***
Юри резво выпрыгнул из такси, не забыв поблагодарить водителя. «Giovanni’s» располагался в старой части Детройта, дальше от центра города, но зато ближе к катку. Юри бывал здесь бесчисленное количество раз с Крисом и, как ни странно, с некоторыми другими партнерами тоже. Но нельзя назвать этот ресторан обычным местом для встреч, так как большинство клиентов все же предпочитают что-то более утонченное или уединенное. «Giovanni’s» лучше подходил для посиделок с семьей или с друзьями. На самом деле Юри не особо жаловал итальянскую кухню (даже в американизированной версии), но эта встреча определенно была необычной. Юноша несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и не обращать внимания на притупленную волну нервозности, прокатившейся по его телу от кончиков пальцев до уложенных волос. Утренний разговор с Пхичитом до сих пор всплывал яркими пятнами в памяти. Громкие обидные слова шумели, словно сухой рис в миске. Юноша не мог выкинуть из головы эти надоедливые, болезненные мысли. Он не видел друга с того момента, как таец сбежал на каток сразу после их ссоры. Юри позволил себе посидеть часик-другой на диване, предаваясь волнению и сомнениям, но затем буквально насильно принудил себя к подготовке к запланированной встрече. Но и сейчас Юри не смог не написать Пхичиту, просто чтобы попытаться наладить контакт. Проверить состояние друга. Казалось, таец чувствует себя не так и плохо, но Юри понимал, что раздражение и гнев все еще не утихли. Юноша, остановившись перед рестораном, потряс головой. Идя на работу после утренних откровенностей, он чувствовал себя пусть и не отвратительно, но действительно паршиво. Словно ему было стыдно заниматься этим теперь, когда кое-кто довольно близкий знает о его профессии. Эти неприятные, мерзкие ощущения было сложно отбросить, но Юри старательно подавлял их. Тысячи и тысячи раз он уже справлялся с этим. Ничего не поменялось. (Юри не был уверен, сможет ли он убедить себя в этом). Не то чтобы у него было много времени на такие размышления. Особенно после того, как ему пришло сообщение, о котором раньше он не мог даже и мечтать. Виктор забронировал его. Опять. На две ночи. Эта мысль заставляла его сердце биться быстрее, непосредственно перебивая все тяжелые раздумья о собственных переживаниях после утреннего разговора с Пхичитом. Все это сливалось в сложный эмоциональный коктейль. Заходя в ресторан и кивая в знак благодарности женщине, придержавшей ему дверь, юноша почувствовал нервное напряжение, теплом разлившееся по его телу. Сегодня он старательно подбирал нейтральную одежду, желая придать этой встрече более неформальный оттенок. Юноша надел черные штаны, белую футболку, а поверх накинул голубой кардиган мелкой вязки. Он выглядел, как обычный посетитель этого заведения, что играло ему только на руку, так как он не знал, что именно от него ожидают, а поэтому решил избежать ярко выраженной сексуальности. Для начала лучше сфокусироваться на дружеском общении. У Юри было стойкое ощущение, что эта встреча будет радикально отличаться от прошлой ночи. «Забавно, — подумал Юри, передавая пальто метрдотелю. — Я всегда избегал общения с фигуристами, а теперь иду с еще одним второй раз подряд». На самом деле это было довольно-таки рискованно, но Юри так долго не принимал участия в соревнованиях, а последнее выступление юноши на финале Гран-при обернулось надгробным камнем на пепелище спортивной карьеры и буквально выкинуло его из этой сферы. Пхичит был единственной ниточкой, связывающей его с прошлым, и все равно Юри редко посещал даже его соревнования, опасаясь столкнуться там с Крисом. Не то чтобы Юри особо грузил себя этим, но было бы честно сохранять профессиональную дистанцию в их с Джакометти отношениях. Кацуки вообще сильно уважал мужчину, а поэтому не хотел, чтобы их связь прервалась из-за несчастливой случайности. Юри сразу узнал клиента, сидящего через несколько столиков от входа. Но как такое возможно — фигурист весь сезон находился под пристальным вниманием журналистов. — Жан? — все же решился спросить юноша, подходя к столику. Он старался придать голосу больше дружелюбности, усердно вытряхивая посторонние мысли из головы. Жан-Жак Лерой, представитель Канады на Skate America, выглядел намного моложе своих лет. Юноша взволнованно тарабанил по столу пальцем, а его глаза суетливо изучали помещение. «Симпатичный», — праздно подумал Юри. На самом деле до этого сезона он никогда не обращал пристального внимания на Леруа, но сейчас все изменилось, так как вероятность того, что Жан будет соревноваться с Пхичитом, была достаточно велика. Но все же основную информацию о юноше Юри узнал, когда наводил справки перед этой встречей. Кацуки узнал, что Джей-Джею девятнадцать лет. Он достаточно самоуверен, встречается с девушкой, и это был его первый раз с эскортом. Ну, или первый в Детройте. Насколько полученная информация позволяла сделать вывод — вполне возможно это был его первый раз с мужчиной. Довольно-таки сложная ситуация, с которой Юри еще не встречался в своей практике. Кацуки даже не был уверен, что ему стоит соглашаться на встречу. Особенно сейчас, когда он может столкнуться с Леруа на катке. Но во время их телефонного разговора юноша звучал так искренне, что смог разжечь интерес Юри, зацепить его. Как правило, любопытство Кацуки всегда втягивало его в какие-нибудь проблемы. — Джей-Джей, все зовут меня так, — произнес Леруа. Он неуклюже поднялся, задев стол и заставив пустой стакан протестующе звякнуть. Юри улыбнулся, опустил одну руку на деревянную поверхность столика, а второй крепко пожал ладонь юноши. — А ты… ну, ты Эрос? — Джей-Джей, — повторил Юри, стараясь звучать как можно нейтральнее. Фигурист, естественно, нервничал — Кацуки и не ожидал другого. — Да, я Эрос. Приятно познакомиться с тобой. — Надеюсь. Говорят, я довольно очарователен, — уверенным тоном произнес Жан, но его глаза все еще искрились волнением. Ребята присели. Джей-Джей был высокого роста и хорошо сложен. Он надел черную рубашку, которая отлично подчеркивала натренированное тело. Юноша легко провел рукой по коротким волосам, которые были уложены так, что растрепанная челка свисала с обеих сторон. Оливковая кожа, голубые глаза — глубокий, темный цвет напоминал Юри джинсовую ткань. Оттенок сильно отличался от той лазурной голубизны, которой Кацуки наслаждался этой ночью. Жан окинул Юри быстрым взглядом. — Ты не то, что я ожидал. — Нет, — подтвердил юноша, натягивая рукава кардигана и стараясь выглядеть смущеннее, чем был на самом деле. Это неплохой шанс дать возможность канадцу почувствовать себя более уютно, расслабленно. — А чего ты ожидал? — На самом деле я не уверен… — ответил фигурист, его губы растянулись в слабой улыбке. Юри ответил ему тем же и немного наклонился к столу. Определенно, эта встреча совершенно отличается от их свидания с Виктором. — Джей, что ты делаешь в Детройте? — спросил Юри, подпирая голову рукой и не сводя взгляда с юноши. Жан неловко поерзал на стуле, нервно потирая руки. — Соревнования, я спортсмен, — ответил он, ухмыльнувшись. Юри видел такую же ухмылку на половине фотографий, которые выдал ему гугл. — С мировой известностью. Ну, ты понимаешь… — Впечатляюще. — Очень. Ты определенно должен был что-то обо мне слышать, — с легкой улыбкой сказал Джей-Джей. Однако было заметно, что он до сих пор нервничает — плечи были напряжены и приподняты. Юри подозвал официанта, решая, что пора немного отвлечься от