Разумное объяснение

      Полина нерасторопно перебирала ногами по земле. Ночная темень уже ушла, но солнце ещё не пересекло черту горизонта, чтобы осветить пожелтевшие деревья. Снизу доносился тихий шорох первых опавших листьев — скоро надо будет перебираться в усадьбу. У колдуньи слипались глаза. Как же она не любила всякие практики, привязанные ко времени, да не просто к какому-то, а, как правило, к самому неприятному: к полуночи или вот, например, как сейчас, к рассвету. Но она знала, что это необходимо. Она понимала, что если она хочет научиться управлять своей магией, ей придётся потрудиться. Поэтому сейчас она медленно и с неохотой продолжала свой путь к реке.       Где-то играла флейта. Девушка приближалась к реке, и её слух все отчетливее различал тихую волшебную мелодию, доносившуюся откуда-то издалека. Непонятно почему, но от этой игры на душе становилось спокойнее. Будто ноты добирались до самого сердца и ненадолго замедляли его ритм.       Полина как заворожённая шла на звуки музыки, пока из-за деревьев не показалась рябящая гладь реки. Водяная спряталась за одним из прибрежных деревьев и осторожно выглянула, чтобы оглядеть реку.       У берега сидел, прижав к себе одну ногу и закрыв глаза от увлечённой игры, темноволосый юноша. Первые солнечные лучи обрамляли его силуэт золотистым свечением. Мелодичные звуки, тёплые отблески света, мелькающие на воде, умиротворенное веснушчатое лицо, — все это создавало волшебную картину, от которой Полина, как ни старалась, просто не могла оторваться.       Идиллия продолжалась ещё пару минут, но, когда мелодия подошла к своему логическому завершению, пара глаз встретилась. Севин взгляд, как всегда, был гордым и безучастным — под его гипнотизирующим действием, Полина тут же сменилась в лице. Вместо расслабленной улыбки появилось холодное безразличие.       Каждый из них всем своим видом хотел показать, что явно не очень-то рад такой компании. И они, пожалуй, бы очень удивились, узнав, что в этот момент их объединяло не только то, что таким ранним утром они оба Перун знает зачем оказались у реки, но и одно маленькое тёплое чувство где-то глубоко в груди. Чувство, не поддающееся объяснению, которое они успешно прятали за ледяной маской.       — Что ты делаешь здесь так рано? — послышался голос воздушного колдуна. Полина была возмущена таким вопросом. У неё и без того из-за столь раннего подъема было не самое лучшее настроение, так не хватало ещё и Овражкина с его дурацкими вопросами.       — Я водяная колдунья, это река, первый день лунного цикла, рассвет... Продолжать нужно или сам догадаешься? — она с вызовом терроризировала своим взглядом лицо юного целителя, — Гораздо больше меня интересует, что здесь делаешь ты? — на последнем слове колдунья подошла и тыкнула в грудь только что поднявшегося с земли воздушного.       Сева оставался таким же гордым и спокойным. При чем настолько, что через пару секунд у Феншо защемило сердце от того, какой взбалмошной и истеричной, она казалась на его фоне.       — Бессонница, — внезапно прервал молчание мужской голос, — ведь не все всегда засыпают при первой подвернувшейся возможности.       Полина вспомнила о позавчерашней истории, как она необъяснимо для себя оказалась в своей избушке, а потом нашла записку от Севы на своём столе. Сердце ушло в пятки.       Его взгляд испепелял. Девушке хотелось сейчас оказаться где угодно, только бы подальше от этих угольно чёрных глаз. Ей страшно хотелось рвануть с места и бежать, куда глаза глядят, но вместо это она стояла как вкопанная и не могла пошевелиться, будто маленький зверёк, загнанный в ловушку.       — Впрочем, не буду тебе мешать, — он спокойно опустил её руку, которая все ещё утыкалась указательным пальцем в грудь молодого мага, и направился в сторону от реки, — практикуйся сколько душе угодно.       Полина так и осталась стоять, не в силах пошевелиться. Позади она слышала шорох листьев, который постепенно стихал. Она хотела сорваться с места и расспросить Овражкина обо всем, что не давало ей покоя: что случилось позавчера ночью, что значила эта записка, в конце концов, почему во время бессонницы он пришёл именно в это место? Но догнать его, снова заговорить с ним — это было слишком унизительно для Полининой гордости. Уж пусть лучше некоторые вопросы останутся без ответа, чем он узнает, что её это волнует. Но ведь почему-то волнует...       Водяная посмотрела на реку. Нет, ей сейчас было не до практик. Ей и в обычном состоянии бывало трудно совладать со своими силами, а сейчас, когда в голове творился хаос, она и вовсе чувствовала себя неспособной к любому виду магии.       Она присела на то место, где ещё пару минут назад безмятежно сидел Сева и играл на своей флейте. Ей надо было подумать. Ей надо было разобраться в себе, ведь сейчас её чувства не поддавались разумному объяснению головы.