Мы все часть того, что мы помним. Мы храним в себе надежду и страх за тех, кто любит нас. Пока есть любовь и память, нет истинной потери. Кассандра Клэр. Город небесного огня
Бесплодные попытки вспомнить что-либо закончились головной болью, и он устало откинулся на подушки. Мерлин поворчал немного о «нетерпеливых юнцах, которые не слушают, что им говорят взрослые», но все же остался с ним поговорить. Не то что бы ему нужна была компания, особенно сейчас, когда навалилась вся тяжесть осознания собственного беспамятства. Хотелось свернуться клубочком под одеялом и дать волю эмоциям, бушующим внутри. Бессилие, оттого что даже собственное имя ему теперь неизвестно. Слабость — видимо от долгого лежания. Любопытство, подогреваемое невозможностью видеть собеседника. И еще — жажда действия. Но и это было недоступно — Мерлин четко дал понять, что вставать ему еще рано. Да даже глаза открыть и взглянуть на этого человека — и то нельзя! Хотелось зарычать от отчаяния и гнева — каким же все это казалось несправедливым! «Может, вы еще не заметили, но жизнь вообще несправедлива!» — прозвучало на периферии сознания. Он застыл. Голос явно принадлежал не ему. Хотя собственный и казался достаточно низким, но этот был гораздо глубже и приятнее, и отчего-то казался жутко злым. От этого мимолетного и ничего не дающего понять воспоминания, голову пронзила острая боль. Пришлось покрепче сжать зубы, чтобы не закричать. — Послушай! Магически на тебя воздействовать я не могу, ведь неизвестно, как твой организм отреагирует. А других доступных способов сейчас нет, так что лучше не перенапрягайся. Ты оставишь попытки вспомнить, если я пообещаю, что мы восстановим твою память, как только ты окрепнешь? — Почему сразу не сказал? — возмутился «больной». — Потому что способ этот, мягко говоря, крайне ненадежный. И опасный. Закроем пока эту тему. Давай ты попробуешь открыть глаза, уже прошло достаточно времени. — предложил Мерлин. Он не замедлил воспользоваться предложением. Первое, что бросилось в глаза — свеча в серебряном канделябре, причудливо изогнутой формы. Она горела не слишком ярко, свет едва разгонял тьму, но его ослабленному зрению и этого хватило. Комната была мрачной, но странно уютной, камин трещал в другой части комнаты. На его фоне из полумрака проступали очертания пары кресел с довольно высокими спинками. Цвета он пока рассмотреть не успел. Мерлин сидел в широком кресле у его кровати. Одетый во все черное, только по рукавам рубахи вился серебряный узор. Темные волосы резко контрастировали со светлой кожей лица, на котором ярко выделялись зеленые колдовские глаза. Тут-то ему и аукнулось слово «магически», услышанное ранее. А еще его облик казался парню знакомым. — Разглядел? — насмешливо поинтересовался колдун. В его способностях теперь не приходилось сомневаться. — Ты ведь маг? — спросил парень, осмелев немного. — Да, впрочем, как и ты. Я нашел тебя израненного, с сильным магическим истощением, но все же разглядеть наличие магии не составило труда. Представить боюсь, что с тобой случилось в Тенях. — В Тенях? — Об этом позже. Думаю, тебе следует отдохнуть, прежде чем я расскажу о Янтарном Королевстве и переменчивых Дворах Хаоса. — Прозвучало это торжественно и значимо, но подобные слова были в новинку и воспоминаний не будили. Но вот любопытство — это пожалуйста! — Расскажи! — попросил юноша. — Я же должен понимать, с чем имею дело. И еще… Мы точно не были раньше знакомы? Ты кажешься мне смутно знакомым, только я не могу понять чем… — О, вероятно всем! — рассмеялся Мерлин, хитро сверкнув глазами. — Мы с тобой похожи внешне. Поймешь, когда доберешься до зеркала. «Что удивительно, — подумалось ему, —«так это его внешность.» На вид не дашь больше двадцати-двадцати пяти, но ведь жизненный опыт не скроешь за маской, он пробивается сквозь все напускное. Оценивающий, выжидающий взгляд, мудрость, приправленная долей лукавства и любопытства, азарт, словно