изучения друг друга. — Я всегда хотел заниматься спортом, — произнес он, когда услужливый работник принес два меню и аккуратно положил кожаные папки на стол. Юноша, подумав, заказал стакан воды. Его принцип — половинчатая правда. Такая относительная искренность в словах всегда развязывала языки клиентам и помогала поддерживать непринужденную беседу. «Хорошо, — подумал Юри, — возможно, на этот раз к правде он был чуть ближе, чем обычно». — Серьезно? А каким спортом? — с интересом спросил Джей-Джей, встречаясь глазами с собеседником. Юри, улыбнувшись краешками губ, открыл меню, прекрасно зная, что собирается заказать. Такие вещи лучше решать до встречи, посмотрев ассортимент предлагаемых блюд в интернете — контактные линзы не были так хороши, как его очки. — Фехтование, — ответил Юри, и Жан удивленно приоткрыл рот. — Вау, это необычно, — немного краснея, сказал Джей-Джей. — Нет, я не имею в виду, что это плохой выбор! Но, знаешь, есть виды спорта намного интереснее. Юри беспечно кивнул, делая большой глоток воды. Джей-Джей был немного нетактичен, но он говорил с такой уверенностью в голосе, что, возможно, это было намеренно. Юри знал таких людей, и у него было достаточно опыта в общении с ними. Жан по-своему понял молчание юноши и нерешительно усмехнулся. — Прости, я не имел в виду… Боже, знаешь, я на самом деле не такой лузер. Обычно я куда более понимающий. Юри вспомнил о самовлюбленной «Теме Короля Джей-Джея», которую показал ему Пхичит, когда они вместе собирали информацию о возможных соперниках на Skate America. Мысль о том, что он сейчас сидит и мило разговаривает с конкурентом лучшего друга, заставила юношу прикусить губу, чтобы остановить улыбку. Пхичит точно ему не поверит, когда он расскажет, что найденная ими информация очень ему пригодилась на работе. (Если он, конечно, решится рассказать). — Я тебе верю, — искренне произнес Юри. После того, как они сделали заказ, между ними завязался небольшой разговор. Джей-Джей с каждой темой чувствовал себя все более и более уверенно. Он рассказывал юноше о своих татуировках и о том, как ему было совсем не больно. Юри улыбался и поддерживал собеседника, мягко кивая. Затем Жан начал описывать свою коллаборацию с канадской группой, в результате которой они выпустили сильную, мотивирующую балладу («Тема Короля Джей-Джея» — подумал Юри, но вслух говорить не стал). Когда фигурист наконец впустил юношу в свою зону комфорта, он стал говорить громче и порывистее, заставляя других посетителей бросать на них короткие недоуменные взгляды. Юри не особо верил откровениям Жана, да это было и не важно — в его обязанности не входило доверять каждому, кто нанимал его. Когда принесли напитки, Юри все же решил вытащить кота из мешка. Ну, или хотя бы того кота, который сидел с ним за одним столиком. — Итак, Джей-Джей, — начал Юри, игнорируя бокал вина и делая очередной глоток воды. Он постарался красиво изогнуть спину и облокотиться на стол, не спуская глаз с юноши насколько это было возможно. Жан был выше его, поэтому взгляд сверху вниз отлично сработал. — Что ты ожидаешь от проведенного со мной времени? Джей-Джей нервно окинул взглядом ресторан, а его руки скользнули вверх-вниз по бедрам — первая трещина в непоколебимости с момента их встречи. Но юноша быстро собрался и, подняв стакан с напитком, сделал большой глоток. Юри терпеливо ждал. Для людей, которые впервые нанимают эскорта, это достаточно частая ситуация — не все так легко вливаются, как Виктор. Даже такие нахальные, как Джей-Джей. Юри почувствовал, как по его шее пробегает румянец. Перед глазами всплыли картины проведенной ночи, а улыбка Виктора сверкнула в памяти, словно драгоценная монета. — Я не ищу… ну, ты понимаешь, — с начала их разговора Джей-Джей впервые понизил голос до шепота и с усилием заставил себя встретиться с юношей взглядом. Юри почувствовал, что его брови удивленно приподнялись, прежде чем он смог их остановить. — Все хорошо. Это твое время, — сказал он, надеясь, что его голос не прозвучал слишком игриво. — Мы можем проводить его так, как тебе захочется. — Просто… ладно, это была идея моего друга. А я, знаешь ли, не трус. Я не боюсь пробовать что-то новое, — чуть увереннее произнес Джей-Джей. Юри кивнул: в многочисленных интервью, просмотренных на ютюбе, Жан всегда заявлял, что точно знает, чего хочет добиться. — Я не буду с тобой ничего такого делать… Просто поговорим. Я не имею в виду, что ты плохо выглядишь или что-нибудь в этом роде, просто я действительно мальчик не по парням, понимаешь? Официант принес еду, а Юри старательно пытался скрыть замешательство. Окей, такое с ним, возможно, впервые. Просто поговорить? Такое встречалось, но достаточно редко и обычно, когда они с клиентом уже виделись до этого пару раз. Для некоторых людей разговор «по душам» был достаточно важным опытом. Но быть нанятым кем-то, кто не находит тебя привлекательным и решает, что хватит и просто разговора? Такое определенно впервые. Джей-Джей был достаточно молод и неопытен, а поэтому забронировал всего полтора часа. Но Юри и подумать не мог, что все это время они будут просто обедать. Однако, вполне возможно, это именно то, что было так необходимо фигуристу перед соревнованиями. Юри мысленно погладил себя по спине за то, что выбрал казуальный стиль одежды. Если бы он показался в полном боевом облачении Эроса, то юноша определенно потребовал бы возврата денег и сбежал. Или сломался. Оба варианта отвратительны. — Если позволишь, я все-таки спрошу, — начал Юри, аккуратно накалывая на вилку салатные листья. Джей-Джей с аппетитом поедал принесенную пасту. — Почему ты нанял меня? Если тебе нужно поговорить с кем-нибудь, то я уверен, что у тебя были другие подходящие варианты. Юри, осознав, что произнес, раздосадовано зажмурил глаза. Это было слишком. Джей-Джей опять замкнется в себе, быстро доест блюдо и закончит эту нелепую встречу. Но вместо этого Жан улыбнулся и ответил в свойственном ему шутливом тоне: — Дешевле, чем психиатр. — Так вот в чем дело, — облегченно вздохнув, поддразнил его Юри. Он отправил в рот очередной листик салата, с интересом наблюдая за фигуристом, сосредоточенно накручивающим макароны на вилку. — Я не хотел девушку, — произнес Джей-Джей, не отрывая взгляда от еды. Юри спокойно продолжил есть, ожидая продолжения. Прежде чем опять заговорить, Жан хрипло сглотнул, прочищая горло. — Разговаривать с девушками… Ну, у меня есть возлюбленная. Изабелла. Она просто восхитительная, лучшая. Естественно, она самая лучшая — ведь я же все-таки выбрал ее. Но если бы я нанял другую даже для простой беседы, это было бы немножко неправильно… Я не знаю. — Будто бы измена? — подсказал Юри, и Джей-Джей молча кивнул в тарелку. Кацуки подумал, что, кажется, он начинает понимать его. Кусочки мозаики складывались в полную картину. — Скажи мне, Джей-Джей, о чем ты думаешь? — Я предложил ей пожениться. Изабелле. — Это серьезная ответственность. Особенно для девятнадцатилетнего. — Дело не в этом. Я очень сильно хочу жениться на ней, я был бы чертовски неплохим мужем. Но я сказал, что это произойдет только при условии, что я выиграю финал, — произнес Джей-Джей, внимательно наблюдая за собеседником. Юри потребовалось несколько секунд, чтобы понять, какой именно финал имеет в виду фигурист. Кацуки еле удержался от зевка, изящно всунув в рот кусочек помидора. — Я понимаю, — медленно произнес Юри, обдумывая услышанное. — Это серьезное давление. Очевидно, ты очень уверен