Мальчик голубых кровей. Испытание дружбой

В дружбе нет ни должников, ни благодетелей. (Р. Ромен)

— Грейнджер, а без этого никак? — Драко морщится и всем своим видом показывает, насколько ему неприятно находиться с ней так близко уже продолжительное время. — Может, вы тут на троих сами сообразите? А я пойду? — Ладно, тогда ты идёшь к Гарри за волосом. — Вот ещё! — мальчишка машет рукой. — Сама иди! — Ты хоть что-нибудь полезное можешь сделать? — Рональд шипит в спину Драко Малфою. — В библиотеку не пойдёшь, к Гарри не пойдешь, за ингредиентами — тоже нет! Не много почестей, Малфой?! — В самый раз. — Обойдемся, — Гермиона кладёт большую толстую книгу на край стола. — Рон, иди к Мадам Помфри и узнай, когда Гарри выписывать будут. Спроси у него, что он может соврать, чтобы отпроситься… — Погоди, но ведь он не сможет играть, даже если отпросится! — Неважно, ему нужно будет прятаться где-то и вообще, с таким ловцом, как Малфой, боюсь, зелье не подействует, — сообщает Гермиона, усмехаясь в лицо Драко. — Скрыть всю напыщенность не удастся даже крепким оборотным. — Я сделаю вид, что не услышал, ясно? — мальчик сжимает кулаки. — Грейнджер, это был первый и последний раз, когда ты… — Эй, вы всё ещё здесь? — Симус прибегает в гостиную с самым возбуждённым видом. Его глаза расширены настолько, что большие чайные блюдца по сравнению с ними — мелочь. — Давайте за мной! Такое покажу! Во внутреннем дворе Хогвартса, недалеко от теплиц стоит плотная толпа, протиснуться сквозь которую очень трудно. Гриффиндорцы во главе с Финниганом несутся к месту назначения, по правде говоря, вообще не подозревая, что может там быть. Филч отгоняет детей, как может. Драко юркает под ноги завхозу и устремляется быстрее других к самому эпицентру столпотворения. Он уже слышит, как громко разговаривает Дамблдор и ещё кто-то грозно орёт, а МакГонагалл хватается за сердце. Слышится лай. Собачий. — Назад! — Дамблдор, закрывая собой учеников, отгораживает также и Снегга с занесённой волшебной палочкой. На пожухлой и подмерзшей траве Драко видит… Сириуса Блэка. Того самого чёрного пса, который не дал Забини свершить гадкое дело в Хогсмиде. — Всем назад! Повторять не стану! Он опасен! Пёс лежит на земле и скулит, видимо, от боли, которую ему уже причинил Снегг. Альбус настойчиво выпроваживает зевак, и дети, не понимая причины, начинают громко возмущаться. Драко же притихает и старается пройти ещё ближе, но тут натыкается на Квирелла. Тот криво усмехается и поправляет свой фиолетовый «головной убор». — З-з-знаешь, к-кто э-это? — шепчет заикающийся мужчина, нагибаясь к Драко. — Да, — кивает Малфой. — Сириус Блэк. Отвратное создание, — Помона Стебль подходит к ним со спины. Квирелл потирает руки, будто в предвкушении казни. — Он крайне опасен. И Дамблдор прав, что вызвал сюда охранников Азкабана. Как этот мерзавец сбежал — вопрос… — Е-ему по-по-помогли с-сбежать, — Квиринус Квирелл оставляет Драко и уходит куда-то в сторону. Мальчишка облегченно вздыхает. — Что с ним будет? — спрашивает Драко. — Его отправят на смертную казнь, — говорит Помона. — На казнь? — глаза у мальчонки распахиваются от удивления. Драко кажется, что это только дурной сон. Почему-то Сириус Блэк, которого он знает только по рассказам Минервы, становится для Драко Малфоя тем самым единственным здравомыслящим сейчас человеком… Или псом? — Он же только защитить меня от Забини хотел. — Одно доброе дело не может искупить прошлых грехов. Драко мотает головой. Снегг, тем временем, оказывается совсем рядом и сверлит его гневным устрашающим взглядом. Сириусом занимается Альбус Дамблдор. А на мушке пса держит теперь уже Филч. Ружье. Маггловское? Драко боится ошибиться — он не так часто наблюдал у отца подобное во время охоты. Минерва не может на это спокойно смотреть и просит Северуса Снегга сделать хоть что-нибудь. — Уводи детей! — бросает ей профессор и решительно движется к высокой фигуре Альбуса. — Живо! И особенно Малфоя! Что? А он каким боком влияет? Минерва начинает голосить, чтоб все Гриффиндорцы (да и остальные факультеты) срочно покинули внутренний двор. Её мало, кто слушает и слышит — все следят за развитием перепалки, возникшей между директором и странной псиной, забредшей сюда, скорее всего, случайно. — Дамблдор, не смей! Не при детях же! — Снегг вырывает палочку из рук директора. — Опомнись! Его нужно доставить в Азкабан живым! Дамблдор собрался убивать Блэка прямо здесь и сейчас?! Упрямый Драко, которого МакГонагалл ловко сгребает в охапку, видит, как собака поднимает морду и смотрит на него своими большими карими глазами. Весьма и весьма неглупыми. Как у большинства псовых, глаза эти вызывают бурю эмоций, начиная от банальной жалости и заканчивая восхищением, которое достигается благодаря диапазону эмоционального спектра. — Пусть он станет человеком! Тогда его не тронут! — Драко вырывается из рук МакГонагалл. — Пусть станет человеком! — Успокойся, — женщина держит мальчишку крепко, но не так, чтобы причинять боль. — Не сейчас… это не наши дела. Директор сам знает, Драко. — Вы же сказали, что Сириус Блэк был в Ордене Феникса, созданным Дамблдором! Почему тогда сейчас его хотят убить свои же? — Все мы ошибаемся, Драко. Только некоторые ошибаются больше других, — говорит МакГонагалл, с разочарованием глядя в сторону двора. — Наш Альбус Дамблдор пока не понял этого. Многие вопросы для неё самой остаются без ответов. Мальчишка, что сейчас пытается вырваться из её рук, снова вернул Минерву в то мучительное время, когда она с ужасом ожидает расправы. Но МакГонагалл не подает виду — она держится, потому что знает — слабости точно никто не поймет. Винить Драко или кого-то ещё, кроме себя, она не может. Да и к тому же, привязываясь к Драко, Минерва чувствует, как понемногу отступает самая тяжкая боль, связанная с Томом Реддлом. Зная о невиновности Блэка, Минерве в разы сложнее будет самой найти для него обвинение. Ещё сложнее будет знать, что его лишат жизни из-за подозрений в измене, которой и не было. Одна надежда на Северуса. — Вы обещали мне рассказать о Сириусе Блэке. Помните? — прищуривается Драко, когда они оказываются в замке. — Я жду подробностей. Минерва смотрит на него и улыбается: мальчик выглядит очаровательно в своей нагловатой разговорной манере. Есть в нём что-то такое, от чего уже невозможно отказаться, если однажды захотелось узнать. — Всё позже, Драко. Я расскажу. Я помню про обещание, и я его сдержу, — профессорша тревожно оглядывается назад, слыша галдеж и крики Дамблдора. Она торопится покинуть замок, зная, что нужна во дворе. — Когда? — в спину ей доносится голос Драко и тон его не терпит никаких возражений. — Как только будет время… *** Впервые в Большом зале стоит почти идеальная тишина. Ужин подходит к концу. Драко не съедает ни крошки. Рональд и Симус с Дином тоже. Одна Гермиона лопает за троих, словно варка оборотного зелья высосала из девочки все силы. Драко