в глазах его ты не человек вовсе, а забавная игрушка. С ним следует быть настороже. Но, вопреки всему выше сказанному, Мерлин виделся ему человеком благородным. Осталось только понять в чем его личная выгода от спасения чужой жизни. — Слушай, Мерлин. Я вот спросить хотел… Как же мне теперь называться? Может, подскажешь какое-нибудь имя, что пользуется популярностью в здешних краях? — Я дам тебе имя Эдвин. Оно означает смелый и независимый, но я бы обратил внимание на «любознательный». — усмехнулся Мерлин. — После, я надеюсь, тебе откроется собственное. Знаешь, моя мама… она считает, что называть человека чужим именем — дурная примета, но «Эдвин» — то, что надо. Эдвин улыбнулся. Имя, придуманное Мерлином, было довольно неплохим, даже интересным. Оно ему понравилось, пусть и звучало инородно, будто кто-то буквы поменял местами... — А теперь — отдыхай. Утро вечера мудрее, как любят поговаривать в Тенях. Завтра я поведаю тебе историю наших миров. И, недолго думая, маг вышел за дверь. В голове у парня, после их короткого разговора, прибавилось вопросов. Как его вообще занесло сюда? И где находится это самое «здесь»? Ему было любопытно взглянуть на других обитателей этого края. Для того, чтобы отвлечься он решил осмотреть комнату. Окно имелось только одно. А вот над камином обнаружилась целая полка с книгами. Фолианты выглядели старыми от времени, и обложки их поражали своим разнообразием. Вот только внутри они все оказались написаны на неизвестном языке. Даже символы выглядели незнакомыми. Со вздохом, он поставил их на место. Оставалось только смотреть в окно и наблюдать за пляшущими звездами, да небом, постепенно меняющим свой цвет.***
Проснулся Эдвин удивительно отдохнувшим. Почти ничего не болело. Так и подмывало встать и размяться, но помня о предупреждении Мерлина, он решил повременить с этим. Открыв глаза, парень с удивлением уставился в окно, силясь сообразить, сколько он проспал. Неужели еще ночь? На небе за окном плясали звезды, и светлая полоска над горизонтом еще даже не думала появляться. Только что стояла ночь, и вот она сменилась днем в несколько секунд. Эдвину показалось это странным. Пусть он и не помнил себя, но вот устройство мира, общие знания у него остались. Будто произошедшее лишь стерло личность, его жизненный путь. Так вот, он твердо знал, что настоящее небо — голубое, а вовсе не белое, и нет на нем этих странных разводов и всполохов. Что это? Какая-то странная иллюзия или это вовсе не окно? Решил дождаться Мерлина. В конце концов, он ведь должен рассказать ему об этих землях, он обещал. Эдвин фыркнул. Отчего-то собственная осторожность ощущалась непривычной. Может, в прошлом он был безрассудным и действовал импульсивнее? Парень только покачал головой на такие раздумья. Кто он? Кем был раньше? Он чувствовал, что оставил позади нечто важное. Интересно, его родные беспокоятся о нем? Заглянув в шкаф, он нашел вполне обычное зеркало. Теперь Эдвин мог понять Мерлина. Они действительно похожи. Бледное отражение смотрело на него большими зелеными глазами из-под черной, неровно остриженной челки. Волосы торчали в разные стороны, но попытка пригладить их рукой, потерпела крушение. На чуть смуглой коже лба яркой ниточкой выделялся шрам в форме молнии. Края его казались воспаленными, и Эдвин потер шрам пальцем, но боли не было. Худой и невысокий — он оказался совсем еще молодым, едва вышедшим из подросткового периода. — Сколько мне, лет шестнадцать? — вслух спросил он у своего отражения, но то, естественно, и не подумало отвечать. За таким времяпровождением его и застал Мерлин. Сегодня тот выглядел значительно проще, наверное, от того, что сменил свой щегольской черный костюм на простую футболку и джинсы. — Ну что, я смотрю тебе гораздо лучше? — поинтересовался колдун, ничуть не изящно плюхаясь в кресло у камина. Выглядело это так, будто он — самый обычный парень, да вот только вчера Эдвину так не