The Boyfriend Experience

Виктор решил повременить с объяснениями. И сейчас было уже очень поздно. Почти восемь часов вечера. Эрос определенно подумал, что Виктор изменил свои планы, что отказался от идеи увидеться с ним, но реальность была прямо противоположна этому. Мужчина так сильно хотел увидеть Эроса, что весь день мог думать только о нем, а его произвольная программа сочилась привязанностью к юноше. Никифоров надеялся, что Эрос смотрел его выступление. Что он понял то, что Виктор так сильно хотел ему сказать. Каждый шаг, движение, поза — все это было аккуратно выверенным приглашением. Даже комментаторы Skate America отметили любовь, с которой фигурист исполнял элементы. Значит, Эрос тоже должен был почувствовать это? Виктор буквально нуждался, чтобы юноша понял его правильно. Если быть честным, для него это значило куда больше, чем золотая медаль. Он должен сделать это. Должен написать ему прямо сейчас. Сейчас. Виктор плюхнулся на кровать в комнате отеля, уставившись на экран телефона. Он лениво скользнул взглядом по контакту, который с пятницы был переименован на «Кацудон», раздумывая, как лучше начать сообщение. Дорогой Эрос… Нет, не пойдет. Эрос, мне так жаль… Лучше, но все еще звучит слабовато. Милый…. Определенно нет. Это больше, чем просто объяснить про конфискованный кошелек (что Виктор пусть и с неохотой, но все же собирался сделать). Это значит, что придется рассказать и о других неприятностях, в которые Виктор (взрослый мужчина двадцати семи лет вообще-то) был вынужден влезть по вине тренера. В любом случае вряд ли Эрос захочет слушать историю целиком, это явно выходит за рамки профессиональных отношений с клиентами. Если только Виктора не забыли предупредить, что в эскортинг также включена психологическая терапия. В итоге Виктор, поддавшись порыву, нажал кнопку вызова, несмотря на гложущее сомнение, хриплым голоском подсказывающее, что Эрос может в принципе не отвечать на звонки. Один гудок, два, три… Никифоров уже начал паниковать, раздумывая, сможет ли он вообще дозвониться. Что если у Эроса опять что-то случилось с телефоном, и этот номер больше не используется? Есть ли хоть какой-нибудь шанс, что такое может случиться дважды? Оповестил бы он о смене симки Виктора? Может, он все-таки вообще не отвечает на телефонные звонки? Возможно, Виктор слишком торопится? — Здравствуй, — раздался знакомый голос в трубке, и Виктор, подпрыгнув в кровати, резко сел, словно это могло помочь ему лучше слышать. Он с улыбкой подогнул под себя ноги, устраиваясь поудобнее, а свободная рука нервно трепала манжеты мастерки. — Здравствуй, Кацудон, — сказал Виктор и услышал тихий смешок на том конце провода. Большинство людей по телефону звучат не так, как в жизни, но и здесь Эрос был исключением. Виктору нравился звук его голоса. Американский английский был практически лишен скрипучего акцента, и под то, как нежно он произносит слова, можно было засыпать. — Ты все еще хочешь увидеться со мной сегодня ночью? — немного игриво спросил Эрос. Виктор осмотрел кровать. Пока он был на соревнованиях, постельное белье сменили, уничтожив все следы пребывания юноши. За исключением одного: джемпер Виктора пропал. Ему безумно хотелось сказать: «Да». — Я очень сожалею, miliy, — выдохнул Виктор. Ему не хотелось объясняться, но он понимал, что должен сделать это. — Боюсь, я не смогу организовать сегодняшнее свидание. Виктор не хотел признавать, что все проблемы из-за того, что капризный старый коммунист конфисковал его деньги. И он надеялся, что Эрос не будет расспрашивать, но при этом беспокоился, что юноша воспримет все неправильно, решив, что он сделал что-то не так. Эрос немного помолчал, и, когда он наконец заговорил, его голос звучал с профессиональной отточенностью. — Не извиняйся. Такое случается, — сказал он, и Виктор почувствовал, как его сердце сжимается от досады. — Я был счастлив проводить с тобой время. — Я бы очень хотел увидеться! — выпалил Виктор, незамедлительно отвешивая себе мысленного пинка — он сказал явно не то, что можно было расценивать, как «крутое» или «сексуальное». Эрос промолчал, с того конца трубки раздался лишь резкий выдох. Виктор с интересом размышлял, появилось ли на лице юноши то удивленное выражение, которое он так обожал. — Я ничего не хочу сильнее, чем это. Я… у меня просто небольшие проблемы с финансами. Казалось, довольно-таки грубо упоминать сейчас деньги. Но Виктор хотел быть честным, и не желал, чтобы Эрос хоть на долю секунды подумал, что мужчина, будь у него хоть единая возможность, не стал бы встречаться с ним. Потому что Никифоров, конечно бы, стал. Единственная причина, которая его сейчас останавливает — кошмарный сыщик по имени Яков. И да, он слишком труслив, чтобы спорить с тренером. И на это тоже есть свои причины. — Ясно, — сказал Эрос. Виктор почувствовал себя дураком. Оправдание было унизительным и даже хуже — правдивым. Жар прилил к щекам, заставляя их покрываться румянцем, пальцы все еще нервно теребили одежду, и Виктор, не в силах сопротивляться овладевшему им смущению, слегка подпрыгнул на кровати. Признаваться сложно. Должен ли он все объяснить. Выслушает ли Эрос? Рассказать такое и не представиться в лучшем случае слабовольной тряпкой — трудновыполнимая задача. — Может быть, увидимся, когда ты в следующий раз приедешь в штаты, — легко произнес Эрос умело поставленным голосом, но Виктор, перебив его, несуразно выпалил: — Постой! — Да? — с еле заметной надеждой выдохнул Эрос. Или, может быть, Виктор слышал только то, что хотел. — Ты видел мою произвольную программу? — спросил мужчина. Ему действительно было нужно это знать. Эрос замялся, мило запнувшись, и Никифоров почувствовал, что только от этих звуков его сердце с легкостью может остановиться. — Ох! Эм, да. Видел. Ты был изумителен, — сказал Эрос, мягко посмеиваясь к концу предложения. — Как и всегда. Виктор, переполнившись гордостью, ухмыльнулся. Он осмысливал услышанное всего лишь секунду, и этого хватило, чтобы увязнуть в похвале, словно в непроходимом болоте. Он хотел положить эти слова в какую-нибудь маленькую коробочку, чтобы при желании он мог время от времени вытаскивать их и наслаждаться ими. Эрос не имел ни малейшего представления, абсолютно не осознавал, что он творит с Виктором. — Рад, что тебе понравилось, — выдохнул Никифоров, едва сдерживая признание, что он катался только для Эроса. Это уже слишком. Все, что они сейчас творили — славно, но в то же время достаточно… деликатно. Будто бы весь пыл, терзавший их два последних дня, адреналин первой встречи легко испарились, чтобы освободить место тонкой эмоциональной связи. Или, может быть, так думал только сам Виктор. Но он очень надеялся, что это не так. — Я должен отпустить тебя, — просто сказал Эрос, но его голос сквозил расстройством. Виктор обвел взглядом комнату, отчаянно ища повод, подсказку, за которую можно зацепиться и использовать для продолжения беседы. — У тебя остался мой джемпер! — вспомнил он, посмотрев на беспорядочно разбросанные вокруг чемодана вещи. Идеально! Отличный предлог, чтобы увидеться с Эросом без каких-либо преамбул и излишних ожиданий. Возможно, Виктор мог бы… — Конечно. Прими мои извинения, — сказал Эрос, и мысли мужчины замерли, оцепенев от холода. Голос юноши звучит расстроенно? Почему? Разве он не счастлив? — Куда мне прислать его? — Я… м-м-м, — Виктор замолчал, не зная, что делать дальше. Разве он не может просто приехать и забрать кофту лично? Такой вариант не предусмотрен? — Я не хотел отнимать его у тебя, — продолжил Эрос. Его голос стал заметно отрешеннее. Мысли Виктора неуверенно запнулись. Он никогда не чувствовал себя так нервозно, но, как оказалось, Эрос с легкостью смог пробудить в нем тревогу. Юноша поправил телефон, на линии послышался тихий треск. — Виктор… — Да? — возможно, слегка нетерпеливо ответил Никифоров. — Мне действительно нравилось проводить с тобой время. Ты был… — Эрос замолк, заставляя мужчину ожидать. Но Виктор не смел перебивать его, боясь прервать неоконченную мысль. Если Эрос собирается произнести то, что хотел сказать до того, как им грубо помешал Яков, то Никифоров не был уверен, что сможет додумать мысль сам, если юноша не закончит предложение. — Ты определенно оправдываешь ожидания. Виктор потерянно замер. Он не был уверен, на что именно рассчитывал, но явно не на это. Если быть честнее, Виктор осознавал, на что надеялся. — Как и ты, — произнес он, в очередной раз чувствуя неизмеримую благодарность Крису за то, что познакомил их, и стараясь игнорировать не дающее покоя разочарование. Эрос мягко рассмеялся на том конце провода, и Виктор захотел записать этот звук, беспокоясь, что память подведет его. Он хотел признаться. Но это определенно слишком поспешно. Опять нарушение границ. Поэтому он зарывает свои желания внутрь и произносит: — Ты предоставляешь действительно стоящий сервис. — Ох, — выдохнул Эрос, и Виктор замолк, раздумывая, не сказал ли он чего-либо неправильного — голос юноши уж слишком быстро растерял веселые нотки. — Спасибо. Итак, куда мне послать свитер? — Почему бы тебе не оставить его себе? — предложил Виктор, раскачиваясь на матрасе взад-вперед. Он понимал, что просто затягивает диалог, но никак не мог остановиться. Он хотел слушать голос Эроса так долго, как это вообще возможно. — Пусть это будут скромные чаевые! Если, конечно, ты можешь принять вещь в качестве благодарности. — Ты не обязан, — строго сказал Эрос, и Виктор почувствовал, как от холодного тона его желудок