морщится, когда видит, что Уизли заглядывает к ней в тарелку и начинает что-то говорить про то, что им кусок в горло не лезет. — Денёк сегодня хуже некуда. — Симус делает ценное замечание. — Не одно, так другое. Зато, у нас всё на мази. — Да ну? — Драко поворачивается и смотрит в сторону стола Слизерина. Забини и правда сидит живой и невредимый и рассказывает однокурсникам про Сириуса Блэка. — Я бы так не радовался. — А что? — Финниган усмехается. — Ингредиенты на месте, Гермиона тоже. Сварит за ночь. А завтра — игра. Мы всем им покажем, кто здесь босс. — А что с метлой? — Блин! — восклицает Финниган громче, чем следовало бы. — Я и забыл. — Вот и я о том же, — Драко опускает голову. — Без метлы не видать нам игры, как своих ушей. — Может, пробраться на склад и дёрнуть какую-нибудь? — Что за нездоровые наклонности? — Гермиона вытирает губы салфеткой. — Вам лишь бы нарушать правила! Бля, тебя только и не хватало! — А что ещё делать? Хороший вопрос! От задницы бегать, Уизли! — Зря вы затеяли всё это. Ох, твою мать, грязнокровка, как же вовремя ты произносишь эту реплику! — Другого шанса точно не будет. Правда, Малфой? — И мне кажется, что ставку вы сделали не на того, — Гермиона выразительно играет бровями, смотря на Драко. — Он не справится. Он не такой, как Гарри. — Грейнджер, замолчи к черту, — Драко затыкает уши. — Мадам Трюк точно не пойдет нам навстречу? — Рон важничает, хоть и получается у него не слишком-то убедительно. — Может, если я ей мягко и аккуратно намекну… — Сиди на месте, Казанова недоделанный. Симус и Дин прыскают со смеху. Драко же серьезен. — Ладно, давайте лучше продумаем стратегию. — Рон на самом деле верит в свои силы. — Итак, наверное, стоит сказать, что я нервничаю… — Ты о чем вообще? — Дин (по примеру Драко) тоже изредка смотрит на бравых Слизеринцев и отрицательно качает головой. — Забини стал ловцом не потому, что он Избранный, а потому, что играть умеет. Наша песенка спета. — Депрессняк будешь нагонять? — Уизли хмурится. — У нас мало шансов. И влететь можем неслабо. — Симус поддакивает лучшему другу. — Я воровал у Снегга ингредиенты. Он послезавтра от меня мокрого места не оставит. — Он тебя видел? — Нет. — Тогда не дергайся. — Закройте рты! — Драко вдруг стукает кулаком по столу. Парни притихают и с недоумением смотрят на Малфоя. — Или вам вообще плевать на то, что на поле сегодня казнили человека?! — Драко всплескивает руками. — Вы вообще идиоты? Оглянитесь кругом! Гермиона перестает улыбаться. — Казнили? — Ну, почти казнили, — отвечает понурый Малфой. — Его упрячут в Азкабан. И там казнят. А за что? За то, что он помог мне? То есть, нам с Поттером… — А с чего это ты, Малфой, таким сердобольный у нас стал? — Дин Томас опирается локтями о столешницу. — Пожалел этого убийцу? Сириуса Блэка? Драко молчит. — Я слышал, что именно Сириус Блэк убил родителей Гарри, — говорит мрачный Дин. — И сбежал, чтобы закончить дело. — И после этого он считается его крёстным? — глаза у Рона лезут из орбит. — Как такое возможно? — А вам не приходило в голову, что Блэк не убивал? — Драко вспоминает разговор с Минервой. — Может, это ложная информация? Не приходило вам в голову, что у Поттера есть и другие враги, которые точно захотят его прикончить? — Например? — Уизли, не строй из себя идиота. Ты и так им являешься. Не переигрывай, — замечает Драко. — Сам подумай. — Тебе-то откуда знать?! — Рону явно не нравится такая осведомленность и самостоятельность суждений Драко. — Чего ты хочешь доказать? — Ничего, — Драко Малфой смотрит на рыжего в упор. — Только меня бесит, когда кто-то начинает делать выводы, даже не зная ситуации. — А ты откуда столько знаешь? — А кто-то из вас, друзей-приятелей, заходил к Поттеру? — выдает Драко, который злится на себя и на окружающих. Эта тема с самого начала была скользкой. — Нет? А вот я у него был! Единственный из всех! Гермиона опускает глаза обратно в тарелку. В суматохе они и правда совсем забыли про Гарри. И Малфой сейчас на их фоне выглядит как настоящий Гриффиндорец. И кто-то будет говорить, что ему подходит только Слизерин? — Мы как раз думали над этим. — Оправдывайся, Уизли! — фыркает Малфой. — Сменим тему? — робко предлагает Гермиона. — Да, давайте, — Симус кивает и берётся за палочку. — Показать, как я научился делать из воды ром? — Нет! — реагируют Гриффиндорцы, зная, как именно «научился» любитель взрывов. — Лучше не надо. — Глаз крысы, струна арфы — пусть вода превратиться в ром! — Симус несколько раз взмахивает палочкой над бокалом. — Глаз крысы… Придурок. Ну, куда ты лезешь? Драко закрывает лицо. И раздается взрыв. Гермиона рядом вздрагивает и задевает Малфоя рукой. Драко отодвигается от неё. Черный дым идёт от мантии Симуса. Дин и Рон качают головами. — Черт! — Симус, раздосадованный неудачей, вскакивает. Рональд поднимает на него глаза и тут слышится знакомый звук. Совиный клич разносится по залу волной такой долгожданной радости. — А вот и почта! Наконец-то! Студенты кричат, аплодируют и принимаются ловить посылки, которые пернатые почтальоны приносят в когтях. Стол Гриффиндора особенно густо облеплен птицами. Некоторым ученикам приходит сразу несколько посылок. Яркие упакованные коробки, свёртки, конверты и прочая мишура, никак не волнует одного из них — Драко Малфоя. Он намеревается уйти из Большого зала. Что-то внутри подсказывает, что ему ничего не светит. — Драко! — Гермиона окликает мальчишку. И снова называет его по имени. Драко Малфоя опять перетряхивает, но он всё же оборачивается к ней. — Тебе метла… А ступы там нет, Грейнджер? — Что? — одновременно спрашивают у неё Рон, Симус и Дин. — Какая ещё метла? На столе перед ними лежит упакованная в газетные вырезки новейшая модель скоростной метлы для Квиддича — «Нимбус-2000». Рон открывает рот настолько широко, что там могла бы свить гнездо одна из громадных сов. — Но я же… не получаю почту, — Драко выглядит озадаченным. — Вроде как… с недавних пор… — Давайте откроем! — Рон тянется к метле. — Но от кого? — Драко быстро оглядывается по сторонам. Все другие ученики заняты делом. Без конца шуршат обёртки. — И с чего вдруг? Это предки осознали свою вину? — Да какая разница! — восклицает Дин. — Это же отлично! Будто кто-то сверху услышал наши молитвы! Нам же не хватало только метлы… Значит, не всё так безнадежно. Драко прикасается к отполированной ручке новенькой метлы и улыбается. Эстетическое удовольствие для его рук, повидавших разные метлы. Люциус не жалел (когда-то) денег на единственного сына, покупая маленькому Драко последние новинки спортивного инвентаря для активного отдыха и тренировок. — Весело, — говорит Малфой, продолжая ощупывать метлу. — Но… я не очень понимаю… Метла-то у Поттера сломана, а не у меня. Да и вообще, я ж на скамейке запасных торчу. — Здесь записка есть, — Гермиона протягивает мальчику небольшой клочок пергамента. — Кажется тот, кто подарил её, знает, что ты рвёшься