривая. Дома уже не было света, наверное, все слишком устали за день — каждый день был невероятно насыщенным, мои родители умели занимать всех делами… Я тяжело выдохнул, обращаясь к брату. — Я люблю его, Том. Очень и очень сильно. — я поджал губы, на что брат отвел взгляд. — Ладно, Оливер, дело твое. Но я все равно тебя не понимаю. Ты еще не перегорел к Энди, это все видят, но никто не говорит тебе. И Джордан это видит тоже. Я встрепенулся, разворачиваясь всем корпусом и смотря на брата. Он не отреагировал, и я просто шокированно рассматривал черты его лица. Несколько секунд мы просидели в полной тишине. Выбросив сигарету в окно, я снова обратился к Тому: — Да с чего вообще такие, черт подери, мысли?! Я люблю этого человека, с Энди все давно кончено! Что, что говорил тебе Джордан?! — я переходил на хрип, разъяренно смотря на Тома. — Сказал, что не верит тебе. Не верит твоим чувствам, а только хочет верить. Что, помимо того, что Энди тебе снится, ты весьма приветлив в общении с ним, что вы постоянно смотрите друг на друга, да… Да чего он только не сказал, Оли! Я опустил лицо на руль, смотря перед собой. Том затих, опуская руку на мое плечо, но я одернулся в ответ, вынуждая убрать. — Оли… — Как вы все меня заебали с этим Бирсаком. Мне что, сдохнуть надо, чтобы это кончилось?! Каждый, каждый ко мне лезет и пиздит, блядь, про него, днями, сука, и ночами! Я люблю Джордана, я, заметь, именно я сделал ему предложение, а не наоборот, я ненавижу этого сраного Бирсака, я его не перевариваю, а уж мои сны — извините, их я, блять, не контролирую! Заебали, сука, заебали! — резко выдернув ключ из автомобиля, я выскочил громко хлопнув дверью и скрылся в доме. На пороге стоял Джордан, я пролетел мимо него, чуть не сбивая с ног, но он только отшатнулся и поспешил за мной: — Оливер, что случилось? — нагнав, он схватил меня за локоть и я резко развернулся и крепко обнял его, пытаясь спрятаться от этого вездесущего давления. — Я очень устал, милый. — спокойный тон давался мне тяжело, но я не мог выплеснуть все это на него. Не мог. Не простил бы себе этого. Он зарылся пальцами в моих волосах, целуя в висок, и только молчал, смотря перед собой. Немного погодя, он подхватил меня на руки и унес в спальню, где всю ночь напролет гладил меня по волосам, смотря перед собой. Он все понимал.***
Я нервно зашел в комнату, осматриваясь, не забыл ли случаем чего. Том сидел в кресле, застегивая пуговицы на рукаве — последний раз я видел его в костюме на своей прошлой свадьбе. Завидев меня, он поднялся из кресла и, подойдя, принялся поправлять мою бабочку. — Волнуешься? — Ужасно. — я сглотнул, всматриваясь в лицо брата. — А ты не волнуйся. Не впервой ведь. И не в последний раз. Я нахмурился, опустил руки на его запястья и сжал. Том поднял на меня холодный взгляд, чуть дернул руками. — И почему же не в последний? — я завелся с пол-оборота. — Я тебе сказал тогда, в авто, почему. Я сжал до боли его руки и отбросил, отходя к зеркалу, поправляя то, что было и так идеально — лишь бы занять чем-нибудь руки и не выйти из себя окончательно. — Я уж понадеялся, что ты хотя бы сегодня не начнешь это все. Том прикрыл веки, скрестив на груди руки и смотря мне в спину. Последние три недели я слышал фамилию «Бирсак» чаще, чем за всю свою жизнь. В какой-то момент я думал, что я набью брату морду, но пока что держался. Он же стоял на своем, и не упускал момента напомнить мне о ненавистной персоне, за что готов был возненавидеть. К счастью, в тот же момент в комнату заглянул