Нельзя уйти от своей судьбы, — другими словами, нельзя уйти от неизбежных последствий своих собственных действий.
Фридрих Энгельс
Последние несколько дней были восхитительны. Было приятно чувствовать себя победителем. Осознавать, что весь мир пал к твоим ногам. За прошедшие годы я привык к постоянной борьбе, поэтому и опасался, что долгожданная победа в дальнейшем сделает мою жизнь слишком обыденной. К счастью, в моем распоряжении оказалась весьма занимательная игрушка, которая обещала веселить меня еще очень и очень долго. Да, грязнокровка определенно оправдала все мои ожидания. До безрассудства дерзкая, чрезмерно гордая, слишком упрямая. Дикая. Дикая львица, которая продолжала выпускать коготки. Тем приятнее было эти коготки обламывать. Это чувство эйфории, которое охватывало меня каждый раз, когда мне наконец удавалось подорвать ее боевой дух, сломить, сделать на время податливой и послушной, не могло сравниться ни с чем. Истинное наслаждение — видеть ее затравленный взгляд, наблюдать за тем, как слезы стекают из некогда дерзко горящих карих глаз. В такие моменты мне всегда хотелось, чтобы время остановилось. Ее поведение с одной стороны было вполне предсказуемым, но в то же время, грязнокровка умела преподносить сюрпризы. Ее последние выходки меня порядком позабавили, хотя на некоторое время я все же утратил самообладание и чуть не убил ее за излишнюю дерзость. В последнее время мне становилось все труднее контролировать свои эмоции, и это могло стать огромной проблемой. Время войны прошло и те действия, которые казались оправданными в тогда, в мирное время воспринимаются совсем иначе. Я обещал своим сторонникам почет и уважение, поэтому не стоило разбрасываться проклятьями в их сторону без действительных на это причин. Другое дело, грязнокровка. Вот на ком я всегда мог отыграться. Но и здесь стоило иногда себя сдерживать, чтобы не убить девчонку раньше времени. Другого такого развлечения мне было уже не найти. Поттер мертв, вся семейка Уизли просто отвратительна, я мог бы уничтожить их всех, но это было бы слишком гуманно по отношению к этим мерзким выродкам. После того как половину их жалкой семейки перебили, оставшийся окончательно перестали быть похожими на людей. Грязь… Кругом сплошная грязь… Разумеется не все окончательно смирились с нынешнем положением дел. Иногда кучка чудом оставшихся на свободе повстанцев пыталась устраивать «акции протеста». Они нападали на моих людей, пытаясь спасти своих… Глупцы. Своими действиями он просто подписывали смертный приговор не себе, а всем тем, кто им дорог. Я давно понял, что нет смысла убивать человека, который сам первым бросается на рожон. Он готов умереть за идею, а значит собственная жизнь не имеет для него никакой ценности. Нет, надо убивать его близких. Семью. Друзей. Любимых. Убивать на его глазах, медленно и мучительно. А еще интереснее, дать человеку выбор. Предложить обменять их жизни на информацию или мнимое пособничество. Смотреть, как он ломается и предает свои принципы и идеи. А потом все равно убить, не забыв напомнить, что их смерть — это целиком и полностью его вина. Любой из моих врагов уже заведомо виноват. Виноват в том, что выбрал не ту сторону. В этом плане с Грейнджер были проблемы. Эта хитрая дрянь надежно замела следы, и даже мне не удалось найти ни малейшего упоминания о том, где сейчас находятся ее родители. Конечно можно было использовать ее друзей, но из них выжили лишь единицы, и все они служили таким же развлечением для моих верных сторонников, как грязнокровка для меня. В последнее время я вновь занялся изучением крестражей, ведь после того как идиот-Поттер по указке старика уничтожил почти все, мне нужно было себя обезопасить от возможных покушений. Нет, разумеется в ближайшее сто, а то и двести лет, навряд ли нашелся бы такой глупец, который осмелился бы открыто бросить мне вызов. Но случай с Поттером научил меня тому, что никогда нельзя недооценивать врага. Кто знает, в какой момент маленькая безобидная букашка превратится в огромное насекомое, которое доставит множество хлопот. Я искал способ не просто вернуть уцелевший осколок души на место, но и попробовать возродить те, которые были уничтожены. Раньше я думал, что это невозможно, но случайно наткнулся на обрывок дневника Пифии, в которой рассказывалось о возможности возвращения души после смерти. Пифия считала, что душу невозможно уничтожить. Разрушая крестраж, человек просто освобождает осколок. Создателю остаётся его только призвать. Я прекрасно понимал, что вспышки ярости и агрессии, которые почти невозможно сдерживать, участились как раз в то время, когда Поттер с грязнокровкой принялись