в ловцы. «Всё приходит в своё время к тому, кто умеет ждать. Используй шанс правильно, Драко. И помни, что не от метлы зависит высота полёта, а от тебя самого…» Драко вчитывается в строчки и в глазах у него на мгновение становится горячо. Буквы расплываются. Мальчик кусает губы и сильнее стискивает в пальцах записку. Чертов Гриффиндор! Он стал слишком сентиментальным. Драко боится, что кто-то заметит его слёзы. Ему очень хочется верить, что подарок от матери, но внутри всё равно грызёт червячок, который то и дело шепчет: «Не будь глупцом и не тешь себя напрасными надеждами!». *** — Убей его! — рычит Альбус, замахиваясь палочкой на Сириуса, который прячется за спиной Минервы. — Северус, убей его! — Не сейчас, — зельевар меряет Блэка презрительным взглядом. — Альбус, он нам нужен. Ты же сам сказал, что он знает многое о тайнах Реддла. — Мне плевать! — Дамблдора ничего уже не волнует. — Его нужно нейтрализовать! — Альбус, — Минерва качает головой. — Прошу тебя, дай ему всё объяснить. Пожалуйста. Сириус Блэк, задыхаясь, цепляется за плечо женщины, которая сделала всё, в своё время, чтоб он оказался за решёткой, а теперь вдруг стала защищать его. Удивляться Сириус не привык, но сейчас настал тот самый момент. — Пусть скажет, — настаивает и Снегг. — И что он скажет?! — Альбус хватается за сердце, отходя от МакГонагалл к своему столу. В его кабинете присутствуют также несколько авроров, которые по одному только щелчку пальцев могут разорвать Блэка на куски. — Я и так всё знаю! — Знаешь, разве? — хрипит Сириус. — Не думаю… — Заткнись, ничтожество! — Это я ничтожество? — усмехается пленник. — На себя посмотрите. — Блэк, у тебя есть только минута для того, чтоб сказать всё то, что ты считаешь нужным донести до нас, — оповещает тем временем Снегг. — А дальше — либо смерть, либо — свобода… — Свобода? — безумные глаза у Сириуса наливаются кровью. — Северус, полегче, — шепчет Минерва. — Мы не можем его отпустить. Альбус не позволит. — И буду прав! — Дамблдор наливает воды и плещет ею в лицо Блэку. — Приди в себя, предатель! И сперва ты скажешь, что именно случилось в ту ночь в доме Поттеров… — Сперва дайте мне увидеть Гарри! — Нет. — Я имею право его увидеть! И он должен всё узнать! — Он и так много знает. — Но не знает о том, как и кто убил его родителей! — Вот ты сперва нам и скажешь, — повторяет Альбус Дамблдор. — Их сдал близкий человек, — говорит Сириус, и капли воды стекают по его лицу на шею и дальше — под рваную рубаху. — Я назову его имя при условии, что вы отдадите мне мальчишку на воспитание. — Гарри? — ахает Минерва. — Да, — кивает пленник. — Гарри Джеймса Поттера. Моего крёстного сына. — Он не Поттер, — Альбус решает, что пора открыть правду. — Как это — не Поттер? — Сириус прищуривается. — Он — сын Тома Марволо Реддла! В кабинет повисает гробовая тишина. — Гарри является сыном Нарциссы Малфой и Тома Реддла. — Альбус, этого не может быть, — МакГонагалл хватается за сердце. — Не может быть… — Ложь! — орёт Блэк и пытается дёрнуться, но палочка Снегга впивается ему прямо в сонную артерию. — Это наглая ложь! — Ты не знал? — усмехается ему в глаза Альбус. — Ты был одним из тех, кто наиболее приближен к Волан-де-Морту. И не знал того, что у Лили Поттер бесплодие? Тебе не сказали? — Джеймс сказал мне, что Гарри — Избранный. Только и всего… — О да, — кивает Альбус. — Он Избранный. Но вот только есть проблема — Волан-де-Морт не в курсе, что у него есть наследник, который собирается его прикончить в отместку за убитых «неродных» родителей… — Если Гарри — Его сын, то почему ты его не убил?! — Сириус снова вырывается. — Если ты и так знаешь, чем всё кончится… — Я знаю? — Дамблдор разводит руками. — Я думал, что ты осведомлен гораздо больше… а теперь мне кажется, что… мы все с вами в огромной такой… заднице. Сириус Блэк меняется в лице несколько раз. Минерва видит и страх, и изумление, и недоумение. Она и сама в полном шоке. — Директор, — Снегг обращается к старику. — Нужны ваши указания. Что делать? С Блэком и с Квиреллом? — Я не знаю, — обессиленный Альбус садится в своё кресло. — А если вы заблуждаетесь? — подаёт голос пленник. — Если Гарри всё же не сын Волан-де-Морту? Может, он даже не Избранный… — В Пророчестве всё сказано. — Что будет с мальчиком? — спрашивает Минерва. — Альбус может, стоит подумать над тем, чтоб Гарри забрал Сириус Блэк? Подальше от этого… — Ты спятила, Минерва?! — Хочешь сделать из него приманку? — догадывается Сириус. — Послушай меня, Блэк, — Дамблдор смотрит в одну точку. — Не тебе лезть в эти дела. Хватит и того, что ты с братцем разозлил Волан-де-Морта. А мы едва уцелели… — Да, особенно ты, — злобно усмехается Сириус. — Прятался за женскими спинами. Герой, ничего не скажешь. Старый маг сжимает кулаки, но ничего не произносит в ответ. — Альбус, нельзя же держать мальчика в неведении. — Согласен, — кивает Снегг. — Поттер… то есть, лже-Поттер должен знать, в какой опасности находится. И Блэк, как ни странно, может помочь нам… — Гарри останется здесь, — твёрдо говорит Альбус. — У него есть дядя и тётя. Пусть и неродные. Они заберут его на каникулы. И вообще, никому не нужно ничего менять. Не сейчас. — Дайте нам увидеться. — Зачем тебе это? — Альбус не может понять мотивов Блэка. — Ради памяти о его отце. То есть, о Джеймсе. — Глупо. Риск — дело благородное, но ещё более благородным является умение принимать ситуацию такой, какая она есть… — Мне нужно остаться на свободе. Я так долго её ждал. Если вы позволите мне усыновить Гарри, то я никогда больше не вернусь в Азкабан! — Я понял, — прерывает жестом пленника Альбус. — Назови имя предателя… — А где гарантии? — Я могу быть уверенным, что ты не станешь разубеждать Гарри в том, что он — Избранный. И его миссия — освободить нас всех от Волан-де-Морта. Могу? Снегг открывает рот. Даже для интригана со стажем это слишком. — Ты же его погубишь… — Ты тоже, — Дамблдор встаёт и подходит к Блэку вплотную. — Да или нет? *** — А оно должно так вонять? — Драко морщится и отворачивается от склянки, которую протягивает ему Гермиона. — Что молчишь? — Волос давай. Драко отдаёт Гермионе волос, который они взяли у Гарри. — На вкус это ещё хуже, чем на запах? — спрашивает обеспокоенный Драко. — Малфой, какой же ты трус, — вздыхает Рон. — Просто пей. — Может, эта всезнайка меня отравить хочет! — Вот выпей и узнаем, — подмигивает Дин. — Грейнджер, ты обещала, что после этого он надолго отучится тебя обзывать? — Да, — не без гордости заявляет Гермиона. Драко берётся за сосуд обеими руками. Делает глубокий вдох и приподнимает склянку над столом. В библиотеке уже давно никого нет. Стадион с утра ревёт: все готовы к великому и ужасному зрелищу — первой игре сезона среди первокурсников. — Все всё помнят? — интересуется Рон, гордо поправляя свою форму. — Мадам Трюк отвечаем, что Гарри резко пошел на поправку и Помфри разрешила играть. Он сам отсиживается в каморке