***
Пхичит поднял руки в финальной позиции, когда музыка закончилась, гулко отражаясь эхом от стен стадиона. На одну короткую тишину было не слышно ничего, кроме звука собственного дыхания, но внезапно ледовая арена потонула в почти оглушительном шуме. Пхичит упал на колени, холод и влага льда едва ощущались разгоряченным телом. Бросив взгляд на уголок слез и поцелуев, он заметил Челестино, поднявшего руку с телефоном наверх и улыбающегося так широко, что, казалось, его лицо вот-вот сломается. Пхичит ухмыльнулся в ответ, счастье бурлило вулканом внутри него. Он сделал это! Когда он сошел со льда, Челестино схватил его на руки и закружил. — Belíssimo! — воскликнул тренер. Кудрявые волосы растрепались и лезли Пхичиту прямо в рот. Выплюнув их, юноша попытался высвободиться, услышав тихий голос, раздающийся с телефона. Когда он безопасно приземлился обратно на землю, слегка подрагивая от бушующего адреналина, он выхватил свой сотовый из рук тренера. — Юри! — выдохнул Пхичит, прикладывая смартфон к уху и слушая, как друг радостно попискивает на том конце трубки. — Пхичит, ты был поразителен! — воскликнул Кацуки. Чуланонт жизнерадостно махнул камерам, мигающим в его сторону. — Ты заставил Таиланд гордиться тобой! Ты заставил меня гордиться тобой! Ты без проблем пройдешь на Гран-при! Чао-Чао счастлив? Пхичит ухмыльнулся. Лицо все еще горело от напряжения, а тело тряслось, и Челестино накинул на него свой джерси, когда они оба прошли на скамью, чтобы прослушать объявление результатов. Пхичит посмотрел на тренера, который лучезарно светился, махая в камеры. — Да? Ты так думаешь? — слегка запыхавшись, ответил Пхичит. Юри засмеялся, говоря: «Конечно, думаю!». Чуланонт провел рукой по лицу, стирая капли пота. — Думаешь, я бы смог заставить сиятельного и талантливого Виктора понервничать за так необходимые ему теперь призовые? Юри малопривлекательно фыркнул, и Пхичит, услышав это, почувствовал чрезвычайное удовольствие. — Очень умно, — ответил Юри, и Пхичит мог услышать улыбку в его словах. От этого в груди, как всегда, потеплело. Он представил Юри, сидящего дома и смотрящего Skate Canada на непристойно огромном телевизоре, который он купил для них. Когда этого монстра доставили, Юри сказал, что это очень ранний рождественский подарок. — Если он приедет на еще одни каникулы, может быть, он будет слишком уставшим, чтобы предвидеть мои действия? Как думаешь? — Ухм, пожалуйста, прекрати! Пхичит рассмеялся, слегка выразив недовольство, когда они сели на скамью и Челестино забрал у него телефон. — Поговоришь с Юри позже, — сказал тренер, но он все еще так ослепительно улыбался, что Пхичит просто не мог воспринимать его серьезно. Он придвинулся ближе, застегнул ветровку и приготовился услышать результаты. «Чуланонт дебютировал четвертым на Skate Canada! Возможно, сегодня он одержит свою первую победу! Если он выиграет здесь, то это автоматически сделает его первым тайским фигуристом, который прошел до финала Гран-при! Общий счет 285.76! Это его лучший балл в этом сезоне, и пока он занимает первое место, обходя по очкам Леруа». — Надеюсь, вы поддержите меня на финале Гран-при! — произнес Пхичит, демонстрируя знак мира в камеру. Челестино не преминул одернуть его за излишнюю самоуверенность, но Пхичит не мог остановиться. Его выступление было почти идеальным. Он занимает первое место! Чтобы сбросить его так близко к финалу, кому-то придется очень постараться на кубке Ростелекома. Пхичит забрал телефон сразу же, когда они прошли в комнату ожидания. Юри еще раз поздравил его, побранив за шуточки над Виктором (как типично), и сказал Пхичиту обязательно позвонить, как только он приземлится в Детройте. Таец пообещал так и сделать, после чего, повесив трубку, сразу открыл Снапчат, чтобы снять праздничное селфи. — Хэй, Пхичит! Повернувшись, чтобы увидеть восторженного Гуанхуна, Пхичит едва успел поприветствовать друга, прежде чем юноша влетел в него, почти роняя их обоих на пол. Это начинало превращаться в привычку. Не то чтобы Пхичит мог действительно сделать что-то, кроме как рассмеяться, когда Си, покрываясь румянцем, бормотал быстрые извинения и еще одно «привет». — Ты был великолепен! — сказал юноша, и Пхичит почувствовал, что краснеет. — Спасибо, чувак! Хочешь быть в моем Снэпчате? — спросил он, наклоняя телефон, когда Гуанхун с энтузиазмом кивнул. Пхичит крепче сжал смартфон, делая быстрый снимок. Он, конечно, вышел превосходным. У Гуанхуна такой отличный тон кожи, что им даже не нужен был фильтр! Пхичит быстро сохранил фото в папку камеры. Снимок был слишком хорош, а значит, без сомнений отправится в Инстаграм. — Хэй! Громкий оклик прозвучал с противоположной стороны комнаты, и Пхичит развернулся, чтобы увидеть в толпе Жан-Жака Леруа, машущего ему и Гуанхуну. Си тихо пискнул, прижимаясь ближе к Чуланонту, который все еще держал руку вытянутой для очередного селфи. Леруа прошел через комнату, размахивая длинной рукой. Пурпурные блестки костюма, ловя свет, сияли, как и сам подошедший фигурист. — Чуланонт, верно? — спросил он, приближаясь к Пхичиту и, остановившись, кладя руки на бедра. Пхичит посмотрел на него, внезапно чувствуя напряжение из-за разницы в росте. — М-м-м, да, — ответил он. Гуанхун перевел взгляд с одного фигуриста на другого. Леруа протянул руку, и Пхичит, посмотрев на длинные оливковые пальцы Жана, принял ее, намереваясь потрясти. Но вместо этого Леруа притянул его вперед, второй рукой подтаскивая Гуанхуна. — Вы же не собирались делать селфи на Skate Canada без его высочества Короля, верно? — дразняще выдохнул Леруа, втискиваясь между Пхичитом и Гуанхуном. Чуланонт обескураженно пожал плечами и поднял телефон, стараясь, чтобы все трое попали в кадр. — Ну, хорошо. Улыбочку! Леруа улыбался так же, как и катался — в полные двести ватт и с безграничным любованием самим собой. Пхичит мысленно сделал заметку, что нужно позже рассказать об этом Юри, так как это забавно. Он начал загружать фотографию в Инстаграм, выбирая лучший фильтр, который не оттенит их разные тона кожи голубым. Леруа наблюдал, сверкая синими глазами. Он действительно был хорош собой, но Пхичит не собирался признаваться в этом вслух перед другим парнем. Да и, судя по Инстаграму, Жан и так был в курсе. Вероятно, это слегка неприлично. Юри бы отчитал Пхичита за такое. — Дашь нам посмотреть? — спросил Леруа, уже протягивая руку к телефону юноши, прежде чем тот заполучил хоть какой-нибудь шанс ответить: «Конечно». Не то чтобы он особо парился — Пхичит гордился своим профилем в Инстаграм. Леруа прокрутил ленту вниз, сведя брови на переносице и выглядя крайне сконцентрированным. Пхичит посмотрел на него, прежде чем перевести взгляд на Гуанхуна, который просто смущенно дернул плечами. Затем Леруа цокнул языком. Он повернул телефон, улыбаясь, хотя, если быть честным, улыбка выглядела слегка вымучено. — Кто это? Твой