Волчьи Повадки

      Мужчина с силой занес кулак, намереваясь со всего размаху врезать Николь по лицу, но это было слишком предсказуемо и медленно. Она вообще не поняла, почему именно по лицу, это же самая проблемная часть. Отразить такой удар и контратаковать настолько легко, что справился бы маленький ребенок.       Как и ожидалось, удар не достиг места назначения. Николь перехватила его, использовав ту силу, что тот дурачок приложил, и заломила его руку за спину, поставив его на колени и толкнув ногой в поясницу, из-за чего тот прошелся лицом по земле.       Вейверли не сильно впечатляли все эти бои. Она не была их фанаткой и к мордобою относилась снисходительно. Ни больше ни меньше. Но наблюдать за тем, как девушка дерётся с мужчиной, чья весовая категория в два раза превышала её, было довольно увлекательно.       Люди за оградой весело подшучивали над Джоном, на что тот приглушённо рычал и с новыми силами летел на рыжую, намереваясь повалить и сломать парочку рёбер. Пф, как бы не так. Николь резко ушла от этого налёта вправо и сделала подсечку, из-за чего тот едва не упал, но вовремя сохранил равновесие, опёршись об ограду.       Если я скажу, что он был зол, я совру. Он был в ярости. Чтобы его, лучшего рыцаря в замке, водила за нос какая-то девчонка?! Хер ей! Мужчина встал в боевую стойку; он намеревался драться, полагаясь не столько на силу, сколько на преимущество в весе и росте.       Николь это поняла и тоже встала поудобнее, согнув ноги и готовясь отражать и контратаковать удары смельчака, что так злобно уставился на неё.       Медленно передвигаясь по кругу, эти двое сцепились, словно два неистовых зверя, держа друг друга за шею и плечи. Джон был выше Николь почти на пол головы, а потому наносить удары и удерживать её в захвате ему было гораздо легче. Одной рукой держа её сзади за шею, он наносил удары в живот, которые рыжая, судя по её виду, почти не замечала. Единственным признаком того, что боль она всё же чувствует, были сжатые челюсти.       Он нанёс ещё два удара, после которых рыжая смогла закрутить его руку себе за спину и перекинуть его через себя, при этом выгнув её неестественным образом. Он приглушённо вскрикнул, резко встав. Минус одна рука. — А она любит кидать людей на землю… — с едва заметной улыбкой сказала Вайнона, изучая каждое движение девушки и будто видя сквозь одежду, как мышцы напрягаются с каждым движением.       Джон проиграл.       Тихо постанывая, мужчина попытался вправить руку, но сделал только хуже. Теперь она не шевелилась вовсе. Он был сломлен. Мысль о проигрыше резала ножом по сердцу. Поэтому он занёс оставшуюся руку, даже зная, что у него не было шансов на победу.       Николь заблокировала его удар и молниеносно нанесла один мощный и слишком громкий удар чуть ниже груди, из-за которого парень даже немного оторвался от земли. Бедняга сразу упал на колени; из горла донеслись странные булькающие звуки вперемешку со стонами и хрипами. Он задыхался. — Твою мать!       Это был голос Вайноны. Она перепрыгнула ограждение и как можно скорее подошла к уже лежащему мужчине, перевернув его на бок. Его вырвало. Вырвало чем-то жёлтым и до жути неприятным. Стоп. Как что-то, вышедшее из желудка, может быть приятным?!       Ребята, что находились за невысокой оградой, начали переговариваться, не спуская глаз со стоящей посередине Николь. Она была единственной, кто стоял невозмутимо и спокойно, неотрывно смотря на блюющего воина, по телу которого начала проходить судорога. — Срочно к Холлидею его! — Вайнона выглядела взволнованной. — Чего смотрите? С каких пор вы у нас такие неженки? Пусть проблюётся по пути, переживёте. Смотрите, чтобы на вас не попало, остолопы! — командовала девушка, взволнованно поглядывая то на Николь, то на уносящих Джона рыцарей.       С одного удара… С одного, чёрт возьми, удара!       