Изетсуке поселился у Пристзуо, и пару дней было тихо. Мужчина не был в восторге от нового сожителя: никакого удовольствия удвоившиеся диалоги ему не доставляли. Они говорили обо всем подряд: у вампира всегда были вопросы, на которые он любыми способами мог добиться ответа.
Но стоило отдать ему должное: как только он пришел на следующий день, - без вещей и денег - никаких претензий он не предъявлял. Если исключить особую разговорчивость, то можно было даже подумать, что нечисть стала заметно тише. Руки он больше не распускал, старался не быть особенно назойливым и не путался под ногами. В дневное время он разгуливал по таверне - чем сильно раздражал охотника - и общался с хозяином. Ночью он патрулировал с Пристзуо деревню. Несмотря на некоторые минусы, из-за которых мужчина зачастую мог излишне нервничать, ему было куда комфортнее держать вампира при себе и всегда быть в курсе того, где он находится. Боясь предательства, он предпочитал держать сомнительного союзника около ноги и в случае подставы мгновенно уничтожить.
На следующий же день после смерти тетушки Пристзуо расспросил разъезжающих по окрестным деревням торговцев. То, что узнал, было неутешительным: охотники из соседних деревень либо забросили свою работу совсем, либо предались кутежам и пьянкам, как любые сельские. Стражи деревни отживали свои годы.
Изетсуке быстро освоился среди людей. Ему хватило пары дней, чтобы приобщиться к человеческому быту, он перенял привычки и жизненный уклад как каждого селянина, так и лично Пристзуо. Найти общий язык ему удалось со всеми: начиная от детишек и заканчивая местными любителями кутежей и пьянства. Люди больше не испытывали напряжения, находясь рядом с ним. Вероятно, Изетсуке усвоил урок и резко сменил манеру поведения. Напрасно охотник беспокоился о том, что ученик может себя раскрыть: пусть болтал он с каждым без устали, вел он себя сдержанно, сближаться ни с кем себе не позволял - и Пристзуо тщательно за этим следил.
Но все чаще предметом разговоров жителей становились не упадок на всегда прежде плодородных землях, а вампиры. Появлялись и мгновенно разлетались по деревне жуткие слухи. Все чаще люди, забывая неоговоренный, но установившийся порядок, являлись к Пристзуо днем: его искали на пашнях, на конюшнях, по тавернам и кабакам. Находились даже смельчаки, смевшие стоять под дверью комнаты охотника. И пусть пресечь парой зуботычин обезумевших селян не составило никакого труда - а в некотором роде даже было ему в удовольствие, - проблема оставалась нерешенной. Люди были погружены в неизвестность и сеяли панику в своих же кругах. Явно ощущалась атмосфера страха и напряжения, висящая в воздухе темным вонючим облаком.
Тогда мужчина пошел на другой, более решительный шаг. Оставив Изетсуке за главного, он оставил свою деревню и поехал за помощью к тем, кто когда-то назывался охотниками.
Стоит ли говорить, что двоих из них он нашел глубокими стариками, а тот, кому еще можно было дать утешительных сорок лет, рассмеялся Пристзуо в лицо на его просьбу о сотрудничестве?
Пристзуо знал, что несет ответственность за спокойствие родной деревни. Знал, призывал к здравомыслию мужиков и баб, сжигал новые вампирские трупы и врал, что это был очередной обозлившийся домовой. Но разве можно было бездумно довериться ему после смерти тетушки Ви? Жители слушали охотника с недоверием, но заставляли себя соглашаться с его путанными и нелогичными доводами. Каждый раз это становилось все сложнее.
В тот день было солнечно. Позднее утро встретило сонного и усталого охотника жаркими лучами, падающими на одеяло, на лицо, на сомкнутые веки. Морщась, мужчина заставил себя сесть и обвести комнату воспаленными от бессонницы глазами. Все, как и всегда, оставалось на своих местах. Только темный силуэт под потолком в углу комнаты здесь явно был лишним. Изетсуке, подобно летучей мыши или кокону темной бабочки, висел над полом, завернувшись в плащ. Пристзуо уже давно привык к этой его забавной манере коротать ночь.
- Снова изображаешь из себя шишку? - хмыкнул охотник и лениво завалился на спину. Послышался шорох, легкий стук подошвы о пол, а после перед глазами мужчины возникло сияющее лицо вампира: мужчина впервые за долгое время сам заговорил с ним не на патруле.
- Что-то вроде того, - замурлыкал Изетсуке и слегка приблизился. Но, стараясь держаться тени, он не обрушился по своему обычаю на его кровать, залитую дневным светом. - Доброго утречка, Пристзу-чан. Выглядишь уставшим. Хочешь, я принесу тебе чего-нибудь перекусить?
