*Большой зал*
В гостиной она встретилась с Блейзом и Мили, вместе с ними, девушка пошла в зал. Впервые, вся школа собралась здесь, было так шумно, что в ушах звенеть начинало. Троица заняла привычное место, и, хлопнув в ладоши, приступила к трапезе. Разговор шел про ОД, так как ребята сидели не посередине стола, как обычно, а немного поодаль, то можно было спокойно разговаривать, правда, шепотом. — Ты уже нашла заклинание, которое будем учить на этот раз? — спросил Блейз, отрезая кусочек бифштекса и кладя в рот. — Да, — улыбнулась Гермиона, — я сегодня, перед уходом спать, поговорю с Гарри, если он одобрит, то завтра будем тренироваться. — Тренироваться в чем? — повернув голову, Гермиона увидела Панси, девушка закатила глаза. — Не твоё дело, — спокойно сказала Гермиона. — Трудно сказать? — А трудно было не предавать меня?***
Гермиона, всё-таки поговорила с Гарри, и они решили, изучить следующим вечером два заклинания, чтобы немного увеличить нагрузку. Надписью на монетах занимается, в основном, Гарри, но в этот раз он попросил сделать это Гермиону. Когда время и дата были назначены, все морально готовились к занятию. Слизеринцы топали на Зельеварение. В последнее время, Снегг был какой-то недовольный. Блейз и Гермиона рассказали Мили, что Гарри будет практиковаться окклюменции у Снегга, правда, это будет примерно в 5 часов, так что на занятия ОД он успеет.*Кабинет Снегга*
Гермиона и Блейз сели за привычную им четвертую парту, и приготовились слушать учителя. Снегг немного задержался, его якобы вызывал директор, никто допытываться не стал. Сегодня было занятие с пуффендуйцами, которых Гермиона недолюбливала, не считая Ханны Аббот. Снегг стал возле своего стола, развернул взмахом палочки доску, показав всем список ингредиентов. Все сразу же прочитали список, и лишь Гермиона удивилась. — Кто-нибудь может предположить, что за зелье вы будете готовить сегодня? — холодно спросил Снегг. Все молчали, Гермиона подняла руку, — Грейнджер? — Если среди ингредиентов есть волчья отрава, смею предположить, что это Волчье противоядие, — сказала Гермиона. — Всё верно, 10 баллов Слизерину, — сказал Снегг, — а какое ещё название имеет это зелье? — руку подняла Панси, — Паркинсон. — Аконитовое зелье, — сказала девушка. — Это зелье предназначено для людей, больных ликантропией, или другими словами — оборотня. До 70-х годов такого зелья в принципе не существовало, оно уникально тем, что позволяет человеку, больному ликантропией, во время полной луны, сохранять разум, то есть, не представлять угрозы. Лекари и зельевары, советуют таким людям пить зелье за две недели до полнолуния. Правильно изготовленное, оно испускает бледно-голубой дым. Одним из важнейших компонентов зелья является аконит (он же «клобук монаха» или «волчья отрава»). Поскольку сам аконит является очень сильным ядом, неправильно приготовленное зелье также становится ядом. Зелье имеет отвратительный вкус. В это зелье нельзя добавлять сахар, так как оно испортит его и сделает неэффективным. У вас на столах лежат нужные ингредиенты. Даю вам час! Приступайте. Все сразу приступили к выполнению задания. Гермиона открыла учебник, но там не было написано конкретного рецепта. Чтобы Снегг не заметил, девушка достала учебник, подаренный на Рождество Сириусом: книгу по зельям. К счастью, там оказалось нужное зелье, рецепт приготовления и ингредиенты. Гермиона поспешила внимательно прочесть инструкцию. (прим.автора: так как в Pottermore и в Гарри Поттер Вики нет ни одного ингредиента, кроме волчьей отравы, мне придется самой придумать рецепт). Зелье было уровня ЖАБА, однако это заметила лишь Гермиона. Блейз стоял рядом, и не обращал внимания на Гермиону, старался готовить сам. Гермиона кинула книгу в сумку, запомнив рецепт и состав, и приступила к выполнению задания. Прежде нужно было, чтобы котелок был сильно нагрет.Ингредиенты: 1. Крылья мыши 2. Стандартный ингредиент 3. Змеиные зубы 4. Валериана 5. Волчья отрава
Рецепт: 1. Нагреть котёл до нужной температуры 2. Добавить размельченные мышиные крылья 3. Дать воде прокипеть крыльями мыши, затем добавить через 30 минут валериану. 4. В конце добавить волчью отраву и стандартный ингредиент.
Она залила его водой на половину, ведь он был маленький, должно хватить. Затем взяла крылья мыши, размельчила их в ступе, и добавила в котёл. Пришлось ждать, пока вода пропитается первым ингредиентом. После этого, девушка смело добавляет валериану, периодически помешивая в течение 20-ти минут. В самом конце, Гермиона добавляет волчью отраву, и стандартный ингредиент. Когда Гермиона взмахнула палочкой, Снегг подошёл к ней. Заглянув в котёл, он кивнул. — Если испускает бледно-голубой дым, приготовлено правильно, — сказал Снегг, — прекрасная работа, мисс Грейнджер. 10 баллов Слизерину! — Спасибо, профессор! Проходя по рядам, Снегг изредка возмущался, и даже кричал, не только на пуффендуйцев, но и на слизеринцев, которые ингредиенты бездумно бросали в котёл. Правильно приготовили зелья: Гермиона, Блейз, Драко и Панси, остальные, даже Ханна Аббот, не справились с заданием. Наказанием стала уборка зала наград, а если учитывать количество игр по квиддичу - зал увеличился в размерах. Слизеринцам и пуффендуйцам нужно будет его привести в порядок.***
После урока, все поднялись наверх, так как через 10 минут должно было быть занятие у Амбридж. Гермиона даже не предполагала, какое на этот раз Амбридж даст им задание. Они прочли столько теории, что на два года вперёд им хватило бы. Стараясь не пересекаться с Драко и Панси, Блейз и Гермиона настигли Рона с Гарри, и вместе пошли на ЗОТИ.*Кабинет ЗОТИ*
