***
Там её уже ждали. Довольная Беллатриса была готова бегать и прыгать по огромной гостиной, чтобы нарадоваться тому, что будет пытать грязнокровку. Хвост, схватил, было, Гермиону за волосы, но девушка оттолкнула его. — Убери от меня свои крысиные лапы! — крикнула Гермиона, — умирать от твоих рук — да я лучше медленно буду умирать от рук Пожирателей… — Ты свободен, Хвост, — усмехнулась Беллатриса. Гермиона увидела, что Драко стоит рядом с родителями. В его мысли Гермиона проникнуть не могла, поэтому лишь слабо улыбнулась ему. — Что ж, дорогая Гермиона, надеюсь, ты попрощалась с друзьями? — Я не ты, Беллатриса, — улыбнулась Гермиона, — предпочитаю прощаться с врагами. — О, узнаю выпускницу Слизерина, — усмехнулась Беллатриса, — но не волнуйся, я не буду убивать тебя. — Почему? — Приказ Темного лорда, — сказала Беллатриса, — привести тебя живой. — Для чего? — Ты единственная грязнокровка, которой заинтересовался мой хозяин, — улыбнулась Беллатриса, — но он ведь не говорил, в каком именно состоянии тебя нужно привести. Круцио! Гермиона почувствовала судороги, и рухнула на колени. Она дрожала, тело пробил ток. Боль была настолько невыносима, что девушка закричала. А Беллатриса засмеялась. Гермиона упала на пол всем телом. Беллатриса применила заклинание ещё раз. Гермиона закричала ещё сильнее, пока не увидела радостное лицо Беллатрисы. «Она ведь болью наслаждается…» — вспомнила Гермиона. Когда Беллатриса в очередной раз применила к ней пытку, Гермиона стиснула зубы, чтобы не закричать. Беллатриса удивилась этому, и состроила грустную мину. Она была растроена, что Гермиона не кричит, болью не даёт насладиться. Гермиона улыбнулась. — Ты чего скалишься? — удивилась Беллатриса. — Я удивляюсь тебе, Белла, — сказала Гермиона, хриплым голосом, — ты подчиняешься Сама-Знаешь-Кому, и не видишь истины его намерений… — Истины? — Да, — кивнула Гермиона, — мы сражаемся за справедливость, а вы — за господство вашего хозяина. Когда вы победите, вся слава достанется ему, а вы будете в тени. Вас это устраивает? — Могущество хозяина — наше могущество, — высокомерно сказала Беллатриса. — Ты не знаешь, что это такое. — Не забывай, что я — слизеринка, — сказала Гермиона, — я знаю, что такое могущество, как его получить и даже как им пользоваться, потому что была старостой факультета. А если бы не война, то и старостой школы стала бы. — Война? — рассмеялась Беллатриса, — никакой войны нет, потому что на войне равные шансы! — У нас достаточно людей, чтобы противостоять ему, — сказала Гермиона, — мы не такие глупые, как вы думали. — Заткнись! Круцио! Гермиона стиснула зубы, не издавая даже писка. Боль была жуткая, но Гермиона терпела. Беллатриса начала спрашивать, помогал ли ей Драко. Зная, что любимого могут убить, Гермиона отрицательно мотала головой. Беллатриса смеялась. Она пытала Гермиону снова и снова, снова и снова. В глазах девушки она читала мольбу и просьбу, помочь, которая была направлена на Драко, но тот стоял. Наконец, Беллатриса наклонилась над левой рукой Гермионы, и начала что-то вырезать. Гермиона закричала, что есть силы. Лезвие прокалывали кожу, а Беллатриса ещё и сильно надавливала. Когда Беллатриса отошла от Гермионы, Драко увидел надпись: «Грязнокровка». Он вспомнил, сколько раз на первом и втором курсе, в порыве гнева называл её этим постыдным словом. И у Драко кончилось терпение. — Ну, что ж… Пора прощаться с рассудком, дорогуша… Внизу послышался шум. Драко, которому надоело подчиняться, выбивает у отца из рук палочку, которую он взял у своего слуги, и оттолкнул его, что Люциус чуть не упал. — Экспеллиармус! — палочка Беллатрисы падает рядом с Гермионой. — ОСТОЛБЕНЕЙ! — Беллатриса отлетает к стене, опрокидывая диван и шкаф. Драко склоняется над Гермионой и помогает ей встать. По лестнице из подвала бегут Рон и Гарри. Увидев друзей, Драко хватает свою палочку, и бросает её Гарри. На удивление, палочка слушает нового хозяина, потому что заклинание, пущенное в Люциуса, работает в полную силу. — Что ты творишь, Драко? — крикнул Люциус, — ты спасаешь наших врагов? — Защитите её! — крикнул Драко, толкая Гермиону назад, заслоняя товарищей собой. — Нет, отец, я спасаю своих друзей! — послышался хлопок. Повернувшись, все увидели Добби. — Скорее! — закричал домовик. Не успел Драко, и опомниться, как спохватился Фенрир, и запустил в него заклинания. Драко еле отбился от него, но затем последовал залп заклинаний Беллатрисы, которая вырвала у Фенрира палочку, свою ведь потеряла. Она палочку из рук Драко, и собиралась атаковать, но Гермиона залезла ей в голову. — УБИРАЙСЯ! — крикнула Белла. Гермиона побежала вперёд, подняла палочку Беллатрисы, и направила на хозяйку. — Спасибо за палочку, Белла, — улыбнулась Гермиона, — Сектусемпра! — Беллатриса взвыла от боли. На груди появились глубокие царапины. — ГЕРМИОНА! ДРАКО! — крикнул Рон. Гермиона, схватив Драко за руку, побежала к друзьям. Драко успел захватить упавшую палочку отца. Они положили руки на руку Гарри, и трансгрессировали. Следом за ними, Беллатриса отправила подарок.***
Гермиона упала на какой-то песок. Она была вся мокрая, и поняла, что они недалеко от моря или речки. Рядом упал Драко, недалеко приземлились Рон и Гарри. Открыв глаза, Гермиона увидел окровавленную руку Драко. — Что случилось? — воскликнула Гермиона, — что с твоей рукой? — Беллатриса запустила кинжал…. Но кто-то защитил меня, оттолкнул вовремя, я срикошетил и оказался рядом с тобой, хотя до этого рядом с Роном. Оглянувшись, парочка увидела, что Гарри держит кого-то на руках. Когда помогла любимому встать, то направились вдвоём туда. На руках Гарри лежал Добби, а рядом, видимо Гарри вынул из груди — окровавленный кинжал. — Нет… — прошептал Драко. Он рухнул перед домовиком на колени. Добби улыбнулся, и взял Драко за руку. — Вы были так добры, хозяин Драко… — прошептал Добби, — защищали меня от своих родителей… — Ты не должен говорить, — через силу сказал Драко, — ты должен… — Я спас вас…. Всех вас… — хриплым голосом сказал Добби, — умереть в кругу друзей… Высшая награда на службу… Гермиона была подавлена смертью Добби не меньше, чем Драко или Гарри с Роном, но большее потрясение и ужас ей пришлось испытать через несколько минут. Когда они понесли тело Добби в дом Билла и Флёр, на пороге новобрачные их уже ждали. — Здравствуй, Билл, — сказала Гермиона. Увидев Гермиону, Билл испугался. Он владел окклюменцией, поэтому Гермиона не могла понять его замешательство и испуг. — Билл, что случилось? — удивился Гарри. — Гермиона, вчера…. К нам наведался Роули… — начала Флёр. — Роули? — воскликнула Гермиона, — что он тут делал? Как нашел? — Он пришел не сюда, так как стоит щит, — сказал Билл, — мы встретились за пределами щита. Он был не один. — А с кем? С Долоховым? — Нет… — сказала Флёр, — с твоими родителями, Гермиона. — девушка удивилась. — Они в доме? Им вернули память? — радостно спросила Гермиона. Но прочитав мысли Флер, она пришла в ужас. Драко не успел что-то сказать, как она растолкала хозяев, и метнулась в дом. — ГЕРМИОНА, СТОЙ! — крикнул Билл. Гермиона мчалась вверх по лестнице, так как в голове Флёр услышала, что родители на верхнем этаже в гостиной комнате. Внутри все перевернулось, друзья так и не поняли, что конкретно произошло с родителями, что случилось, и как Пожиратели вообще нашли их. Гарри, Рон и Драко помчались следом за ней, выкрикивая её имя. Распахнув дверь, Гермиона упала в ступор. На кровати, будто спящие, лежали Анжелика и Джон. Они будто спали, лежали неподвижно. Тела были изранены, лица в ссадинах и порезах. Гермиона, пошатываясь, подошла к кровати. Забежавший первым Драко, ужаснулся этой картине, и прикусив кулак, отвернулся. — МЕРЛИН! — воскликнул Рон. Гарри и Драко еле успели закрыть ему рот. Раздался пронзительный крик. Гермиона упала на колени перед кроватью, схватив отца за руку. Она не могла поверить, что родители мертвы. Они лежали так неподвижно, что действительно, казалось, будто спят. Глаза покраснели. Гермиона, заметила, что на левой руке родителей что-то написано. Отвернулся рукав, она ужаснулась. — «Выродок» — почерк был Гермионе знаком. — Билл, вам привет передали? — в комнату зашёл Билл. — Да, — кивнул мужчина, — от Беллатрисы. Надо было видеть, как Гермиона сжала кулаки. Через кофту, на левой руке проступила кровь, ведь кровавая надпись, оставленная Беллатрисой, была свежей. Гермиона рыдала, ныла, плакала…. Как была велика её боль, не мог понять никто. Наконец, Драко нашел в себе силы подойти к ней, и поднять с колен. Он взял её за руку, чтобы успокоить. Гермиона резко успокоилась, и боковым зрением посмотрела на Гарри. — Мне плевать, что ты хочешь отомстить ей…. Если надо, я отомщу и за Сириуса с Добби, но Беллатриса моя! — оттолкнув друзей в сторону, она спустилась на первый этаж.*Тем же вечером*
