Heartstrings

Фиолетовые и белые вспышки света озаряли высокий потолок амбара, то и дело мелькая на лицах возбужденных танцующих подростков. В проходах висели пластиковые летучие мыши и пугающие черепа, а все пространство было забито ведьмами, вампирами и зомби, слоняющимися под свисающими декорациями и готовыми дебоширить. Этим вечером Йен согласился сопровождать Мэнди, на которой было блестящее черно-фиолетовое платье, обтягивающее ее во всех нужных местах. Она взяла Йена под руку и, как только они вошли внутрь, тут же указала на столик с закусками и пуншем. — Тебе жарко? Хочешь пить? — спросил Йен. Ему уже нравилась эта вечеринка гораздо больше, чем предыдущая. Музыка не оглушала, и было много места, чтобы разгуляться. — Ты уже знаешь ответ, — подмигнула Мэнди, и они рябечески рассмеялись над скрытым в ее словах намеком. Для Йена празднование Хэллоуина всегда было роскошью, так как их район не мог позволить себе достаточно много конфет, чтобы раздарить их всем детям, и каждая семья закупалась сладостями только для своих младших членов. Они порылись в чашах с конфетами, в которых, судя по всему, уже содержался алкоголь; по крайней мере так им шепнули на входе. Музыка стала громче, и Мэнди, подливая себе в стаканчик пунша из черпака, казалась возбужденной. — А где тот парень, с которым ты зависала? — спросил Йен, отхлебнув немного пунша. Отвечая, девушка слегка сжала ладонью пластиковый стаканчик. — Он был скучный. Теперь я в поисках кого-нибудь получше. К ним приблизились два парня, один из которых сверлил взглядом Мэнди. Он был милым, но Йен смотрел на его темноволосого друга. — Хэй, — поздоровался с Мэнди блондин и улыбнулся ей. Та покраснела и осушила свой стаканчик с пуншем. — Ну привет, кто-нибудь получше. Блондин слегка растерялся, но вскоре между ним и Мэнди завязался разговор, и Йену пришлось неловко стоять рядом с другим парнем, который, казалось, вообще не понимал, где он находился. Йен пришел к выводу, что парень был натуралом, а потому можно было не утруждать себя флиртом, но ненавязчивая беседа не повредит. — Тебе так не терпится потанцевать? Ты чуть ли не прыгаешь на месте. Парень подпрыгнул, словно по команде, и улыбнулся. — Если честно, я правда хочу танцевать. Могу показать тебе пару движений, если хочешь. — Ладно, пойдем, — прохладно ответил Йен и сделал шаг назад, но парень указал большим пальцем в сторону толпы на танцполе. Йен покраснел и осмотрелся, неуверенный в том, что правильно его понял. — Что? Не хочешь танцевать со мной или просто не хочешь танцевать? — рассмеялся брюнет. Йен опустил голову, отпивая из своего стакана. Парень был весьма привлекательным и открыто к нему подкатывал, к чему Йен совсем не привык. Обычно все происходило за закрытыми дверями. Йен поставил стакан на столик и пошел за брюнетом на танцевальную площадку, пол которой был усеян сеном; он слегка нервничал, ведь ему редко доводилось быть с кем-то, кто не боялся флиртовать с другими парнями у всех на глазах. Может, это было обычным проявлением дружелюбия, но хитрая улыбка на лице у парня подсказывала, что это не так. Сначала они раскачивались, танцуя в собственном ритме, и осознав, что никто на них не смотрит, Йен со временем расслабился. Он не был против внимания, просто не знал, хочет ли этого парень. Но с другой стороны, теперь тот танцевал уже более раскрепощенно, привлекая к себе взгляды небольшой группы девушек, и Йен покачнулся, впечатленный тем, как хорошо тот двигался. Песня сменилась на другую, и парень прекратил танцевать, чтобы приблизиться к Йену, спрашивая его разрешения глазами. Йен нервно огляделся, понимая, что не является таким уж хорошим