На всю оставшуюся жизнь

Если мы ненавидим кого-либо, то ненавидим в нем часть самого себя. То, что не является частью нас самих, не тревожит нас. Герман Гессе

Этот день незадался с самого начала. Утром меня срочно вызвали в Хогвартс. На удивление, проблемы на этот раз доставили Лейстренджи. Белла решила лично понаблюдать за процессом восстановления замка. Зная ее характер, можно было предположить, что данная инициатива закончится чем-то подобным. Беллатриса умудрилась сцепиться сразу с несколькими профессорами. Я догадывался в чем причина ее неприязни к Макгонагалл, но у меня не было совершенно никаких идей относительно того, чем мог помешать Флитвик. Из Сообщения Амикуса было понятно только то, что он и Минерва сейчас находятся в очень тяжелом состоянии. Что и неудивительно. Беллатриса всегда была талантливой волшебницей и в бою ей просто нет равных. У них не было ни единого шанса победить Беллу, особенно, если вспомнить об ограничителях, которые я лично устанавливал на их палочки… Когда я появился, Эйвери сразу же повёл меня в больничное крыло, пытаясь кратко обьяснить, что именно произошло. — Сначала все было нормально. Мы вместе осматривали замок, но потом наткнулись на Флитвика, Беллатрисе показалось, что он вёл себя непочтительно и она атаковала. Филиус не мог толком защищаться, но вмешалась Макгонагалл. Видимо услышала шум… — У Беллатрисы действительно был повод, чтобы напасть? Вся эта ситуация меня безумно раздражала. Я ведь запретил использовать магию против профессоров, пока они сами своими действиями не спровоцируют открытый конфликт. И после вчерашней беседы с Минервой, о которой Беллатриса не могла знать, я был уверен, что вся инициатива исходила именно от последней. Если сейчас выяснится, что Белла посмела ослушаться меня, ее будет ждать наказание. И я не стану смотреть на былые заслуги, ведь стоит только раз показать слабину, и в следующий раз место «вожака» захочет занять кто-то другой. — Нет, Милорд, — Эйвери был очень напряжен. — Белла вела себя как обезумевший цербер, он ей даже ничего сказать не успел. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Эйвери ничего не мог сделать в этой ситуации и его вины в произошедшем нет. Но в данную секунду я был настолько зол, что готов был сорваться на ком угодно. К счастью для Эйвери, мы уже были у больничного крыла и, толкнув дверь, я зашёл внутрь. — Милорд, простите меня, — Белла успела подойти ко мне, встать на колени и поцеловать край мантии. В другое время я безусловно оценил бы подобный жест, но точно не сегодня. — Они сами спровоцировали меня. Эти любители грязнокровок позволили проявить неуважение в отношении вас! Их нужно было наказать! — Неужели? — я произнёс это настолько холодно, что Белла вздрогнула. — Иногда ты меня просто поражаешь… Что за дурацкая выходка, Белла? Или ты считаешь себя настолько незаменимой, что осмеливаешься нарушать мои приказы? — Нет, Милорд! Я бы никогда… — Молчать! — ее жалкий лепет ещё больше выводил меня из себя. — Я не желаю слушать твои оправдания. Белла опустила голову и сжалась, прекрасно понимая, что сейчас действительно лучше замолчать. Своим идиотским поступком она чуть не уничтожила весь мой авторитет. Я давал слово, что все добровольно подчинившиеся новому строю будут в безопасности, а своим нападением Лейстрендж показала, что-либо я не выполняю своих обещаний и моему слову нельзя верить, либо я не могу контролировать собственных людей, что ещё хуже. Она все ещё цеплялась руками за мою мантию и это вызвало во мне такую волну отвращения, что я резко схватил ее за волосы, заставляя подняться, а затем развернул лицом к больничным койкам на которых сейчас лежали жертвы ее сегодняшнего «выступления». — По твоему, когда я говорил, что запрещаю своим людям без объективных на то причин нападать на кого-либо в этих стенах, я подразумевал вот это?! — Нет, Милорд, — она всем своим видом показывала глубокое раскаяние, но сейчас мне уже было абсолютно все равно. — Бесполезная идиотка, — прошипел я, оттолкнув ее от себя. Судя по испуганному вздоху Помфри я неосознанно перешёл на парселтанг. — Ты разочаровала меня, Беллатриса, — продолжил я уже спокойней. Белла чудом устояла на ногах и после моих слов сжалась как от удара. — Простите меня, милорд! Я готова понести любое наказание! — Круцио. Я не стал себя сдерживать и вложил в заклинание всю свою ненависть, поэтому не удивился, когда Беллатриса, которая обычно выносила пытки молча, закричала. А вот Эйвери был явно напуган. Он стал настолько бледным, что почти слился