в себе, и видимо у тебя есть на это все основания. Но что случится, если ты не выиграешь? — Я не знаю, — так тихо сказал Джей-Джей, что Юри еле разобрал его слова в шуме других посетителей. — Раньше на соревнованиях я никогда не думал ни о чем, кроме победы. Я представлял, как обойду всех соперников, и был уверен: я точно смогу сбить их с пьедестала. Так все и получалось. Словно я впадал в «транс», понимаешь? Юри было знакомо это состояние. Однако, его транс представлял из себя ярко выраженную тревогу, охватывающую его с головой и ведущую к неизбежному, позорному поражению. Юноша невольно вздрогнул — страшные воспоминания о финале Гран-при 2012 года ударили его, словно кирпичом. — Но сейчас стоит мне только ступить на лед, я сразу начинаю паниковать. Что если я посрамлю честь Изабеллы? Что если я даже не дойду до финала? — продолжил Джей-Джей. Его голубые глаза внимательно всматривались в собеседника. Юри почувствовал симпатию к юноше — все, о чем тот переживает, было ему очень знакомо. Юри помнил, что Джей-Джей сам решил не говорить ему о том, что занимается фигурным катанием. И даже не постарался объяснить примерную суть соревнований. Но сейчас Жан был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить изменения в поведении Кацуки. Юри положил вилку и протянул руку через стол, нежно обхватывая пальцами запястье юноши. — Я понимаю, как ты сейчас себя чувствуешь, — выдохнул Юри, на секунду сжав запястье чуть сильнее, прежде чем отпустить — он не хотел давить на фигуриста. — Но я уверен, что вокруг тебя есть люди, с которыми ты можешь поделиться своими проблемами. То есть не только я. Это, конечно, мило, но все же… — Я не могу рисковать, устраивая встречи со знакомыми, — сказал Джей-Джей, его голос неуверенно дрогнул. — Я бы не смог выйти сухим из воды. Меня бы заметили передвигающимся по городу или увидели бы бронь на мое имя… Мои родители обязательно узнали бы об этом. А за ними и репортеры. И тогда вся моя репутация отправилась бы прямым рейсом в Тартарары. Я ведь достаточно известный, ты сам это видишь. Но здесь с тобой… Джей-Джей бросил на собеседника быстрый взгляд, нелепо моргнув глазами. Юри все понял. — Здесь ты просто обедаешь с кем-то, — сказал Кацуки, растягивая губы в нежной улыбке. Жан кивнул. Юри подумал, стоит ли ему еще что-нибудь сказать, но фигурист его опередил. — Просто деньги. И ничего больше, — сказал Джей-Джей, неуклюже засовывая вилку с макаронами в рот и пачкая соусом щеку. — Мой друг делал это и раньше. Я сначала немного переживал, но потом решил, что в принципе это не такая уж и плохая идея. — Хорошо, тогда, — сказал Юри, поднимая вилку и указывая ею на юношу, — расскажи мне о себе. Они действительно просто разговаривали полтора часа. Юри знал, что должен быть пунктуальным, но его часы пиликнули уже около десяти минут назад, а он все же решил дождаться окончания обеда. Пусть это и против правил, но он ничего не смог с собой поделать. Слушать переживания Джей-Джея, представителя следующего поколения фигуристов, разговаривать с ним о давлении перед соревнованиями — все это словно переносило Юри обратно в прошлое. Будто бы он рассказывал все это самому себе. Юри действительно проникся симпатией к Жану и хотел, чтобы его нервозность никак не отобразилась на результатах выступления. Но также он прекрасно понимал, что в этом сезоне Джей-Джею предстоит соревноваться с фигуристами высшей категории. Первым, конечно, на ум приходит Виктор Никифоров. А еще Пхичит. Кацуки переживал за дальнейшую судьбу Жана. Золотая медаль на финале Гран-при — достаточно амбициозно, учитывая уровень напряжения между конкурентами. Но делать ставкой собственную свадьбу? Юри бы так никогда не поступил. Когда их тарелки опустели, юноша осторожно крутанул стакан, стараясь отвлечься. Он действительно не мог предоставить им больше времени — следующий клиент назначен на шесть часов. Поэтому он, вздохнув, все-таки решил подвести к логическому завершению их разговор. — Джей-Джей, я польщен тем, что ты выбрал именно меня. И я действительно хорошо провел время. Но впредь все же рассмотри все другие варианты, — Юри растянул губы в доброжелательной улыбке, наблюдая, как брови Жана удивленно ползут вверх. — Просто обычно я не предоставляю то, что тебе действительно сейчас нужно. Джей-Джей промолчал, но на его лице отобразилось понимание. Он протянул руку и уверенно произнес: — Спасибо тебе. За сегодня. Жалко, что ты не сможешь похвастаться нашей встречей. Юри крепко пожал сухую ладонь юноши. — Было приятно встретиться с тобой. И, не беспокойся, я сохраню это в секрете. — Могу я задать последний вопрос, пока ты не ушел? — неровным голосом пролепетал Джей-Джей, словно он не мог решить: поддаться ли ему волнению или не стоит. Юри чуть-чуть наклонил голову в бок — украл этот жест у своего тренера по балету. — Конечно. — Ты когда-нибудь нервничаешь, занимаясь такой работой? Ты, должно быть, реально псих, — сказал Джей-Джей. Его голос пискнул, акцент прозвучал так, словно он говорил на неправильном американском. Юри заколебался, раздумывая над ответом. — Все время, — практически честно ответил он. Джей-Джей улыбнулся, демонстрируя ровные белоснежные зубы. — И что помогает? Юри внезапно подумал о лазурных глазах, сверкающих от предвкушения, и тонком, аристократическом носе. Он вспомнил, каково это, когда тебя целует Виктор Никифоров, когда он сладко нашептывает тебе на ухо слова на непонятном языке. Перед глазами всплыли картины, как они танцевали вместе, как Виктор поднял его, как сильные руки поддерживали его бедра. Как Виктор прислонил его к двери, как соблазнительно блестели его приоткрытые губы, как из голубых глаз буквально сочилась похоть. Юри поерзал на стуле, заставляя тупую боль пробежаться вверх по спине, начиная с того места, куда его трахал Виктор Никифоров. Он знал, что правильным ответом было бы «деньги». Это то, что следовало отвечать в таких ситуациях. Свести все к шутке. Джей-Джей был беззаботным, он бы понял юмор. Но все, о чем Юри мог сейчас думать — предстоящий вечер. Он мог только представлять, как Виктор посмотрит на него, как они куда-нибудь пойдут вместе (возможно, держась за руки). Если они вообще выйдут из отеля. Юри, не сдержавшись, улыбнулся. — То же самое, что помогает тебе, — ответил он, вставая и поправляя кардиган. Джей-Джей удивленно посмотрел на него. — Правильный человек.***
