Плавая по волнам бесстрашия

Мы находились в огромном зале. Огромном белом зале больше похожем на университетскую аудиторию. Ряды были вертикально разделены между друг другом. По одному такому ряду на фракцию. Там, где должен был быть профессорский стол и доска, находились чаши фракций. Белые, чистые, нетронутые. Я никогда не любила белый цвет. Странно. Вроде он казался невинным и успокаивающим, но это не так. Отпечатки пальцев не видны на белом. Белый все маскирует. Белого в красках всегда нужно больше. Наверное, как и лжи в нашем мире. Но нам нельзя врать, особенно Искренним, а у них форма белая. Смешно. Противоречат сами себе. Люди не могут не врать. Они этим дышат, живут. Нет, все равно творится странное. Стены напоминали скорлупу, на вид они казались слегка шершавыми и затёртыми. Потолок находился где-то высоко, не создавалось ощущения, что он нависает и вот-вот рухнет, а может быть, его вообще и не было. Он больше напоминал небо, такое же бескрайнее и недосягаемое. В центре потолка, прямо над чашами фракций мерцал свет. Там не было ни лампы, ни люстры, свет равномерно рассеялся над головами жителей Чикаго, от чего создавалось впечатление, что потолок светится изнутри. Людей, находившихся недалеко от меня, окружал вокруг приятный молочный туман. Перед глазами все немного стало расплываться. Теперь картинка была не такой, как, казалось, раньше. Голоса людей я не слышала. До меня еле-еле доходили обрывки фраз и слов, как будто сам воздух в помещении стал вязким, напоминая известковую воду. Единственное, что сразило меня, как гроза в начале мая, это мужской голос, назвавший моё имя. Я обернулась, чтобы взглянуть на родителей, но их места были пусты. Каблуки оттачивали неприятный звук по каменной лестнице, пока я спускалась к чашам. Туман перед глазами так и не рассеялся. Я все же обернулась вновь, и в этот раз мне удалось заметить где-то в далеке сестру, которая молча и с зверским любопытством наблюдала за моими действиями. Алая кровь медленно струёй потекла на руке…и…, а может, я и правда такая эгоистка? Может, надо подумать и о сестре? Пойти в Эрудицию? Я закрыла глаза и выставила пораненную руку вперёд. Что будет, то будет… Стояла гробовая тишина… я слышала лишь стук своего сердца… — Эрудиция! Дальше звуки смешались. Гул, крики, хлопки, бурчание, топот и смех слились во что-то непонятное. Картинка представлялась такой же странной, но среди всей толпы я видела лишь силуэт сестры со сложенными руками на груди и жуткой ухмылкой. Звук как будто снова выключили. Я села на первый ряд Эрудитов и закрыла лицо руками. Зачем я это сделала? Зачем? Кому это было нужно? — Бесстрашие! Моя сестра приближалась к орущим бесстрашным. Тут я поняла, что меня обманули.

***

Отвратительный звук скрежета металла о металл и такой же отвратительный женский голос. — ПОДЪЁМ! На сборы 5 минут! Милый сон, милое утро.