К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер

      Как Гермиона и обещала, она сдержала слово, которое дала Амбридж — подняла бунт. Несмотря на все запреты, на все декреты, которые в течение следующего месяца ставила Амбридж, Гермиона и её, скажем так, последователи, делали новому директору разные пакости. В том числе, разбили несколько её любимых тарелок с котятами. Амбридж вычла уже неизвестно, сколько баллов, но и как в прошлый раз, учеников это даже радовало. Отличалось лишь то, что кроме Амбридж, соперниками также выступали члены Инспекционной дружины, начальником которой был Драко Малфой.       Гриффиндорцы, которые принимали участие в этом мятеже, были счастливы в сражениях и стычках с Инспекционной дружиной. Особенно жаль было, что Фред и Джордж покинули школу, без них стало как-то тихо. Конечно, они были лучшими вредителями, особенно в глазах Амбридж, но Гермиона побила все рекорды. Если Близнецы старались навредить при помощи самодельных штуковин, то Гермиона выводила Амбридж морально.       Например, многие были такими правильными, то есть, пуффендуйцы, что даже не могли переступить через правила. Однако, Ханна Аббот, которая на первом курсе принесла не малый вклад в мятеж, наконец, заставила своих сокурсников, как следует отыграться на Амбридж. На одном из занятий, несмотря на запрет волшебных палочек, с помощью трансфигурационных заклинаний, делали Амбридж разные пакости. Одними из таких стали порванная незаметно юбка, в которой Амбридж ходила целый день. Даже ни один преподаватель не сказал ей об этом. Дальше, пятикурсники факультета Гриффиндор вместе с Блейзом и Гермионой, так подстроили, что у Амбридж в кабинете целый день дождь лил, не переставая. Амбридж просила помощи у Флитвика. Зная его познания в таких делах, Амбридж считала, что он справится быстро. Видя, как Флитвик старается, Гермиона и друзья её смеялись. — Интересно, что будет дальше? — усмехнулся Блейз, когда они сидели в Большом зале. — Будем думать, — сказала Гермиона, отламывая кусок хлеба, — главное, чтобы кое-кто не вмешивался. — Гермиона, конечно, имела в виду членов Инспекционной дружины. Им ребята тоже приготовили небольшие сюрпризы.       Когда в дело вмешивались Драко и его подручные, то усилиями Рона и Джинни, от них удавалось избавиться. Например, в первый раз, когда они вмешались, Джинни дала Гермионе одно зелье, которое оставили под кроватью Фред и Джордж. Бедные были слизеринцы. Драко, как главарь, получил больше. Зелье оказалось равносильным слабительным. Инспекционная дружина целый день не мешала им, и Гермионе было это даже на руку.       Вспомнив старые обиды, Гермиона с помощью Трансфигурации заколдовала все чашки Амбридж, и когда она наливала в них свой любимый чай, они превращались в маленьких щенят, которых Амбридж терпеть не могла.

***

      Приближался апрель. До Гермионы дошёл слушок от Рона, что Гарри больше не ходил на уроки окклюменции. — Но почему ты больше не ходишь на уроки окклюменции? — нахмурившись, спросила Гермиона. — Я же тебе говорил, — пробормотал Гарри. — Снегг считает, что теперь, когда основы изучены, я могу продвигаться дальше самостоятельно. — Значит, тебе уже не снятся странные сны? — скептически поинтересовалась Гермиона. — Практически нет, — сказал Гарри, пряча глаза. — А, по-моему Снегг не имеет права прекращать уроки, пока ты не научишься контролировать свои сны целиком и полностью! — сказал Рон. — Я считаю, что ты должен пойти к нему и спросить… — Нет, — решительно сказал Гарри. — Давай поговорим о чем-нибудь другом, ладно?       Был первый день пасхальных каникул, и Гермиона, по своему обыкновению, провела большую его часть, составляя расписание подготовки к экзаменам для друзей. Гарри, Блейз и Рон не мешали ей: это было проще, чем ввязываться в спор. К тому же плоды ее трудов могли и вправду им пригодиться. Рон с ужасом обнаружил, что до экзаменов осталось всего полтора месяца. — Как ты мог об этом забыть? — требовательно спросила Гермиона, дотрагиваясь своей палочкой до расписания Рона. От ее прикосновений квадратики на расчерченном листе пергамента по очереди вспыхивали разными цветами в зависимости от предмета, которому они соответствовали. — Не знаю, — ответил Рон. — Так много всего происходило… — Ладно, держи, — сказала она, протягивая ему расписание. — Готовься по нему, и все у тебя будет в порядке. — Рон мрачно поглядел на пергамент, но потом его лицо прояснилось. — Ты отвела мне по одному свободному вечеру на каждой неделе! — Это для тренировок по квиддичу — сказал Блейз, — она лично для тебя его составляла, — и получил подзатыльник. Улыбка Рона увяла. — Какой в этом смысл? — угрюмо сказал он. — В этом году у нас столько же шансов выиграть Кубок по квиддичу, сколько у моего отца — стать министром магии.       Гермиона ничего не ответила: она смотрела на Гарри, который невидящим взглядом уставился в противоположную стену гостиной, куда Блейз и Гермиона любезно приходили. — Что с тобой, Гарри? — Со мной? Ничего, — поспешно ответил он. Схватив книгу «Теория защитной магии», он притворился, будто ищет что-то в указателе. Живоглот, решив, что бессмысленно тратить на него время, скользнул прочь под стулом Гермионы. — А я сегодня видела Чжоу, — осторожно сказала Гермиона. — Она тоже была очень расстроена. Вы что, снова поссорились? — Поссо… ах да, конечно, — сказал Гарри, с благодарностью ухватившись за новую тему. — Из-за чего? — Из-за этой ее подружки-ябеды, Мариэтты, — ответил Гарри. — Ну, тогда я тебя не виню! — сердито заявил Рон, откладывая расписание. — У, чувак, из-за такой мелочи ещё и ссориться… — Мелочи? — воскликнула Гермиона, — да она предала нас! — Если бы не она… — И Рон принялся ругать Мариэтту Эджком, что было Гарри только на руку: ему оставалось лишь сидеть с рассерженным видом, кивать и говорить: «Да-да!» и «Точно!», когда Рон переводил дух, а это вовсе не мешало ему размышлять, погружаясь во все более глубокое уныние, о том, что он увидел в Омуте памяти. На душе у него скребли кошки. Всю жизнь он свято верил, что его родители были прекрасными людьми, и потому ни секунды не сомневался в том, что злобные выпады Снегга в адрес его отца — чистейшей воды клевета. Разве другие, например Хагрид и Сириус, не говорили ему, каким замечательным человеком был его отец?

***

      Шутки над Амбридж продолжались и продолжались. Без Фреда и Джорджа было скучно, но Гермиона справлялась. Конечно, пришлось сделать перерыв, когда деканы выдали бланки, чтобы пятикурсники выбрали предметы, по которым они будут учиться в следующем году. Конечно, сомнений не было, что Гарри захочет стать мракоборцем, но чтобы им стать, нужно сдать ЖАБА, а на СОВ, чтобы в дальнейшем попасть в класс к Снеггу, Зельеварение нужно сдать на «П».       Гермиона сидела в кресле в гостиной в субботу, и пересматривала уже в сотый раз список предметов. — Ты уже определилась? — спросил Блейз, прыгнув рядом на диван. — Пока что нет, а ты? — Зельеварение мне точно пригодится, — сказал Блейз, — ЗОТИ, Заклинания, Травология и Трансфигурация. — услышав перечисленные предметы, Гермиона удивлённо посмотрела на него, — что? — Решил стать мракоборцем? — удивилась Гермиона. — Ну да, — кивнул Блейз, — а ты? — Я думаю выбрать на будущий год: ЗОТИ, Заклинания и Трансфигурацию, — Блейз начал вспоминать комбинации нужных предметов, которые ещё в начале года перечислял Снегг. — Отдел по Экспериментальным Чарам? — Ну да, — спокойно сказала Гермиона, — из всех предметов мне нравятся заклинания, Трансфигурация и ЗОТИ. — Из тебя бы вышел прекрасный мракоборец, — сказала Милисента, сев рядом с Блейзом. — А у тебя? — спросила Гермиона. — Я хочу в отдел Магического транспорта, — сказала Милисента. — Там ещё несколько отделов, — вспомнила Гермиона, — в какой именно? — Трансгрессия, — улыбнулась Милисента. — Я не удивлена, — сказала Гермиона.

***

      Приближалось СОВ.       Гермиона была не единственной, кто в преддверии СОВ начал вести себя странно. У Эрни Макмиллана появилась дурная привычка расспрашивать всех подряд о том, как они готовятся к экзаменам. — Сколько часов в день у вас уходит на подготовку? — с маниакальным блеском в глазах спросил он у Гарри, Блейза и Рона, когда они вместе шли на травологию. — Не знаю, — сказал Рон. — Несколько. — поддакнул Блейз. — Больше восьми или меньше? — Меньше, наверно, — ответил Рон, слегка встревоженный. — У меня восемь, — выпятив грудь, сказал Эрни. — А то и все девять. Я еще по часу до завтрака каждый день выкраиваю. Восемь — это у меня средняя цифра. В удачный выходной могу и до десяти дотянуть. В понедельник у меня получилось девять с половиной. Во вторник не так хорошо — всего семь с четвертью. Зато в среду…       Ребята были очень благодарны профессору Стебль за то, что в этот момент она пригласила, их в оранжерею и Эрни пришлось замолчать. Тем временем Драко Малфой нашел новый способ сеять панику. — Разумеется, важно не то, сколько вы знаете, — громко поучал он Кребба и Гойла перед уроком Зельеварения за несколько дней до начала экзаменов. — Важно, кого вы знаете. Отец уже много лет на короткой ноге со старухой Гризельдой Марчбэнкс, председательницей Волшебной экзаменационной комиссии, — она и на званых ужинах у нас бывала, и вообще… — Как, по-вашему, это правда? — спросил Рон. — Правда, — кивнул Блейз. — Он все уши прожужжал в начале года, — подтвердила Гермиона. — Если и так, мы все равно ничего не можем поделать, — угрюмо ответил Рон. — Не думаю, что это правда, — спокойно произнес за их спинами Невилл Долгопупс. — Дело в том, что Гризельда Марчбэнкс дружит с моей бабушкой, и она никогда не упоминала о Малфоях. — А какая она, Невилл? — тут же спросила Гермиона. — Строгая? — Честно говоря, у них с бабушкой много общего, — подавленно признался Невилл. — Ну, такое знакомство тебе уж во всяком случае не повредит, — ободряюще заметил Рон. — Вряд ли от этого будет хоть какой-то прок, — еще более уныло сказал Невилл. — Бабушка все время твердит ей, что мне далеко до отца… да вы и сами видели, какая она, в больнице святого Мунго…       Невилл мрачно уставился в пол. Гарри, Рон, Блейз и Гермиона обменялись взглядами, но не придумали, что ему ответить. В первый раз Невилл упомянул о своей встрече с ними в волшебной больнице. Тем временем торговля из-под полы различными средствами, способствующими повышению концентрации, живости ума и внимательности, которая и раньше процветала среди пяти- и семикурсников, достигла своего апогея. Гарри и Рон сразу же соблазнились бутылью эликсира Баруффио для интеллектуального роста — ее предложил им шестикурсник с Когтеврана Эдди Кармайкл. Он уверял, что в прошлом году получил на СОВ «превосходно» по девяти предметам лишь благодаря эликсиру, и готов был расстаться с целой пинтой по смехотворной цене в двенадцать галеонов. Рон пообещал Гарри, что расплатится с ним за свою половину, как только закончит Хогвартс и выйдет на работу, но прежде чем они ударили по рукам, Гермиона отняла у Кармайкла бутылку и вылила ее содержимое в унитаз. — Гермиона! Мы же хотели это купить! — завопил Рон. — Не будьте идиотами, — огрызнулась она. — Вы бы еще купили у Гарольда Дингла порошок из когтя дракона! И хватит об этом! — У Дингла есть порошок из когтя дракона? — жадно спросил Блейз. — Уже нет, — ответила Гермиона. — Его я тоже конфисковала. Все эти штучки — чистое надувательство, понятно? — Только не коготь дракона! — воскликнул Рон. — Это классная вещь, она так прочищает мозги, что ты потом несколько часов ходишь умный-преумный… Гермиона, дай мне щепоточку этого порошка, пожалуйста, он же не повредит… — Может и повредить, — сдержанно откликнулась Гермиона. — Я его рассмотрела. На самом деле это сушеный помет докси.       После этого сообщения у Гарри с Роном и Блейзом пропала охота гоняться за мозговыми стимуляторами. На следующем уроке трансфигурации они получили расписание экзаменов и ознакомились с правилами их проведения. — Как видите, — сказала профессор МакГонагалл, когда ученики переписали с доски даты и время всех экзаменов, — вы будете сдавать СОВ в течение двух недель. Утренние часы отведены под письменные работы, послеобеденные — под проверку практических навыков. Практический экзамен по астрономии, разумеется, будет проходить ночью. Далее, я должна предупредить вас, что на ваши экзаменационные принадлежности наложены исключительно жесткие Антиобманные заклятия. Использование напоминалок, а также самоотвечающих перьев, накладных манжет-шпаргалок и самоправящихся чернил запрещено. К сожалению, практически ежегодно в школе находится, как минимум, один ученик, считающий, что ему по силам обвести Волшебную экзаменационную комиссию вокруг пальца. Могу только выразить надежду, что среди гриффиндорцев таковых не окажется. Наш новый… директор, — МакГонагалл произнесла это слово с тем же выражением, какое появлялось на лице тети Петуньи во время уборки квартиры. — Попросила деканов факультетов предупредить своих учеников, а также осведомить других, что мошенничество будет караться строжайшим образом — поскольку, как вы сами понимаете, ваши результаты могут бросить тень на новые порядки, установленные директором… — Профессор МакГонагалл едва заметно вздохнула. Гарри увидел, как затрепетали крылья ее точеного носа. — Тем не менее, у вас нет причин не показать все, на что вы способны. Вам необходимо думать о будущем. — Можно спросить, профессор? — подняла руку Гермиона. — Когда станут известны наши результаты? — В июле каждому из вас отправят сову с оценками, — сказала МакГонагалл. — Прекрасно, — отчетливым шепотом произнес Дин Томас. — Значит, до каникул можно не трепать себе нервы.

***

      Экзамены прошли, более или менее гладко, по крайней мере, так считали некоторые. Все боялись Волшебную комиссию, как огня, даже было немного странно.

*Большой зал*

      После последнего экзамена, все собрались за своими столами на обед, чтобы как следует поесть. Гермиона, вместе с Блейзом и Милисентой заняла привычное место, ближе к выходу из зала. Они смеялись, общались на счёт вопросов на экзамене, даже пытались шутить, но их идиллия долго не продлилась. В зал забежала Лаванда Браун, лицо у неё было испуганное. — АМБРИДЖ! ЗЕЛЁНАЯ! — кричала девушка. Услышав это, Гермиона поперхнулась, — она ищет того, кто это сделал!       Любопытство взяло верх, и Гермиона вышла в вестибюль, чтобы посмотреть, что же случилось. Как только она переступила порог вестибюля, её что-то отталкивает к стене, и она еле уклоняется от падающих на неё тяжёлых доспехов. Оклемавшись от шока, она открывает глаза и видит бегущую к ней Амбридж. Как и говорила Лаванда, Амбридж действительно была зелёная, прямо как НЛО из фильмов. Гермиона только встала на ноги, как Амбридж хватает её за горло и прижимает к стене. Сыплет в неё проклятья, якобы это её вина. Вовремя подоспевшие старосты Пуффендуя оттащили Амбридж от бедной Гермионы, лицо которой уже побледнело от нехватки воздуха, ей еле удалось перевести дыхание. Амбридж клялась, что просто так этот поступок не оставит, и убежала наверх, а за ней и члены Инспекционной дружины. К Гермионе прибежал Блейз. — Что случилось? — удивился Блейз, — я слышал крики Амбридж. — Гермиона, откашлявшись, могла, наконец, нормально говорить. — Она думает, кхе-кхе, что это я ей что-то подсыпала, что её лицо стало зелёным, — хриплым голосом сказала Гермиона. Блейз даже рассмеялся.

***

      Парочка прошла по первому этажу, чтобы поговорить о происшествии с Амбридж, как вдруг Гермиона услышала чей-то истерический смех. Она подумала, что это Амбридж, но у неё не настолько тонкий и противный голос. — ЛОВИ! — прозвучало откуда-то. Гермионе в руки прилетела синяя сладкая конфета. Увидев её, девушка удивилась, и начала искать того, кто бросил её, — скучали?       Под потолком, в углу, Гермиона увидела полтергейста — Пивза, он улыбался своей неуравновешенной улыбкой, кивая в сторону Гермионы, которая всё ещё держала в руке ужасную конфету. Показав язык, Пивз растаял на глазах. Ещё раз, рассмотрев конфету, как следует, Гермиона могла поклясться, что уже где-то её видела.

***

      Только один человек мог устроить такой бедлам для Амбридж в конце года, и уж точно, этот же человек запустил Пивза в замок. Гермиона пошла к тайному ходу, который ей показывал Гарри ещё на третьем курсе, когда тайком ходил к Хогсмид. Дойдя до потайной двери, Гермиона сказала Блейзу молчать, затем постучала два раза двумя пальцами, три раза костяшкой указательного, затем один раз кулаком. Немного погодя, за дверью послышались шаги, а когда дверца приоткрылась, Блейз не поверил своим глазам. Перед ним стоял один из близнецов Уизли. — Забини? — удивился Фред, явно не заметив Гермиону. Поверх двери, девушка кинула ему его же конфету. — О, моя конфетка. — Гермиона выглянула из-за двери и посмотрела на Фреда, а затем и на подошедшего Джорджа. — Вы запустили Пивза? — улыбнулась Гермиона. — Он показался нам братом по несчастью, когда Амбридж выгнала нас из школы, — усмехнулся Джордж, — вот мы и помогли ему вернуться в родную…       Вдруг, послышался грохот. Земля под ногами ходила ходуном, студенты ужаснулись этому, и поспешили подняться наверх, чтобы узнать, что же случилось.