неприятно скручивается. — Он твой, и ты должен получить его обратно. — Я хочу, чтобы он остался у тебя! — не сдержавшись, воскликнул Виктор. Эрос какое-то время молчал, казалось, даже затаил дыхание. Виктор, слушая свое разошедшееся от внезапной тревоги сердце, ждал. — Почему? — наконец спросил Эрос, и мужчина неуверенно закусил губу, не зная, как лучше ответить на вопрос. Будет ли достаточным просто сказать, что он хочет оставить Эросу что-то свое? Что он счастлив, представляя Эроса в своей одежде? Виктор не мог не признать, что любое из этих оправданий лишь усугубит ситуацию, заставив юношу еще больше нервничать. — Я просто чувствую, что он должен остаться у тебя, — наконец произнес Виктор, закатывая тренировочные штаны выше лодыжки. Он никогда не был из тех, кто, нервничая, теребит одежду, но сейчас внутренняя тревога раздирала его изнутри, отчаянно ища способы выплеснуться. Он вспомнил утреннего Эроса, его растрепанные волосы, круглые щечки… Юноша подарил ему что-то драгоценное, нечто, чем Виктор предпочел бы никогда ни с кем не делиться. Но, очевидно, Эрос и сам не знает, что делать с возникшей близостью. Возможно, Виктор слишком давит, слишком торопится. — Просто ощущение. Я действительно не могу объяснить это. Полагаю, кто-то вроде тебя не сможет меня понять. Виктор надеялся, что они придут к понимаю — он не хочет брать больше, чем Эрос готов отдать. Но, по всей видимости, ему не следовало говорить такого. — Это… так вот что ты обо мне думаешь? — медленно сказал Эрос расстроенным тоном. Виктор, запаниковав, спрыгнул с кровати и смахнул рукой челку. — Нет, нет! Я просто имел в виду… — Я не вещь, — строго отрезал Эрос. Виктор почувствовал, как кровь в жилах замерзает, а желудок болезненно скручивает. Прежде чем он успел что-нибудь сказать, юноша продолжил: — Спасибо за проведенное время, Виктор. Надеюсь, тебе действительно все понравилось. Я позабочусь о том, чтобы отправить твои вещи в Россию при первой же возможности. — Подожди, подожди! — как утопающий, цеплялся Виктор, поворачиваясь на пятках и размахивая рукой. Но юноша, конечно, не мог его видеть. — Эрос, ты должен знать… — Мое имя не «Эрос», — рявкнул юноша. Виктор вздрогнул: невысказанным словам в горле стало тесно, и они решили задушить своего хозяина. — Я думал, ты понимаешь. Неважно. Это все моя вина. Тебе нужно пораньше лечь спать, у тебя завтра самолет. — Пожалуйста, не… — крикнул Виктор, но было уже поздно — Эрос бросил трубку. Мужчина отвел телефон от уха и уставился на обои с Маккачином. Пудель смотрел прямо на него черными глазами-бусинками, полными осуждения. Что только что произошло? Виктор быстро нажал на повторный вызов, но звонок сбросили еще раньше, чем пошли гудки. Эрос скинул, даже не дав Виктору шанс. Возможно, он уже заблокировал номер. Никифоров видел по телевизору и в фильмах, что когда проститутки разочаровываются в клиенте или чувствуют опасность, они просто блокируют их. И Эрос тоже решил поступить так? Паникуя, Виктор отчаянно пытался исправить ситуацию. Даже напечатал несколько безумных сообщений, но все они остались непрочитанными. Или, как минимум, не получили ответа. Но хотя бы дошли. Эрос всегда так драматизирует? Виктор не имел в виду то, что действительно сказал. Безусловно, он не считает, что Эрос холоден или бесчувственен! Юноша вообще осознает, как это тяжело? Как непросто, будучи клиентом, соблюдать профессиональные правила эскортов? Для такого не существует гайдов! Разбитый и в отвратительном настроении Виктор рухнул обратно на кровать. Уставившись в потолок, он начал опять прокручивать в голове беседу, чувствуя мерзкое разочарование и стыд. Эрос, должно быть, подумал, что Виктор о нем совсем другого мнения. Не того, что было в действительности. Но разве он не чувствовал ту связь, что образовалась между ними после проведенной вместе ночи? Виктор был крайне уверен, что их прошлый секс очень-очень сильно отличается от секса, которым Эрос занимался с другими клиентами. Голос Эроса звучал так, словно юноша тоже все чувствует и понимает, но не знает, как высказать это вслух. Виктор отчаянно надеялся на это. «Я идиот», — удрученно подумал Виктор. Он вспоминал Эроса, его тонкую талию, шикарные губы… Нечто, схожее огорчению, охватило его, когда он осознал, что, возможно, у него никогда не будет шанса прикоснутся к юноше, увидеть его. У Виктора нет способа связаться с Эросом, он ведь ничего не знает о его жизни вне работы… Хотя это не правда. Виктор вспомнил. Он резко сел, не обращая внимания на задравшуюся футболку, открыл Инстаграм и быстро набрал в поисковой строчке никнейм. Пхичит был его шансом. Маленьким, но, тем не менее, реальным шансом приоткрыть дверь в настоящую жизнь Эроса. Даже если Виктор сможет увидеть юношу еще только один раз, то у него хотя бы будет возможность все объяснить. Извиниться за то, что был таким дураком. Сказать ему, что он думает, что юноша красивый, очаровательный, и Виктор действительно хотел узнать его. И что он никогда не желал называть его «Эросом». Как юноша сам и сказал: это не его имя. Виктор нажал «подписаться».

***

— Ты выглядишь несчастным. В самом деле. Даже если ты попытаешься выглядеть еще хуже, у тебя ни черта не получится, — пробормотал Пхичит, развалившись на диване. Юри наматывал круги по комнате, вливая в себя очередную кружку чая. Он проигнорировал друга, шагая к креслу, стоящему в дальнем углу. Опустив свое бренное тело на мягкую поверхность, юноша предстал идеальной картиной, отражающей уныние — удрученный, полный грусти взгляд, серая пижама и все такое. — Я не несчастный. Просто устал. — Вот я выдохся, потому что участвовал на соревнованиях для прохождения на финал Гран-при, — поддразнивая, ответил Пхичит, стараясь смягчить кислое настроение друга. Юри, промычав что-то в ответ, сделал большой глоток горячего чая. Пхичит, улыбнувшись, пощекотал лежащего на его руках хомячка за подбородок. — Однако я полагаю, что ты мог устать после ночи дикого, продолжительного секса с Виктором Никифоровым. — Пхичит! — пискнул Юри, шокировано вздрагивая. Его очки скользнули вниз к носу. Чуланонт недоверчиво потряс головой. — Серьезно. Как ты можешь быть одним и тем же человеком? Сейчас ты краснеешь хуже рака, но я успел запечатлеть доказательства того, что ты можешь быть самой флиртующей кокеткой из всех! — сказал таец, демонстративно кивая на лежащий на столике сотовый телефон. Юри нахмурился в кружку. — Это другое. Я работал, — сказал он, словно это могло все объяснить. Пхичит, закатив глаза, встал, чтобы положить Тибблса обратно в клетку, которую по указанию Юри он передвинул в угол к телевизору. — Ты действительно должен удалить те фотографии. — Я так не думаю! — ответил Пхичит с легким смешком. — Очевидно, я не стану публиковать их. Но ты также можешь быть чертовски уверен, что я сохраню доказательства того, что ты сумел соблазнить Виктора Никифорова. — Я не соблазнял его… — тихо сказал Юри, пряча взгляд в кружке. Пхичит осторожно положил Тибблса в клетку к Пюи и Наталу, задумчиво посмотрел на друга, а затем подошел к дивану, сел рядом и потянулся к своей обуви. Ему скоро уходить на афтепати, проводимую в студенческом городке в общежитии одной из фигуристок. Чуланонт, замерев, рассматривал Юри: его подогнутые под себя ноги, тонкие запястья, круглый кончик носа, большие глаза, все также уставленные на чай, словно напиток мог дать ответы на любые вопросы, которые, очевидно, одолевали юношу. Что-то странное гложило и самого Пхичита, но он не знал, как заговорить об этом. Молчание затянулось, и юноша, плюнув, решил выложить все, как есть. — Юри. — М-м-м? — О вчерашнем. Я сказал, что… — начал Пхичит, чувствуя, как что-то тугое сковывает его грудную клетку, когда Юри, напрягшись, сильнее обхватил кружку длинными пальцами. Пхичит с трудом сглотнул, нервно потирая ладонью бедро вверх-вниз. — Я… ты знаешь, мне действительно не следовало такое говорить. Я не имел в виду… — Все хорошо, — тихо ответил Юри, все также не встречаясь с Пхичитом взглядом, лишь делая очередной глоток чая. Чуланонт почувствовал, как его желудок неприятно свернулся от беспокойства. — Прости, Юри. — Я же сказал: все хорошо. — Это не так. — Пхичит, — вздохнул Юри, прикрывая глаза, словно пытаясь успокоиться. Чуланонт подавил желание психануть (в прошлый раз это не сработало), но Кацуки наконец посмотрел на него с теплой улыбкой. — Ты был прав. Я должен был верить в тебя, а повел себя как эгоист. — Окей, но я понимаю почему. Виктор Никифоров и все такое, — ответил Пхичит, улыбаясь в ответ и надеясь, что Юри оценит его шутку. Друг, слегка хихикнув, снова отвел глаза, погружаясь в свои мысли. Пустой подавленный взгляд, губы сомкнуты и вытянуты в тонкую ниточку. Пхичит вспомнил прошлый вечер. Он никогда не видел такого Юри. И дело не только в одежде и в укладке. Даже манера его движений была странно похожа на то, как Юри катался — уверенно, словно другой человек. Виктор и Юри, сидящие в обнимку на его диване — самое сюрреалистичное явление, которое случалось в жизни Пхичита. И, оглядываясь назад, он действительно жалел, что начал пить пиво до их прихода. Будь он трезвее, смог бы по достоинству оценить это безумие. Но было сложно заставить себя вспомнить, что Никифоров нанял Юри (для секса!). Все, о чем мог думать Пхичит теперь — каким счастливым Юри выглядел до сегодняшнего дня. А сейчас все стало похоже на очень больную шутку. И Пхичит, если быть честным, совсем не знал, что со всем этим делать. Какое-то время они