танцором, но громкая музыка уже запустила в его кровь адреналин, заставляя тело двигаться само по себе. Общий настрой окружавшей его толпы передался и ему, заразил ажиотажем, и к своему удивлению Йен обнаружил, что в таком состоянии он может неплохо двигаться. За все последние месяцы ему не было так весело, как сейчас, на танцполе с этим милым брюнетом. Бурлящая в крови энергия начала успокаиваться, когда песня снова переменилась, и оба парня поспешили к напиткам, все еще находясь на волне всеобщего веселья. Йен увидел Мэнди и того блондина — они стояли у стены, болтая, и Мэнди выглядела по-настоящему заинтересованной в их разговоре. Вот и хорошо; Йен был рад, что подруга и впрямь вела беседу, а не зажималась в углу с первым проявившим к ней интерес незнакомцем, как это обычно бывало. — Я же сказал, что умею танцевать, — брюнет ухмыльнулся и протянул Йену пунш. — Но не думал, что и ты тоже. Йен скромно улыбнулся и одним глотком осушил весь стакан; в толпе раздался крик, заиграла новая песня, все начали трясти кулаками в воздухе, а на танцполе счтало еще более тесно. — Хочешь еще потанцевать? — спросил парень. — Да, идем, — согласился Йен, и оба они отправились на второй раунд. Вечер пролетел незаметно, и под конец Йен чувствовал себя абсолютно измотанным от такого количества танцев. Он отделился от толпы и встал около стены, чтобы немного передохнуть. Брюнет все еще продолжал веселиться, так что Йен не чувствовал себя виноватым за то, что оставил его одного. Сердце его все еще бешено колотилось, а усталость казалась приятной. Он выпил много алкоголя, но в основном эффект проявлялся лишь в легком головокружении и смешливости, потому что когда мимо Йена прошла девушка в костюме развратной медсестры, тот нечаянно громко хихикнул. Однако, девушка не посмотрела в его сторону даже тогда, когда он зажал рот ладонью, пытаясь сдержать следующий приступ смеха. Йен пошатался по залу, чувствуя себя немного потерянным, и наткнулся на тех громил, друзей Микки, один из которых еще как-то назвал его рыжим. Увидев их, Йен почувствовал себя необъяснимо счастливым; в основном из-за алкоголя, но еще и потому, что он был просто рад увидеть знакомые лица. — Хэй, парни! — помахал он им. Те растерянно на него уставились. — Какого хера тебе надо? Йен пнул сено у себя под ногами и пожал плечом, словно ребенок. — Просто поздоровался. — Епт, да это же тот рыжий, с которым тусил Микки. Я его помню, — вдруг сказал один из них, и Йен вновь подавил смех. Неожиданно громила подошел к нему впритык, угрожающе глядя на него сверху вниз. — Что, блять, смешного? — Вы слишком старые, чтобы тут быть, — прыснул Йен, и уже другой, бородатый парень, схватил его за футболку и рывком дернул на себя. — Ты че сказал? Внезапно свирепое бородатое лицо исчезло, и Йен улыбнулся, все еще пребывая в тумане и не понимая, что вообще происходит. Он только знал, что теперь тут был Микки, отталкивая от него громилу и переругиваясь с ним; в итоге все закончилось тем, что Милкович взял его за руку и потащил сквозь толпу к выходу. Йен все еще радостно улыбался, даже тогда, когда уже стоя снаружи, Микки повернулся к нему лицом и хмуро на него посмотрел. Он, мягко говоря, выглядел не особо довольным. — Это вечеринка, — фыркнул Йен, почувствовав внезапную нужду себя оправдать. У Микки не было права его судить. — Я тащил тебя на себе два квартала, когда ты напился, — капризно протянул он и внезапно расхохотался. Видимо, он выпил намного больше, чем полагал. Микки все еще казался мрачным, но теперь к этому прибавилась и задумчивость. — Я забираю тебя домой, — решил он, и Йен, нахмурившись, потряс головой. — Мне весело, Мик. — Вечеринка