парень? Выглядит симпатично, — со смешком сказал Леруа, показывая Пхичиту селфи с Юри, которое они сделали при переезде. Гуанхун, увидев это, засмеялся, и Чуланонт немного застенчиво почесал заднюю часть шеи. — Ах, нет. BF — это best friends, лучшие друзья, — сказал Пхичит, тянясь к телефону, который Леруа незамедлительно отдал ему. Жан сверил его проницательным взглядом сверху вниз, слегка прищурившись. Таец поерзал, не привыкший к такому пристальному вниманию. Особенно от Леруа. — Это Юри. Мой сосед по комнате. — Я думал, его зовут Эрос, — выдохнул Гуанхун, большие глаза ошеломленно прищурились. Пхичит замер. Блять! — Ах, ах, ладно, эм, что… знаешь, это кличка! — заикался Пхичит, полностью поддаваясь панике. Он начистую забыл, что Гуанхун знал Юри как Эроса. Блять, блять, блять. Леруа посмотрел на них, нечто сродни забавы промелькнуло на его лице. — Кличка, да! Эрос — его кличка. Слово «кличка» повторялось так часто, что почти потеряло всякую значимость, и Гуанхун одарил друга таким взглядом, словно тот в панике отрастил вторую голову. Может быть, при сопутствующей удаче Пхичит на самом деле бы отрастил, чтобы, когда Юри оторвет ему первую, суметь выжить. — Я просто думал, что родители ненавидели его, — тихо сказал Гуанхун, когда Пхичит, заблокировав телефон, попытался засунуть его в карман. Какая-то больная часть его мозга беспокоилась, что он может случайно позвонить Юри и тот станет свидетелем этого кошмарного диалога. — Даже не знаю, хуже или лучше то, что это его прозвище. — Ладно, ты же знаешь, как это бывает? — сказал Пхичит, понимая, что произнесенное вслух предложение не несет никакого смысла, и Гуанхун, наклонивший мальчишескую голову, явно был с ним согласен. Пхичит бросил быстрый взгляд через плечо. — Я пойду за водой. — Я с тобой! — заявил Леруа, и Пхичит едва сдержал стон. Они прошли к дальнему углу, где расположились бутылки с водой. Жан слегка ерзал. Может быть, ему было холодно без ветровки? Пхичит молчал все время, пока они шли, и когда они неловко стояли у стола. — Итак, твой друг фигурист? — Нет, — ответил Пхичит, размышляя, в какой степени будет взбешен Юри, если выяснит, что таец выболтал его настоящее имя. Будем надеяться, что не очень сильно. Сообщество спортсменов было безумно далеко от того, чем занимается Юри. Хорошо, исключая Виктора Никифорова. — Хотя ему нравится фигурное катание. Он следит за соревнованием и собирает всякий стафф. — Хорошо. Если он фанат, то дай ему знать, что я передавал привет, — сказал Леруа, натягивая ту самую странную улыбку. Пхичит не был уверен, что понимает, что она значит. — Тогда чем занимается твой друг? — Финансами, — автоматически ответил юноша, и Леруа тихо прогудел в подтверждение. — Оу. Звучит скучно, — сказал он, но его глаза осматривали помещение. — Знаешь, не забудь развлечь его несколькими интересными историями с соревнований. Леруа был известен тем, что не особо контактировал с другими фигуристами. Конечно, он не мог сравниться с безразличием Виктора Никифорова, которое до Skate America было впечатляющим, но все же. И тут Жан внезапно просто представился Пхичиту и остальным? Может быть, это был знак, что у Чуланонта действительно есть шанс выиграть Гран-при? У Виктора были свои скрытые мотивы пытаться узнать его лучше. (С чем Пхичит в конец смирился, потому что Виктор чертов Никифоров фолловил его в Инстаграме. Дико, не так ли?). Но Леруа? Какие мотивы могут быть у него, кроме того, чтобы узнать Пхичита как фигуриста? Эта мысль чрезмерно льстила. — Я обязательно покажу ему наше селфи, — ответил юноша, делая долгий глоток из ближайшей бутылки с водой. Леруа несколько секунд наблюдал за ним, переминаясь с ноги на ногу. «Странно, — подумал Пхичит. — Он всегда выглядел таким уверенным на фотоснимках и в Снэпчате». — Вы с Виктором Никифоровым друзья, ведь так? — наконец спросил Леруа, и Пхичит смущенно оторвался от бутылки с водой. — М-м-м, я бы не сказал, что мы друзья, но мы неплохо контактировали на Skate America, — осторожно произнес он, неуверенный, как много ему можно рассказать, чтобы не получить потом от Юри. Пхичит действительно, действительно не хотел больше влезать ни в какие проблемы. И он определенно не хотел, чтобы в проблемы были втянуты Юри или Виктор. — Думаешь, он хороший парень? — спросил Леруа. Вопрос был настолько странным, что Пхичит попросил Жана повторить. — Он кажется неплохим, да, — ответил Чуланонт, глубоко ошеломленный таким поворотом разговора. — Почему ты спрашиваешь? Разве вы не общаетесь? — Ладно. Мы реально соперники. Виктор и я, — сказал Леруа, выпячивая грудь. Это было уже намного ближе к той дерзкой уверенности, которую Пхичит видел на ютубе и Снэпчате. — Так что нет, не общаемся. Знаешь, мне просто было интересно, вот смог бы он помочь тебе, если бы ты действительно нуждался в нем. Окей. Черт. Чтобы это не значило. — Окей. Понятно, хорошо, думаю, мой тренер уже ищет меня, — произнес Пхичит, махая рукой в неопределенном направлении, абсолютно не зная, где сейчас находится Челестино. Когда он уже собирался улизнуть, Леруа положил ладонь ему на плечо. — Если тебе понадобится помощь в этом сезоне, просто дай мне знать, — сказал Жан, внезапно выглядя слишком серьезно. Пхичит молчал, чувствуя странное напряжение. Он попытался растянуть губы в лучезарной улыбке, но это было сложно. — Окей. Ухм, спасибо! Когда Пхичит нашел Челестино, который уже хвастался четвертным, приготовленным подопечным для Гран-При, таец бросил быстрый взгляд через плечо на Леруа. Жан стоял в объятьях своей невесты (новость о свадьбе была везде, и Пхичит узнал девушку сразу же). Леруа улыбался той самой улыбкой для камеры, сверкая белоснежными зубами и ожидая своей очереди выхода на лед. «Как бы то ни было, — думал Пхичит, старательно выкидывая их стычку из головы. — Кто из всех самых безумных идей выбрал решение поставить свадьбу в зависимость от победы на соревнованиях, вероятно, слегка душевнобольной. И, кроме того, то, что он предлагает, на самом деле, довольно мило. И странно. Безумно странно». Но Пхичит не собирался жалеть парня за его предложение помощи. В конце концов, кто он такой, чтобы осуждать кого-то, кто просто решил попытаться быть хорошим?***
Кому: vnikiforov@gmail.com От: e.detroit@e.detroit.us Тема: Москва, 6–8 ноября. Дорогой Виктор, Я принимаю твое приглашение. Я прилечу рейсом BAW135 и буду в Москве шестого ноября примерно в 15:45 по вашему времени. Не мог бы ты мне выслать детали, где бы ты хотел, чтобы я остановился? Если нет, я могу сам организовать себе жилье. Не могли бы мы договориться об оплате после? Мне нужно время, чтобы выработать подходящие расценки и расчетный план. Я не хочу заставлять тебя чувствовать себя неуютно, поэтому я пойму, если ты захочешь заплатить вперед. Но я бы предпочел, чтобы мы перенесли это на потом. С наилучшими пожеланиями, Э.***