Гермиона села за вторую парту крайнего ряда, рядом с Блейзом. Впереди сидели Драко и Панси, а на среднем Рон и Гарри. Все подтянулись позже, Гермиона уже достала учебник, как его внезапно кто-то закрыл. Повернувшись, все увидели Амбридж. Девушка удивилась, ведь это был школьный учебник. — Сегодня будет устный опрос, — сказала Амбридж, — так как большинство получили по тестированию «О», я проведу опрос незамедлительно. Итак, начнём с 15 вопроса в тестировании: для чего предназначена дисциплина Защита от Тёмных искусств? Мне нужно, то определение, которое представлено в учебнике, а не из вашей головы. Грейнджер и Малфоя я спрашивать не стану, так как они получили «П» и «У». Итак, на этот вопрос ответит Финниган. Симус ненавидел уроки ЗОТИ, старался выполнять задания, отвечать на уроках, но тестирование благополучно завалил. Благодаря урокам Гарри и Гермионы, члены ОД получали не только практические знания, но и важную для выполнения заклинаний теорию, задавали вопросы. Что же касается Симуса, то он не был любимчиком Амбридж, наверное, поэтому она и вызвала его. — Я слушаю, — сказала Амбридж. — Дисциплина, изучающая защиту от оборотней, вампиров, дементоров, боггартов и прочей нечисти, а также от запрещённых заклинаний и тёмных магов, — сказал Симус. — Когда изучается Защита от Тёмных искусств? — Защита от Тёмных искусств является обязательным предметом с первого по пятый курс, в дальнейшем, после сдачи СОВ, студенты могут самостоятельно выбирать предметы, которые им изучать, в зависимости от профессии. — Садитесь, — сказала Амбридж, — вопрос 10: перечислите все заклинания, которые относятся к медицинским чарам. Томас, вставайте! — Дин встал со стула, и сглотнул, так как на тестировании он не смог ответить полностью на этот вопрос, — вы указали в тесте лишь количество, а мне нужно, чтобы вы назвали именования заклинаний. — Но… — Вы или отвечаете, или я снимаю с Гриффиндора 20 баллов, — пригрозила Амбридж, — если вам только не захочет помочь кто-то из тех, кто получил такую же оценку, как вы. — внезапно, руку подняла Панси. — Мисс Паркинсон? — Медицинских чар немного, всего лишь 7: Эпискеи, заклинание роста ногтей на ногах, вулнера санентум, брахиам эмендо, анапнео, дантисимус и ферула. — Прекрасно, — улыбнулась Амбридж, — вижу, что учебник весьма помог вам в этом деле… — Профессор Люпин заставил выучить разделы заклинаний и некоторые из них, даже если мы их не изучали, — объяснила Панси, — в вашем учебнике было лишь три заклинания: эпискеи, анапнео и дантисимус. Амбридж была недовольна таким высказыванием, поэтому зачислила баллы лишь на счёт Гриффиндора, а Слизерину ничего не досталось. Дальнейшие вопросы были исключительно из тестирования, Гриффиндор даже Блейз спас, назвав заклинание Остолбеней одним из важнейших заклинаний в арсенале волшебника. Амбридж насторожило то, что большинство студентов знакомы со всеми разрядами заклинаний, поэтому опрос было решено прекратить.***
Гермиона и Блейз встретились с Роном в библиотеке, ближе к вечеру. Он сказал им, что Гарри сегодня на занятии у Снегга по окклюменции. В скором времени, туда пришёл и Гарри. Ребята трудились над громоздким домашним заданием Амбридж. Небо за окнами темнело. Остальные ученики, большей частью пятикурсники, сидели под лампами, уткнувшись носом в учебники, и лихорадочно царапали перьями. Их скрипу вторил скрип одной туфли мадам Пинс — библиотекарша ходила между столами, угрожающе дыша в затылки, склоненные над ее драгоценными книгами. Гарри познабливало, шрам все еще болел, состояние было такое, как будто начиналась лихорадка. Сев напротив друзей, он увидел свое отражение в окне: лицо бледное, шрам заметнее, чем обычно. — Как прошло? — шепотом спросила Гермиона и тут же с озабоченным видом: — Ты как себя чувствуешь? — Хорошо… не знаю. — Гарри поморщился, шрам опять задергало. — Слушайте, я кое-что сообразил… — И он рассказал им о том, что увидел в кабинете у Снегга и что из этого вывел. — Так ты говоришь… — прошептал Рон, потому что мимо со скрипом прошла мадам Пинс, — это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии? — В Отделе тайн, должно быть, там, — шепотом ответил Гарри. — Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание — ее он и охранял, когда на него напала змея. — Гермиона глубоко, протяжно вздохнула. — Ну конечно. — Что «конечно»? — нетерпеливо спросил Рон. — Ты сам подумай… Стерджис Подмор пытался проникнуть за секретную дверь в Министерстве магии… должно быть, за эту самую. Не слишком ли много совпадений? — Зачем Стерджису туда понадобилось, если он на нашей стороне? — спросил Блейз. — Тоже не понимаю, — призналась Гермиона. — Это немного странно… — Так что там, в Отделе тайн? — спросил Гарри у Рона. — Отец тебе никогда не говорил? — Знаю только, что людей, которые там работают, прозвали невыразимцами. — Рон нахмурился. — По-моему, никто не знает, чем они занимаются. Странное место, чтобы держать там оружие. — Ничего не странное. Самое подходящее, — сказала Гермиона. — Наверное, в Министерстве разрабатывают что-то сверхсекретное, так я думаю… — Согласен с Гермионой, — сказал Блейз, — сами посудите: раз это Отдел тайн, то там явно что-то скрывают, тем более, если на твоего отца, Рон, напали именно там. Сам-Знаешь-Кто боялся, что Артур что-то узнает. — Возможно, — согласился Рон. — Гарри, ты, правда, не заболел? — спросила настороженно Гермиона. Гарри в это время сильно провел обеими ладонями по лбу, словно пытаясь его разгладить. — Нет… все нормально. — Гарри опустил руки, они дрожали. — Просто немного… Мне не очень понравилась окклюменция. Я уверен, что ты прекрасно бы с ней справилась. — Почему это? — удивилась Гермиона. — Точно, лже-Грюм говорил ведь, что если ты не поддаешься заклятию Империус, то и проникнуть в твой разум нельзя, — сказал Блейз, — поэтому и окклюмент из тебя вышел бы прекрасный.***
На следующий день, когда за завтраком Блейз и Гермиона уже сидели с Гарри и Роном за столом Гриффиндора, пришла утренняя почта. Гермионе в руку Аманда бросила новый выпуск газеты. Девушка развернула его, посмотрела на первую полосу и ойкнула так, что обернулись все, сидевшие неподалеку. — Что? — спросили в один голос Рон и Гарри. Сидящий рядом Блейз, заглянув в газету, поперхнулся. — Нифига себе… Вместо ответа она положила газету перед ними и показала на десять черно-белых фотографий, занявших всю первую полосу; на девяти — лица волшебников, на десятой — ведьма. Одни безмолвно скалились, другие нагло барабанили пальцами по рамкам своих фотографий. Под каждой значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан. «Антонин Долохов, — гласила подпись под фотографией волшебника с длинной, бледной, искривленной физиономией, насмешливо смотревшего на Гарри. — Осужден за зверское убийство Гидеона и Фабиана Пруэттов». «Август Руквуд, — значилось под изображением рябого мужчины с жирными волосами, который стоял со скучающим видом, прислонясь к краю фотографии. — Осужден за передачу секретных сведений Министерства магии Тому-Кого-Нельзя-Называть». Но внимание Гарри было приковано к ведьме. Она бросилась ему в глаза, как только перед ними положили газету. Длинные нечесаные волосы — в прошлый раз, когда он ее видел, они были густые и блестящие. Она смотрела на него из-под тяжелых век, на тонких губах играла