***
Изумруд очнулся в пещере целителя. Рядом лежал Град и тихо переговаривался с обеспокоенной Фиалкой. До его ушей долетел обрывок фразы: — Так мучилась бедняжка! Но хоть с детками все в порядке! Изумруд резко поднял голову, не обращая внимание на сильную боль в области шеи. — Незабудка? Что с ней? — в ужасе вскочил белоснежный кот и рухнул обратно. Град и Фиалка синхронно вздрогнули и резко повернулись к молодому воину. — Понимаешь… У неё на нервной почве начались роды. А её организм не справился с такой сильной нагрузкой, — сбивчиво начала Фиалка, стараясь не смотреть на Изумруда. — Она умерла? — хрипло спросил молодой воин. На него сейчас без жалости и не взглянешь. — Не знаю. Я только слышала, как она долго кричала, а потом там началась суматоха. Роды принимал Орех, а Филин тебя спасал, — покачала головой серая кошка. Изумруд всё-таки вскочил на лапы и бросился прочь из целительской, проклиная себя. На поляне возлюбленной не оказалось. Это вселяло надежду. Белоснежный кот влетел в детскую. В палатке лежала Черемуха, в гнездышке которой прибавилось ещё четыре котёнка. Сердце Изумруда ухнуло вниз. Он опоздал? Черёмуха подняла голову и неожиданно улыбнулась. Кошка кивнула куда-то в другой угол детской. Там, у стены виднелась светло-серая шкурка. Изумруд подлетел к Незабудка и вжался в её шерсть. Кошка медленно, но все же дышала. Через долгое время Незабудка очнулась. Молодая королева медленно открыла глаза и попыталась пошевелиться. — Не шевелись, отдыхай, — послышался нежный шепот. Немного повернув голову, кошка увидела Изумруда, лежащего рядом с ней. Незабудка невольно заурчала, но её радость тут же сменилась беспокойством. — Где котята? — занервничала кошка. — Не бойся, они у Черёмухи, — Изумруд со всей лаской лизнул кошку между ушей. — Дай мне их, — попросила Незабудка. Белоснежный кот неуверенно посмотрел на кошку, но все же подчинился. Черемуха с радостью отдала четырёх котят, ей и своих шестерых хватало. Вскоре новорожденные быстро перекочевали к Незабудке и принялись пить молоко, пихая крошечными лапками материнский живот. — Как назовём? — спросила вскоре кошка, прижимаясь к возлюбленному. — Давай я мальчиков, а ты девочек? — предложил Изумруд. — Давай. Их как раз по двоя, — улыбнулась Незабудка. Через некоторое время, родители все же выбрали имена для своих детей. Белоснежных котика и кошечку назвали Клювиком и Корочкой, серого котёнка с белыми полосочками нарекли Снегиречком, а кремовую кошечку было решено назвать Зорькой. — Я боялся потерять тебя, — вздохнул Изумруд зарываясь носом в короткую шерсть кошки. — Но все же обошлось, верно? Орех успел меня спасти, — улыбнулась Незабудка. — Орех? А разве не он довел тебя до такого состояния? — удивился белоснежный кот. — Нет. Он можно сказать, спас нашу дочку. У меня не хватило сил самой родить Зорьку, и Орех нажал мне лапами на живот. После спасения котенка, он бросился помогать мне. Без него бы умерла и наша дочь, и я сама, — покачала головой светло-серая кошка. — Надо будет поблагодарить его, — усмехнулся белоснежный кот.***
— И что ты думаешь об этом нападении? Ведь четыре собаки уже не шутки для нашего патруля, — нервно осведомился Соловей у предводителя. — Нужно увеличить количество патрулирующих и поговорить со Снежнозвездом. Я уверен, что и его воины страдают от нашествия собак, — вздохнул Звёздный Щавель. — А может попробовать разобраться в этом? — вдруг предложил Светлогрив. — Ты о чем? — не понял Мракосвет. — Я думаю, что стоит сходить к тому месту откуда идут собаки, — задумчиво проговорил кот из пророчества. — Поддерживаю. Если мы оставим всё как есть, то пропустим самый разгар проблемы, — согласился с братом Град. — Может стоит послать патруль к тому месту? — внёс своё предложение Соловей. — Хорошая идея, — не слишком уверенно согласился Звёздный Щавель. — Я считаю, что стоит объединиться с Ледяным племенем. Они нас поймут, и те места они знают лучше, — уверенно заявил Светлогрив. — У тебя всегда мозги хорошо работали, — усмехнулся Мракосвет с гордостью смотря на сына. — Все бы хорошо, но есть одна проблема, — как-то странно прошептал Град так, чтобы его никто не услышал.