со стеной. Все члены ближнего круга знали, что я старался не применять на них Круцио в полную силу. И сейчас на примере Беллы я наглядно показал, что данной привилегии легко можно лишиться. Я держал заклятье не больше минуты, но Белле хватило и этого. Приказав Эйвери отправить ее домой, я переключил своё внимание на пострадавших профессоров. С одной стороны, то, что я сейчас собирался сделать было рискованным, но с другой, это позволит мне быть обыграть сложившуюся ситуацию в свою пользу. И Флитвик и Макгонагалл были в сознании и видели все, что здесь происходило. Поэтому, когда я подошёл к Филиусу, он смотрел на меня очень настороженно. — Палочку. Я видел как в глазах на мгновение промелькнул страх, но спорить со мной он не решился. Видимо Флитвик опасался, что я решил просто отобрать их с Макгонагалл палочки, поэтому отдавал ее мне с видом мученика, приговорённого к смертной казни. Я мог бы продлить его мучения неизвестностью, но на сегодня у меня было запланировано ещё множество дел, поэтому я быстро снял с палочки ограничители и вернул ее обратно. — Надеюсь, мне не стоит ожидать от вас никаких сюрпризов? — Нет, конечно нет. В то время как Флитвик с облегчением убирал свою палочку, Макгонагалл пыталась делать вид, что все происходящее ее никак не касается. Ей же хуже. Ей стоило просто попросить, и после произошедших сегодня событий, я не стал бы отказывать в такой незначительной просьбе. Ну что ж, это был ее выбор. Все это время Помфри молча стояла в другой половине комнаты и сейчас, заметив, что я направился к ней, инстинктивно крепче сжала палочку. — Сможешь поднять их на ноги за сутки или тебе будет нужна помощь целителя? — Смогу, — она старалась говорила спокойно и уверенно, но старалась избегать моего взгляда. — Только вот на моей палочке тоже стоят ограничители, не могли бы вы их снять? — Разве они как-то влияют на способность использования лечебных заклинаний? — с усмешкой поинтересовался я, зная, что Помфри прекрасно может справляться со своей работой и с ограничителями. — Нет, но… — на некоторое время она замолчала, пытаясь найти аргументы, которые показались бы мне убедительными, но затем сдалась. — Никак не влияют, извините. Я понимал, что она просто хотела чувствовать себя защищённой. Гораздо проще выживать в окружении врагов зная, что можешь за себя постоять. Кроме того, в отличии от Минервы она смогла пересилить себя и обратилась ко мне с просьбой. Поэтому, забрав палочку, я повторил уже знакомую процедуру и, вернув ее обратно хозяйке, покинул больничное крыло, а затем и Хогвартс. Безусловно, ограничители не являлись панацей. Рано или поздно их все равно пришлось бы снять, но сейчас для них это выглядело бесценным подарком с моей стороны. И мне хотелось верить, что они не настолько глупы, чтобы рискнуть поднимать восстание или даже просто мутить воду. Другое дело, что мои слуги не привыкли бездействовать и поэтому сейчас развлекали себя сами, как могли. Выходка Беллы в скором времени могла оказаться далеко не единственной. В ближайшее время я собирался провести собрание и наметить наши дальнейшие шаги. Мало захватить власть, ее нужно ещё грамотно удерживать. Поэтому проблема воссоединения крестражей стояла так остро. Из воспоминаний Поттера перед смертью я знал единственное место, где был уничтожен один из сосудов. Я понимал, что откладывать дальше просто нельзя. Нужную поляну я нашёл сразу, слишком сильным оставался магический отпечаток. Сам ритуал тоже проходил относительно спокойно, пока не начал приближаться к своему завершению. Среди моих людей были те, которыми я с легкостью мог пожертвовать, поэтому в этот раз с обменом целой души, на осколок трудностей не возникло. Но вот принимать кусок души обратно в себя было ужасно больно. Мне казалось, что меня напротив разрывает на части. Я чувствовал, что горю изнутри и мне казалось, что это длилось вечность. Зато потом, когда все закончилось, мне словно стало легче дышать. На следующий день я собирался снова посетить Хогвартс, а пока нужно было разобраться с остальными крестражами. Оказавшись в своём поместье, я сразу же направился к грязнокровке. Ритуал выпил из меня слишком много сил, поэтому лучше было быстро закончить на сегодня со всеми делами, и заняться восстановлением энергии, чтобы завтра можно было без риска провести ещё два ритуала. Когда я зашёл, грязнокровка спала. Она металась во сне, видимо ей снились кошмары. И только когда я с силой захлопнул дверь, Грейнджер наконец проснулась. Первые несколько секунд она казалась полностью