закончена, я забираю тебя домой. — Нет, я танцевал и веселился. Не понимаю, зачем ты это мне говоришь, — по-детски пробормотал Йен. Микки раздраженно провел ладонью по лицу и неожиданно схватил Йена за запястье. — Ты выпил слишком много, Йен. Пойдем, тебе надо поспать. — Ты тоже пьешь! — громко крикнул Йен. — И напиваешься! Я тоже могу! — Нет, это другое. Какой-нибудь мудак воспользуется этим. Йен вырвал запястье из ладони Микки и почувствовал знакомое жжение в глазах. Ну почему рядом с Микки ему постоянно хотелось плакать? — Но ты сам ничего не знаешь! Не надо все время отталкивать меня, а затем притворяться, будто тебе не насрать! Прежде чем Микки успел отреагировать, Йен сорвался и ринулся обратно в амбар, а потом все было расплывчатым: люди, музыка, голос Мэнди и тот парень, с которым он танцевал и который что-то ему говорил. Ему не нужно было, чтобы Микки о нем беспокоился; особенно тогда, когда ему не позволялось беспокоиться о Микки.

***

Проснувшись, Йен обнаружил, что он без футболки. Сначала он не мог ничего вспомнить, но воспоминания начали медленно возвращаться, когда он увидел, как из-под одеяла рядом с ним выглядывает темноволосая голова. Вот дерьмо. Его слегка затошнило, когда он понял, что находится в незнакомой комнате. Присев на кровати и убедившись, что на нем были хотя бы боксеры, он осторожно встал. Он много занимался сексом, но ни разу не оставался у парня на ночь, особенно в кровати, которая выглядела как кровать из пятизвездочного отеля. Он нашел свои джинсы, висевшие на спинке кресла в углу комнаты, и натянул их, а затем помассировал виски. Черт, было глупо так сильно напиваться; из-за этого он в итоге трахнул незнакомца. — Эй, — парень в кровати зевнул и показал ему два больших пальца, после чего застонал и зарылся еще глубже под одеяло. Йен не знал, как ему на это ответить. Нужно ли его будить, чтобы попрощаться? Или просто уйти? Рыжий понятия не имел, где находится, а потому решил растрясти парня. — Хэй, где я вообще? — У меня дома, — сонно пробормотал парень и перевернулся. — Хорошо, а где именно твой дом находится? Парень не ответил и, всхрапнув, вновь провалился в сон. Йен вздохнул, натянул на себя кроссовки и футболку, выглядывающую из-под кровати. Он прокрался через весь дом, не зная, чего ожидать, но внутри никого не было, а потому он вышел через парадный вход невредимым. Он изучил улицы, пытаясь найти хоть что-то знакомое, и увидел знак. Так, ладно, теперь он хотя бы знал свое местоположение; это было всего в нескольких трамвайных остановках от его дома. Пока он ехал в трамвае, у него было достаточно времени, чтобы обдумать произошедшее. Прошлой ночью он отлично повеселился, танцуя и выпивая. Проблема была в том, что хоть он и припоминал события после секса, он никак не мог вспомнить, понравилось ли ему. Ему вообще понравился парень? Йен прижался головой к окну и вздохнул. Даже забавно. До этого он никогда особо не задумывался, нравились ли ему парни, с которыми он спал. Именно в этот момент он вспомнил, как кричал на Микки. Микки пытался забрать его домой, думал о его безопасности, а Йен на него вспылил и был полным мудаком. Жаль, что у него не было номера Микки; так бы он мог извиниться за то, что вел себя, как идиот. Когда трамвай остановился, Йен посмотрел на наручные часы и спрыгнул. Был почти полдень, и если он правда хотел, то мог бы доехать до дома Милковичей и лично попросить прощения. Как тогда отреагирует Микки? Разозлится и снова выпнет его? Йен ощутил странную горечь, думая об этом. Он не мог винить Микки и Мэнди в том, как вел себя их отец, но это все равно выводило его из себя. Вместо того, чтобы ехать