вишневый цвет моей жизни

Он в ка­ком-то не­ре­аль­ном сне, где все нас­толь­ко жи­во и ре­аль­но, что сер­дце тре­пыха­ет­ся, как пти­ца, за­пер­тая в тес­ной клет­ке. Гор­ный воз­дух бе­зум­но ко­лючий, мо­розит лег­кие из­нутри, и каж­дый вздох да­ет­ся му­чени­ем. Хо­лод про­бира­ет­ся по кон­чи­кам паль­цев вы­ше - к лок­тям и пле­чам. Ве­тер треп­лет во­лосы, неж­но пе­реби­рая пря­ди. Впе­реди го­ризонт. Та­кой да­лекий и бе­зум­но кра­сивый с этим за­кат­ным сол­нцем и хо­лод­ны­ми хреб­та­ми гор. За­вора­жива­ет, и Пак прос­то смот­рит, не ше­велясь, пе­рес­та­вая чувс­тво­вать ди­кий хо­лод и жгу­чие вздо­хи. Джи­нен пе­рево­дит взгляд вниз, на­тыка­ясь на про­пасть, и не раз­ду­мывая ша­га­ет - это сон, с ним ни­чего не про­изой­дет. Се­кун­да по­лета, и он па­да­ет в мо­ре, оку­на­ясь в теп­лую, по срав­не­нию с хо­лод­ным вет­ром, во­ду. Соль жжет гла­за, и его выб­ра­сыва­ет на бе­рег вол­ной. Лас­ко­вый бриз еро­шит мок­рые во­лосы, сол­нце теп­ло лас­ка­ет ко­жу. Пак са­дит­ся на теп­лый пе­сок, мед­ленно обо­рачи­ва­ясь. Он вды­ха­ет за­пах й­ода и со­ли, вста­ет ли­цом к сол­нцу, вновь на­тыка­ясь на точ­но та­кой же за­вора­жива­ющий го­ризонт. Он точ­но спит. Джи­нен сто­ит еще па­ру ми­нут или ча­сов, вре­мя тут рас­тя­нуто на ве­ка и ми­лисе­кун­ды, со­вер­шенно не­яс­но, сколь­ко все это про­дол­жа­ет­ся. Мо­жет, па­ру ча­сов, а мо­жет, го­ды. Что-то ще­кочет в гру­ди, и па­рень сжи­ма­ет ру­баш­ку на сер­дце. Вне­зап­но его буд­то выб­ра­сыва­ет от­ту­да. Он рез­ко вы­гиба­ет­ся, ле­жа на чем-то. Яр­кий бе­лый свет сле­пит, и он рез­ко вды­ха­ет про­питан­ный ле­карс­тва­ми воз­дух; жму­рит­ся и хри­пит, ше­веля ру­ками. Над ним скло­ня­ет­ся па­рень с встре­вожен­ным ли­цом. Что-то го­ворит, но все буд­то сквозь тол­щу во­ды слыш­но. - ...шишь? - Что? - Ты ме­ня слы­шишь? Как ты се­бя чувс­тву­ешь? - па­рень в бе­лом ха­лате про­щупы­ва­ет пульс на ру­ке и про­веря­ет при­боры, об­легчен­но вы­дыхая. Мед­сес­тры ря­дом ко­пошат­ся, уби­рая при­боры, од­на мо­лодень­кая си­дит в крес­ле блед­ная, как снег. - Нор­маль­но, а...где я? - он ог­ля­дыва­ет па­лату боль­ни­цы, но как он сю­да по­пал? Он не пом­нит, как по­пал сю­да, все об­ры­ва­ет­ся на том мо­мен­те, как он смот­рит на за­кат, стоя на кры­ше мно­го­этаж­ки, а даль­ше - лишь зас­не­жен­ные хреб­ты гор и мор­ской бриз. - Ты ле­жал в ко­ме, - хмы­ка­ет врач, - до не­дав­не­го вре­мени, - он кра­сиво улы­ба­ет­ся и пред­став­ля­ет­ся, - я ин­терн ре­ани­мато­логии - Ким Югем, и я спас те­бе жизнь, - он про­тяги­ва­ет ру­ку в пер­чатке, и его улыб­ка при­носит стран­ное об­легче­ние. - Спа­сибо, - Джи­нен со­вер­шенно не зна­ет, что это был за стран­ный сон, но сей­час он в ре­аль­нос­ти, ко­торая нра­вит­ся ему нам­но­го боль­ше снов. - Я поз­во­нил тво­им друзь­ям, они ско­ро при­едут, - Югем еще раз про­веря­ет при­боры и ухо­дит, ос­тавляя его од­но­го. Не­надол­го. Ско­ро в па­лату вры­ва­ют­ся трое пар­ней при­мер­но его воз­раста. - Хен! - са­мый млад­ший из них вы­рыва­ет­ся впе­ред, тут же зак­лю­чая его в объ­ятия. - Ен­джэ? - Им сто­ит ря­дом, счас­тли­во улы­ба­ясь и еро­шит Джи­нена по во­лосам. - Ты вер­нулся, Джи­нен-а, мы так ра­ды, - Дже­бом смар­ги­ва­ет пре­датель­ские сле­зы и нер­вно сме­ет­ся, пох­ло­пывая сто­яще­го ря­дом Мар­ка по спи­не. Марк об­ни­ма­ет сле­дом, не мо­жет вы­мол­вить ни сло­ва, бо­ясь рас­пла­кать­ся как дев­чонка, Ен­джэ без ос­та­нов­ки го­ворит, ло­вя со­вер­шенно бе­зобид­ное дже­бомо­во "хва­тит бол­тать, Ен­джэ, а то он ус­та­нет" и улыб­ку. Джинен чувс­тву­ет се­бя как ни­ког­да жи­вым, и это прек­расно.