Гермиона открыла дверь в комнату, где расположили Олливандера. Мастер палочек сидел на кровати, перелистывая какую-то книгу. Флёр предупредила, что он ещё слаб, ребята пообещали, что не будут его долго задерживать. Когда хлопнулась дверь, Олливандер повернулся. — Я ждал, когда вы придете по мне, — сказал Олливандер. — Садитесь! — он указал на два стула, которые стояли напротив кровати, возле окна. На стул села Гермиона, а парни решили постоять. — Вы хотите спросить о чем-то? — Да, — кивнул Гарри, — если вы продаете и изготавливаете волшебные палочки, то должны знать, кому они принадлежат. — Правильно, — кивнул Олливандер, — я помню все проданные палочки. — Кому принадлежит эта палочка? — Гарри протянул Олливандеру палочку, которую ему бросил Драко — свою. — Боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя. — Была? — повторил Гарри. — Она же и сейчас его? — Не думаю. Если вы взяли ее с бою… — Я отдал её добровольно, потому что ему нужна была палочка… — сказал Драко, — это считается? — Ну, вы можете ею пользоваться? — спросил Олливандер. — Она меня плохо слушается, — сказал Драко, — получается, что нет… — А эта, господин Олливандер? — Гермиона протянула ему отобранную палочку Беллатрисы. Мастер взял палочку и поднес ее к самым глазам. Повертел узловатыми пальцами, чуть согнул. — Грецкий орех и сердечная жила дракона, — проговорил он. — Двенадцать и три четверти дюйма. Прочная, жесткая. Эта палочка принадлежала Беллатрисе Лестрейндж. — Вы снова говорите, будто она больше не принадлежит тому, кого вы назвали, — удивилась Гермиона. Олливандер улыбнулся. — Эта палочка верная, однако…. Не постоянная. — Как это? — Скажем так, есть особые люди, которые могут управлять палочками тех людей, которые состояли с ними на одном факультете. Конечно, сердцевина вашей, Гермиона, палочки, соответствует скорее Гриффиндору или Когтеврану, но палочка Беллатрисы подходит исключительно для Слизерина, властная палочка. Вы отобрали её? — Не то, чтобы отобрала. Я, спасала Драко, и направила против Беллатрисы её же палочку, обезоружил её Драко. — Она сможет вам подчиниться, дорогая, — сказал Олливандер. — Почему именно мне? — Потому что в вас есть задатки слизеринки. Я наслышан, что ваши качества относятся по всем факультетам. Палочка из ореха подчиняется также темным магам, думаю, что тьма в вашем сердце, подчинит себе палочку.***
Гермиона твердо решила, что убьет Беллатрису её же палочкой, но чтобы это сделать, нужно подчинить палочку себе. От Гарри она выяснила, что, скорее всего, ещё один крестраж находится в сейфе Лестрейнджей. Он видел во сне какую-то женщину, дрожащую в руке Чашу Пуффендуя, об этом думал Волан-Де-Морт, значит, нужно искать чашу. Рон предложил поговорить с Крюкохватом по поводу печати и сейфа. — Я подумаю, Гарри Поттер, дай мне время подумать. — сказал Крюкохват. — Но… — Рон хотел возразить, но Гермиона отдернула его. — Конечно, господин Крюкохват, — кивнула девушка, и вместе с друзьями вышла из комнаты. Драко куда-то исчез, точнее, ребята не могли его найти. Билл сказал, что Драко пошел к озеру, которое находилось в пределах щита. Гермиона направилась туда. Они увидели Драко. Парень сидел на камне возле озера. Гарри подошёл первым, и хлопнул друга по плечу. — Не вини себя, — спокойно сказал Гарри, садясь рядом на траву. Драко сжал кулаки, — он сам защитил тебя, виновница — Беллатриса. — Мне от этого не легче, чувак, — сказал Драко. Рядом с Гарри сели Гермиона и Рон. — Вы поговорили с Крюкохватом? — Да, — сказала Гермиона, — он сказал, что подумает. Странно, я думала, что он откажется. — Почему? — удивился Рон. Троица вопросительно посмотрела на него. — Ещё в Средневековье волшебники истребляли гоблинов, особенно тех, кто участвовал в восстании. — сказал Драко, — ты вообще открывал Историю Магии за третий курс? — Ну, да… — Ага, я видел, — буркнул Гарри, — посмотрел автора, и сразу же закрыл. — Так, хватит об учебе, а то я сразу же вспоминаю Снегга и всех, кто находится там. — Кстати, об этом… — сказал Драко, — видимо, ты видел, как меня волокли в особняк после того, как я помог тебе, точнее через несколько дней. После этого, со мной разговаривал Сами-Знаете-Кто, он пригрозил, что убьёт родителей, если я буду помогать кому-то из вас. Меня отпустили в школу, потом я уже приехал на Пасхальные каникулы. — Что там вообще происходит в школе? — не терпелось узнать Рону. — Самая настоящая диктатура, — сказал Драко, — примерно точно так же, как было, когда директором была Амбридж, только теперь прибавились Пожиратели смерти. Алектра и Амикус Кэрроу обучают только темной магии, никакой защиты нет, а если и есть, то использовать лишь непростительные заклятья, и некоторые, чтобы причинять боль противнику. — Как вы противостояли им? — спросил Гарри. — Однажды, в туалете, я встретился с Невиллом, он намекнул на Отряд Дамблдора, и я согласился. Конечно, Блейз и Панси также присоединились. Нам пришлось собирать всех из ОД, чтобы противостоять Пожирателям, иногда получалось, иногда нет. Получали мы, конечно, по полной программе. В начале года пострадали: Невилл, Джинни и Панси. — Когда пытались украсть меч? — спросил Рон. — Да, — кивнул Драко, — вместо Джинни и Панси вызвались я и Блейз, Невилл тоже настоял на этом, но девчонки сопротивлялись этому. В итоге, мы сдались. Никто не ожидал, что Снегг так быстро вернётся от Сами-Знаете-Кого. Нам, кстати, удалось открыть Выручай-комнату, я удивился, когда сделал это, причем, чисто случайно. Я патрулировал, как староста, восьмой этаж, вместе с Панси, и неожиданно появилась дверь. С помощью оригами мне удалось сообщить Невиллу. В Выручай-комнате мы устроили штаб-квартиру, где прятались те, кто скрывался от Пожирателей, да и ещё — мы искали Дина, но так и не могли найти нигде, думали, что его убили. — Нет, он попал в тюрьму вместе с нами, — сказала Гермиона, — притащили, правда, позже. — Пока что, мы сопротивлялись режиму Снегга, но с каждым днём было всё труднее. Драко рассказал всё, что происходило в школе, пока Гарри, Гермиона и Рон охотились за крестражами и прятались от Пожирателей смерти. Было трудно поверить, что Снегг, который ещё несколько лет назад защищал и заботился об Гермионе, сейчас является вторым по значимости врагом.***