Вейверли стояла в стороне от всего этого, отвернувшись в сторону замка, чтобы не видеть то, что происходило сейчас там. Она была напугана. Даже больше, чем просто напугана. В течение дня можно было видеть, как эти же самые мужчины избивали друг друга до полусмерти, но такого никогда не бывало. Даже с выбитыми зубами и отбитыми почками они улыбались и подшучивали, говоря, как зададут жару тому или иному на следующей тренировке. — Это всё?       Эти слова заставляли тело неприятно дрожать, то ли от ужаса, то ли от гнева. Такое спокойствие. Такой холод. Даже не смотря на рыжую, можно было понять, что ей не просто плевать. Ей абсолютно до лампочки, будто такое у неё происходит каждый день и стало настолько нормальным, что не вызывает вообще никаких эмоций. — Что? — Вайнона была в не меньшем шоке от всего происходящего. Мало того, что этот нереально огромный мужик был её любимцем и лучшим из всего отряда, так для того, чтобы повалить его хватило одного пропущенного, мать его, удара. Просто невероятно. — Я спрашиваю, мне ещё с кем-то провести спарринг, или этого хватит?       Ну пиздец! Хватит ли этого, ну не прихуела ли эта особа?! Вот так просрать лучшего воина ещё уметь надо. Это не столько поражало Вайнону, сколько бесило её, из-за чего всё восхищение и уважение, что было в начале, испарилось, словно вода на Марсе. — Н-нет… подожди меня здесь, мне нужно разобраться с оставшимися.       Обычно твердый голос Вайноны слегка дрогнул, но этого никто не заметил, так как все были увлечены разговорами о спарринге. Никто, кроме Николь и Вейверли, которая быстро подошла к сестре, бросив наполненный страхом взгляд в сторону рыжей девушки. Николь заметила и это тоже. — Вайнона! — шатенка уводила сестру в сторону ото всех. — Что это было?       Её голос дрожал, а руки слегка тряслись. Вейверли не смогла сохранить своё спокойствие, в отличие от сестры и Николь, что внимательно разглядывала их в стороне с самым что ни на есть невинным видом. Это пугало. — Всё нормально, малышка, всё хорошо. Такое… иногда случается?.. — Это было даже не утверждение, это был вопрос. Вайнону сбило это с толку, а мысль об одном настолько мощном ударе не отпускала ни на секунду. — В любом случае, она того стоит. — Да ни черта она не стоит! — Вейверли была на грани истерики. — Где сейчас Джон? — Ясное дело, у Дока, если ещё не скончался. — Её голос постепенно набирал прежнюю уверенность и твердость. Это успокаивало. — Боже, сплюнь.       Вейверли оставила сестру и побежала в замок, после чего ребята окружили Вайнону. Она не была лично знакома с Джоном и знала его лишь из рассказов сестры. Тем не менее это не значит, что она не может сопереживать ему. Почти любое создание на земле достойно этого.       Николь заинтересованно проследила взглядом за шатенкой, а в сердце неприятно уколола совесть. В конце концов, это был обычный дружеский спарринг, нельзя было так заигрываться… возможно, стоит проведать беднягу. Если он жив.       Девушка без проблем ушла с тренировочной площадки, ибо Вайнону буквально окружили рыцари, что-то спрашивая и крича, как будто искали ответ от мамочки. Мамочки… Николь мысленно усмехнулась. Она действительно похожа на маму.       Тихо последовав за шатенкой, Николь нагнала её на каменной лестнице, что, видимо, вела в одну из башен. Протянув было руку, дабы коснуться плеча девушки, рыжая резко остановилась и отпрянула, так как Вейверли не менее резко обернулась и, подпрыгнув на месте, пискнула, абсолютно случайно влепив той по лицу, заодно задев локтем стоящую у окна чёрно-белую вазу, что с ужасающей скоростью полетела на каменные ступени. Бедняга даже зажмурилась.       Но звона от разбитой вазы не последовало. Её перехватила рыжая девушка, буквально у самого пола. — Боже мой! — сердце стучало так быстро, словно готово из груди выскочить. — Прости! Просто ты меня так напугала. — Шатенка нервно закрутилась вокруг Николь, что поднялась со ступеней и одной рукой поставила вазу на место.       Рыжая улыбнулась. В душе. Она серьезно думает, что эта нелепая и к тому же абсолютно случайная пощёчина сможет оставить хотя бы красный след на её щеке? Смехотворно. — Всё хорошо, не волнуйся, — слегка помедлив, утешила её Николь, перехватив руку, которая непонятно зачем разглаживала складки на её одежде. Ей было запрещено касаться голой рукой кого-либо из знатных семей, как, впрочем, и большинству рыцарей, поэтому рука, одетая в коричневую кожаную перчатку, неприятно сжала кисть младшей Эрп, из-за чего та слегка поморщилась.       