Юри задумчиво крутил ножку высокого бокала, сидя в баре «Motor» отеля «Westin Cadillac». Для вечерних гуляний было еще рано, поэтому заведение практически пустовало — лишь несколько посетителей ютились за маленькими столиками в зале. За стойкой работал тот же самый бармен, что и в ту ночь. Поймав взгляд Юри, он легонько кивнул, и юноша ответил ему тем же. Он всегда хорошо относился к работникам отеля. Они всегда его узнавали, а Юри в свою очередь всегда оставлял чаевые. Достаточно щедрые. Кацуки допил напиток и посмотрел на часы. Пять сорок. — Мне всегда нравился этот цвет на тебе, mon ange, — прозвучал знакомый голос над ухом, и юноша не смог сдержать улыбку. — Я смотрю, твои вкусы не поменялись, — кокетливо ответил Юри, поворачиваясь на стуле к Джакометти. Крис, как всегда, выглядел мило: уложенные волосы, аккуратный серый свитер, оттеняющий цвет его глаз, добавляя ему толику шоколадных ноток. Мужчина присел рядом и махнул бармену, привлекая внимание. Юри удобно откинулся на спинку стула. Учитывая слухи, он уже думал, что ему не представиться шанс увидеться с Крисом в этом году. И вот им посчастливилось встретиться, хотя нельзя сказать, что он был особо удивлен — все иностранные фигуристы остановились в Westin. Раньше Юри никогда особо не волновался, что мог столкнуться с кем-то из знакомых. И опять же: швейцарец был единственным, кто всегда искал встречи с ним. — Здесь по делу или развлекаешься? Или, как обычно, смешиваешь? — спросил Крис. Его глаза шаловливо сияли, а по губам блуждала улыбка. «Как всегда, верен себе», — подумал Юри. Подошедший работник подмигнул юноше и поставил бокал вина перед Джакометти. — Забавно, — выдохнул Юри, задержав свой взгляд на бармене, прежде чем посмотреть на знакомого. Крис задумчиво поднял бокал — красное вино, как типично для швейцарца. — Ты забавный. — У меня много талантов, mon ange. — Ох, а я и не знал. — Ждешь кого-нибудь, кого я могу знать? — буднично поинтересовался мужчина, но Юри видел его насквозь — Джакометти спрашивал о Викторе. Ладно. Юри не увидит Виктора раньше девяти вечера. Еще целых три часа — не то чтобы он считал, конечно… Несмотря на комплимент Криса, Юри все еще жалел, что надел эту рубашку. Если он покраснеет, то глубокий винный цвет сатина только подчеркнет это. — Думаю, я намного популярнее, чем ты думаешь, — сказал юноша, стараясь прозвучать загадочно, но, когда они встретились взглядами, то оба не сдержали смеха. — Я верю тебе, — произнес Крис, отпивая вино. Мужчина легонько повернулся на стуле, прежде чем продолжить. — Ну, и как ты? Последнее время, что мы виделись, ты копил на новую квартиру. Уже все решил? — На самом деле, переехал только вчера. Вполне себе неплохой домик за городом. Ты был бы впечатлен, — ответил Юри, пожимая плечами. Крис шутливо вздернул брови. — Хм, а мое мнение будет учитываться при выборе дизайна? Думаю, это было бы справедливо, так как фактически это я заплатил за твои апартаменты. — Ох, простите, вот здесь в уголке все прописано, — сказал Юри, тыкая пальцем в теплую поверхность барной стойки, словно указывая на воображаемый договор. — Никакого личного мнения вне забронированного времени. Ваши деньги были конфискованы в качестве штрафа. — Ах, ну что за мошенничество! — пошутил в ответку Крис, довольно улыбаясь. Разговаривать с Джакометти было очень легко и приятно, как в принципе и всегда. Юри одним глазом следил за часами, хотя времени у них было еще полно — вот оно, преимущество бронирования комнаты в отеле, даже если ты не собираешься в ней ночевать. Он мог подготовиться на обе встречи прямо в Westin. — Ита-а-а-ак, — протянул Крис, Юри посмотрел на мужчину, стараясь выглядеть максимально равнодушно — он уже прекрасно понимал, что услышит дальше. — Что ты думаешь о моем друге? — О твоем друге? — переспросил Кацуки, несмотря на попытку оставаться хладнокровным, голос все равно прозвучал взволнованно. — Ты имеешь в виду Виктора? Виктора Никифорова? Пятикратного чемпиона международных соревнований, победителя Виктора Никифорова? Крис лишь улыбнулся в ответ, а затем они оба засмеялись. — Ты мог бы предупредить меня, — проворчал Юри. Джакометти, очевидно довольный собой, пожал плечами. — Ты заслужил сюрприз, — сказал он, игриво шевеля бровями. — Кроме того, я слышал, что тебе устроили теплый прием. — Он говорил обо мне? — нервно спросил Юри, а затем мысленно дал себе пинка — он ведь должен оставаться профессионалом, а прозвучал, словно подросток с первой влюбленностью. Ну, да, конечно — возможно он и был подростком с первой влюбленностью. Но, Боже, ему же уже двадцать три года. — Я надеюсь, он обращался с тобой хорошо, — искренне сказал Крис, ставя стакан на стойку. — Было сложно передать тебя, ну, ты понимаешь. — Я рассчитывал на это, — поддразнил Юри, переводя взгляд на часы и совершенно не обращая внимания на время — его голова была забита мыслями о голосе Виктора и о его прекрасном акценте. Юри глубоко вздохнул через нос, стараясь прийти в себя. — Виктор был восхитителен. — Должен ли я ревновать? — проворковал Крис. — Я не уверен. Как там твой хореограф? — отшутился Юри. Джакометти весело рассмеялся тем самым глубоким грудным звуком, который даже сейчас, через столько лет, заставил сердце юноши пропустить удар. — Ты выбрал достаточно скрытного человека. Гугл не выдал мне ничего существенного. — Ах, наводишь справочки обо мне, mon ange? — ответил Крис. Мужчина внимательно посмотрел на Юри, словно ища в его позе, улыбке, глазах что-то, понятное только ему одному. Юноша немножко поежился под столь пристальным изучением. — Ох, Виктор… Хорошо, он как-то сказал: «Il a eu un coup de foudre». Думаю, это немного старомодно. Юри никогда не утруждал себя изучением французского, поэтому он просто ждал, когда Крис прожует свою верхнюю губу. На самом деле юноша за все четыре года не видел, чтобы Джакометти так сильно в чем-то сомневался. — Я имею в виду, Виктор, кажется, довольно поражен. — Оу? — сказал Юри, стараясь звучать безучастно. Но попытка провалилась, и стрелка остановилась на отметке «безумно интересно». — Хмм, — прогудел Крис, очевидно подражая тону Юри. Юноша перевел взгляд на бутылки за баром, отчаянно стараясь не покраснеть. — Разве могло быть иначе? Ты восхитителен! Кацуки вздрогнул, предчувствуя, что за комплиментом последует какое-то большое «но». — Виктор может быть довольно капризным, — отрезал Крис, явно не собираясь ничего объяснять. В голову Юри закралась одна мыслишка, что именно имелось ввиду, но он старательно отогнал ее, чтобы не заставлять свое сердце сходить с ума от беспочвенной надежды. Ему платят за секс с Виктором Никифоровым. Разве этого недостаточно? Довольно нагло мечтать о том, что легенда фигурного катания сможет полюбить Юри и предложить ему какую-нибудь другую роль в своей жизни. Юноша подумал о легкой улыбке Виктора, о том, как мужчина танцевал — он также, как и на катке, всецело отдавался музыке, и Юри мог с уверенностью заявить: ничего более естественного в этом мире он никогда не видел. Юноша думал об импульсивности Виктора. Он так легко предоставил Юри полную свободу действий: позволил незнакомцу отвести себя на другую вечеринку, а затем разрешил вдалбливать себя в матрац так, что складывалось ощущение, будто великий и талантливый Виктор Никифоров совсем не может сопротивляться. Словно он действительно страстно желал этого. Прежде чем Юри успел ответить, его перебил бармен. Работник положил руку на стойку между Крисом и юношей, обращая на себя внимания. — Простите, сэр. Для вас звонок на ресепшене, — сказал мужчина, подняв уголки губ в дружелюбной улыбке. Юри мягко поблагодарил его и, когда бармен отошел, повернулся к Крису. — Деловые разговоры, — шутливо сказал Джакометти, но его голос прозвучал довольно расстроенно. Юри улыбнулся мужчине и, потянувшись, коснулся его лица. Щетина кольнула мягкие подушечки пальцев. — Был рад увидеться с тобой, Крис. — Я тоже.***