1新しいメッセージ — V 02:55PM. Все, как тебе удобно, Юри. Я просто хочу увидеть тебя <3. Я бы хотел, чтобы ты остановился в моем номере в отеле, но, конечно, ты не обязан! Где захочешь, где тебе будет комфортно. Прости, у нас не будет возможности отправиться в Санкт-Петербург, хотя я был бы счастлив познакомить тебя с Маккачином! Но я обещаю, Москва просто восхитительна в это время года. 02:58PM. Жду нашей встречи. Очень. 02:58PM. Не могу уже дождаться, Юри. Я так много хочу показать тебе.***
— Пхичит! — воскликнул Юри, выходя из центра планирования семьи и подпрыгивая, замечая друга, ждущего его снаружи. Он окинул его взглядом с головы до пят, замечая стоящий рядом чемодан. Юри оттянул медицинскую маску на подбородок: — Ты пришел прямо сюда? Не стоило! — Конечно, стоило! — ответил Пхичит, снимая собственную маску. Он подошел к Юри и крепко обнял его. — Почему, ты думаешь, я спрашивал тебя, где ты? — Ты вечно спрашиваешь меня обо всем. Я просто уже смирился с этим, — ответил Юри, обнимая Пхичита в ответ. Кацуки был одет в коричневое пальто, то самое, которое Пхичит ненавидел, поэтому он чувствовал себя слегка неловко, но тайцу было все равно. Он был рад видеть Юри. Даже если тот выглядит ужасно с неряшливо растрепанными волосами и растянутыми на коленях джинсами. Пхичит выглядел великолепно. Узкие джинсы, любимая красная парка и милая серая шапочка, завершающая образ. Он даже подвел глаза перед полетом, и это выглядело очень красиво. Если уж Пхичит ухитрился приложить усилия, то у Юри действительно не было оправданий. Чуланонт ткнул друга в живот, указывая на отвратительное коричневое пальто. Юри закатил глаза. — Обоснованно! — сказал Пхичит, отпуская Юри и еще раз с интересом рассматривая его. — Все хорошо? — Просто обычная проверка. Я в порядке, — ответил Юри с улыбкой, уводя друга подальше от клиники. Чуланонт следовал за ним, катя за собой чемодан, шумно бухающий на выступах дороги. — Где Чао-Чао? Он рад твоему серебру? — Вероятно, валяется в кровати. Он слегка перестарался с празднованием прошлой ночью, а полет определенно не помог ему, — сказал Пхичит, наслаждаясь смехом друга. Они шли по улице вниз, когда таец заметил пластиковый пакет в руках Юри. Он поднял бровь, прежде чем потянуться и вырвать его из рук юноши, обтянутых перчатками. — Пхи…! — Они дали тебе образцы фирменной продукции? — дразняще спросил Пхичит, одной рукой залезая в пакет, а другой — отталкивая Юри. Они остановились. В сумке действительно обнаружилась коллекция товаров, но, самое главное, там лежала коробка презервативов. Большая коробка презервативов. Пхичит посмотрел на Юри с восхищением, на что тот только застонал. — О мой Бог, они действительно дали тебе подарочный набор. — Ты ужасен, — вздохнул Юри, сдаваясь и позволяя другу рыться в пакете. Пхичит выловил телефон из кармана парки, открыл Снэпчат и, несмотря на протесты Юри, сделал быстрый снимок, добавляя ухмыляющийся смайлик и подпись: «Мой друг отхватил лучшую добычу». — Да, но ты любишь меня, — ответил Пхичит, отдавая пакет и начиная идти дальше по улице. Юри последовал за ним, тихо бурча что-то себе под нос и умилительно краснея кончиками ушей. Пока они шли, Пхичит рассказывал Юри истории со Skate Canada. Многие из них Кацуки уже знал, так как Чуланонт постоянно посвящал его во все происходящее, стоило только Челестино отдать ему сотовый телефон. Пхичит жаловался, что Юри мог бы увидеть куда больше, если бы завел себе профиль в Инстаграме, но тот, как обычно, отказался от этой идеи. Они завернули за угол, подходя ближе к дому и смеясь, когда Пхичит начал рассказывать историю про Жан-Жака Леруа, внезапно решившего подружиться. — Он не кажется таким уж плохим, — сказал Юри, когда Пхичит продемонстрировал ему их совместное селфи. Чуланонт пожал плечами, поворачивая на Второе авеню. — Возможно. Но ты еще не встречался с ним, а это тот еще опыт, — ответил Пхичит, и Юри мягко прогудел что-то в ответ, карие глаза блуждали по длинной улице. — Он предупредил меня не сближаться с твоим парнем. — С кем? С Виктором? — Аха! — чрезвычайно довольно воскликнул Пхичит, когда Юри запнулся, поняв, что сказал. — Так ты признаешь! — Это была ловушка, и ты знаешь это, — заскулил Юри, качая головой и шагая дальше по улице. Затем он замолчал, осматривая стоящие здания, когда Пхичит пытался показать ему остальные фотографии со Skate Canada. Пхичит спрятал телефон, наблюдая за Юри, задумчиво прикусившим нижнюю губу. Чуланонт дал ему около пятнадцати секунд (заметьте, довольно великодушно), прежде чем начать: — Хорошо. И что тут у нас? — Хм-м-м? Что «что»? — рассеянно ответил Юри, пряча подбородок в шарф. Пхичит закатил глаза и легко толкнул друга в плечо. — Ты. Что с тобой? Ты едва слушал меня, — сказал Пхичит, наблюдая, как нос Юри розовеет. Он ждал, когда Кацуки нахмурился, прячась за стекла очков, ждал, когда Юри пытался сформулировать, что хочет сказать. Пхичит знал, что терпение — единственный способ получить желаемое от Юри Кацуки. Много, много и очень много терпения. Пхичит надеялся, что у Виктора Никифорова выдержки куры не клюют. — Хорошо, — протянул Юри, и Пхичит едва сдержался, чтобы не воскликнуть: «Я знал!», которое так и угрожало выплеснуться из него. Кацуки посмотрел на друга, а затем опять отвел взгляд. — Есть кое-что, что я должен сказать тебе. — Ух-ох, — ответил Пхичит лишь наполовину счастливо. У него получилось разговорить Юри, но осталось еще то, что друг хочет рассказать, и Пхичит чувствовал, что ему нужно подготовиться к чему угодно. Что сегодня? Юри потеребил что-то в кармане. — Что на этот раз? Ты убил кого-то? Юри остановился, пискнул и замахал головой. — Нет, нет! Ничего плохого. Действительно. Окей, теперь Пхичит реально начал волноваться. — Юри, — осторожно начал он, когда они достигли входа в комплекс, где располагались их апартаменты. — Что ты натворил? — ВикторпригласилменявРоссиюнакубокРостелекома, — пробормотал Юри, зажмурившись. Пхичит моргнул, не уловив ни единого слова, кроме «Виктор». — Что? Юри вздохнул. — Виктор. Он пригласил меня в Москву на кубок Ростелекома. — Что?! Пхичит замер, едва улавливая голос Юри, когда смысл слов начал доходить до него. — Итак. На прошлой неделе Виктор перелетел через Атлантический океан, чтобы увидеться с тобой. И теперь он хочет, чтобы ты сделал тоже самое ради него? — спросил Пхичит, желая обрести уверенность в том, что он правильно понимает происходящее. Юри опять покраснел, роясь в кармане, чтобы найти ключи. — Он сказал, что хочет, чтобы я смотрел его выступление на кубке Ростелекома, — тихо ответил Кацуки, заходя внутрь и позволяя Пхичиту следовать за ним. Чуланонт на секунду задумался. — Он хочет, чтобы ты смотрел, как он катается. Виктор Никифоров? Твой Виктор Никифоров? — Он не мой. — И он все еще не знает, что ты буквально сталкерил за ним… Ладно, забей. Значит, позвал наблюдать за его выступлением? — сказал