Мэтт: — Пора, ребята. Потерев веки, я тяжело выдохнул, где-то в глубине души умоляя все на свете, чтобы все прошло хорошо и спокойно, без инцидентов. Том хлопнул меня по плечу, напряженно посмотрел на меня и молча вышел. Постояв пару секунд, я поднял взгляд на свое отражение, осмотрел себя, и понял, что не приколол цветок к пиджаку. Подошел к столу, взял маленький цветочек и аккуратно прицепил, тут же выдыхая и выходя из комнаты. День был очень теплый для марта, в костюме было ужасно неудобно — я моментально взмок, туфли натирали, с рукавами постоянно творилось что-то непонятное. Я слышал, как гости тихо переговариваются где-то в стороне — похоже, ребята позаботились о том, чтобы они не шатались без дела. Я заметил Джордана вдалеке — он уже ждал меня. В черном костюме, с дрожащими коленями, он был так мил в этот момент, что на секунду я позабыл все на свете… Он смотрел в сторону гостей и нервно перебирал руками полы пиджака, когда я подошел к нему. Обернувшись, он тепло улыбнулся мне, беря меня за руку. — Все будет хорошо, слышишь? — чувствуя его напряжение, я легонько провел по его щеке кончиками пальцев, мне казалось, что еще немного и он начнет плакать. Он лишь тихо кивнул, кусая губу. Получив издали знак, мы медленно двинулись к алтарю. Казалось, что земля уходит из-под ног — волнение охватило меня ежесекундно. Я старался не смотреть на гостей, Джордан очень крепко сжимал мою руку, настолько, что пальцы трещали. Когда мы дошли до алтаря, до свадебной арки, и повернулись друг к другу, стоящая рядом регистратор широко, скорее уже профессионально, нежели взаправду, улыбнулась и начала церемонию. Я не мог улыбнуться, от волнения меня будто током шибануло, только смотрел на покрасневшего трясущегося Джордана и едва слышно клялся ему обо всем, о чем требует церемония. Казалось, что мы были с ним не здесь, а где-то очень далеко отсюда, одни. Его влажные теплые ладони сжимали мои чуть слабее, я тихо гладил их большими пальцами, в надежде успокоиться, а заодно успокоить и его. Когда дело дошло до колец, мы не сразу отреагировали, продолжая отупленно смотреть друг на друга. Джордан аккуратно взял кольцо и надел на мой палец, не отрывая от меня взгляда. Я тихо улыбнулся ему, беря кольцо потолще и пристраивая на его руке. Мы опустились к алтарю и поставили подписи, едва дыша. Регистратор объявила об окончании церемонии и мы поцеловались, наконец, выдыхая и крепко обнимая друг друга. Он дрожал, был такой горячий, его объятие было так крепко, как за последнюю надежду… Я ткнулся носом в его шею, прижимаясь всем телом, слушая аплодисменты на фоне. И только мы отпрянули друг от друга, как понеслось — все обнимали, целовали, заваливали цветами… Я хотел только тишины. Хотел оказаться дома, на диване, под своим мягким пледом, и засыпать, обнимая этого дрожащего парня… Из мыслей меня вывела высокая фигура вдалеке. Тихо сглотнув, я присмотрелся, вышел из толпы гостей навстречу, и он медленно подошел ко мне, в черном костюме, с тонко подведенными глазами. Протянул белую розу. — Поздравляю, Оли. Он робко улыбнулся мне, и, развернувшись, ушел к гостям. Я опустил взгляд на розу, нагнулся к цветку и вкусил приятный аромат. Мысли ударили в виски мгновенно — кто, черт подери, додумался его позвать? В списке гостей его не было. Чуть зажмурившись, в попытке не ударить себя рукой по лбу, я вспомнил, что занимались организацией торжества Мэтт и Том. Отыскав взглядом брата среди гостей, я наградил его разъяренным взглядом, на что тот только