молчали. Чуланонт завязывал шнурки, Юри, потерявшись в безмолвных размышлениях, тихо пил чай. Пхичиту действительно пора уходить, если он собирается встретиться с Лео и Гуанхуном. Но внезапно он обнаружил, что не в силах сдвинуться с дивана. — Как ты это делаешь? — в конце концов спросил Пхичит, заставляя Юри вздрогнуть. Юноша оторвался от чая и встретился с ним взглядом, очки все еще сидели на носу немного криво. — Как ты вот так меняешься? Это… знаешь, за этим было очень странно наблюдать. Одежда, манера разговора, — Юри по-совиному моргнул, и Пхичит нервно рассмеялся. — Контактные линзы! Ты же ненавидишь контактные линзы! — Ну, очки-то точно не добавляют мне сексуальности, — ответил Юри, застенчиво поправляя оправу на переносице. Пхичит едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Реально? Это все, что ты хочешь сказать? Юри сжался в кресле, притягивая кружку к груди, словно щит. Пхичит молча ждал, не желая отпускать друга без ответа. У них все еще не представился шанс нормально поговорить, и, хотя сейчас не самое удобное время, недомолвки уже порядком поднадоели. Пхичит вполне готов пропустить афтепати, если он наконец сможет нормально обсудить все с Юри. — Не знаю, — ответил Кацуки после, казалось, очень долгого молчания. Он не смотрел на друга, обводя взглядом кухню. — Как ты и сказал, я просто меняюсь. Или, наверное, полагаю, лучше будет сказать «переключаюсь»? Да. Будто это все тот же я, но под другим углом или что-то вроде этого. Пхичит нахмурился, стараясь проследить логику. Это пусть и не звучало совсем невозможно, но все же он соврал бы, если б не подумал, что это какое-то сплошное сумасшествие. Такая двойственность ненормальна. Особенно для Юри. Пхичит помнил, что Кацуки долгое время боролся с более тревожными частями своей личности, пробовал разные методы, вырабатывал привычки, чтобы справляться с нервозностью. И, когда Юри еще катался, он упоминал что-то подобное «переключению». Но сейчас, когда Пхичит знает его настоящую профессию, он не уверен, что то, как Юри воспринимает свою смену образа, действительно реально или поддается логическому обоснованию… — Итак, как прошел твой вечер с Виктором? — быстро сменил тему Пхичит, почувствовав, что не в силах больше разговаривать об Эросе и Юри. Он не был уверен, что готов узнать, действительно ли реален его друг, прочувствовать на себе, как Юри умеет убеждать людей. (Может быть, он просто боялся). Юри покраснел, и Пхичит почувствовал, как узел, скрутившийся внутри, ослабевает. Это так знакомо. Это Юри, которого он мог понять. — Было хорошо, — пробормотал Кацуки в кружку, опуская глаза в пол. — И даже лучше. — Не могу поверить, что ты спал с Виктором Никифоровым, — искренне сказал Пхичит. Вскочив на ноги, он изобразил Юри, собирающегося повесить один из все еще не распакованных постеров. Он ухмыльнулся, удивленно обнаружив, что пантомима далась ему очень легко. Юри хрипло пробормотал что-то в кружку. — Что-что? Кацуки глубоко вздохнул. — На самом деле это второй раз, когда я спал с ним, — быстро протараторил Юри, поднимая глаза на друга. Пхичит почувствовал, как челюсть, отказываясь ему подчиняться, ползет вниз. — Я сильно извиняюсь, но что?! — воскликнул он, и Юри смущенно застонал. Пхичит вспоминал несколько прошедших дней, стараясь собрать весь паззл по кусочкам. И медленно, но у него все-таки начало получаться. — Подожди-подожди. Тот самый парень, про которого ты рассказывал пару дней назад? С которым у тебя было «немного» секса? Который водил тебя на каток?! — М-м, да. Это также был Виктор, — сказал Юри, ерзая в кресле. Мозг Пхичита на секунду запнулся, стараясь обработать полученную информацию. — Также?! Как много раз ты был с ним? Как долго все это длится?! — чуть более истерично произнес Пхичит. Очередной секрет Юри Кацуки? Как много их еще? Юноша рухнул обратно на диван, с глухим звуком стукаясь головой о спинку. Юри маниакально замахал рукой. — Н-не долго! Мы впервые увиделись в четверг. — Четверг! — вскрикнул Пхичит. Новая волна негодования взорвалась в нем, заставляя его подскочить с дивана. Он подошел к Юри и, уперев руки в боки, наклонился. Кацуки нервно дернул плечами. — Ты хочешь сказать, что ходил на свиданки с Виктором Никифоровым с четверга и даже не подумал сообщить мне об этом? Юри внезапно нахмурился и строго посмотрел на друга. Его голос прозвучал ниже, чем обычно: — Мы не ходили на свидания, Пхичит. Это так не работает. Пхичит прокрутил в голове услышанное и ощутил румянец, красными пятнами расцветающий на его щеках. Он не это имел в виду. Покачав головой, он внезапно почувствовал себя слишком взволнованным, чтобы встретиться взглядом с другом. Вместо этого он посмотрел на хомяков, рассеянно прислушиваясь к доносившимся пискам и скрежету. — Верно. Конечно. Прости, — застенчиво пробормотал Пхичит, пробегаясь рукой по волосам. Юри задумчиво покрутил кружку. — Я просто имею в виду, как ты мог мне не сказать? — Не хотел ошарашить тебя, — произнес Юри, нервно перекладывая кружку из руки в руку и сверля теплый фарфор взглядом, вместо того, чтобы посмотреть на Чуланонта. Несмотря на все приложенные усилия, Пхичит почувствовал, что начинает вскипать. Вздохнув, он постарался успокоиться. Для расстройства нет причин. Он же уже понял это вчера. И позиция Юри, честно говоря, поддается логике (пусть это и несправедливо). Выходные выдались… по меньшей мере, интересными. — Я просто ждал подходящего момента. Не хотел отвлекать тебя от соревнований. Но после короткой программы, после нашего… ну, ты знаешь, — Юри умолк, и Пхичит почувствовал очередной горячий укол стыда, вспоминая все то, что он тогда наговорил другу. Юри закусил нижнюю губу — он всегда делал так, когда сомневался в чем-то. — Я не собирался вываливать это на тебя так неожиданно. Знаю, я должен был быть честен с самого начала, но… Голос Юри сначала понизился до полу разборчивого бормотания, а потом и вовсе затих. В комнате повисла тишина. Пхичит не винил друга. Он ни капли не сомневался, что это все тяжело и для него самого. — Ладно, в любом случае, Виктор больше не имеет никакого значения, — с внезапной горечью промямлил Юри и отпил остывающий чай. Пхичит сконфуженно нахмурился и скрестил руки на груди. Прекрасно зная, что Кацуки постарается избежать его взгляда, он пристально уставился на друга сверху вниз и прокашлялся, чтобы привлечь внимание. — Эм, что это значит? — Он улетает в Россию утром, — с наигранным равнодушием произнес Юри. Пхичит знал его лучше, чем кто-либо еще. Даже сейчас он все равно уверен в этом. Он знает Юри Кацуки лучше его самого. Особенно того Юри, который прячется под псевдонимами и сам загоняет себя в угол. Не так уж и сложно сложить два плюс два. — Так вот почему ты так несчастен, — выдохнул Пхичит, а Юри даже не стал отрицать. Вместо этого он лишь сильнее съежился в кресле. — Потому что Виктор уезжает. — Я действительно не имею никакого права расстраиваться по этому поводу. Он дал мне понять это предельно ясно, — отрешенно произнес Юри ледяным тоном. Пхичиту это совершенно не понравилось. — Он клиент. Клиент уезжает. Пхичит пытался подавить дискомфорт от слова «клиент», попросту пропуская его мимо ушей и сосредотачиваясь на текущей задаче — ему необходимо вытащить Юри из «праздника жалости к себе». А что ситуация принимает именно такой оборот — Пхичит был уверен. — Но, так или иначе, ты все же расстроился, верно? — надавил юноша, желая, чтобы Юри перестал себя вести как ребенок и наконец посмотрел на него. Чуланонт переступил с ноги на ногу и неловко поправил свитер, чтоб хоть чем-то занять руки. — Мы редко виделись на этих выходных. Это из-за Виктора, да? Юри покраснел, но чай в этот раз решил проигнорировать. — Мне действительно он нравится. — Вот это сенсация, — невозмутимо произнес Пхичит. Кацуки наконец посмотрел на него. Пусть его взгляд и был переполнен негодования, но все же таец улыбнулся, расслабляясь — теперь он может прочитать выражение лица друга, и это облегчало задачу. — Конечно, он тебе нравится. Как мог ты, фанат Виктора Никифорова №1, не влюбиться в него после… чего? После трех дней секса? — Нет, — торопливо произнес Юри, заставляя друга замолкнуть. Закусив губу, Кацуки драматично повел плечами и тяжело вздохнул. — Это не так. Я не имею в виду, что влюблен в него. Просто… думаю, он хороший. И Виктор сильно отличается от того, что я ожидал. Пхичит задумался, не до конца понимая услышанное. Но осознание медленно начало наваливаться на него под внимательным взглядом Юри, состроившим умоляющие глазки, словно побитый щенок. Пхичит выдохнул удивленное «ох». Чуланонт засмеялся, хотя понимал, что этого делать не стоило. Но реально, неужели Юри действительно ждет, что он поверит в эти сказки? — Ты издеваешься? — усмехнулся Пхичит, и Юри нахмурился, явно не одобряя веселье друга. — Прекрати смеяться надо мной. — Никак нет, — ответил Пхичит, все еще хихикая. — Ты допускаешь мысль, что будешь сильно скучать по нему? — Я не буду скучать по нему, — раздраженно ответил Юри, чем только подначил друга рассмеяться громче. — Ты невыносим, — дразняще выдохнул Пхичит. — Кажется, мне следует напомнить тебе, что у меня есть фотографии Юри Кацуки, «не влюбленного» в Виктора Никифорова? — Ты действительно должен удалить их, — смиренно проворчал Юри. Пхичит потряс головой, поднимая телефон со столика. Черт. Судя по времени, он уже точно опаздывает. Придется добираться до вечеринки самому. Внезапно, его осенило. Юноша повернулся к Юри, который, заметив