С тихим вздохом мужчина снова сел, слегка отстранил ученика от себя и поднялся. Нога не так давно полностью зажила, и о былой ране свидетельствовали только уродливые рубцы.
- Нет. Просто пойдем и позавтракаем внизу, не надо нервировать хозяина.
- Да ладно тебе. Тандрес добродушный малый, ему нет дела до таких мелочей.
Пристзуо едва заметно нахмурился. Натягивая штаны, тот отстраненно подумал о том, что сам только недавно случайно - из чужих разговоров - узнал имя хозяина, хотя и жил тут уже много лет.
- Идем вниз, - сухо ответил охотник
Они спустились. Заказали две небольшие порции завтрака - для вида. Народ уже прибывал: со второго этажа изредка спускались остановившиеся в таверне, чаще хлопала входная дверь. За окном раздавалось лошадиное ржание. Это общество было тихим и мирным: ропот трезвой толпы никогда не будет подобен едкому балагану ночных пьянчуг.
- Хорошо здесь, - нарушил образовавшуюся в диалоге паузу Изетсуке. - Как будто маленький отдельный от деревни мирок.
- Оставь свое красноречие для женщин. - Мужчина перевел взгляд на своего спутника и зевнул. - Расскажи лучше, как ты тут освоился.
- Думаю, неплохо… - Вампир задумчиво закусил губу и внимательно взглянул на охотника. - Ваш мир - это бездна. В ней порой не может прижиться даже сам человек. Но с поверхностными вопросами я более-менее ознакомился.
- Никто ничего не подозревает?
- Нет. О леший, не беспокойся об этом. Я, знаешь ли, еще не совсем растерял свои способности. При необходимости я вполне могу применить немного гипноза…
- Даже думать не смей. - Пристзуо не рассердился. Не дождавшись завтрака, он ловко накрутил себе сигару, поджег и теперь спокойно сидел, задымляя помещение. Изетсуке невольно сморщился и оглянулся на других мужиков, курящих за разными столами.
- Когда-нибудь сигары запретят курить в людных помещениях, помяни мое слово, - пробормотал он, разрывая нить разговора.
Баба принесла две миски с кашей и ржаным хлебом. Пристзуо неторопливо принялся за еду, хотя его измученный желудок нещадно ныл, в то время как его ученик даже не посмотрел в сторону приготовленной стряпни. Но мужчина и не рассчитывал на то, что Изетсуке к чему-то притронется.
Вампир положил локти на стол, наблюдая за тем, как мужчина ест.
- Знаешь, я думал, что ты, как дикий оголодавший зверь, будешь глотать пищу, не прожевывая, - поделился с ним тот. Мужчина метнул на него недовольный взгляд.
- Наставники учили нас быть сдержанными во всем и строго следили за тем, как проходит наша трапеза.
- С тобой у них получилось не очень, конечно, но тоже достижение. - И прежде чем охотник успел возмутиться, Изетсуке продолжил. - Ты мне уже рассказывал о том, как проходит обучение охотника. Может, поделишься какими-нибудь историями из своей жизни?
Пристзуо задумался. В этот день он был особенно настроен на разговор.
- Ничего не упомню.
- Расскажи, например, как так получилось, что ты живешь в таверне, хотя никогда не покидаешь деревню? Разве ты не отсюда? У вашей семьи не было дома?
- После нападения вампиров наш дом сгорел. Все обучение я жил в келье. Решил не отстраивать себе жилище, чтобы не было соблазна часто туда возвращаться.
- Привычка жить в неудобствах? - Изетсуке склонил голову набок. - Любопытно.
Вампир выдержал паузу. Пристзуо продолжал ковырять скромную порцию без особого интереса.
- Пристзу-чан. Расскажи мне о том, что с тобой происходило после того сражения.
Мужчина поднял на Изетсуке взгляд. Посмотрел в потолок.
- Да как раз после этого ничего толком и не происходило, - ответил он. - Мой наставник был мне вторым отцом. Научил, как обращаться с нечистью и как ее истреблять. Рассказал основные правила и отработал со мной боевые навыки. Но я был еще слишком юн, и от серьезных врагов он меня решительно ограждал.
Охотник посмотрел в сторону стойки хозяина, прикидывая, стоит ли выпить перед работой. Но отказал себе в этом удовольствии, вспоминая, что денег у него нет.