для швабр. Эх, жаль не увидит нашего триумфа… А если спросят, где Малфой, то говорим, что ему назначена дополнительная… — Дополнительная отработка в кабинете психолога! — хором отвечают Дин и Симус. — Туда никто не сунется, к тому же, дамочки нет сегодня в Хогвартсе, говорят, что её вызвали на ковёр к Министру. — Отлично, — Рон улыбается во весь рот. — Удачи нам, ребята… Драко смотрит на них широко отрытыми глазами. Он никак не может проглотить отвратную жидкость. Дин переглядывается с Симусом, и затем они (по кивку от Гермионы) резко хлопают Малфоя по спине — мальчишка сгибается пополам, но всё же (с некоторым усилием) глотает оборотное зелье. Закрывает рот рукой и катается по полу, жалуясь, что его может вырвать. — Последний штрих! — провозглашает Рональд, доставая из кармана спортивной ветровки очки Гарри. — Малфой, видел бы ты себя сейчас. Это то ещё зрелище. Обойдусь, Уизли! Рыжий надевает очки на переносицу Драко, который поднимается с пола, озираясь по сторонам. — Малфой… — Никакого Малфоя! — Дин толкает Рона в плечо. — Это же Гарри! Не спалитесь раньше времени. — Точно, — конфузится Уизли. — Извини, Гарри. Лучше заткнись! — Другое дело. Ровно в полдень команда Гриффиндора строится перед Оливером Вудом, который проводит последний инструктаж. Драко дико нервничает и едва успевает услышать, что за игрой будет следить сам заместитель Министра Магии. С трибун слышится гомон болельщиков и радостные возгласы Ли Джордана. Аплодисменты не смолкают, а только усиливаются, и дрожь в теле Драко тоже. — Поттер! — Забини, стоящий параллельно от команды соперников, машет рукой и показывает средний палец, гогоча что-то про то, что Слизерин «сделает Гриффиндор в два счета». — Готов к позору? — Не реагируй, — шепчет Драко на ухо Симус. — Не вздумай. Держись с достоинством. И помни, что ты — Избранный. — Пошел ты! — Драко Малфой сжимает в ладони новую метлу посильнее и вдыхает воздух, раскалённый от накала страстей. — Сам разберусь… День выдаётся на редкость солнечным. Драко, стоящий впереди других, щурится. И к тому же, чертовы очки Поттера натирают ему переносицу и хочется их сдёрнуть. — Удачи, орлы! — Оливер быстро пожимает руку каждому игроку и удаляется с Мадам Трюк на поле. Там они вдвоём орут о том, что игра должна быть честной. — Я рад приветствовать вас на первой игре сезона! — Джордан сидит в привилегированной трибунной ложе вместе с деканами факультетов и Альбусом Дамблдором. — Первокурсники Гриффиндора и Слизерина готовы показать, на что они способны! Игроки оказываются на мётлах и взмывают в воздух. Пока им аплодируют, Роланда Трюк выносит на поле сундук. Оливер Вуд и Маркус Флинт следят за дисциплиной каждой команды во время игры, хотя сами друг друга готовы поубивать. — Выпускаются Бладжеры и Золотой Снитч! — Ли Джордан явно в ударе. Его голос разносится на многие мили вокруг стадиона, пугая даже птиц в Запретном лесу. — Напомню, что Снитч стоит сто пятьдесят очков! Ловец, поймавший его, заканчивает игру… Мяч облетает сперва вокруг Драко, а затем вокруг Забини, который клацает зубами, как дикий зверь, рвущийся из клетки. Драко, находящемуся под личиной Поттера, становится ещё больше не по себе. Внизу, на трибунах, все ждут от него чуда. Получат ли они его? Или нет? — Выпускается Квоффл! — гвалт трибун резко перерастает в одно синхронное гудение, служащее сигналом для игроков. — И игра начинается! Драко видит, как решительно настроен Симус, перехвативший Квоффл раньше Пэнси Паркинсон, которая от досады, едва не падает вниз. Несколько минут, и первый гол заброшен благодаря слаженным действиям Финнигана и Белл. — Десять очков у Гриффиндор! Дальше мяч перехватывает Грэхем Монтегю и Слизеринцы начинают продвижение к кольцам, где Рональд начинает потихоньку скучать, но каково же удивление Забини, наблюдающего за картиной, достойной пера известного живописца, когда Уизли берет и в лёгкую отбивает посланный Паркинсон Квоффл. Драко улыбается, несмотря на то, что на Рона он и смотреть не может без смеха. Аплодисменты снова превращаются в несмолкающий громкий гул. Уши аж закладывает. — Ещё десять очков! Отличная работа, Финниган! — Ли Джордан не срывает своей радости. — Счет двадцать-ноль в пользу Гриффиндор! Грегори Гойл, облетая поле кругом, замечает, что Лаванда Браун отобрала мяч у Слизеринцев и снова отдает пас чертовому везунчику-Финнигану. Парень резко устремляется к ней и совершает довольно сильную подсечку — Лаванда не успевает сориентироваться и падает с метлы. Трибуны испуганно охают. Рон в это время пропускает мяч в кольцо. Драко матерится почти вслух и сжимает свободную ладонь в кулак. Мимо пролетает Дин Томас и кричит, что нужно усиливать оборону, но Бладжер, посланный кем-то из загонщиков Слизерина, выбивает Гриффиндорца из седла. — Итак, счет сравнялся! — Уизли пропускает ещё один Квоффл. Два игрока покидают команду Гриффиндор за последние несколько минут. Драко негодует и еле сдерживает себя, чтоб не наброситься на идиота-Забини, который, кажется, специально дразнится. И вот тут помогает появившийся почти из ниоткуда Снитч. — Внимание! — Ли Джоржан видит, как Гарри Поттер и Забини почти одновременно взмывают выше и начинается настоящая гонка. — Ловцы заметили Снитч! Но не успевает Драко пролететь и до ближайшей трибуны, как метла резко тормозит и подкидывает его, словно волна щепку. Драко не может понять, что случилось и пытается выровняться, но бесполезно. Метла абсолютно точно не желает ему больше подчиняться — мальчишка еле держится на ней. — Что ещё такое? — Хагрид заглядывает в бинокль. — Что происходит с метлой Гарри? Гермиона, стоящая рядом, не хочет показывать своего замешательства. Она не должна рассказывать Хагриду о махинациях, и что на самом деле Гарри не играет сейчас, а мирно отдыхает в угодьях Филча, который тоже на трибунах, попивая свежий кофе, дышит воздухом. — Гермиона. Ты видишь? — обращается к ней вскоре и Невилл. — С Гарри что-то не так. Нужно ему помочь… Грейнджер выхватывает у лесничего бинокль. — Это Снегг! — она в ужасе прикусывает нижнюю губу. — Он заговаривает метлу! — Что-что?! — Хагрид снова смотрит на противоположную сторону трибун. — Гермиона! Девочка несётся сквозь орущую толпу, пытаясь скорее добраться до преподавательской трибуны. Она ещё не знает, что именно придётся сделать, чтоб остановить Снегга, который, видимо, собирается любыми способами добиться для Слизерина Кубка. — Ловец Слизерина приближается к цели! — Драко поворачивает голову и видит, как Забини протягивает руку, чтоб схватить Снитч. — Остаётся немного! И будем надеяться, что Гарри Поттер соберётся с духом и, наконец, покажет, из чего сделан! Гермиона пробирается к сидящему Снеггу. Она быстро достаёт волшебную палочку. Первое, что приходит в голову, это заклинание огня. — Лакарнум инфламаре! — произносит Гермиона и подол мантии Северуса Снегга почти мгновенно вспыхивает. Преподаватели увлечены