Красный шиповник

- Ничего не знаю, ничего не знаю! Не трогайте меня, пожалуйста, не трогайте! – звенел и звенел надрывный голос с плачущими нотками, едва приглушенный толстой дверью. Сначала я пыталась поговорить с девушкой, которую нашла в могильнике, но по мере того, как ее истерика усиливалась, таяла и я моя решимость. Тогда я просто оставила ее в покое, заставив выпить немного пряного горячего вина. И вот теперь она снова начала плакать и кричать. Райни нетерпеливо посмотрела на меня. - Она когда-нибудь замолчит? – возмущенно сказала гномиха. Я лишь пожала плечами. Мне подумалось, что девочке просто сильно не повезло. Каково это – вдруг оказаться в страшном, холодном месте, не понимать, что тебе говорят, кто вообще вокруг? С одной стороны это было немного странно – не узнать персонажей «Хоббита». Но с другой, после премьеры последнего фильма трилогии прошло пять лет, девчонке же едва пятнадцать, ну, может, чуть больше. Можно предположить, что фильмы пятилетней давности она не видела, и даже считает старьем… А, может, не увлекается фэнтези. В любом случае… что бы было со мной в Средиземье, если б вследствие комы я не приобрела способность к вестрону? Если б меня закинуло не к добряку Бильбо, а сразу к горным троллям или оркам в жилище? Мне было искренне жаль эту девочку, и очень хотелось помочь. Только я не знала главного – как. Я вздохнула, попросила Райни принести еще пряного вина и немного фруктов, и вошла в комнату, которую выделили девушке. - Эй, - с очевидным трудом подбирая слова на английском, ласково начала я, - успокойся, милая, никто здесь не причинит тебе вреда. Мы друзья. - Где я? – точно так же, как и час назад, завела девчушка. – Как я здесь оказалась? Я хочу домой! Отправьте меня домой! Я присела на кровать рядом с ней и начала аккуратно гладить ее по плечам. - Прости, этого я не могу тебе пообещать, - тихо говорила я. – Но мы тебе обязательно поможем, слышишь? Мы обязательно поможем, нам надо только понять, как это сделать. Вошла Райни, неся в руках большой поднос с бокалом вина, над которым поднимался легкий пар, и блюдом самых разных фруктов. Я сделала ей знак оставить все это на столе и выйти. Гномиха пожала плечами. Мне удалось покормить девчонку яблоками и влить все вино до последней капли. Видимо, алкоголь, усталость и длительная истерика сыграли, наконец, свою роль, так что девчонка улеглась на кровать и уснула, забавно подложив под щеку ладонь, как маленький ребенок. - Ура! – закатила глаза к потолку Райни. – Хоть отдохнем от ее воплей. - Не надо так, - тихонько попросила я, плотно прикрывая дверь. – Ей страшно, она попала незнамо куда, ничего не понимает, ни с кем не может общаться. Райни лишь скорчила недовольную гримаску. - А, тебя только что искал Ори, - вдруг вспомнила она. – Его Величество хочет, чтобы ты присоединилась к совещанию в обеденном зале. Мое сердце радостно забилось быстрей. На совещание участники похода удалились, как только добрались до Эребора. Как оказалось, вторая группа, посланная на поиски наследничков Торина, вернулась чуть раньше нас. На совет был приглашен и Гэндальф, а меня оставили разбираться с девчонкой-истеричкой. Не то, чтобы я жаловалась, но… все-таки немножко обидно было, не стану скрывать. И вот теперь меня зовут на совещание! - И все же, мне кажется, что ты не должен был принимать этот дар, - сердито выговаривал Гэндальф Торину, когда я вошла в обеденный зал. - Это не дар, - упрямо твердил Подгорный король. – Это возвращение того, что было украдено. - Повторяю тебе еще один раз, и, последний – кольца власти принадлежат лишь себе, и, отчасти, своему темному повелителю… - Я надеюсь, ты действительно говоришь это в последний раз, - тяжело посмотрев на волшебника исподлобья, сказал Торин. Гэндальф неожиданно замолчал, и обратил взгляд на меня. - Тебе удалось выяснить, кто она такая, Несси? – с легким любопытством в голосе осведомился он. Я лишь покачала головой. Девчушка была так напугана, никак не могла успокоиться, что расспрашивать ее о чем-либо было просто глупо. - Я поговорю с ней позже, сейчас она спит, - сказала я, находя взглядом Бильбо и легонько улыбаясь ему. – Думаю, после сна ей станет лучше. - Почему она не говорит на общем наречии? – спросил Торин. Я украдкой огляделась, заметила, что Фили и Кили в зале нет. Значит, Подгорный король не шутил, когда обещал не допускать их на совет. Для его неугомонных племянничков нет хуже пытки, чем неутоленное любопытство и понимание, что важные решения будут приняты без них. - На самом деле, - осторожно начала я, - там, откуда прибыла я, и откуда она, никто не говорит на вестроне. В случае со мной вышла некая… хмм… аномалия… Гномы недоуменно смотрели на меня. - Э… ошибка… хмм… парадокс. Вообще-то, я тоже не знаю вестрон. Просто так… получилось. И как им объяснить про явление, когда человек под влиянием стрессовых факторов небывалой силы вдруг начинает говорить на никому не известных языках? М-да. Трижды м-да. - В общем, со мной так вышло, а с ней – нет. - Другой вопрос, зачем она здесь и что с ней делать, - буркнул Гэндальф. - Мы не можем ее прогнать, - горячо вступилась я за товарку по несчастью, - она не выживет одна! Вспомните, мне тоже было тяжело, и, если бы не вы, я бы погибла тогда, семь лет назад. - Пусть остается, - недовольно и мрачно нахмурившись, вынес вердикт Торин. – Пока мы не решим, что делать дальше. Я облегченно вздохнула. - Необходимо тщательно следить за ней, - громко сказал Гэндальф, сжимая посох так, что костяшки пальцев побелели. – Она не должна натворить ничего, что может послужить изменением в существующей истории. - Проблема в том, что, согласно твоим словам, - вступил в разговор Балин, - история уже изменена. И никем иным, как самой Несси. Значит, Гэндальф рассказал им все… Что ж, так будет легче. - Нет, милой мой друг, Балин, - Гэндальф наклонил голову, пристально глядя гному в глаза, - проблема вовсе не в этом. - Проблема в том, что мы не понимаем последствий, - мрачно выдал Глоин. – Не понимаем, что теперь произойдет из-за того, что однажды появилась Несси. Насколько было бы легче – рассказать им вообще все, что мне известно! И пусть у Гэндальфа болит голова о следствиях и причинах, о связях и прочей невероятно важной чепухе… Только Глоин прав: мы пока не видим последствий уже внесенных изменений, а, значит, не можем планировать дальнейшие действия. - Значит, единственное, что мы можем, - неожиданно для самой себя, выпалила я, - это ждать. Гэндальф рассеяно пожевал губами. Взгляд его ярких глаз был направлен на меня. Меня пробила крупная дрожь. Волшебник знает, что мне все известно о том, что ДОЛЖНО было произойти. И волшебнику нужно получить от меня эти сведения.