его взгляд, недоверчиво прищурился. — Что? Почему ты так смотришь на меня? — Ты должен пойти сегодня со мной, — произнес Пхичит, наслаждаясь удивленным выражением лица друга. — Н-нет, нет! Так не пойдет! — запнувшись, выпалил Юри. Встав с дивана, он прошел на кухню, обходя кофейный столик и увеличивая дистанцию между ними. — Это поможет тебе! Ну, давай. Если ты просто собираешься прятаться и жалеть себя, потому что человек, которого ты любишь, уезжает, тогда ты можешь заниматься этим хотя бы с выпивкой в руке, — предложил Пхичит, проходя на кухню и дергая друга за пижамную рубашку. Юри пробормотал что-то похожее на «я не влюблен в Виктора», но Пхичит проигнорировал эту явную ложь. — Я не пью. — Ты пил вчера! — Это был особый случай. — Конечно, особый, — ответил Пхичит, смешно шевеля бровями, когда Юри бросил на него недовольный взгляд из-за плеча. — Пожалуйста, Юри! Обещаю, тебе будет весело. — Ты не в том положении, чтобы обещать мне такое. Кроме того, я уже переоделся в пижаму, — хладнокровно сказал Юри, жестом показывая на одежду. Пхичит в этот раз не смог сдержаться и закатил глаза. Он по-детски топнул ногой, размахивая руками, словно ребенок, которому мама отказалась купить игрушку в магазине. — Юри-кун, — взмолился Пхичит, довольно наблюдая за тем, как Юри краснеет от суффикса. Это победа. Как он мог вообще сомневаться в этом, зная друга так хорошо? — Пожалуйста! Я официально прохожу на следующие соревнования в рамках Гран-при! Пойдем и выпьем со мной хотя бы по стаканчику за это! А если тебе не станет легче, я обещаю, мы уйдем оттуда пораньше. — Ты никогда не уходишь пораньше, — ответил Юри, но Пхичит понял: крепость пала. — Ради тебя я, скрепя сердце, сделаю это! — гордо воскликнул юноша, демонстративно прикладывая руки к груди. Юри наблюдал за ним, изогнув губы. Пхичит ждал. И через секунду… — Хорошо! — простонал Юри, вскидывая глаза к потолку. Он указал пальцем на друга и смерил его строгим взглядом. — Один стакан! И потом я иду домой. И не дай мне напиться! Пхичит триумфально ухмыльнулся и прыгнул на Юри, крепко сжимая его в объятьях. Кацуки, краснея, оттолкнул его и просеменил в свою спальню, чтобы переодеться. Таец наблюдал за ним, доставая телефон, чтобы сделать праздничное селфи для Снэпчата. Но, взглянув на дисплей, он замер, заметив уведомление. «v-nikiforov запросил подписку» Звук, который он издал, нельзя точно назвать криком, но это определенно было что-то похожее. Пхичит слегка подпрыгнул вниз-вверх от изумления. Он туманно припоминал, как прошлой ночью попросил Виктора подписаться на него, но он и на секунду не верил, что сам Виктор Никифоров действительно сделает это! Пхичит уже хотел позвать Юри, но внезапно остановился. Кацуки точно скажет ему отклонить запрос. Возможно, взбесится и пойдет дальше, попросив его заблокировать Виктора. Это была стратегическая тактика Юри под названием «Я убегаю от проблем». Пхичит открыл приложение и посмотрел на маленькие надписи «принять» и «отклонить». У Юри нет социальных сетей. Ни одной. Пхичит всегда думал, что это странно, но после недавних откровений он уже куда лучше понимал причину такого скрытного поведения. И Юри всегда строго-настрого просил друга не подписывать его имя ни под одной фотографией. И Пхичит, конечно, как хороший друг, не подписывал. Но Юри никогда и не узнал бы… Нет. Это плохо. Пхичит не сможет сохранить моральное превосходство над другом, скрывавшим свою профессию, если и сам собирается врать. Или сможет? Хотя это не было прям явной ложью. Просто он не скажет Юри. Это ведь совсем другое дело, верно? Юри не рассказывал ему многое. Это будет честно. Так ведь? А заиметь в подписчиках самого Виктора Никифорова положительно скажется на его онлайн популярности особенно среди фигуристов. Это же долбанный Виктор Никифоров. Прежде чем продолжить терзать себя этими мыслями, Пхичит нажал «принять». Он скажет Юри. Позже. Когда Кацуки немного выпьет и будет чуть более благосклонен к поступающей информации. Никто не знает его так, как Пхичит. Поэтому, конечно, если кто-то и сможет убедить Юри, что все хорошо, то только Пхичит. Верно ведь?

***

Крис присел на кровать Виктора, сверля внимательным взглядом друга, который по какой-то причине не спешил во всем признаваться. — Не ожидал увидеть тебя этой ночью, cheri, — произнес Джакометти, облокачиваясь на подушки, изящно скрещивая длинные ноги и складывая руки на колени. Он с интересом разглядывал Виктора, но Никифоров разумно игнорировал его, полностью сконцентрировавшись на экране своего телефона. Он взгромоздился на одно из кресел около письменного стола и лениво листал ленту Инстаграма. — Что ты имеешь в виду? Не рад меня видеть? — парировал Виктор, лайкая новую фотографию кота Юры, который наконец вернулся после соревнований в Петербург. В основном, Никифоров делал это, чтобы позлить молодого фигуриста, который вечно жаловался, что он сталкерит за ним в социальных сетях. Его самолет в Москву вылетает в шесть утра. И Виктор не может точно сказать, что именно чувствует по этому поводу. Но в любом случае явно не радость. — Я всегда счастлив видеть тебя, cheri. Но ничего не могу поделать с подозрением, что ты используешь меня, чтобы отвлечься от чего-то, — сказал Крис, осматривая комнату. Уставившись на прикроватную тумбочку, он нахмурился. — Но это ведь никак не исправит твои отношения с тренером, не так ли? — Я не хочу об этом говорить. — Заметно. Итак, я здесь не для того, чтобы разговаривать? — пошутил Крис, и Виктор, оторвавшись от телефона, одарил друга самым свирепым взглядом, на который вообще был способен. Крис тихо хихикнул. — Знаю, я не отразим, но это так необычно. Даже для тебя. Может быть, особенно для тебя. Не думал, что великий Виктор Никифоров одинок. — Я не одинок! — защищаясь, рявкнул Виктор. Крис недоуменно поднял бровь, и Никифоров покраснел, нервно крутя телефон в руке. — Хорошо. Может быть, чуть-чуть. — У меня сложилось ощущение, что ты нашел себе компанию, — сказал Крис, наклоняясь к тумбочке. Виктор вернулся к изучению социальных сетей. — Или тебя все-таки поймал тренер? — Не совсем, — сказал Виктор. Он все еще не был уверен, что хочет от Криса. Друг был достаточно добр, чтобы отказать своему бойфренду и прийти составить компанию Виктору. По правде говоря, он бы сошел с ума, сидя один в своей комнате и раз за разом прокручивая в голове разговор с Эросом. Голос юноши звучал так холодно, отрешенно, не похоже на того Эроса, с которым Виктор занимался любовью прошлой ночью. Никифоров беспокоился, что он наконец доигрался и натворил то, что не сможет исправить. Волновался, что его время истекло. — Итак, ты не собираешься встретиться с Эросом перед отъездом? — Виктор все еще не решался поднять глаза на друга, поэтому лишь сильнее свернулся в кресле и притворился, что полностью погружен в новостную ленту смартфона. Уголком глаза он видел, как Крис, драматически вздохнув, покачал головой. Виктор продолжал бесцельно скроллить ленту, игнорируя всплывающие уведомления о новых лайках. Он еле сдерживался, чтобы не начать тыкать на все подряд. Поразмыслив, он поставил «нравится» под последним постом Криса (Dîner avec mon chéri <3 #romance). По всей видимости, Джакометти праздновал полученную бронзу в ресторане со своим хореографом. Виктор пытался не обращать внимания на небольшой приступ зависти, ведь он тоже мечтал провести вечер с тем, с кем так сильно хочется. — Может быть, это и к лучшему. Такие «делишки» хороши, когда коротки, ты так не думаешь, cheri? О чем бы Крис там не говорил — все было проигнорировано, потому что на дисплее всплыло оповещение «chulanont+phichit принял ваш запрос». Виктор сразу же выпрямился, подгибая под себя ноги и заходя в профиль Пхичита. Вопрос Криса так и остался без ответа. Когда Виктор увидел, что Чуланонт ведет закрытый аккаунт, он, если быть честным, удивился. Но, получив доступ, он понял, что, судя по профилю, юноша не очень придирчив в отборе подписчиков — за его жизнью следили чуть больше ста тысяч фолловеров. Внушительно для фигуриста, впервые вышедшего на Гран-при. — Что это? Где ты это взял? Виктор листал фотографии, впечатленный способностью Пхичита в любой обстановке находить идеальный свет для селфи. Криса он игнорировал. Он искал кое-что определенное и надеялся, что таец загрузил фотографии с того самого вечера после короткой программы. Но, казалось, Пхичит серьезно воспринял наказ Эроса и решил не постить их. Однако нельзя сказать, что Виктор был разочарован. Пролистнув огромное количество селфи, сделанных на Skate America, он нашел кое-что очень неожиданное. — Это часы Эроса? Это была фотография Эроса, сидящего на небольшой кровати. Почти такой же, как в общежитиях фигуристов-юниоров в Санкт-Петербурге. Юноша, очевидно, только проснувшись, потягивался, подставляя оголенный торс лучам солнца, красиво очерчивающим его силуэт. Виктор, не задумываясь, сразу поставил лайк и скользнул взглядом по описанию. «Surprise abs! #bfgoals #fitfam #strikeapose #candid» Виктор действительно очень сильно надеялся, что «bf» обозначает «best friends» — лучшие друзья. Но Эрос был без рубашки… Сказал бы юноша Виктору, если бы встречался с Пхичитом? Он же говорил, что никогда не состоял в отношениях. Да и Чуланонт той ночью называл Эроса по псевдониму, а значит, он явно был в какой-то мере осведомлен о его профессии и, казалось, нормально отнесся к тому, что юноша проводит свое время с Виктором. Это значит, что вероятность того, что их связывают