дезориентирована, но потом словно вспомнила, где находится и с опаской посмотрела на меня. — Я бы обязательно дал тебе возможность выразить свою благодарность за то, что я в очередной раз почтил тебя своим вниманием, но, к твоему счастью, у меня совершенно нет на это времени, — заметив, как напряглась девчонка, я продолжил. — Советую не сопротивляться, иначе это может оказаться больнее, чем предполагалось изначально. Я видел, что Грейнджер старается быстро решить, что делать дальше. Похоже, что пускать меня в своё сознание добровольно она не собиралась, но вот взламывать ее блоки и излишне давить на неё сейчас было опасно. Поэтому я опустил палочку и, удививишись тому, откуда у меня взялось столько терпения, постарался спокойно обьяснить девчонке, какие последствия могут быть в случае ее непослушания. — Ты помнишь о чем я говорил тебе вчера? Любая твоя попытка сопротивления может привести к безумию. Твоя психика сейчас не стабильна, к слову, именно этим и объясняются резкие перепады твоего настроения, которые, в свою очередь, влияют на поведение. Похоже, что девчонку устроил тот факт, что я пока убрал палочку, и она внимательно меня слушала. Зная характер гриффиндорцев, это уже можно было назвать успехом. Я наколдовал себе кресло и удобно устроился в нем, заметив, как на секунду в глазах грязнокровки промелькнуло что-то похожее на восхищение. Конечно, она ведь всегда стремилась во всем быть лучшей, а беспалочковая магия казалась ей чем-то невозможным. — Ты замечала, на сколько ты не последовательна в своих действиях? Сначала тебе кажется, что смерть — это лучший вариант, но когда ты понимаешь, что в следующую секунду твоя жизнь реально может прерваться, ты понимаешь, что очень хочешь выжить. Так и в этом случае, ты можешь сколько угодно сидеть и убеждать себя, что лучше потерять рассудок, чем стать предателем, но по факту, ты все равно осознаёшь, что это не та жертва, которую ты готова принести в угоду собственным принципам. Заметив, что грязнокровка готова возразить, я жестом приказал ей замолчать. В комнате стало ощутимо холоднее. В тот момент мне показалось это странным, ведь раньше меня никогда не волновали такие мелочи как холод. Но в этот раз я предпочёл разжечь камин. Все это время, пока грязнокровка жила в этой комнате, его не разжигали ни разу, и теперь она с удивлением смотрела на разгорающееся пламя. — Грейнджер, ты же умная девочка. Неужели так сложно понять, что боль и страдание, за которые так отчаянно цепляешься, чтобы успокоить свою же совесть, необходимы только до тех пор, пока ты не поймешь, что спокойно можешь обходиться без них?  — заметив, как дёрнулась девчонка, я понял, что мои догадки оказались верны, поэтому я поспешил продолжить свою мысль. — Убивать тебя я все равно не стану, но вот то, как и в каких условиях тебе придётся жить, будет зависить от твоего поведения. Некоторое время в комнате стояла тишина. Грязнокровке нужно было многое обдумать. Затем, спустя пару минут, она неуверенно заговорила. — Но зачем вам нужно проникать в мое сознание? — Думаешь, я стану перед тобой отчитываться? — я был уверен, что на этот раз девчонка даже не поняла, что своим вопросом могла меня разозлить, но ей повезло, свой сегодняшний лимит ненависти я растратил на Беллатрису, поэтому я спокойно продолжил. — Мне стоит напомнить, как именно нужно ко мне обращаться, или ты справишься с этим сама? На этот раз грязнокровка с ненавистью посмотрела на меня, но когда увидела, что я начал доставать палочку, закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. После чего, крайне неохотно, словно уговаривая саму себя, ответила. — Не надо. Я поняла вас, милорд. Отметив, что грязнокровка наконец начала умнеть, я решил, что можно наконец приступить к своей последней цели на сегодня. Наколдовав ещё одно кресло, я приказал Грейнджер подойти. Видимо до девчонки наконец дошло, что любое ее сопротивление просто бессмысленно, поэтому она молча меня послушалась. Я видел, что каждый шаг причинял ей сильную боль, но она старалась казаться невозмутимой и держаться уверенно. — Сядь и в твоих же интересах не пытаться ставить блоков. Убедившись, что девчонка села, я медленно направил на неё палочку. Она испуганно смотрела на меня, но не стала пытаться мне помешать. Сконцентрировавшись, я наконец проник в её сознание. И даже сейчас Грейнджер умудрилась сделать по своему. Нет, она действительно не ставила никаких блоков, но и облегчать мне задачу явно не собиралась. Меня закружил такой сильный водоворот мыслей и образов, что мне