На следующий вечер, Крюкохват позвал Гарри, и сказал, что поможет им проникнуть в сейф Беллатрисы. Нужно было лишь замаскироваться под Беллатрису, и спрятаться Драко с Роном, потому что Гарри и Крюкохват будут под мантией-неведимкой. Драко предложил Рону и Гарри потренироваться в окклюменции, и двое согласились. Драко знал, как именно надо обучать, так что проверяли результат на Гермионе. Она могла прочесть мысли, но видела их смутно. Оборотного зелья было лишь на двоих, поэтому, Флёр решила помочь, переодев Рона в старую отцовскую одежду, а Гермиона наколдовала ему естественную бороду. В Беллатрису однозначно превратится Гермиона, на одежде, которой остался волос Беллатрисы, когда та её пытала, а вот с Драко было труднее… — Ничего не трудно, — возмутился Драко, когда Кикимер, которого Билл забрал с площади Гриммо, принес Драко одежду, похожую на одежду Люциуса, — я ведь дрался с отцом, думаю, что его волос остался на одежде. — А вдруг, ты ошибаешься? — спросил Рон, переодеваясь в заранее приготовленную Флёр одежду. — Рон, ты больше талдыч об этом, — рявкнул Драко. Оборотное зелье, наконец, начало действовать. Волосы стали удлиняться, цвет материнских глаз изменился на карий отцовский. Черты лица и даже комплекция изменилась. Перед Роном стоял уже не Драко, а точная копия Люциуса Малфоя. — Ты ещё что-то хотел сказать? — Нет, не хотел, — спокойно сказал Рон. Все вышли на улицу, где недалеко от могилы Добби, их уже ждали Крюкохват и Гарри. Увидев Драко, Гарри не сразу понял, что перед ним не Люциус, а Драко, выпивший Оборотное зелье. Рон не пил его, но не был похож на себя. Наконец, на холм поднялась Гермиона, только в обличие Беллатрисы. Перед принятием Оборотного зелья, Драко проинструктировал, как конкретно ведёт себя Беллатриса при наведывании в сейф перед гоблинами. Так что когда Гарри с Роном тренировались в окклюменции, Гермиона старалась подражать Беллатрисе. Не менее важным для неё был — контакт с палочкой. По словам Олливандера, когда Гермиона будет воспринимать палочку ни как вещь Беллатрисы, а как свою собственную, то палочка сама ей подчинится, ведь слизеринцы славятся своим упорством и коварством. А у Гермионы и того и другого, если она состоит на змеином факультете, с избытком. — Ну, что, все готовы? — спросил Гарри, держа в руке мантию-невидимку. — Да, — сказала Гермиона, выражая мнение каждого. — Положите меч в мою сумочку, Крюкохват. — гоблин, через силу, закинул меч Гермионе в сумочку. — Меч ваш, Крюкохват, если проведёте нас до сейфа и обратно, — как только Крюкохват положил руку на руку Драко, все трансгрессировали.***
Друзья, вместе с гоблином, оказались в каком-то переулке, и судя по его состоянию, это был Косой переулок. Он был не таким светлым и солнечным, как раньше, скорее мрачным и унылым, оплатили газеты, плакаты с изображением Гарри, Рона, Гермионы, к ним присоединился плакат Драко. Увидев свою фотографию, Драко лишь закатил глаза, и бросил её на землю. — Давайте поспешим, — сказала Гермиона, — действие оборотного зелья не будет вечным. — Хорошо, выдвигаемся! — сказал Гарри. Гарри посадил Крюкохвата на спину, а Драко быстро накинул на него мантию-невидимку. Они направились по уже знакомой улице. Пройдя до разрушенного магазина Фреда и Джорджа, они заметили крышу волшебного банка. Рон, Гермиона и Драко переглянулись. — Не трусим, — сказала Гермиона. Голосом Беллатрисы это звучало смешно, — план помните? — Да, — сказали Рон и Драко одновременно. — Отлично. Гарри, иди между Роном и Драко, чтобы ты ни с кем не столкнулся. — Хорошо, — прозвучало прямо под ухом Драко.***
Все зашли в банк. Теперь он не был таким радостным, и светлым, как когда сюда впервые пришла Гермиона. Сейчас он напоминал затхлый магловский банк. Гермиона шла первой, стараясь сделать свою походку более или менее похожей на походку Беллатрисы. Шла она уверенно, Драко заверил её, что когда Гермиона ходила по школе, походка была приблизительно такая же, как и у Беллатрисы. Дойдя до главного гоблина в банке, она скрестила руки на груди. — Мне нужно зайти в свой сейф, — сказала Гермиона голосом Беллатрисы. Гоблин посмотрел на неё с неким подозрением. Гермиона знала, что гоблины не обладают магией, но, являясь достаточно умными созданиями, могут понять, когда им лгут, а когда говорят правду. Уроки Снегга помогли ей, так что девушка достаточно хорошо закрыла свои мысли. — Госпожа Лестрейндж, — сказал гоблин, — добро пожаловать… «Отвечу: „благодарю“, сразу все поймет, нужно максимально быть на неё похожей!» — подумала Гермиона. — А я не рада, что приходится лишний раз проверять сохранность моего сейфа, — грубо сказала Гермиона. «Да, грубить она умеет…» — подумали парни. Гоблин удивился такой реакции, но сразу понял, кто перед ним стоит. — Что вы, госпожа Беллатриса, — ужаснулся гоблин, — если я вас оскорбил… — Вы? Меня? — усмехнулась Гермиона, — вы лучше отведите меня, скорее, в мой сейф, а потом я покажу, как я могу обидеть. Гоблин позвал главного управляющего. — Достаточно будет предъявить волшебную палочку, сударыня, — сказал гоблин и протянул чуть дрожащую руку. Гарри озарило: гоблины в «Гринготтсе» знают, что палочка Беллатрисы украдена! — Скорее, скорее! — шипел ему в ухо Крюкохват. — Заклятие Империус! — Гарри взмахнул под мантией палочкой из боярышника, нацелил ее на старого гоблина и впервые в жизни прошептал: — Империо! — Словно горячая волна, зародившись в мозгу, прошла по его руке, по сухожилиям и кровеносным сосудам прямо в волшебную палочку. Гоблин взял палочку Беллатрисы, внимательно осмотрел и произнес: — Ага, у вас новая волшебная палочка, мадам Лестрейндж! — Что? — Гермиона вначале не поняла, что против гоблина использовали заклинание Империо, поняла лишь потом. — Нет-нет, это моя… Старый гоблин за прилавком хлопнул в ладоши, и появился другой гоблин, помладше. — Мне понадобятся Звякалки, — сказал старший гоблин. Молодой умчался и через минуту прибежал обратно с кожаным мешком, в котором лязгало что-то металлическое. Он передал мешок старшему. — Хорошо, хорошо! Следуйте за мной, мадам Лестрейндж! — Старый гоблин спрыгнул с табуретки, и его стало не видно за прилавком. — Я провожу вас к вашему сейфу. Он показался сбоку прилавка и бодро потрусил к ним, гремя мешком. Рон озадаченно смотрел на него, привлекая тем самым общее внимание. Драко, в облике Люциуса, незаметно ткнул его локтем в бок. — Погодите… Богрод! — Еще один гоблин выскочил из-за прилавка. — У нас инструкции, — проговорил он, кланяясь Гермионе. — Простите, мадам Лестрейндж, но нам даны особые указания насчет сейфа Лестрейнджей. — Он что-то тревожно зашептал на ухо Богроду, но старый гоблин, связанный заклятием Империус, только отмахнулся. — Я знаю об особых указаниях. Мадам Лестрейндж желает посетить свой сейф. Старинное семейство… Давние клиенты…. Сюда, пожалуйста…. Продолжая громыхать мешком, он засеменил к одной из многочисленных дверей, выходивших в зал. Гарри посмотрел на Трэверса, который шёл вместе с ними в банк. Тот так и стоял на месте с бессмысленным выражением. Гарри решился — взмахнув волшебной палочкой, он заставил Трэверса идти с ними. Пожиратель смерти покорно побрел за всей компанией в открывшийся за дверью коридор, грубо вырубленный в скале и освещенный пылающими факелами. Как только дверь за ними захлопнулась, Гарри сбросил мантию-невидимку. — Дело плохо, они нас подозревают! — Крюкохват спрыгнул у него со спины. Трэверс и Богрод нисколько не удивились неожиданному появлению Гарри Поттера. — А, они… — начал Рон. — Посмотри на их глаза, Рон, — спокойно сказал Драко, — они под заклятием — Да. Но не знаю только, достаточно ли прочно я их заколдовал… — Промелькнуло еще одно воспоминание: как он впервые попытался применить непростительное заклятие, и настоящая Беллатриса Лестрейндж кричала ему: «Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер!» Рон спросил: — Что будем делать? Удираем, пока еще можно? — Если еще можно. — усмехнулся Драко, оглядываясь. Гермиона тоже оглянулась; никто не знал, что сейчас происходит за дверью, в главном зале. — Раз уж мы здесь, идем дальше, — сказал Драко. — Хорошо! — сказал Крюкохват. — Значит, так, нам нужен Богрод, чтобы управлять тележкой, — у меня уже нет на это полномочий. А волшебнику места не хватит. Старый гоблин свистнул, и тут же из темноты, громыхая по рельсам, подкатила тележка. Все забрались в нее — Богрод впереди с Крюкохватом, Гарри, Рон, Драко и Гермиона втиснулись сзади. Девушке чудилось, что из главного зала доносятся крики. Тележка дернулась и покатилась вперед, набирая скорость. Они проехали мимо Трэверса, пытавшегося забиться в трещину в стене. Дальше начался лабиринт запутанных ходов, которые