Пхичит, и Юри патетично заскулил. — Или он так хочет показать тебе, что крут в этом? Потому что, я понимаю, он особенный, но это уже слегка… экстремально, Юри. — Пхичит, — захныкал Кацуки, придерживая ему дверь, чтобы друг мог протиснуться в фойе. Чемодан заскакал по ступенькам. — Не будь глупым. Конечно, все не так. — Ты все еще не сказал ему? — недоверчиво спросил Пхичит, когда Юри захлопнул дверь с отчетливым хлопком. — Юри, ты не можешь скрывать, это нечестно. — Я не рассказываю клиентам о личной жизни, Пхичит, — строго сказал Юри, когда они подошли к лифту. Чуланонт, не сдержавшись, рассмеялся. — Ты действительно собираешься пытаться убеждать меня, что считаешь Виктора Никифорова обычным клиентом, таким же, как и все другие? — Пхичит прочитал ответ по красному лицу Юри и по тому, как он отвел взгляд, стараясь не встречаться с другом глазами. — Почему он пригласил тебя в Россию? — Я же говорил тебе: чтобы я увидел, как он выступает, — ответил Юри, нажимая на кнопку вызова лифта с большей силой, чем это требовалось. Пхичит мог видеть, как он напрягся, как внутри него кипит нервозность и волнение. Но Чуланонт не собирался идти на попятную. Это было важно. — Ты все еще уверен, что только для этого? — произнес Пхичит, понимая, что его голос прозвучал слишком взволнованно. Юри все еще не смотрел на него, впрочем, как и всегда, когда нервничал. Вместо этого карие глаза сфокусировались на дверях лифта. — Это не кажется нормальным, Юри. — Я летал по работе и до этого, — ответил Кацуки, и Пхичит нахмурился. — Да, окей. Но это Россия, Юри! Это действительно далеко, и уверен ли ты, что можешь… хорошо… Пхичит не хотел говорить это вслух, но Юри сказал за него сам. — Уверен ли я, что доверяю Виктору? Пхичит подумал о фотографиях, которые до сих пор были сохранены в его телефоне. Он помнил, как выглядит Виктор на этих снимках. И как Юри — тоже. В любой другой ситуации, в любой другой жизни, где Юри и Виктор сошлись бы, как все нормальные люди, Пхичит был бы всеми руками за. Слегка странно просить Юри лететь в Москву, но Виктор, кажется, насколько известно Пхичиту, слегка инфантилен. Но эта ситуация не была нормальной, а Юри не был нормальным человеком. Пхичит точно не знал, почему чувствует такое отторжение ко всему этому. В любом случае, деньги и профессиональные границы сулят Юри куда больше безопасности, чем если бы он просто сбежал в Россию с незнакомцем. Но все же… — А ты… Ты доверяешь Виктору? — спросил Пхичит, потому что это действительно было важно. Ему нравился Виктор, и он правда видел, что чувства Никифорова к Юри были благими, но если хоть одна частичка Юри волнуется или не уверена, или что-нибудь не так с Виктором, то Пхичит хотел узнать это прямо сейчас. Юри, вероятно, может позаботиться о себе сам, но в этом нет необходимости. У него есть Пхичит. — Да, — выдохнул Юри, и это было самым важным из всего, что он произнес сегодня. Кацуки посмотрел на Пхичита полыхающими за стеклами очков карими глазами. — Действительно доверяю. Если он хочет, чтобы я поехал, то я тоже хочу этого. Хочу увидеть, как он катается. — Но ты же не веришь, что это все, что ему нужно от тебя, — сказал Пхичит, качая головой, когда лифт прибыл, дружелюбно открывая свои двери. — Это не может быть всем. — Ладно, окей. Ты же знаешь, чем я занимаюсь. Конечно, это не все, что он хочет от меня, — хрипло сказал Юри. Пхичит был настолько ошеломлен, что замолчал. Кроме того пьяного вечера, Юри никогда не вдавался в подробности по поводу своей работы. И теперь он говорил об этом прямо, а его голос сквозил уважением и доверием к Виктору. Пхичит почувствовал, как что-то горячее внутри него подымается удушающей волной, распыляя раздражение. — Это так безумно, — выдохнул он, понимая, что звучит разочарованно, но не сумев справиться ни с досадой, ни с Юри и его упрямством. — Почему ты просто не признаешь, что он тебе нравится? Почему ты не видишь, что и ты нравишься ему? — Это не так, — тихо сказал Юри, заходя в лифт. — Он не первый клиент, который приглашал меня с собой на уикенд. До этого тоже встречались такие богатенькие. Что-то в этом предложении заставило Пхичита напрячься, но он попытался еще раз. — Но он не нанимает тебя для секса. Он хочет провести с тобой время на соревнованиях. И он же не платит за это, верно? — спросил Пхичит, стараясь звучать более понимающе. Юри неловко качнулся с ноги на ногу. — Он предложил. Я имею в виду, когда мы говорили об этом, он упоминал мой сайт, — сказал Юри, слегка сдаваясь. Пхичит ждал. — Я еще не озвучил ему расценки. — Почему? — с любопытством спросил Пхичит. Юри потянул медицинскую маску, пальцы нервно теребили эластичную резинку. Чуланонт внезапно все осознал. — Ты не хочешь. Ты не хочешь, чтобы это было работой. Юри ничего не ответил, но Пхичит знал, что был прав. — Ладно, это хорошо, ведь так? — сказал он, улыбаясь, хотя Юри все еще выглядел глубоко встревоженным. — Он нравится тебе. Ты очевидно нравишься ему. Поэтому почему бы тебе просто не полететь в Москву как его…. — Пхичит запнулся, подыскивая правильное слово. — Друг? Может быть, как минимум, стоит попытаться? Юри тяжело вздохнул, будто Пхичит чрезвычайно раздражал его, и этот звук прошелся по оголенным нервам тайца. Юри действительно был таким ребенком! Пхичит только пытался помочь, пытался показать ему, что принять предложение Виктора, будучи эскортом — не единственный возможный вариант. Чуланонт сильно сомневался, что Никифоров, так или иначе, хотел, чтобы Юри был для него только эскортом. Особенно, если судить по взглядам, которые он кидал на юношу, когда думал, что никто не видит. Но заставить Юри осознать это — словно голыми руками вытащить коренные зубы. Кажется, как и все, связанное с Юри, это тоже требует безграничного терпения. Пхичит старался, но раздражение брало свое — Юри просто уперся как баран на новые ворота, путаясь в своих ложных убеждениях. — Я не могу так сделать. Это будет… неосторожно, — наконец произнес Юри, когда лифт приехал на их этаж. Он сразу же вышел, в этот раз не ожидая Пхичита. — И ты не думаешь, что позволять влюбленному в тебя человеку платить за секс не по-детски? В плане неосторожности, конечно? — окликнул его Пхичит, и Юри быстро развернулся на каблуках, грубо зажимая рот друга ладонью. — Ш-ш-шуш! Ты с ума сошел? — сказал Юри, обводя взглядом пустой коридор. Его лицо напряглось от беспокойства, уголки губ опустились, и Пхичит почувствовал вину, заполняющую его изнутри. К слову о неосторожности. — Ты не можешь просто… просто говорить такие вещи! Что, если б кто-нибудь услышал тебя? Пхичит понимал, что Юри прав, и чувствовал стыд, обгладывающий его кости. — Черт побери, мне так жаль, Юри, — сказал он, когда Кацуки наконец убрал руку. Пхичит потянулся к другу, но Юри опять отвернулся, лишь бросив на него строгий взгляд. — Я не имел в виду… Я просто. Я не думаю, что