Дверь люкса открылась, и в проходе показался немного взволнованный Роберт. Юри, улыбнувшись, пожал протянутую руку и вскользнул внутрь. Роберт был юристом, работал в одной из самых крупных фирм в центре города. Несмотря на то, что он любил потрепаться о делах, Юри всегда добросовестно относился к тому, чтобы не слушать слишком внимательно. Мужчина бронировал юношу раз или два в месяц в течение уже целого года. Иногда их встречи случались чаще. Роберт был обаятельным, но, возможно, немного высокомерным. Зато платил всегда наличкой. В свои пятьдесят лет он был в прекрасной форме, и даже темные волосы лишь немного были тронуты сединой, а глубокие карие глаза так и блестели в восхищении. Юри эгоистично радовался, когда Роберт использовал свое отличное физическое состояние в правильном русле. Например, как сейчас. — Эрос. Роберт прорычал его имя, утыкаясь лицом в заднюю часть шеи Юри. Мужчина толкался медленно и глубоко, и юноша не смог сдержать стона, его спина выгнулась, подставляясь под движения. Роберт вбивал его в невообразимо огромную кровать (больше, чем стандарт, установленный в комнатах фигуристов), одна его рука крепко сжимала бедра Юри, а вторая держала руки юноши над его головой. Роберт входил в него, жар пробегал меж их телами, бедра встречались в неприличном звуке. Мужчина насаживал Юри так, как нужно, и юноша не мог сдержать громких и непристойных стонов. — Боже, как я скучал по этому, — выдохнул Роберт, и Юри ухмыльнулся, утыкаясь лицом в подушку. После душа мужчина неспешно пересек огромные апартаменты и зашел в спальню с безумно удовлетворенным выражением лица. Юри, тихо засмеявшись, покачал головой. — Выглядишь довольным собой. — Я знаю, что плачу тебе, дитя. Но мне нравится, как ты стонешь на моей кровати. Я начинаю чувствовать себя снова молодым, — сказал мужчина, растирая полотенцем голову. Юри подумал, что мог бы снова покраснеть, но румянец еще не сошел с его тела после секса. И простынь — единственное его одеяние — не могла скрыть розовые пятна на плечах, шее и щеках. — Хм, элитный эскорт, что тут еще можно добавить? — ответил Юри, уже собираясь встать. Но Роберт быстро пересек комнату, перекатился на кровати и заключил юношу в объятья. Кацуки лишь улыбнулся ему. — Хотя ты и не заставил меня кричать. Так что, возможно, возраст в итоге берет свое. — Ну, почему ты такой? — с белоснежной улыбкой произнес Роберт. С мокрых волос на нежную кожу стекали прозрачные шарики воды, и Юри вздрагивал от каждой капли, словно от ударов — прохлада встречалась с жаром тела и разбегалась неприятным зудом, заставляя юношу покрываться мурашками. Мужчина, наклонившись, поцеловал его, и Юри открыл свой рот, чтобы впустить теплый язык и мягко гортанно застонать. Роберту это нравилось. — Ты пытаешься убить меня, дитя? — Зависит от того, получу ли я свой гонорар? — Нахал. Роберт толкнул Юри на кровать и сдернул простынь. Юноша легонько уперся ладонями в волосатую грудь мужчины и попытался сделать серьезный вид. — Мне нужно в душ. Я отвратительный. — Нет, это не так. Ты безумно красивый. В этом вся проблема, — ответил мужчина, еще раз целуя Юри. — Оставайся здесь, у меня есть кое-что для тебя. Юноша удивленно поднял брови, когда Роберт встал, подошел к креслу у двери, где лежал его неразобранный багаж. Мужчина открыл большой дорогой кожаный чемодан. Роберт был родом не из Детройта и много путешествовал по работе. Юри старался не особо вникать в подробности, но знал, что семья мужчины живет на востоке в Балтиморе (если, конечно, это не ложь). Ничего из этого в принципе не имело никакого отношения к тому, чем они предпочитали заниматься вдвоем. Роберт, одетый лишь в короткое полотенце, покоившееся на его бедрах, неспешно вернулся к кровати с широкой ухмылкой на лице. Мужчина сильно отличался от человека, с которым Юри провел прошлую ночь. И от фигуриста, с которым он обедал днем. Не то чтобы Юри много размышлял об этом… Нет, конечно, нет, ему нужно сфокусироваться на текущей работе — он должен оставаться профессионалом. Юноша быстро взглянул на часы, лежавшие там, где он их оставил — на прикроватной тумбочке. Нет. Определенно, он не должен думать об этом. Роберт сел обратно на постель и протянул ему маленький пакетик. Юри осторожно взял подарок и, не сводя взгляда с мужчины, открыл его. Когда он все-таки заглянул внутрь, то не смог сдержать тихого смешка. Роберт действительно был особенным. Кажется, Юри упоминал об этом всего лишь раз, а вот мужчина все равно запомнил. Юноша отложил пакет, заставляя Роберта недоуменно нахмуриться. — Мне нужны очки. — Мой хитрый ход сработал, — сказал мужчина, ложась рядом. Юри все же потряс маленький стеклянный шарик, стараясь рассмотреть маленькие фигурки внутри и название города, которое с его зрением невозможно было прочесть. — Ты выглядишь очень милым в очках. — Ну, конечно. Милым. Именно же этого я добиваюсь, — произнес Юри и потянулся к штанам, в кармане которых был надежно спрятан фетровый футляр. Юноша никогда не надевал контактные линзы для встречи с Робертом. Особенно после того, как мужчина однажды попросил его прийти в очках. Сев на кровать, юноша продемонстрировал голубую оправу очков. — Счастлив? — Абсо-блять-лютно*. Юри недовольно сморщил носик. Он столько лет прожил в США, но невоспитанность американцев до сих пор его раздражала. Юноша внимательно изучил снежный шар. «Торонто», — гласила маленькая желтая надпись, а непонятные фигурки внутри оказались фигуристами в разноцветных пальто. Это было очень мило. Юри однажды сказал Роберту, что ему всегда нравились стеклянные шарики со снегом, которые коллекционировала его семья. Честно говоря, это была не совсем правда. Кацуки нейтрально относился к этим безделушкам, и его семья не коллекционировала их, а продавала такие сувениры в онсэне. Половинчатая правда. Однако Юри все равно был тронут. Роберт ведь знал только ту часть, которую он сам ему рассказал. — Мне очень нравится, — произнес юноша, тряся шарик и с улыбкой наблюдая, как кружится искусственный снег, оседая на плечи крошечных фигуристов. — Спасибо. — Всегда пожалуйста, дитя, — проворковал Роберт, впиваясь в его губы очередным поцелуем, прежде чем встать с кровати. — Увидел в аэропорту. Всего четыре доллара. Так что без раздумий принимай подарок. — Ох, конечно, — сказал Юри, наблюдая, как мужчина достает чистую одежду из большой сумки и начинает одеваться. Когда Роберт застегнул ширинку штанов, часы на тумбочке пиликнули. Юноша выключил будильник и поднялся с кровати. Он собрал одежду с пола и, подумав, решил, что примет душ в своем номере. Ему не хотелось опоздать на следующую встречу. Надев часы, он накинул темную рубашку, застегнул брюки и достал небольшую черную сумку, чтобы закинуть туда снежный шар и бегло осмотреть содержимое. Презервативы, смазка, гигиенические салфетки и, что более важно, белоснежный конверт. Полностью одевшись, юноша позволил себе остановиться у зеркала. Он был довольно растрепанным, поэтому оставалось только порадоваться, что ему не придется далеко идти. Очки хоть и придавали ему немного собранный вид, но зато делали его поразительно похожим на самого себя. А это разрушало его изначальный план стать совершенно другим человеком. Юри тяжело вздохнул, отчаянно пытаясь разгладить мятую рубашку. Кажется, с одеждой к нему вернулись и воспоминания обо всем произошедшем сегодня. Голова буквально раскалывалась: мысли о Пхичите, об их утренней ссоре жужжали словно разгневанный улей ядовитых пчел. Юноша крепче сжал лямку сумки и заставил себя улыбнуться Роберту. Если мужчина и заметил его тревогу, то оказался достаточно тактичным, чтобы промолчать. — Я украду тебя позже, — с усмешкой произнес юрист, приглаживая белую рубашку и застегивая последние пуговички. Мужчина сжал руку Юри и открыл ему дверь. Юноша улыбнулся и оставил быстрый поцелуй на немного потрескавшихся губах Роберта. Странно, он не замечал этого раньше. — Ты знаешь, где меня найти, — сказал Юри, высвобождая руку из цепкой хватки мужчины и выходя в холл. В лифте юноша выудил из сумки сотовый телефон. Он всегда носил оба: личный был спрятан в специальном кармане подклада на случай, если что-то случится с рабочим. Новых сообщений нет. Юри, если честно, другого и не ожидал. Но его сердце буквально выпрыгивало из груди, заставляя кровь болезненно пульсировать в висках. Пхичит уже должен быть дома. В их новой квартире. Интересно, он уже распаковал что-нибудь? Лифт тронулся, и Юри настолько погрузился в раздумье о произошедшем, что не заметил, как двери открылись на его этаже. Пройдя по коридору к своей комнате, юноша почувствовал волнение. Ему нужно готовиться к еще одной встрече, и от мысли, кто именно его следующий клиент, желудок скручивало в приятном предвкушении. У него нет ни одного шанса рассказать об этом Пхичиту. Интересно, Чуланонт вообще смог бы в это поверить? Вот Юри бы не поверил. Твоя мечта становится явью, а тебе еще за это и платят?! Юноша не был уверен, что сам себе верит.***