вели все время вниз. За грохотом тележки ничего не было слышно. Ветер трепал волосы Гермионы, мимо пролетали сталактиты, тележка мчалась куда-то в глубь земли. Гермиона часто оглядывалась. Она никогда раньше не забиралась так глубоко в «Гринготтс». Тележка, не сбавляя хода, завернула за угол, и перед ними возник водопад, обрушивавшийся прямо на рельсы. Крюкохват закричал: «Нет!» — но затормозить они уже не успевали. Тележка на полной скорости пронеслась под водопадом. Вода заливалась Гарри в рот и в глаза, было нечем дышать. Тележка перевернулась, и все посыпались на рельсы. Гермиона слышала, как тележка разбилась на куски о стену туннеля. — Арресто Моментум! — крикнул Драко. Все невесомо заскользили по воздуху и плавно приземлились на каменный пол. Драко помог Гермионе подняться. Посмотрев на свои руки, девушка поняла, что она больше не Беллатриса. — Но как? — воскликнул Рон, — действие ведь ещё не закончилось. — Аммортизирующие чары, — отплевываясь, объяснила Гермиона. Гермиона, мокрая насквозь, стояла перед ними в собственном обличье; мантия сразу стала ей велика. Рон тоже снова был рыжим и безбородым. Драко, уже приняв свой облик, выглядел достаточно глупо в одежде своего отца. Они посмотрели друг на друга, поняли все и кинулись ощупывать свои лица. — «Гибель воров»! — прокряхтел Крюкохват, поднимаясь на ноги и оглядываясь на водопад. Гарри уже догадался, что это не простая вода. — Он смывает любые чары и магическую маскировку. В «Гринготтсе» ждали, что мы попробуем сюда проникнуть, и заранее приняли меры! — Гермиона проверила, на месте ли бисерная сумочка, и Гарри торопливо сунул руку под куртку — мантия-невидимка никуда не делась. Богрод недоуменно мотал головой: должно быть, вода смыла с него заклятие Империус. — Он нам нужен, — повторил Крюкохват. — Без гринготтского гоблина не войти в охраняемый сейф. И Звякалки тоже необходимы! — Империо! — в этот раз заклинание произнес Драко. Его голос гулко прозвучал среди каменных стен. Драко почувствовал, как волна его воли прокатилась от мозга по руке в волшебную палочку. Богрод покорился заклятию. Озадаченное выражение на лице старого гоблина сменилось вежливым равнодушием. Рон подобрал мешок с загадочными инструментами. — Ребят, по-моему, кто-то идет! — сказала Гермиона. Она протянула палочку Беллатрисы к водопаду и выкрикнула: — Протего! — Магический щит пронесся по коридору, расплескав поток заколдованной воды. — Здорово придумано! — восхитился Гарри. — Крюкохват, идем дальше! Все побежали за гоблином. Богрод едва поспевал за ними, пыхтя, словно старый пес. — А выбираться как? — спросил Рон. — Об этом будем волноваться потом. — сказал Драко. Ему казалось, что поблизости что-то лязгает. — Далеко еще, Крюкохват? — Недалеко. Они свернули за угол и увидели то, что готовились увидеть — и все-таки зрелище застало их врасплох. Дорогу к четырем или пяти сейфам загораживал прикованный цепями громадный дракон. От долгого пребывания под землей чешуя чудовища стала бледной и шелушилась, глаза были молочно-розового цвета. К тяжелым железным браслетам на задних лапах дракона крепились цепи, приделанные к вбитым в скальную породу кольям. Огромные шипастые крылья были тесно прижаты к туловищу, в развернутом виде они заполнили бы весь подземный зал. Дракон повернул к пришедшим безобразную голову, заревел так, что задрожали каменные стены, и, разинув пасть, выпустил струю огня, Друзья отбежали за угол. — Он почти ослеп, — пропыхтел Крюкохват, — но от этого только сделался еще злее. Однако у нас есть средство с ним справиться. Он знает, что бывает, когда появляются Звякалки. Давайте их сюда. Рон передал гоблину мешок, и Крюкохват вытащил оттуда целую кучу мелких металлических инструментов, которые при встряхивании издавали громкий звон, точно крошечные молоточки били по наковальням. Крюкохват раздал всем по такой штуке. Богрод послушно взял свою. — Вы знаете, что надо делать, — сказал Крюкохват. — Он привык, что за шумом следует боль. — Это жестоко! — сказала Гермиона. Рон и Драко пихнули её вперёд. — Подумаем об этом, когда крестраж найдем, — шикнул ей в ухо Драко. — Дракон отойдет в сторону, а Богрод пусть приложит ладонь к двери сейфа. — Они осторожно выглянули из-за угла и двинулись вперед, гремя Звякалками. Шум отдавался от скалистых стен, усилившись до того, что у Гарри в голове все гудело. Дракон опять хрипло заревел и попятился. Гарри видел, что он весь дрожит мелкой дрожью. Подойдя ближе, Гарри разглядел у него на морде жуткие шрамы и понял, что дракона приучали бояться Звякалок при помощи раскаленных мечей. — Заставьте его приложить ладонь к двери! — крикнул Крюкохват. Гарри направил палочку на Богрода. Старый гоблин подчинился, приложил руку к деревянной панели, и дверь сейфа растаяла в воздухе. Перед ними открылось нечто вроде пещеры, забитое от пола до потолка. Там громоздились золотые монеты и кубки, серебряные доспехи, шкуры неведомых животных — одни в колючках, другие с обвисшими крыльями, — драгоценные сосуды с зельями, череп в короне. — Ищите, быстро! — сказал Гарри, и все бросились в пещеру. Гарри подробно описал Рону, Драко и Гермионе чашу Пенелопы Пуффендуй, но если в сейфе хранился какой-то другой, неизвестный ему крестраж, никто и понятия не имел, как он может выглядеть. Впрочем, Гарри едва успел осмотреться — позади глухо звякнуло, дверь вернулась на место и запечатала их в сейфе, в полной темноте. Рон вскрикнул от неожиданности. — Ничего страшного, Богрод потом нас выпустит! — успокоил всех Крюкохват. — Засветите, что ли, свои волшебные палочки. И поторопитесь, времени очень мало! — Люмос! — сказали четверо. Пещеру озарил свет волшебных палочек. В луче засверкали драгоценные камни — Гермиона узнала поддельный меч Гриффиндора, лежавший на полке в куче каких-то цепей. Драко, Гарри и Рон рассматривали груды сокровищ. — Гарри, может, вот это? А-аа-аа! — Гермиона закричала от боли. Гарри посветил в ту сторону и увидел, как у нее из рук выпал украшенный драгоценностями кубок. Ударившись об пол, он рассыпался целым дождем кубков. В один миг десятки одинаковых кубков раскатились по всей пещере, настоящий уже невозможно было отличить. — Я обожглась! — простонала Гермиона, дуя на пальцы. — Заклятия Умножения и Пылающей руки! — воскликнул Драко. — Все, до чего мы дотронемся, будет обжигать нас и умножаться, но копии ничего не стоят, а если их станет слишком много, нас просто задавит тяжестью золота! — Стойте, не двигайтесь! — Гермиона схватила Рона и Драко за руку. — Только смотрим! — сказал Гарри. — Помните: чаша золотая, довольно маленькая, с двумя ручками, на ней выгравирован барсук. Если не найдется, ищите что-нибудь со знаком Когтеврана — орлом… — Ужасный ориентир, — буркнул Драко. Они осторожно поворачивались вокруг своей оси, освещая все углы и закоулки, но совсем ничего не задеть, было невозможно. От прикосновения Гермионы посыпались поддельные галеоны, пополнив груду кубков на полу. Теперь в пещере буквально некуда было ступить, от раскаленного золота веяло жаром, как из кузнечной печи. Свет волшебной палочки скользил по щитам и шлемам гоблинской работы, наваленным на полках до самого потолка. Гермиона поднимала палочку все выше, и вдруг луч выхватил из темноты предмет, при виде которого замерло сердце, и рука задрожала. — Вон она — там, наверху! — Рон, Драко и Гарри посветили туда же. В тройном луче искрилась маленькая золотая чаша, принадлежавшая когда-то Пенелопе Пуффендуй и перешедшая по наследству Хэпзибе Смит, у которой ее украл Том Реддл. — А как мы ее достанем, если ничего трогать нельзя? — поинтересовался Драко. — Акцио, чаша! — крикнул Рон. С горя, как видно, забыв, о чем их предупреждал Крюкохват. — Бесполезно, не подействует! — проворчал гоблин. — Крестражи не притягиваются заклинанием, — напомнила Гермиона. — Что же тогда делать? — сердито спросил Гарри. — Если хотите получить меч, Крюкохват, помогите