надменная улыбка. Как и Сириус, она сохранила остатки былой красоты, хотя время или Азкабан сильно над ней поработали. «Беллатриса Лестрейндж, осуждена за пытки, нанесшие непоправимый вред здоровью Фрэнка и Алисы Долгопупс». Гермиона толкнула Гарри локтем и показала на заголовок над фотографиями, которого Гарри, вперившись в Беллатрису, не успел прочесть. — «МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО „ДУША ЗАГОВОРА“ СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — БЛЭК», — шёпотом прочёл Блейз. — Блэк? — громко сказал Гарри. — Откуда?.. — Тс-с! — шепнула Гермиона. — Тихо. Читай про себя! «Вчера поздно вечером Министерство магии сообщило, что из Азкабана совершен массовый побег. В ходе беседы с репортерами у себя в кабинете министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что несколько часов назад из камер строгого содержания совершили побег десять заключенных, о чем, ввиду особой опасности беглецов, он уже проинформировал премьер-министра маглов. — К великому сожалению, повторилась ситуация, с которой мы столкнулись два с половиной года назад, когда из тюрьмы бежал убийца Блэк, — заявил вчера вечером Фадж. — И между этими происшествиями нельзя не усмотреть взаимосвязи. Побег подобного масштаба предполагает помощь извне, и следует помнить, что Блэк, первым в истории вырвавшийся из Азкабана, идеально подходит для роли такого помощника. Мы считаем весьма вероятным, что бежавшие преступники, в числе которых кузина Блэка Беллатриса Лестрейндж, группировались вокруг своего вожака Блэка. Тем не менее, мы прилагаем все силы к задержанию преступников и просим волшебное сообщество проявлять бдительность и осторожность. Ни в коем случае нельзя приближаться к этим лицам». — Вот тебе и разгадка, Гарри, — сказал потрясенный Рон. — Вот почему он вчера так радовался. — Поверить не могу, — сказал Гарри. — Фадж винит в побеге Сириуса. — Что за радость? — удивилась Гермиона. — В общем, — Рон придвинулся к Блейзу и Гермионе, говоря шёпотом, — вчера вечером, когда мы были в гостиной, Гарри почувствовал, что Сама-Знаешь-Кто радуется. Мы не могли понять чему, а теперь всё стало предельно ясно. — Тогда, что ему ещё остается, кроме как радоваться? — с горечью спросила Гермиона. — Сказать: «Извините, господа, Дамболдор предупреждал меня, что это может случиться — стража Азкабана переметнулась к лорду Волан-де-Морту (перестань ойкать, Рон)… а теперь на свободе и самые опасные его союзники»? Понимаете, он полгода твердил, что ты, Гарри и Дамболдор — лжецы. — она перевернула страницу и стала читать дальше, а Гарри окинул взглядом Большой зал. Он не мог понять, почему не испуганы и не обсуждают эту ужасную новость все остальные, но на самом деле очень немногие получали газету ежедневно, как Гермиона. Болтают о домашних заданиях, о квиддиче и неизвестно еще о какой ерунде, когда за этими стенами к воинству Волан-де-Морта присоединились еще десять Пожирателей смерти. — Кошмар, — сказала Гермиона, продолжавшая читать газету. — Что еще? — встрепенулся Гарри. Нервы у него были напряжены. — Это ужасно. — Гермиона сложила газету на десятой странице и пододвинула к друзьям. «ТРАГИЧЕСКАЯ КОНЧИНА МИНИСТЕРСКОГО РАБОТНИКА Больница святого Мунго пообещала вчера вечером провести детальное расследование обстоятельств гибели сорокадевятилетнего Бродерика Боуда, сотрудника Министерства магии, задушенного в своей постели „комнатным“ растением. Вызванные на место происшествия целители не смогли вернуть его к жизни. Мистер Боуд пострадал от несчастного случая на рабочем месте за несколько недель до смерти. Целительница Мириам Страут, дежурившая по палате во время этого происшествия, отстранена от работы с сохранением содержания и была недоступна для журналистов, однако представитель больницы заявил: — Больница глубоко сожалеет о смерти мистера Боуда, уже поправлявшегося перед этим трагическим происшествием. У нас установлены строгие правила касательно украшения палат, но, по предварительным данным, целительница Страут, перегруженная работой в связи с Рождеством, не обратила внимания на опасный характер растения на тумбочке мистера Боуда. Поскольку речь и подвижность у мистера Боуда уже восстанавливались, целительница Страут доверила ему уход за растением, упустив из виду, что это не невинная цветокрылка, а отросток дьявольских силков. При первом же прикосновении к нему растение моментально задушило выздоравливавшего мистера Боуда. Больница пока не может объяснить, каким образом растение оказалось в палате, и просит всех волшебников и волшебниц, располагающих какой-либо информацией, сообщить об этом». — Боуд… — сказал Рон. — Что-то знакомое… — Вы же его видели, — прошептала Гермиона. — Вы с Гарри рассказывали мне, кровать напротив Локонса. И видели, как принесли дьявольские силки. — Герми, — прошептал Гарри, — с помощью Трансфигурации можно заставить дьявольские силки задушить? — Гермиона кивнула. — Легко, — сказала Гермиона, — я тоже так подумала, ведь это вполне вероятно. — Гарри, точно, — шепнул Рон, — она ещё сказала, что это рождественский подарок. Гарри думал не о дьявольских силках. Он вспоминал, как они спускались в лифте на девятый уровень Министерства в день слушания и на уровне атриума в лифт вошел мужчина с землистым лицом. — Я знаю Боуда, — медленно сказал он. — Мы с твоим отцом встретили его в Министерстве. У Рона округлились глаза. — Я помню, отец говорил о нем дома! Он был невыразимец, он работал в Отделе тайн! С минуту они глядели друг на друга, потом Гермиона притянула к себе газету, закрыла ее, свирепо посмотрела на первую страницу с портретами беглых Пожирателей смерти и вскочила. — Ты куда? — опешил Рон. — Отправить письмо. — Гермиона вскинула сумку на плечо. — Не знаю, получится ли… но надо попробовать… а кроме меня, некому. — Порой, она меня пугает, — сказал Блейз, делая глоток чая. Не прошло и пяти минут, как прилетел бумажный орел, с посланием: «Выйдите в вестибюль. Срочно! Гермиона».*Вестибюль*
Гарри, Блейз и Рон, закончив с завтраком, направились к выходу из Большого зала. Блейз выходил первый, поэтому первый заметил столпотворение у стены, где Амбридж обычно вывешивает новые приказы. Троица, заметив Гермиону, поспешила подойти. Гермиона сжимала кулаки так сильно, что чуть ли кровь не шла. — Змея… — шипела Гермиона.ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты. Основание: Декрет об образовании № 26. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.