уничтожать мои крестражи. И за это девчонка тоже должна была ответить. В наши прошлые встречи я практически сломил ее физически, но это было не так увлекательно, как хотелось бы. Девчонка уже была слишком измучена и слишком быстро сдалась. Следующим шагом я планировал сломать ее психику. Я специально перевел грязнокровку из карцера в комнату. Это должно было внушить ей ложное чувство безопасности, пусть и на короткий срок. Кроме того, я надеялся, что подобная щедрость с моей стороны должна была сбить девчонку с толку. Я планировал преподать Грейнджер пару уроков. Она должна была поверить, что за неповиновение ее всегда ждет жестокое наказание, а за послушание — награда. Мне было интересно, как долго она сможет выдержать попеременное присутствие «плохого и хорошего» Темного Лорда, прежде чем окончательно продастся за лишний кусок хлеба или теплое одеяло. Мне хотелось, чтобы грязнокровка осознала, что находится полностью в моей власти и только от меня зависит как и сколько она еще проживет. Я специально приказал домовикам не кормить девчонку. Потребность человека в еде всегда оставалась базовой. После нескольких дней голодания любой человек становится податливым и готовым на все. Если учесть, что Грейнджер провела без еды практически неделю, она должна была сорваться совсем скоро. Я ждал того момента, когда девчонка сама будет стараться мне угодить и заслужить мое покровительство. Я хотел, чтобы она молила меня о помощи и пощаде. Это был достойный обмен. Небольшая услуга с моей стороны за возможность насладиться зрелищем добровольно стоящей на коленях у моих ног Грейнджер. Мысли о грязнокровке стали мешать мне сосредоточиться, поэтому я с раздражением отложил пергамент. Чтобы расшифровывать манускрипты Джона Ди была нужна постоянная концентрация. Енохианская магия мало изучена и чрезвычайно сложна для понимания. А уж в своем пересечении с нумерологией… Во времена первой войны мне понадобилось больше двух лет, чтобы перевести и частично понять первые манускрипты. Работу усложняло то, что больше половины ценнейших записей были либо уничтожены при пожаре в доме самого Ди, либо утеряны спустя века, так как доблестное Министерство в те времена относило к их к разряду темнейшей и запрещенной магии. Эти глупцы боялись всего недоступного для их понимания. Всего того, на что сами никогда не будут способны. Енохианская магия хранила в себе такие мощнейшие обряды и ритуалы, которые позволяли выйти на связь и обратиться напрямую к самой магии. В своих дневниках Пифия упоминала, что тот, у кого хватит сил постичь истинную древню магию, станет не просто бессмертным, но и полностью неуязвимым. Если я сумею провести этот ритуал, то не просто заново воссоздам уничтоженные Поттером крестражи, но и во много раз увеличу свою силу и магический резерв. Меня всегда привлекали некромантия и оккультизм. Сейчас именно это могло помочь мне в достижении моей цели. Во время моих странствий я даже имел несколько увлекательных разговоров с Алистером Кроули. К сожалению, мне пришлось его уничтожить, ведь я не мог допустить, чтобы он поделился своими знаниями с кем-то еще. Когда началась война у меня не было возможности продолжать свои исследования. Кроме того, в то время я не был до конца уверен в том. что когда-нибудь смогу найти и перевести остальные манускрипты, поэтому крестражи казались мне самым простым, надежным и удобным вариантом. Время показало, что я ошибся и теперь эта ошибка обходится мне очень дорого. Вместе с каждым уничтоженным крестражем уходила и часть моей силы. И хотя я по прежнему являлся сильнейшим магом планеты, я хотел вернуть себе всю ту силу, которую по глупости потерял. Осознавать свои ошибки всегда бывает тяжело, но именно их осознание позволяет нам их исправить. Почувствовав уже знакомый прилив ярости, я решил, что пора немного разнообразить этот день и навестить Грейнджер. Ведь совсем невежливо с моей стороны заставлять гостью скучать. Когда я зашел в комнату, грязнокровка сидела на кровати сжавшись и закрыв руками лицо. Однако стоило ей увидеть меня, и она сразу же выпрямилась, всем своим видом пытаясь показать, что ничего не боится. Я не смог сдержать усмешку, ее поведение было таким предсказуемым. Медленно подходя ближе я с наслаждением наблюдал за тем, как с каждым моим новым шагом в глазах девчонки отчетливо становится видна паника. Когда до кровати оставалось меньше метра Грейнджер не выдержала. Я с интересом наблюдал за тем как она поспешно отползла на другой край, а затем постепенно начала пятиться назад, не понимая, что тем самым загнала саму себя в угол. Когда я подошел ближе и достал палочку девчонка была уже не просто в