***

      С ужасом Гермиона наблюдала за погромом, который устроила Амбридж, вернувшись в Большой зал. Она посылала заклятье в каждого, кто пытался стать на защиту Гарри, который и был её целью. Под удар попала и бедная Чжоу, которая благополучно отлетела к преподавательскому столу. Наконец, когда никто больше не осмеливался даже пикнуть, Амбридж злорадно рассмеялась, и приготовилась наслать заклинание на Гарри, но Гермиона была куда смелее остальных. — Не смей! — крикнула Гермиона.       Заслонив Гарри, девушка вновь ощутила на себе пыточное заклятье. По залу разнёсся крик ужаса, особенно, когда Гермиона упала на пол. Все тело пробил ток, мышцы сжались, было ужасно больно, девушка билась в конвульсии, Гарри попытался помочь ей, но Амбридж наставила палочку на него, пригрозив расплатой. Гермиона вспомнила тот день, когда в сражении с Пожирателями, её подвергли пыткам. Из носа девушки пошла кровь, но она попыталась расслабиться, чтобы не чувствовать сильной боли. Амбридж не отступала, а посылала заклятье вновь и вновь. Наконец, когда Амбридж надоело, она остановилась, чтобы перевести дыхание. Немного придя в себя, Гермиона, переведя дыхание, смогла стать на колени. Амбридж, увидев её состояние, лишь улыбнулась. Гермиона же, откинув в сторону все рамки приличия, показала директору средний палец. Девушка смело встала на ноги. — Ты посмела…. Применить непростительное заклятье против другого волшебника… — хриплым голосом сказала Гермиона, поправляя рукав кофты. — Фадж не узнает об этом, — усмехнулась Амбридж, — по крайней мере, мои подчинённые позаботятся о том, чтобы все держали язык за зубами. — Гермиона лишь улыбнулась. — Чего улыбаешься? — У тебя за спиной… — сказала девушка. Стоящие рядом с Амбридж, члены Инспекционной дружины, обернулись, и увидели толпу учеников. Они выставили палочки и направляли их на Амбридж и её помощников. — Своим поступком, тебе удалось собрать за столько месяцев весь Отряд Дамболдора… — Амбридж поёжилась, — и теперь, когда палочкой пользуешься ты, ничто не мешает пользоваться ею нам — Ост… — Амбридж не успела закончить свою фразу, так как Гермиона оказалась проворнее, и мгновенно вытащив палочку, направила её на большое красочное украшение, которое висело под потолком. — Редукто!       Украшение разбивается, и падает прямо между ней и Амбридж. Директор и помощники начали атаку, но сзади Гермиону и Гарри подстраховывали их же ученики, включая вовремя подоспевших близнецов и Блейза. Как и предполагалось, Инспекционная дружина была слишком тупа, чтобы сражаться с ними, поэтому, когда Гермиона и Гарри запустили двойное оглушающее заклинание в Панси и Драко, вместе с членами ОД, им удалось прорваться в вестибюль, а оттуда к лестнице. — ЗА НИМИ! — кричала истерически Амбридж.

***

      В школе было единственное место, где члены ОД могли бы спрятаться от Амбридж — это Выручай-комната, однако до неё нужно было вначале добраться, ведь она находилась на восьмом этаже. Вперёд всех вели близнецы и Блейз с Роном, а линию замыкали Гарри, Гермиона и Милисента. Они отражали атаки Амбридж и Инспекционной дружины, которые бежали следом. Добежав до третьего этажа, Алисия решила отвлечь Амбридж, и сказала, что вместе с Чжоу отвлечёт их. Был длинный путь в Выручай комнату, и по нему убежали Чжоу с Алисией, Кребб и Гойл побежали в коридор на третьем этаже за ними. Первым, не считая Амбридж, бежал Драко, он ловко атаковал Гарри, однако его атаки отражала Гермиона, в которую он не мог никак попасть, или же просто не хотел попадать.       Наконец, желанный восьмой этаж. Быстро сойдя с лестницы, члены ОД рванули вперёд. Коридор был узким, приходилось бежать по четверо, человек, но это не мешало им помогать задним, отражать атаки Амбридж. Завернув за угол, они увидели уже появившуюся дверь. Все не успеют добежать, нужно, чтобы кто-то их отвлёк. Переступив через себя, когда они уже немного оторвались от преследования, Гермиона остановилась. — Герми! — крикнул Гарри. — Уводи их в комнату! — ответно крикнула Гермиона, — если Амбридж попадет туда, нам всем конец! — Пересилив себя, Гарри крикнул всем бежать быстрее. Когда же все забежали внутрь, Гермиона сказала скрыться всем, сама же решила поставить щит. — Протего Тоталум… Сальвио гельсия…       Когда Амбридж и Инспекционная дружина приближались, Гермиона успела вовремя взмахнуть палочкой и поставить щит, через который те не могли бы переступить. Гермиона обернулась, дверь не исчезала, а значит, опасность ещё есть. Щит долго не продержится, особенно, если они начнут атаковать. Ответ не оставил долго ждать. Амбридж и её помощники атаковали. Щит начал трескаться, поняв, что щит не продержится, Гермиона побежала прочь оттуда. Когда щит рухнул, все побежали следом за ней, если дверь всё ещё видна, Амбридж может попасть туда. — Остолбеней! — послышался голос Панси. Гермиона упала на пол, проехалась по каменному полу, и врезалась спиной в стену, где была дверь. Амбридж ликовала, наконец, она сможет попасть туда. Однако Гермиона была слишком умна, чтобы отдавать Амбридж всё так просто. — Замкнись… — прошептала Гермиона, дотронувшись до стены. Дверь не исчезла, но была крепко накрепко заперта, — теперь ты не сможешь зайти туда… — сказала Гермиона. Злость пробирала Амбридж. — Круцио! — крикнула Амбридж.       Гермиону вновь пробил мандраж. Она снова билась в конвульсиях, всё тело ныло, ей было невыносимо больно, однако зная, что позади её друзья, она не собиралась сдаваться. Девушка услышала стук: — ГЕРМИОНА! — это был Блейз, — мы снимем чары, ты сможешь зайти! — Гермиона стукнула два раза, давая понять, что снимать чары нельзя, это опасно. Она еле отошла от шокового состояния. Увидев радостное лицо Амбридж, девушка улыбнулась. Гермиона понимала, что если Амбридж попадет в Выручай-комнату, то у неё будет повод исключить всех, кто осмелился противостоять ей. Она смело посмотрела на Амбридж. — Пытай меня…. Сколько влезет… — хриплым голосом сказала Гермиона, — это не изменит ничего… — Изменит, — злорадно улыбнулась Амбридж, — наконец, Хогвартс будет подчиняться Министерству. А когда я отправлю сову Фаджу, и я исключу вас, то наступит мой звёздный час…

*Выручай комната*

      Гарри слышал крики Гермионы, он понимал, что Амбридж пытает её для того, чтобы дверь открылась. Несмотря на мольбы Блейза, разрешить открыть, Гермиона не позволяла это делать. Все волновались. В комнате были по большей мере, практически все члены Отряда Дамболдора, однако не у всех бы хватило смелости выступить против Амбридж. Послышался очередной крик, и Рон схватил Гарри за руку: — Ты позволишь этой жабе пытать её?! — возмутился Рон. — Нет. Доставайте палочки. — скомандовал Гарри. Все удивлённо посмотрели на него, — неужели после наших с Гермионой уроков вы ещё сомневаетесь в своих магических способностях?       Слова Гарри немного приободрили всех, даже Блейза и Рона. Гарри и остальным пришлось напрячь свои мозги, чтобы заставить Выручай комнату создать ещё одну дверь, через которую все могли бы выйти незаметно. Когда же она появилась, Гарри, открыв дверь, выпустил всех, самых младших, начиная от второго заканчивая четвёртым, Гарри сказал возвращаться в спальни через лестницу, которая была недалеко от второго выхода, конечно, Полумна и Джинни вызвались остаться. Гарри не стал возражать. Незаметно посмотрев за угол, Гарри увидел лежащую на полу Гермиону, её палочка была недалеко от неё, но пыточным заклинанием Амбридж забрала практически все силы, не удивительно, что Гермиона не в силах сопротивляться. Когда же Амбридж уже замахнулась, чтобы атаковать, вперёд выбежал Гарри: — Экспеллиармус! — крикнул Гарри. — Остолбеней! — крикнули Рон, Джинни и Невилл, направив заклинание на членов Инспекционной дружины. Амбридж, потеряв палочку, растерялась, и отступила на несколько шагов. Заклинания остальных попали в точку, на время отключив слизеринцев. Блейз быстро подбежал к Гермионе. — Очнись, ну же! — крикнул Блейз. Через несколько секунд, Гермиона, наконец, пришла в себя, Блейз помог ей встать. Постепенно, Гермиона оклемалась, ей хватило чуть больше двух минут, когда в Блейза Панси направила заклинание, Гермиона быстро подняла свою палочку и поставила щит. — Петрификус Тоталус! — крикнула девушка. Панси окаменела и «трупом» рухнула на пол, — полезное заклинание… — улыбнулась Гермиона.       Битва была жаркая, так как Отряд Дамболдора не уступал Инспекционной дружине ни чем, они легко справлялись с ними, даже побеждали, однако их уверенность как рукой сняло, когда услышали крик Джинни. Посмотрев вперёд, Гермиона увидела подругу в руках слизеринцев, её крепко держал Гойл, приставив к виску палочку. — Бросайте палочки, — рявкнула Амбридж, улыбнувшись, — иначе вашей подружке не жить! — Отпусти сестру! — Рон кинулся к Гойлу, но Гарри и Блейз с Невиллом вовремя его остановили, — гореть тебе в Аду за это, жаба! — Чтобы Джинни не пострадала, всем пришлось бросить палочки на пол, их забрали Драко и Панси.

***

      В кабинете наступила тишина. Рон пытался освободиться от зажима Уоррингтона; у него была разбита губа, и кровь из нее капала на ковер Амбридж; Джинни до сих пор старалась наступить на ноги Гойлу, который крепко держала ее за обе руки. Невилл, чье лицо приобретало все более фиолетовый оттенок, трепыхался в лапищах Кребба, а Гермиона тщетно пыталась вырваться из цепкой хватки Драко. Полумна, смирно стояла рядом с притащившей ее Панси, и вяло смотрела в окно, точно ее одолевала невыносимая скука. Блейза держал Теодор Нотт. Гарри перевел взгляд обратно на Амбридж, которая пристально следила за ним. Когда в коридоре снова раздались шаги, он попытался придать своему лицу как можно более спокойное и равнодушное выражение. В кабинет зашёл Снегг. — Вы хотели меня видеть, директор? — спросил Снегг, с полнейшим бесстрастием озирая пары борющихся учеников. — А профессор Снегг! — воскликнула Амбридж, широко улыбаясь и снова вставая на ноги. — Да-да, мне нужен еще один пузырек с сывороткой правды, и чем скорее, тем лучше. — Вы забрали у меня последний пузырек, чтобы допросить Поттера и Грейджер, — сказал Снегг, холодно глядя на нее сквозь свисающие ему на глаза сальные космы. — Не использовали же вы его весь целиком? Кажется, я говорил вам, что довольно трех капель. — Амбридж покраснела. — Но вы ведь можете принести еще? — как всегда в минуты раздражения, ее голос стал еще более сладким и приторным. — Разумеется, — сказал Снегг, поджав губы. — Это снадобье должно настаиваться в течение всего лунного цикла, так что примерно через месяц вы сможете его получить. — Через месяц? — взвизгнула Амбридж, раздуваясь по-жабьи. — Через месяц? Но он нужен мне сегодня, Снегг! Я только что поймала Поттера и других мятежников, среди которых двое ваших учеников! А недавно, Поттер пытался с кем-то разговаривать через мой камин! — Неужели? — сказал Снегг, впервые проявляя слабый интерес к происходящему. Он повернулся и посмотрел на Гарри. — Что ж, это меня не удивляет. Поттер никогда не отличался дисциплинированностью. — Его холодные темные глаза так и сверлили Гарри, но тот встретил его взгляд не дрогнув — он изо всех сил старался сконцентрироваться на том, что видел во сне, заставить Снегга прочесть это у него в сознании, понять… — Я хочу допросить его! — крикнула Амбридж, и Снегг вновь перевел взгляд с Гарри на ее дрожащее от злобы лицо. — Я хочу, чтобы вы снабдили меня средством, которое поможет мне выяснить правду! — Я ведь уже сказал, что у меня больше нет запасов нужной вам сыворотки, — невозмутимо ответил Снегг. — Если вы не хотите отравить Поттера — кстати, уверяю вас, что я отнесся бы к подобному намерению с большим сочувствием, то у меня нет возможности вам помочь. Беда только в том, что большинство ядов действует слишком быстро и практически не оставляет жертве времени на признания. — И Снегг снова посмотрел на Гарри, который уставился на него, мучительно пытаясь передать свои мысли без слов. «Волан-де-Морт схватил Сириуса и держит его в Отделе тайн, — отчаянно повторял он про себя. — Волан-де-Морт схватил Сириуса…» — Я назначаю вам испытательный срок! — завопила Амбридж. Снегг снова перевел на нее взгляд, чуть приподняв брови. Теперь Гермиона была в ярости. — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! — крикнула она, — как ты смеешь назначать испытательный срок профессору Снеггу?! Кто ты такая!!! — Снегг незаметно улыбнулся, услышав, что Гермиона пытается его защитить. — Молчите, Грейнджер! — крикнула Амбридж, — Северус, вы намеренно отказываете мне в содействии! Я ожидала иного — Люциус Малфой всегда отзывался о вас с крайним уважением! А теперь прочь из моего кабинета!       Снегг отвесил ей насмешливый поклон и повернулся к двери. Гарри понял, что последний шанс поставить Орден в известность о случившемся сейчас покинет кабинет вместе с профессором зельеварения. — Бродяга у него в плену! — крикнул он. — Его держат там, где оно спрятано! — Снегг замер с поднятой рукой, уже готовый толкнуть дверь. — Бродяга? — воскликнула Амбридж, жадно переводя взгляд с Гарри на Снегга. Услышав это, Гермиона ахнула. Рон говорил, что Гарри что-то снилось этой ночью, но по просьбе самого Гарри, Рон не стал рассказывать. — Какой еще Бродяга? И что там спрятано? О чем это он, Снегг? — Снегг обернулся. Его лицо было непроницаемо. Гарри не мог понять, догадался ли он, в чем дело, но в присутствии Амбридж нельзя было говорить яснее. — Понятия не имею, — холодно сказал Снегг. — Если я захочу послушать околесицу, я дам вам болтушки для молчунов, Поттер. Кстати, Кребб, ослабьте немного хватку. Если вы задушите Долгопупса, начнется бесконечная бумажная канитель. К тому же мне придется упомянуть об этом в вашей характеристике, если вы когда-нибудь вздумаете устроиться на работу. — Прежде чем уйти, он посмотрел на Гермиону. Мгновение, и у Гермионы в голове прозвучало: «они не хотят работать с ней, воздействуй на них, и вы сможете спасти Блэка». Гермиона не могла поверить, что ей это удалось. Она смогла прочесть мысли Снегга. Затем, он со стуком закрыл за собой дверь, оставив Гарри в еще большем смятении, чем прежде, ведь Снегг был его последней надеждой. Он посмотрел на Амбридж, которая, похоже, чувствовала то же самое: ее грудь вздымалась от бессильной ярости. — Что ж, прекрасно, — сказала она и вынула палочку. — Прекрасно… мне не оставляют выбора… это больше, чем вопрос школьной дисциплины… это касается безопасности на уровне Министерства… да… да… — Она словно уговаривала себя на что-то решиться.       Нервно переминаясь с ноги на ногу, она поглядывала на Гарри, похлопывала палочкой по ладони и тяжело отдувалась. Гарри вдруг с ужасом ощутил, как он беззащитен перед нею без своей собственной палочки. — Вы вынуждаете меня, Поттер… я этого не хочу, — сказала Амбридж, все еще беспокойно топчась на месте. — Но иногда обстоятельства оправдывают применение… Я уверена, министр поймет, что у меня не было другого пути… Заклятие Круциатус развяжет тебе язык, — негромко сказала Амбридж. — Это незаконно! — воскликнул Блейз, — ты уже применила его несколько раз против Гермионы, думаешь это сойдет тебе с рук? — Теодор ткнул в него палочкой. Гермиона, увидев, как Амбридж направляет на Гарри палочку, начала брыкаться, пытаясь вырваться из хватки Драко. — НЕ СМЕЙ! — крикнула Гермиона, — ПЫТАЙ МЕНЯ! ОТПУСТИ ЕГО! — уже чуть ли не плача кричала Гермиона. — Круцио!       Тело Гарри пробил ток, он будто сидел на электрическом стуле. Глаза неестественно закатились. Картина была ужасная, даже слизеринцы не могли смотреть на это. Гермиона закричала, и сделала попытку вырваться, но Драко крепко её держал. — Я ТЕБЕ ТВОЮ ПАЛОЧКУ ПО САМЫЕ ГЛАНДЫ ВСАЖУ! — крикнула Гермиона, — клянусь своими способностями! — Амбридж опустила палочку, и посмотрела на Гермиону. — Хочешь, чтобы я пытала тебя? Ещё несколько раз и ты окажешься в больнице Св.Мунго, как родители Долгопупса, — усмехнулась Амбридж. Гермиона усмехнулась. — Выкуси… — Круцио! — СТОЙ! — крикнул Гарри.       Гермиона еле устояла на ногах от резкого потока заклинания. Амбридж, похоже, наслаждалась, причиняя боль своим ученикам. Гарри на мгновение посмотрел на Драко, он еле заметно для остальных, что-то бормотал под нос. Заклинание Амбридж перестало действовать.       «Заклятье, замедляющее волшебную магию в палочке? Это возможно?» — удивился про себя Гарри. Амбридж не предала этому значение, подумала, что перестала, как следует концентрироваться, поэтому вновь направила палочку на Гарри. Гермиона, пришедшая в себя, с помощью Драко смогла, нормально встать на ноги. Вспомнив слова декана, она, чтобы Амбридж не услышала, прошептала: — Гарри будет не последним… — прошептала Гермиона, чтобы все, кроме Амбридж слышали это, — она будет, пытать всех. Вы же сами видели, как она атаковала студентов, которые стали на его защиту! — все члены Инспекционной дружины, включая Панси и Драко, старались не слушать слов Гермионы. Однако следующие слова заставили их задуматься, — с каких пор слизеринцы подчиняются кому-то? С каких пор слушают приказы преподавателей, разве что Снегга? Я не узнаю вас…. Не узнаю тех, кто помог мне встать, когда я падала, дали мне надежду, когда я в ней нуждалась. Драко… Панси…. Разве столько лет дружбы можно перечеркнуть? Да, я зла на вас обоих, но это не значит, что я пытала бы вас так же, как Амбридж пытает… — Теперь, говори всё, что знаешь, Поттер, — сказала Амбридж. Гарри был измучен и сильно устал, он изредка поглядывал на товарищей, которых держали слизеринцы. Встретившись взглядом с Гермионой, Гарри прочёл в них страх. — Будьте умнее её, — вновь прошептала Гермиона, — я послала всё к чертям, сделайте и вы так же, ведь разве слизеринцы преклоняли колени перед кем-то? Разве, Джемма не говорила нам идти рядом друг с другом, а не по головам?       Впервые за долгое время, Инспекционная дружина задумалась над всем, что приказывала им делать Амбридж. Ладно, они отнимали баллы, но ведь это их вина, что Дамболдор ушёл, и воцарилась дедовщина в школе, их вина в том, что ученики не умеют практически, защищаться… Их вина в том, что Гермиона подверглась пыткам в Большой зале, и Гарри сейчас сидит и мучается. Драко внутри боролся с самим собой. Одна часть говорила, что нужно помнить, что он — аристократ чистокровный, а вторая, что он подвергает опасности ту, которую любит и не хочет терять. В душе каждого из слизеринцев царил хаос, они не знали, как поступить. Несмотря на «грязную» кровь Гермионы, они после мятежа на первом курсе, сдружились с ней и, действительно, когда она нуждалась в помощи, слизеринцы помогали ей подняться.       Наконец, переборов себя, Гермиона собралась опять шевельнуться, но почувствовала палочку у себя в руке. А ведь именно её палочку, Драко было приказано поднять с пола. Гермиона по-тихому спрятала её в рукав. Драко переглянулся с другими членами Инспекционной дружины, те всё поняли, и согласились. Гермиона почувствовала, как губы Драко приближаются к её уху: — Амбридж захочет применить заклинание ещё раз, — прошептал Драко, — когда она поднимет палочку, то ударь меня в живот со всей силы, чтобы выглядело правдоподобнее. Затем сама сообразишь. — Поняла, — шепнула девушка. Драко, машинально ткнул её палочкой своей в бок, давая понять всю правду. Слова Гермионы ещё действовали на товарищей, значит, Амбридж подчинила их себе не полностью. Тем более, слизеринцы не подчиняются никому. Гарри был привязан к стулу, и прежде чем приступить к действиям, стоило подумать над тем, как спасти его.       «Ну, лишу я Амбридж палочки, и что дальше? — думала про себя Гермиона, — может, Гарри освободит Джинни? Она проворнее меня!» — Гермиона встретилась взглядом с Джинни, и указала на путы Гарри, та моргнула один раз, давая своё согласие. — Что ж, Поттер, раз вы не хотите по-хорошему, то… — она подняла палочку, и сработала Гермиона. Локтём, она со всей силы ударяет Драко в живот, тот сворачивается в позле «Зю» и падает на пол. Невилл ударил Кребба по рукам и оглушил его, Джинни всё же наступила Гойлу на ногу и отвесила пощёчину, тот рухнул на пол, после, Полумна с разворота, на удивление всех, отталкивает Панси и та падает рядом с Драко. Блейз хватает Теодора за ноги и опрокидывает. Что же касается Рона, то он затылком ударяет Уоррингтона в нос, и тот, схватившись за больное место, падает на пол. — Что за… — Экспеллиармус! — крикнула Гермиона. Палочка вылетает из рук Амбридж, — Остолбеней! — директор отлетает к стене и падает на пол. Джинни в это время, хватает свою палочку, и с помощью заклинания освобождает Гарри от пут. Все, завладев палочками, помчались прочь из кабинета, поблагодарив слизеринцев за содействие. Напоследок, Гермиона посмотрела на друзей, — пойдемте с нами! — Панси скривилась. — Ты, лучше, давай уматывай отсюда, — огрызнулась девушка, — а не то, тебе не удастся повторить фокус с палочкой. — Хорошо, — Гермиона побежала вслед за друзьями. Слизеринцы корчились от боли, да, было очень реалистично.