Дочитав приказ до конца, Гарри сжал кулаки с не меньшей силой, чем Гермиона, он понял, что Амбридж сделала это на основании сведений из газет, то есть, по поводу побега Пожирателей смерти. Этот последний декрет стал предметом многочисленных шуток. Ли Джордан указал Амбридж, что в соответствии с новым правилом она не вправе выгонять Фреда и Джорджа из класса за то, что они играли сзади со взрыв-кусачкой. — Профессор, взрыв-кусачка не связана с защитой от Темных искусств. Эта информация не имеет отношения к вашему предмету. Когда Гермиона и её друзья увидели Джордана в следующий раз, рука у того сильно кровоточила. Девушка порекомендовал настойку растопырника. Гермиона думала, что после побега преступников из Азкабана Амбридж чуточку присмиреет, смутится оттого, что это безобразие случилось под самым носом у ее возлюбленного Фаджа. Но нет, это как будто только утвердило ее в неистовом желании взять под свой контроль все стороны жизни Хогвартса. Она была полна решимости уволить, в скором времени, как минимум, одного преподавателя; вопрос состоял только в том, кого первого — профессора Трелони или Хагрида. Каждое занятие по прорицаниям и уходу за магическими существами проходило теперь в присутствии Амбридж и ее блокнота. Она маячила у камина в пропахшей благовониями комнате на башне, прерывала становившиеся все более, истерическими вещания Трелони трудными вопросами о птицегадании и гептомологии, утверждала, что Трелони предугадывает ответы учеников раньше, чем они ответят, требовала, чтобы та продемонстрировала свое умение работать с хрустальным шаром, гадать на кофейной гуще или по рунам. Гермиона думала, что Трелони скоро сломается под этим давлением. Несколько раз она встречал ее в коридорах — что само по себе было необычно, ибо профессор предпочитала сидеть у себя в башне, — и Трелони что-то лихорадочно бормотала, заламывала руки и испуганно оглядывалась через плечо. Если бы она не так беспокоилась за Хагрида, то пожалела бы ее, даже если и терпеть не могла её предмет, но уж коли одному из них быть выгнанным, то кому остаться — такого вопроса для Гермионы не существовало. К сожалению, нельзя было сказать, что Хагрид на уроках выглядит убедительнее Трелони. Правда, он последовал совету Гермионы и не показывал им никого более страшного, чем шишуга, — видимо, к Рождеству и у него сдали нервы. На занятиях он был непривычно рассеян и взвинчен, то и дело терял нить рассуждений, на вопросы учеников отвечал невпопад и все время тревожно оглядывался на Амбридж. Кроме того, он стал держаться отчужденнее с Блейзом, Гарри, Роном и Гермионой и прямо запретил им приходить к нему после наступления темноты. — Если она вас поймает, нам всем крышка, — сказал он им без обиняков, и, не желая ставить его под удар, они перестали ходить к нему по вечерам в гости. Гермиона видела, что Амбридж постепенно лишает близкого друга — Гарри всего, ради чего стоило жить в Хогвартсе: общения с Хагридом, писем Сириуса, «Молнии» и квиддича. Отыграться они могли только одним способом — удвоенным усердием на занятиях ОД. Они с Гарри с радостью замечали, что известие о побеге десяти Пожирателей смерти прибавило рвения всем членам отряда, даже Захарии Смиту. Но ни на ком это не сказалось так сильно, как на Невилле. Известие о том, что палачи его родителей гуляют на свободе, вызвало в нем странную и даже пугающую перемену. Ни, словом не обмолвился он и о побеге Беллатрисы Лестрейндж с сообщниками. Теперь он вообще почти не разговаривал на сборах ОД и неутомимо отрабатывал каждое заклятие и контрзаклятие, с которыми знакомили их Гарри и Гермиона, — закусив губу от усердия, не обращая внимания на осечки и ушибы. Успехи он делал стремительные. Когда Гермиона преподала им Щитовые чары — способ отражать несильные заклятия так, чтобы они отскакивали в самого нападающего, — быстрее Невилла ими овладел лишь Блейз. Гермиона старалась помогать Невиллу настолько, насколько это было возможно, особенно Невиллу понравились усиленные щитовые чары: Протего максима или Протего Тоталум. Во вторник, ближе к концу февраля, уроки по окклюменции стали невыносимыми. У Гарри ничего не получалось, и это его настораживало, если не пугало до смерти. — Может быть, это вроде болезни, — сказала Гермиона, озабоченно глядя на него, когда он поделился своими страхами с ней, Блейзом и Роном. — Как лихорадка. Сначала должно стать хуже, чтобы потом отпустило. — От уроков со Снеггом становится только хуже, — твердо сказал Гарри. — Мне надоело, что шрам болит, осточертело ходить каждую ночь по этому коридору. — Он сердито потер лоб. — Хоть бы дверь эта открылась. Надоело торчать перед ней и глазеть. — Не выдумывай. Дамболдор хочет, чтобы тебе перестала сниться эта дверь, иначе не велел бы Снеггу учить тебя окклюменции. Просто надо больше стараться. — сказал Блейз. — Я стараюсь! — обозлился Гарри. — Попробовал бы сам разок… Снегг лезет тебе в мозги — то еще удовольствие! — А что, если… — медленно проговорил Рон. — Что — «если»? — вскинулась Гермиона. — Если не Гарри виноват, что не может закрыться, — мрачно пояснил Рон. — Что ты хочешь сказать? — спросила Гермиона. — Ну, может, Снегг вовсе не хочет помочь Гарри… — Гарри, Блейз и Гермиона уставились на него. Рон мрачно и со значением посмотрел на Гарри, потом на нее. — Может, — он понизил голос, — Снегг на самом деле хочет еще больше раскрыть сознание Гарри — облегчить Сами-Знаете… — Чушь, — прервал его Блейз, — лучше меня и Гермионы никто Снегга не знает. Тем более, это задание ему дал Дамболдор, Снегг, даже если бы и хотел это сделать, делал бы это быстрее! — Замолчи, Рон, — сказала Гермиона. — Сколько раз ты подозревал Снегга, и хоть раз оказался прав? Дамболдор ему доверяет, он работает для Ордена, этого достаточно. — Он был Пожирателем смерти, — уперся Рон. — Где доказательства, что он, в самом деле, перешел на нашу сторону? — и получил пощёчину. — Я лично ручаюсь за него, — возмутилась Гермиона, — как ты можешь обвинять человека без оснований?! — Гермиона схватила сумку, и выскочила из библиотеки.***
