Красный шиповник

Музыкальная тема Несси - Вельвет "Настоящая". Не знаю, как я нашла в себе силы сдержаться. Единственное, что я понимала ясно и отчетливо – нельзя кинуться в его объятья с нечленораздельным криком. Он теперь король, и я должна относиться к нему соответственно. Я чуть склонила голову, с достоинством и почтением одновременно. - Я приветствую Вас, Ваше Величество, - собственный голос показался мне излишне хриплым, даже несколько… эротичным. Как будто я произношу церемонное приветствие в тиши его спальни… Мысли совершенно смешались и потекли совсем не в том направлении. Я очень живо представила, каково это: упасть в его объятья, прижаться к нему всем телом… Я подняла глаза, пытаясь по выражению его лица определить… хоть что-нибудь. Он был удивлен. Явно. Не ожидал здесь увидеть меня. Да, он был почти шокирован. В его взгляде цвело непонимание, жила уверенность, таилась горечь, пылала величественность. Но ненависти или боли не было. Во всяком случае, я не заметила. Так я могу надеяться?.. Слишком много горя обрушилось на меня за последний год. Смерть матери и отца. Говорят, родители – последняя преграда, отделяющая нас от собственной смерти. Гибель Джеффа и Оливии. Бедного Джеффа, которого после пробуждения от комы я сделала несчастным, но который не мог меня оставить. И моей дорогой девочки, которая в школе шокировала учителей умением говорить на вестроне… Это ведь я ее научила, когда, пробудившись от комы, не могла вспомнить ни родного французского, ни школьного немецкого, ни изученного позднее английского. Моя девочка учила меня родному языку, я учила ее языку выдуманному, языку сказки. И вот ее нет. И Джеффа тоже нет. Нет матери, нет отца. И после всего этого я хочу всего лишь любви, лишь тепла. Неужели это так много? Если сейчас Торин Дубощит прогонит меня, как дважды прогонял в мое прошлое появление… Не знаю, наверное, сердце разорвется… Кажется, я даже не дышала. Кажется, сердце сделало больше ста ударов за те мгновения, что он шел ко мне. Спокойно, уверенно, твердо. Глядя мне прямо в глаза. Вслед за ним шли Фили и Кили. Первый на шаг дальше короля, второй на два шага дальше брата. Кили ошарашено, даже, я бы сказала, ошалело, улыбался, но старался держать себя в руках. Фили был серьезен, только в глазах мелькнуло какое-то странное выражение, отчасти похожее на то, что я видела в глазах Дис. Торин подошел совсем близко, положил руки мне на плечи и легонько сжал. - С возвращением, - неожиданно тепло сказал он. * * * Все остальные церемонии прошли для меня словно в тумане. Не помню толком, что происходило и как. Помню только: Торин поднимается на возвышение, занимает трон, по правую сторону становится Фили, по левую - Кили. А потом кто-то подходил к ступенькам, ведущим к возвышению, склонял колени, что-то говорил… Какая разница – кто, что, зачем?.. Я видела только исполненного величавого спокойствия Торина, только чуточку усталый взгляд его глаз… Затем нас повели на обед. Меня снова пригласили за стол, за которым сидели участники похода на Эребор. За стол рядом с Торином сели Дис, Фили и Кили. Старший брат, кажется, совсем не изменился, а младший отпустил пушистую бороду, роскошные усы, волосы его казались немного длиннее, только челка по-прежнему была лохматой и падала на весело блестящие карие глаза. Все время, пока длился этот невыносимо долгий и чопорно-церемонный обед, я думала только о том, дозволено ли мне будет поговорить с Торином или Кили. А, лучше, с обоими сразу. Дис сказала, тут все изменилось, но я еще не понимала, нравится мне это или нет. Мне претили все эти бесконечные церемонии, напыщенность, излишняя серьезность… С другой стороны, кажется, характер Торина немного смягчился… Я поглощала восхитительную жареную рыбу так, словно это была худшая еда в моей жизни: быстро, почти не жуя, проглатывая чисто рефлекторно. Наконец, король подал сигнал к окончанию трапезы, и все встали. Я вскочила самой первой и замерла. И что делать? Имею ли я право подойти к королю и заговорить с ним?.. И тут Торин стремительно сошел с возвышения и остановился прямо передо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я молчала. - Это ты? – хриплым от волнения голосом произнес он. – Ты? - Это я. Кто и когда найдет слова для того, что произошло? Как описать эти чувства, переполнившие меня, как переполняет хрустальный кувшин родниковая вода? Казалось, они сейчас польются через край, выплеснутся… Я молчала. Я просто смотрела ему в глаза, надеясь передать все, что ощущала, взглядом, если уж словами не получается. Самые лучшие и самые худшие моменты нашей жизни не нуждаются в словах. Потому что нет таких слов. - НЕССИ!!! Раздался просто громовой выкрик за авторством Кили. Молодой гном подскочил ко мне, сжал в объятьях до боли, закружил и принялся осыпать мое лицо сильными, уверенными поцелуями. Как будто я всегда принадлежала только ему одному, и сейчас вернулась после долгой разлуки. Я невольно рассмеялась. От избытка нахлынувших чувств, от того, как, должно быть, нелепо стояли сейчас мы с Торином, не в силах что-нибудь сказать, коснуться друг друга… от того, как для Кили оказалось легко то, чего я ожидала от его дяди. Голова моя сладко