***

      Всем удалось выбежать из замка и добежать до Запретного леса, там они повалились на землю, чтобы немного отдышаться. Наконец, когда силы вернулись к ним, Гарри встал на ноги: — Мне нужно спасти Сириуса, — сказал Гарри, на ноги вскочили и остальные. — Если хочешь спасти его, то придётся добираться до Лондона, как ты себе это представляешь? Трансгрессировать ты пока что не научился! — возмутился Блейз. — Придется нам полететь, — промолвила, Полумна самым что ни на есть будничным тоном. — Так, — раздраженно набросился на нее Гарри. — Во-первых, нам, если ты включаешь в это понятие себя, ничего делать не придется. Во-вторых, у всех, кроме Рона, метлы стережет тролль-охранник, поэтому… — У меня есть метла! — возразила Джинни. — Есть, но ты никуда не летишь, — сердито заявил Рон. — Прошу прощения, но судьба Сириуса волнует меня не меньше, чем тебя! — воскликнула Джинни и сжала зубы так, что ее сходство с Фредом и Джорджем стало просто удивительным. — Ты тоже… — начал Гарри, но Джинни яростно перебила его: — Я на три года старше, чем ты был, когда дрался Сам-Знаешь-С-Кем за философский камень! — Да, но… — В Отряде Дамболдора мы были вместе, — твёрдо сказал Блейз. — Разве не для того мы его создали, чтобы сражаться Сам-Знаешь-С-Кем? Вот мы в первый раз получили шанс сделать что-то по-настоящему. Или, по-твоему, ОД — это была игра? — Нет… конечно, не игра… — нехотя согласился Гарри. — Тогда нам всем надо отправляться, — бесхитростно рассудил Блейз. — Мы хотим помочь, — сказал Рон. — Верно, — поддержала его Полумна с радостной улыбкой. Гарри встретился взглядом с Роном. Он знал, что Рон думает в точности о том же: что если бы он мог решать, кому из членов ОД участвовать в спасении Сириуса, то он не взял бы с собой ни Джинни, ни Невилла, ни Полумну. — Впрочем, это не имеет никакого значения, — уныло промолвил Гарри. — Все равно мы не знаем, как туда добираться… — А я думала, это решено, — вмешалась Полумна. — Мы летим! — Было от чего прийти в бешенство. — Милая, — сказал, Рон, едва сдерживаясь. — Ты, может быть, и умеешь летать без метлы, но нам-то, остальным, где прикажешь взять крылья? — Летать можно не только на метлах, — безмятежно возразила Полумна. — И как, по-твоему… — Волшебный загон Хагрида чуть глубже в лес?       Пока ребята спорили кто полетит, а кто поползет, Гермиона ближе подошла к входу в Запретный лес, она будто что-то услышала, и решила проверить свою догадку. Махнув друзьям рукой, она поманила их за собой. Члены ОД зашли в лес, однако прошли они немного, Гарри увидел фестралов, которые гуляли по поляне. Их было не так много, однако хватило, чтобы полетели все, включая самых младших — Джинни и Полумну. Гермиона не видела их, но смело протянула руку, даже погладила. — Ты можешь их видеть? — удивился Гарри. — Она слышит их мысли, — улыбнулась Полумна, — это большая редкость. — Значит, со способностями мне повезло, — сказала Гермиона, — ну, что, все готовы прокатиться до Лондона?