ухмыльнулся мне, покачивая в руке бокал с шампанским. Быстро смерив шагами толпу, я извинился перед компанией, из которой выволок брата за локоть, обращая к себе лицом. — Какого черта он тут делает? — хрипло прошипел, смотря зло на Тома. — Я позвал. — На кой-черт? Ты же понимаешь, что это пиздец. А если Джордан увидит? Он тебя по голове не погладит, мы не звали, черт подери, Бирсака, какого, блять, хера?! Том улыбнулся, опуская взгляд, отпивая шампанское. — Вообще-то, Энди сам напросился. Целыми днями телефон мне обрывал, чтобы я его добавил в список гостей и он смог бы пройти. И я добавил, а почему бы и нет? Братец расплылся в неоднозначной улыбке, оставляя меня одного у столика. Почувствовав на себе взгляд, я обернулся и завидел брюнета. Тот скромно помахал мне рукой, улыбнувшись. Закрыв глаза, я отпил из бокала и ушел в другой конец террасы. Дальше все было по накатанной — все медленно пьянели, а дойдя до кондиции, творили невесть что, постоянно дергая меня в разные стороны. Все чаще мы с Джорданом переглядывались, находя друг друга на мысли, что такое времяпровождение — несколько не дня нас. Джордан был домашней пташкой, и не занимался такой белибердой, как пьяные танцы, розыгрыши, шутки… Зато Ли, кажется, нашел себя на моей свадьбе — можно было тамаду не звать. Впрочем, мы и не звали… Каждый из группы знал, что Ли пойдет в раж, веселя остальных. И, когда он, наконец, налакался до того самого состояния, когда еще можешь стоять, но язык тебя уже не слушается, мы с Джорданом, схватившись за руки, тихонько убежали в беседку за замком. Он опустился на скамью, обращая свой взор на меня — его белесые глаза выдавали в нем алкоголь. Я опустился рядом, рассматривая черты его лица, как всегда, находя их особенно привлекательными. — Как ты? — он провел рукой по моему плечу, на что я устало улыбнулся, потирая глаза. — Все это не для меня, ты же знаешь. — Ну и не для меня, но раз в жизни-то можно… — он приобнял меня за плечи. Я сомкнул веки, пытаясь скрыть внезапно испортившееся настроение. В голову лезли слова Тома о том, что это не последний раз. Вся эта глупость навязчиво сидела в моих мыслях, не давая ни секунды покоя. Джордан же был гораздо более расслаблен, чем я. Кажется, он наконец-то почувствовал себя действительно счастливым. Даже на концертах я не видел настолько радостных, но при этом спокойных, не сумбурных, глаз. В отличие от него, я был клубком оголенных нервов. Присутствие Бирсака подливало масла в огонь. Да это не то слово. Видел бы кто лицо моей матери, когда она заметила брюнета в толпе — у нее аж глаза на лоб полезли. Я сохранял самообладание весь вечер, но это давалось мне с омерзительным трудом. Бирсак постоянно крутился рядом, но не подходил, только смотрел. Перед глазами то и дело всплывала картина, как я трахаю его в туалете, а вместе с тем и странные чувства — смесь возбуждения, власти и ненависти. Наверное, именно это чувствуют маньяки, перед тем, как убить жертву. Холодная рука коснулась моего колена, выводя из мыслей, и я посмотрел на Джордана, привлекающего к себе внимание. — Смотри. — он указал пальцем на выход с территории замка, где виднелась высокая худощавая фигура с еще одной. — Там… — зрение у меня садилось, потому я понятия не имел о том, кто это. — Энди и твой брат. Похоже, он выпроваживает Бирсака отсюда. Чуть прижмурившись, я убедился, что высокая фигура действительно скрылась из поля зрения, вторая же пошла в сторону террасы. Тихо выдохнув, я сомкнул веки, впервые расслабившись за вечер.