кружилась. Тело наполняла невесомость, какую может подарить только радость. - Ну, хватит, хватит! – я упрямо застучала сжатыми кулаками по груди гнома. - Ты вернулась, вернулась! – захлебываясь восторгом, чуть ли не кричал Кили. – Это же… как же… ох! Ох. Это, пожалуй, все, что я могу сейчас сказать. Кили поставил меня на ноги, но не отпустил. Я мягко, но настойчиво высвободилась из его объятий. - Торин… то есть, Ваше Величество… И что? Что я скажу? Что я вообще хотела сказать? О, господи, какая же ты глупая, Несси! Или это Средиземье так на меня действует… Или сам Торин… - Наедине или в присутствии отряда можно без церемоний, - кивнул Подгорный король. – Как… как ты оказалась здесь? Снова? Как? Боже мой, боже мой! - Я не знаю, - честно ответила я. Я смотрела ему в глаза, и видела в них вовсе не то, о чем он говорил. Словно мы обменивались мыслями через зрительный контакт. Его восхитительные голубые глаза сияли. Счастьем, недоверием, немного горечью, немного даже… гневом? Обидой? Но на что? И за что гневаться на меня? - Я просто… просто здесь, и больше я ничего не знаю, - несколько слукавила я. Я еще не решила, имею ли право вмешиваться в естественный ход событий, имею ли право рассказывать, что ждет Средиземье… - Возможно, Гэндальф сможет хоть что-то разъяснить, - задумчиво произнес Торин. Ох! И он стоит тут такой спокойный внешне, рассуждает о Гэндальфе… А я на месте удержаться не могу! Мне хочется обнять его, и чтобы он обнял меня, и чтобы исчезли все: любопытный Бофур, умильно покрасневший Ори, Двалин, скорчивший какую-то зверскую рожу, радостно-возбужденный Кили, серьезный, но словно бы затаивший какую-то ехидную мысль, Фили… Остальные участники похода. Ревниво смотрящая на меня исподлобья Дис… Чтобы остались только Торин и я… - В любом случае, - его глаза неожиданно лукаво сверкнули, о, как это было… - В любом случае, я думаю, мы все рады тебя видеть. Мы все… - Я рад тебя видеть. Да, это все, что я хотела слышать. Это все, что ты мог сказать… Я счастливейшая женщина на свете… - Ты будешь нашей почетной гостьей на празднике, вместе с Бильбо и Гэндальфом. Наконец, это произошло – он взял меня за руки, широко развел их, словно в причудливой фигуре танца… Я замерла, внутри будто порхала стая легкокрылых бабочек. Наверное, я могла бы сейчас взлететь… - Я не знаю, как и почему ты вернулась, - вдруг в Торине проглянула прежняя, такая знакомая мне, мрачность. – Но я надеюсь, что ты не собираешься снова сбежать? Сбежать… Моя радость померкла. Я еще не знаю, как и чем все обернется, я не могу давать обещание, которое, возможно, не сдержу… Но я и не хочу делать ему больно… снова. Торин нахмурился, сжал мои руки. Похоже, он почувствовал мою неуверенность. - Тогда я не воспользовался своим правом… законным правом, а сейчас могу. Я король, и я приказываю тебе остаться. - Слушаю и повинуюсь, мой повелитель, - не сумев сдержать улыбку, ответила я, легонько кланяясь. Неожиданно вся эта сцена показалась мне слишком уж забавной, слишком уж… интимной. Дис взирала на брата неодобрительно. Улыбка Кили несколько подувяла. Да и остальные чувствовали себя не вполне уютно, не в своей тарелке. Да, здесь всё изменилось. Здесь ВСЕ изменились. И больше всех Подгорный король. * * * До девичьих спален меня вызвалась проводить Дис. Мужчины отправились на какой-то там сверхсрочный совет, Кили бросил на меня голодный взгляд и уныло побрел за старшим братом. Видимо, бедолаге не терпелось со мной поговорить. А я… я все еще пребывала в шоке. От всего. И от всех. Да еще Дис молчала как-то особо мрачно. Почти зловеще. Наконец, мы оказались у спальни, где я обитала с Райни, Виан и Маргой. Я только протянула руку, чтобы распахнуть дверь, как Дис схватила меня чуть повыше локтя. От неожиданности я приглушенно вскрикнула. - Послушай, Несси, я видела, как мой сын и мой брат обрадовались сегодня твоему появлению. Кому-то поведение Торина может показаться почти безразличным, слишком спокойным, но я-то его знаю. А уж у Кили все чувства на лице написаны – читай, не хочу. Мы с братом очень близки, он делится со мной всем. Я знаю, ЧТО ты значишь для него, Несси. И я понимаю, ЧТО может значить первая любовь для молодого гнома, именно для Кили. У гномов мало женщин, как ты могла заметить. Наши мужчины, если влюбляются, то на всю жизнь. Они охраняют своих женщин почти так же ревностно, как свои сокровища. А невозможность получить объект любви может превратиться в трагедию. В безумие. Я не хочу, чтобы ты стала безумием для моего брата или моего сына, Несси. Я молча выслушала эту страстную тираду, от которой меня пробило крупной дрожью. По спине скользнул холодок. Дис сверкнула светло-голубыми глазами и, отпустив мою руку, исчезла в полутьме коридоре. Мои колени подогнулись и я села прямо на пол, скользнув плечом по стене. Я не хочу быть безумием… ни для Кили, ни для Торина… Что же мне делать? Автор долго думал насчет имен для гномьих женщин, и решил взять видоизмененные варианты древних англо-саксонских. Райни - Игрейна, иначе - Гранне; Виан - Вивиан или Вивиана; Марга - Моргоза или Моргауза. О обладательницах этих имен можно прочитать в легендах о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.