ты очень смышлен в этом. Вот. — Знаешь, я занимался этим долгое время, и мне не нужно, чтобы ты говорил мне, что делать, — рявкнул Юри, и Пхичит попытался сдержать стон. Это было так в стиле Юри. Абстрагироваться, игнорировать проблему. Если бы Юри не покончил с фигурным катанием, он бы мог выиграть стометровку, учитывая ту скорость, с которой он бежит от затруднений. — Я не пытаюсь сказать тебе, что делать, — ответил Пхичит, слыша очевидную усталость в своем голосе. Юри прищурился, прежде чем отвернуться и молча пройти дальше по коридору. Пхичит вздохнул, удрученно таща чемодан к квартире. Юри открыл дверь и уже направился к кухне, но замер в холле, развернувшись к вешалке для верхней одежды у входной двери. Юри никогда не мог просто оставить свое пальто валяться где-нибудь. И Пхичит всегда чувствовал жгучее смущение, так как его одежда вечно была разбросана по всей квартире. Его не было неделю, но он точно знал, что оставил худи брошенной где-то в гостиной. Казалось, такая дисциплина Юри — действительно врожденный талант. Пхичит замер, наблюдая, как Кацуки стягивает пальто, демонстрируя обтягивающий свитер, который Виктор дал ему той ночью на Skate America. Слегка длинные рукава были подвернуты, но Пхичиту не составило труда узнать его. Юри не стал комментировать это, скинув туфли и наклонившись, чтобы положить их на полку для обуви. Пхичит закатил глаза. Типа «да ладно». — Окей, — начал Пхичит, и Юри выпрямился, недоуменно моргнув. — Я обещаю оставить тебя одного разбираться с этим вопросом. Я не буду спрашивать или смеяться над любым твоим решением. Но ты должен сказать мне прямо сейчас, что ты планируешь делать и почему. Пхичит вытянул палец в сторону Юри. — И не лги мне. Ты обещал. Юри открыл рот, но затем закрыл его, надувая розовые губы. Он дернул рукава джемпера Виктора, натягивая их на пальцы. Кацуки скрестил руки на груди, и каждая часть его тела кричала, что ему не комфортно. Симпатия, которую обычно чувствовал Пхичит, когда смотрел на волнующегося Юри, как и всегда, нахлынула, но он остался строг. Он должен поддерживать Юри вне зависимости от обстоятельств, но он хочет знать, несмотря на что именно, он поддерживает его. — Я, — начал Юри, но затем остановился, закусил губу и поерзал с одной ноги в носке на другую. — Я хочу поехать. Я сказал ему, что поеду. — Почему ты хочешь поехать? — Потому что… Ладно, потому что он — Виктор Никифоров, и он попросил меня! — слегка пискляво воскликнул Юри и перевел взгляд на свои ноги. — Я хочу увидеть его катание еще раз. Лично. И теперь, когда он попросил меня… Я просто… Я не могу сказать нет. Пхичит терпеливо слушал, расстегивая парку и подходя к вешалке. Юри попытался отступить, чтобы освободить ему достаточно пространства, но Пхичит, дернувшись, остановил его. Он легко сжал плечи Юри, не желая заставлять друга думать, что он не может высвободиться и уйти, если вдруг захочет этого. Но Пхичит действительно желал, чтобы Юри понимал, что он здесь и что он слушает его. Он хотел, чтобы Юри знал, что он пытается его понять. — Я сказал ему не платить мне, — тихо признался Юри. Так тихо, что было похоже, словно он и не хотел быть услышанным. Пхичит шокировано распахнул рот. — Прости, что? — Или, как минимум, я сказал ему не платить мне сейчас, — произнес Юри, с паникой в глазах смотря на друга. Он сильнее закрылся, плечи напряглись, а руки сжались в кулаки. Пхичит нахмурился. — Почему ты сразу не сказал мне этого? — спросил он, наблюдая, как Юри некомфортно ерзает. — Я не был уверен, как правильно объяснить это, — сказал Кацуки, опять терзая свои губы. Пхичит заметил, что одна его рука вцепилась в другую, поэтому он потянулся и осторожно сжал пальцы Юри, отнимая их от покрасневшей кожи. Пхичит видел такое раньше. После волнения Юри часто оставляет синяки. — Это хорошо. Я понимаю, — сказал Чуланонт, хотя и не был до конца уверен, понимает он или нет. — Ты не хочешь, чтобы это и дальше продолжалось в профессиональных рамках. Это имеет значение, Юри, — Пхичит опять посмотрел на друга, с искренней симпатией сжимая его ладонь. — Ты имеешь право желать этого. — Я хочу увидеть, как все будет происходить между нами без денег, — продолжил Юри, будто не слыша Пхичита. Кацуки продолжал смотреть в пол, но его пальцы сильнее сжали руку друга. — И что Виктор об этом думает? — спросил Пхичит, и Юри, быстро посмотрев на него, отвел опять взгляд, но потом заставил себя поднять глаза, стараясь не поддаваться сильному волнению. — Я не объяснял ему. Просто сказал, что еще работаю над планом оплаты, поэтому мы можем разобраться с этим после кубка Ростелекома, — объяснил Юри, и Пхичит маниакально зашипел. — Юри! Ты издеваешься? — спросил он, не в силах сдержать свое изумление. Юри подпрыгнул от его реакции, опять нахмуриваясь. — Это ты сказал перестать принимать деньги от него! — парировал Юри, и Пхичит разочарованно застонал. — Я имел в виду, что вы оба должны попробовать быть вместе, как нормальные люди! — раздраженно воскликнул он. — Этим я как раз и занимаюсь! — резко ответил Юри, и Пхичит потряс головой. — Нет, это не так, Юри, — строго сказал он, прежде чем пронзительно засмеяться. — Ты испытываешь его. Это жестоко. Возможно, это даже стоит на грани социопатии! Это нечестно, Юри. Он ведь даже не знает. Не обращая внимания на смех друга, Юри выхватил свою ладонь. Он выглядел пораженным, и Пхичит внезапно подумал, что, возможно, его шутки не были лучшим способом сбросить напряжение. Юри отступил назад, опустив руки по бокам. Он посмотрел на Пхичита глубокими карими глазами, круглые щеки побледнели. — Ты сказал, что будешь на моей стороне! — злобно выплюнул Юри, и Пхичит провел рукой по лицу, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Конечно, я на твоей стороне, Юри, — сказал он, размахивая перед другом рукой, словно этот жест мог как-то показать ему, насколько сумасшедше звучит его обвинение. — Но это все безумие! Это нечестно по отношению к Виктору. И к тебе. Тебе нужно быть честным. — Верно. Честность ведь так хорошо работает в мою пользу, да? — горько парировал Юри, и Пхичит почувствовал укол в свою сторону. Прежде чем он успел сказать что-либо еще, Кацуки развернулся и прошел к своей спальне. — В холодильнике есть карри. С этими словами Юри зашел в комнату и громко хлопнул дверью, оставляя Пхичита неловко стоять в коридоре и пытаться осознать, что сейчас произошло. Потому что Чуланонт не был уверен, что понял все правильно. Чувствуя слезы, скапливающиеся в уголках глаз, Пхичит взял чемодан и поплелся в свою комнату. Зайдя, он обвел взглядом все распакованные вещи. Книги, постеры, валяющаяся везде одежда. Юри перенес его хомяков сюда, поставив клетку на стол, которого не было, когда Пхичит уезжал. Должно быть, Юри купил его для него. Нежность затопила Чуланонта, извергаясь маленькими горячими каплями соленых слез. Он рухнул на