***

      Миновали территорию школы, потом Хогсмид; Гермиона видела, как скользят внизу горы и ущелья. В наступающих сумерках маленькими гроздьями зажглись огни деревень; затем внизу показалась извилистая дорога с одиноким автомобилем, пробирающимся среди холмов… — Ну и чудеса! — донесся до неё откуда-то сзади еле слышный крик Блейза, и она подумала, как это, должно быть, странно — лететь в поднебесье без всяких видимых средств передвижения. Сумерки сгущались; на ярко-фиолетовом, стремительно темнеющем небе загорелись крошечные серебряные звездочки. Теперь единственными ориентирами, по которым они могли судить о скорости и высоте полета, были огни магловских городков. Крепко вцепившись в гриву коня, Гермиона мысленно умоляла его нестись еще быстрее.       Все дальше и дальше летели они в густеющей тьме; лицо Гермионы застыло от холода, ноги, крепко сжимающие бока фестрала, онемели от напряжения, но она не отваживалась переменить позу, боясь соскользнуть назад; уши её заложило от неумолчного воя воздушных потоков, а губы высохли и замерзли на пронизывающем ночном ветру. Она уже утратила всякое чувство расстояния и надеялась только на зверя под собой, а тот, по-прежнему едва шевеля крыльями, целеустремленно мчался вперед сквозь ночной мрак.       Наконец-то они спускаются… Ей померещилось, что сзади кто-то крикнул, и она быстро обернулась с риском для жизни, но не увидела ничего похожего на падающее тело… Наверное, их, как и её саму, просто испугала внезапная смена направления. Желтые огоньки со всех сторон приближались, становясь все больше и круглее; уже можно было различить крыши домов, яркие фары автомобилей, похожие на светящиеся глаза насекомых, бледные желтые квадратики окон. Вдруг, совершенно неожиданно, на них понеслась мостовая. Оглядевшись, Гермиона увидела переполненный мусорный бак, стоящий рядом с разбитой телефонной будкой, в тусклом оранжевом свете фонарей и будка, и бак казались черными. Блейз приземлился неподалеку от неё и тут же мешком свалился со своего фестрала на мостовую. — Чтоб я еще раз… — пробормотал он, с трудом вставая на ноги. Затем попытался было отойти от своего невидимого коня, но по ошибке наткнулся на его круп и чуть не упал снова. — Нет уж, спасибо… хуже этого я ничего…       Полумна и Джинни опустились с небес по обе стороны от него; и та и другая спешились с чуть большим изяществом, чем Блейз, но и они, очутившись на твердой земле, явно почувствовали облегчение. Невилл спрыгнул со своего коня, весь дрожа, зато Полумна соскользнула на мостовую без малейшего труда. — Куда теперь? — спросила она у Гарри с вежливым любопытством, точно речь шла всего лишь об интересной экскурсии. — Сюда. — Благодарно потрепав по холке своего фестрала, Гарри быстро прошел к покосившейся телефонной будке и открыл дверцу. — Скорее! — поторопил он друзей, увидев, что они медлят. Рон и Джинни покорно забрались внутрь, за ними в будку втиснулись Гермиона с Невиллом, Блейзом и Полумной. Кинув прощальный взгляд на фестралов, которые принялись рыться в мусорном баке, ища съедобные отбросы, Гарри шагнул в будку вслед за Полумной. — Кто там ближе к аппарату? Наберите шесть, двадцать четыре, сорок два! — Вывернув руку, Рон с трудом дотянулся до диска. Когда он набрал последнюю цифру, в будке зазвучал прохладный женский голос: — Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения. — Гарри Поттер, Блейз Забини, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, — скороговоркой произнес Гарри, — Джинни Уизли, Невилл Долгопупс, Полумна Лавгуд… Мы здесь, чтобы спасти человека, если только ваше Министерство не сделает этого раньше нас! — Благодарю вас, — произнес прохладный женский голос. — Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди. В углубление для возврата неиспользованных монет высыпалась горсть значков. Гермиона сгребла их и молча, протянула Гарри через голову Джинни; он взглянул на верхний и прочел: «Гарри Поттер, спасательная миссия». — Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума. — Хорошо! — громко сказал Гарри. Его шрам снова засаднило. — Теперь мы, наконец, можем войти?       Пол телефонной будки содрогнулся, и мостовая поплыла вверх мимо ее стеклянных стенок. Роющиеся в мусоре фестралы скрылись из виду; над головами шестерых друзей сомкнулась тьма, и с глухим скрежещущим звуком они канули в недра Министерства магии. Вскоре на их ноги упал тонкий луч мягкого золотистого света и, расширяясь, пополз вверх. Гарри присел и, насколько позволяла теснота, взял свою палочку на изготовку, высматривая сквозь стекло, кто или что ждет их в атриуме. Однако зал, похоже, был абсолютно пуст. Сейчас освещение здесь было слабее, чем днем: в каминах вдоль стен не горел огонь, но когда лифт плавно остановился, Гарри увидел, что золотые символы по-прежнему совершают на переливчато-синем потолке сложные волнообразные движения. — Министерство магии желает вам приятного вечера, — произнес женский голос. — Пойдем, — тихо сказал Гарри, и все семеро двинулись в конец зала.       Гарри шагал впереди. Они миновали фонтан, и подошли к столу, за которым когда-то сидел дежурный колдун, взвесивший палочку Гарри, а теперь было пусто. Гарри встревожился: он был уверен, что здесь должен сидеть дежурный, уверен, что его отсутствие — зловещий знак, и это дурное предчувствие усилилось, когда они прошли через золотые ворота к лифтам. Он нажал ближайшую кнопку со стрелкой вниз, раздался лязг, и кабина появилась в поле их зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и ребята шагнули внутрь. Гарри ткнул пальцем в кнопку с цифрой девять, решетки с лязгом сомкнулись, и лифт, натужно гремя, пополз вниз. В первый раз, придя сюда с мистером Уизли, Гарри не заметил, сколько шума от этих лифтов; теперь он подумал, что шум наверняка перебудоражил всю охрану здания, но тут лифт остановился, прохладный женский голос сказал: «Отдел тайн», и решетки разошлись в стороны. Они выбрались в коридор, где все было неподвижно — только легкий порыв ветерка, поднятого лифтом, колыхнул пламя ближайших факелов. Гарри повернул к простой черной двери. На протяжении долгих месяцев он видел ее во сне — и вот наконец увидел наяву. — Идем, — шепнул он и повел их по коридору. Прямо за ним шла Полумна, озираясь по сторонам с чуть приоткрытым ртом. — Погодите, — сказал Гарри, останавливаясь в нескольких шагах от двери. — Может… может, кому-нибудь из нас лучше побыть здесь… и в случае тревоги предупредить… — И как же ты услышишь наш сигнал? — подняв брови, спросила Джинни. — К тому моменту ты можешь оказаться за милю отсюда. — Мы пойдем с тобой, Гарри, — сказал Невилл. — И нечего терять время, — твердо добавил Рон. — Харе ныть, — рявкнул Блейз, — мы не для того здесь!       Гарри по-прежнему не хотел брать с собой всех, но ему не оставили выбора. Он снова обернулся к двери, пошел вперед, и, точно как во сне, она распахнулась перед ним и его товарищами. Они очутились в просторной круглой комнате. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами. — Кто-нибудь, закройте дверь, — тихо попросил Гарри. Он пожалел об этом сразу же, как только Невилл выполнил его просьбу. Отрезав себя от освещенного факелами коридора, они на мгновение перестали видеть, что бы то ни было, кроме трепещущих синих язычков пламени и их призрачных отражений на полу. Во сне Гарри всегда уверенно пересекал комнату и входил в противоположную дверь. Но здесь дверей было не меньше дюжины. Пока он смотрел на них, пытаясь решить, какая ему нужна, раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась. Гермиона схватила Гарри за руку, видимо, испугавшись, что и пол у них под ногами начнет двигаться, но этого не произошло. Однако стены завертелись так быстро, что на несколько секунд синие огоньки вокруг них слились в сплошные полосы наподобие неоновых ламп; затем, так же внезапно, рокот стих и все снова замерло в неподвижности. В глазах у Гарри все еще стояли синие полосы — больше он пока ничего не видел. — Чего это она? — боязливо спросил Рон. — Наверное, это для того, чтобы мы забыли, в какую из дверей вошли, — негромко сказала Джинни. Гарри сразу понял, что она права. Теперь опознать выход было не легче, чем найти крохотного муравья на черном, как антрацит, полу. Мало того — туда, куда им нужно было попасть, тоже могла вести любая из дюжины одинаковых дверей вокруг. — Как же мы выберемся? — с тревогой спросил Невилл. — Давайте подумаем над этим, когда тут всё закончим, — сказал Блейз, — от одного пребывания здесь уже мурашки бегают по спине. И не говорите, что с вами не так же! — Пока что это неважно, — решительно сказал Гарри, мигая, чтобы избавиться от синих полос перед глазами, и сжимая палочку еще крепче, чем раньше. — Нам не понадобится уходить отсюда, пока мы не найдем Сириуса… — Только не вздумай его звать! — взволнованно сказала Гермиона, но этот совет был абсолютно лишним: интуиция и так подсказывала Гарри, что надо вести себя как можно тише. — Куда теперь, Гарри? — спросил Рон. — Я не… — начал Гарри. Потом сглотнул. — Во сне я проходил от лифта к двери в конце коридора и попадал в темную комнату — вот в эту самую, а потом в следующую, где вроде как… играют блики. Надо проверить несколько дверей, — поспешно добавил он. — Я узнаю нужную комнату, когда увижу ее. Пошли.       Вместе с друзьями, не отстающими от него ни на шаг, он направился к двери, которая теперь находилась прямо напротив. Положив левую руку на ее прохладную блестящую поверхность, он поднял палочку, чтобы его не застали врасплох, затем толкнул дверь. Она легко распахнулась. После полумрака, царившего в первой комнате, свет люстр, низко висящих на золотых цепях в этом длинном прямоугольном помещении, показался им очень ярким, хотя здесь не было тех танцующих, мерцающих бликов, которые Гарри видел во сне. Комната была практически пуста, если не считать нескольких столов и огромного стеклянного аквариума, который занимал самую ее середину, — наполненный темно-зеленой жидкостью, он был так велик, что все они свободно могли бы в нем искупаться.       Приглядевшись, они заметили, что в аквариуме лениво плавают какие-то жемчужно-белые комья. — Что это за штуки? — прошептал Рон. — Не знаю, — сказал Гарри. — Может, рыбы? — предположила Джинни. — Вододышащие личинки! — возбужденно сказала Полумна. — Папа говорил, что в Министерстве выращивают… — Нет, — сказала Гермиона каким-то странным голосом. Она подошла к аквариуму и всмотрелась внутрь через стекло. — Это мозги. — Мозги? — Да… — Интересно, что они с ними делают? — удивилась Полумна. Гарри тоже подошел и стал рядом с ней. Действительно, теперь, когда он глядел на них с близкого расстояния, ошибки быть не могло. Зловеще поблескивая, они, то выплывали из глубин зеленой жидкости, то снова скрывались из виду, похожие на скользкие головки цветной капусты. — Не знаю как вы, но я даже знать не хочу, как они сюда попали, и уж, тем более, что с ними тут делают, — сказал Блейз. — Верно! Пойдем отсюда, — сказал Гарри. — Это не та комната. Надо проверить другую дверь. — Здесь тоже есть двери, — заметил Рон, обводя рукой стены. У Гарри упало сердце: какой же он огромный, этот Отдел тайн! — Во сне я выходил из темной комнаты и сразу попадал во вторую, — сказал он. — По-моему, надо вернуться и попробовать оттуда. — Они снова вернулись во тьму круглой комнаты; теперь вместо синих огненных полос перед глазами у Гарри плавали призрачные комья мозгов. — Стойте! — вдруг сказала Гермиона, когда Полумна уже собиралась закрыть за собой дверь помещения с аквариумом. — Флагрейт! — Она взмахнула палочкой, и на двери появился огненный крест. Стоило двери закрыться за ними, как вновь раздался низкий рокочущий гул и стены снова начали быстро вращаться, однако теперь на фоне тусклых синих полос появилась широкая, яркая красно-золотая. Когда все опять затихло, огненный крест не потух — он по-прежнему указывал им, из какой двери они только что вышли. — Молодец, — сказал Гарри. — Ладно, давайте проверим эту…       Он снова пересек комнату и толкнул противоположную дверь, держа палочку наготове; друзья последовали за ним. Новая комната, прямоугольная и слабо освещенная, была больше последней, а пол ее спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. Они стояли на самой верхней из этих крутых каменных ступеней, или скамей, амфитеатром идущих вокруг всей комнаты, — глядя на них, Гарри вспомнил зал заседаний, где его судил Визенгамот. Однако тут вместо стула с цепями на дне ямы возвышалась каменная платформа, а на ней — каменная же арка, покрытая трещинами, такая древняя и ветхая на вид, что непонятно было, как она еще не рассыпалась в пыль. Проем арки, стоящей на платформе без всяких дополнительных опор, был закрыт изорванным черным занавесом; несмотря на полную неподвижность холодного воздуха, вокруг, этот занавес еле заметно колыхался, словно до него только что дотронулись. — Кто здесь? — спросил Гарри, спрыгивая на следующую скамью. Никто ему не ответил, но занавес в арке по-прежнему зыбился, точно колеблемый легким ветерком. — Осторожно! — шепнула Гермиона. Гарри спустился по крутым уступам до самого дна каменной ямы и медленно двинулся к платформе. Его шаги сопровождало громкое эхо. Отсюда, снизу, островерхая каменная арка казалась гораздо выше. Занавес продолжал мягко колыхаться, словно сквозь него секунду назад кто-то прошел. — Сириус? — снова подал голос Гарри. На этот раз он говорил тише, поскольку был совсем близко. У него было очень странное чувство — будто по ту сторону занавеса, прямо за аркой, кто-то стоит. Сжав палочку как можно крепче, он стал боком пробираться вдоль платформы, но там никого не оказалось: он снова увидел изорванный черный занавес, только с другой стороны. — Пойдем, — окликнула его Гермиона, спустившаяся до середины амфитеатра. — Тут что-то не так, Гарри. Лучше уйдем отсюда. — Вид у нее был испуганный — гораздо более испуганный, чем в предыдущей комнате, где плавали мозги, — но Гарри показалось, что в этой арке, несмотря на всю ее ветхость, есть своеобразное очарование. Она пробудила в нем любопытство: у него возникло сильное желание подняться на платформу и пройти сквозь эту мягко колышущуюся вуаль. — Пойдем, Гарри, пожалуйста! — повторила Гермиона еще настойчивее. — Сейчас, — сказал он, но не тронулся с места. Его уши уловили странные звуки. Это был слабый шепот или ропот, словно по ту сторону занавеса тихо переговаривались какие-то люди. — Что вы говорите? — спросил он так громко, что его слова эхом прокатились по всему помещению. — Никто ничего не говорил, Гарри! — сказала Гермиона, шагнув к нему. — Кто-то шепчет там, сзади, — сказал он, нахмурившись, и чуть отодвинулся от нее, не давая взять себя за руку. — Это ты, Рон? — Я здесь, дружище, — отозвался Рон, появляясь сбоку от платформы. — Неужели вы ничего не слышите? — удивленно спросил Гарри, поскольку тихий ропот усиливался; неожиданно для себя Гарри заметил, что уже стоит одной ногой на платформе. — Я тоже их слышу, — сказала Полумна, подойдя к ним с другой стороны. Она не сводила глаз с колеблющегося занавеса. — Там, внутри, кто-то есть! — Что значит «внутри»? — осведомилась Гермиона, спрыгивая с нижней скамьи. Она говорила гораздо более сердито, чем того требовала ситуация. — Там нет никакого «внутри» — это просто арка, туда никто не поместится. Хватит, Гарри, пойдем отсюда… — Она схватила его за локоть и потянула, но он не послушался. — Гарри, мы пришли сюда ради Сириуса! — сказала она высоким, напряженным голосом. — Ради Сириуса… — повторил Гарри, как зачарованный глядя на волнующийся занавес. — Да-да… — Что-то, наконец, встало на место у него в мозгу — Сириуса взяли в плен, его пытают, а он здесь таращится на эту арку… Он отступил от платформы на несколько шагов и с трудом оторвал взгляд от занавеса. — Пошли, — сказал он. — О чем я тебе и… ну ладно, идем! — сказала Гермиона и первой начала взбираться по каменным ярусам. По другую сторону амфитеатра стояли Джинни с Невиллом и Блейзом — они тоже смотрели на занавес, как загипнотизированные. Без единого слова Гермиона взяла за руку Джинни и Блейза, а Рон — Невилла; потом они решительно повели их по ступеням вниз и вместе с ними поднялись обратно к двери. — Как, по-твоему, что это за арка? — спросил Гарри у Гермионы, когда они вновь очутились в круглой темной комнате. — Не знаю, но я уверена, что она опасна, — твердо сказала Гермиона, опять помечая дверь огненным крестом. Еще раз закружились и замерли стены. Гарри наугад выбрал третью дверь и толкнул ее. Она не поддалась. — В чем дело? — спросила Гермиона. — Здесь заперто, — ответил Гарри и налег на дверь всем своим весом, но безрезультатно. — Стало быть, это она, да? — возбужденно сказал Рон, присоединяясь к Гарри и тоже пытаясь взломать дверь. — Точно она — иначе и быть не может! — Отойди! — резко сказала Гермиона. Направив палочку на то место, где у обычной двери был бы замок, она сказала: — Алохомора! — Ничего не произошло. — У меня же есть нож! — воскликнул Гарри. Вынув из мантии нож Сириуса, он вставил его в щель между дверью и стеной. Остальные не терпеливо смотрели, как он проводит им по щели сверху донизу, вынимает его и снова толкает дверь плечом. Но она оказалась так же крепко заперта, как и вначале. Больше того — взглянув на нож, Гарри обнаружил, что его лезвие расплавилось. — Ладно, эту дверь мы пропустим, — решительно сказала Гермиона. — А что, если она-то нам и нужна? — спросил Рон, глядя на дверь со смешанным выражением опаски и страстного любопытства. — Этого не может быть, ведь Гарри во сне всюду проходил свободно, — пояснила Гермиона, в очередной раз, помечая дверь огненным крестом. Гарри опустил бесполезную рукоятку загубленного ножа обратно в карман. — Знаете, что там могут прятать? — жадно спросила Полумна, когда стены снова пришли в движение. — Очевидно, какое-нибудь блеющее чудо, — пробормотала Гермиона себе под нос, и у Невилла вырвался короткий нервный смешок. Стены замерли, и Гарри с растущим чувством отчаяния распахнул следующую дверь. — Вот оно! — Он сразу узнал это место по танцующему, искрящемуся бриллиантовому свету.       Когда глаза Гарри привыкли к блеску, он увидел, что со всех сторон на него смотрят циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло ее, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты. — Сюда!       Теперь, когда они, наконец, оказались на верном пути, сердце у Гарри неистово колотилось. Он быстро зашагал по узкому проходу между рядами столов, направляясь, как это было и во сне, прямо к источнику света — хрустальному сосуду высотой с него самого, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра. — Ой, смотрите! — воскликнула Джинни, когда они приблизились к нему, и показала в самый центр хрустального сосуда. Там, в искристом потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознесся на самый верх; но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и ее перышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце. — Не останавливайся! — резко сказал Гарри, потому что Джинни явно вознамерилась посмотреть, как яйцо опять превратится в птичку. — Сам-то сколько проторчал у своей дурацкой арки! — огрызнулась она, но все же пошла за ним дальше, к единственной двери позади хрустального сосуда. — Вот оно, — снова сказал Гарри. Сердце забилось так быстро и сильно, что его стук почти мешал ему говорить. — Нам сюда… — Он оглянулся на своих друзей — все они достали палочки и сделались серьезными и взволнованными. Он снова повернулся к двери и толкнул ее. Дверь открылась.       Они, наконец, нашли то, что искали, — зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно. Гарри осторожно шагнул вперед и заглянул в один из сумрачных проходов между стеллажами. Он ничего не услышал и не заметил ни малейшего движения. — — Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, — прошептала Гермиона. — Да, — шепнул в ответ Гарри и поглядел на крайний стеллаж в ближнем ряду. Там, под канделябром с горящими синим огнем свечами, поблескивали серебряные цифры — тройка рядом с пятеркой. — По-моему, надо идти вправо, — прошептала Гермиона, вглядываясь в полумрак. — Да… вон пятьдесят четвертый ряд… — Держите палочки наготове, — тихо предупредил Гарри. — Мы помним, — сказал идущий позади Блейз.       Они украдкой двинулись вперед, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки. Они миновали восемьдесят четвертый ряд… потом восемьдесят пятый… Гарри прислушивался изо всех сил, стараясь уловить малейший шорох, но Сириусу могли заткнуть рот кляпом или он потерял сознание… — Девяносто семь! — прошептала Гермиона. Они сбились в кучку у самого края ряда, пытаясь разглядеть что-нибудь в проходе за ним. Там никого не было. — Он в дальнем конце, — сказал Гарри. Во рту у него вдруг слегка пересохло. — Отсюда разве увидишь… — И он повел их мимо высоченных стеллажей со стеклянными шариками — некоторые из этих шариков провожали их своим неярким сиянием… — Он должен быть где-то здесь, — прошептал Гарри, каждую секунду ожидавший увидеть в темноте скорчившуюся на полу фигуру Сириуса. — Вот- вот дойдем… мы уже совсем близко… — Гарри, — осторожно окликнула его Гермиона, но он не захотел ей отвечать. Во рту у него было совсем сухо. — Кажется… где-то… здесь, — сказал он. Они достигли конца ряда, тускло освещенного канделябром. Тут никого не было. Их окружала гулкая, пыльная тишина. — А вдруг он… — хрипло прошептал Гарри, заглядывая в соседний проход. — Или, например… — Он торопливо шагнул к следующему. — Гарри, — снова сказала Гермиона. — Чего? — буркнул он. — Я… я не думаю, что Сириус здесь. — Остальные молчали. Гарри не хотелось смотреть на них. Ему было тошно. Он не понимал, почему Сириуса здесь нет. Он должен быть здесь! Ведь именно это место Гарри видел во сне… Он побежал вдоль рядов, заглядывая в каждый по очереди. Пусто… опять пусто… Он развернулся и побежал в другую сторону, мимо своих молчащих товарищей. Нигде не было ни следа Сириуса, не заметил он и признаков недавней борьбы. — Гарри! — позвал Рон. — Что? — Он не хотел слушать, что скажет Рон; не хотел слышать, как Рон скажет ему, что он глупец, или предложит вернуться обратно в Хогвартс. Но он чувствовал, как жар заливает ему лицо, и сейчас с удовольствием шмыгнул бы в темноту и сидел там долго-долго, прежде чем подняться в залитый светом атриум и встретить обвиняющие взгляды друзей… — Ты видел это? — спросил Рон. — Что? — повторил Гарри, но на этот раз с жадным нетерпением — наверное, речь шла о знаке, говорящем, что Сириус был здесь, о ключе к разгадке. Он подбежал к концу девяносто седьмого ряда, где маленькой кучкой стояли остальные, но увидел там только Рона, взгляд, которого был прикован к одному из пыльных стеклянных шариков на полке. — Ну? — мрачно спросил Гарри. — Тут… тут твое имя, — сказал Рон. Гарри придвинулся ближе. Рон указывал на маленький шарик, тускло светящийся изнутри и покрытый толстым слоем пыли — похоже, никто не трогал его уже много лет. — Мое имя? — озадаченно переспросил Гарри. Он сделал еще шаг вперед. Поскольку Рон был выше его ростом, Гарри пришлось вытянуть шею, чтобы прочесть надпись на пожелтевшем ярлычке, приклеенном к полке точно под стеклянным шариком. На нем тонким, почти неразборчивым почерком была написана дата — примерно шестнадцать лет тому назад, — а под ней стояло:

С.П.Т.- А.П.В.Б.Д. Темный Лорд и (?)Гарри Поттер

      Гарри уставился на ярлычок. — Что это значит? — спросил Рон. В голосе его звучала тревога. — Почему здесь стоит твое имя? — спросил подошедший Блейз. Гарри посмотрел на другие ярлычки, приклеенные к той же полке. — А меня тут нет, — недоуменно сказал Рон. — И никого из остальных тоже. — Гарри! По-моему, тебе лучше его не трогать, — резко сказала Гермиона, когда он протянул к шарику руку. — Почему? — спросил он. — Ведь это имеет ко мне отношение! — Не надо, Гарри, — внезапно сказал Невилл. Гарри посмотрел на него. Круглое лицо Невилла слегка блестело от пота. Он выглядел так, словно нервы у него были уже на пределе. — Но здесь мое имя, — сказал Гарри. И, поддавшись безрассудному порыву, он сомкнул пальцы на пыльной поверхности шарика. Он думал, что она будет холодной, но это оказалось не так. Наоборот, впечатление было такое, будто шарик много часов пролежал на солнце, точно внутреннее свечение согревало его. Ожидая чего-то необычного и даже надеясь на то, что сейчас произойдет какое-нибудь эффектное, волнующее событие, которое сможет-таки оправдать их долгое и опасное путешествие, Гарри снял стеклянный шарик с полки и вгляделся в него. Но ровным счетом ничего не произошло. Друзья обступили Гарри, наблюдая за тем, как он счищает прилипшую к шарику пыль. И тут, прямо за их спинами, раздался голос. Кто-то сказал спокойно, чуть растягивая слова: — Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.       Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству; глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо им в сердце. Джинни ахнула от ужаса. Гермиона могла узнать этот голос из тысячи, в особенности, она его запомнила ещё в конце августа 1992 года, когда встретилась с отцом Драко в магазине Флориш и Блотс. — Дай его мне, Поттер, — с расстановкой повторил голос, и его обладатель, Люциус Малфой, протянул к Гарри руку ладонью вверх. Внутри у Гарри все перевернулось. Они были в ловушке, и на каждого из них приходилось по двое противников. — Ну же, Поттер, — снова сказал Малфой. Гарри окаменел, однако на его защиту стала Гермиона, наставив на ненавистного волшебника палочку. — Грязное подобие волшебника, — прошипела Гермиона. — Гермиона, — коварно улыбнулся Люциус, — жаль, что ты и Блейз находитесь здесь в такой момент. — Где Сириус? — спросил Гарри. Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. Затем грубый женский голос, принадлежащий одной из неясных фигур слева от Гарри, сказал с мрачным торжеством: — Темному Лорду известно все! Все, — эхом откликнулся Малфой. — А теперь дай мне пророчество, Поттер! — Я хочу знать, где Сириус! — «Я хочу знать, где Сириус!» — передразнила его женщина слева. Пожиратели смерти сузили свой крут, так что от Гарри с друзьями их отделяла всего какая-нибудь пара шагов. Свет их палочек слепил Гарри глаза. — Вы схватили его, — сказал Гарри, подавляя волну паники, с которой боролся с тех пор, как они свернули в проход у девяносто седьмого ряда. — Он здесь, я знаю. — Наса детоцка плоснулась напуганная и подумала, сто ее сон — плавда, — жутко прогнусавила женщина, издевательски подражая детскому выговору. Гарри почувствовал, как Рон рядом шевельнулся. — Не надо, — тихо пробормотал Гарри. — Не сейчас… — Женщина, которая передразнивала его, хрипло расхохоталась. — Слыхали? Нет, вы слыхали? Он еще дает указания другим детям, словно собирается драться с нами! — Просто ты не знаешь Поттера так, как я, Беллатриса. Ты их всех недооцениваешь, особенно… — Малфой перевёл взгляд на Гермиону, — он ведь не один такой талантливый в заклинаниях, верно? — Пошёл к чёрту, — огрызнулась Гермиона. — Он питает большую слабость ко всему героическому, особенно к своим драгоценным друзьям. Темному Лорду это отлично известно. А теперь дай мне пророчество, Поттер. — Я знаю, что Сириус здесь, — сказал Гарри, хотя от страха ему сдавило грудь, и он не мог даже вздохнуть как следует. — Я знаю, вы его схватили! — Успокойся, — одернула его Гермиона. Опять несколько Пожирателей смерти рассмеялись, и женщина — громче всех. — Пора бы тебе понять разницу между сном и явью, Поттер, — сказал Малфой. — Отдай мне пророчество, иначе мы пустим в ход палочки. — Пожалуйста, — сказал Гарри, поднимая свою собственную палочку на уровень груди. Тут же по обе стороны от него взлетели в воздух еще пять палочек — Рона, Блейза, Невилла, Джинни и Полумны. Клубок в животе у Гарри затянулся еще туже. Если Сириуса на самом деле здесь не было, он привел товарищей на верную смерть без всякой причины… Но Пожиратели смерти медлили с нападением. — Если ты отдашь мне пророчество, никто не пострадает, — холодно сказал Малфой. Теперь настала очередь Гарри ответить смехом. — Ложь, — усмехнулась Гермиона. — Что? — рассмеялась Беллатриса, — жалкое подобие волшебника осмеливается… — Вы ведь думали о том, чтобы убить нас, когда Гарри отдаст вам пророчество, верно? Глаза Люциуса расширились от удивления. Он явно не ожидал такого поворота, и направил палочку на Гермиону. — Как пятнадцатилетняя волшебница могла стать легилиментом? — сквозь зубы сказал Люциус. Гермиона нагло поклонилась. — Ты плохо меня знаешь, — улыбнулась она. — Я дам вам это… пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам — так, что ли? -Не успел он договорить, как Пожирательница смерти взвизгнула: — Акцио, проро… — Гарри среагировал как раз вовремя — он крикнул — «Протего!» прежде, чем она успела произнести заклинание до конца, и, хотя шарик едва не спрыгнул с его ладони, сумел удержать его. — А он у нас шустрый, этот малютка Поттер, — сказала она. Ее безумные глаза блестели в прорезях капюшона. — Ну что ж, ладно — тогда… — ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО! — рявкнул на нее Люциус Малфой. — Если ты его разобьешь…       Мысли у Гарри понеслись галопом. Пожирателям смерти был нужен этот пыльный стеклянный шарик. Ему — нет. Он хотел только, чтобы все его друзья выбрались отсюда живыми, чтобы никому из них не пришлось заплатить ужасную цену за его глупость… Женщина шагнула вперед, отделившись от своих собратьев, и стащила с головы капюшон. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж — оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатическим блеском. — Значит, будем сопротивляться? — спросила она. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. — Прекрасно. Возьмите самую младшую, — приказала она Пожирателям смерти, которые стояли рядом. — Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь. — Гарри заметил, как его друзья теснее обступили Джинни. Он шагнул вбок, встав прямо перед ней и прижав пророчество к груди. Гермиона направила палочку на Беллатрису. — Тронешь её, и своих волос лишишься, я лично этим займусь, — рявкнула Гермиона. Беллатриса взмахнула палочкой, но Гермиона вовремя поставила блок. — Жалкая грязнокровка! — крикнула Беллатриса. — Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, — сказал Гарри Беллатрисе. — Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав? — Беллатриса не двинулась с места; не сводя с него глаз, она облизнула кончиком языка тонкие губы. — Ну, — сказал Гарри, — так что же это за пророчество, объясните! — Он не мог придумать ничего лучшего, кроме как продолжать разговор. Рука Невилла была прижата к нему, и он чувствовал, как она дрожит; затылком он ощущал участившееся дыхание остальных. Он надеялся, что они не теряют зря времени и стараются найти выход из этого тупика, поскольку у него в голове было пусто. — Что за пророчество? — повторила Беллатриса, и ухмылка сползла с ее лица. — Ты шутишь, Гарри Поттер. — Вовсе нет, — сказал Гарри. Его взгляд перескакивал с одного Пожирателя смерти на другого, ища слабое звено, место, где они могли бы прорваться. — Зачем оно понадобилось Волан-де-Морту? Несколько Пожирателей смерти испустили тихое шипение. — Ты осмеливаешься называть его имя? — прошептала Беллатриса. — Страх перед его именем вы внушаете себе сами, — усмехнулась Гермиона. Гарри еще крепче сжал в руке стеклянный шарик, предвидя новую попытку отобрать его колдовством. — Да, мне совсем нетрудно называть его Волан… — Замолчи! — взвизгнула Беллатриса. — Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как… — Разве вы не знаете, что он тоже полукровка? — дерзко спросил Гарри. У Гермионы, стоящей рядом, вырвался смешок. — Ваш Волан-де-Морт? Да, его мать была ведуньей, зато отец — маглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник? — ОСТОЛБЕ… — НЕТ! — Из палочки Беллатрисы Лестрейндж вырвался красный луч, но Малфой отклонил его, и заклятие угодило в полку слева от Гарри. Несколько стеклянных шариков разбилось. Две фигуры, перламутрово-белые, как привидения, и текучие, как дым, поднялись из осколков стекла на полу и разом заговорили. Их голоса смешались друг с другом, и за криками Малфоя и Беллатрисы можно было различить лишь обрывки их речей. — Когда наступит солнцестояние, придет новый… — сказала фигура старика с бородой. — Не нападай! Мы должны получить пророчество! — Он осмелился… как он смеет… — невпопад выкрикивала Беллатриса. — Паршивец… грязный полукровка… — ПОДОЖДИ, КОГДА ПРОРОЧЕСТВО БУДЕТ У НАС! — взревел Малфой. — И никто не придет после… — сказала фигура молодой женщины. И обе фигуры, вырвавшиеся из разбитых шариков, растаяли в воздухе. От них и от их прежних убежищ не осталось ничего, кроме осколков стекла на полу. Но они подали Гарри идею. Теперь надо было найти способ поделиться ею с другими. — Вы еще не объяснили мне, что особенного в этом пророчестве, которое я, по-вашему, должен вам отдать, — сказал он в надежде выиграть время. Потом медленно передвинул ногу в сторону, пытаясь нащупать ею чью-нибудь еще. — Не вздумай шутить с нами, Поттер, — сказал Малфой. — Никаких шуток, — ответил Гарри, сосредоточив внимание на своей ноге и стараясь не потерять при этом нить разговора. Наткнувшись на чью-то туфлю, он придавил ее носком ботинка. Резкий вдох у самого его уха подсказал ему, что нога в туфле принадлежит Гермионе. — Что? — шепнула она. — Разве Дамболдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой ты носишь шрам, спрятана в недрах Отдела тайн? — усмехнулся Малфой. — Я… что? — вырвалось у Гарри. На мгновение он даже позабыл о своем плане. — При, чем тут мой шрам? — Что? — еще настойчивее шепнула сзади Гермиона. — Так ты ничего не знаешь? — сказал Малфой со злобным восторгом. Пожиратели смерти засмеялись опять, и под прикрытием их смеха Гарри прошипел Гермионе, стараясь как можно меньше шевелить губами: — Атакуйте их одновременно… — Значит, Дамболдор никогда не говорил тебе? — повторил Малфой. — Что ж, это объясняет, почему ты не пришел раньше, Гарри Поттер, — Темный Лорд удивлялся, отчего… -…когда я скажу «давай…» -…ты не прибежал со всех ног, как только он показал тебе во сне место, где спрятана эта причина. Ему казалось, что естественное любопытство заставит тебя явиться сюда, чтобы узнать все в точности… — Ах, вот как? — спросил Гарри. Он скорее чувствовал, чем слышал, как Гермиона у него за спиной передает другим его слова, и искал возможность продолжить разговор, чтобы отвлечь Пожирателей смерти. — Стало быть, он хотел, чтобы я пришел сюда и взял эту штуку? Зачем? — Зачем? — В голосе Малфоя прозвучало недоверчивое изумление. — Да затем, Поттер, что взять пророчество из Отдела тайн могут только те, о ком в нем говорится. Темный Лорд выяснил это, когда посылал других выкрасть его, а у них ничего не получалось. — Но зачем он хотел выкрасть пророчество обо мне? — О вас обоих, Поттер, о вас обоих… Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Темный Лорд пытался убить тебя, когда ты был еще ребенком? — Гарри уставился в прорези капюшона, за которыми блестели серые глаза Малфоя. Не в этом ли пророчестве крылась причина гибели его родителей, причина, по которой на лбу у него остался шрам в виде молнии? Неужели он держит в руке ответ на все загадки? — Значит, здесь уже давно хранилось чье-то пророчество о Волан-де-Морте и обо мне? — спокойно спросил он, глядя на Люциуса Малфоя и крепко сжимая в руке теплый стеклянный шарик. Размерами он едва ли превышал снитч, и поверхность его до сих пор была шероховатой от пыли. — И Волан-де-Морт заманил меня сюда, чтобы я взял его и отдал ему? Но почему он не мог прийти за ним сам? — Сам? — пронзительно воскликнула Беллатриса под хриплый смех черных магов. — Ты предлагаешь Темному Лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему отдать себя в руки мракоборцев, которые пока что убивают время на моего драгоценного кузена? — Ага, так он заставляет вас делать за него грязную работу! — сказал Гарри. — Сначала он посылал сюда Стерджиса… потом Боуда… — Очень хорошо, Поттер, очень… — медленно протянул Малфой. — Но Темный Лорд знает, что ты не ду… — ДАВАЙ! — завопил Гарри. Шесть разных голосов позади него воскликнули: «ОСТОЛБЕНЕЙ!» Пять заклятий вылетели из палочек в пяти разных направлениях. Пожиратели, которые окружали их, рассыпались в разные стороны. Люциус и Беллатриса также отлетели назад, это позволило школьникам расчистить себе дорогу.       Они рванули вперёд, стараясь одновременно атаковать и Пожирателей, однако при первой же возможности, Гермиона предложила разделиться по два человека: она и Блейз, Невилл и Гарри, Джинни пришлось пойти с Полумной и Роном. Пожиратели были умны, и преследовали каждую группу учеников. Все быстро отбивали атаки, из-за чего Пожиратели не могли их достать. К сожалению Гермионы, их с Блейзом разлучили, раскинув в разные стороны. Гермиона, опрокинув по пути несколько шариков, дотронулась до одного.       «Ты… — услышала она чей-то голос, — редкий дар…» — забыв обо всем, девушка попыталась схватить палочку, но ей на руку наступил Пожиратель. Его лицо и палочку она узнает из тысячи. — Роули, давно не виделись… — прошипела Гермиона, пытаясь освободиться. — В тот раз я мало подверг тебя пыткам, — рявкнул Пожиратель, — в этот раз, ты пожалеешь… — ПОШЁЛ ВОН!       Кто-то, кого Гермиона не разглядела, ударил Роули в челюсть, и тот отшатнулся на несколько шагов, послышалось: «Экспеллиармус», затем «Остолбеней», так что Роули одновременно оглушили и лишили палочки. Немного придя в себя, Гермиона почувствовала, как её кто-то быстрым движением ставит на ноги. Открыв глаза, девушка не могла поверить тому, что видела. — Руки-ноги целы? — перед Гермионой стоял Драко, побитый и измученный, но это был он. — Как ты… — Объяснения потом, — огрызнулся Драко, — нужно выбираться всем без исключения! — ДРАКО! — Она сюда тоже пришла?