Вестибюль отеля, выполненный в классическом стиле с золотыми элементами, был полон людей — практически не протолкнуться. Виктор ловко лавировал между фигуристами и их тренерами, дружелюбно кивая знакомым и старательно двигаясь в сторону бара. Он знал, что пришел рано, но из-за бурлящего в нем предвкушения просто не мог оставаться в номере, поэтому решил спуститься на десять минут раньше и подождать Эроса внутри (если повезет, полюбоваться, как элегантно эскорт войдет в помещение, покачивая соблазнительными бедрами). Виктор быстро пробежался взглядом по своей одежде: белая рубашка, серые штаны и длинное коричневое пальто. Как оказалось, он не единственный, кто решил прийти пораньше. Эрос стоял у входа в бар и выглядел настолько привлекательно, что окружающие то и дело бросали на него заинтересованные взгляды. Виктор подумал, что представительный вид — важная часть работы юноши. Эрос был одет в аккуратно отутюженные брюки и бледно-голубой бушлат, вокруг воротника был обмотан темно-красный шарф, прикрывающий сладкую бледную шею. Юноша стоял лицом к бару, внимательно всматриваясь в посетителей. Как и в прошлый раз, он зачесал волосы назад, но сегодня на его плече висела черная сумка. Значит, он все-таки выполнил просьбу мужчины. Виктор направился прямиком к юноше, даже не пытаясь сдерживать улыбку. Эрос стоял, привалившись к столбу. Длинные ноги, спрятанный под одеждой мускулистый торс, округлые, женственные бедра… Когда мужчина подошел поближе, воспоминания о прошедшей ночи ярко полыхнули перед его глазами: как он толкал Эроса на кровать, как юноша умоляюще смотрел на него прекрасными шоколадными глазами, как он растягивал себя… Виктор замер. Похоть охватывала его тело, клубилась где-то глубоко внутри и заставляла кожу гореть, а голову — кружиться. Мужчина прикрыл глаза и сделал глубокий вздох, стараясь успокоиться. Но в мыслях было лишь желание выкрасть Эроса из вестибюля, затащить в какое-нибудь маленькое, уединенное местечко, прижать его к стене… Интересно, сможет ли он опять услышать акцент юноши, заставить его умолять, сгорая от возбуждения? — Виктор, — приятный голос с придыханием прозвучал совсем рядом. Мужчина открыл глаза, наблюдая за подходящим к нему Эросом. Движения юноши были плавными, перетекающими, а бедра слишком соблазнительно покачивались. Виктор попытался не пялиться, отвести взгляд, но все попытки жалко провалились. «Так смущает», — с нежностью подумал мужчина. Эрос улыбнулся ему, а в глазах плескались теплые золотые искры. Словно пламя свечи. Этот мягкий взгляд заставил Виктора вспомнить о поставленной задаче. У него был план. Он искренне надеялся, что такого Эрос никак не может предугадать. Если повезет, то юноша получит свой новый первый опыт с Виктором. Мужчине ужасно хотелось удивить его, но прежде… — Ты рано, — произнес Никифоров, наблюдая, как от его грубого акцента брови Эроса сошлись на переносице. Странно, он раньше и не замечал, чтоб на его слова так реагировали. Юноша улыбнулся, слегка покрываясь румянцем. — Мне нравится быть пунктуальным, — мягко выдохнул Эрос, пробегаясь взглядом по лицу мужчины и отчаянно краснея. Бледно-розовые щеки вспыхнули бордовым, да так привлекательно, что Виктор почувствовал, как сердце внутри забилось сильнее, а в голове застучала одна единственная мысль: «Надеюсь, это не наиграно». — Нетерпеливый, — поддразнил мужчина, стараясь еще сильнее смутить юношу и насладиться его великолепной реакцией. Сработало: Эрос слегка прикусил нижнюю губу. Виктор не сдержал ухмылки. — Пошли. — И чем бы ты хотел заняться этой ночью? — спросил Эрос, беря его ладонь в свою, когда они подошли к выходу из отеля. Его голос звучал немного увереннее, когда они не встречались взглядами. Когда мужчины вышли, швейцар услужливо кивнул им и с интересом посмотрел на их переплетенные пальцы. Виктор, заметив это, довольно выпятил грудь. Он чувствовал себя счастливым и искренне надеялся, что окружающие будут думать, что они встречаются. — Мы идем ужинать, — сказал Никифоров, одаривая юношу яркой улыбкой и мельком осматривая пустующую улицу. — А после этого тебя ждет сюрприз. Эрос удивленно поднял темные брови, карие глаза хитро блеснули. — Предполагаю, для этого ты сказал взять спортивную форму. Мне нужно начинать переживать? — Ни в коем случае. Пока они шли, Виктор старательно пытался смутить юношу, заставить его скинуть маску эскорта. Не то чтобы ему не нравился флиртующий Эрос (боже, конечно, он ему нравился), но его искренняя реакция на намеки и поддразнивания напоминала мужчине, как юноша вздрагивал от его прикосновений, как столь полюбившийся румянец пятнами расходился по привлекательному телу, как восхитительно выглядело лицо Эроса, когда он насаживался на него, как возбуждающе он стонал… Виктор ущипнул себя через карман пальто, стараясь выкинуть из головы пошлые мысли. Воспоминания очень сильно отвлекали, но мужчина был решительно настроен не дать юноше распоряжаться этим вечером, манипулируя своей чувственностью и сексуальностью. Как бы это ни казалось заманчиво. Виктор никогда не встречал никого столь очаровательного, но также он довольно долгое время не встречал кого-то, кто был способен удивить его. Эрос, возможно, не знал, что Виктор был знаменит. А, может быть, это его не особо беспокоило. Уже этого было достаточно, чтобы удивить Никифорова. Но юноша пошел дальше, раскрываясь с самых разных (но одинаково восхитительных) сторон. А как он выразительно танцевал! Его тело двигалось так умело, так страстно, что мужчина жаждал узнать, где Эрос тренировался и почему выбрал именно танцы. Но было что-то еще. Та самая скромная натура юноши, которая пряталась за щитом профессионального опыта, так и притягивала Виктора. Мужчина хотел чаще видеть искреннего Эроса, хотел удивлять его так, как никто другой. Как сам Эрос смог удивить его. Никифоров отчаянно желал узнать его. Или хотя бы получить шанс на это. Но его план определенно провалится, если он будет думать только о том, как же приятно спать с Эросом. Он, как мог, пытался бороться с желаниями, но секс был реально восхитителен. Виктор, поразмыслив, решил перейти к более нейтральным темам для свидания, старательно избегая флирт (что было сложно, особенно для него). — Итак, прошлой ночью, — начал фигурист, заинтересованно следя за брюнетом краешком глаза. Кончик носа юноши немножко порозовел и явно не от холода. Но Эрос лишь одарил Никифорова застенчивой улыбкой. — Да? — Твой знакомый у клуба упомянул, что ты не американец, — произнес мужчина. Эрос задумчиво сузил глаза, и Виктор продолжил: — Поэтому