игрой и не сразу замечают поджог. Драко из последних сил висит на одной руке и понимает — гребанный Поттер бы свалился уже. Метла всё ещё выписывает невозможные выкрутасы. А Забини и впрямь близко к Снитчу. — Слизерин! Слизерин! — скандируют трибуны и всем, похоже, плевать на то, что с одним ловцом что-то не так. — Слизерин, вперёд! Мимо висящего в непонятной позе Гарри Поттера то и дело снуют игроки обеих команд. Игра всё ещё продолжается. Ли Джордан надрывает глотку и пытается выровнять положение, подбадривая Гриффиндор. Драко замечает, что метла стала чуть спокойнее и решает, что пора брать её за рога. — Пожар! — Снегг терпеть не может, когда кто-то трогает его. Он сильно вздрагивает и отводит глаза от Гарри Поттера на поле. — Вы горите! Драко раскачивается и наконец-то закидывает ногу на метлу. Он снова на коне. Или ещё нет? Трибуны ревут, но уже не скандируют «Слизерин». И то хорошо. Забини с бешеной скоростью мелькает у него перед глазами. В его движениях есть что-то беспорядочное, хаотичное. Словно он пытается словить Снитч сразу с нескольких направлений. Но угадать, куда понесётся этот мерзавец, невозможно — уж Драко-то знает. — Давай, Гарри! — радостный Хагрид видит, что парнишка в очках снова оказывается на метле и гонится за Снитчем. — Давай! Гермиона спускается с трибуны, где сидят учителя и натыкается на кого-то. Девочка пытается, не поднимая глаза, извиниться и просто пройти мимо, но не тут-то было. — М-м-мисс Гре-гре-грейнджер? — Квирелл так сильно заикается только в двух случаях, как успевает подметить она, — когда злится или, когда ошарашен. В данном случае Гермиона понимает, что профессор и зол, и одновременно растерян. — Ч-ч-что в-вы з-здесь з-забыли? Гермиона не умеет убедительно врать и знает об этом. — Я уже ухожу, профессор. Извините. Ошиблась трибуной. Квирелл смотрит на девчонку в упор и глаза его сужаются до щелок, которые похожи на чёрные прорези в огромных белых мешках. Но уже через пару секунд белки его глаз начинают стремительно краснеть, и становится не по себе, только от того, что этот взгляд гипнотизирует. Гермиона силится опустить взгляд, но не может. — Н-не в-ври м-мне, м-мерзкая д-девчонка! — мужчина протягивает руку к Гриффиндорке, но Гермиона отпрыгивает, и нога её объезжает по скользкой деревянной ступеньке. — И-иди с-сюда! Гермиона кричит от неожиданности и больно ударяется коленкой, когда Квирелл всё же хватает её за руку и прижимает к внутренней стенке трибуны. — Пустите! — Грейнджер снова кричит, но её голос тонет в шуме активных болельщиков. Сквозь щели между рядами и сиденьями, Гермиона замечает, что Блэйз и выпивший оборотное (которое, к слову, оказалось куда мощнее и качественнее, чем она думала) Драко, уже приблизились к Снитчу и теперь «только один рывок», по словам Ли Джордана, отделяет Гриффиндор от победы или поражения. — Пустите! — Гарри Поттер и Блэйз Забини летят плечом к плечу! — слышится из рупора их самого лучшего комментатора Ли Джордана. — Только рывок, друзья! Только рывок… Малфой понимает — нужно рискнуть, иначе они продуют. Мальчишка резко дает вверх, пригибается и обгоняет Слизеринца возле верхнего яруса трибун, затем, найдя баланс и не снижая скорости, приближается к Снитчу на максимально-близкое расстояние. — Поттер, стой! — Забини догоняет и толкает соперника, яростно ругается, когда метла Гриффиндорца ускользает из виду. — Нет! Поттер, не смей! Драко отталкивается от ручки метлы и почти встаёт на неё ногами и резко, пока ещё хватает равновесия, дотягивается до Снитча, которому так и не удаётся прошмыгнуть в проём между главными воротами поля. Драко падает на газон, перекувырнувшись несколько раз. Игроки, видя это, замирают и Рон пропускает черт-знает-который-по-счету-Квоффл в кольцо Гриффиндора. — Посмотрите! — орёт Ли, не скрывая радости. — Гарри Поттер Поймал Снитч! Квирелл в это время отпускает испуганную донельзя Гермиону и спешит убраться восвояси, ругаясь и шипя что-то нечленораздельное себе под нос. Грейнджер спускается с верхней трибуны и смотрит на поле. Драко разжимает ладони, прижатые к груди. Его форма вся в грязи и проклятые очки то и дело норовят свалиться, но мальчик не обращает на такие мелочи внимания — в его руках на самом деле Золотой Снитч. — Гарри Поттер получает сто пятьдесят очков! Трибуны взрываются аплодисментами и криками. Снегг потушил мантию и отплевывается от сажи и копоти, что летает вокруг него, как надоедливая мошкара. Мадам Трюк подбегает к Драко, поздравляет его широкой улыбкой и свистит в свисток. Игра закончена. — Гриффиндор победил! *** Минерва МакГонагалл вместо того, чтобы радоваться победе своего факультета, долгие часы сидит перед кабинетом их нового психолога — Мэри Кроткотт. Она знает, что женщину вызвали на совещание директоров «по особо конфиденциальным сведениям о волшебном мире». Минерва специально выбирает время, когда они смогут пообщаться наедине. — Профессор МакГонагалл? — удивляется Мэри. — Чем обязана? — Здравствуйте, — декан Гриффиндора улыбается, хоть и не особенно радостно. — Я хотела бы с вами посоветоваться. Я понимаю, что сейчас не лучшее время — вы, должно быть, устали, но это очень важно, поверьте… и выслушайте… — Хорошо, проходите. Минерва плотно прикрывает дверь. — Ещё раз извините. — Ничего. Это моя работа. — Только я бы хотела вас попросить, ни в коем случае не разглашать всё то, что сейчас узнаете, — пожилая женщина теребит в руках небольшой конверт. — Я могу положиться на ваш опыт? — Конечно, — сразу кивает ей Кроткотт. — Присаживайтесь, Минерва. Чаю? — Нет, спасибо. — Я знаю, о чем вы хотите поговорить. Точнее, о ком. Минерва чуть удивляется. — Я знаю о вашей ситуации с Драко Малфоем. — Откуда? — Минерве неприятно сознавать, что в их Хогвартсе ничего не может сохраниться в тайне. — Кто вам сказал? — Никто не говорил. Я всё поняла, когда вы привели его. По вашим же глазам. В личном деле стоит пометка, что мальчугана отправили «не на тот факультет». Отсюда все проблемы с пониманием в семье и среди сверстников… — А вы проницательны, — замечает Минерва, присаживаясь и кладя конверт на столешницу. — Здесь большая сумма и документы. — Простите, что? — миссис Кроткотт изумленно глядит на профессоршу. — Какая ещё сумма? — Которую я готова вам заплатить за то, чтобы вы сделали кое-что для меня и для Мистера Малфоя, — тихо произносит МакГонагалл и выпрямляется, садясь по струнке смирно. — Вы обещали молчать. Помните? — Вы решили меня подкупить? — также тихо спрашивает Мэри. — Считайте, как вам угодно, — женщина потирает разболевшиеся от волнения морщинистые руки. — Но у меня нет выхода. Я должна поступить именно так. Не спрашивайте ничего, бога ради. Просто помогите. — Профессор МакГонагалл, — шепчет Мэри. — При всём моём к вам уважении, я не могу. Я — работник Министерства. Мы не действуем так. — Вот только не надо изображать из себя святую невинность, девочка, — щурится Минерва, словно