показалось. Присутствовало в Мерлине нечто такое аристократическое, что ли, выдающее в нем человека «голубых кровей». Не то манера держаться или, может, его речь… На фоне этого открытия парень успел надумать кучу глупостей и перебрать множество версий относительно его роли во всей этой истории, но так ни к чему толковому и не пришел. Пришлось признать, что кроме гостеприимного хозяина, не спешащего откровенничать с ним, на его вопросы отвечать некому. И торопить мага казалось крайне неразумным. — Ты же еще не завтракал? — поинтересовался Мерлин. И, не дожидаясь ответа, взмахнул рукой. На низком столике возле одной из стен материализовался завтрак. Эдвин уставился на проявление магии во все глаза. «Еда — это одно из пяти принципиальных исключений из закона элементарных трансфигураций Гэмпа…» — произнес у него в голове голос, только на этот раз девичий. В висках привычно потянуло. Когда он озвучил Мерлину, то, что вспомнил — маг только посмеялся. — Для тех, в ком течет кровь Амбера или Хаоса нет ничего невозможного. Главное, чтобы фантазии хватило для разного рода воздействий. Можно менять реальность по своему усмотрению. Или уйти сквозь Тени в определенный мир. Или же достать из Теней интересующий тебя предмет. Здесь главное — умение концентрироваться. — Это вводная к обещанной лекции? — спросил он не без любопытства. — Да. И Мерлин, Принц Амбера и Владыка Хаоса (и тут Эдвин поперхнулся чаем, который еще и полился из носу), поведал ему о Янтарном королевстве — оплоте порядка — и его Тенях, что являются лишь производными от истинного мира. — Тени — бесконечные отражения Амбера, раскинувшиеся между полюсами мироздания, — продекламировал Мерлин и тут же рассмеялся, — ну, по крайней мере, так считают в Амбере. У жителей Хаоса на этот счет совсем другие теории. Впрочем, узнаешь сам, если захочешь. Вокруг полно любителей порассуждать на отвлеченные темы… Если коротко и по сути, Хаос был всегда. Потом мятежный Дворкин — мой прадед, кстати — спёр Око Змея. Знаю, звучит грубо, но надо называть вещи своими именами. Позже, согласно всё тому же Дворкину, он при помощи Ока создал Огненный Путь — остров порядка в бесконечном океане Хаоса. Потом он выстроил Амбер, что и положило начало нашей системе мироздания. — Мерлин с прищуром глянул на Эдвин, — Не устал ещё этот бред слушать? — Почему бред? Интересно. — Но не знакомо… Эдвин кивнул. Действительно, всё, что рассказывал ему Мерлин, никак не ложилось на привычную картину мира. — Я понял, что ты из Тени сразу, как нашёл тебя. И даже знаю, из какой — учитывая язык, на котором мы с тобой разговариваем. Только вряд ли ты сможешь вернуться домой прежде, чем всё вспомнишь. Земля — она, знаешь ли, не маленькая. — Очередной испытующий взгляд, — Ни о чем не говорит? — Знакомое название. — Уже прогресс. Дальше, о мироздании. Амбер отбрасывает Тени… Или же по другой версии, Тени были всегда. В любом случае, между Амбером и Хаосом — двумя полюсами мироздания — расположено множество теней, в которых обладатель истинной крови может отыскать что угодно, и даже собственного двойника. Ну, знаешь, всегда приятно поговорить с умным человеком. Мой, правда, оказался чересчур прытким, и попытался меня убить. Впрочем, к делу это не относится. Опять отвлёкся, а ведь всего-то хотел сказать, что ты находишься в моём доме, в одной из Теней, что прилегает к Владениям Хаоса. И о твоём существовании пока не знает никто, кроме Призрака. Собственно, он за тобой и присматривает, пока я занят в Хаосе. Понимаешь, мне бы не хотелось, чтобы во Владениях узнали о твоём существовании раньше времени, — Мерлин скривился, словно откусил лимон, — политика… — Ага. А что это за Призрак такой? — Колесо-Призрак — это… что-то сродни компьютеру. Даже сверхкомпьютер, способный проникать в Тени и доставлять пользователю все что угодно. Я включил в него элементы Лабиринта и таким образом сообщил ему волшебные свойства, не проводя через посвящение