нам…. Стойте! А мечом можно прикасаться? Гермиона, дай мне его! — Гермиона пошарила в складках мантии, вытащила расшитую бисером сумочку и, покопавшись в ней, достала блистающий меч. Гарри схватил усыпанную рубинами рукоять и коснулся клинком ближайшего серебряного кувшина. Кувшин не размножился. — Если подцепить мечом за ручку…. Только как я туда доберусь? — Даже Рон, самый высокий из них, не смог дотянуться до полки. — Давай я! — вызвался Драко. Гарри кивнул и передал ему меч. Драко думал, как добраться до чаши, и тут за дверью взревел дракон, и загрохотали Звякалки. Вот теперь они по-настоящему попались: выйти из сейфа можно было только через дверь, а там, судя по всему, собралась целая орда гоблинов. Драко и Гарри увидели ужас на лицах Рона и Гермионы. Лязганье зазвучало громче. Гарри сказал: — Гермиона, Драко обязательно нужно добраться до верхней полки… — девушка взмахнула волшебной палочкой и прошептала: — Левикорпус! — Драко вздернуло в воздух за лодыжку. Взлетая, он ударился о какие-то латы, их раскаленные добела копии тут же посыпались на пол. — Чёрт, больно, — шикнул Драко. В пещере и так уже было тесно; Рон, Гарри, Гермиона и двое гоблинов отскочили, вопя от боли и налетая на другие предметы, которые тоже начали множиться. Злосчастные взломщики кричали и барахтались в прибывающей лавине раскаленных сокровищ. Драко подцепил клинком ручку чаши. — Остолбеней! — взвизгнула Гермиона в отчаянной попытке защитить себя, Гарри, Рона и гоблинов от обжигающего металла. Новый крик, еще ужаснее прежних, отвлек внимание Драко. Он оглянулся — Рон, Гарри и Гермиона еще стояли по пояс в сокровищах, держа за руки Богрода, а Крюкохвата уже засыпало с головой, торчали только кончики длинных пальцев. Драко вцепился в эти пальцы и рванул. Обожженный гоблин с воем показался из-под завала. — Либеракорпус! — заорал Драко. Они с Крюкохватом грохнулись на растущую гору сокровищ, и меч вылетел из рук. — Держи! — завопил Драко, еле выдерживая боль от ожогов и тяжесть Крюкохвата, который снова полез к нему на плечи, спасаясь от раскаленного металла. — Где меч? На нем чаша! — Звяканье за дверью стало уже оглушительным. Поздно, слишком поздно… — Есть! — Крюкохват первым заметил меч и прыгнул. В эту секунду все поняли, что гоблин с самого начала не верил, что они сдержат слово. Ухватив Драко одной рукой за волосы, чтобы не свалиться в бурное море обжигающего золота, Крюкохват поймал рукоять и поднял меч высоко над головой парня. Золотая чаша сорвалась с клинка и взлетела в воздух. Драко с гоблином на плечах нырнул за ней и успел-таки схватить. Она обожгла ему руки до мяса, но парень не выпустил ее, хотя сверху на него посыпались бесчисленные сверкающие чаши. Дверь сейфа распахнулась, лавина пышущего жаром золота и серебра вынесла Гарри, Драко, Рона и Гермиону во внешнюю пещеру. Почти не чувствуя боли от ожогов, Драко сунул чашу в карман и потянулся за мечом, но Крюкохвата уже и след простыл. — КРЮКОХВАТ! — крикнул Гарри. Гоблин при первой возможности соскочил со спины Драко и кинулся удирать, размахивая клинком и вопя: «Караул! Грабят! Караул!» Он мигом скрылся в толпе своих соплеменников, которые были все до одного вооружены кинжалами и поверили ему без колебаний. Оскальзываясь на раскаленном металле, Драко поднялся на ноги и понял, что нужно прорываться. — Остолбеней! — прокричал он. Рон, Гарри и Гермиона подхватили. Струи красного огня полетели в толпу. Несколько гоблинов повалились на пол, зато другие хлынули вперед. Из-за угла выбежали несколько волшебников. Прикованный дракон взревел, и над головами гоблинов прошелся огненный вихрь. Волшебники, пригибаясь, умчались, откуда пришли. Гермиону, внезапно, охватило вдохновение, а может, безумие. Она направила волшебную палочку на железные ножные кандалы огромного зверя: — Релашио! — Кандалы со стуком упали. — За мной! — Гермиона бросилась к слепому дракону, на бегу посылая Оглушающие заклятия в толпу гоблинов. — ГЕРМИОНА! Что ты творишь? — воскликнул Гарри, — с ума сошла? — Давайте, залезайте, скорее! — Это самое безумное, что она когда-либо делала, — пыхтел Рон, вскарабкиваясь на дракона. Драко полез следом за ним, тоже что-то бурча под нос. Гарри чуть не соскользнул, но Драко вовремя успел схватить его за запястье, и потянул вперёд, чтобы парень ухватился за чешую дракона. Дракон еще не понял, что наконец-то свободен. Гермиона наступила на сгиб его задней лапы и, подтянувшись, забросила себя на спину зверя. Чешуя была тверже стали, дракон, кажется, её даже не почувствовал. Рон вскарабкался следом за Гермионой. За ним залезли Драко и Гарри. Еще секунда — и до дракона дошло, что он больше не привязан. Он с ревом поднялся на дыбы. Гермиона изо всех сил уперлась коленями, цепляясь за неровную чешую. Развернулись крылья, сшибая визжащих гоблинов, точно кегли. Дракон взмыл в воздух. Гарри, Драко, Рон и Гермиона распластались у него на спине, чтобы не задеть о потолок. Дракон метнулся к выходу в туннель. Гоблины с воплями швыряли в него кинжалы, но оружие отскакивало от бронированных боков. — Вот бараны, у него ведь чешуя, как сталь, — крикнул Гарри. — Не пролезем, он слишком большой! — закричала Гермиона, и тут дракон распахнул пасть и снова дохнул огнем, круша стены и потолок туннеля. Дракон всей своей мощью протискивался в дыру. Все зажмурились от жара и пыли. Они чуть не оглохли от грохота камней и рева дракона и только цеплялись из последних сил, каждую секунду ожидая, что сейчас свалятся на пол. — КОГДА ВЫЖИВЕМ, НАПОМНИ МНЕ УДАРИТЬ ТЕБЯ, ГЕРМИОНА! — крикнул Рон. Вдруг он услышал её голос: — Дефодио! — Гермиона помогала зверю расширять отверстие туннеля. Дракон рвался вверх, к свежему воздуху, прочь от вопящих и лязгающих гоблинов. Гарри, Драко и Рон стали помогать Гермионе, разбивая потолок на куски заклинаниями Долота. Они миновали подземное озеро, и громадный рычащий зверь словно почуял впереди свободу. Он замолотил шипастым хвостом, сзади рушились гигантские сталактиты, крики гоблинов и лязг металла затихали вдали. Дракон расчищал себе дорогу огнем…. Наконец соединенными усилиями заклинаний и драконьей мощи они проломились из туннеля в мраморный зал. Люди и гоблины шарахнулись в разные стороны. Здесь дракон смог как следует расправить крылья. Он повернул рогатую голову ко входу, на запах свежего воздуха, и взлетел. Неся на спине Гарри, Драко, Рона и Гермиону, он сорвал с петель металлические двери, вывалился в Косой переулок и поднялся в небо. — А МЫ ПОМОЖЕМ ТЕБЕ В ЭТОМ! — закричали Гарри и Драко, когда чуть не упали из-за высокого давления. Управлять драконом было невозможно. Он не видел, куда летит, и Гермиона понимала, что, если дракон вдруг перекувырнется в воздухе, им не удержаться на его широкой спине. И все-таки девушка была ему бесконечно благодарна за чудесное спасение. Дракон взлетал все выше. Лондон расстилался внизу, словно серо-зеленая карта. Гермиона припала к шее зверя, цепляясь за твердые, как металл, чешуи. Ветер приятно холодил обожженную кожу, крылья дракона размеренно бились позади, как лопасти ветряной мельницы. Рон ругался во все горло, то ли от восторга, то ли от страха, Драко пытался держать себя в руках, а Гарри старался не смотреть вниз. Минут через пять Гермиона перестала бояться, что дракон их сбросит. Зверю, похоже, хотелось только одного — убраться подальше от своей подземной тюрьмы. Правда, оставался вопрос: как им спуститься на землю? Никто понятия не имел, как долго могут драконы держаться в воздухе, и каким образом этот слепой дракон будет выбирать удобное место для посадки. Гермиона оглядывалась по сторонам. Внезапно, Гермиона услышала мысли Гарри о том, что он боялся, что Волан-Де-Морт поймет, что они охотятся за крестражами, ведь гоблины оповестят Беллатрису. Дракону, как видно, хотелось туда, где похолоднее и посвежее. Он поднимался вверх, вокруг заклубились промозглые облака, и Гермиона уже не различала