романтические отношения, крайне мала, правильно? Но, очевидно, они очень-очень близки. — Виктор, ты вообще слушаешь меня? Виктор нахмурился, продолжая листать ленту и находя и другие фотографии с Эросом. Их было даже больше, чем он ожидал. Юноша выглядел восхитительно. Иногда он улыбался, иногда был застигнут врасплох… И Виктор наконец увидел те самые небезызвестные очки. Они были не такими изысканными, как он предполагал — оправа выглядела довольно толстой и была ярко-синего цвета. «Ему идет», — с улыбкой подумал Виктор, лайкая очередное селфи Пхичита, лежащего на кровати вместе с Эросом. — Я собираюсь выкинуться из окна. Жизнь слишком жестока ко мне. Вселенная Виктора Никифорова вытеснила меня за пределы своего внимания. Мое сердце разбито и отказывается биться. Au revoir, mes amis! В описании не было указано имя, только все тот же хэштег #bfgoals. Виктор надулся, стараясь не накручивать себя. Это, вероятно, просто обозначает что-то типо «лучшие друзья навеки». И даже если не так, то это явно не его дело. Под фотографиями с Эросом комментарии были отключены, и мужчина с интересом подумал, попросил ли Пхичита об этом Эрос или Чуланонт сам проявил инициативу. — ВИКТОР! Никифоров подпрыгнул от внезапного крика. Он перевел взгляд на кровать, где сидел невероятно раздраженный Крис, держа в поднятой руке что-то темное. Виктор моргнул, медленно осознавая, что именно сжимает друг. Это были часы. Черный кожаный ремешок, белый циферблат. Довольно-таки элегантные. Они выглядели знакомыми, но не принадлежали ему… — О боже! — воскликнул Никифоров, вскакивая с кресла и вскарабкиваясь на кровать. Он, практически оседлав Криса, сел на его колени и вырвал часы из руки. — Где ты их взял? — Они были на тумбочке, — сказал Джакометти, явно довольный тем, что Виктор сидит на нем. Никифоров, проигнорировав друга, обернул часы вокруг запястья, словно они могли магическим способом показать ему, где сейчас находится Эрос. Конечно, чтобы он смог пойти и вернуть утерянное. Это было идеально. Если только он найдет способ, как рассказать юноше о находке… — Почему у тебя часы Эроса? — Хм-м-м. О, я и не знал, что он их оставил. Горничные, наверное, подняли их, когда меняли белье, — Виктор, даже отвечая Крису, не слушал бубнеж друга, вместо этого внимательно рассматривая часы. Но смысл слов Джакометти медленно, но верно дошел до него. Виктор посмотрел на мужчину, отмечая неподдельное изумление на красивом лице. — Как ты узнал, что это его часы? — Я купил их ему, — просто ответил Крис. И мозг Виктора затормозил, буквально покрываясь корочкой льда от услышанного. Швейцарец, засмеявшись, слегка потряс головой и осторожно скинул Виктора со своих коленей. — Около двух лет назад. Просто маленький подарок в знак благодарности. Горячая и густая ревность вскипела где-то в грудной клетке, и Виктор с трудом подавил ее. Вообще-то, у Криса больше прав дарить что-нибудь Эросу, чем у него. Но одна мысль о том, что вещь, которую Эрос так порочно сжимал своими зубами прошлой ночью, была подарена кем-то другим… не просто кем-то, а Крисом — заставляла сердце болезненно сжиматься. Виктор хрипло сглотнул, понимая, что было бы куда приятнее не отдавать юноше эти часы, а вместо них купить ему новые. Например, как импровизированный подарок, подкрепляющий его искренние извинения. Но именно эти часы были единственной надеждой Виктора вновь поговорить с Эросом. — Крис, мне надо, чтобы ты позвонил ему, — серьезно произнес Никифоров, садясь рядом с другом и кладя руку ему на плечо. Джакометти недоуменно нахмурился. — Мне нужно увидеться с ним. — Виктор, мы уже говорили об этом… — Крис, пожалуйста. Прошу тебя как друга, — взмолился Виктор, наклоняясь и пытаясь убедить Криса самой недовольной мордашкой, которую он мог состроить. Швейцарец неуверенно закусил губу. Виктор вздохнул. — Я должен извиниться, но он не отвечает на мои звонки. S’il-te-plait, chéri. Французский — определенно удар ниже пояса, но это сработало, и Крис, закатив глаза к потолку, вытащил телефон — дорогой смартфон розового цвета с золотыми деталями, который он предпочитал носить без чехла. Боже, Крис такой выпендрежник. Виктор потряс головой. Сейчас не время отвлекаться! Он открыл контакт с новым номером Эроса и продемонстрировал его другу, старательно игнорируя любопытный взгляд, на секунду остановившийся на присвоенном контакту имени. Крис позвонил дважды, но трубку так никто и не удосужился поднять. Джакометти, вздохнув, одарил Виктора сочувственным взглядом. — Прости, дружище. Кажется, он не собирается отвечать на звонки этой ночью. Может, работает. — Чего я и боялся, — пробормотал Виктор, удрученно падая на кровать. Крис наблюдал за ним, в глазах теплого орехового оттенка задумчиво закручивались зеленые завихрения. — Почему тебе нужно извиниться перед ним? — спросил он тоном, который задумывался, как очень заботливый. Виктор пытался подавить раздражение, игнорируя оскорбление — к нему опять отнеслись как к ребенку. — Думаю, я обидел его. Но я не хотел! Просто возникло недопонимание, — признался он, сдерживая злость и пытаясь почувствовать облегчение от исповеди. Крис тихо промычал что-то нечленораздельное, поправляя свой красивый серый джемпер. — Я не уверен, но, кажется, я перешел черту. — И почему я не удивлен? — сказал Крис. Пусть он и не решился отчитывать друга, Виктор все равно недовольно уставился на него. Джакометти рассмеялся, заполняя комнату тихим мелодичным звуком. — Эрос бывает иногда довольно… нервным. Я успел заметить это за годы нашего знакомства. Никифоров почувствовал очередной укол ревности — Крис крайне тактично упомянул, что знает Эроса куда дольше, чем он. — Люди сложные, Виктор, — мягко сказал Крис, сочувственно кладя ладонь на грудь другу. — Я уверен, если бы ты все объяснил, Эрос простил бы. Он всякое повидал в своей профессии. — Казалось, он воспринял все слишком лично, — обидчиво проворчал Виктор, рассеяно пробегаясь ладонью по ноге Криса. Сидеть с ним вот так было уютно. Но на сердце все еще давила тяжесть, а желудок скручивался от мыслей о расстроенном Эросе. Крис какое-то время молчал, но когда он заговорил, его голос звучал очень мягко. — Может быть, потому что ты другой, — сказал он, и Виктор поднял глаза, встречаясь с ним взглядом. Крис задумчиво смотрел, не торопясь разрывать зрительный контакт. — Он никогда не предоставлял мне более одного вечера. И неважно, как много я обещал заплатить. Но у тебя было три встречи. Подряд. Виктор прокручивал в голове услышанное, раздумывая, может ли он начинать надеяться. Крис еще раз искренне улыбнулся, и Виктор почувствовал, как вся ревность, которая терзала его буквально мгновение назад, тает без следа. — Может быть, с тобой у него личное, cheri. Прежде чем Виктор успел что-то сказать, экран телефона загорелся. С глупой надеждой, что, возможно, это Эрос наконец ответил на сообщение, Виктор быстро сел и схватил смартфон. Но это было всего лишь уведомление из социальных сетей. «chulanont+phichit опубликовал свою первую историю в Инстаграме». Любопытный Виктор щелкнул по ссылке. История, должно быть, с вечеринки, на которую собирались молодые фигуристы. Громко играла музыка, видео получалось размытым. Толпа людей стояла у кухонного стола и делала шоты, а на заднем фоне счастливо улыбался Пхичит. Виктор смотрел, как Лео, представитель Америки, с которым он познакомился прошлой ночью, и несколько фигуристок, которых он едва опознал, быстро опрокинули свои напитки. За камерой раздался смех, и Виктор мгновенно узнал его обладателя. Пхичит забрал свой телефон и развернул его к оператору, ловя в кадр пунцовые щеки и улыбающееся лицо Эроса, который быстро допивал свой шот. Он выглядел совсем не так, как на свиданиях с Виктором, но все равно мужчина легко узнал его. Огромные карие глаза уставились в камеру, и Никифорову показалось, что они смотрят прямо на него. Парни весело рассмеялись, наслаждаясь музыкой. Затем история закончилась. — Что это было? — спросил Крис, заглядывая в телефон через плечо Виктора. — Это Эрос? — Мне нужно идти! — выдохнул Виктор, спрыгивая с кровати и начиная стягивать футболку. Джакометти тоже встал с постели, удивленно хлопая глазами, когда мужчина разделся и подошел к гардеробу. — Куда ты собрался? — спросил Крис, но Виктор, проигнорировав его, вытащил из шкафа белую футболку и быстро натянул ее на себя, затем переодел штаны. Если он собирается встретиться с Эросом, то, как минимум, ему нужно нормально собраться. Привлекательный внешний вид, безусловно, не повредит ему в миссии «получить прощение», ведь так? — На вечеринку. Фигуристов. — На кампус? — недоверчиво переспросил Крис, качая головой. Виктор сел и начал завязывать шнурки. — Из-за того, что там Эрос? — Я же сказал тебе! Мне нужно извиниться! — Это действительно так важно? — спросил Джакометти, и Виктор застонал. — Конечно! — воскликнул он, поднимаясь на ноги и засовывая в карман смартфон и часы Эроса. — Я же говорил, мне нужно увидеться с ним. Не только чтобы извиниться, я просто… Мне надо увидеть его, Крис. — Но ты даже не знаешь, где проходит вечеринка! — растерянно сказал швейцарец, пожимая плечами. — А ты знаешь? — спросил Виктор, и Джакометти не сдержал громкого вздоха. — Да, — сказал он, подперев руками бока. Крис окинул друга строгим взглядом, но внезапно его лицо посветлело, и он довольно ухмыльнулся. — Никифоров, ты действительно что-то с чем-то. Давай! Пошли! Виктор улыбнулся, чувствуя томительное волнение в груди. Он знал — это его шанс.