***

      Панси заморозила двух Пожирателей, а вот третий атаковал её в полёте, даже ранил в руку. Девушку убили бы, если не вовремя подоспевшая помощь: «ОСТОЛБЕНЕЙ!». Из-за поворота показались Драко и Гермиона, они ловко отразили атаки Пожирателей, и хорошенько оглушили. — Панси! — рядом с Панси на колени рухнула Гермиона, и осмотрела руку, — очень больно? — Терпимо… — послышался чей-то крик, — это Блейз? — Гермиона обернулась. — Драко, я останусь с ней, а ты помоги ему! — Ладно.       Когда Панси смогла встать, то не успела и пикнуть, как оказалась в объятьях Блейза, он даже в обе щеки её поцеловал. Их идиллия долго не продержалась, так как прилетел Патронус Гарри, сказал убегать оттуда поскорее. Не зная куда бежать, Гермиона с друзьями, рванула назад, откуда они якобы пришли, и на десятом повороте столкнулись с остальными, среди которых была уже и Милисента, оказалось, что она также вместе с Драко и Панси, после побега остальных, пошла на помощь. Бежали они быстро, пока Гермиона не додумалась: — Рушьте стеллажи! — крикнула девушка. — РЕДУКТО! — на бегу кричали все. Чтобы усилить эффект, все применили Редукто максима, и этим опрокинули не дюжее количество пророчеств.       Они были в конце девяносто седьмого ряда; Гарри свернул направо и помчался к выходу изо всех сил. Внезапно, пути остальных, не считая Драко, Панси, Гермионы, Невилла и Гарри, разошлись, остальные будто испарились. Прямо за собой он слышал чьи-то шаги и голос Гермионы, подгоняющей Невилла; прямо впереди маячила приоткрытая дверь — Гарри видел за ней переливчатый свет стеклянного сосуда. Он выскочил за порог, по-прежнему крепко сжимая в руке пророчество, и, дождавшись, пока следом выбегут его друзья, захлопнул за ними дверь… — Коллопортус! — задыхаясь, выпалила Гермиона, и дверь со странным чавкающим звуком запечаталась наглухо. — Где… где остальные? — еле вымолвил Гарри. Он думал, что Рон, Полумна и Джинни опередили их, что они уже дожидаются их в этой комнате, но здесь никого не было. — Они будто испарились! — с ужасом прошептала Гермиона. — Слушайте! — воскликнул Невилл. Из-за двери, которую они только что запечатали, доносились шаги и крики. Гарри приложил к ней ухо и услышал, как Люциус Малфой взревел: — Оставьте Нотта, оставьте его, слышите? Его раны — ничто для Темного Лорда по сравнению с утерей пророчества. Джагсон, вернись сюда, мы должны действовать организованно! Разобьемся на пары и будем искать — и не забывайте, с Поттером нужно обращаться осторожно, пока пророчество у него, а прочих можете убить, если понадобится… Беллатриса, Родольфус, вы идете налево; Кребб с Рабастаном — направо; Джагсон с Долоховым — прямо вперед, в ту дверь; Макнейр и Эйвери, сюда; Руквуд, туда; Малсибер, со мной! — Чёрт, и отец здесь, — рявкнул Драко, — что будем делать? — Во-первых, нечего нам стоять тут и ждать, пока нас найдут! — сказал Гарри. — Надо убраться подальше от этой двери.       Они побежали, стараясь не шуметь, мимо сверкающего сосуда, где птичка все так же вылуплялась из крохотного яйца и снова возвращалась в него, к двери в круглую комнату. Они почти достигли цели, когда Гарри услышал тяжелый, мощный удар в дверь, которую заколдовала Гермиона. — Отойди! — воскликнул грубый голос. — Алохомора! — Дверь распахнулась, но Гарри и Гермиона с Невиллом успели нырнуть под стол с часами, а Драко, Панси и Блейз скрылись в шкафу, который внутри оказался вместительным. Через несколько секунд они увидели полы мантий — к ним быстрыми шагами приближались двое Пожирателей смерти. — Наверное, убежали в холл, — сказал грубый голос. — Проверь под столами, — посоветовал другой. Гарри увидел, как сгибаются колени одного из преследователей; высунув из- под стола палочку, он громко крикнул: — ОСТОЛБЕНЕЙ! Красный луч ударил в ближайшего Пожирателя смерти — тот упал назад, на стоячие часы и свалил их на пол. Его атаковали Панси, Блейз и Драко одновременно, выскочив из шкафа. Однако его напарник отпрыгнул в сторону, уклонившись от следующего заклятия Драко, и направил палочку на Гермиону, которая как раз выползала из своего убежища, чтобы получше прицелиться. — Авада… — Драко, стремглав кинулся к нему и обхватил его за колени. Пожиратель смерти рухнул на пол, потеряв цель. Невилл перевернул стол, спеша на помощь, и, направив палочку на борющихся, истошно завопил: — ЭКСПЕЛЛИАРМУС! — Обе палочки, и Гарри, и Пожирателя смерти, вылетели у них из рук и поплыли по воздуху обратно ко входу в Зал пророчеств; оба противника вскочили на ноги и ринулись за ними — Пожиратель смерти бежал первым, Гарри не отставал от него, — а Невилл помчался следом, в ужасе от того, что он натворил. — Пропусти, Гарри! — закричал Невилл, которому не терпелось исправить свою ошибку. Гарри метнулся вбок, а Невилл снова прицелился и выкрикнул: — ОСТОЛБЕНЕЙ! Красный луч пролетел в дюйме над плечом Пожирателя смерти и угодил в застекленный шкафчик на стене, наполненный часами самой разнообразной формы; шкафчик грохнулся на землю и разбился — осколки брызнули во все стороны, — потом снова прыгнул на стену, целехонький, и снова упал и разбился… Пожиратель смерти схватил свою палочку, которая лежала на полу рядом с переливающимся стеклянным сосудом. Гарри прыгнул под другой стол, когда Пожиратель смерти повернулся — его маска перекосилась, мешая ему видеть. — ОСТОЛБЕНЕЙ! — взвизгнула Гермиона, которая только что догнала их. Слизеринцы нагнали их потом, над глазом Драко была глубокая царапина, видимо, кто-то удачно в него попал. Луч красного света угодил Пожирателю смерти точно в грудь. Он замер, не успев опустить руку; палочка выпала из нее и со стуком покатилась по полу, а сам он повалился назад, прямо на стеклянный сосуд. Гарри ожидал услышать звук удара головой о твердое стекло и увидеть, как человек сползет на пол, но вместо этого голова упавшего прошла сквозь поверхность сосуда, полного сверкающего ветра, точно сквозь стенку мыльного пузыря, а сам он растянулся навзничь на столе и остался в таком положении. — Акцио, палочка! — воскликнула Гермиона. Палочка Гарри прыгнула из темного угла ей в руку, и она бросила ее хозяину. — Спасибо, — сказал он. — А теперь давайте выбира… — Смотрите! — В голосе Невилла звучал ужас. Он застыл, не сводя глаз с головы Пожирателя смерти, которая была погружена в стеклянный сосуд. Все трое снова подняли палочки, но так и не пустили их в ход: потрясенные, не в силах оторваться, они смотрели на то, что происходило с головой человека в сосуде. Она на глазах съеживалась и лысела; черные волосы сначала укорачивались, а потом и вовсе пропали в черепе; щеки стали гладкими, а округлившаяся лысая голова покрылась легким пушком… и вот перед ними уже голова младенца, нелепо сидящая на толстой, мускулистой шее Пожирателя смерти, который барахтается на столе, пытаясь встать. Но пока они смотрели на это разинув рты, его голова вновь стала увеличиваться и приняла нормальные размеры; из подбородка и макушки полезли толстые черные волосы… — Это Время, — сказала Гермиона с благоговейным страхом. — Время… — Пожиратель смерти потряс своей безобразной головой, пытаясь освободить ее, но не успел — она снова стала уменьшаться, возвращая его в младенчество… Из соседней комнаты донесся крик, потом треск и отчаянный вопль. — Рон! — закричал Гарри, оторвавшись от созерцания чудовищной метаморфозы, происходящей у них на глазах. — Джинни! Полумна! Милисента! — Гарри! — взвизгнула Гермиона. Пожиратель смерти, наконец, вытащил голову из сосуда. Вид у него был нелепый и жуткий — крохотная младенческая головка зашлась в плаче, а толстые руки беспорядочно молотили воздух во всех направлениях. Гарри еле увернулся от одного удара. Он тут же поднял палочку, но Гермиона неожиданно остановила его. — Нельзя трогать ребенка! — вскрикнула Джинни. Спорить было некогда: из Зала пророчеств доносились чьи-то торопливые шаги, и Гарри с опозданием понял, что его крики навели остальных Пожирателей смерти на их след. — Бежим! — сказал он, и, бросив урода с детской головкой, который по-прежнему спотыкался и орал, они устремились к открытой двери в дальнем конце комнаты. Они были уже на полпути к ней, когда Гарри увидел в темной комнате впереди еще двоих Пожирателей смерти, бегущих им навстречу. Резко свернув влево, он нырнул в какой-то маленький, пыльный, тесный чуланчик и, пропустив туда друзей, захлопнул за ними дверь. — Колло… — начала было Гермиона, но не успела она закончить, как дверь распахнулась и в чулан ввалились двое Пожирателей смерти. Испустив ликующий вопль, оба крикнули: — ИМПЕДИМЕНТА! — Двойное заклятие сшибло с ног всех сразу. Невилл перелетел через стол и исчез из виду; Гермиона и Драко врезались в книжный шкаф, и на них водопадом хлынули тяжелые тома. Гарри ударился затылком о каменную стену, из глаз у него посыпались искры, и на несколько мгновений он потерял способность действовать и соображать; — МЫ ЕГО ВЗЯЛИ! — завопил Пожиратель смерти, оказавшийся ближе к Гарри. — ОН В ЧУ… — Силенцио! — воскликнула Гермиона, и черный маг умолк. Через дыру в маске было видно, что он все еще шевелит губами, но теперь уже беззвучно. Второй Пожиратель смерти оттолкнул напарника в сторону. — Петрификус тоталус! — выкрикнул Гарри, увидев поднимающуюся палочку. Пожирателю смерти мгновенно свело руки и ноги; он ничком грохнулся на ковер, твердый как доска, и больше не двигался. — Отлично, Га… — Но тут Пожиратель смерти, которого Гермиона поразила немотой, внезапно наискось взмахнул палочкой, и что-то похожее на язык пурпурного пламени полоснуло Гермиону по груди. Она тихонько, словно от удивления, вскрикнула, потом обмякла и рухнула на пол. — ГЕРМИОНА! — первым очнулся Драко. Он упал на колени рядом с неподвижной Гермионой, и в этот момент Невилл, держа свою палочку перед собой, стал вылезать к ним из-под стола. Едва завидев нового врага, Пожиратель смерти сильно пнул его ногой — палочка Невилла сломалась пополам, а сам он получил удар ботинком в лицо. Взвыв от боли и зажав ладонью рот и нос, он пополз назад. Гарри резко повернулся, вскинув палочку, и увидел, что Пожиратель смерти сорвал маску и направил свое оружие прямо на него. Гарри вспомнил, что видел это узкое, бледное, кривое лицо в «Ежедневном пророке» — перед ним стоял Антонин Долохов, убийца Пруэттов.       Долохов ухмыльнулся. Свободной рукой он указал на пророчество, с которым Гарри так и не расстался, потом на себя и на Гермиону. Хотя говорить он больше не мог, смысл его жестов был абсолютно ясен: отдай мне пророчество, иначе с тобой случится то же, что и с ней… — Можно подумать, ты не убьешь нас всех, как только получишь его! — воскликнул Гарри. Драко, обозленный на Пожирателя, сразу атаковал его. В мозгу Гарри, мешая сосредоточиться, лихорадочно билась одна мысль: его рука лежала на плече Гермионы, еще теплом, но он не осмеливался взглянуть на нее.       «Только не умирай, пожалуйста, не умирай, это будет моя вина, если ты умрешь…» — Послушай бедя, Гарри, — свирепо сказал Невилл из-под стола, отнимая от лица руки — нос у него был, по-видимому, сломан, а губы и подбородок залиты кровью. — Дедай шдо хочешь, до де оддавай его!       Вдруг сзади послышался грохот, и Долохов бросил взгляд через плечо. В дверном проеме показался Пожиратель смерти с головой младенца — голова его по-прежнему заливалась плачем, а огромные кулаки молотили по чему ни попадя. Драко не упустил своего шанса: — ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС! — Заклятие попало в Долохова прежде, чем он успел блокировать его, и он плашмя свалился на своего напарника — теперь оба были полностью парализованы. Пожиратель смерти с младенческой головой снова исчез из виду. — Гермиона, — тут же взмолился Гарри, тряся ее за плечо, — очнись, Гермиона… — Хватит ныть, Поттер, — шикнул Драко. — Шдо од с дей сдедад? — спросил Невилл, вылезая из-под стола и становясь на колени по другую сторону от нее. Нос у него распухал на глазах, и оттуда все еще обильно струилась кровь. — Не знаю… Невилл схватил Гермиону за запястье. — Пудьс есдь, Гарри, я уверед.