кровать, утыкаясь лицом в расшитую подушку, привезенную из дома. Это было ужасно. Они с Юри никогда не ругались раньше по-настоящему. Ничего серьезнее маленьких соседских споров, которые разрешались очень быстро. Они никогда долго не злились друг на друга. Даже Челестино в шутку говорил, что их отношения куда крепче его брака. Но последние несколько недель Пхичит чувствовал, словно ходит по острию ножа. Он проигрывал битву за битвой, толком и не понимая, как вообще ухитрился начать их. Он мысленно прокрутил в голове диалог, вздрагивая от мысли, что все, что он сказал, могло показаться слишком грубым. Но больше всего он почувствовал расстройство из-за упрямства Юри. Пхичит был прав. Он знал, что он прав. Юри нравится Виктор, и он явно не особо смышлен в таких делах. Прошлый Юри всегда бы слушал Пхичита. Но Чуланонт, конечно, понимает, что это все значит. Через некоторое время он заставил себя прекратить валяться на постели и встал, чтобы проверить своих малышей. Они с Юри справятся с этим. Они так много уже пережили вместе, и Пхичит был уверен в том, что сказал Юри: он его лучший друг и всегда будет поддерживать его в чем угодно. Но при этом таец не собирался прекращать защищать Юри. Даже от его собственной глупости. Стук двери прервал Пхичита, когда тот уже доставал хомячков, чтобы потискать их. Чуланонт пригласил Юри войти. Кацуки открыл дверь спальни и сразу же встретился с другом взглядом. Глаза Юри были красными, как и его щеки, а очки косо сидели на носу. Пхичит вздрогнул, приглашающе распахнул руки, и Юри быстро пересек разделяющее их расстояние и влетел в ожидающие его объятья. Чуланонт крепко сжал друга, и Юри в ответ обхватил его за талию. — Извини меня. — Прости. Юри посмотрел на Пхичита, смаргивая слезы. — Почему ты извиняешься? Это я был эгоистом, — он протянул руку, кончиком пальца оттирая развод над левым глазом Пхичита. — А еще я испортил твою подводку. — Ты не был эгоистом, — тихо сказал Пхичит, отпуская Юри, чтобы тот мог сесть на кровать и уставиться на него своими глубокими шоколадными глазами. — Я был… Не знаю. Думаю, я все еще пытаюсь разобраться в этом, дружище. — Пхичит попытался улыбнуться. — И я смогу поправить подводку позже. — Понимаю, — вздохнул Юри, прежде чем развернуться и плюхнуться на кровать. Он потянулся и подтащил подушку Пхичита ниже, чтобы комфортно устроиться на ней. Таец улыбнулся, счастливо наблюдая за живым подтверждением их близких отношений. Если бы Виктор Никифоров видел, насколько открытым может быть Юри, когда позволяет себе расслабиться… Пхичит считал, что это действительно стоит расценивать, как нечто особенное. Раскрыть Юри Кацуки — не малый такой подвиг. — Я социопат? — спросил Юри, лежа на вышитой подушке. Пхичит, сжалившись, вздохнул. — Социопат? Нет, — ответил он, отлипая от стола, на который облокачивался, чтобы подойти и сесть на кровать. Юри повернулся на спину, карие глаза беспокойно распахнулись, когда он встретился взглядом с другом. — Невротик — да. — Я думал, — начал Юри, но, замолчав, он поднял руку, задумчиво проведя большим пальцем по зубам. Он отвел взгляд, но потом вернул его обратно. Пхичит знал этот «танец». — Думаю, он мне нравится. — Не может, блять, быть, — улыбнулся Пхичит, изображая удивление. Юри закрыл лицо ладонями. — Что я должен делать? Я не могу любить его. Я не могу позволить себе любить его, — пробормотал он сквозь ладони. — Разве ты не помешался на нем с тех пор, как тебе исполнилось десять? — спросил Пхичит, Юри убрал руки, опустив плечи. Волосы прилипли ко лбу, глаза блестели, скрытые толстыми линзами очков — выглядел он опустошенно. — Это было другое. Я тогда не знал его, — ответил Юри, опять уставляясь вперед. Пхичит поколебался лишь на один краткий момент. — В отличие от сейчас, когда ты просто ебешься с ним? — сказал Пхичит, наслаждаясь, как Юри протестующе запищал, возмущенный нецензурщиной. Если быть честным, Пхичиту не пришлось особо ломать голову, обдумывая услышанное. По многим причинам. Многим, многим и многим причинам. Но вот что озадачило Пхичита больше всего: как Кацуки Юри смахнул свою чрезвычайную неловкость, чтобы не только спать с кем-то, но и делать это за деньги? Это было за гранью. Даже понимание Пхичита достигло своего лимита, хотя Юри, безусловно, с каждым днем все дальше и дальше отодвигал эти границы. — Это не так, — тихо сказал Юри, когда перестал бушевать. — Должно было бы, но нет. — Я не успеваю следить за твоими мыслями, — ответил Пхичит, отклоняясь назад на спинку кровати. Юри подтянул ноги к груди, обхватывая руками колени, словно пытаясь казаться меньше. — Должны быть границы, — слегка заглушено пробормотал он в колени. Пхичит нахмурился. — Типа пытаешься остаться в безопасности? — Верно, да. Но я имел в виду, между мной и Виктором, — с очевидной грустью в голосе произнес Юри. Сердце Пхичита сжалось от сочувствия: Юри выглядел таким несчастным. — Никто из нас не может позволить себе запутаться в иллюзиях. Он платит мне, Пхичит. Мы должны помнить это. Виктор — клиент, а я предоставляю услуги. Слова ударили тайца, словно клинок в живот. Не в первый раз, когда они обсуждали профессию Юри, Пхичит осознавал, что чувствует отвращение. Не к эскорту как к таковому, но к тому, как Юри относится к себе. Омерзение к тому, что его друг, красивый и талантливый друг, рассматривает себя, как вещь. Словно он по какой-то неведомой причине стоит меньше, чем люди, нанимающие его. Сколько усилий не прикладывай, кажется, Пхичит никогда не сможет вытащить Юри из этого. Больно. — Что у нас есть, что мы чувствуем — ничего из этого не реально, — приглушенно сказал Юри. — Он не первый запутавшийся клиент. — Что это значит? — спросил Пхичит, внезапно чувствуя сильное беспокойство. Перед глазами непрошено всплыл высокий пугающий мужчина, преследующий Юри по улице. Пхичит придвинулся чуть ближе, словно он каким-то образом мог защитить друга от воображаемого сталкера. — Я просто имею в виду, что в такой профессии люди часто принимают фантазию за реальность, — объяснил Юри, не сводя взгляда с потолка. — Я должен быть осторожен. Должен напоминать себе, что все, что мы делаем вместе — лишь последствие того факта, что он нанял меня. Пхичит попытался перебороть себя, попытался ничего не сказать. Но все равно не удержался. — Тебе нужно поговорить с Виктором. Потом, если ты не хочешь делать этого сейчас. Может быть, когда ты будешь в Москве, — сказал Пхичит, рассеянно гладя Юри по волосам. Кацуки уткнулся лицом в колени. — Что, если мне не понравится ответ? — Это риск, который ты должен принять. — Что, если он захочет платить мне? — Тогда почему бы тебе просто не позволить ему? — предложил Пхичит. Юри вздохнул, и Чуланонт понял, что сражается в заранее проигранной войне. — Это так не работает. Вдруг Виктор хочет меня только как предмет роскоши, — тихо сказал Юри, слова прозвучали довольно