- Поэтому, - продолжил он, - когда сражение забрало его жизнь, он оставил меня без нужных знаний. В те дни я был совершенно бесполезен в бою, и только моя трусость спасла мне жизнь. Родители в той заварухе пропали без вести, брата я нашел мертвым около старого заплеванного сарая. Пришлось выживать самому.
- ...мои соболезнования.
- Не бери в голову.
Воцарилось молчание. Гул от завтракающих людей, стук тарелок, обрывки посторонних диалогов.
- Ты не пробовал есть человеческую еду? - не выдержав, поинтересовался охотник. Изетсуке будто только этого и ждал. Он тут же перевел взгляд на свою тарелку.
- Пробовал. Но, во-первых, это только дразнит мою укрощенную жажду. Ну, а во-вторых, даже если бы я захотел купить себе поесть, мне нечем бы было за себя платить. - В голосе его прозвучал упрек. Охотник усмехнулся.
- Обвиняешь меня в том, что та девка не пришла?
- Немножко.
Пристзуо беззвучно вздохнул. Неделю назад, когда они пришли на встречу со своей последней заказчицей, ее там не оказалось. Они ждали ее до утра, пока взбешенный такой наглостью мужчина не наведался к ней домой. О том, что дом оказался вовсе не той наглой девки, и говорить не приходится.
- Помощь нужна даже тем, у кого нет денег. - Охотник озвучил выученную за годы, насильно затолкнутую под черепную коробку фразу. И вампир засмеялся. Искренне, беззлобно.
- А жить тебе на что, добродетельный ты наш? Тебе платят подать? Дают дешевое проживание? Бесплатное питание? Твоя любимая деревня использует тебя как безвозмездную услугу, потеряв к тебе всякое уважение. Честно, на твоем месте я бы уже давно пошел, нашел ту девчонку и вытряс свои деньги. Или прикончил. А ты и смирился с такой жизнью - лишь бы чувствовать себя нужным…
Мужчина с грохотом обрушил кулак на стол, заглушая дальнейшие речи собеседника.
- Сукин сын, закрой рот, пока не поздно, - угрожающе прорычал охотник. В глазах его блестела ярость. Он встал. Изетсуке заметно помрачнел.
- Сядь, ты толком не ел два дня.
- Пошел к черту.
- Сядь.
Мужчина плюхнулся на табурет, угрожающе раздувая ноздри. Изетсуке довольно усмехнулся, но ничего не сказал - только слабо кивнул головой на миску своего учителя. Тот, нахохлившись, хмуро зыркнул на него, взял ложку и набросился на еду, вымещая всю злость на ней.
Вампир просидел недолго. Вскоре он поднялся из-за стола и, не обращая внимание на мрачный вид Пристзуо, мило ему улыбнулся.
- Ты же на подработку идешь? Прости, провожать не буду. Думаю, справишься без меня.
- Угу, - буркнул мужчина, не отрываясь от еды.
- Удачи, Пристзу-чан. Я буду ждать тебя здесь.
Только когда в отдалении послышались его шаги и смутный силуэт Изетсуке заскользил меж столов, охотник позволил себе поднять взгляд. Он смотрел ему в затылок.
Ученик прошел к стойке хозяина. Приветливо ему улыбнувшись, вампир плавно присел на рядом стоящий табурет и положил руки на стойку. Он что-то говорил. Улыбнувшись сквозь усы, Тандрес ответил ему, и между ними завязалась очевидно дружеская беседа. Цыкнув, мужчина придвинул поближе порцию ученика и с тем же аппетитом принялся есть, но теперь уже не сводя с Изетсуке испепеляющего взгляда. Заметив, что тот, хитро прищурив глаза, наблюдает за ним тоже, охотник раздраженно посмотрел в сторону.
***
Пристзуо покинул таверну вскоре после завтрака. Солнце нещадно пекло голову и шею, мокрая от пота рубашка неприятно липла к животу, груди и спине. Щурясь от палящих лучей, охотник уверенно шел на окраину деревни. Голова была забита ленивыми размышлениями о самом мрачном. Легкий пессимизм расслабляюще действовал на измотанные нервы, и мужчина почти наслаждался этим мерзким днем.
Взволнованный ропот и бабьи крики мгновенно прогнали внутреннее спокойствие. Пристзуо вздрогнул, вскинул голову и осмотрелся. Он поспешил на шум.
Мужчина обогнул один из деревенских домов и выскочил на соседнюю дорогу. Тут же в отдалении он приметил столпотворение селян и двинулся в их сторону.
- Эй, что происходит? - громко, перебивая всеобщий гам, спросил тот. Тут же толпа начала оборачиваться и рассосалась. Они освободили ему место, и дюжина голосов зазвучала еще громче.