пришлось приложить достаточно много усилий, чтобы разобраться в том, что я сейчас вижу. Какие-то воспоминания были более яркими, поэтому я зацепился за одно из них и постепенно, шаг за шагом, медленно пролистывал другие. Первый курс я пролистал, просматривая второй удивился тому, как ловко девчонка на втором курсе смогла догадаться про василиска. Мне повезло, что Поттер подробно рассказал Грейнджер о том, как уничтожил дневник, видимо, вместо двух ритуалов в Хогвартсе мне придётся провести три. На третьем курсе самое яркое воспоминание девчонки было связано с младшим Малфоем. Кажется, это был первый раз, когда она кого-то ударила. И кто бы мог подумать, светлая Грейнджер этим гордилась. Четвёртый курс меня не привлек ничем, а вот на пятом я в очередной раз убедился, что девчонка умна не по годам. То, как именно она провела Амбридж… Это был чисто слизеринский ход и меня это неприятно удивило. Ну не должна какая-то грязнокровка быть такой смышлёной, хитрой и талантливой. Да, как оказалось, таланта девчонке тоже было не занимать. Хладнокровность, умение держать себя в руках и сохранять холодную голову… Со временем она могла бы стать достойной заменой Лестрейндж. Ещё одной неприятной находкой оказалась особенность нашей с Поттером связи. Я полагал, что мы могли просто считывать поверхностные мысли друг друга, но то, что Поттер оказывается видел моими глазами и, что ещё удивительнее, даже глазами Нагайны… С этим определено стоило разобраться, хорошо, что я приказал пока не уничтожать его тело. Нужно будет проверить одну идею… Сложнее оказалось с кольцом, девчонка не знала, где именно его уничтожил Дамблдор, а значит, нужно было действовать самому. Нужно проверить его кабинет и лачугу родственничков. Дамблдор гнался за дарами смерти, а значит, сам камень уничтожать он бы не стал. Палочка сейчас у меня, если найти мантию Поттера и камень, то я смогу сделать то, что не удалось старику, но это подождёт. Главное, что уже завтра я смогу разобраться с оставшимися крестражами. Покинув сознание Грейнджер, я ненадолго прикрыл глаза. Ритуал ослабил меня гораздо сильнее, чем я предполагал, поэтому сеанс путешествия по мыслям грязнокровки дался мне тяжело. Судя по тому, как тяжело она дышала, ей было не лучше. — Это всегда так? — девчонка даже говорила с трудом, как будто разучилась говорить и теперь с силой выталкивала из себя каждое слово. — Обычно бывает ещё больнее. Все зависит от того, кто накладывает заклинание, — я не знал, зачем ответил на ее вопрос, видимо ещё не до конца смог придти в себя. Теперь я был абсолютно уверен, что проводить сразу три ритуала завтра — это огромный риск. Но и растягивать все это действо на несколько дней тоже было не совсем разумно. Ещё нужно было разобраться с телом Поттера и кольцом. Я чувствовал себя настолько ослабленным, что не был уверен в том, что смогу сейчас встать. Видимо, до Грейнджер постепенно начало доходить, что я продолжаю оставаться в этой комнате вовсе не потому, что дико рад ее обществу. — Вам плохо? Я бы понял, если бы в ее голосе звучало злорадство или удовлетворение. Но нет, девчонка говорила слегка взволновано, словно действительно была напугана моим состоянием. Скорее всего она рассчитывала на то, что я сейчас отключусь и она сможет попытаться сбежать. На этот раз я не смог сдержать смех. — Не дождёшься, Грейнджер. Почувствовав, что силы постепенно восстанавливаются, я открыл глаза и заметив, как покраснела девчонка, понял, что угадал. И как она ещё только не решилась напасть и попытаться выхватить палочку. Хвала Мерлину, хоть на это мозгов хватило. Медленно поднявшись, я уничтожил кресла, вдоволь насладившись картиной того, как неожидавшая этого Грейнджер летит на пол. Впрочем, я сразу же убедился, что пользоваться магией не стоило и поспешил направиться к себе, пока и в самом деле не отключился. Быстро заперев дверь я с трудом добрался до своей комнаты и буквально рухнул на кровать. Да, такого со мной определенно очень давно не было. Кто бы мог подумать, что после победы проблем станет гораздо больше, чем до неё. Завтра меня снова ждал тяжелый день и несколько сложнейших ритуалов, но я чувствовал, что нахожусь на правильном пути и все усилия, которые я сейчас прилагаю обязательно окупятся. Последним о чем я подумал перед тем как заснуть было то, что я так сильно торопился покинуть комнату грязнокровки, что даже забыл потушить камин… Я искренне надеялся, что она не станет пытаться спалить поместье, поэтому не стал возвращаться, а позволил себе наконец погрузиться в сон.