Девушка шла по коридору, пытаясь не думать о словах, которые сказал Рон. Конечно, уже с первого курса Снегг не взлюбил Гарри, но чтобы намеренно открывать его разум Волан-де-Морту… «Бред… Дамболдор тогда бы не доверял ему так. Я уверена, что всё наладится!» — подумала Гермиона. Спускаясь вниз, чтобы пойти в гостиную Слизерина, девушка не заметила, как остановилась возле кабинета декана. Мысли были сильнее чувств, поэтому, сделав глубокий вдох, Гермиона постучалась. — Заходи, — послышался голос Снегга. Гермиона открыла дверь и зашла внутрь. — Гермиона? Что-то срочное? — Не то, чтобы это касалось зелий, сэр, — сказала девушка, — я бы хотела поговорить с вами, как просто с человеком. — Снегга её слова удивили. Однако, он кивнул на стул, который стоял напротив его стола, и Гермиона села. — Тогда говори, что хотела. — Я знаю, что вы занимаетесь с Гарри окклюменцией, — сказала Гермиона, — но он говорит, что вы, ничего не объясняя, начинаете проникать в мысли. Гарри думает, что вы делаете это намеренно. Я знаю, что вы недолюбливаете его с самого начала, но… — Гермиона вздохнула, — я хочу верить в то, что вы помогаете ему. — Начнём с того, что я не стал бы намеренно открывать его сознание, если ты об этом, — сказал Снегг, — второе, Поттер не может закрывать своё сознание, и не понятно, по какой причине. Третье, я стараюсь ему объяснять доступным языком, если Поттер не понимает английский, то буду говорить на латыни. — Он и латынь то плохо знает… — сказала Гермиона. — Тем более, — сказал Снегг. — Как вы думаете, почему он не может закрыть своё сознание от вмешательства Сами-Знаете-Кого? — Я думаю, что Тёмный Лорд уже осознал эту связь, — сказал Снегг, — а если он её осознал, то и проникать в разум Поттера он может в любую секунду, если захочет. Кстати, Грейнджер, я знаю, что ты не поддаешься манипуляциям. — Что вы имеете в виду? — удивилась девушка. — На тебя не действует заклятье Империо, а если не действует оно, то… — Моё сознание закрыто, я поняла, о чём вы, — согласилась Гермиона, — но причем тут… — увидев взгляд Снегга, Гермиона сообразила, что он имел в виду, — нет…. Даже не просите… — Если я не могу, то получится у тебя. — Я не окклюмент, — сказала Гермиона, — я даже не знаю, как это делать! — Придется мне рассказать, — сказал Снегг, — параллельно с моими занятиями, Поттера будешь пытаться обучать ты.***
За всеми этими тревогами и делами — домашними заданиями, которых наваливали столько, что пятикурсники засиживались за полночь, тайными собраниями ОД — январь пролетел незаметно. Гермиона рассказала про разговор со Снеггом, и сказала, что он рассказал, как ей работать с Гарри. Конечно, Гарри был против ещё одного окклюмента, но Гермиона заверила, что постарается ему помочь. Гермиона лояльнее учила Гарри, нежели Снегг, это и сам Гарри заметил. Она проникала в сознание с помощью того же заклинания, только без помощи палочки, стараясь сделать это неожиданно. Суть была в том, чтобы Гарри не просто освободил свои мысли, не о чем не думал и т.д., а в том, чтобы Гарри сумел мысленно ставить блок, не впускать никого в свою голову. Когда днём Снегг проводил занятия, после трех занятий с Гермионой, то заметил, что Гарри стал лучше закрывать мысли. Снегг похвалил Гермиону за старания, и предложил ей усиленнее заниматься с Гарри. Вскоре, ей пришло то самое письмо, на вопрос которого она отправляла в неизвестном направлении. Она попросила Гарри встретиться в Трёх мётлах, 14 февраля, Гарри согласился, сказав, что придёт с Чжоу.***
Гермиона, сказав Блейзу, что у неё встреча с Гарри в Трёх мётлах, быстро оделась, надела новенькую шапку, шарф и перчатки, уже выскочила из гостиной, как вдруг нос к носу столкнулась с Драко. Падение было болезненно, так как Гермиона упала на спину. Она и очнуться не успела, как её кто-то хватает за руку, и тянет на себя. — Цела? — спросил Драко. Гермиона, поправив шапку, которая сползла на бок, посмотрела на Драко. — Да, вроде, — промямлила Гермиона, — ладно, Малфой, я пойду. — обогнув Драко, Гермиона вышла из гостиной. — Малфой… — повторил за ней Драко, — из твоих уст — это звучит так оскорбительно…***
Гермиона вышла из замка, и быстрым шагом направилась уже по знакомой дороге. Девушка до сих пор чувствовала прикосновение руки Драко на своем запястье, это место горело, видимо, когда Гермиона полгода назад перестала общаться с Драко и Панси, она уже соскучилась по ним. Наконец, зайдя в деревню, Гермиона поспешила зайти в Три метлы, чтобы погреться, мороз жуткий. До Трёх мётел оставалось недолго, как вдруг, завернув за угол, Гермиона сталкивается с Чжоу. Она чуть не сбивает когтевранку с ног, и Гермиона поддерживает её за руки. — Чжоу, привет, — приветливо улыбнулась Гермиона, — разве ты не с Гарри? — когда Чжоу подняла глаза, Гермиона увидела слёзы, — Мерлинова борода, что случилось? — Гермиона увидела злость в её глазах. Чжоу вырывает руку. — У Гарри спроси, — огрызнулась Чжоу, и, толкнув Гермиону, пошла к выходу из Хогсмида. Гермиону поведение Чжоу удивило, поэтому она поспешила пойти в Три метлы.*Три метлы*
Гермиона зашла в бар, и села за дальний столик, чтобы можно было спокойно поговорить с Гарри. В скором времени, в кафе пожаловала Рита Скитер, и, увидев Гермиону, поспешила к ней. Журналистка села рядом. — Зачем ты звала меня? — удивилась Рита. Гермиона махнула официанту, и тот принёс три чашки сливочного пива. — У меня к тебе будет предложение, Рита, — сказал Гермиона, — однако не забывай, что если будешь трепать языком, им буду трепать я. Ты выполнила обещание, никому ничего не рассказывала, так что я сжалилась над тобой. Если об этой встрече узнает кто-то из жёлтой прессы, клянусь своей палочкой, что сдам тебя Министерству как незарегистрированного анимага. Поняла? — Поняла, — кивнула Скитер. — также, в скором времени, к ним присоединилась Полумна. Наконец, в Три метлы зашёл Гарри. — Гарри! Гарри, сюда! Из другого конца зала ему махала Гермиона. Гарри стал пробираться к ней через запруженный народом