мой следующий вопрос: откуда ты? — Киото. Япония, — незамедлительно ответил юноша, беспечно улыбаясь. Они завернули за угол в конце улицы. Виктор еле сдержался, чтобы не нахмуриться. Он был уверен, что Крис упоминал Токио. С другой стороны, Токио и Киото звучат достаточно схоже, а Джакометти мог просто ошибиться. Никифоров замедлил шаг — они приближались к месту назначения. — Я так и предполагал, — ответил мужчина и остановился у террасы ресторана японской кухни, где он предусмотрительно заказал столик. Глаза Эроса расширились от удивления, и Виктор почувствовал, как волнение искорками пробегает по всему телу. — О-оу. Вау, — заикнувшись, выдохнул юноша. Его голос был совершенно непохож на тот уверенный тон, которым он так мило флиртовал буквально несколько минут назад. Никифоров почувствовал, как сердце радостно забилось от мысли, что он все-таки смог пробиться через наигранность. Но Эрос быстро натянул маску обратно, растягивая губы в ухмылке и одаривая мужчину многозначительным взглядом. — Ты предполагал, что я японец. Поэтому ты привел меня в японский ресторан. Виктор торжествующе кивнул, на что юноша лишь рассмеялся, очевидно дразня его. Мужчина нахмурился, не понимая, что такого смешного произошло. Эрос, широко улыбнувшись, спрятал руки в карманы бушлата. — Ты же русский. Стоит ли мне заказать тебе водки в баре? — весело произнес юноша. Виктор, осознав прокол, рассмеялся. — Ах, честно говоря, я определенно недостаточно все продумал, — ответил мужчина, застенчиво потирая шею. Эрос, улыбнувшись, покачал головой, когда Виктор, хихикнув, продолжил: — Я ведь даже не люблю водку. — А я не люблю суши, — с усмешкой проворковал юноша, но Никифоров все равно разочарованно застонал. — Думаю, мы похожи. — А вот это не по плану, — пробормотал мужчина, признавая поражение. Эрос схватил его за руку и потащил дальше по улице. — Идея была неплохой, — примирительно сказал он, большим пальцем оглаживая тыльную сторону ладони собеседника. — Ты не первый, кто додумался до такого. Если что-то и могло заставить Виктора чувствовать себя еще хуже, то только это. Он полный идиот. Эрос работал эскортом, как минимум, четыре года (исходя из рассказов Криса). Конечно кто-нибудь да выяснил, что он японец, и попытался накормить его суши. Юноша ведь даже не скрывал этого — честно отвечал на вопрос о национальности. Виктор расстроенно склонил голову, и Эрос, заметив это, потянулся и запечатлел мягкий поцелуй в его свежевыбритую щеку. — Спасибо. Мило, что ты подумал об этом, — уверенно сказал юноша. Пусть и не так искренне, как хотелось, но Виктор все же немного успокоился. Эрос осмотрел улицу и мягко улыбнулся. — Я так и не нашел заведения, где готовили бы также хорошо, как дома. Я, конечно, пытаюсь готовить сам, когда есть время, но это не сравнится со стряпней моей мамы. Виктор растянул губы в довольной улыбке — слова юноши не звучали отрепетировано. Мужчина представил Эроса, готовящего ужин на кухне. Конечно же, на кухне Никифорова. И, надо признать, юноша очень гармонично туда вписывался. — Что ты любишь готовить? — спросил Виктор, надеясь, что Эрос не сменит тему разговора. — О, ничего особо выдающегося, — произнес юноша, и мужчина начал беспокоиться, что он сейчас снова закроется и не захочет развивать тему. Но Эрос взволнованно повернулся к нему. — Раньше, да и сейчас я пытаюсь сделать кацудон — особое блюдо моей матери. Но у меня никогда не получается приготовить его правильно: вечно сжигаю панко. Виктор не имел никакого представления, что значат эти странные слова, но ему безумно хотелось услышать больше подробностей. — Кац-что? — Кацудон, — мягко поправил юноша. Японское слово прозвучало очень естественно с его акцентом. — Это блюдо из свинины. Хорошо обжаренная котлета и миска риса. Очень вкусно. Ты никогда не пробовал? — Никогда. — Ты много упустил, — сказал юноша, и Виктор разочарованно нахмурился: он действительно немного надеялся, что тот предложит приготовить это блюдо для него. Конечно, слишком безумная мечта. Никифоров потряс головой, словно пытаясь высыпать непрошеную мысль через ухо. — Куда мы идем? — спросил мужчина, осматривая улицу. — Здесь недалеко неплохой тайский ресторан, но я, к сожалению, редко там бываю. Мой друг очень придирчив к своей национальной еде, поэтому он не одобряет мои походы, — ответил Эрос. Они подошли к ресторану, из которого доносился безумно вкусный запах. — Тогда позволь мне побаловать тебя, — сказал мужчина, пропуская юношу вперед, чтобы подержать для него дверь. Эрос мило улыбнулся. «Такой красивый», — подумал Виктор, когда они зашли внутрь.***
Виктор был чудесным. Он не прилагал особых усилий, чтобы быть очаровательным: за него все делала легкая улыбка и экзотический акцент. Что еще требуется для хорошего свидания? Мужчина очевидно и сам прекрасно понимал, как он действует на окружающих. «Вероятно, много практиковался», — подумал Юри, вспоминая огромное количество статей из желтых газетенок, так не вовремя пришедших в голову. Но Кацуки все равно не мог прекратить наслаждаться каждым моментом в компании этого удивительного русского. Они сидели за маленьким столиком в тайском ресторанчике, который Пхичит просто ненавидел из-за зеленого карри, который «практически просто молоко кокоса с какими-то зелеными бобами». (Юри думал, что получилось довольно вкусно, но вслух, конечно, перечить не решался). В любом случае он еще долго не сможет так просто и беззаботно обсуждать с другом всякие глупости. Виктор за весь ужин практически не притронулся к своей еде — вместо этого он пересказывал Юри практически всю свою биографию. Рассказывал, что он фигурист (что было и так известно), о Крисе и об их совместных соревнованиях, о том, как они сблизились. Виктор улыбался, шутил про то, что все, кто жалуется на холод в Детройте, никогда бы не пережили суровую русскую зиму, широко жестикулировал — его длинные пальцы красиво играли с лучами приглушенного света. Иногда мужчина начинал говорить так быстро, что юноша с трудом разбирал слова, исковерканные акцентом. Юри не мог отвести взгляд от собеседника, беспокоясь лишь о том, что в любой момент пол под ним может провалиться. Он ужинает с Виктором Никифоровым. Эта мысль, словно мантра, крутилась заезженной пластинкой в его голове. Реальность ли это? Или он спит? Виктор Никифоров — живая легенда фигурного катания. С двенадцатилетнего возраста Юри старательно подражал ему, брал с него пример, чтобы несколько лет назад наконец встретиться с ним на финале Гран-при. А дальше все покатилось к чертям. Юри никогда и не думал, что Виктор мог заинтересоваться такой посредственностью, как он. «Исключено. Он абсолютно в тебе не заинтересован, — прогнусавил надоедливый голосок в голове. — Ему нравится Эрос, а не Юри Кацуки». — Итак, — мягко произнес Виктор, закончив рассказывать про своего тренера (Якова Фельцмана — Юри знал, но промолчал), — Кажется, я слишком разболтался. Расскажи мне о себе. Кацуки, не зная, что ответить, осторожно засунул в рот немножко кокосового риса. Как оказалось, разговаривать с Виктором слишком легко, а потому опасно. Он и так был намного искреннее, чем со всеми остальными клиентами — особенно, когда рассказал про маму и кацудон. На самом деле, ему хотелось быть честным. Юри так сильно интересовался Виктором, что в душе надеялся, что и мужчина захочет узнать его. Но это не подлежит обсуждению. Кацуки не может нарушать правила — он всегда должен быть осторожен. Юри, проглотив, опустил