читает мысли на расстоянии. — Я вашу канцелярию знаю наизусть — мой покойный муж имел непосредственное отношение к Министерству. И я прекрасно осведомлена, что вы действуете исключительно в своих интересах… всегда. За редким исключением… Миссис Кроткотт внимательным взглядом изучает серьёзное лицо Минервы. Затем она смотрит на конверт, лежащий на столе. Решение, принимаемое ею сейчас, очень и очень, ответственное и даже опасное. С другой стороны, зная и уважая Минерву, как справедливого человека и сильную волшебницу, Мэри не может отказать ей. — По-вашему, я гожусь для этих исключений? — дрожащим голосом выдавливает новоиспеченный психолог. — Годитесь, — кивает профессорша. — Мэри, вы сами изволили видеть Драко Малфоя. И вы, думаю, поняли, что ребёнок талантлив и у него есть все шансы стать настоящим волшебником. Таким, про которых говорят другие. На которых равняются и которыми гордятся… Да, его семья и их интересы накладывают определённый отпечаток на его психику и увлечения, а также на манеру поведения, но всё поправимо. И раз всё получилось именно так, и его родители собираются отказаться от него, то ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Драко отдали кому попало. Вы меня понимаете? Мэри смотрит на Минерву и понимает — у этой женщины на самом деле большое сердце. Большое и доброе. Неудивительно, что ей дважды давали медали за благотворительную помощь сиротам и детям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. К тому же, если копнуть чуть глубже, то факт её привязанности к Тому Реддлу, который впоследствии стал одним из ночных кошмаров всех волшебных существ в Британии, то можно ещё понять, что Минерва МакГонагалл чрезвычайно сильна морально, раз до сих пор не сломалась и рвётся помогать другим. — Вы надеетесь, что Драко отдадут вам? — с некоторым сочувствием выдает Мэри. — Минерва, прошу вас, не лгите ни себе, ни ему. Для мальчишки это будет стрессом, а для вас… болью. — Пусть не мне, но и не тем дегенератам с палочками, которые даже не знают, как ими пользоваться! — декан Гриффиндора вскакивает со стула. — Пусть не мне, но и не тем, кому плевать! — А кому плевать? — Дамблдору! — Неужели? — Мэри наливает в стакан воды. — Минерва, успокойтесь. Я уверена, что не всё так страшно… — Вы знаете о приюте Миссис Коул? — Знаю, — вздыхает Кроткотт. — Оттуда всего больше жалоб на плохое обращение с детьми магглов и большинство, воспитываемых при её руководстве, становятся преступниками. — Вот именно, — Минерва снова садится. — Слава Мерлину, она уволилась и доживает свои последние деньки. Но легче не стало. Её заместитель, отвратительнейшая из женщин, которые, по идее, должны всех себя отдавать бедным детям, слывёт хамкой и воровкой… — И что же, Альбус Дамблдор собирается отдать Драко Малфоя в семью магглов? — Нет, — сжимает кулаки Минерва. — Он хочет отдать его на временное содержание в приют. Временной няньке. — Этого не может быть. — Это наш с ним затянувшийся конфликт, — Минерва чуть краснеет и ей становится жарко. Она просит открыть окно и выпивает залпом стакан воды. — Из-за того, что я… Минерве нужно время, чтоб привести мысли в порядок. Она на мгновение замолкает. Мэри не перебивает и лишь тихо постукивает пальцами по столешнице. — Он боится, что повторится та история с Томом Реддлом. — Но вы же не виноваты в том, что он стал таким, — Кроткотт кладет свою прохладную ладонь на руку женщине и слегка сжимает пальцы. Поддержка, хоть и ничтожная, но всё же, поддержка. — Я слышала про то, что сделал Том Реддл, и про то, как вы защищали его на суде в Визангамотте. Как давали ложные показания под угрозой смерти… И ещё я слышала, что вы… могли бы стать мальчику… отличной матерью, но Дамблдор почему-то не позволил… Минерва МакГонагалл поднимает на собеседницу большие зелёные глаза. И Мэри в очередной раз становится почти стыдно за то, что она сейчас не может сделать всё, чтобы помочь женщине. — У них были свои, мужские, разногласия, которые вылились на меня, как из рога изобилия, — качает головой Минерва. — Я не смогла сразу распутать тот змеиный клубок, и в результате, упустила момент, когда Тома можно было вернуть в колею. Увы. — И сейчас вас мучит вина, — утвердительно произносит миссис Кроткотт. — Верно? — Я пыталась решить проблему и уйти из Хогвартса навсегда, но Дамблдор против. — Вы хотите об этом поговорить? — Нет. Не сейчас. — Тогда, мне кажется, что нам стоит расходиться. Ужин скоро. — Мэри, мы же собрались не для этого, — напоминает ей Минерва. — Почему именно ко мне вы пришли? — Нужно что-то ещё объяснять? Мне казалось, вы поняли. — Сейчас самая нестабильная ситуация. В связи с возможным воскрешением Того-кого-нельзя-называть. — Не бойтесь так. — Минерва снова прищуривается. — Его можно называть по имени. Его имя не несёт в себе никакой негативной энергетики, как привыкли думать суеверные. Том Марволо Реддл. Волшебник, чья судьба пестрит жестокими подробностями, но не делает его, тогда ещё школьника, жестоким… — А что же, по-вашему, сделало его тем монстром, которым он стал? — Безразличие. — Но вы-то были в курсе всех его проблем, однако и вы не смогли помочь, — Мэри Кроткотт снова шепчет. — Значит, не только в безразличии дело, Минерва. — Да, не только, — декан Гриффиндора соглашается. — Кроме безразличия есть ещё кое-что. — Что же?  — Зависть. — Давайте оставим эту тему, — закрывает глаза ладонью Мэри. — Мне неприятно. — И мы обе знаем, почему, — с намёком проговаривает Минерва. — Я всё понимаю. Ничего. Бывает. — Чего же вы от меня хотите? — сдаётся, в конце концов, Мэри. — Используйте свои связи. — Ясно, — кивает молодая волшебница и вскрывает конверт. — Вам нужно, чтобы я получила все подписи Совета Попечителей и чтоб все они были исключительно в вашу пользу. — Примерно, да, — говорит МакГонагалл, чуть успокаиваясь и снова беря себя в руки. — Мне нужно, чтобы вопрос с Драко был решен в мою пользу. А, значит, и в его пользу тоже. — Я не могу ничего обещать. *** — Гриффиндор победил! — Драко Малфой чувствует себя, как ни странно, самым счастливым человеком на свете. И плевать, что все называют его Поттером. — Гриффиндор победил! — Я даже поверить не могу! — Рона распирает от радости. — Черт возьми! Мы же сделали этих Слизеринцев! Да! Другие члены команды тоже пребывают в эйфории. Кругом крики и поздравления. Вся гостиная на ушах стоит. И Только Грейнджер, как самая педантичная и пунктуальная, без конца показывает на часы и выталкивает Драко на выход, боясь, что их обман может быть очень скоро разоблачен. — Ура, Гарри! — Невилл Долгопупс протягивает руку Избранному. — Знаешь, мы думали, что тебе конец, когда метла начала выкрутасничать, но Гермиона всё исправила… и мы победили. Драко нехотя пожимает ладошку Долгопупсу, но, когда слышит про Грейнджер, его улыбка сходит с лица медленно, но верно. — Что? — спрашивает он уже не поттеровским, а своим голосом. — Гермиона