бар. За несколько столов от нее он увидел, что она не одна, а в самой неожиданной компании собутыльниц, какую только можно себе представить: с ней сидели Полумна Лавгуд и одна из наименее симпатичных для Гермионы личностей на свете, бывшая сотрудница газеты «Ежедневный пророк» Рита Скитер. — Ты рано! — сказала Гермиона, отодвигаясь, чтобы освободить для него место. - Доставай свое дьявольское перо! — Рита начала доставать из сумочки ядовито-зеленое перо. С таким видом, как будто ее заставили выпить ложку Смердящего сока, она защелкнула сумочку. — Что ты придумала? — спросил Гарри, усевшись за стол и глядя поочередно на Риту и Полумну. — Наша юная кудесница как раз собиралась мне объяснить перед твоим приходом, — сказала Рита, шумно отхлебнув из стакана. — Полагаю, мне позволено с ним разговаривать? — язвительно обратилась она к Гермионе. — Полагаю, позволено, — холодно ответила та. Положение безработной не красило Риту. Волосы, прежде тщательно завитые, висели нечесаными прядями. Алый лак на длиннющих ногтях местами облупился, и нескольких фальшивых камешков на широких дужках очков не хватало. Она опять хлебнула из стакана и, почти не разжимая губ, спросила: — Она хорошенькая, Гарри? — Еще одно слово об интимной жизни Гарри, и сделка отменяется, — пригрозила Гермиона. — Какая сделка? — сказала Рита, утирая рот тыльной стороной ладони. — Ты еще не предложила сделки, моя благонравненькая, ты только просила меня прийти. Ничего, когда-нибудь… — Она судорожно вздохнула. — Ну, да, когда-нибудь ты сочинишь новые гнусные истории про нас с Гарри. — В этом году печаталось немало гнусных историй о Гарри — без моего участия. — Она искоса взглянула на него, держа стакан у рта, и свистящим шепотом спросила: — С каким чувством ты их читал? Ты чувствовал себя непонятым, оболганным, опозоренным? — Конечно, он сердит, — отчетливо и громко сказала Гермиона. — Он сказал министру магии правду, но министр такой идиот, что не поверил ему. — Так ты по-прежнему настаиваешь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся? — Рита опустила стакан и устремила на Гарри испытующий взгляд, причем ее палец сам собой пополз к застежке крокодиловой сумочки. — Поддерживаешь эти россказни Дамболдора о якобы возвращении Ты-Знаешь-Кого и о тебе, якобы единственном свидетеле. — Я был не единственным свидетелем, — с бешенством ответил Гарри. — Там была дюжина с лишним Пожирателей смерти. Хотите их имена? — Счастлива буду услышать. — Она снова стала рыться в сумочке и смотрела на Гарри с таким восторгом, словно ничего прекраснее не видела в жизни. — Крупным шрифтом заголовок «Поттер обвиняет». Подзаголовок: «Гарри Поттер называет притаившихся Пожирателей смерти». А ниже — твоя большая фотография и подпись: «Потрясенный подросток, переживший нападение Того-Кого-Нельзя-Называть, пятнадцатилетний Гарри Поттер вызвал вчера фурор, обвинив почитаемых членов волшебного сообщества в том, что они являются Пожирателями смерти». — Прытко Пишущее Перо было уже у нее в руке и на полпути ко рту, как вдруг восторженное выражение исчезло с ее лица. — Но наша маленькая кудесница, — Рита опустила перо и волком глянула на Гермиону, — конечно, не захочет, чтобы это напечатали? — Наоборот, — нежным голосом проговорила Гермиона, — именно этого ваша маленькая кудесница и хочет. Рита удивленно уставилась на нее. Гарри тоже. Полумна же рассеянно напевала вполголоса «Уизли — наш король» и помешивала свой напиток коктейльной луковицей на палочке. — Ты хочешь, чтобы я опубликовала его рассказ о Том-Кого-Нельзя-Называть? — тихо спросила Рита у Гермионы. — Да, — сказала Гермиона. — Подлинную историю. Все факты. В точности так, как сообщит их Гарри. Он расскажет вам все подробности, назовет имена неразоблаченных Пожирателей смерти, которых там видел, опишет, как выглядит теперь Волан-де-Морт… Возьмите же себя в руки, — презрительно сказала она, бросив через стол салфетку, потому что при имени Темного Лорда Рита чуть не свалилась со стула и пролила на себя полстакана огненного виски. Не сводя глаз с Гермионы, Рита промокнула салфеткой свой заношенный плащ и сказала прямо: — «Пророк» этого не напечатает. Ты, возможно, не заметила, но его россказням никто не верит. Все считают, что он свихнулся. Но если позволишь дать эту историю с такой точки зрения… — Нам не нужна еще одна история о том, что Гарри спятил! — отрезала Гермиона. — Благодарю, с нас хватит! Я хочу, чтобы ему позволили сказать людям правду! — На такую историю не будет спроса, — сухо сообщила Рита. — Хочешь сказать, «Пророк» не напечатает ее, потому что не позволит Фадж? — с досадой спросила Гермиона. Рита ответила долгим холодным взглядом. Потом наклонилась к ней через стол и заговорила деловито: — Да, Фадж оказывает нажим на газету, но не в этом суть. «Пророк» не напечатает статью, где Гарри представлен в хорошем свете. Никто не станет ее читать. Публика настроена иначе. Ее уже достаточно встревожил нынешний побег из Азкабана. Люди просто не хотят поверить, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся. — Значит, «Ежедневный пророк» считает нужным говорить людям только то, что они желают услышать? — язвительно спросила Гермиона. Рита выпрямилась, подняв брови, и одним глотком осушила стакан. — «Пророк» считает нужным, чтобы его покупали, глупенькая. — Папа говорит, что это жуткая газета, — неожиданно вмешалась в беседу Полумна. Обсасывая коктейльную луковицу, она смотрела на Риту своими огромными, выпуклыми, слегка безумными глазами. — Он печатает важные статьи о том, что люди должны знать, по его мнению. Он не интересуется деньгами. — Рита посмотрела на нее пренебрежительно. — Надо думать, твой папа держит какую-нибудь захудалую деревенскую газетенку? Типа «Двадцать пять способов завязать сношения с маглами» с датой следующей распродажи «Приноси и улетай». — Нет, — сказала Полумна, опустив луковицу в свой стакан с «горной водой», — он редактор «Придиры». — Рита фыркнула так громко, что сидевшие за соседним столом обернулись. — Важные статьи о