через весь город к поместью Милковичей, Йен развернулся и перемахнул через перила, направившись к небольшому кафе в конце улицы. Это было одно из самых лучших и приятных заведений в этом районе, да еще и не слишком дорогое. Он ощутил укол вины, доставая деньги, которые дал ему Микки, и оплачивая ими горячий шоколад. Это не помогло избавиться от похмелья, но в животе у него стало комфортнее, когда густая, горячая жидкость обожгла его горло и покатилась вниз. Йен подумывал о том, чтобы пойти домой и поспать или подготовиться к приближающемуся экзамену по алгебре, но что-то ему говорило, что это был его выходной. Он допил горячий шоколад и выкинул стаканчик, помахав на прощание женщине за кассой. Что дальше? Обычно он никогда не тратил свободное время на себя, чтобы просто осмотреть город или заняться чем-нибудь интересным. На улицах было малолюдно, а воздух казался теплым, хоть небо и заволокли серые облака. Сейчас ему хотелось потратить немного денег, учитывая, что большую часть он отдал Фионе. В конце концов, именно ему приходилось трахать парней, чтобы оплачивать счета. Не то чтобы Фиона не занималась тем же, кто знает. Йену повезло: игровые автоматы были открыты, а внутри было так же мало людей, как и на улицах. Он достал немного сдачи и играл несколько часов, пока ему не наскучило стрелять в монстров, и он не ушел. Больше ничего не привлекало его взгляда, и он пожалел, что у него не было никого, с кем бы он мог насладиться этим днем. Мэнди сейчас наверняка спала в постели того блондина, и как бы печально это ни было, у Йена не было других друзей. Это было даже немного жалко — проучиться в старшей школе три года и обзавестись только одним человеком, с которым можно было провести свободное воскресенье. Начинало смеркаться; Йен решил до поры до времени закончить свои терзания и пойти домой. Когда он приблизился к своему дому, на душе у него было мрачно от мыслей о пьяном сексе и ссоре с Микки. И словно высшие силы его услышали, внезапно он увидел Микки; тот сидел на углу улицы и курил. Волосы его казались лохматыми и мягкими в теплых лучах солнца. Свет окружал его силуэт ореолом, и из-за этого создавалось впечатление, что тонкий дымок, исходивший от его губ, сиял; тень брюнета тянулась по тротуару и терялась где-то вдали. Йен смотрел на Микки, и ему казалось, что он смотрит фильм; у него перехватило дыхание, его охватило ощущение, что это зрелище не было предназначено для него. Шаг Йена сам собой замедлился… Когда Микки повернул голову, они посмотрели друг на друга, и ветер растрепал непокорные волосы брюнета, соблазняя. Йен вновь пошел вперед уверенным шагом, и встал рядом с тем местом, где, ссутулившись, сидел Милкович. Дальше он действовал, повинуясь импульсу, словно кто-то им управлял. Он протянул руку и позволил своим пальцам дотронуться до расстрепанных волос, с удовлетворением отмечая, что на ощупь они были даже мягче, чем на вид. А затем Микки начал подниматься, и Йен, покраснев, отдернул руку. Микки, однако, не казался разозленным; вместо этого он бросил сигарету на тротуар и, схватив руку, которая только что поглаживала его волосы, повел Йена за собой без лишних слов. Какая-то часть Йена была обеспокоена, потому что молчаливый Микки был ничем не лучше кричащего Микки, но рука, сжимающая его руку, была мягкой, и Йен доверился ему. Он не был уверен, сколько они шли вот так, не обмолвившись ни словом, но его вели в сторону леса, подальше от суетливого района. Некоторое время он слышал только шорох листьев, пожелтевших и хрупких. Микки остановился, но не отпустил руку Йена. Йен терпеливо ждал, когда что-то произойдет, и спустя мгновение Микки сделал глубокий