- Пристзуо…
- ...тетушка...
- ...это не какой-нибудь грим!...
Но охотник никого не слушал и никому не отвечал. Шагнув ближе, он разглядел в ногах у людей мертвую девушку - ту самую, которая еще не так давно просила их помощи. Кожа ее была белее мела, губы посинели, а большие мертвые глаза ее смотрели на солнце, больше не боясь солнечных лучей.
Пристзуо нахмурился и присел около нее. Он заметил на ее шее, на запястье и на ноге несколько дырок - следов от укусов.
- Пристзуо… это ведь вампирские следы, да? - робко спросила баба. Голос ее дрожал.
- Сама не видишь, что ли? - нервно заорал на нее мужик. - Вампиры это! И тетку Ви они сожрали!
Роптание толпы сотрясли пораженные вздохи. Каждый и сам знал правду. Их страх был вызван тем, что их единственный защитник напряженно молчал в ответ и не пытался никого переубедить.
Пристзуо тщательно осмотрел оголенные участки кожи умершей. Злость медленно заполняла его сердце. Мужчина чувствовал себя униженным и уязвленным.
- Сучий ты сын, Изетсуке, - процедил он сквозь зубы. Он выпрямился, отошел от тела и направился прочь. - Найдите ее родственников и похороните по достоинству.
- Пристзуо, стой! - взвизгнул какой-то старик. Он обогнал мужчину быстрее всякого юноши и загородил дорогу. - Пожалуйста, посторожи у моего дома сегодня. Я заплачу тебе прямо сейчас.
- Я заплачу больше, если ты будешь караулить у меня!
- А завтра сможешь прийти к моему дому?
Охотника обступили со всех сторон. Все торговались - больше между собой - за сегодняшнюю, завтрашнюю ночь, на ночь на следующей неделе… Мужчина молчал. Он пораженно глядел на людей, которые на его глазах начинали сходить с ума. На лице каждого отражалась неподдельная паника… Но Пристзуо знал, что не сможет помочь. Теперь ему нужно было думать о всей деревне, а не о том, как бы отяжелить свой карман.
- Я никому охранять дома не буду, - заорал мужчина, силясь перекричать беснующуюся толпу. - Слушайте меня. По ночам сидите дома. Закрывайте двери и окна, не высовывайтесь ни при каких условиях и всегда имейте рядом ковш святой воды…
Но охотника уже не слышали. Отказ подействовал на людей не хуже, чем на быка шальной шлепок по крупу. Все помрачнели. Вместо безумного страха и отчаянной надежды в лице каждого появилась злоба. Пристзуо осекся.
- Не будешь помогать? - заверещал старик, все еще преграждавший ему путь. - То есть, ты бросаешь нас на погибель? Сам-то что будешь делать, пока мы по домам прячемся?
- Я никого не бросаю, - недобро начал охотник, но тут же всю его напускную суровость рассеял презрительный плевок какого-то мужичка на землю недалеко от него. - Моя задача - защитить всю деревню, а не кого-то одного. Надо оцепить территорию и никого не впускать. Мне нужны добровольцы в караул. Нам очень важно узнать, откуда они идут и…
- Добровольцы? - завопила баба. - Ты, Пристзуо, уже не можешь справиться со своими обязанностями один?!
- Он даже ученика взял, - вставил кто-то.
Мужчина начал закипать, поддаваясь на провокацию.
- Не вы ли всегда твердили, что мне нужен ученик? - Охотник еле сдерживался, чтобы не ввязаться в драку. - И в одиночку патрулировать границы просто бессмысленно…
- Ты бесполезен!
- Пристзуо толком и не знает, как бороться с кем-то похлеще келпи и домовых…
- За что тебе платят, черт возьми?!
- Сукины дети, - процедил сквозь зубы охотник. Ярость обожгла его грудь, но неожиданная слабость и горечь удержали его от безрассудных поступков. Развернувшись, Пристзуо без труда растолкал окружившую его толпу и быстрым шагом, почти бегом, направился обратно, в таверну. Только бы подальше от этих ненавидящих взглядов народа.
- Куда ты сбегаешь, черт тебя дери?!
- Пусть бежит! На его место найдется кто-то более способный, а этого вместе с учеником мы отсюда вытурим!
- Нам не нужны нахлебники!
Пристзуо едва ли разбирал дорогу. Едкие людские слова еще долго преследовали охотника, болезненным спазмом отзываясь в его груди.