том, что люди должны знать, а? — произнесла она с издевкой. — Содержимым этого журнальчика я могла бы удобрять свой садик. — Так вот тебе шанс немного поднять его уровень, — любезно посоветовала Гермиона. — Полумна говорит, ее папа с радостью напечатает интервью с Гарри. Вот и публикуйте. — С секунду Рита смотрела на обеих девочек, а потом оглушительно расхохоталась. — «Придира», — выговорила она со смехом. — Думаете, люди воспримут его серьезно, если это будет в «Придире»? — Некоторые — нет, — спокойно ответила Гермиона. — Но в сообщении «Пророка» о побеге из тюрьмы не сходятся концы с концами. И, наверное, многие думают: нет ли этому более убедительного объяснения? Если им предложат другое, пусть даже в… — она искоса глянула на Полумну, — ну, в необычном журнале, думаю, многие прочтут его с интересом. — Рита довольно долго молчала и оценивающе глядела на Гермиону, наклонив голову набок. — Ладно, допустим на минуту, что я напишу, — неожиданно сказала она. — Сколько мне за это заплатят? — Кажется, папа не платит людям, которые пишут в его журнал, — мечтательно проговорила Полумна. — Они пишут, потому что это почетно и, конечно, им хочется видеть свое имя в печати. — Лицо у Риты снова приняло такой вид, будто ее угостили Смердящим соком, и она повернулась к Гермионе: — Я, что же, буду писать бесплатно? — Ну да, — хладнокровно подтвердила Гермиона, отпив из стакана. — Иначе, как ты понимаешь, я сообщу властям, что ты — незарегистрированный анимаг. Конечно, «Пророк» вам неплохо заплатит за репортаж из камеры о жизни Азкабана. — Рита посмотрела на нее так, как будто больше всего ей хотелось сейчас выдернуть бумажный зонтик из стакана Гермионы и засунуть Гермионе в нос. — Кажется, у меня нет выбора, я правильно поняла? — сказала Рита дрожащим голосом. Она опять открыла сумочку, достала кусок пергамента и Прытко Пишущее перо. — Папа будет рад, — весело пообещала Полумна. На челюсти у Риты вздулся желвак, Гермиона повернулась к Гарри: — Ну, Гарри, готов рассказать людям правду? — Пожалуй, — сказал он, глядя на Риту, наставившую на лист пергамента Прытко Пишущее Перо. — Строчи, Рита, — безмятежно произнесла Гермиона выуживая со дна своего стакана вишенку, — и, упаси Мерлин, я увижу там про наш с Гарри, якобы, роман!***
Этим же вечером, Гермиона рассказала, наконец, о своей затее Блейзу, и они вместе присоединились к гриффиндорцам за ужином. — Интересно, как Амбридж отнесется к твоему публичному выступлению, — сказал Дин за ужином в понедельник. В его голосе звучал благоговейный страх. Симус по другую сторону от него за обе щеки уплетал курицу и пирог с ветчиной, однако Гарри знал, что он прислушивается к их разговору. — Ты правильно сделал, Гарри, — сказал Невилл, сидевший напротив. Он побледнел, но все же спросил, понизив голос: — Наверно, трудно было… говорить об этом, да? — Трудно, — тихо откликнулся Гарри. — Но люди должны знать, на что способен Волан-де-Морт, разве не так? — Так, — кивнул Невилл, — и его Пожиратели смерти тоже… люди должны знать… - Невилл не закончил фразы и вернулся к своей печеной картошке. Симус поднял глаза, но, встретившись взглядом с Гарри, тут же снова уткнулся в тарелку. — Вы ещё не помирились? — шепнул Блейз, сидя рядом с Гарри, указывая на Симуса. — Симус слишком горд, чтобы просить прощения за свои слова, — огрызнулся Гарри. Вскоре Дин, Симус и Невилл отправились в гостиную, а Гарри с Гермионой и Блейзом остались за столом ждать Рона, который еще не успел поужинать из-за тренировки по квиддичу. В зал вошла Чжоу Чанг со своей подружкой Мариэттой. У Гарри в животе что-то нехорошо повернулось, но Чжоу даже не взглянула на гриффиндорский стол и села спиной к нему. — Кстати, я забыла спросить, — жизнерадостно сказала Гермиона, покосившись на стол когтевранцев, — я столкнулась с Чжоу по пути в Три метлы, она плакала. Что-то случилось? — Э… ну, я… — пробормотал Гарри, подвигая к себе пирог с ревенем и беря второй кусок. — В общем, все прошло хуже некуда. — И он рассказал ей, что случилось в кафе мадам Паддифут. — И тут, — закончил он несколько минут спустя, когда с блюда исчезли последние крошки пирога, — она вскакивает на ноги, заявляет: «Всего хорошего, Гарри» — И убегает сломя голову! — Он положил ложку и посмотрел на Гермиону. — Растолкуй мне, пожалуйста, что все это значит? Что с ней стряслось? — Гермиона поглядела на затылок Чжоу и вздохнула. — Ах, Гарри, — грустно сказала она. — Прости, но тебе немного не хватило такта. — Мне не хватило такта? — возмутился Гарри. — Сначала все шло замечательно, а потом она вдруг начинает рассказывать мне, как Роджер Дэвис приглашал, ее на прогулку и как она таскала Седрика целоваться в это идиотское кафе, — по-твоему, мне это приятно? — Понимаешь, — сказала Гермиона с терпеливым видом человека, пытающегося втолковать излишне эмоциональному малышу, что один плюс один равняется двум, — тебе не надо было говорить ей посреди свидания, что ты должен встретиться со мной. — Но… — захлебнулся Гарри, — но ты же просила меня встретиться с тобой в двенадцать и привести ее с собой — и как я, по-твоему, мог это сделать, если бы ничего ей не сказал? — Надо было сказать по-другому, — пояснила Гермиона с тем же раздражающе терпеливым видом. — Ты должен был сказать, что это ужасно досадно, но я заставила тебя пообещать, что ты явишься в «Три метлы». И хотя ты совсем не хочешь туда идти и мечтал провести целый день с ней, похоже, что тебе, к несчастью, все-таки придется со мной встретиться, и не составит ли она тебе компанию — тогда, может быть, удастся отделаться от меня поскорее. А еще, пожалуй, было бы неплохо упомянуть, что ты считаешь меня уродиной, — поразмыслив, добавила Гермиона. — Но я не считаю тебя уродиной, — опешил Гарри. Гермиона усмехнулась. Блейз прыснул от смеха. — Чувак, сразу видно, что Чжоу — твоя первая девушка, — усмехнулся Блейз. — Гарри, ты хуже Рона… впрочем, нет, — вздохнула она, поскольку в этот момент в зал ввалился сам Рон, забрызганный грязью и явно очень недовольный. — Пойми: ты