***

      Драко взял Гермиону на руки, и следом за Гарри и Невиллом, пошёл дальше, нужно было найти остальных, которые по ходу схватки, оторвались от них. Оказалось, что Джинни сломала лодыжку, Рон был в каком-то странном состоянии, зато остальные, более или менее целы.       Гарри поволок Рона к двери. До нее оставалось всего несколько шагов, когда другая, противоположная дверь распахнулась и в комнату ворвались трое Пожирателей смерти под предводительством Беллатрисы Лестрейндж. — Попались! — взвизгнула она. Сверкнули Оглушающие заклятия; Гарри проломился в ближайшую дверь, бесцеремонно сбросил Рона с плеча и нырнул обратно, чтобы помочь Невиллу с Гермионой; они едва успели перебраться за порог и захлопнуть дверь перед носом у Беллатрисы. — Коллопортус! — воскликнул Гарри и услышал, как три тела ударились в дверь с той стороны. — Ничего! — крикнул мужской голос. — Туда можно попасть и по- другому… МЫ ИХ ПОЙМАЛИ, ОНИ ЗДЕСЬ!       Гарри обернулся; они снова были в Комнате мозгов. Действительно, сюда вело множество дверей. Он слышал, как за стеной кто-то бежит со всех ног: Пожиратели смерти дождались подкрепления. — Полумна… Невилл… Ребята! Помогите!       Все трое помчались вокруг комнаты, по дороге запечатывая двери; в спешке Гарри врезался в стол и перекатился через него. — Коллопортус! — За стеной бухали шаги; время от времени кто-то бросался всем телом на очередную запечатанную дверь, так что она скрипела и ходила ходуном. Полумна с Невиллом запечатывали двери по другую сторону комнаты — и тут, добравшись почти до самого ее конца, Гарри услыхал крик Полумны: — Колло… а-а-а-а-а-а! — Он мгновенно повернулся и увидел ее в воздухе: пятеро Пожирателей смерти ворвались в дверь, которую она не успела запечатать. Полумна упала на стол, проехала по нему и, рухнув на пол, осталась лежать без чувств. — Хватайте Поттера! — завизжала Беллатриса и бросилась к Гарри. Он увернулся и побежал дальше: ему ничто не грозит, пока они боятся разбить пророчество… — Эй! — Рон с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, как пьяный, и хихикая, побрел к Гарри. — Эй, Гарри! Там, внутри, мозги — вот чудеса, а? — Уйди с дороги, Рон, ложись на пол… — Но Рон уже направил палочку на аквариум. — Честно, Гарри, там мозги… гляди… акцио, мозг!       Все, кто был в комнате, на мгновение застыли. Гарри, Джинни, Невилл и все пятеро Пожирателей смерти невольно повернулись к аквариуму, и тут из зеленой жидкости, точно рыба, выпрыгнул мозг — на секунду он повис в воздухе, а затем поплыл к Рону. На лету он вращался, и из него выползали ленты движущихся изображений — они разматывались, как рулоны кинопленки… — Ха-ха-ха, Гарри, ты только посмотри… — сказал Рон, глядя, как из мозга вылезает его разноцветное содержимое. — Иди сюда, потрогай: вот чудеса… — НЕ НАДО, РОН! — Гарри не знал, что случится, если Рон дотронется до мыслей, которые длинными щупальцами тянулись за мозгом, но был уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он метнулся вперед, но Рон уже поймал мозг обеими руками. Едва коснувшись его кожи, щупальца мыслей стали обматываться вокрук кистей Рона, как веревки. — Гарри, смотри-ка… нет… нет! Мне это не нравится! Эй, вы, перестаньте… стойте… — Но тонкие ленты уже обвивались вокруг его груди. Он принялся разрывать их, а мозг тем временем тесно приник к нему, словно осьминог. — Диффиндо! — закричал Гарри в надежде разорвать щупальца, связывающие Рона у него на глазах, но заклинание не помогло. Рон упал, отчаянно стараясь освободиться от пут. — Они его задушат, Гарри! — вскрикнула Джинни. Сломанная лодыжка мешала ей встать — и вдруг луч красного света, вырвавшийся из палочки какого-то Пожирателя смерти, ударил ей прямо в лицо. Она повалилась набок и замерла. — Осдолбедей! — заорал Невилл, оборачиваясь и направляя палочку Гермионы на подступающих к нему Пожирателей смерти. — Осдолбедей, осдолбедей!       Но ничего не случилось. Один из Пожирателей смерти метнул в Невилла ответным заклятием и промахнулся всего на дюйм-другой. Теперь Гарри, Драко и Панси с Блейзом и Невиллом остались вдвоем против пятерых нападающих — двое из них выпускали из палочек стрелы серебряного света, которые летели мимо и разбивали штукатурку на стене за спинами ребят. Гарри пустился бежать, Беллатриса Лестрейндж — за ним; он высоко поднял пророчество над головой, думая только о том, как отвлечь Пожирателей смерти от своих друзей. Кажется, его замысел сработал: они погнались за ним, расшвыривая по дороге столы и стулья, но, не осмеливаясь обстреливать его заклятиями из опасения повредить пророчество. И он проскочил в единственную дверь, оставшуюся открытой, — а именно в ту, откуда появились сами Пожиратели смерти, — горячо молясь про себя, чтобы Невилл вспомнил о Роне и нашел способ освободить его. Пробежав несколько шагов по новой комнате, он почувствовал, что пол ушел у него из-под ног… Он полетел кувырком по крутым каменным ступеням, ударяясь о каждую из них по очереди, и грохнулся на спину с такой силой, что из него едва не вышибло дух. Он лежал в огромной яме, посреди которой возвышалась платформа с уже знакомой ему каменной аркой. Вся комната задрожала от хохота Пожирателей смерти. Подняв глаза, он увидел, как те пятеро, что были с ним вместе в Комнате мозгов, спускаются вниз, а из других дверей появляются все новые и тоже начинают прыгать со скамьи на скамью, приближаясь к нему. Гарри поднялся на ноги, хотя они слушались его так плохо, что он чуть не упал снова. Пророчество каким-то чудом уцелело. Сжимая его в левой руке, а палочку — в правой, Гарри начал отступать; он непрерывно озирался, стараясь держать в поле зрения всех своих врагов. Вскоре он наткнулся на что-то твердое — это была платформа, на которой стояла арка. Не оборачиваясь, он залез на нее. Все Пожиратели смерти остановились, глядя на него. Некоторые дышали так же тяжело, как и он. Один был весь в крови; Долохов, освобожденный от парализующего заклятия, ухмылялся, направив палочку прямо в лицо Гарри. — Ты проиграл, Поттер, — негромко сказал Малфой, стягивая с лица маску. — А теперь будь хорошим мальчиком, отдай мне пророчество. — От… отпустите остальных, тогда отдам! — в отчаянии выпалил Гарри. Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. — Ты не в том положении, чтобы торговаться, Поттер, — сказал Малфой. Его бледное лицо порозовело от удовольствия. — Видишь ли, нас десять, а ты один… Или Дамболдор так и не научил тебя считать? — Од де одид! — раздался наверху чей-то голос. — У дего еще есдь я! — И я, — прошипел Драко, сжимая волшебную палочку. Наконец, увидев сына, лицо Люциуса стало бледным. — Драко? — удивился он, — что ты… — Тебя вот жду, — огрызнулся Драко.       Сердце у Гарри упало. Крепко сжимая в руке палочку Гермионы, Невилл спускался к нему по каменным ступеням. — Невилл… не надо… вернись к Рону… Драко, ты… — Осдолбедей! — снова завопил Невилл, направляя палочку на всех Пожирателей смерти по очереди. — Осдолбедей! Осдол… — Один из самых могучих Пожирателей смерти обхватил Невилла сзади, прижав его руки к бокам. Невилл задергался, тщетно пытаясь вырваться; другие Пожиратели смерти засмеялись. Драко же стал жертвой Роули, который пытал когда-то Гермиону. — Это, кажется, Долгопупс? — ухмыльнулся Люциус Малфой. — Что ж, твоя бабка привыкла терять членов семьи, жертвующих собой во имя великой цели… твоя смерть не станет для нее такой уж неожиданностью. — Долгопупс? — повторила Беллатриса, и на ее изможденном лице появилась отвратительная зловещая усмешка. — Я имела удовольствие пообщаться с твоими родителями, мальчик! — Я здаю! — взревел Невилл и забился так неистово, что схвативший его Пожиратель смерти крикнул: — Кто-нибудь, оглушите его! — Нет-нет, — возразила Беллатриса. Ее словно охватило какое-то гнусное возбуждение; она перевела взгляд на Гарри, потом обратно на Невилла. — Нет, давайте лучше посмотрим, сколько Долгопупс вытерпит, прежде чем сломается, как его родители… если, конечно, Поттер не захочет отдать нам пророчество. — ДЕ ОДДАВАЙ ЕГО ИБ! — проревел Невилл. Он был совершенно вне себя и отчаянно лягался и изворачивался, а Беллатриса, подняв палочку, уже приближалась к нему и пленившему его Пожирателю смерти. — ДЕ ОДДАВАЙ ЕГО ИБ, ГАРРИ! Беллатриса направила на него палочку: — Круцио! — Невилл пронзительно закричал, подтянув колени к груди, так что ноги его на мгновение оторвались от земли. Пожиратель смерти отпустил его, и он рухнул на пол, дергаясь и визжа от боли. — Невилл! — закричал Драко, пытаясь вырваться из цепких рук Пожирателя, — прекрати, Беллатриса! Хватит! — А ты молчи, племянничек, — усмехнулась Беллатриса, — до тебя и твоей подружки очередь также дойдёт! — Драко посмотрел на Гарри. Тот кивнул.       У Гарри не оставалось выбора. Он поднял руку с нагретым, почти горячим шариком и разжал ладонь. Малфой прыгнул вперед, чтобы взять его. И вдруг высоко над ними распахнулась еще одна дверь, затем другая — и в комнату вбежали еще пять человек. Это были Сириус, Люпин, Грозный Глаз, Тонкс и Кингсли. Малфой обернулся и поднял палочку, но Тонкс уже послала Оглушающее заклятие прямо в него. Гарри не стал дожидаться и смотреть, попадет ли оно в цель; он сразу бросился с платформы вниз, чтобы не мешать. Пожирателей смерти ошеломило внезапное появление членов Ордена, которые, прыгая со ступени на ступень, принялись осыпать их заклятиями. В неразберихе ярких вспышек и падающих тел Гарри заметил отползающего в сторону Невилла. Он увернулся от очередного красного луча и кинулся на пол рядом с ним. — Как ты? — крикнул он, и в ту же секунду прямо над их головами сверкнуло еще одно заклятие. — Дичего, — отозвался Невилл, пытаясь встать на четвереньки. — А Рон? — Кажедся, дорбальдо — од все еще драдся с бозгоб, когда я уходид…       На полу перед ними взметнулся фонтанчик каменной крошки и появилась выбоина — Невилл еле успел отдернуть руку. Друзья быстро отползли от опасного места, и тут невесть откуда к ним протянулась толстая рука, сгребла Гарри за шиворот и подняла вверх, так что носками он едва касался пола. — Отдай мне его, — прорычал ему в ухо чей-то голос, — отдай мне пророчество… — Воротом Гарри так перехватило горло, что он не мог вздохнуть. Сквозь выступившие на глазах слезы он увидел Сириуса, который сражался с одним из Пожирателей смерти в нескольких шагах от него; Кингсли дрался сразу с двумя; Тонкс, остановившись на полпути ко дну каменной ямы, посылала лучи заклятий вниз, в Беллатрису — никто, казалось, не замечал, что Гарри умирает. Он направил палочку в бок невидимому врагу, но не в силах был произнести заклинание, а тот свободной рукой уже тянулся к кулаку, в котором Гарри сжимал пророчество… — А-а-а! — Неизвестно откуда на них обрушился Невилл; он тоже не мог произнести слова заклятия и вместо этого с силой ткнул палочкой Гермионы в глазную прорезь капюшона, скрывающего лицо Пожирателя смерти. Взвыв от боли, тот мгновенно отпустил Гарри. Освободившись, Гарри мигом развернулся и выпалил: — Остолбеней! — Пожиратель смерти свалился на пол, и его маска соскользнула; это был Макнейр, который когда-то едва не убил Клювокрыла. Один глаз у него заплыл и налился кровью. — Спасибо! — крикнул Гарри, оттаскивая Невилла в сторону, чтобы освободить дорогу Сириусу и его сопернику, сражающимся так яростно, что их палочки превратились в сверкающие пятна. Потом Гарри почувствовал под ногой что-то круглое и твердое и едва не упал — сначала он испугался, что уронил пророчество, но потом увидел, как по полу, вращаясь, скользит волшебный глаз Грюма. Его хозяин лежал на боку с окровавленной головой, а сразивший его колдун уже мчался на Гарри и Невилла — это был Долохов, с лицом, искаженным гримасой свирепого ликования. — Таранталлегра! — завопил он, направив палочку на Невилла, и ноги мальчика немедленно пустились в сумасшедший пляс. Невилл потерял равновесие и вновь свалился на пол. — Ну, Поттер… Он наискосок взмахнул палочкой, как тогда, когда ранил Гермиону, и в тот же миг Гарри воскликнул: — Протего! — перед Гарри появился щит из неоткуда, однако он почувствовал, как его полоснуло по лицу словно тупым ножом; сила удара была такой, что он упал, споткнувшись о дергающиеся ноги Невилла, однако Щитовые чары спасли его от самого худшего. Обернувшись, он увидел упавшего Пожирателя, и стоящую рядом с ним, с разбитой губой, Гермиону. Она, откинув назад волосы, атаковала Пожирателя, который настырно пытался добить Панси и Милисенту. — Ты не будешь сражаться один! ОСТОБЛЕНЕЙ!       Впервые в жизни, Гарри был благодарен Гермионе за то, что она создала ОД. Сейчас, он был не один, конечно, странно видеть рядом слизеринцев, особенно Драко и Панси, однако их помощь не была лишней, даже наоборот. Драко сражался спина к спине с Гарри, прикрывал его, ставил щитовые чары. Гермиона билась вместе с Люпином и Тонкс против пятерых Пожирателей, Полумна и Панси с Милисентой сражались против Нотта, Кребба и Гойла.       Гермиона уже была готова атаковать очередного Пожирателя, как вдруг услышала: — АВАДА КЕДАВРА!       Весь зал окутало зелёное сияние. Обернувшись, Гермиона увидела отлетевшую на несколько метров Милисенту. Зелёная вспышка была настолько яркой, что если бы не произнесённое заклинание, Гермиона бы не поняла, что Милисенту убили. Драко, который атаковал одного из Пожирателей, увидев упавшую Милисенту, сразу же рванул туда по совету Гарри. И вдруг, Гермиона так разозлилась, что из её палочки вырвался красный луч, который пронзил убийцу Милисенты насквозь. Пожиратель отлетел к стене и больше не двигался. Она, Панси и Драко подбежали к телу Милисенты. — Нет… Нет…. Нет…. — шептала Гермиона, — нет… — Герми, — попыталась её успокоить Панси. — НЕТ! — закричала Гермиона.       Увидев, что ребёнок был убит, все члены Ордена Феникса атаковали ещё сильнее. Сириус и Гарри разом пригнулись — луч зеленого света чуть не угодил в Сириуса. Гарри увидел, как Тонкс по другую сторону комнаты упала посреди амфитеатра; ее обмякшее тело стало сползать вниз по каменным ступеням, а торжествующая Беллатриса, развернувшись, кинулась в самую гущу схватки. — Гарри! Бери пророчество, хватай Невилла и беги! — изо всей мочи закричал Сириус, бросаясь навстречу Беллатрисе.       Гарри не увидел, что произошло потом: перед его глазами вырос Кингсли, сражающийся с Руквудом, чье изрытое оспой лицо уже не закрывала маска. Еще один зеленый луч блеснул над головой Гарри, когда он метнулся к Невиллу… — Можешь встать? — крикнул он в ухо товарищу, ноги которого все еще выделывали кренделя. — Обними меня за шею…       Гарри напряг мышцы, и Невилл подчинился, однако ноги по-прежнему не желали его слушаться, от них было мало проку. И вдруг, откуда ни возьмись, на них налетел человек. Оба рухнули назад — Невилл сучил ногами, как перевернутый жук, а Гарри вскинул вверх левую руку, чтобы не выпустить стеклянный шарик. — Пророчество, Поттер! Дай его мне! — проревел у него над ухом голос Люциуса Малфоя, и Гарри почувствовал, как кончик палочки уперся ему в ребра, причиняя невыносимую боль. — Нет… отпусти… Невилл, держи! — Гарри катнул шарик по полу в сторону Невилла, а тот, развернувшись на спине, поймал его и прижал к груди. Малфой направил палочку на Невилла, но будто из-под земли возник Драко: — Импедимента! — Заклинание отшвырнуло Малфоя прочь. Быстро поднявшись на ноги, Гарри оглянулся и увидел, что Малфой ударился спиной о платформу, на которую в пылу битвы вскочили Сириус и Беллатриса. Колдун снова нацелил палочку на Гарри с Невиллом, но, прежде чем он успел набрать в грудь воздуха, между ними вырос Люпин. — Гарри, собирай остальных и БЕГИ! — Гарри сгреб Невилла за мантию у плеча и буквально втащил его на первый ряд каменных сидений. Невилл дрыгал ногами, не в силах принять вертикальное положение; Гарри снова напрягся и одолел еще один ряд… Заклятие ударило в камень прямо у него под ногами; кусок скамьи отлетел, и Гарри опять съехал на предыдущую. Невилл свалился на землю, выписывая ногами что-то немыслимое, Гарри сунул пророчество ему в карман… — Ну, давай! — отчаянно завопил он, дергая Невилла за мантию. — Хоть чуть-чуть обопрись на ноги… — Еще одно гигантское усилие — и мантия Невилла разорвалась по всему левому шву; маленький стеклянный шарик выкатился у него из кармана, и прежде чем кто-нибудь из них успел схватить его, подвернулся Невиллу под ногу. Пинок — и шарик, пролетев футов десять вправо, разбился о нижнюю ступень. Оба друга в ужасе уставились на место катастрофы и увидели, как в воздух поднялась перламутрово-белая фигура с неестественно увеличенными глазами — ее не заметил никто, кроме них. Гарри смотрел, как движутся ее губы, изрекая пророчество, но среди криков и шума битвы нельзя было расслышать ни слова. Договорив, фигура медленно растаяла в воздухе. — Извиди бедя, Гарри! — Лицо Невилла было искажено мукой, а ноги по-прежнему дергались не переставая. — Я видовад, Гарри, я де хотед… — Ладно! — крикнул Гарри. — Попробуй встать, надо уходить— — Поспешим! — подгонял их Драко, — Гермиона в ужасе, боюсь что… — Дабблдор! — Мокрое от пота лицо Невилла вдруг преобразилось. Он смотрел куда-то за спину Гарри. — Что? — ДАББЛДОР!       Гарри и Драко обернулись вслед за взглядом Невилла. Прямо над ними, на пороге двери, ведущей в Комнату мозгов, стоял Альбус Дамблдор — палочка его была поднята, лицо побелело от гнева. Словно электрический ток пробежал по всему телу Гарри — они спасены! Дамболдор пронесся по ступеням вниз, мимо Гарри и Невилла — теперь они больше не думали о побеге. Их школьный директор уже достиг нижнего яруса каменных сидений, когда ближайшие Пожиратели смерти заметили его и крикнули остальным, что он здесь. Один из них пустился бежать, карабкаясь по ступеням напротив, точно обезьяна. Дамболдор снял его оттуда заклятием без малейших усилий, будто невидимым арканом… Только одна пара противников продолжала биться, не обращая внимания ни на что вокруг. На глазах у Гарри Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрисой, — он смеялся над ней… — Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате. Второй красный луч поразил его прямо в грудь. Улыбка еще не сошла с его уст, но глаза расширились от изумления. Сам того не заметив, Гарри отпустил Невилла. Он снова спрыгнул ступенью ниже, вынимая палочку, и Дамболдор тоже обернулся к платформе. Казалось, Сириусу понадобилась целая вечность, чтобы упасть: его тело выгнулось изящной дугой, прежде чем утонуть в рваном занавесе, закрывающем арку. Гарри успел увидеть на изможденном, когда-то красивом лице своего крестного отца смесь страха и удивления — и в следующий миг он исчез в глубине древней арки. Занавес сильно колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и сразу же успокоился опять. Раздался торжествующий клич Беллатрисы Лестрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки… Но Сириус не появлялся. — СИРИУС! — закричал Гарри. — СИРИУС! Он был уже на дне ямы и задыхался так, что болела грудь. Сириус должен быть совсем рядом, сейчас он, Гарри, вытащит его из-за занавеса… — Но не успел он вскочить на платформу, как Драко обхватил его сзади и удержал. — Ты ничего не можешь сделать, Гарри… — Помоги ему, спаси его, он ведь только что был здесь… -…слишком поздно, Гарри. — Сейчас мы его вытащим… — Гарри яростно извивался, пытаясь вырваться, но с Драко крепко держал его. — Неправда! — закричал Гарри. Он не мог в это поверить; он не хотел в это верить; и он сопротивлялся Драко из последних сил. Драко просто не понимает — там, за этим занавесом, прячутся люди, Гарри слышал, как они шепчутся, когда в первый раз побывал в этой комнате. Сириус спрятался, он всего лишь скрылся из виду… — СИРИУС! — снова выкрикнул он. — СИРИУС! — Он не сможет оттуда вернуться, Гарри. — Голос у подошедшего Люпина сорвался. — Он не вернется, потому что он ме… — ОН — НЕ — МЕРТВ! — взревел Гарри. — СИРИУС!       Вокруг них что-то происходило — какая-то бестолковая суета. Снова и снова вспыхивали заклятия, но для Гарри все это было полностью лишено смысла, он не обращал внимания на сверкающие совсем рядом лучи — ничто на свете не имело смысла, кроме одного: пусть Люпин прекратит делать вид, будто Сириус, который сейчас стоит в двух шагах от них за этой старой занавеской, больше не появится оттуда. Нет — сейчас он выйдет, отбросит со лба свои темные волосы и снова ринется в схватку! Драко оттащил Гарри подальше от платформы. Гарри — его взгляд был все так же прикован к арке — начинал сердиться на Сириуса за то, что он заставляет их ждать… Но каким-то краешком своего сознания, даже стараясь вырваться из рук Драко, он уже понимал, что случилась беда — ведь никогда прежде Сириус не заставлял его ждать. Сириус рисковал всем и всегда, только бы увидеть Гарри, помочь ему… и если Сириус не появляется из этой арки теперь, когда Гарри зовет его так отчаянно, будто от крестного зависит его жизнь, это можно объяснить только одним: значит, он не способен вернуться… и он действительно… Дамболдор собрал оставшихся Пожирателей смерти посреди комнаты — они были словно связаны невидимыми веревками. Грозный Глаз Грюм подполз к лежащей на полу Тонкс и пытался привести ее в чувство. За платформой все еще сверкали вспышки, оттуда доносились возгласы и хриплое дыхание — это Кингсли сменил Сириуса в поединке с Беллатрисой. — Гарри! — Невилл потихоньку спустился по каменным ярусам туда, где стоял Гарри — он уже не сопротивлялся Люпину, но тот на всякий случай придерживал его за локоть. — Гарри… Бде очедь жадь… — сказал Невилл. Его ноги до сих пор дергались сами по себе. — Этот чедовек… Сириус… од быд твой друг? — Гарри кивнул. — Сейчас, — спокойно сказал Люпин и направил палочку на ноги Невилла. — Финита. — Заклятие было снято; пляс прекратился, и ноги Невилла твердо стали на пол. — А теперь… теперь давайте найдем остальных. Где они, Невилл? — Люпин повернулся спиной к арке. Он был очень бледен и говорил так, точно каждое слово причиняло ему боль. — Оди все таб, — сказал Невилл. — Да Рона напад бозг, до я дубаю, с диб все в порядке. А Милитента она… Мертдва.       Из-за платформы раздался громкий треск и вопль. Гарри увидел, как Кингсли с криком боли рухнул на пол; Беллатриса Лестрейндж тут же пустилась бежать. Дамболдор мгновенно повернулся и послал ей вслед заклятие, но она отклонила его; вот она уже на середине амфитеатра… — Гарри, стой! — воскликнули Драко и Люпин, но Гарри воспользовался тем, что он ослабил хватку, и успел вырвать руку. — ОНА УБИЛА СИРИУСА! — закричал Гарри. — ОНА УБИЛА ЕГО — А Я УБЬЮ ЕЕ! — Только Дамболдор смог побежать следом за Гарри, остальным сказал оставаться в этом зале.       Гермиона, которая была обеспокоена смертью двух близких человек, никак не могла прийти в себя. Рядом с ней была Полумна, она немного успокоила её, однако спокойствие долго не продлилось, когда из коридора, в который вслед за Беллатрисой побежал Гарри, послышался шум и грохот. Услышав это, Гермиона попыталась помочь Гарри, побежать следом, но её перехватил Драко. Впервые, Гермиона дала волю чувствам, она зарыдала, зарыдала так громко, что даже мракоборцы почувствовали ту боль, которую сейчас чувствовала Гермиона. Рядом с телом Милисенты сидела Панси, она сжимала руку своей подруги, и буквально тряслась от страха. Она бы сломалась, если бы не поддержка Блейза. Он немного отодвинул девушку от тела Милисенты, и обнял за плечи, прижав к груди. Конечно, Драко и Блейз дорожили каждым из слизеринцев без исключения, но им никогда не понять тех чувств, которые в данный момент испытывают Гермиона и Панси.       Гермиона плакала Драко в грудь, намочив и так порванную и грязную рубашку. Она не могла никак успокоиться. Драко гладил любимую по макушке. Немного погодя, когда Панси и Гермиона успокоились, все члены ОД собрались вместе. — Гарри нужна помощь, — сказала Гермиона. — Рядом с ним Дамболдор, — отозвался Рон, — чего бояться? — Полумна дала своему парню подзатыльник. — А ты не думаешь, что ему наша поддержка моральная понадобится?

***

      Когда мракоборцы отвлеклись, подростки рванули в коридор, в который убежали Беллатриса, Гарри и Дамболдор. Драко бежал первым, и если бы, когда они завернули за поворот, Гермиона вовремя не поставила щит, заклинание попало бы в них. В главном зале Министерства, возле какого-то памятника, происходила битва Волан-Де-Морта и Дамболдора. Гарри был в стороне. Не удивительно, ведь он уже сражался с ним в прошлом году, в этот раз, на его защиту стал сам Дамболдор.       Послышался злобный смех. Ребята не успели ничего понять. Волан-Де-Морт испарился, а у стоящего позади Дамболдора Гарри, закатилось глаза и он упал на пол. — ГАРРИ! — крикнула Гермиона. С остальными, она побежала к Гарри. Дамблдор уже склонился над ним. Гермиона упала рядом с Гарри на колени. — Очнись, Гарри! - Когда парень открыл глаза, то его зелёный глаз стал белым, с красными капилярами. Получается, что Волан-Де-Морт вселился в Гарри. Увидев Гермиону, Гарри неестественно криво улыбнулся. — Одаренный ребенок… — прошипел Гарри, голосом Волан-Де-Морта, — уже в таком возрасте владеешь окклюменцией… — Верни Гарри! — крикнула Гермиона. Стоящие позади друзья даже не знали, что можно сделать. Гермиона уже готова была заплакать, но сдержалась. Гарри боролся, внутри, но боролся. Его тело билось в конвульсиях, пытаясь вытолкнуть из себя темного волшебника, но не получалось. — Борись, Гарри!       Парень инстинктивно схватил Гермиону за руку, и сильно сжал. Гермиона также сжала его руку, помогая бороться. Переведя дыхание, девушка решилась на то, на что раньше не отважился бы даже Снегг. — Легилименс!       Гермиона проникла в сознание Гарри. Она видела все, что видел он: отрезки воспоминаний из детства, с младших курсов, также с каникул, поцелуй с Чжоу, однако долго это не продлилось. Кто-то схватил Гермиону за горло. Присмотревшись, девушка увидела Волан-Де-Морта. — Убирайся! — зашипел Волан-Де-Морт. Гермиона боролась, она попыталась отцепить волшебника от себя, но не получалось. Конечно, сознание Гарри — это лабиринт, но Гермиона не боится ничего. Она, переборов свой страх перед неизвестным, решилась проникнуть с помощью заклинания в голову Волан-Де-Морта. — Думаешь, что я пущу тебя? — рассмеялся Волан-Де-Морт. Гермиона только улыбнулась. — Мне и секунды хватит!       Гермиона морально была настолько решительная и зла, что лишь на мгновение ей удалось проникнуть в мозг темного волшебника, тем самым она отвлекла его от Гарри. Позади, Волан-Де-Морт увидел Гарри. — Отвали от неё!       Он со всей силы ударил врага, и Гермиона оказалась на свободе. Мысленно, они начали выгонять его вместе, ставя перед ним общие светлые воспоминания, которые могли бы оттолкнуть Волан-Де-Морта, хватило бы одного. И этим воспоминанием стал мятеж на первом курсе, когда все факультеты объединились в борьбе с правилами. Волан-Де-Морт пронзительно закричал.