***

Пхичит совершил ошибку. Большую ошибку. Хотя и не такую уж и страшную, как, например, вручить бутылку шампанского Юри, который деловито наливал алкоголь в кружку с Гарфилдом, любезно предоставленную одной из фигуристок. Пхичит схватил Юри за запястье, стараясь удержать стакан ровно, но юноша сильно пошатнулся, посуда наклонилась, и шампанское расплескалось им на руки. — Чувак, может тебе пора остановиться? — предложил Пхичит. Юри расфокусированным взглядом сверлил бутылку дорогого шампанского (которую он купил по пути на вечеринку), пытаясь поставить ее обратно на кухонный стол. — Хм-м-м-м. Нет, я в порядке, Пхи-и-и-кун, — невнятно пробормотал Юри, сквозь зубы шепча имя друга и растягивая губы в бредовой ухмылке. Они пришли в студенческий корпус всего около двух часов назад, и с этого момента Юри делал все возможное и чертовски невозможное, чтобы полностью и вконец опьянеть. Пхичит признавал: сначала это было весело. Юри, пьющий шоты с Лео, был достойным поводом для новых постов в Инстаграм. Но когда он перепил американца и продолжил перепивать даже хозяина вечеринки (коллегу по катку), Пхичит подумал, что, возможно, предоставил другу слишком много свободы. Ему надо было навострить уши еще тогда, когда в магазине спиртного Юри купил для вечеринки две бутылки шампанского. По сто пятьдесят долларов каждая. Пхичит всегда подозревал, что Юри неплохо зарабатывает. Сначала он думал, что ему чрезвычайно хорошо платят в офисе, но затем он узнал, что эскорту платят еще лучше. И без налогов. Но, несмотря на это, юноша всегда был экономным. И это еще слабо сказано. Он явно был из тех, кто откладывает деньги на «черный день». И на этом фоне пустая трата трехсот долларов налички на алкоголь должна была сразу восприниматься, как гигантский неоновый знак «опасность». Но тогда Пхичит думал, что это весело. А сейчас это веселило его уже куда меньше. Юри, оставив на столе наполовину опустошенную бутылку, неспешно засеменил в гостиную. Пхичит следовал за ним попятам, сжимая бокал с относительно нетронутым самодельным дайкири (оказалось, что превосходное выполнение тройного лутца — не единственное достоинство серебряной медалистки женской сборной). Юри сел на свободный край дивана. Кружка качнулась, но Гарфилд все же смог выстоять в вертикальном положении, нахально ухмыляясь Пхичиту, словно насмехаясь над его страданиями. Чуланонт взгромоздился на подлокотник дивана, наблюдая за другом, который медленно глотал шампанское под свежий трек Бейонсе, доносившийся из переносной колонки, спрятанной где-то в помещении. — Мужчины глупые, — надувшись, сказал Юри. Даже сидя он ухитрялся шататься. — Ох? — выдохнул Пхичит, не особо слушая друга. Он потянулся к качнувшемуся Гарфилду, прежде чем тот успел опустошить все содержимое на Юри и бедный диван девушки. — Все мы? В целом? Юри промычал, делая очередной глоток шампанского. Бейонсе сменилась чем-то более ритмичным, и люди начали двигаться, танцуя в маленькой, скудно обставленной гостиной. (Хорошо, помещение не было совсем пустым — над вешалкой висел дартс). — Особенно русские. — Ага! — воскликнул Пхичит. Определенно хорошо, что он был уже слегка в подпитии, и это немного снизило градус неуместного восторга. Несмотря на все происходящее, он был счастлив услышать, что Юри наконец начал по кусочку выдавать причину своей вечерней депрессии. — Так это о Ви… — Пхичит остановился, и быстро осмотрел собравшуюся толпу. — М-м. Ну, ты понимаешь, о ком я? — О ком? Ох, ради Бога… — Все ты знаешь. Ви-чан, но человек, — рассеянно произнес Пхичит. Окей. Определенно, он тоже пьян. Юри скользнул по другу мутным взглядом карих глаз, спрятанных за толстыми стеклами очков. — Может быть. — Ты спал с другими русскими? — Да, — не задумываясь, ответил Юри. Пхичит сначала был так изумлен, что даже не знал, что сказать. К счастью (или к несчастью), Кацуки продолжил: — Я думаю, я перебрал все… континенты? Да. И-именно так. — Вау, — единственное, что смог вымолвить Пхичит. — Так это… звучит, как очень-очень много парней. Блять, Юри. — Впечатлен? — пробормотал Кацуки, сверяя Гарфилда подозрительным взглядом, словно это кот был виноват в том, что Юри не может ровно сидеть. Пхичит тихо присвистнул. — В самом деле, да. Я действительно не думал, что речь идет о таком количестве. Сделав глоток дайкири (который, вау, был восхитителен), Пхичит осмотрел комнату. Лео затащил очень-очень раскрасневшегося Гуанхуна танцевать на подоконник. Большинство гостей, которые не занимались фигурным катанием, но были друзьями или местными студентами, вежливо кивали, слушая разговоры спортсменов. Вечеринка была хороша. Пхичит должен веселиться. Но вместо этого он сидит и наблюдает за Юри, который, несмотря на количество выпитого, все еще выглядит до ужаса несчастным. Невозможно веселиться, когда Юри так грустно. — Возможно, Ви-чан был знаком, — осторожно начал Пхичит, стараясь не давить на друга. Юри моргнул. Карие глаза наполнились влагой, и «о Боже, неужели он собирается плакать?!», но юноша лишь недоуменно нахмурился. — Знаком? — переспросил он, прижимая Гарфилда к груди и кладя на кружку подбородок. Пхичит вздохнул. Вот почему у Юри до сих пор требовали документы — он выглядит, как двенадцатилетний ребенок. — О, фух… Каким знаком? — Не знаю! — воскликнул Пхичит, взмахнув красной кружкой, в которой плескалось дайкири. Юри проследил за движением сияющими глазами, и Чуланонт почувствовал непреодолимое желание защитить Кацуки. Это его лучший друг. А Виктор Никифоров заставил его грустить. Следовательно… Просто забудь о Ви-чане! Забудь обо всем этом. Эти несколько дней были реально безумными. Возьми перерыв, что ли! Мысли застопорились, и Пхичит погрузился в сомнения. Юри, ничего не говоря, покачивался, наслаждаясь музыкой (ну, или наслаждаясь опьянением, кто ж его знает?). — Может быть, тебе нужно сделать перерыв, — медленно протянул Пхичит. Вслух эта идея звучала еще лучше. Юри закусил щеку, выглядя при этом прелестнее, чем обычно. И это еще больше разожгло желание укрыть его от всех проблем. — Я не говорю, что ты должен прекратить. Просто устрой себе маленький отпуск, понимаешь? Посмотришь, как живут нормальные люди. — А я ненормальный? — пробормотал Юри, и Пхичит, потянувшись, обнял его за плечи. — Ох, дружище, — сладко промурлыкал таец, прежде чем отпрянуть и заглянуть другу в глаза. — Конечно, нет. Посмотри на свою жизнь. Юри закусил губу и, казалось, погрузился в размышления. Музыка в очередной раз поменялась — заиграл медленный трек Голдинг, и Пхичит захотел танцевать. Но Юри был совсем не в состоянии нормально держаться на ногах. Любая вечеринка от самого начала до конца двигается по определенным стадиям. И, несмотря на ранее время, Юри выглядел уже готовым к шестому пункту — плакать в ванной о неразделенной любви. Пхичит надеялся, что друг действительно обдумает его предложение сделать перерыв. Если после всего трех дней, проведенных с Никифоровым, он скатился до такого, то, возможно, он не так эмоционально стабилен, как пытается казаться. Или, возможно, Виктор Никифоров просто особенный. — Хм-м-м, — промычал Юри, постукивая пальцами по Гарфилду в такт музыки. — Нет. Перерыв это не хорошо. Сев прямо, он поднял руку к виску, словно отдавал честь. Пхичит с изумлением и разочарованием наблюдал за другом. — Лучший способ забыть человека — переспать с кем-то другим. И чем скорее — тем лучше, — произнес Юри, словно декламировал своего рода клятву. Два других гостя, сидящих на диване, окинули их взглядами, полными смущенного восхищения. Пхичит почувствовал, как к его щекам приливает жар. — Кто сказал тебе это, Юри?! Это плохой совет! Может быть, даже худший из всех, что я слышал! — быстро затараторил он. Юри замер, моргая темными глазами, а затем потряс головой, растрепывая черную челку вокруг красных щек. — Окей. Да, может быть. Ханна никогда не была хороша в этих… как их там… — он неясно махнул рукой, Гарфилд осуждающе качнулся, — в чувствах. — Я заметил, — сказал Пхичит, раздумывая, как Ханна ухитрилась так сильно обработать Юри, пока он и не замечал. Желудок потяжелел от непрошеной вины, заполонившей его тело, словно расплавленный свинец. Он должен был исполнять свои дружеские обязанности лучше. Неудивительно, что Юри не доверял ему все эти годы. — Прости, Юри. — Пф-ф-ф, за что? — захихикал Кацуки, делая очередной глоток шампанского. — Расскажу позже, — сказал Пхичит. Потянувшись, он чмокнул друга в лоб, а Юри лишь еще раз хихикнул. — Как насчет того, чтобы забыть о Ви-чане, работе и мужчинах? Если, конечно, ты простишь мне то, что я — один из них. — Ты — хороший представитель мужского пола. Лучший! — воскликнул Юри, удивленно захлопав ресницами, словно Пхичит повел себя как сумасшедший, раз посмел подумать обратное. Чуланонт улыбнулся, встречаясь взглядом с девушкой, сидящей рядом с ними. Он быстро произнес неловкие извинения, когда Юри, слегка балансируя на диване, повернулся к нему лицом и задумчиво нахмурился. — Уж я-то знаю. Я спал со многими из них. Пхичит подавился. Он никогда не представлял, что Юри и за миллионы лет соберется с силами, чтобы сказать нечто подобное. И так громко. Два соседа по дивану уставились на них с пьяным интересом и нескрываемым весельем на лицах. Пхичит улыбнулся, стараясь быстро вытянуть Юри с насиженного места. — Может, пойдем еще где-нибудь посидим? — Девятьсот семьдесят. — Что? — Пхичит обескураженно приостановил попытки стащить друга с дивана. Юри задумчиво кивнул в кружку с шампанским, выглядя несправедливо прелестным в мягком голубом свитере и с растрепанными волосами. Даже несмотря на ужасное опьянение. — Со столькими мужчинами я спал, — сказал Юри, выпрямляясь и выпячивая грудь. — И да, я хорош в этом. — Я уверен, что хорош! — пискнул Пхичит, смущенный внезапным признанием Юри. Если бы они были дома, он бы выслушал исповедь друга и, возможно, даже получил бы удовольствие. Но на публике, когда вокруг так много знакомых с катка и присутствуют даже некоторые его соперники, Пхичит боялся, что Юри произнесет то самое