крошечные точки автомобилей на шоссе, ведущих из столицы. Они летели над сельской местностью в зеленых и коричневых заплатках, над реками и дорогами, которые вились внизу, то блестящими, то матовыми лентами. Они летели на север. — Как вы думаете, чего он ищет? — прокричал Рон. — Без понятия! — крикнул Драко. Руки у него закоченели от холода, но он не решался ослабить хватку. Уже какое-то время назад Гермионе пришло в голову: а что они станут делать, если внизу покажется побережье и дракон направится в открытое море? Гермиона замерзла, руки и ноги онемели. Ко всему прочему, она ужасно проголодалась и умирала от жажды. Интересно, а когда дракон в последний раз ел? Надо думать, ему скоро захочется подкрепиться. А если он вдруг заметит, что на спине у него сидят четверо вполне съедобных человечков? Небо стало густо-синим, цвета индиго. Солнце опускалось ниже, а дракон все летел и летел. Внизу проплывали большие и малые города, громадная тень скользила по земле, словно темная туча. У Гермионы все болело, она с трудом цеплялся за чешую. — Мне показалось или мы снижаемся? — крикнул Рон после довольно долгой паузы. Гермиона посмотрела вниз и увидела темно-зеленые склоны гор и озера, отливающие медью в лучах заката. Пейзаж как будто приблизился и стал более подробным. Возможно, дракон понял по блеску, что здесь есть вода. Он снижался, описывая широкие круги. Похоже, дракон нацелился на одно из озер поменьше. Гермиона крикнула: — Прыгайте, когда я скажу! Прямо в воду, пока он нас не заметил! — Ты с ума сошла? — крикнул Драко, — я не эксперт, но от такого падения мы разобьемся об воду! — У тебя есть другие варианты? — крикнула Гермиона. В итоге, друзья согласились. Гермиона уже видела в воде искаженное рябью отражение огромного желтоватого брюха. — ПРЫГАЙТЕ! Гермиона сползла по чешуйчатому боку, и полетела, ногами вперед, прямо в озеро. Прыгать оказалось выше, чем она рассчитывала. Гермиона сильно ударилась о воду и камнем ушла в глубину ледяного, зеленого, заросшего тростниками мира. Она оттолкнулась ногами, вынырнула, задыхаясь, и увидела круги, расходящиеся в том месте, где упали Рон, Драко и Гарри. Дракон как будто ничего не заметил. Он был уже футах в пятидесяти от них — летел на бреющем полете, зачерпывая воду пастью. Когда Рон, Драко и Гарри, пыхтя и отплевываясь, показались на поверхности, дракон взвился вверх и полетел дальше, тяжело взмахивая крыльями. В конце концов, он приземлился на противоположном берегу озера. Гарри, Рон, Драко и Гермиона направились к ближнему берегу. Озеро было неглубоким, приходилось не столько плыть, сколько продираться через ил и тростники. Наконец мокрые, запыхавшиеся, измученные, они повалились на скользкую траву. Гермиона заходилась кашлем и вся дрожала. Гарри сейчас с удовольствием лег бы и заснул, но он заставил себя встать, вытащил волшебную палочку и начал наводить все положенные защитные заклинания. Закончив, он подошел к Рону, Драко и Гермионе. Гарри в первый раз после бегства из банка хорошенько их рассмотрел. Лица и руки у друзей были в ярко-красных ожогах и волдырях, одежда местами прогорела насквозь. Они морщились, смазывая многочисленные раны снадобьем из бадьяна. Гермиона протянула Гарри пузырек с лекарством и достала из сумочки четыре бутылки тыквенного сока и чистую сухую одежду — все это она захватила из коттеджа «Ракушка». Они переоделись и дружно принялись за сок. — Ну что, — подвел итоги Рон, глядя, как восстанавливается кожа на руках, — в плюсе у нас — крестраж. В минусе… — Остались без меча, — сквозь зубы закончил за него Драко, капая бадьяном на ожог сквозь дыру в джинсах. Затем, он отдал чашу Гарри, тот закинул её в сумку Гермионы. — Остались без меча, — повторил Рон. — Ух, и хитрый поганец…. — Найду, убью, — прорычал Драко, — если бы знал… — Хуже всего мне, — сказала Гермиона, — я же легиллимент, могла бы прочитать мысли. — Гоблины могут ими управлять, — успокоил её Гарри, — ты не виновата. Гермиона зашла в палатку, чтобы приготовить еду. Прочитав мысли Гарри, она была подавлена, потому что он думал о её родителях. Начало холодать к вечеру, и парни зашли следом. Драко ещё ни разу не был в палатке у Гермионы, так что пришлось ему всё объяснять и показывать. Однажды, когда Рон и Драко уже спали, Гермиона, чтобы Гарри не заметил, накинула платок на плечи, и вышла на улицу. Гермиона никогда не снимала с шеи медальон с фотографией родителей, особенно после того, как изменила их память. Сейчас, когда они похоронили их рядом с Добби, Гермиона все чаще и чаще открывала фотографии. Полумну и Дина, ребята заставили отправиться в Хогвартс, через Хогсмид, там, по словам Драко, есть тайный проход, он подробно объяснил, как туда попасть. Полумна пообещала прислать сообщение. — Он находится в Хогвартсе, да? — спросила Гермиона, когда услышала звук приближающихся шагов. Рядом сел Гарри. — Уроки с Драко не дали результатов, — грустно сказал Гарри, — да, он в школе. — Не могу поверить, что Сам-Знаешь-Кто, отважился осквернить память о создателе Хогвартса, просто в голове не укладывается. — Герми, он не побрезговал жизнью человека, а ты говоришь о предмете, — сказал Гарри. Он хотел ещё что-то сказать, как вдруг увидел, что подруга теребит медальон, с родительской фотографией. — Прости, это… — Ты не виноват в их смерти, — сказала Гермиона, даже не дав ему договорить, — забрав их память, я надеялась, что Пожиратели не найдут их. Но ошиблась…. Теперь я понимаю, насколько тебе было трудно одному. Я взрослая, не могу принять их смерть, а ты был всю жизнь без родителей… Разговор был закончен, потому что начало светать, и проснулись Рон с Драко. Гарри и Гермиона зашли в палатку, чтобы кое-что обсудить с друзьями. — Да, если школа, значит школа, — сказал Рон, делая глоток чая, — вот только где этот гад мог его спрятать? — В этом-то и проблема, — вздохнул Гарри, — не понятно, где именно. — Неужели нам придется облазить всю школу? — воскликнул Рон. — Как по мне, проблема состоит в другом, — сказал Драко. Все посмотрели на него, — если мы объявимся в Хогсмиде, где каждый день и каждую ночь, патрулируют Пожиратели смерти. К сожалению, Снегг далеко не идиот, и, конечно, же, поймёт, что если в школе появилась, не дай Бог, Полумна, то появились и мы — чьи портрету развешаны по всему Косому и Лютному переулках. — Я согласен с тобой, — кивнул Гарри, — нужно подумать план, но вот какой? — Мне кажется, что план тут не поможет, Гарри, — сказала Гермиона, — они ждут нашего прихода, ведь, зная Снегга, он знает, что для тебя важны твои друзья, и Хогвартс — твой дом, значит, рано или поздно ты туда вернёшься. — И что ты предлагаешь делать? — спросил Гарри. — Раз меня там уже с оркестром будут встречать? — Раз они будут нас всех ждать, но дадим им возможность побегать за нами, — улыбнулась Гермиона. — Ты с ума сошла? — воскликнул Рон, — они — взрослые волшебники, а мы, считай для них — дети, нас поймают и убьют. — Ну, Гарри то точно они не убьют, — сказал Драко, — насколько я понял, он им нужен живой. А вы не подумали о том, что за 4 года хождения в Хогсмид, лучше нас или студентов его не знает никто? — вот это заинтересовало всех. — Пожиратели ожидают найти нас, и мы им, так уж и быть, такую возможность предоставим. Плюс огромен в том, что в Хогсмиде можно трансгрессировать, а значит, мы заранее можем знать, куда конкретно переместиться. — Да…. В составлении планов слизеринцы круче даже нас, — вздохнул Рон, — что дальше? Было решено выдвигаться немедленно, так как, судя по словам Гарри, Волан-Де-Морт в скором времени будет обыскивать тайники, в которых он спрятал свои крестражи. План Гермионы был слегка безумен, но другого даже Гарри не мог придумать. Вечером этого же дня, Рон и Драко собрали палатку и закинули Гермионе в сумку, Гарри достал мантию-неведимку, и накинул на троих друзей, потому что вчетвером они не поместятся там. Стоило Гарри повернуться, все погрузились