расстроил Чжоу, когда сказал про нашу с тобой встречу, и она пыталась заставить тебя ревновать. Таким образом, она хотела выяснить, насколько ты к ней неравнодушен. — Ах вот оно что! — сказал Гарри, когда Рон плюхнулся на скамью напротив и стал придвигать к себе все блюда, до которых мог дотянуться. — А разве не легче было бы просто спросить меня, кто мне больше нравится — она или ты? — Девочки не часто задают такие вопросы… — Ну и напрасно! Тогда я просто сказал бы, что мне нравится она, и ей не пришлось бы снова лить слезы из-за Седрика! — Я и не говорю, что она вела себя разумно, — сказала Гермиона, когда к ним присоединилась Джинни, такая грязная, как Рон, и такая же насупленная. — Я только пытаюсь объяснить тебе, что она чувствовала. — Напиши книжку, — посоветовал Гермионе Рон, разрезая картофелину, — и растолкуй в ней, что чувствуют девочки, когда делают глупости. Тогда мальчики, наконец, смогут их понимать! — Точно, — с жаром сказал Гарри, посмотрев на когтевранский стол. Чжоу только что поднялась с места и, по-прежнему не глядя на него, вышла из Большого зала. Гарри уныло повернулся обратно к Рону и Джинни. — Ну, как тренировка? — Кошмар, — буркнул Рон. — Перестань, — сказала Гермиона, взглянув на Джинни. — Я уверена, что все не так уж… — Именно так, — вздохнула Джинни. — Это было ужасно. Анджелина под конец чуть не расплакалась.***
В гостиной, Гермиона и Блейз застали Милисенту, которая не могла нормально приготовить Болтливое зелье, которое должно было быть на СОВ. Сжалившись над подругой, Гермиона показала, как правильно его приготовить, и тут увидела, что Панси мучается с каким-то заклинанием, судя по взмаху палочки — Экспеллиармус. Она крутила и вертела палочкой, ничего не получалось. Гермиона, после недавних событий, смягчила свою злость и ненависть, поэтому ей стало, искренне жаль Панси. Гермионе стало настолько жаль, что она села рядом с Панси, взяла её руку, и взмахнула палочкой: — Экспеллиармус! — из палочки вырвался красный луч. Панси удивилась тому, что Гермиона помогает ей, и удивлённо посмотрела на неё, — мне надоело смотреть, как ты мучаешь бедную палочку, — отмахалась Гермиона. Но слова Панси заставили её остановиться — Ты сварила Гербицид? — спросила Панси. — Повреждение растений? — поинтересовалась Гермиона, садясь напротив Панси, начав листать учебник, подаренный Сириусом. — Да, — кивнула Панси. Открыв какую-то страницу, Гермиона кинула Панси учебник, — что это? — Список ингредиентов и подробный процесс приготовления, — сказала Гермиона, — там рассчитан один из пунктов зелье должно постоять 60-95 минут. Воскресенье… Завтра вечером, чтобы учебник был у меня на кровати. Встав с дивана, девушка поднялась в комнату для девочек. Блейз и Милисента улыбнулись. Бывший парень перевёл взгляд на Панси: — Неужели ложное обещание Амбридж стоили вашей с Гермионой ссоры? — спросил Блейз. Панси тяжело вздохнула. — Она не простит меня… — А ты пробовала? — Пробовала… — Герми тебя давно простила, — сказала Милисента, — это ведь ты подглядывала за ней в зеркало? — Панси кивнула, — лучше пойди и поговори с ней. Ведь я тебя не могу ей заменить!*Комната девочек*
Гермиона расстелила кровать, готовилась ко сну, взяв полотенце и щётку с пастой, девушка собиралась идти в душ, но увидела зашедшую Панси. Слова Милисенты не выходили у Панси из головы: «она тебя давно простила… Я ведь тебя не могу ей заменить…». Панси понимала, что совершила ошибку, предав Гермиону, и поклялась сделать всё, что угодно, лишь бы Гермиона её простила. — Поговорим после того, как я приду, — сказала спокойно Гермиона, и вышла из комнаты. Панси осталась одна. Большинство девушек болтали между собой, о чем-то даже спорили. Панси вспомнила, как также с Гермионой спорила в тот день, когда подруга всё узнала. Панси хотела всё исправить, вернуть всё, что было когда-то по глупости утрачено. Через 15 минут вернулась Гермиона, кинув полотенце сушиться, а принадлежности в ящик, Гермиона села на кровать, и взяла книгу с заклинаниями. — Есть разговор, — сказала Панси. — Я вся во внимании. — Ты же читаешь, — удивилась Панси. Гермиона вздохнула. — Кто как ни ты знает, что я могу и слушать, и читать? — сказала Гермиона, — давай говори. — Когда… Я украла твои письма, точнее, письма Сириуса, я не знала, что Амбридж обманет тебя, хотя должна была предположить, ведь она такая змея. Когда ты сказала, что нашей дружбе конец, я не думала, что это будет так больно, ведь ты всегда говорила, что твою дружбу легко потерять. — Ближе к делу, Панси, — огрызнулась Гермиона. — Я хочу сказать, что виновата сильно перед тобой, и я хочу загладить вину… — сказала Панси, — если…. Если ты злишься на меня, вызови на дуэль, накричи, сделай хоть что-нибудь, но не игнорируй, не проходи мимо. Ты убила меня этим! Однажды я сказала тебе, что слизеринки как сёстры, поэтому… — и вдруг, Панси увидела кулон на шее Гермионы. Они купили его в магловском магазине, это был парный кулон для двух подруг: один паззл для Гермионы, второй для Панси. Панси думала, что поссорившись с ней, Гермиона уничтожит кулон, но он висит у неё на шее. — Этот кулон… Я думала… — Кулон не должен страдать из-за того, что сделала та, кто подарил его, — спокойно сказала Гермиона, переворачивая страницу, — тем более, он стоит денег, и не малых. На кой-чёрт мне его рушить? По щекам Панси побежали слёзы. Гермиона разговаривала раньше с ней надменно, по крайней мере, во время ссор, а сейчас, в её голосе не было холода, не было злости или презрения, они просто разговаривали, будто ссоры и не было вовсе. Гермиона, посмотрев на Панси, протянула платок, та поспешила высморкаться. Гермиона отложила учебник в сторону, и села на кровать лицом к Панси. — Говоришь, своим поведением я убила тебя? — спросила Гермиона. — Да, — всхлипнула Панси. — Ну, тогда моё прощение ты заслужила, — улыбнулась Гермиона. Панси так обрадовалась этому, что кинулась обнимать подругу. Гермиона была не менее рада воссоединению со своей подругой, ведь они не «виделись» с конца сентября.