серьезно. Пхичит чувствовал, что друг устал от его наивности. Разочарование начало расти внутри него, но Чуланонт попридержал язык. — В любом случае я не буду удивлен. Он не заинтересован во мне вне обозначенного времени. Реально нет. Ему просто нравятся тайны. Я имею в виду… Посмотри на меня. Посмотри на мою жизнь. Это не то, что подходит его блистательному существованию, не так ли? — А нанимать проститутку подходит? — сказал Пхичит, прежде чем смог остановиться. Разочарование вскипело внутри, но слова вырвались быстрее, чем пришло понимание того, что он зашел слишком далеко. И Чуланонт сразу же пожалел об этом. Голова Юри дернулась, глаза горели. Он выпрямился, длинные ноги ослабли, а лицо приняло холодное выражение. Словно кто-то щелкнул переключатель. Пхичит редко видел разгневанного Юри. Кацуки чаще просто раздражался, чем действительно впадал в ярость. И даже раздражение в девяти случаев из десяти проявлялось, когда он ошибался на тренировке или еще реже — в готовке. Но сейчас, из всех чертовых дней именно в этот, Пхичит успешно разозлил Юри дважды. Чуланонт внезапно потерял всякую уверенность в своих убеждениях. — Так вот что ты думаешь обо мне? — воскликнул Юри, мерцая потемневшими глазами. Пхичит поднял руки, сдаваясь. — Нет! Нет, конечно, нет! — Я знал. Знал это, — выдохнул Юри, сжимая руками одеяло по бокам от бедер. Он отпрянул от Пхичита и посмотрел на него горящими глазами. — Ты сказал, что нормально относишься к тому, чем я занимаюсь, но это не так. — Не правда! — отчаянно сказал Пхичит, но Юри уже опять заговорил: — Я должен был никогда тебе не рассказывать, — продолжил он. Его глаза увлажнились, и Пхичит запаниковал, бешено раздумывая, как он, блять, может исправить этот разговор. — Ты думаешь, что я шлюха. — Юри! — шокировано воскликнул Пхичит, чувствуя острую боль в животе. — Конечно, нет! — Ты назвал меня так, — мрачно выплюнул Юри, и Пхичит сконфуженно нахмурился. Он прокручивал их разговоры в голове, пытаясь вспомнить хоть один момент, когда бы он смог так оскорбить Юри. Словно читая его мысли, Кацуки добавил: — В тот день, когда я рассказал тебе. Ты назвал меня шлюхой. Пхичит вспомнил и быстро замотал головой. — Нет. Нет. Не назвал. Я определенно не назвал, Юри. Ты не можешь точно… — Я слышал тебя! — бешено воскликнул Юри. Он закрыл глаза, и слезы, скопившиеся в уголках глаз, потекли по щекам двумя ровными дорожками. — Ты думал, что я не понимаю. Внезапно Пхичит осознал. — Юри, я люблю тебя. Ты сам знаешь, что люблю. Но твой тайский ужасен! — спешно протараторил Пхичит, пытаясь убедить друга. Это была правда. Пхичит подхватил основы японского языка, но, по его мнению, Юри старался взять больше в тайском, чем имел право. Кацуки цыкнул, очевидно не веря Пхичиту. — Я знаю, что «weṣ̄yā» значит. Я не тупой, — рявкнул Юри, и Пхичит вспыхнул, вспоминая. Стыд заструился по его телу холодными потоками. Он не должен был никогда говорить такого, но он не это имел в виду! Просто он был удивлен, не смог сдержать свой язык, и это оказалось первым словом, которое пришло тогда ему в голову. Пхичит действительно не думал, что Юри поймет его. Не то чтобы это было правильно, но… хм, это все так сильно сбивало с толку. Пхичит попытался еще раз извиниться, но Юри, кажется, не принимал его слов. Он размахивал рукой, пытаясь заткнуть Пхичита, перебивал его, когда Чуланонт все равно продолжал говорить. — Просто остановись, пожалуйста, — выдохнул Юри, поднимая руку и затыкая Пхичита. Оба взволнованно сели, с клетки, стоящей на новом столе, раздался хомячиный писк. У Пхичита даже не было шанса поблагодарить Юри за покупку. — Это хорошо. Я понимаю. Я знал, что, так или иначе, это произойдет. — Не знал! — воскликнул Пхичит, звуча отчаяннее, чем ему самому хотелось бы. Юри закрылся в себе, захлопнулся, словно большая ракушка, и это было нечестно. Пхичит ненавидел, когда он так делал. — Я нормально отношусь к тому, чем ты там занимаешься, Юри. Действительно. И я верю, когда ты говоришь, что в безопасности. Я просто… не знаю. Думаю, то, что у вас происходит с Виктором, не похоже на твою обычную работу, ведь так? — Очевидно, — насмешливо фыркнул Юри, и Пхичит почувствовал, как от холодного тона в жилах стынет кровь. — Ты думаешь, что я проститутка. — Послушай, Юри, — до ужаса неловко начал Пхичит. Когда Юри нахмурился, прячась за очки, Чуланонт сразу же пожалел, что вообще открыл рот. От того, что Юри называл себя так, относился к себе, словно он был товаром, тело Пхичита скручивалось в узлы, угрожая разорваться на части. — Я… Я не имел в виду тебя, понимаешь? Я просто хотел сказать, что, может быть, я не знаю, может быть, ты воздвигнул для Виктора слишком высокий пьедестал. — Я устал, — внезапно сказал Юри, соскальзывая с кровати и быстро поднимаясь на ноги. Он с легкостью отпрыгнул от Пхичита, чтобы тот не мог его достать. Движения были плавными и холодными, словно он танцевал на льду. — Думаю, мне пора в кровать. Было только пять минут полудня. — Юри, подожди! — Пхичит вскочил, чтобы последовать за другом, но Юри поднял руку, жестом показывая ему остановиться. Пхичит, едва сдержавшись, замер. Юри выглядел взбешенным. Он не был похож на Юри, пинающего с досады коньками лед, или на «черт-я-сыт-по-горло-Юри», который ворчал на все, что его раздражало. Эти эмоции были настолько глубокими, что, казалось, меняли форму его лица, и Пхичит почувствовал воспламеняющуюся внутри него панику. Юри выглядел, словно другой человек, и Пхичит никогда не чувствовал себя настолько сбитым с толку. — Мы должны поговорить об этом, — начал он, но Юри лишь усмехнулся. Даже по меркам Пхичита это выглядело зло, и желудок тайца болезненно перевернулся от беспокойства. — Нет, — ответил Юри, и к своему ужасу Пхичит услышал слезы до того, как они начали скапливаться в глазах друга. — Нет, я так не думаю. Мы и так много говорили, и ты просто… kuso. Несмотря на то, что Юри закончил фразу на родном языке, ругань звучала безумно неправильно. Юри ненавидел материться и делал это в исключительных случаях только на японском, чтобы никто и не понял, что он чертыхается. Пхичит неловко присел на кровать, не зная, что ему делать дальше, чтобы успокоить Юри. Он до ужаса не хотел, чтобы Кацуки вышел из этой комнаты таким расстроенным, как сейчас. Расстроенным из-за Пхичита. — Ты просто не принимаешь этого, — наконец сказал Юри, сжимая свитер Виктора и отгораживаясь им, словно щитом. Он так крепко вцепился в ткань, что пальцы побелели от напряжения. Юри отвел взгляд от Пхичита, уголки губ дрогнули, а по щекам потекли слезы. Пхичит встал с кровати. — Я должен был никогда не говорить тебе этого. — Юри, я на твоей стороне! — отчаянно воскликнул Пхичит, смело ступая вперед, когда Кацуки издал тихий сопящий звук. — Думаю, — хриплым голосом медленно протянул Юри, а затем решительно посмотрел на Пхичита, не обращая внимания