во тьму. Ноги Гермионы коснулись дороги. Она увидела до боли знакомую Главную улицу в Хогсмиде: темные витрины магазинов, черные силуэты гор за деревней, а впереди — поворот дороги, ведущей в Хогвартс. Из окон «Трех метел» пробивался свет. Воздух разорвал вопль, похожий на тот, что издал Волан-де-Морт, когда понял, что чаша похищена. Каждая жилка у Гарри затрепетала. Он мгновенно понял, что вопль этот вызван их появлением. Драко приоткрыл мантию, и затащил туда Гарри, оказалось, что Гермионе удалось слегка расширить её, так что поместились все вчетвером. Гарри переглянулся с друзьями под мантией, и в ту же минуту дверь «Трех метел» распахнулась, выплеснув на улицу с десяток Пожирателей смерти в плащах с капюшонами и с волшебными палочками наготове. Драко поднял палочку. Гарри успел перехватить его руку. Врагов слишком много для Оглушающего заклятия, а попытка сразу выдала бы их. Один из Пожирателей смерти взмахнул палочкой, и вопль прекратился. Лишь эхо продолжало отзываться в дальних горах. — Акцио, мантия! — проревел Пожиратель. Рон крепко вцепился в ее складки, однако мантия и не пыталась ускользнуть: Манящие чары на нее не действовали. — Что, без покрышки нынче, а, Поттер? — выкрикнул тот, что пробовал чары, и продолжил, обращаясь к своим товарищам: — Вперед! Он где-то здесь. Шестеро Пожирателей смерти бежали прямо на них: Гарри, Драко, Рон и Гермиона поспешно отступили в ближайший переулок, и преследователи пронеслись в двух шагах от них. Четверо друзей ждали в темноте, прислушиваясь к топоту то приближающихся, то удаляющихся ног, жмурясь от лучей света, пронизывавших переулок, пока Пожиратели смерти обшаривали его лучами волшебных палочек. — Бежим отсюда! — прошептала Гермиона. — Трансгрессируем! — прошептал Драко. — Отличная мысль, — сказал Рон. Не успел Гарри ответить, как раздался возглас одного из Пожирателей смерти: — Мы знаем, что ты здесь, Поттер, сбежать тебе не удастся! Мы тебя найдем! И твои друзья будут первыми, кого мы лишим жизни! — Гарри собирался достать палочку, но Драко успел ударить его по руке. — Это провокация, идиот! — шикнул Драко, — они подготовились к нашему приходу. Гермиона ведь предупреждала! — Скорее всего они установили специальные чары, оповестившие, что мы здесь. — прошептала Гермиона, — я думаю, они позаботились и о том, чтобы мы отсюда не ушли. — Как насчет дементоров? — спросил другой Пожиратель. — Давайте выпустим их, они мигом отыщут мальчишку! — Темный Лорд хочет убить мальчишку своими руками… — Так дементоры его и не убьют! Темному Лорду нужна жизнь Поттера, а не его душа. А убить его будет только легче после поцелуя! — Раздался гул одобрения. Гарри похолодел: чтобы отразить дементоров, нужно вызвать Патронусов, а это выдаст их в ту же секунду. — Надо попытаться трансгрессировать, Гарри! — шепнула Гермиона. Но в ту же минуту Гарри почувствовал стелющийся по улице неестественный холод. Вдруг стало совсем темно, и даже звезды погасли. В сгустившемся мраке Драко почувствовал, как Гермиона ухватилась за его руку. — Мы не можем использовать Патронусов, — шикнул Драко, увидев, как Рон достает палочку, — они выдадут нас. — А без них мы душ своих лишимся, — огрызнулся Рон. — Были бы свободные руки, я бы врезал вам обоим, — шикнул Гарри, — рты закройте! Вместе они обернулись. Воздух, через который им предстояло лететь, словно загустел. Трансгрессировать было невозможно. Пожиратели смерти хорошо рассчитали свои чары. Холод все сильнее пронизывал Гермиону. Вместе с Роном, Драко и Гарри, она вернулась в переулок, крадясь вдоль стены, стараясь не издать ни звука. И вот из-за угла показались бесшумно скользящие дементоры, не меньше дюжины; их было видно потому, что их чернота была гуще окружающей тьмы. За их спинами развевались черные мантии, виднелись покрытые гнойными струпьями руки. Чуют ли они страх вблизи от себя? Гермиона была уверена, что да: теперь они двигались быстрее, шумно втягивая воздух — как она ненавидела эти звуки! — вынюхивая страх, надвигаясь… Гарри, поднял волшебную палочку: поцелуй дементора его не коснется, что бы там ни было потом! Гарри думал о Роне, Драко и Гермионе, когда шептал: — Экспекто патронум! — Серебряный олень вырвался из его палочки и взмыл в воздух. Дементоры бросились врассыпную, а откуда-то из мрака раздался торжествующий вопль: — Это он, вон там, там, я видел его Патронуса, это олень! — Придурок! — Рон отвесил ему подзатыльник, — твой олень нас выдал. — Лучше бы было, если бы нас убили? — огрызнулся Гарри. — Харе орать, — шикнул Драко, — если вы не заткнётесь, нам всем конец! Дементоры отступили, в небе снова загорелись звезды, а шаги Пожирателей смерти стали громче. Гермиона в панике не знала, на что решиться, как вдруг позади, громыхнул засов, одна из дверей на левой стороне переулка отворилась, и грубый голос сказал: — Поттер, сюда, скорее! — Гарри, на удивление, без колебаний повиновался. Вчетвером они протиснулись в приоткрытую дверь. — Идите наверх, мантию не снимать, тихо! — проговорил высокий человек, проходя мимо них на улицу и захлопывая за собой дверь. Ребята не сразу сообразили, куда они попали, но сейчас, в тусклом свете единственной свечи, разглядели неопрятный, засыпанный опилками зал в «Кабаньей голове». Ребята бросились за стойку, ко второй двери, за которой вела наверх, скрипучая деревянная лестница. Со всех ног взбежав по ней, они оказались в гостиной с потертым ковром и камином, над которым висела большая картина маслом — портрет светловолосой девочки, глядевшей в пространство рассеянными ласковыми глазами. — Я уже где-то видела этот портрет… — прошептала Гермиона. Снизу, с улицы, послышались громкие голоса. Не снимая, мантии-невидимки, они подползли к запыленному окну и поглядели вниз. Их спаситель, в котором Гарри узнал теперь владельца «Кабаньей головы», был единственной фигурой без капюшона. — И что? — выкрикивал он в одно из закрытых капюшонами лиц. — И что? Вы посылаете дементоров в мой переулок. Я и еще раз Патронуса на них напущу! Я не потерплю их рядом с собой, слышите? Не потерплю! — Это был не твой Патронус! — ответил Пожиратель смерти. — Это был олень — Патронус Поттера! — Олень! — проревел трактирщик, доставая волшебную палочку. — Олень, как же, кретин ты этакий. Экспекто патронум! — Из палочки вырвалось что-то огромное и рогатое, сломя голову пронеслось по направлению к Главной улице и скрылось из виду. — Нет, тот был другой… — проговорил Пожиратель смерти неуверенно. — Кто-то нарушил комендантский час, ты ведь слышал, какой поднялся вой, — сказал один из его товарищей, обращаясь к трактирщику. — Кто-то вышел на улицу, несмотря на запрет… — Если мне нужно выпустить на улицу кошку, я ее выпущу, и плевать мне на ваш комендантский час. — Так это ты запустил Воющие чары?.. — А если и я? Вы отправите меня в Азкабан? Казните за то, что я высунул нос из-за собственной двери? Давайте, приступайте, раз вам так неймется. Я только надеюсь ради вашего же блага, что вы еще не похватались за свои Черные Метки и не вызвали его. Ему не понравится, что его гоняют туда-сюда ради меня и моей старой кошки, а, как вы думаете? — За нас не беспокойся! — сказал один из Пожирателей смерти. — Побеспокойся лучше о себе, нарушитель комендантского часа! — И где же вы станете сбывать свои зелья и отравы, если мой трактир закроется? Что станется с вашим приработком? — Ты нам угрожаешь? — Я держу язык за зубами, поэтому вы сюда и приходите, правда? — А все-таки я видел Патронуса оленя! — громко заявил первый Пожиратель смерти. — Оленя? — просипел трактирщик. — Это козел, кретин! — Ладно, мы обознались, — сказал второй Пожиратель смерти. — Попробуй только еще раз нарушить комендантский час — уж тогда ты так легко не отделаешься! — И Пожиратели смерти зашагали обратно к Главной улице. Гермиона даже застонала от облегчения, выбралась из-под мантии и села на колченогий стул. Гарри поплотнее задернул занавески