***
- Сука. Сука. Сука, сука, сука, - цедил сквозь зубы мужчина, опустошая уже не первую бутылку крепкого алкоголя. Изетсуке был рядом. Он нашел своего наставника в неважном состоянии во тьме ночи, сидящего за таверной на охладевшей земле. Сам Пристзуо уже не помнил, что должен был убить эту нечисть, как только увидит. Здесь, в темном и безлюдном углу, он уже не беспокоился о снятом капюшоне и ярко горящих глазах ученика.
- Пристзу-чан, ты безнадежный кутежник и неисправимый алкоголик. - В голосе ни капли осуждения. Но мужчина агрессивно схватил его за воротник, притянул к себе и клацнул зубами у самого его носа. Пристзуо ненавидел его всем сердцем, но не мог вспомнить, за что.
- Пей свое бабское вино и не высовывайся.
Около вампира на траве стояла бутылка вина - только что он купил ее у Тандреса как символ солидарности вернулся к наставнику.
- Как грубо. Высмеиваешь за то, что я - человек, сохранивший трезвость ума и отказавшийся от алкоголя в принципе - согласился разделить с тобой твое горе и утопить его в спиртом…
- О леший, заткни пасть уже. Ты вообще не человек, а тварь и нечестивое отродье.
- Прекрати оскорблять меня. И, фактически, я человек. Моя плоть была людской, и родила меня человеческая женщина.
- Срал я на твое происхождение. Сейчас ты урод и тварь.
- Ну конечно, кто бы сомневался. - Изетсуке фыркнул. Он с трудом разжал стиснутые стальной хваткой пальцы на своей одежде и отстранился, усевшись рядом. - Пристзу-чан, ты невменяемый сейчас. Впрочем, как и всегда. Смотри, у тебя уже язык заплетается. Хватит хлестать ром, пока у тебя он вместе с едой обратно не полез.
Мужчина почти не слушал ученика. Вникал он только в начало каждой реплики, после чего быстро раздражался от режущего уши голоса и переключался на собственный, внутренний.
- Боже, Пристзуо-чан! - Заметив, как рука охотника снова тянется к бутылке, Изетсуке перехватил его запястье и легко пригвоздил к земле. - Ты меня слышишь вообще? Пойдем в комнату, ты совсем пьян!
- Иди к чертовой матери, Изетсуке.
- Ох, я так польщен. Ты впервые назвал меня по имени. Слышишь меня? - Вампир легко похлопал наставника по щеке, но реакции так и не дождался. - Ты не пошел работать днем. За прошлую вылазку нам не заплатили. Тебе нечем рассчитаться с Тандресом, ты понимаешь?
- … угу. - Пристзуо не стал вырываться. Оставив выпивку в покое, он медленно поднялся, пнул почти полную бутылку с вином вампира и чуть не повалился сам - Изетсуке успел подхватить его. Затем, мягко взяв мужчину под руку, тот отвел его таверну, где множество враждебных взглядов мгновенно приклеились к ним.
Ни на кого не обращая неестественно серьезного взгляда, Изетсуке скрылся от людских взглядов и подошел к лестнице. Охотник периодически вырывался и пытался идти сам, но вскоре понял, что просто не сможет удержать равновесия.
- Это же надо было так надраться… - презрительно хмыкнул хозяин таверны, когда парочка проходила мимо него по небольшому безлюдному коридорчику.
Изетсуке приостановился и повернул голову в его сторону, опаляя Тандреса ледяным взглядом ярко горящих глаз.
Тот оцепенел. Его тело сковал липкий, всепоглощающий ужас. Он неотрывно смотрел приятелю в глаза и не узнавал в нем ничего.
Но голова его вскоре опустела. Он уже ничего не чувствовал - даже собственного тела. Ему казалось, что он пугало. Сено, обтянутое тряпьем.
- К тебе приходили какие-то пьянчуги, взяли несколько бутылок выпивки и ушли, не заплатив тебе. Ты не запомнил их лиц, но это были явно не местные, - монотонно сказал вампир, кивая в сторону выхода.
- Черти, - отозвался хозяин, не замечая, как смотрит на дверь.
- Но ты не будешь о них спрашивать. Никто их не видел.
- Да. Бессмысленно.
- Догадливый ты мужик, Тандрес. Всего тебе наилучшего.
- Да, - бесцветно отозвался тот, пока в глубинах сознания гипноз Изетсуке воссоздавал новую, альтернативную картину недавних событий. Но стоило только вампиру отвернуться от него и подняться с наставником по лестнице, как хозяин очнулся.
Захлопав глазами, он рассеянно огляделся, повел прокуренными усами и продолжил натирать тряпкой посуду. Об охотнике и его ученике он ничего не помнил.