заметила, что Снегг колдовал и пытался тебя выбросить за борт во время игры. Она побежала к преподавательской трибуне и всё исправила. Остановила его! — тараторит Невилл. — Получается, что она тоже причастна к победе… Драко смотрит в глаза Гермионе Грейнджер. Долго и пристально. Она неловко улыбается, так как видит сейчас перед собой очкарика, а не его. Ждёшь благодарности? Но ведь она всё знает, в отличие от недоумка-Невилла. Малфой сжимает кулаки от переполняющих его эмоций и дает себе слово, что обязательно «реабилитируется» и покажет этой выскочке, кто есть кто. Не дождёшься, грязнокровка! Драко продолжает сверлить девчонку взглядом и молчать. — Эй, Гарри, — произносит подходящий сзади Рональд тише обычного. — Иди давай за настоящим Поттером, будем праздновать. И переоденьтесь там… Ты ведь знал, что так будет? Драко вмиг сникает. Ему совершенно не хочется, чтоб Поттер, который отсиживался в каморке, сейчас получил все лавры, а его, Драко Малфоя, снова не будут замечать. — Сам решу, что мне делать, Уизли, — сквозь зубы цедит Драко. — А захочу, вообще тут останусь и пусть все увидят, кто принёс эту победу. Понял?! — Ты с ума сошёл? — рыжий хватает «лучшего друга» за грудки. — Только попробуй! Не притворяйся, Малфой. — Гарри? — Невилл, стоящий рядом, замечает что-то, что выводит его из равновесия. — Что с тобой?! У тебя волосы… белеют… Ты всё прекрасно знал, Мерлин всех их раздери! Драко сразу же вырывается из рук Уизли. Гермиона делает попытку подойти, но мальчишка грубо её отталкивает и убегает из общей гостиной Гриффиндора. В коридоре темно. Но Драко всё равно. Мальчик идёт нарочно так медленно, что и улитка бы обогнала его. Ноги еле волочатся, шаркая подошвой старых и стоптанных (всё же Гарри Поттер — жуткий оборванец) ботинок по мраморному полу. Драко изо всех сил старается не поддаваться накатившей на него удушливой волне паники и слёз. Ещё несколько минут назад ему казалось, что он может абсолютно всё, и теперь вот снова проваливается на дно — разве может быть что-то ужаснее несправедливости?! Хуже только тогда, когда ты сам подписываешься на эту несправедливость. Ты сам. Черт тебя возьми, Драко Малфой! Драко проводит ладонью по каменной стене и ощущает приятную прохладу. Это помогает ему чуть успокоиться. Он останавливается недалеко от места назначения — каморки Филча, где и коротает свой «срок» Избранный. И тут слышатся шаги. Очень быстрые и громкие. Драко Малфой кидается за угол, но тень стремительно приближающегося человека, настигает его у самых дверей помещения завхоза. — Так-так, — Квирелл собственной персоной. У Драко от этого типа уже мороз по коже. — Какие люди. Что вы здесь забыли в такой час, Мистер Малфой? Драко косится на дверь и понимает — Гарри Поттер там, и может ему помочь, если просто долбанёт этого мужика по башке. Сейчас же. Немедленно. — Сэр, я хотел бы задать вам тот же вопрос, — в голосе Драко слышится уверенность. И откуда она могла бы взяться? — Что вы здесь делаете? — Смелый, поганец, — роняет Квиринус, чуть усмехаясь и доставая волшебную палочку. — Раз уж ты не побрезговал выпить оборотное зелье из рук грязнокровки, то, думаю, ты достаточно созрел для того, чтобы послужить Великому делу. Драко Малфой не знает, как реагировать на подобные слова. — Удивлен? — спрашивает мужчина в тюрбане. — Да, я тоже был удивлен, когда узнал, на что ты, оказывается, способен. — Отойдите от меня. — Идём со мной, мальчишка! — приказывает профессор. — Нет, — Драко прижимается спиной к дверям каморки для швабр. — Никуда я не пойду. — А что такое? Испугался вдруг? — Я не хочу больше нарушать правила, — отвечает Малфой. — Давай, может, позовём сюда Снегга? — с улыбкой интересуется Квирелл. — Он тебе точно расскажет, что бывает с нарушителями дисциплины. Профессор хватает Драко за рукав спортивной ветровки и тянет на себя. Мальчик упирается, боясь кричать, потому что мужчина жестом показывает, что лучше промолчать. Очки Гарри Поттера спадают с лица Драко, как только трансформация тел завершена и действие оборотного полностью прекращено. — Вы со Снеггом заодно? — Драко произносит это до того, как успевает подумать над смыслом предложения. — Да?! Квирелл усмехается и уже собирается ответить, как вдруг двери каморки для швабр распахиваются и из кромешной темноты на профессора бросается сам мальчик-который-выжил. Он вооружен кое-чем похлеще всякой волшебной палочки — длинная дугообразная жердь (очевидно, помогающая старому завхозу убирать паутину из труднодоступных мест), может дать фору любому виду оружия. — Бежим! — кричит Гарри, подбирая свои очки. — Бежим, Малфой! Квирелл не так быстро поднимается с пола, но кидается за ними. Мальчишки, оглядываясь, несутся ближе к общежитиям, в надежде встретить хоть кого-нибудь из преподавателей. Кого-нибудь, но только не Северуса Снегга. Драко первым налетает на зельевара и падает, не в силах уже подняться так же стремительно. Гарри, хоть и успевает чуть притормозить, но от этого только поскальзывается и тоже растягивается на полу. Снегг смотрит на двух нарушителей порядка, конечно, исподлобья, но, когда замечает, что на Малфое форма игрока в Квиддич, выражение его резко меняется. На бледном и вытянутом лице мастера зелий читается искреннее удивление. Гарри отползает в сторону, встаёт и испуганно косится назад. Драко же, как пришпиленный, сидит на полу. Мальчик хлопает глазами, размером с чайные блюдца. — Поттер? — доносится до Избранного голос Снегга. — Да, сэр, — лопочет мальчик в очках, смотря в пол. — Простите, сэр… — Малфой? — Северус смотрит теперь на Драко. Блондин не в состоянии говорить. — Мистер Малфой? — повторяет Снегг чуть более настойчиво. — Да, сэр, — ещё тише Поттера, выдавливает Драко. — Разве вы не должны наслаждаться столь дорого доставшейся вам победой? Каким образом вы умудрились снова оказаться в учебном корпусе среди выходного? Вам было мало прошлой отработки? Мальчишки молчат. — Что здесь происходит, господа? — металлические ноты в речи — это конёк декана Слизерина. — Потрудитесь немедленно объяснить. Гарри переглядывается с Драко. — Я сказал, немедленно, — черные глаза выедают всю ложь из-под кожи, как серная кислота. — Поттер! — Сэр, дело в том, что за нами гонится профессор Квирелл. Гарри самому стало смешно от такой формулировки. — Сомневаюсь, что ваша недавно перебинтованная голова в порядке, Поттер, — почти не размыкая губ, проговаривает Снегг. — Какова у вас версия, Малфой? — Это правда, профессор! — Драко, наконец, принимает вертикальное положение относительно пола. — Он там! Проверьте! Он гнался за нами и хотел… — Что? — спрашивает, перебивая мальчугана, Снегг. — Мистер Малфой, у вас, я вижу, тоже проблемы с головой. Хотя… я не удивлён. Драко и Гарри переглядываются в очередной раз, и каждый из них мысленно посылает этого чертового профессора с манией величия куда подальше. — Итак, дорогие мои, — елейным тоном вещает