на текущие слезы. — Москва будет хорошей передышкой для нас обоих. Нам двоим нужно пространство, чтобы все хорошенько обдумать. Прежде чем Пхичит успел сказать что-либо, Юри развернулся и вышел. Таец замер, слушая шарканье шагов друга за дверью. Затем входная дверь открылась и с громким хлопком вернулась на место. Пхичит очнулся от ошеломления и выбежал из спальни, направляясь к вешалкам. Пальто Юри и его обувь исчезли. Пхичит, конечно, знал, куда пойдет Кацуки. Когда ему было плохо, он всегда убегал на каток и пытался выкатать свое беспокойство росчерками лезвий на льду. Пхичит знал это, а также знал, что если поспешит, то, вероятно, успеет поймать Юри у выхода из комплекса. Но он не побежал следом. Вместо этого он прошагал обратно на кухню, чтобы разогреть карри, приготовленное Юри для него. Он не чувствовал голода, но его безумно успокаивал процесс разогрева еды. Еды, которую Юри приготовил для него. Кацуки не так часто готовил, но когда делал это — все получалось восхитительно вкусно. Мама всегда поддерживала и хвалила его за кулинарные опыты. Когда еда была готова, Пхичит облокотился на кухонную стойку и начал медленно есть. Закончив с обедом, он еще дольше убирался за собой, а затем вытащил телефон, чтобы посмотреть на время. Сначала час превратился в два, затем — в три, а он все еще был дома один и смотрел Нетфликс на нелепом телевизоре, валяясь на диване. Он мог пойти в свою спальню, там было удобнее. Но Пхичит ждал. Ждал, когда Юри вернется домой. В конце концов Пхичит уснул в гостиной. Если Юри и пришел домой, то он его не разбудил.***
Следующие пять дней пролетели словно в тумане. Челестино тренировал Пхичита почти дважды в день, предвкушение его попадания в финал Гран-при мотивировало их двигаться вперед. Пхичит уходил рано утром, зная, что Юри, как любитель поспать допоздна, все еще валяется в кровати. А к тому времени, когда он заканчивал тренировку, мылся и шел домой, Юри уже уходил на работу. Где он пропадал, чем занимался — Кацуки не обмолвился с Чуланонтом ни единым словом. В честь своей депрессии Пхичит ничего не загружал в Инстаграм, и несколько его друзей даже отправили обеспокоенные сообщения, все ли в порядке. Юри молчал все пять дней. Они пересеклись раз или два, и эти мимолетные секунды встреч были настолько холодны, что Пхичит все еще лелеял подхваченную простуду. Юри ничего не говорил, проходя мимо него по коридору, не стучал к нему в спальню ночью, когда не мог заснуть. Пхичит и сам не мог заснуть, прекрасно понимая причины внезапной бессонницы. — Пхичит, что с тобой? — спросил Челестино в среду, после того как таец прогнал программу под Shall We Skate? пять раз, почти осознанно падая на лед. Чао-Чао, пожурив, запретил ему кататься все оставшееся время тренировки. Просто на всякий случай. — Ничего, — ответил Пхичит, чувствуя укол совести за то, что огрызнулся. Но Челестино, как всегда, добро потрепал Пхичита по спине, объясняя ему, что совершенно нормально волноваться перед Гран-при. — Как минимум, тебя всегда поддерживает Юри! — воскликнул Чао-Чао, и Пхичиту захотелось разреветься. Единственное, что заставляло его сдерживаться и двигаться вперед — это то, что, когда он придет с тренировки, Юри оставит ему что-нибудь на ужин. Салат из бара с соседней улицы. Постная курочка и приготовленные на пару овощи с красным карри из любимого тайского ресторана Пхичита. Одним вечером он обнаружил эдамаме, фасоль с солью и данбури (судя по криво нарезанной морковке и капусте, Юри очевидно готовил блюдо сам). После ужина Пхичит рыдал, чувствуя облегчение. Юри был зол, и Пхичит мог понять его. Но он все еще чувствовал любовь, в противном случае, он был уверен, что просто сломался бы. Умер от разбитого сердца, подписал завещание и оставил бедных сироток-хомячков Юри. Вечером четверга Пхичит выпросил день отдыха у Челестино, который согласился, что ему действительно нужен перерыв. На самом же деле, Чуланонт просто боялся упустить Юри до его отлета в Москву. Большую часть дня Юри игнорировал Пхичита, обитая исключительно в своей комнате. Чуланонт бродил туда-сюда, просто чтобы проверить, что Юри тайком не выбрался из своего убежища, пока друг обитал на кухне. Тихое копошение за дверью успокаивало беспокойство Пхичита, и он на протяжении всего дня ждал, когда друг выйдет. Что, судя по шуму в коридоре, и случилось. Пхичит спрыгнул с дивана, оставляя телефон на кровати, и выбежал в коридор. Он обнаружил Юри, прислонившимся к стене и достававшим кроссовки с полки. Кацуки поднял взгляд, карие глаза моргнули за стеклами очков. Темные волосы были спрятаны под шапочкой с кошачьими ушками, которую Пхичит торжественно вручил ему на двадцать второй день рождения. На Юри красовалось то самое глупое коричневое пальто. Пхичит медленно, будто подкрадываясь к очень пугливому животному, приблизился. Юри закончил возиться с обувью, выпрямился и наградил друга очень сдержанным взглядом. Пхичит остановился, внезапно чувствуя неуверенность. А в чем в принципе состоял его план? В итоге он просто решил, что пошло все к черту. — Ты мой лучший друг, Юри, — произнес Пхичит, и Юри открыл рот. Лишь чуть-чуть — он всегда так делал, когда удивлялся. — Ты также лучший человек из всех, кого я знаю. Если хочешь делать это, то знай, я всегда буду помогать тебе. Любым способом. Как смогу. Даже если я не хорош в этом. Я буду… стараться. Сделаю что угодно. Просто не… просто не уходи никуда, где я не смогу следовать за тобой. Пхичит остановил свой лепет, раскачиваясь на пятках, прежде чем замереть. Защищаясь, он прижал руки к груди. — Ну, вот. Вот так. Долгое время Юри молча смотрел на друга. Его шапочка была натянута слишком низко и криво, от чего ушки торчали неровно. Он несколько раз моргнул с все еще приоткрытым ртом, но, ожив, он в два коротких шага пересек разделяющее их расстояние и, обхватив Пхичита руками, крепко сжал. Чуланонт, чувствуя облегчение, обнял Юри в ответ, слегка переборщив, судя по тихому «о-о-ох», вырвавшемуся с губ друга. Но Пхичит не мог сдерживаться. Он ничего не исправил. Определенно, нет. Пхичит понимал это, но он не мог позволить Юри хоть на секунду подумать, что не поддерживает его. Если Юри действительно собирается отправиться в Москву, чтобы подарить Виктору должный шанс, то он должен понимать, что, чтобы ни случилось, Пхичит всегда будет ждать его здесь. Даже если Юри все еще злится, все еще чувствует себя неуверенно (А он определенно все еще злится — Пхичит чувствовал это по тому, как Юри, отстранившись, поднял свой чемодан и накинул на плечо кожаную сумку)… Даже тогда Пхичит хотел, чтобы Юри знал это. — Увидимся! — окликнул Кацуки таец, когда Юри уже практически вышел из квартиры. Прежде чем исчезнуть за дверью, Юри слабо улыбнулся и слегка махнул другу. Пхичит улыбнулся в ответ, но на сердце было тяжело. Он искренне надеялся, что Виктор Никифоров стоит этого.