слово. — Давай посмотрим, есть ли места на заднем дворике, хорошо? — Но там хо-о-о-олодно, — упрямо и громко заскулил Юри. Пхичит схватил его за руку и, подняв с дивана, потащил обратно на кухню. Он отчаянно пытался утихомирить друга и даже зажал теплой ладонью рот, на что Юри дико замахал рукой, попадая пальцами по несчастному, забытому дайкири Пхичита и опрокидывая его прямо на платье девушки, стоящей в дверном проеме. — Chyort! — пискнула она. Большие голубые глаза расширились от холодного алкоголя и слишком очевидного красного пятна на ее бледно-розовом платье. Пхичит замер, челюсть от изумления поползла вниз, а руки он поднял, уведомляя о капитуляции. Он сразу же узнал девушку. Мила Бабичева — золотая медалистка в женском катании и коллега по катку Виктора Никифорова. — О, Боже! Мне так жаль! — воскликнул Пхичит, отчаянно осматриваясь в поисках чего-то, что помогло бы ему вытереть пятно. Но, как назло, ничего не находилось. Мила дрожала. Кубики льда скатились к ее туфлям на каблуках, а дайкири потекло по ногам. — Почему ты не смотришь куда идешь? — взвизгнула Мила с резанувшим по ушам акцентом. Юри громко застонал, заставляя Пхичита обратить на него внимание. — Отлично, больше русских, — пробормотал Кацуки, по-видимому, прикончив свою кружку с шампанским, учитывая тот бред, что он ухитрился сказать вслух. Мила надулась, положив руки на худые бедра. Красные волосы вокруг ее злого лица горели, словно пламя в ночи. — Что ты там сказал? — рявкнула она, чуть ли не протыкая Юри острым носом. Пхичит почувствовал, как его желудок словно упал с многоэтажки. Пьяный Юри был бесконечно более уверенным в себе и поэтому легко вляпывался в переделки. Намного легче, чем Трезвый Юри. А эта ситуация определенно выглядела, как билет в один конец к проблемам. — Ничего, — пожал плечами Юри. На один счастливый момент Пхичит подумал, что этим все ограничится, но… — Я просто устал от вас. От вас, русских фигуристов. Всегда думаете, что знаете все. Но это не так. И это безумно раздражает. Дерьмо. Мила, казалось, остолбенела, но ее оцепенение долго не продлилось. Она гневно ткнула элегантно наманикюренным пальчиком прямо в грудь Юри, заставляя его пошатнуться. Пхичит, дернувшись, попытался встать между ними, но Мила оттолкнула его назад свободной рукой. — Да кто ты такой вообще? — выдохнула девушка, осматривая Юри. — Ты ведь не фигурист. — Нет-нет! Он просто мой друг, — Пхичит старательно пытался взять ситуацию под контроль, зная, что утром Юри будет крайне несчастлив, если вспомнит, что он пытался бычить на сборную русских фигуристов в студенческом общежитии. Почти также несчастлив, как когда один из членов русской сборной, по всей видимости, порвал с ним. (Хотя, можно ли вообще говорить об этом, как о расставании? Он же работает эскортом. Будет ли правильнее выразиться «уволил его»? Пхичит обескураженно потряс головой, с неуверенностью осознавая, что это действительно происходит. А он, как на зло, слишком пьян, чтобы разрешить эту ситуацию без вреда для сторон). — Кацуки Юри, — произнес юноша с не пойми откуда взявшимся акцентом. Пхичит застонал, понимая, что дело обретает плохой оборот. Юри сознательно избегал своего настоящего имени. Даже не поправил Лео, когда тот назвал его «Эросом», разливая шоты. — Хорошо, милашка, — сказала Мила, скривив губы в дразнящей улыбке. Пхичит не был уверен: действительно ли она использовала ласковое прозвище или ему послышалось. Он уставился на друга, когда тот попытался выпрямиться (хотя для всех было очевидно, что он не в силах сейчас сконцентрироваться на диалоге). — Ты решил поскандалить не с той babushkoi! Какие у тебя проблемы со мной и моей командой? — Он не скандалит! — воскликнул Пхичит, маниакально размахивая рукой. — Ведь так, Юри? — Почему ты вообще здесь? Разве вы не улетаете завтра утром? — сказал Юри Миле, полностью проигнорировав друга. Кацуки махнул кружкой, рыжий кот ехидно улыбался. — Если самолет вообще сможет взлететь, придавленный к земле весом вашего эго. Пхичит заслужил это. Действительно. Ему некого винить, кроме себя. (Хотя он бы слицемерничал, если б сказал, что не обвиняет в сложившейся ситуации Виктора Никифорова). Мила моргнула. Голубые глаза внезапно засветились любопытством, и она, будто бы впервые с начала обмена любезностями, осмотрела Юри. Отклонившись, она перевела взгляд с Кацуки на Пхичита и обратно. Ее красивое лицо потускнело от сведенных к переносице бровей. Затем она, слегка смягчившись, опять посмотрела на тайца. — Он знает Виктора, ведь так? — выдохнула она, адресуя вопрос Пхичиту. Чуланонт лишь успел беспомощно разинуть рот, когда Юри что-то проворчал. Мила, вздохнув, закинула руку на плечо Кацуки. — Давай. Пойдем, возьмем тебе еще один напиток, и ты расскажешь мне поподробнее обо всем. Будем считать, что это расплата за то, что твой друг испортил мое платье. Пхичит собирался протестующе закричать, смотря, как Юри пошатывается под весом Милы, но внезапно почувствовал себя слишком пьяным и ничего не сказал, когда девушка повела Юри обратно на кухню. Он хотел последовать за ними, когда внезапно кто-то кашлянул ему прямо на ухо. Развернувшись, он успел заметить очень взбудораженного Гуанхуна, который просто влетел в него, появившись из треклятого «ниоткуда». — Пхичит! Ты видел, что мы с Лео только что делали? — засмеялся юноша. На его щеках играл яркий румянец, а карие глаза светились весельем. Из гостиной вышел смущенный Лео, приглаживая рукой растрепанные длинные волосы. Пхичит не был уверен, как долго они его отвлекали. Но когда он пытался отлепить от себя Гуанхуна (который по степени опьянения мог сравниться только с Юри), он с удивлением обнаружил, что его втянули в очень впечатляющее танго. Чуланонт искренне сомневался, что это было настоящим танго: движения не особо похожи, да и он не помнил, чтобы кто-то из его друзей, кроме Юри, занимался в танцевальной студии. Но больше всего его расстраивал тот факт, что он упускает возможность сфотографировать это представление для Инстаграма. За весь вечер он сделал только селфи на скорую руку и ту историю с Юри… Черт, Юри! Нервное напряжение, терзающее его на протяжении всей ночи, было израсходовано. Перегорел. Пхичит двинулся в сторону кухни, стремясь побыстрее найти Юри и Милу. Но Кацуки куда-то исчез. Черт возьми, конечно, он исчез. Бормоча себе под нос то, что Юри, определенно, худший друг на свете, а Виктор Никифоров, где бы он сейчас не находился, должен ужасно страдать, Пхичит начал осматриваться в поисках друга. Этот мудак, вероятно, даже не знает, что сотворил с Кацуки. В очередной раз. Чуланонт живо помнил, того опустошенного Юри пару лет назад после Гран-при. Наверное, именно тогда и начались все неприятности. Как много раз Виктор Никифоров собирается вклиниваться в жизнь Юри просто, чтобы устроить в ней беспорядок? (Пхичит, конечно, трезво понимал, что большая часть вины также лежит на Юри. Он должен думать головой, прежде чем втягиваться во влюбленность или в растормошенную любовь со знаменитостью. Но намного легче и в разы приятнее винить чувака, с которым Пхичит не живет). Внезапно кто-то стукнул его по ладони. — Пхичит! — пискнул Гуанхун, продолжая шатко шлепать его по руке. Пхичит застонал, игнорируя китайского фигуриста, чтобы встать на носочки и осмотреть толпу в попытке разглядеть макушку Юри или Милы Бабичевой среди других гостей. — Пхичит! Там Виктор! — Кто? — переспросил Чуланонт, прислушиваясь к речи друга лишь наполовину. Как далеко мог уйти Юри? Пьяный Кацуки слишком опасен, чтобы оставлять его без надзора. Может быть, Мила убила его? «Стоп, — подумал Пхичит. — Что только что Гуанхун сказал?» Пхичит развернулся на месте, впиваясь взглядом в последнего человека, которого он ожидал здесь увидеть. Виктор Никифоров, невероятно потерянный, стоял в их студенческой гостиной. Он выглядел до безобразия поразительно красивым и безумно стильным в длинном бежевом пальто и белой рубашке. Мужчина осматривал комнату, в которой сразу же повисла тишина, как только остальные гости заметили возмутителя всеобщего спокойствия. Пхичит выдернулся, показывая жестом Лео и Гуанхуну исчезнуть с его пути, и пошел за Виктором, который уже разворачивался обратно в коридор. Он следовал за ним, проворно огибая других гостей, и пытаясь держать в поле зрения сильно выделяющуюся серебристую макушку. Это плохо. Действительно плохо. Пхичит знал, что Трезвый Юри, даже несмотря на работу эскортом, все равно оставался ходячим бедствием. И сейчас здесь находится человек, которого он любил больше десяти лет и по которому просто… сходил с ума? Боже, Пхичит даже не знал, как это обозвать. Но что бы ни случилось между Юри и Виктором — это явно было серьезно. И Кацуки не следует показываться перед фигуристом в таком состоянии. Пьяный Юри без сомнения не перенесет это живым. Не без помощи Пхичита, конечно. — Пхичит! — закричал Виктор, заметив идущего по коридору юношу. Он, растянув губы в широкой улыбке, резво замахал рукой. Черт, он действительно очень горяч. Даже Пхичит готов признать это. Чуланонт подошел к мужчине, положил обе ладони ему на грудь и легонько толкнул в сторону выхода. — Я надеялся… — Ты не должен здесь находиться! — сказал Пхичит, перебивая его. Виктор сморщил свои идеально выщипанные брови и прищурил ярко-голубые глаза. — Что ты имеешь в виду? — произнес мужчина. В прошлый раз, если Пхичиту не изменяет память, он говорил на английском более чисто. Глаза Виктора скользнули дальше, за плечо Пхичита, и юноша обернулся, чтобы увидеть Юри, стоящего в другом конце коридора. Очевидно, он только что вышел из двери, ведущей к заднему дворику. Кацуки замер. Люди расступились, словно Красное море перед Моисеем, и Юри и Виктор уставились друг на друга. Толстые стекла очков не скрывали широко распахнутых в удивлении карих глаз, рот юноши приоткрылся, когда он с трудом сфокусировался на Викторе и Пхичите. — Эрос, — выдохнул Никифоров, и Чуланонт приготовился к катастрофе. Юри выронил кружку. Лицо Гарфилда звонко встретилось с деревянным полом.

