Красный шиповник

И назгулы отступили. Один за другим, они развернули коней, и ускакали прочь. Я обернулась к Бофуру и, в ужасе, застыла. Страх, невольное восхищение, легкое презрение – все смешалось в выражении его глаз. - Несси, - выдохнул он, - ты кричала как… как они… Сердце мое на мгновение похолодело. - Как черные всадники! Конь Бофура испуганно заржал и мотнул головой. - Да нет же, - отмахнулась я, - какие глупости ты говоришь, Бофур! Кажется, я и сама слышала ломкую истерическую нотку в собственном голосе. Как ни странно, но мне стало намного легче. Приступы тошноты и боли пропали, словно их и не было. Кольцо больше не сжимало палец, как тисками. Я украдкой бросила взгляд на палец, замотанный серой тряпицей. И вскрикнула. Алое на сером – на бинтах быстро выступала кровь. - Несси, что с тобой? Голос испуганного в конец Бофура вернул меня в мир. Серая тряпица оставалась серой. Крови не было. - Несси? - Все в порядке, - улыбнулась я. – Все в порядке. Хочу в Эребор. Поехали скорее. * * * Я так измучилась, так устала, что, попав, наконец, в Эребор, сразу легла спать. А когда проснулась, надо мной склонились Райни, Марга и Виан. Их лица, искаженные тревогой и страхом, поначалу слегка расплывались у меня перед глазами, дробясь, как отражение в воде, по которой идет рябь. - Что такое? – сипло со сна пробормотала я. – Что случилось? Райни и Марга переглянулись. - Ты спала три дня, - прошептала Виан. - Я, что, вообще не просыпалась? – мне показалось, что голос словно поплыл, потерял четкость. Я села в постели, и стены закружились вокруг. Тогда я просто упала на подушки и закрыла глаза. - Ты просыпалась, вела себя как… как… ну, словом, будто в тумане. Ела, ходила в дамскую комнату, улыбалась… но ничего не говорила… И смотрела… как-то странно. Голос Райни доносился откуда-то издалека. Я открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд… и заметила премиленькое колечко с изумрудом на пухленьком пальчике Райни. Я схватила ее руку и поднесла прямо к лицу. - Мило, правда? – несколько нервно откликнулась гномиха, переглядываясь с Виан. - Подарок? – спросила я. Почему-то это казалось важным, невероятно важным… Хотя я и не знала, почему. - Да, - на щечках гномихи вспыхнул румянец. – Кили сам его сделал. - Кили… - Он сделал мне предложение, Несси! – Райни больше не могла сдерживаться. Она крепко обняла меня и заверещала от радости. Мне же неожиданно стало тошно. Перед глазами заплясала красная дымка, кольцо впилось в палец так, словно у него были острые маленькие зубы. - Свадьба назначена на конец осени, - гномиха просто сияла от счастья. А мне вдруг подумалось – будет ли она так же счастлива, если узнает… Я тут же подавила в себе эти мысли. Нет, я никогда ей не скажу. К тому же, я ведь все объяснила ему… Остается только надеяться, что Кили не сделал это мне назло. Райни хорошая девушка, и я хотела бы пожелать ей счастья. - Я так за тебя рада, дорогая, - обнимая ее, прошептала я и закрыла глаза. Мне удалось смахнуть одинокую слезинку со щеки незаметно. В дверь постучали. Виан открыла и, хихикнув, впустила в комнату Кили. Непривычно тихого, даже несколько мрачноватого, Кили. Он кинул на меня взгляд исподлобья, а затем протянул руку своей невесте. Райни стыдливо потупила глаза и протянула ему обе руки. Последовало короткое объятие, во время которого Кили внимательно следил за мной поверх плеча Райни, а потом девушки вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Кили неловко потоптался у кровати, не решаясь сесть. - Как ты? – его голос прозвучал даже как-то… сиротливо. Он вовсе не был похож на счастливого жениха. - Гэндальф твой палец хотел посмотреть… Бофур сказал, вроде, ты поранилась. И не смог, - Кили отвел взгляд в сторону, а на кровать так и не сел. – Повязка присохла. Он хотел ее срезать, но Торин запретил. Сказал, мол, дождемся, пока ты очнешься. Так что я могу просто позвать Гэндальфа… - Не надо. Мне было невыносимо слышать этот его голос, который звучал так безразлично, так… горько. - Ты любишь ее? – я все-таки спросила, не могла не спросить… Кили посмотрел мне прямо в глаза. На мгновение меня пробрала дикая дрожь. Сколько боли было в этом взгляде… - Я люблю тебя, - лучше бы он не говорил, лучше бы… - Я люблю тебя так же сильно, как ненавижу. Лучше бы я не спрашивала… - Зачем, Кили? Зачем? – в моем голосе боли было не меньше. – Ты же сделаешь ей больно… - Может, хватит указывать мне, что делать, и что нет? – вот теперь он вспылил, повысил голос, почти закричал. – Ты держишь меня на привязи, то зовешь, то отталкиваешь, а потом выясняется, что я никогда и не был тебе нужен! Ты думаешь, я должен целую жизнь сидеть у твоей кровати, Несси, держать тебя за руку и повторять, что все будет хорошо?! Как тогда, в Эсгароте, помнишь?! Я… Я БЫЛ рядом! А ты звала ЕГО! Ты ЗВАЛА его! И теперь… теперь, что мне остается делать? Он НИКОГДА на тебе не женится! Он король, а ты… ты человек. На меня внезапно опустилась темнота. - Несси?.. Несси? Дрожащая красная дымка… когда успела она вынырнуть из темноты, окружавшей меня? Вынырнула… развеялась… чтобы показать мне лицо испуганного Кили. Красное, почти бордовое от напряжения… и нехватки воздуха. Его пальцы до боли, до изнеможения, до онемения вцепились в мои руки… а мои руки… мои руки сжимали его горло. - Несси, - почти прохрипел Кили. – Несси… пусти… Мои руки, словно действуя отдельно от тела, разжались, и Кили кулем рухнул на пол, кашляя и задыхаясь. Боже мой… что… это… БЫЛО?!