панике. Она была в ужасе. — Что вы от меня хотите? — ее голос дрожал от страха, хотя она и пыталась это скрыть. — А ты сама как думаешь? — я не мог упустить возможности проверить, как долго грязнокровка сможет продолжать создавать видимость «храброй и отчаянной воительницы» — Неужели никаких предположений? Судя по рассказам Снейпа в Хогвартсе ты куда охотнее отвечала на вопросы. — Что бы вы ни задумали, у вас ничего не получится. Слышите? Ничего. — кажется мне удалось задеть девчонку, потому что теперь она буквально шипела. — Ты правда так считаешь? — я с превеликим удовольствием перешел на парселтанг, наслаждаясь зрелищем того, как грязнокровка вздрогнула от испуга. Нужно было напомнить девчонке, где ее место. Разумеется, Грейнджер ничего не ответила. В тот момент у меня не было злости на грязнокровку, напротив, своим поведением она меня только веселила. Было очень забавно наблюдать за этой маленькой глупой зверушкой, которая думала, что своей детской выходкой сможет вывести меня из себя. Я прекрасно понимал, что грязнокровка сама не верит в то, что говорит и если бы она не была напугана до смерти, то вела бы себя совершенно по другому. — Ну что такое? — я старался, чтобы мой голос звучал максимально снисходительно и, местами, даже ласково. — Вчера ты казалась более разговорчивой. Резкая смена тона ожидаемо напугала грязнокровку еще больше. С каждой следующей секундой страх становился все сильнее и ее буквально заколотило. Я с наслаждением впитывал все ее эмоции. Это было великолепно. Я люблю, когда люди меня боятся, а моя близость ввергала девчонку в панику. Бедняжка даже зажмурилась. Почувствовав, что теперь я стою почти вплотную к ней, грязнокровка не смогла сдержать всхлип. Я почувствовал, как приятное тепло разливается по моему телу. Она уже почти на грани, а ведь мне даже не пришлось использовать палочку. Поскольку я не спешил отходить, всхлипы участились. Не прошло и минуты, как девчонка разрыдалась. Наблюдая за тем как слезы катятся по ее лицу я не удержался. Я прекрасно понимал, как омерзительны ей мои прикосновения, поэтому даже столь простое действие должно было доставить мне море удовольствия. Я буквально упивался ее страхом, но мне хотелось заставить грязнокровку чувствовать себя еще более беспомощной. — Тише, не бойся, — теперь моя рука лежала на ее щеке, на той самой, по которой я ее вчера ударил, когда потерял над собой контроль. — Сегодня ты действительно ведешь себя гораздо лучше, чем в прошлые дни, поэтому я не стану тебя наказывать. Возможно, если бы грязнокровка дернулась или что-то ответила, она бы все-таки получила пару пыточных, но она продолжала молча стоять. Разве что дрожать стала еще сильнее. В этот момент она казалась такой маленькой и хрупкой, готовой сломаться в любую секунду. А я не хотел, чтобы наша с ней игра заканчивалась так быстро, поэтому отпустил ее отошел на пару шагов, давая ей возможность пройти. Теперь она наконец посмотрела на меня, пытаясь понять, что я собираюсь делать дальше. Как я и хотел, грязнокровка была сбита с толку. Она не могла понять мотивов моих действий. Я казался ей слишком опасным и непредсказуемым. Девчонка не понимала, чего от меня ожидать, а я не собирался облегчать ей задачу, поэтому следующие несколько минут мы просто молча стояли и смотрели друг на друга. Наконец, грязнокровка снова не выдержала. Она медленно сползла по стене и закрыла лицо руками. — Убейте меня, — видимо грязнокровка больше не доверяла своему голосу и теперь перешла на шепот. — Убейте меня. Я так больше не могу. Несколько минут я продолжал стоять и молча наблюдать за ней. Я не хотел, чтобы девчонка сломалась так быстро. Нет никакого удовольствия лишать жизни человека, для которого сама жизнь уже перестала иметь ценность. Грязнокровку определенно нужно было встряхнуть. Я резко дернул ее за руку заставляя подняться, а потом приставил палочку к виску. К моему удивлению, нужной реакции я не добился. Грязнокровка так и продолжала молча стоять, ожидая своей участи. Она не просила меня остановиться, не собиралась брать свои слова назад. — Как и сколько ты проживешь решаю только я. Тебе следует это хорошенько запомнить. Я опустил палочку, и, судя по тому как участилось ее дыхание, девчонка прекрасно меня поняла. Наконец я решил, что на сегодня достаточно развлекся и, отпустив грязнокровку, вышел из комнаты. Девчонке многое предстояло обдумать, ведь никто не смог бы заставить ее чувствовать себя еще хуже, чем ее гриффиндорская совесть. Я был уверен, что в дальнейшем Грейнджер уже не будет вести себя столь кротко и послушно, а обязательно сделает какую-нибудь глупость, желая отомстить мне за прошлые унижения.