Воцарилось молчание, в котором можно было услышать лишь шумное дыхание шатенки, обычно бледные щёки которой покрылись слабым румянцем. — Что ты тут делаешь? — спросила Вейверли, как только сильная рука рыжей отпустила её тонкую кисть. Прежний добрый тон пропал, стоило только ей взглянуть на всю ситуацию со стороны. Её бесшумно настигают в самой жопе замка, в закрытом узком пространстве и имея возможность моментально скрыться с места преступления. Боже, вдруг эту девушку подослали сюда, чтобы убить её?!       От этой мысли ноги сами начали подкашиваться, из-за чего бедняжка даже опёршись о стену не могла стоять. Единственным, что спасло её зад от знакомства с каменными ступенями, были сильные поддерживающие руки Николь, что немного обеспокоенно разглядывала лицо шатенки. — Ты побледнела, — Николь всё ещё поддерживала Вейверли за подмышки, будучи с ней одного роста в связи с тем, что стояла на одну ступеньку ниже. — В… В-все нормально, можешь… отпустить меня, — неубедительно прошептала та, не поверив даже самой себе. Голова начала кружиться.       Рыжая осторожно отпустила Вейверли, но через мгновение вновь подхватила, так как та начала падать ещё стремительней. Ноги стали как ватные и не держали тело вообще. Вот чёрт. — Доктор в этой башне?       Вейверли утвердительно кивнула, практически отключаясь.       Николь тихо и даже слегка раздражённо рыкнула, подхватывая девушку ещё и под коленями, из-за чего та полностью оказалась в её мощных руках. Это действительно были руки настоящего рыцаря.       Аккуратно поднимаясь по ступенькам, рыжая всеми силами пыталась сделать так, чтобы девушка не билась головой о каменные стены, из-за чего пришлось переместить её макушку к Николь на плечо. Вейверли обжигала её ухо своим слабым дыханием. Неприятно.       Два раза пнув ногой дверь, Николь недовольно поморщилась, услышав треск дерева.       Долго ждать не пришлось, уже спустя секунду дверь ей открыл какой-то парень с красным плащом на поясе. Видимо один из тех, кто относил Джона. Стоило ему заметить на руках у рыжей младшую Эрп, как глаза его округлились, и он буквально отпрыгнул, выкрикнув что-то непонятное. — Чего кричишь? — Там это… рыжая младшую Эрп завалила, кажись… — Николь недовольно фыркнула. Будто ей делать больше нечего. — Чего?..       Спустя ещё секунд пять дверь открыл другой мужчина, с небольшой бородкой и пышными усами. Он тоже заметил на руках у Николь бедную шатенку, что на данный момент была бледнее светлокожей воительницы, а этого добиться не так уж и просто. — Святой Эрп… — Она сознание потеряла, — сказала та в оправдание, проходя мимо державшего открытой дверь Генри. — Положи её на свободную кровать. — Он внимательно следил за движениями рыжей, отвернувшись к оставшимся ребятам, как только та от неё отошла. — А вы валите. Скажите Вайноне, чтобы наведалась к Джону завтра утром. — О её сестре сказать? — Они послушно вышли за дверь.       Сестре… Так вот кто она. Самая младшая из детей Уорда.       Холлидей ненадолго задумался, кинув беглый взгляд в сторону спящей Вейверли. — Не надо. Только о Джоне. — Он подошел к выходу, готовясь захлопнуть дверь. — Скажете что-нибудь про её сестру — яйца откручу, поняли? — Все трое одновременно кивнули, и Док закрыл дверь, вернувшись к девушкам. — Как это произошло? — Она просто начала падать. Я ничего не делала, — не желая, чтобы её обвинили в избиении дочери короля, выплеснула Николь, невинно глядя на то, как равномерно поднималась и опускалась грудь шатенки.       