Северус. — Возвращайтесь в гостиную и сообщите старосте, а затем и декану, что вам назначен срочный приём в кабинете у директора через полчаса! Будем ставить вопрос об отчислении… *** Люциус Малфой возвращается в мэнор довольно рано. Он отказывается ужинать вместе с Министром, который приглашает своих подчиненных на ланчи каждый раз после удачно проведенного совещания. Люциус торопится домой. Что-то словно подгоняет его. Волшебник, конечно, понимает, что нужно было бы согласиться на ужин и любезно изобразить из себя лорда-джентльмена на светском приёме, строя глазки молоденьким и хорошеньким ведьмам, но его семейное положение обязывает к некоторым другим делам, отменить или забыть про которые он всё равно не сможет уже. — Цисси? — первым делом Люциус поднимается в спальню, так как знает, что в последнее время состояние супруги оставляет желать лучшего. — Как ты? — Всё в порядке, — женщина не поворачивает даже головы. Она лежит на застеленной дорогим шелковым покрывалом кровати, свесив одну руку на пол и чертя на нём ухоженными ногтями какие-то неведомые узоры. — Всё отлично, дорогой… — Цисси, — мужчина подходит ближе. — Что опять случилось? — Ничего, — её глаза закрыты. — Ты принимала зелье? Люциус видит на столике нетронутый флакончик.  — А зачем? После таких слов у Люциуса начинает сосать под ложечкой. — Что за идиотские вопросы, Нарцисса? Ты не маленький ребёнок, чтоб так себя вести. Не смей отворачиваться! — волшебник резко приседает и дёргает жену, находящуюся в некой прострации, на себя. — Что случилось? Почему ты перестала принимать лекарство? Ты хочешь, чтоб повторились приступы агрессии? Ты убить меня решила раньше времени? Так вот, знай, что я пока не тороплюсь на тот свет… — Тебе там будут не рады, — с холодной усмешкой цедит Нарцисса Малфой, открывая глаза. — Вот и не торопишься. Люциус долго смотрит в них и не может увидеть ничего из того, что вызвало бы в нём хоть какие-то положительные эмоции. Нет. Только могильная тьма и агрессия. Люциус Малфой знает, чем чреваты пропуски приёма зелья. Однажды, не так и давно, когда у Нарциссы повторился приступ, она набросилась на него и если бы не эльф, то неизвестно, чем всё могло бы закончиться. Потом женщина не могла поверить в случившееся. Долго извинялась и плакала. Малфой не поднимал на неё руки до тех пор, пока не осознал, что это необходимо в целях самообороны. И дело даже не в том, насколько она становится опасной для чужих, посторонних людей, а в том, насколько она становится опасной для себя. Малфой отходит от кровати к окну. — Это протест? — спрашивает он, не поворачиваясь. — Нет. — Тонкий расчёт? — снова обращается Люциус к супруге, сжимая в пальцах трость. — Цисси, скажи мне, чего ты добиваешься. — Ничего, — женщина отвечает односложно. — Ты винишь меня в том, что случилось с нашим сыном? — Нет… — Значит, да, — вздыхает Люциус. — Цисси, послушай меня, ты прекрасно знаешь, что я этого не хотел. Я не имею ни малейшего отношения к тому, что Драко попал в Гриффиндор. Это проделки Дамблдора. Я выведу его на чистую воду, я тебе обещаю… — Ты всегда только обещаешь, Люциус, — теперь Нарцисса поднимает голову и прожигает взглядом его спину. — Сколько я тебя знаю, ты только обещаешь… и потом всё скатывается в одно сплошное представление для Него. — Для кого? — нервно усмехается Люциус. — Сам знаешь. — Хорошо! — он вдруг швыряет трость в угол. — Что я должен сделать, чтоб ты изменила своё мнение?! Что я должен сделать?! Скажи! — И ты готов? — она усмехается, но в глубине души у женщины всегда живет надежда. — Готов изменить себе и своим стальным принципам ради… меня? — Ради нас, — выразительно кивает ей Люциус, подходя и присаживаясь на постель. — Цисси, я понимаю, что, возможно, я не выгляжу, как рыцарь в сияющих доспехах, но и последним подонком меня выставлять не нужно… — Да уж, — она задумывается. — Кем ты только не был в моих глазах, но подонком ещё нет… И раз сам понимаешь всю плачевность положения, то, может, дать тебе шанс? — Дать, — мужчина берет руку супруги в свою большую ладонь. — Я готов попробовать что-то изменить. — Заметь, ты сам это сказал. — Цисси, выпей зелье, — просит жену Малфой. — Уже, — она прикрывает глаза. — Это новый флакон. Добби принёс — я просила. Люциус только сейчас начинает понимать, как просто он позволяет собой манипулировать. Всем и каждому. Жена не исключение. Она знает все его слабости и решает использовать свою женскую логику и хитрость, чтобы добиться от него решительных действий. — Не стыдно тебе? — А что я сделала? — Нарцисса пожимает плечами. — Ты решила, что можешь играть у меня на нервах только потому, что больна? — лицо Малфоя искажается, и от былой нежности не остается и следа. — Ты решила, что я пойду на все твои условия, лишь бы ты выпила зелье? Нарцисса, ты ошиблась. — Люциус! — Я знаю, что ты была у Дамблдора! — орёт взбешенный Малфой и вскакивает. — Чертов Добби, да будет тебе известно, служит только мне! И если я ему велел следить за тобой, то он будет следить! Нарцисса прикусывает губу. — Что они тебе напели? — он кидается к женщине и снова хватает её за руку. Но на сей раз больно. — Снегг настоящий паскудник! А Дамблдор… тот и вообще труп! — Сбавь обороты, милый, — голос у Нарциссы меняется. — Если я тебе скажу всё то, что узнала, то трупом станешь ты. Люциус отпускает жену. — Цисси, ты должна мне верить… — Да? — женщина скидывает на пол склянку с зельем. — И это говорит человек, стеревший мне память?! — Цисси, да что ты такое… — Дамблдор провёл обряд! — кричит на пределе голосовых возможностей волшебница. — И он сказал мне, почему я не помню того, как рождался Драко! Он сказал мне, почему я вижу те проклятые сны! — И почему же? — Люцуса бьёт дрожь, но он старается оставаться спокойным. — Может, твой Дамблдор сам приложил к этому руку? Нет? — Почему ты позволил ему? — слёзы текут из глаз миссис Малфой. — Зачем ты… позволил! Тварь! — Цисси, — Люциус никак не может привыкнуть к таким резким перепадам настроения жены. — Если бы был выбор… если бы он был, черт возьми, неужели ты думаешь, что я бы позволил?! — Он забрал у меня сына! — Цисси! — Малфой бросается к кровати и встаёт на колени. — Всё будет хорошо. Я… сделаю всё, чтобы наш Драко… был живым и здоровым. Я клянусь. — Правда? — Правда, — других слов она просто не поймёт. Малфой зажмуривается. Он не так часто чувствует чужую боль острее, чем свою. Он вообще очень боится боли. И физической, и моральной. Поэтому предпочитает оставаться в стороне и надевает холодную безразличную маску всякий раз, когда есть угроза его личному пространству. — И мы заберем Драко домой? — как наивный ребёнок, спрашивает Нарцисса. — Скоро? — Конечно, родная… — Это Дамблдор виноват, — Нарцисса, с совершенно отсутствующим взглядом, прижимается к плечу мужа. — Это он всё устроил. Так? — Конечно, так… — Тогда мы должны сделать всё, чтобы он пожалел об этом. — Да. Не сомневайся.