и сбросил мантию с себя, Драко и Рона. Они слышали, как трактирщик внизу задвигает засов, потом ступеньки заскрипели под его шагами. Гарри вдруг бросился в глаза предмет на каминной полке: маленькое прямоугольное зеркало, стоявшее прямо под портретом девочки. Трактирщик вошел в комнату. — Идиоты безмозглые! — сказал он сердито, переводя взгляд с одного на другого. — Зачем вас сюда принесло? — Спасибо, — ответил Гарри. — Нет слов, чтобы выразить нашу благодарность. Вы спасли нам жизнь. — Трактирщик фыркнул. Гарри подошел к нему, глядя прямо в лицо и стараясь мысленно отвлечься от длинных спутанных седых волос и бороды. Очки. Глаза за помутневшими линзами светились пронзительной, яркой синевой. — Это ваш глаз я видел в зеркале. — В комнате стало тихо. Гарри и трактирщик глядели друг на друга. — Вы послали Добби. Трактирщик кивнул и поискал глазами эльфа. — Я думал, он с вами. Где вы его оставили? — Он погиб, — сказал Драко. — Беллатриса Лестрейндж убила его. — Как жаль, он был неплохой эльф, — сказал трактирщик. — Это так, но… — Гермиона покосилась на портрет девушки. — Эта девушка, могу поклясться, что я где-то её уже видела. — Это Ариана, — спокойно ответил мужчина. «Герми, он тебе Дамблдора не напоминает?» — подумал Гарри. Гермиона услышала его мысли. — Вы — Аберфорт, — произнесла Гермиона ему в спину. Трактирщик не ответил. Нагнувшись, он зажигал огонь в камине. — Откуда это у вас? — спросил Гарри, подходя к зеркалу Сириуса, двойнику того, что он разбил два года назад. — Купил у Наземникуса с год назад, — ответил Аберфорт. — Альбус объяснил мне, что это такое. Я старался приглядывать за вами. — Альбус? Так вы, знаете Дамблдора? — воскликнул Рон. Драко подошёл ближе к Гарри, который стоял недалеко от Аберфорта, когда тот повернулся, Драко не мог своим глазам поверить. — Вы его точная копия… — сказал Драко, — вы очень на Дамблдора похожи. — Как я могу быть не похож на родного брата? Через 5 минут, под давлением студентов, Аберфорт рассказал всё, что знал о Дамблдоре, о Дарах Смерти и даже сказал, почему Гермиона узнала портрет Арианы. Этот портрет висел в Выручай-комнате, потому что Дамблдор перенёс его туда, таким образом, трактир Аберфорта связан со школой тесной связью. То, что ребята узнали о Дамблдоре, перевернуло их мнение с ног на голову. Им удалось выяснить, каким образом Гиллерт Грин-де-Вальд связан с Дамблдором и его семьей. Оказывается, в далеком прошлом, Грин-де-Вальд стал причиной гибели младшей сестры двух Дамблдоров — Арианы, именно после этого, директор не появлялся в отцовском доме, и не мог смотреть брату в глаза. Гермиона чувствовала, что Аберфорт будто вжимается в пол, когда упоминает сестру, и даже мысленно попыталась его успокоить. — Мне так… так жаль, — прошептала Гермиона. — Ее не стало, — прохрипел Аберфорт. — Навсегда. — Он утер нос рукавом и откашлялся. — Конечно, Грин-де-Вальд поспешил смыться. За ним уже тянулся кое-какой след из его родных мест, и он не хотел, чтобы на него повесили еще Ариану. А Альбус получил свободу, так ведь? Свободу от сестры, висевшей камнем у него на шее, свободу стать величайшим волшебником во всем… — Он никогда уже не получил свободы, — сказал Гарри. — Как ты сказал? — переспросил Аберфорт. — Никогда, — продолжал Гарри. — В ту ночь, когда ваш брат погиб, он выпил зелье, лишающее разума. И стал стонать, споря с кем-то, кого не было рядом. Не тронь их, прошу тебя…. Ударь лучше в меня. — Драко, Рон и Гермиона глядели на Гарри во все глаза. Он никогда не вдавался в подробности того, что произошло на острове посреди озера. Случившееся с ним и Дамблдором по возвращении в Хогвартс полностью затмило все предшествовавшие события. — Ему казалось, что он снова там с вами и Грин-де-Вальдом, я знаю. — Гарри вновь слышал мольбы и рыдания Дамблдора. — Ему казалось, что перед ним Грин-де-Вальд, разящий вас и Ариану. Это было для него пыткой. Если бы вы видели его тогда, вы не говорили бы, что он освободился. — Аберфорт сосредоточенно рассматривал свои узловатые руки с набухшими венами. После долгой паузы он произнес: — Откуда ты знаешь, Поттер, что мой брат не заботился больше об общем благе, чем о тебе? Откуда ты знаешь, что он не считал возможным пренебречь и тобой, как нашей сестренкой? — Сердце Гарри словно пронзила ледяная игла. — Не думаю. Дамблдор любил Гарри, — сказала Гермиона. — Тогда почему он не приказал ему скрыться? — выпалил Аберфорт. — Почему не сказал: спасайся? Вот что надо делать, чтобы выжить. — Потому что, — ответил Драко, опережая Гермиону, — иногда действительно нужно думать не только о своем спасении! Иногда нужно думать об общем благе! Мы на войне! — Да вам всем семнадцать лет, парень! — Я совершеннолетний, мы совершеннолетние! — крикнул Гарри, — и я буду бороться дальше, даже если вы уже сдались. — Кто тебе сказал, что я сдался? — «Ордена Феникса больше нет», — сказала Гермиона. — «Сам-Знаешь-Кто победил, борьба окончена, а кто говорит иначе — сам себя обманывает». Вы твердите это в голове уже миллиардный раз. — Легиллимент, — сделал вывод Аберфорт, — Альбус говорил о тебе… — Да плевать, что он говорил обо мне, — огрызнулась Гермиона, — я уважала Дамблдора, как профессора и как человека. Прошлое всегда жестоко с нами, но лишь нам решать, какое у нас есть будущее! — Я не говорю, что мне это нравится, но это правда! — сказал Аберфорт. — Нет, это неправда, — сказал Драко. — Ваш брат знал, как покончить Сами-Знаете-с-Кем, и передал Гарри это знание. Гарри будет бороться дальше, мы ему поможем! Пока не одержим победу или не погибнем. Не думайте, что мы не знаем, чем это может кончиться. — Я много лет это знаю. — продолжил Гарри. Он ждал, что Аберфорт станет насмехаться или спорить, но тот молчал, сердито глядя из-под насупленных бровей. — Нам нужно проникнуть в Хогвартс, — сказал Рон. — Если вы не можете нам помочь, на рассвете мы уйдем и попробуем отыскать дорогу сами. Если вы можете помочь — что ж, самое время сказать об этом. — — Портрет… — сказал Драко, — он ведь связывает «Кабанью голову» и Хогвартс, так? Значит, это единственный безопасный путь туда! — Аберфорт кивнул, сверля четверых друзей глазами, так невероятно похожими на глаза его брата. Наконец он откашлялся, встал, обошел вокруг стола и остановился у портрета Арианы. — Ты знаешь, что делать, — сказал он. Она улыбнулась, повернулась и пошла прочь — не так, как это обычно делали люди на портретах, выходя сбоку из рамы, а назад, словно бы по длинному туннелю, уводившему за ее спиной вглубь картины. Они глядели вслед удаляющейся хрупкой фигурке, пока она не скрылась во мраке. — М-м… что… — начал было Рон. — Ваш друг прав, — сказал Аберфорт, указав на Драко, — путь в замок сейчас только один, — сказал Аберфорт. — Вы, наверное, знаете, что они закрыли все старые тайные ходы с обоих концов, поставили дементоров по всему периметру стен и регулярно патрулируют внутри школы. Никогда еще Хогвартс не окружали такой охраной. Как вы собираетесь действовать, когда директором там — Снегг, а его заместители — Кэрроу… Ладно, это уж ваше дело. Ты ведь сказал, что готов к смерти. — Не только он один, — сказала Гермиона. В конце уходящего в картину туннеля появилась маленькая белая точка, и вот уже Ариана движется обратно к ним, увеличиваясь по мере приближения. Но теперь она была не одна — с ней шел еще кто-то, выше ее ростом, прихрамывая и явно волнуясь. Ребята никогда не видели у него таких длинных волос. Лицо его было изранено, изорванная одежда висела клочьями. Обе фигуры становились все больше, так что в раму помещались уже только лица и плечи. И тут картина распахнулась, словно дверца в стене, и за ней открылся настоящий туннель. Оттуда выбрался обросший, израненный и оборванный настоящий Невилл Долгопупс и с воплем восторга бросился к Гарри: — Я знал, что ты придешь! Я знал, Гарри! Наконец, ребята встретили старого друга, однако, что же они будут делать дальше?