вилку и, вместо ответа, разгладил заправленную в брюки белоснежную рубашку. Его сердце пропустило несколько ударов, когда он заметил, что взгляд Виктора спустился вниз, наблюдая за его движениями. Юноша улыбнулся. — Что бы ты хотел узнать? — Я бы хотел узнать о тебе все, — ответил Виктор, поднимая глаза и встречаясь с ним взглядом. Глаза мужчины ярко сияли, затмевая светильники. Голубые, слишком неземные на фоне всех голубых глаз (которых Юри за столько лет повидал не мало). Юноша моргнул и оставил в покое свою рубашку. — В-все? — Все, — с энтузиазмом произнес Виктор, немного подпрыгивая на стуле и наклоняясь к столу. Пальцы мужчины, которые так сильно нравились Кацуки, скользнули под его подбородок, приподнимая голову. Это было так интимно, что юноша почувствовал, как его сердце будто бы остановилось. Взгляд мужчины горел страстью, и по спине Юри пробежали непрошенные мурашки. — Например, какими танцами ты занимался? Чем увлекаешься? Есть ли девушка, которая тебе нравится? Последнее предложение мужчина произнес неприлично громко, практически рыча. Юри задержал дыхание и вздрогнул, заметив, как глаза Виктора потемнели: голубой цвет переливался оттенками, словно бензин. Это слишком. Интересно, Виктор со всеми так себя ведет? — Давай узнаем друг друга получше, — практически шепотом произнес фигурист, второй рукой обхватывая тонкое запястье юноши, а затем переплетаясь с ним пальцами. Юри пожалел, что на нем нет очков: контактные линзы не позволяли ему рассмотреть каждую черточку лица Виктора, словно это бы помогло ему понять, что здесь, черт побери, происходит. Потому что прямо сейчас Юри казалось, что он куда-то падает и никто его не ловит. — Отношения вроде таких должны быть построены на доверии, ты так не думаешь? Отношения. Ну, да, верно, отношения клиента и эскорта. Ведь Юри был профессионалом, а Виктор нанял его для конкретной цели. Немного замыкаясь в себе, Юри вымучил отрепетированную ухмылку и слегка повернул лицо в сторону, рука Виктора скользнула по его щеке. Юноша прижал свои губы к пальцам мужчины, наблюдая за ним из-под густых темных ресниц. «Эрос! — строго напомнил себе Юри. — Я знаю, для кого я выступаю. Я должен соблазнить плейбоя». (Опять). — Мне нравится думать, что мы вполне неплохо узнали друг друга прошлой ночью, — выдохнул Кацуки, подражая низкому голосу Виктора. Юноше на секунду показалось, что фигурист вздрогнул, поддаваясь его напору. Не сдержав широкой улыбки, Юри немного пододвинулся и легко провел стопой по внутренней стороне ноги мужчины. — Если, конечно, ты не забыл. — Как я бы смог забыть? — надувшись, произнес Виктор. Словно он действительно был обижен, что Юри посмел предположить такое. Пальцы мужчины крепче сжали ладонь юноши, и Кацуки почувствовал, как его сердце ускорилось, словно пытаясь наверстать все пропущенные по вине Никифорова удары. Мужчина скользнул пальцем вниз к подбородку юноши. — Ты закончил? — Да, — выдохнул Юри. Возможно, он прозвучал слишком нетерпеливо, но, честно говоря, он ни капельки не сожалеет об этом. — Хорошо. Виктор с легкостью поймал такси на улице — даже в такой ситуации его животный магнетизм не знал осечек. Мужчина придерживал Юри за руку, помогая ему сесть в такси, а затем закрыл дверь и обошел машину с другой стороны. Виктор был заботливым: он не заставил юношу пододвигаться на соседнее кресло, и от этого в груди Юри приятно потеплело. Мужчина, сев рядом, сразу же положил свою руку на чужое колено. Юри вздрогнул — в голове сразу стало так пусто. Виктор водил тонкими пальцами вверх и вниз по его ноге, осторожно играл с внутренней частью его бедер, но не увлекался — лишь лениво чертил причудливые геометрические фигуры. Словно разогревал. Свои собственные руки Юри предпочел сложить на колени, опасаясь, что не сдержится, если посмеет прикоснуться к Виктору. Кацуки понимал, что он эскорт и это все нормально для таких, как он… Но он действительно предпочитал не баловаться в такси — своеобразная черта, через которую ему не хотелось переступать. Но действия мужчины никак не помогали ему придерживаться своих принципов. Пальцы скользнули выше по бедру, поддразнивая выпуклость ширинки. Юри, не сдержавшись, ахнул. По телу пробежала тяжелая волна желания, а щеки отвратительно покраснели — кожу жгло, словно от мороза. Виктор довольно улыбнулся. Его глаза потемнели: он прекрасно понимал, что творит с юношей своими собственными руками. Кацуки, смущаясь тем, что потерял самоконтроль, откинулся на спинку сиденья. Рука мужчины скользнула вверх, обхватила его за талию. Никифоров прижался к нему, не оставляя меж их телами ни дюйма. Его красивое лицо уткнулось в шею юноши там, где кончался шарф. Горячее дыхание заставляло Юри покрываться мурашками. Включить Эроса оказалось безумно сложной задачей. Юри уже потом пожалеет, что из-за происходящего не заметил, что такси везет их не обратно в отель. Он был слишком занят, пытаясь сдерживаться и не обращать внимание на чужие губы, припавшие к его шее, и медленные поглаживания через одежду. Когда такси замедлилось, чтобы найти место для парковки, Виктор нехотя оторвался от юноши, заставляя того практически скулить от разочарования. Никифоров быстро расплатился с водителем и вышел из машины. Юри сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Окно было покрыто конденсатом, и он не мог рассмотреть, куда они приехали. Дверь открылась, являя взбудораженного Виктора. Мужчина ловко помог юноше выбраться из машины. — Интересно, ты всегда так легко заводишься? — спросил он, притягивая Юри к себе и обхватывая его за тонкую талию так крепко, словно боялся, что добыча может попытаться убежать. Кацуки засмеялся. Теплое дыхание заклубилось в холодном ночном воздухе белым паром. — Нет. Кажется, ты просто особенный, — честно признался юноша. Глаза Виктора заблестели, его улыбка была настолько яркой, что лицо осветилось, будто кто-то включил лампочку. Юри начал таять. Мужчина потянулся к нему, и юноша уже готов был поцеловать его, но, прежде чем их губы встретились, Виктор замер. — Хорошо, — выдохнул фигурист. От его акцента по спине пробежала сладостная дрожь. — Давай посмотрим, сможешь ли ты сохранить баланс рядом со мной. Юри нахмурился, не совсем понимая смысла произнесенного. Но затем Виктор отпустил его талию и, схватив за руку, повел вперед. Когда юноша смог оторвать взгляд от серебристой макушки, он вздрогнул. Казалось, по его венам растекся свинец вместо крови, а огромная черная дыра внутри засосала все внутренние органы. Не может быть. Виктор же не может знать. Ведь так? Юри почувствовал подходящий приступ паники. На улице было холодно, но юноша ощущал пот, скатывающийся по пояснице и ладоням. Сердце билось, словно пыталось вырваться из грудной клетки и убежать куда-нибудь подальше от проклятого места, голова кружилась. Кацуки отчаянно пытался найти выход из ситуации. Удобное оправдание, подходящее объяснение… Но мысли в голове путались, и ему оставалось только пялиться на ледовую арену, подготавливаемую для Skate America. Виктор уверенно вел его к входу, даже не оборачиваясь. Юри казалось, что он сейчас умрет. Никифоров не мог привести его сюда, если бы не… Юноша выдернул руку из цепкой хватки и замер, буквально примерзая к месту. Мужчина остановился, сначала шутливо позвал его, но затем его лицо скривилось в беспокойстве. Юри обхватил себя руками, не сводя взгляда с внушительного, до боли знакомого здания. Он не мог в это поверить. Виктор знал.