Логруса или Лабиринта. Это сложно, но по сути — это устройство для слежения, и наблюдения, и он хороший поставщик материалов из Теней. — Понятно. Слушай, Мерлин, я хотел спросить… А когда ты сможешь показать мне окрестности? Сидеть взаперти ужасно скучно. — пожаловался Эдвин. И это, к слову, была чистейшая правда. Парень откровенно не понимал, зачем ему отлеживаться и восстанавливаться, ведь чувствовал он себя превосходно. Полон сил и энергии, ему все сложнее усидеть на месте. — Да хоть сейчас. — ответил маг. — Только не спеши, все же первый переход в Тенях будет… мягко говоря странным. Эдвин быстренько залез в шкаф и отыскал там плотные брюки и, по совету Мерлина, накинул на плечи кожаную куртку, карманов на которой было около сотни, не меньше. Пора увидеть, куда это его занесло. Знать бы еще, по чьей милости… Путешествие оказалось чем-то за гранью фантастики. Эти бесчисленные изменения, происходящие каким-то непонятным образом, завораживали и приводили Эдвина в восторг. Ну, правда, что может быть восхитительнее неба, которое сменяет краски с каждым шагом? Когда переносишь вес на другую ногу, а небесная гладь с зеленой вдруг стала насыщенного фиолетового оттенка, переходящего в лиловый у горизонта? А земля под ногами вообще вытворяла, что хотела: каменный утес, на котором стоял дом Мерлина, сменился насыпью красного песка, вскоре превратившийся в мокрые камни на берегу горного ручья. Парень знал, что все это дело рук, а точнее воображения, колдуна, который вел его за собой. Что же творится в голове у того, кто может сотворить подобное? Или это всего лишь воспоминания, увиденные ранее места, которые легко повторить? Эх, вот бы самому так уметь… Они несколько раз обошли вокруг особняка, и пейзаж менялся вот уже сотню раз, когда Мерлин повел его обратно. Они присели на пороге. Смотря с этой стороны, Эдвин отметил, что пейзаж наиболее привычен — зелень деревьев и травы приятно радовала глаз. Каменные ступени, ведущие прочь от дома, нормального серого и коричневого цветов, кое-где в щелях между камнями пробивалась трава. И только небо опять белое. — Будешь? — спросил маг, протягивая парню сигарету. Эдвин с опаской покосился на нее, не зная, что ответить. Курил ли он до этого? Мерлин, оценив его сомнения, протянул. — Пока не попробуешь — не узнаешь. Не то, чтобы ему это сильно понравилось. Дым, попав в легкие, сразу вызвал кашель и першение в горле. И пробовать еще не хотелось. Сидящий рядом лишь похлопал его по спине. — Очевидно, курева ты даже не нюхал, не то что пробовал. Дальше будет легче, тут главное привыкнуть. И действительно, где-то на пятой затяжке он перестал кашлять и даже получил немного удовольствия от процесса. Все-таки сигареты у Мерлина оказались хорошими. — Да… — сказал Эдвин, бросая окурок в высокую траву. — Так можно и привыкнуть. Они еще немного посидели, перебрасываясь ничего не значащими фразами, когда, вдруг, Мерлин схватился за левую руку. Эдвин отметил, что на запястье у него замотана тонкая веревка, которую он раньше не замечал. Перехватив его взгляд, маг удивленно вскинул брови. — Ты что, видишь Фракир? — Если ты о веревке на твоем запястье, то да, вижу. Как только раньше не заметил? Из воздуха внезапно соткалась деревянная калитка и невысокий забор, опоясавший земли вокруг дома. К калитке же, с другой стороны, приближался некто с посохом. Седые волосы были длинными, перекинутыми за спину, но несколько прядей у висков лежали на груди. У этого… существа присутствовали рога, чешуя, и кожа имела ярко-красный оттенок. Желтые глаза демона, а иначе его просто не назвать, поражали зрачком в форме эллипса. Эдвин бы уже давно убежал, куда глаза глядят, но Мерлин держался невозмутимо и спокойно, так что парню пришлось срочно брать себя в руки, чтобы не опозориться перед магом. Магами, если он все правильно понял. Тем временем гость преодолел разделяющее их расстояние и смотрел на него во все глаза. Мерлин