***

      Гермиона пулей вылетела из головы Гарри, выпустив его руку, затем, из Гарри мигом вылетел какой-то тесный призрак, как оказалось — это был Волан-Де-Морт. Панси помогла Гарри подняться, а Драко и Блейз поддержали Гермиону. Когда Гарри открыл глаза, он увидел красный след руки Волан-Де-Морта на шее подруги, и взял её за руку. — Если бы не ты… — Гермиона всё ещё чувствовала руку Волан-Де-Морта на шее, но уже не боялась.       Волан-Де-Морт стал материальным, и попытался атаковать вновь, но вдруг, двери Министерства открываются, заходит Фадж, Перси, ещё несколько работников, и потрёпанная Амбридж. На мгновение им удалось увидеть Волан-Де-Морта, который в следующее мгновение исчез. Лицо работников озарил ужас. — Он… Он вернулся… — прошептал Фадж.

***

      Следующие несколько дней были, словно Ад. Мало того, что у всех, кто участвовал в битве в Отделе тайн, брали интервью, так ещё и Риту Скитер позвали опять писать в «Ежедневном пророке». Гермиона взяла с неё слово, что она отстанет от них, и Рита согласилась.       Все, даже Драко и Панси, были на похоронах Сириуса, которого было решено похоронить на кладбище рядом с родителями Гарри. Гермиона видела, что Гарри еле сдерживается, но молчала. У неё из головы не выходила смерть Милисенты. После этого происшествия, в школу приехали Майкл и Кортни Булстроуд, они проклинали всех, кто участвовал в этой битве, особенно, они были злы на Драко, Панси, Гермиону и Блейза. Дамболдор пытался успокоить родителей, но те ничего не хотели слушать.       На похороны Милисенты ребят не пустили, поэтому им пришлось прийти через несколько дней, когда родителей там не будет. Гермиона положила любимые цветы Милисенты — ромашки, и сделала так, чтобы они никогда не завяли.       Жизнь в Хогвартсе шла своим чередом. Ученики не были так счастливы, покидая школу, ведь теперь, угроза настолько велика, после официального подтверждения воскрешения Волан-Де-Морта, что все только и говорили об этом. Амбридж убрали из школы навсегда, Дамболдор пытался добиться её заключения в Азкабан, ведь она пытала учеников, но Фадж отказался это делать. Фадж сделал попытку извиниться перед Гарри и Гермионой за поступки Амбридж, но те лишь отвернулись от него. Он навсегда потерял их уважение к себе. Дамболдора восстановили на пост директора школы. Пришли результаты СОВ, никто не сомневался, что Гермиона и Панси получили высший балл, также Драко не далеко ушел от них, Рон и Блейз получили одинаковые оценки, кроме Зельеварения. Остальные, включая Гарри, получили «В» по Зельеварению, из-за чего Гарри очень сильно расстроился.

«ТОТ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ ВЕРНУЛСЯ       В кратком заявлении, сделанном в пятницу вечером, министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нелъзя-Называть вернулся в нашу страну и вновь принялся за старое. — К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом, — вы понимаете, кого я имею в виду, — возродился и снова находится среди нас, — сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам. — Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что азкабанские дементоры подняли мятеж и отказались в дальнейшем состоять на службе у Министерства. Мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются указаниям вышеупомянутого Лорда. Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник «Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны»; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу. Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением — ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что «упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы». Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, прорвались внутрь Министерства. Альбус Дамболдор, восстановленный в должности директора Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», а также на посту Верховного чародея Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти. Тем временем Мальчик, Который Выжил…

— А вот и ты, Гарри. Я знала, что они обязательно тебя помянут, — сказала Гермиона, взглянув на него поверх газеты.       Они находились в больничном крыле — Гарри сидел на краешке кровати Рона, и они оба слушали Гермиону, которая читала вслух передовицу из «Воскресного пророка». Джинни, чью лодыжку мадам Помфри залечила в одно мгновение, устроилась в изножье кровати Гермионы; Невилл, нос у которого также вернули нормальную форму и размеры, занял стул между двумя кроватями, Полумна, на минутку заглянувшая к друзьям с последним выпуском «Придиры», уже успела развернуть его перед собой вверх ногами и явно не слышала ни слова из того, что говорила Гермиона. Панси и Драко, которые получили многочисленные ранения и даже перелом рук, сидели на подушках, на полу. Блейз же, сидел рядом с Гарри. — Ну конечно, теперь он у них снова «Мальчик, Который Выжил», — мрачно заметил Рон. — Быстро же они забыли, как обзывали его выскочкой с мозгами набекрень! — На тумбочке у его кровати лежала огромная груда шоколадных лягушек; взяв оттуда целую горсть, он кинул несколько штук Гарри, Джинни и Невиллу, а потом сорвал зубами обертку со своей. На руках у него все еще краснели глубокие рубцы, оставленные щупальцами мозгов. Мадам Помфри объяснила ребятам, что раны, нанесенные мыслями, заживают дольше любых других, — впрочем, обильно смазывая шрамы Рона Летейским эликсиром доктора Летто, она сумела добиться заметного улучшения. — Да, они отзываются о тебе прямо-таки восторженно, — заметила Гермиона, пробегая статью глазами. — «Одинокий голос правды… Этого мальчика считали неуравновешенным, но он ни разу не дрогнул под градом насмешек и клеветнических заявлений…» Гм… — Она нахмурилась. — Почему-то я нигде не вижу ни словечка о том, что эти насмешки и клеветнические заявления появлялись именно на страницах «Пророка»… — Чему ты удивляешься? — усмехнулась Панси, — Пророк так прогнил изнутри, что даже своих ошибок признавать не хочет. — Особенно если учитывать то, что Пророк подчиняется Фаджу, — сказал Драко. Гермиона слегка поморщилась и приложила ладонь к ребрам. Проклятие Долохова подействовало на нее не в полную силу, поскольку черный маг не успел произнести заклинание вслух, однако мадам Помфри, осмотрев, Гермиону заявила, что «здесь определенно есть над, чем поработать». Каждый день Гермионе приходилось принимать с десяток целебных настоек, она быстро шла на поправку и с нетерпением ждала, когда же ей, наконец, разрешат покинуть больничное крыло. — «Как рвался к вершинам власти Вы-Знаете-Кто» — страницы со второй по четвертую, «О чем умолчало Министерство» — страница пятая, «Почему никто не слушал Альбуса Дамболдора» — страницы с шестой по восьмую, эксклюзивное интервью с Гарри Поттером на странице девятой… Да уж, — Гермиона сложила газету и кинула ее на одеяло, — теперь им долго будет, о чем писать… И вовсе оно не эксклюзивное, это интервью, — оно ведь было в «Придире» еще несколько месяцев назад… — Значит, после возвращения Дамболдора все неприятности кончились? — хватая со шкафчика Рона сладость, спросила Панси. — Да, — ответил Невилл. — Все снова идет своим чередом. — Филч небось на седьмом небе от счастья? — поинтересовался Драко — Не сказала бы, — возразила Джинни. — По-моему, он чувствует себя просто ужасно… — Она понизила голос до шепота. — То и дело повторяет, что в Хогвартсе никогда не было такого замечательного директора, как Амбридж. — Все девять человек оглянулись. Профессор Амбридж лежала на кровати напротив, неподвижно уставившись в потолок. После возвращения в замок она, насколько знали ребята, еще не произнесла ни единого слова. Почему — не известно. Ее мышиного цвета волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь были растрепаны и в них до сих пор виднелись мелкие прутики и листья, но в остальном она выглядела вполне здоровой. — Мадам Помфри говорит, что у нее нервное потрясение, — шепнула Джинни. — Кстати, что вы с ней сделали, когда мы покинули замок? — удивилась Гермиона, поглядывая то на Панси, то на Драко. Те лишь уклонялись от ответа. — Неужели Круцио применили? — Мерлин с тобой, — крикнула Панси, — я это заклинание даже слышать не хочу. — Тогда что? — Я оглушила её, с помощью её же палочки, — сказала Панси, — затем немного подправила ей память… — Обливэйт всё-таки выучила, — огрызнулась Гермиона. — Изменила, а не стёрла, — шикнула Панси, — я решила внушить ей, что её похитили кентавры. — Оригинально, — усмехнулся Гарри, давая Панси «пять», — теперь понятно, почему она так реагирует. — Ты о чем? — удивился Рон. Гарри тихонько поцокал языком. Амбридж подскочила в кровати, с диким видом озираясь по сторонам. — Что-нибудь не так, профессор Амбридж? — высунувшись из кабинета, окликнула ее мадам Помфри. — Нет… нет, — пробормотала Амбридж, снова опускаясь на подушки. — Кажется, померещилось… — Гермиона и Джинни прыснули, зажав ладонями рты. — Кстати, о кентаврах, — сказала Гермиона, немного придя в себя. — Кто теперь преподает прорицания? Флоренц остался у нас? — По-моему, у него нет выбора, — ответил Гарри. — Другие кентавры уже не позволят ему вернуться. — Может, они с Трелони будут преподавать вместе? — предположила Джинни. — Я лучше буду сама его преподавать, нежели позволю сделать это Трелони, — буркнула Гермиона, делая глоток тыквенного сока. — Да ты же ноль без палочки в Прорицаниях, — улыбнулась Панси. В неё сразу же полетела подушка.       После того, как всех выписали из Больничного крыла, каждому добавили по 50 баллов за битву в Отделе тайн, включая, посмертно, Милисенте. Профессор Амбридж покинула Хогвартс за день до конца семестра. Она выскользнула из больничного крыла во время ужина, рассчитывая, очевидно, уехать незамеченной, но на свою беду встретила по дороге Пивза; тот не упустил последнего шанса выполнить прощальное пожелание Фреда и со злобным ликованием погнался за ней, осыпая ее ударами трости и носка, набитого мелом. Многие ученики выбежали в вестибюль посмотреть, как она удирает из замка, и деканы факультетов пытались их урезонить — впрочем, похоже, только для виду. И правда, после недолгих и неубедительных увещеваний профессор МакГонагалл вернулась обратно в учительскую и, усевшись в свое любимое кресло, довольно громко выразила сожаление по поводу того, что не может сама с улюлюканьем помчаться за Амбридж, поскольку одолжила Пивзу трость.

*Большой зал*

      Все сидели на прощальном ужине, смотрели на вручение аттестатов выпускникам, все радовались, веселились, и только Гермиона видела, как Гарри тяжко, ведь он потерял самого близкого человека, который у него когда-нибудь был. Преподаватели сидели за столом, что-то обсуждали. Гермиона встретилась взглядом со Снеггом.       Конечно, Гермиона сообщила Снеггу про шар, который к ней в руку случайно упал, и этот шар был о ней. Снегг сказал, что это из-за её необычных способностей, причем, врождённая способность противостоять внушению, также в этом возрасте владеть окклюменцией — это большая редкость.       Драко и Панси помирились со своими друзьями, Гермиона и Блейз, после того, как первые спасли им жизнь, забыли, все обиды, не задумываясь. Однако самое интересное было впереди. — Держи, — Гермиона вложила что-то в руку Драко. Парень удивился, а раскрыв ладонь, увидел монету. — Фальшивый галеон? — удивился Драко. Блейз сделал то же самое Панси, зачем мне фальшивый, если есть настоящий? — Мы использовали эти монеты для связи между нами, — сказал Блейз, — такой галеон есть у каждого из Отряда Дамболдора, — Драко и Панси удивлённо посмотрели на друзей. — Гарри попросил нас, лично отдать их вам, — сказала Гермиона, — он предлагает вам вступить в Отряд Дамболдора.       Конечно, для Панси и Драко это было неожиданностью, ведь они с Гарри, да и другими гриффиндорцами не так близки, чтобы получать такие подарки. Правда, Драко и Панси пришли поддержать Гарри на похоронах Сириуса. Отношения у них не изменились, правда, стали менее враждебными.       Драко обернулся назад, и посмотрел на Гарри, который в свою очередь повернулся к их столу. Это было трудно считать знаком дружбы, но все же… Гарри встал, и подошел к Драко. Тот также встал. Удивлением для него стало то, что Гарри протянул ему руку, для рукопожатия. Гермиона улыбнулась, увидев это. Она прекрасно помнила тот день, когда ещё перед распределением на первом курсе, Драко сделал попытку подружиться с Гарри, но не получилось. Теперь, они повзрослели. — Ты спас мне жизнь, Драко, — Гарри впервые назвал его по имени, — этого я не забуду никогда. — Драко незаметно улыбнулся, и смело пожал ему руку, — двери гостиной, как и для Блейза с Гермионой, для тебя всегда открыты. Со мной согласятся все, кто были свидетелями твоих поступков в Отделе тайн. Спасибо.       Впервые в жизни, Драко чувствовал себя так. Гермиона рассказывала о выплеске адреналина, когда человек испытывает счастье, и только сейчас, Драко понял смысл её слов. Он сел рядом с Гермионой, и сжал в кулаке фальшивый галеон, ведь теперь, он тоже член Отряда Дамболдора.

***

      Ничто не вечно, как не вечно обучение на пятом курсе. Все ученики начали собирать свои вещи. Панси и Гермиона теперь будут спать вдвоем в комнате, и это душило их с каждым разом, когда она смотрели на кровать Милисенты. Гермиона, как бы Гарри и остальные не говорили, винила себя в её смерти, ведь Милисента, по словам Драко, пошла, спасать именно Гермиону.       Выйдя из замка, всё уже направлялись к каретам, чтобы они отвезли их на платформу, но подойдя к одной из них, Гермиона увидела лошадь, которая была запряжена в карету. Да, Гермиона видела фестралов, и, судя по взгляду Панси и Драко, они тоже их видели. Непонятно — смерть Сириуса или смерть Милисенты, ужасное то, что им не посчастливилось пережить это.       Благополучно доехав до платформы, все сели в поезд и поехали домой. Они возвращались домой с тяжёлым сердцем, этот год ознаменовался не только началом войны, но и трагическими событиями, которые ребята никогда не смогут забыть.       Выйдя из поезда, слизеринцы попрощались с Гарри и Роном, и направились к выходу. Уже возле выхода, Гермиона обняла Панси и Блейза. Они вновь начали встречаться. — До осени, — сказала Гермиона, — это лето я проведу с семейством Уизли. — Опять Уизли, — буркнул Драко. Гермиона была легилиментом, поэтому в мыслях Драко услышала возмущения. И улыбнулась. — Не ревнуй, — сказала Гермиона. И помахав рукой, направилась к выходу. Из вокзала, они вышли все вместе, а затем Гермиона направилась к машине родителей, которые её уже ждали. Драко смотрел ей вслед, хотел пойти и обнять напоследок, но передумал.       Внезапно, ему прямо в руки прилетел небольшой бумажный орёл. Он удивился, понял, что это послание от Гермионы. Драко поспешил развернуть письмо: «Ты превратил любовь в ненависть, тогда я превращу её в любовь еще раз. Не важно, сколько раз ты сделаешь мне больно, важно сколько раз я буду тебе твои ошибки прощать. Поверь мне, если бы ты был мне безразличен, я и прощать тебя не стала. Я люблю тебя».       Сказать, что Драко был счастлив, значит, ничего не сказать. Его переполняли эмоции, чувства, он не понимал, что происходит, но понял, что Гермиона, наконец, ответила на его чувства. Панси выхватила письмо из рук, прочитав, она запищала от счастья, а Блейз сказал, что Драко призналась самая красивая девушка школы. Драко поймал взгляд Гермионы, которая все это время смотрела на него, видимо, ждала увидеть его реакцию на её слова в письме. Драко, поняв, что Гермиона может прочесть его мысли, сказал: «Ты будешь моей девушкой?». Его догадки оправдались, Гермиона улыбнулась, потому что действительно прочла его мысли. Она кивнула, и сев в машину, уехала, напоследок подарив Драко воздушный поцелуй.       Наверное, Гермиона уже давно хотела ответить на его чувства, но из-за подлых поступков, которые совершал Драко, Гермиона не знала, как поступить. Однако теперь, когда все, наконец, наладилось, она ему призналась, и я думаю, что их отношения только начинаются.       Гарри же, встретившись с Дурслями, уехал с ними обратно на Тисовую улицу. Зайдя в свою комнату на втором этаже, парень лёг на кровать, вспоминая события ушедшего учебного года.       «Несмотря на все трудности, мы многим отличаемся от тебя, Волан-Де-Морт, всем отличаемся. В отличие от тебя…. у меня, у Гермионы, у Рона, Полумны, Невилла, Панси и даже у Драко и Блейза, есть за что сражаться!» — подумал Гарри.

***

— Вот это да, — улыбнулась Реджина, — вот так вот просто? Получить чье-то признание? — Вырастешь, и поймёшь, как это трудно, поверь мне, — сказала мама. Она поцеловала дочь в лоб, и выключила светильник, взмахнув палочкой. — Остальное я расскажу завтра. — До завтра так долго, — грустно сказала Реджина. Женщина рассмеялась. — Завтра наступит быстрее, чем ты думаешь. — Гермиона, милая, ты идешь? — послышался голос мужа из спальни. Гермиона кивнула дочери, и вышла из детской.