Легенда чёрной мельницы

Месяц минул с момента нашествия фигульеров. Тянулся этот месяц для Юлии невообразимо долго, даже дольше, чем целый год. Как бы она ни нервничала, ни била в доме посуду и ни уговаривала дедушку выпустить её, но он и пальцем не поводил. Наложил на дом заклятие и запер Юлию на то время, пока фигульеры тут, как он выражался, «рыскали», то бишь искали «проклятую предательницу». Надежды на выход дальше огорода она потеряла ещё после первой недели. – Но письмо, дедуля, письмо! – не унималась Юлия. – Что она написала там? Почему ты не даёшь почитать мне? Неужели, ты заодно с проклятыми фигулями? Николай, сказитель и мудрец, в ответ лишь молчал да покачивал головой, мол: «Экая страсть в девчонке! Даже обзывается на Верховных Магов!» Однако у него было не без печали на душе. Юлия потеряла магическую силу и стала слишком беззащитной для этого мира, хоть и сохранила бойкость своего характера, а Викторию пусть он и уважал, но то дело, которое она сотворила незадолго до расставания с Юлией, потрясло весь народ (и верхушку государства, конечно). Больше всего беспокоило обоих письмо, в котором как раз Виктория и написала о сложившихся обстоятельствах. По крайней мере, так думала Юлия. Сейчас девушка сидела в своей комнате, на скрипучем и шатком, каковыми были её размышления, полу и с отрешённым видом гладила Макки по спине. Та в ответ успокаивающе лизала ей руку и смотрела в глаза каким-то участливо умным взглядом, несвойственным обыкновенной собаке. Похоже, ссоры Юлии с Николаем давались её старым ушам так же тяжело, как и самой Юлии. Из окна за ними наблюдала луна, светя бледным светом. Опять Юлия ночью не спала. Послышался громкий стук, что заставило девушку вздрогнуть, а Макки настороженно поднять голову. Юлия недолго колебалась, а затем осторожно подошла и открыла ставни. У окна показался бледно-белый, словно посланный луной, почтовый голубь, при виде которого Макки издала тихий рык. – Вижу, вижу, что этот индюк расфуфыренный явно не деревенский! – произнесла Юлия, обращаясь к Макки; она теперь часто разговаривала с собакой, ведь у неё не было друзей, а бестолковый кот сбежал из дому, когда она уехала обучаться в МГУМВК*. Девушка грубо забрала из клюва голубя маленький конверт и кинула тому медный грош, не забыв напоследок пожелать подавиться деньгой. Макки навострила уши и внимательно взглянула на Юлию, словно собиралась слушать. Но не было произнесено вслух ни слова, лишь бирюзовые глаза девушки быстро пробегались по распечатанному письму. – Макки, нам пора валить. Скоро сюда прибудут фигули и разнесут наш дом к чертям собач… – она осеклась на полуслове, увидев обиженный взгляд собаки, и уже с воодушевлением добавила, -- Мы поедем на мельницу, как написала Юрико! Похоже, что скоро ты увидишь свою хозяйку. Юлия улыбнулась, прижав к груди картонного цвета конверт, и в её глазах бледный лунный свет приобрёл солнечную яркость. Вот что делала с людьми искренняя радость! Она теплила надежду в сердцах даже самых нервных и грубых людей. -- Скорее буди дедушку! Мы отправляемся немедленно! – Юлия распахнула дверь и быстро спустилась вниз по лестнице к выходу, вспоминая живой и смущённый образ Юрико, дочери балагуров-трактирщиков. *** – Чую я, что не к добру это всё, – хмуро поглядывая на голые и сухие степи, сказал Николай. – Ведь не выскажешь против, если арестуют. Фигульеры – это маги бесцеремонные абсолютно, Юленька. Берегись их гнева! На этот раз в повозку запрягли тонконогую клячу, которая еле-еле тащила её по степи. Если по сухой дороге тащит, как коньками по земле, то как же в каше болотной быть? Об этом никто не заботился, ведь лучше тягловая лошадка бог знает каких времён, нежели здоровая породистая собака с магическими способностями! А эта самая породистая собака сейчас глядела на тёмный силуэт мельницы вдали и едва заметно помахивала хвостом. Однако шерсть её отчего-то дыбилась и даже искрилась. Мельница стояла, как обычно, даже чересчур спокойно, что было очень странно после таких-то беспокойных для неё времён. В сравнении с ней всё поле, покрытое сентябрьской травяной желтизной, напрягалось, а лиственные леса вдали так и кричали: «Зачем ты вернулась, Юлия Плисецкая? Уезжай отсюда!» Но Юлия не слышала голосов природы, и даже не потому, что больше не обладала магической силой. Какое вообще отношение заклинания льда имеют к природному сказанию? Скорее, это было из чувства упрямства и человеческой алчности, которую люди ошибочно растолковывали как «агапе», то бишь «жертвенная любовь». И эта жертвенная любовь вела Юлию в верный тупик. Мельничная дверь захлопнулась за девушкой, оставляя позади Николая и старую клячу с повозкой. Мельницу тут же окружили маги, среди которых Николай, к своему ужасу, узнал Отабека, кандидата в фигульеры и бывшего ухажёра Юлии. Макки издала грудной рык и даже залаяла, но что-то, мелькнувшее около стола, заставило её замолчать. Кромешная тьма вдруг испуганно поползла в дальние углы, и комнату озарил пламенный свет от свечей. Юлия почувствовала, как пылающая огнём верёвка стиснула её шею. Чья-то рука появилась на её талии, и девушка пришла в оцепенение. «Из огня да в полымя», – подумалось ей. Несомненно, эта была она, директриса МГУМВК.