вдох и повернулся к нему. Он мельком взглянул на рыжего своими кристальными глазами, а затем его свободная рука легла на талию Йена, касаясь так невесомо, что это едва ли можно было назвать прикосновением; другая же его ладонь, которой он держал руку Йена, слегка вздрогнула и сжала сильнее, но не слишком, чтобы хватка все еще оставалась слабой. Пульс Йена забился быстрее в том месте, где соприкасались их запястья. Йен посмотрел на их переплетенные пальцы, а затем перевел взгляд на Микки, внезапно потеряв способность говорить. Микки больше не смотрел на него; взгляд его был опущен, когда он сделал шаг назад и мягко потянул Йена за собой. Долю секунду Йен был озадачен, но решил ничего не говорить и просто плыть по течению. Он продолжал смотреть на лицо Микки, пытаясь уловить в нем хоть какую-нибудь перемену, но выражение брюнета было сложно прочитать, особенно сейчас, когда он был так сосредоточен. Затем Микки сделал шаг вперед, заставив Йена ступить назад, а потом шагнул в сторону и повел рыжего за собой, без усилий его развернув. Сначала Йен не понимал, что ему делать, а потому просто позволил Микки вести. Брюнет сделал еще шаг, а затем еще, все это время направляя рыжего, и внезапно Йен ощутил, как тяжесть его в шагах сменяется легкостью; на какое-то мгновение ему показалось, что он парит. Туман создавал ощущение, будто они двигались в облаках, замкнутые в ловушке из золотого света, сияющего в ветках деревьев, и хоть октябрьский лес сейчас увядал, воздух казался аномально теплым, а все вокруг словно ожило. Солнце медленно садилось за очертаниями леса, а они продолжали плавно скользить по земле, и у Йена уже получалось поспевать за Микки. Их дыхание то учащалось, а то становилось порывистым и тяжелым, каждый раз меняясь в такт их движениям. Теперь рука Микки лежала на талии Йена более уверенно, и именно Йен сократил то небольшое расстояние между их ладонями, вжавшись своей в ладонь Микки и почувствовав, какой шершавой была его кожа от постоянной игры на гитаре. Хоть сам Микки и выглядел достаточно спокойным, его руки слегка вздрагивали при каждом нечаянном соприкосновении их тел, и он следил за тем, чтобы сохранять расстояние между собой и Йеном на поворотах. Они еще долго покачивались, как парусники в океане под порывами ветра, или как кометы, медленно плывущие сквозь галактику. Все казалось естественным и свободным, словно гравитация больше не тянула их к земле. Наконец, Йен сделал шаг к Микки, нарушив установленный ими ритм. Он глубоко втянул носом воздух, вдыхая запах брюнета, и крепче сжал его, слегка приоткрыв глаза и посмотрев на него. Микки застыл и встретился с его взглядом, будто просыпаясь после долгого сна, когда Йен опустил их руки, все еще не позволяя им разомкнуться. Слабые лучи света пробились сквозь фасад леса, дотронувшись до них, а затем исчезли вместе с солнцем. Небо окрасилось в персиковый, рыжеватый цвет, но Йена волновали лишь тусклые глаза напротив и спрятанная в их глубине эмоция. Микки не казался запыхавшимся, как Йен, но когда он нарушил тишину, то выглядел очень вымотанным. — Вот это, — пробормотал он, еще раз мельком посмотрев на Йена. — Это настоящий танец. Йен чувствовал тепло прикосновений Микки на своей коже и одежде даже тогда, когда он отстранился и, как-то виновато посмотрев на него, ушел, расстворившись в тени деревьев. Йен не двигался, будучи слишком пораженным; сердце его билось чересчур быстро, а может, так казалось из-за того, что теперь Йену вновь приходилось привыкать к движениям на земле после долгого парения в невесомости. Он прикоснулся пальцами к своей талии — там, где лежала рука Микки — и, наконец, выдохнул.