Генри подошел к Вейверли, развязывая корсет и снимая платье до пояса, слегка ужасаясь: Вейверли была слишком худая. Чего стоили одни только ребра, которые можно было сосчитать с расстояния трёх метров. Синяков не было, но это не значило, что у неё не могло быть повреждений. Он аккуратно прощупал живот, ребра, даже ключицы с шеей, после чего удовлетворенно кивнул сам себе. Причина обморока была ясна. — Ты сможешь отнести её к ней в комнату, как только она очнётся? — Я не знаю, где находятся её покои… — Все нормально, она скажет тебе, как до них добраться. Посиди тут с ними, — он кивнул в сторону так же мирно спящего Джона, — а я схожу за едой. Заставлю её поесть, как человек, а не как умирающая чайка, — тихо проворчал Генри, взяв свою шляпу и быстро выскочив через дверь.       Николь осталась одна. Относительно.       Глядя на действительно слишком худое тело Вейверли, рыжая испытала какое-то неприятное чувство, что побудило её накрыть бедняжку одеялом. Почему он вообще её так оставил? Она же такая худая, замёрзнет. Особенно если учитывать то, как холодно было в этой комнате. Словно каменные стены не пропускали то тепло, что сейчас находилось на улице, а там жара была просто адская.       Николь не знала, сколько простояла так, но из потока мыслей её вывел тихий стон со стороны шатенки, что болезненно поморщилась и попыталась встать. Зря. Хот её буквально кинула обратно на пуховую подушку, из-за чего у той дыхание едва не сбилось. — Лежи.       Вейверли бросила испуганный взгляд на рыжую, больше не предпринимая попыток вылезти из кровати. И слава богу.       Дверь резко распахнулась, и на пороге показался Генри, с тарелкой каши в одной руке и жаренной куриной грудкой в другой. Увидев его, шатенка испугалась не меньше. — Очнулась уже, маленькая стерва? — Я не маленькая и не стерва, — возразила та. — Не волнует. Пока не съешь всё это, не вылезешь из кровати, — будучи серьёзным в своих намерениях, заявил Холлидей, положив на соседний стол тарелку каши.       Вейверли как-то странно поморщилась, стоило запаху курицы ударить ей в нос, когда тарелка оказалась у неё на коленях. — Ты сказал Вайноне? — Я не убийца и не самоубийца, — мужчина отошел к стене, скрестив при этом руки. — Генри, ты знаешь, я не ем мясо… — жалобно пропищала Вейверли, едва не плача. — Силой в глотку затолкаю, если добровольно не съешь, — прошипел он в ответ. — Мне меньше всего охота, чтобы ты тут сдохла от изнеможения.       На глазах шатенки появились слёзы, быстро скатившиеся по щекам. Такие горячие и солёные… на вкус как боль.       Вейверли убрала со своих ног тарелку и, присев, уткнулась лицом в колени, тут же обхватив их руками и издав судорожный вздох. Она заплакала. Не какими-то двумя слезами, а по-настоящему.       Генри растерялся. Она, конечно, и раньше устраивала истерики по этому поводу, но никогда не плакала… — Боже… ладно. Хватит. Я попрошу принести тебе что-нибудь в комнату. Не мясо, — заметив, как та хотела возразить, добавил мужчина, устало выдохнул и с отцовской нежностью взглянул на неё. Может, она и была маленькой стервой, но она была его маленькой стервой. — Она отнесёт тебя в комнату, — показав рукой на стоящую в стороне Николь, сказал Генри. — Скажешь ей куда идти, ладно?       Вейверли кивнула. — Одевайся и уходите.       Холлидей в очередной раз вздохнул и, кинув последний взгляд на Джона, вышел, оставив девушек наедине.       Вейверли кинула на Николь всё тот же испуганный взгляд. Казалось, будто она неё так всю жизнь смотреть будет. Николь это не устраивало. — Одевайся. — Ах, да… — она слегка замялась, собираясь что-то сказать. — Что не так? — Корсет. Его нужно зашнуровать, — надев платье, сказала Вейверли, повернувшись к Николь спиной. — Ты сможешь? — Нет. Это не обязательно.       Николь накрыла шатенку одеялом и вновь подхватила на руки, так, что голова девушки вновь оказалась на её плече, неприятно обжигая горячим дыханием. Вейверли даже не сопротивлялась. У неё действительно не было сил идти самостоятельно, а потому помощь рыжей для неё была как глоток воды в пустыне.       Хот спустилась с башни, выйдя в практически пустой коридор, и вопросительно глянула на лежащую у неё на плече голову Вейверли. — Прямо до конца и направо, — прошептала ей в ухо Эрп, от чего у Николь мурашки пошли по коже. Приятные мурашки.