поднялся с порога и за шкирку поднял на ноги его самого. Очевидно, незнакомец был довольно почитаемым, хоть и до ужаса странным. Маги тем временем поклонились друг другу, совсем чуть-чуть, но уважительно. Парень повторил поклон. — Племянничек, что это от тебя уже вторую неделю нет вестей? Я тебя и так с трудом вычислил, только потому, что знал об этой твоей норе. И что здесь делает это порождение Теней? «Племянничек?!» — Дядюшка Сухай… Мы не могли бы поговорить об этом позже? — спросил Мерлин, скосив глаза на него. — Познакомься, это мой новый знакомый — Эдвин. О нем я тебе позже расскажу. Эдвин, это мой Наставник и Хранитель Логруса — Сухай. «Дядюшка» протянул когтистую лапу для приветствия, наблюдая за его реакцией. Кажется, он просто забавлялся. Хотя угроза от хаосита исходила прямо-таки осязаемая, парень протянул руку и пожал ожидаемо крепкую, пусть и старческую, ладонь. Сухай только хмыкнул, глядя ему в глаза. — Я чую в нем твою кровь… — протянул Хранитель. — Не рановато ли для потомства, а, Мерлин? Паренек, всего на несколько лет старше самого Эдвина, на такое предположение только рассмеялся и поманил их в дом. На входе он потребовал, чтобы Сухай сменил форму на человеческую, а то парень так и таращился бы на хаосита. Человеком Хранитель оказался высоким и худощавым, все с теми же длинными волосами. Только глаза изменились, став приятного орехового цвета, и зрачок пришел в норму. Мужчина посмотрел на удивленного парня насмешливо и вскинул левую бровь. Эдвин отвел взгляд. Они удобно расположились в гостиной, младший маг наколдовал чайник и три чашки. Разговор пошел об обитателях Амбера и Хаоса, незнакомых парню. Эдвин даже немного заскучал, пока маги не перешли к обсуждению его собственной истории. Сухай внимательно выслушал рассказ парней. — Значит, частичная потеря памяти… Интересно. А голова была повреждена? — Нет, только ушибы и магическое истощение. — ответил Мерлин, подливая в свою чашку ароматный травяной чай. — А как насчет крови, текущей в его жилах? Ты бы не вливал в него свою кровь, если бы ситуация не была критичной! Рассказывай все, иначе я помогать не стану, сам знаешь. Хранитель недовольно нахмурил брови. Мерлин же покосился на него, решая что-то для себя. Неужели, маг не все рассказал ему? — Ладно, Сухай, твоя взяла. Но это не должно выйти за пределы комнаты, ясно? — Конечно, Ваше Величество! — насмешливо кивнул Сухай. — Я нашел его во время прогулки. Было скучно сидеть во дворце без дела, и я отправился побродить в Пределах Всевидящих, где и нашел Эдвина — окровавленного, практически бездыханного. У его ног свернулся призрачный Змей, будто охраняя. Меня это, должен сказать, очень удивило. Змей — наше божество, — пояснил он Эдвину, — и как бы я смог противиться воле провидения? — Занятно… — протянул старший маг, закусив губу. — Так вот, у парня обнаружилось несколько переломов, повреждения легких и рана на затылке. Не считая полного магического и физического истощения. Не имею представления, что могло довести его до такого состояния — не видел ничего подобного раньше. Пришлось принимать экстренные меры. — Но вливать собственную кровь… Это не слишком ли… эмм… радикально? — Либо так, либо он бы умер! — вскочил Мерлин из кресла, и начал ходить по комнате. Просто не укладывалось в голове, как близко он был к смерти. Разве с такими повреждениями выживают? Да, кровь должно быть, действительно волшебная. И что это за странное божество такое? Нужно позже подробнее расспросить. — Ну, вот, посмотри на него, дядя! Он же еще совсем ребенок, разве не видишь? Потому и не хотел говорить. Эдвин, может, поднимешься к себе и поспишь? — Ага, — на автомате ответил парень и поднялся из-за стола. Сухай и Мерлин еще обсуждали что-то, но он направился к двери. Дорога к своей комнате совсем не запомнилась. Слишком много информации. Упав в свою кровать, Эдвин еще долго ворочался, прежде чем забылся недолгим тревожным сном.