***

Двумя часами ранее…

Джей-Джей сидел в зоне ожидания аэропорта, сжимая стакан соды и посматривая на отца, дремавшего на другом конце дивана. До отлета в Монреаль оставалось чуть меньше часа, но Джей-Джей до зуда на коже хотел попасть домой прямо сейчас. Преимущественно, чтобы встретиться с Изабеллой. Неделя была такой странной, и он действительно собирается забыть о произошедшем. Ален тихо всхрапнул, пододвигаясь к сыну. Сегодня с самого приезда на ледовую арену он спрашивал, почему Джей-Джей выглядит более обеспокоенным, чем обычно. И даже с неохотой предлагал ему миртазапин, но фигурист отказался. Он не нуждается в таблетках. Он заработал серебро, это не плохой результат. Пусть и не золото, но до финала ему еще предстоит посоревноваться на Skate Canada. И фигуристу не терпится уже вернуться домой, туда, где не происходит все это безумное американское дерьмо. Где не появляются странные женщины, никто не шантажирует и… Джей-Джей вздрогнул. Окей. Глубоко дышим, не нужно паниковать. Не здесь. Не сейчас. Жидкая тревога холодной волной разливалась по его телу, заполняя его и заставляя судорожно хватать ртом воздух. Бросив быстрый взгляд на Алена, Джей-Джей встал с дивана и прошел по коридору к туалету. Внутри он, проверив кабинки, убедился, что находится в помещении один, подошел к раковине и брызнул холодной водой на лицо. Никто не должен видеть его таким. Он же Жан-Жак Леруа, Король льда! Никто не должен стать свидетелем его слабости. Глубокое дыхание. Один, два, три. Сейчас нет причин для паники. Скоро он вернется в Монреаль, и оставит все произошедшее позади. Визитка Мередит Тортон оттягивает карман джинсов, словно камень. Он почти чувствовал ее острые уголки, спрятанные в темной ткани. Вытерев рукой лицо, он достал сотовый телефон, стараясь отвлечься от мыслей. Твиттер разрывался от уведомлений. Обескураженный Джей-Джей открыл приложение и пробежался глазами по оповещениям. На профиле, часто плодившем сплетни о спортсменах, появилась новая статья, посвященная Skate America. И пользователи ретвитили ее, отмечая Джей-Джея. Юноша быстро открыл новость и, особо не вчитываясь, начал листать. По большей части в тексте разбирались последние слухи, но его взгляд зацепился за последний параграф, и все мысли о Тортон мгновенно вылетели из головы. Инсайдеры ресурса поделились информацией, что между выступлениями в комнате отдыха спортсменов Жан-Жак Леруа в разговоре попытался задеть Принца, оскорбляя Юрия Плисецкого — сокомандника Никифорова и его протеже. (Плисецкий, благодаря своему внешнему виду, заработал репутацию Русской феи, но позже критике подвергся его несдержанный характер! Нажмите на ссылку для дополнительной информации!) В соответствии с полученными данными, Леруа был быстро поставлен на место. «Знаете, Виктор реально осадил его. Он очень ревностно защищает маленького Юру, словно тот приходится ему братом», — сказал Источник. По всей видимости, Леруа был так смущен унижением, что попросту сбежал из комнаты отдыха на каток. Если Виктор Никифоров — Принц Льда, тогда, можем полагать, что Жан-Жаку Леруа остается только роль придворного шута! Вконец разозлившись, Джей-Джей с громким стуком положил телефон на край раковины. Кем они себя возомнили, чтобы говорить о нем в таком тоне? Он же сам Жан-Жак Леруа. Это все так похоже на Никифорова. Вероятно, он и обратился к прессе, желая привлечь к своей персоне еще больше внимания. Никифоров всегда радовал своими причудами аудиторию, но редко выдавал что-то продуктивное. В отличие от Джей-Джея, который действительно развивался как спортсмен и артист. А Никифорова обычно просто подлавливали фотографы рядом с какой-нибудь итальянской моделью. Шут? Да как они посмели? Остатки былой паники схлынули, освобождая место разгоряченной злости, обиде и разочарованию, смешанных в убойный коктейль. Джей-Джей, скрипя зубами, опять открыл статью, неистово пролистывая вниз, чтобы прочитать комментарии своих фанатов. Никто не вдохновлял его так, как поклонники, и он был уверен, что они-то точно горой стояли за него, готовые разорвать на британский флаг любого, кто мог предположить, что Джей-Джей действительно нагрубил Никифорову. Кроме того, он ни слова не соврал о Плисецком! Прежде чем достичь конца статьи и перейти к разделу «комментарии», Джей-Джей остановился. Его внимание привлекло имя Никифорова, упоминающееся с другим, незнакомым ему. Что определенно было интересно. Пхичит Чуланонт: секретное оружие Таиланда или новый броманс? Из всех необъяснимых явлений, произошедших в этом сезоне на Skate America, самым причудливым кажется знакомство Виктора Никифорова и Пхичита Чуланонта, представителя Таиланда, чей родной каток расположен в Детройте. О Чуланонте известно мало — это его первый сезон Гран-при (и мы желаем ему удачи и поздравляем с успешной квалификацией!), но он уже расположил к себе зрителей и приобрел впечатляющее количество фанатов в Инстаграме и Твиттере. И, как оказалось, Виктор Никифоров тоже член фанклуба Чуланонта. Фигуристы дружелюбно разговаривали в общем чате после произвольной программы. И, как стало известно по информации, переданной инсайдером, новоиспеченные друзья провели вместе ночь в компании с другими фигуристами и друзьями. Очевидно, что Виктор заметил искру в Пхичите, и поэтому этим вечером он подписался на Чуланонта в Инстаграме и Твиттере! Вау! Возможно, это дружба, прошедшая через огонь? Кто знает, что творилось между любителем вечеринок Никифоровым и представителем Таиланда в ту ночь! Пхичит Чуланонт? Черная лошадка с программой, созданной по мотивам «Короля и Фигуриста». Джей-Джей отлично помнил его: дорожка шагов была впечатляющей и довольно непохожей на привычные связки элементов, раз за разом демонстрируемых фигуристами в большинстве сезонов. Но, казалось, он довольно низкоуровневый спортсмен, и крайне странно, что Никифоров заинтересовался такой персоной. Любопытство победило, и Джей-Джей набрал в строке поиска «Пхичит Чуланонт». Твиттер юноши в основном был забит ссылками на его же Инстаграм, что, по мнению Джей-Джея, было слегка напористо. Он лениво проскроллил ленту, все еще не понимая, почему из всех спортсменов, присутствующих на Skate America, Никифоров выбрал именно его. Джей-Джей проверил подписчиков, и действительно нашел среди них v-nikiforov. Никифоров фолловит всего около двадцати профилей, из которых только меньше половины были не из России. Это было… странно. Верно? Юноша перешел на профиль Никифорова. Да-да, следует признать — он действительно подписан на социальные сети Виктора. И что? Желание узнать своих соперников заслуживает похвалы! Кроме того, Виктор был стар, поэтому он едва понимал, как правильно пользоваться приложениями. (Джей-Джея решительно не заботило, что Никифоров не подписался на него в ответ). Ему не пришлось долго скроллить — буквально сразу он увидел, что Виктор лайкнул твит Чуланонта. Клик по ссылке привел его к посту в Инстаграме. Джей-Джей чуть не уронил телефон. Не… Не может быть, этого не могло произойти. Ведь так? Старое селфи Чуланонта, которым он поделился несколько недель назад (боже, неужели Никифоров действительно копал так глубоко?). Но что было важно действительно — кто именно изображен на фотографии. Джей-Джей знал этого человека. Несмотря на очки и улыбку, он сразу же распознал эскорта, с которым ужинал в том ресторанчике. Да и как его не узнать? Паника накрыла его, загоревшись внутри сначала пламенем, а затем электричеством пробежав по юноше, доставая искрами до каждой клеточки его тела Никифоров лайкнул только этот пост. Значит ли это… он ведь тоже тогда должен знать Эроса? Верно? Джей-Джей не мог придумать другую причину. В конце концов, Никифоров — гей. И вполне в его духе нанять мужчину — эскорта. И Жан искренне сомневался, что они просто разговаривали. Трясущимися руками он положил телефон на раковину, и, глубоко вздохнув, посмотрел на свое отражение в зеркале. Никифоров тоже был причастен к Эросу. И естественно Чуланонт. Как много фигуристов еще вовлечены в это? Как глубоко зараза пустила корни? Джей-Джей пытался утихомирить сбивающееся дыхание, напоминая себе, что он — Жан-Жак Леруа, и ему по силам справиться со всеми проблемами. Он мог разделаться с чем угодно. Не совсем осознанно он вытащил визитку Мередит Тортон из кармана и сосредоточенно уставился на тисненные буквы. Тортон заявила, что она не оставит Джей-Джея в покое, пока он не предоставит ей информацию. Сказала, что он даже не представляет, во что ввязался. Хорошо, сейчас он уже начал представлять. Если Чуланонт и Никифоров хотели влезать во что бы это, блять, ни было — это их проблемы. Джей-Джей в этом не заинтересован. И прямо сейчас он получил возможность найти потенциально успешный выход из ситуации. Способ выторговать свою свободу. Но что-то останавливало его. Не совсем честно перекидывать проблему на кого-то другого. Но, судя по дате поста, Чуланонт был знаком с Эросом уже приличное время. И если Никифоров вовлечен в это тоже… Наконец приняв решение, Джей-Джей поднял телефон и скопировал ссылку. Быстро набрав сообщение, он отправил его на емейл, указанный на визитке, не желая больше думать об этом всем. В сообщение просто содержался намек, что, если Тортон ищет Эроса, то, возможно, она делает это не в том месте. И уж тем более Джей-Джей совсем не при чем. Поставив телефон на беззвучный режим (просто чтобы бы не тратить остаток вечера, кусая ногти от тревоги), он быстро вернулся обратно в зал ожидания. Ален, уже проснувшись, осматривал помещение и широко улыбнулся, когда заметил сына. Джей-Джей старательно пытался игнорировать беспокойство, свернувшееся внутри него и придавливающее тело к земле, словно металл. — Ты в порядке, дружище? — спросил Ален, хлопая присевшего рядом сына по спине. Джей-Джей молча кивнул, игнорируя тревожно сведенные на переносице брови отца. Джей-Джей крутил телефон в длинных пальцах, пока они ждали посадки. Ален комментировал матч по баскетболу, транслируемый по телевизору, но сын не слушал его. В ушах неприятно звенело. Все, чего он сейчас хотел — сесть в самолет, вернуться в свою нормальную жизнь и забыть обо всей этой чертовщине. Вернуться к Изабелле. Может быть, даже рассказать ей все. Кажется, именно это он и должен сделать в первую очередь.