Мальчик голубых кровей. Испытание дружбой

Кто храбр, не зная человеколюбия, кто щедр, не зная бережливости, кто идет вперед, не зная смирения, тот погибнет. (Лао-цзы)

— Минерва, посмотри на меня, — Альбус Дамблдор берёт женщину за подбородок и вынуждает поднять голову. — Что с тобой? Минерва только вздыхает и всё равно отворачивается. Только что, на её глазах, директор позволяет избить Блэка до полусмерти и приказывает кинуть того в подземелье, а теперь спрашивает: «Что с ней?». Женщине хочется подняться, взяться за палочку и убить этого человека. Пусть и никто бы не решился на это, но Минерва МакГонагалл знает о нём столько, что если бы её приговорили к пожизненному заключению в Азкабане, то она бы не смогла выложить все тайны этого человека за этот «бесконечный срок». — Ты считаешь, что я снова неправ? — Альбус, хватит, — Минерва отодвигается, и её подбородок выскальзывает из тонких и длинных пальцев мужчины. — Мы оба знаем, что ты просто боишься… — А мне кажется, что боишься на самом деле ты. — Да, — кивает женщина. — Я же не говорила, что мне плевать на сложившуюся ситуацию. И я боюсь. Причем, не только за себя. В этом и разница между нами, Альбус. — Мы не можем отдать Гарри Блэку. — Будто только в этом дело, — усмехается профессорша. — Ты так ненавидишь его по другой причине, верно? — Да, мне есть за что его ненавидеть. Гонца, принесшего дурные вести, обычно вешали прилюдно, — говорит Дамблдор и отходит к столу. — Тогда, тридцать с лишним лет назад, когда Блэк был ещё мальчишкой, я призывал его подумать над своей дальнейшей судьбой. Но он отказался. — Для тебя, приверженца идеалов чистой крови, было ударом, когда ни один из чистокровных выпускников Гриффиндора не пошел в Орден добровольно. Так? — Да. Они не пошли в Орден, но пошли к Волан-де-Морту. И кто что от этого выиграл?! — Начнем с того, что ты и сам был в первых рядах, когда создавался привилегированный отряд Пожирателей, — Минерва смотрит прямо в глаза директору. Сейчас она увереннее, чем когда-либо. — Ты всегда уважал стремления Тома… — Не смей называть его Томом! — взрывается злостью старик. — Это чудовище, которое ты растила! — Знаешь, что-то мне подсказывает, что если бы даже я его не растила, то он был всё равно стал тем, от чьего имени ты дрожишь, как осиновый лист. И даже хуже. — Закончим этот пустой разговор! — машет рукой Альбус. — Сейчас сюда приедет человек из приюта. Я хочу, чтобы ты проводила его к Драко. — Что? — Минерве становится трудно дышать. — Как? Уже сегодня? — Чему ты удивляешься? — волшебник оглядывается на декана Гриффиндора. — Мы же всё обсудили. — А если Драко Малфой не захочет ехать к незнакомым ему людям? Мужчина закатывает глаза. — А если Драко навредят больше, чем уже навредили его родители? — Минерва, мы давно закрыли с тобой эту тему. — Мы не можем без его согласия… — Ты, конечно, побежишь и будешь у него спрашивать, но я тебе вот что скажу, Минерва, — Альбус вдыхает побольше воздуха, — мне вся эта дребедень с Малфоем уже в печенках сидит! Мне и Поттера хватает! — Он не Поттер, — шепчет Минерва, вцепляясь в подлокотник кресла. — Черт бы тебя побрал, слепец… — Я всё слышу, — сообщает Дамблдор, с наслаждением опихивая за обе щеки ириски. — Кстати, что ты делала в кабинете Миссис Кроткотт? МакГонагалл замирает и не может даже двинуться. Даже моргнуть становится сложно. Она судорожно перебирает в уме любые ответы, но понимает, что Дамблдор сейчас не поверит ни в одну из предложенных версий. Остаётся сказать правду. Или почти правду: — Я решала с ней свои моральные проблемы. Она же для этого здесь, так? — Да, для этого, но я не думал, что ты доверяешь работнику Министерства настолько, — удивляется Дамблдор. — Могла бы прийти с проблемами ко мне. Минерва, несмотря на все эти перипетии, я хочу, чтоб ты знала: я не враг тебе. И никому в Хогвартсе не нужно думать, будто, я сошел с ума и пытаюсь это скрыть. Женщина выслушивает его, но в глубине души яростно ругается. — Она помогла решить проблемы? — Извини, но это тебя не касается. — Конечно, я понимаю, — улыбается старик. — Девчачьи секреты. Куда же без них. — Альбус, — Минерве вдруг кажется, что она может сейчас попросить его о том, на что бы не решилась раньше. — Можно, прежде, чем Драко заберут, я сама пообщаюсь с этими возможными усыновителями? Прошу тебя, не отказывай сразу. Я же только хочу убедиться, что ребёнок попадет к нормальным людям. К волшебникам, которые точно имеют жизненные принципы, но не те, которые вбивали в голову мальчику его родители… — Что ж, — он долго всматривается в её, почти щенячьи глаза, (которые Минерва делает только в крайне редких случаях), а затем соглашается, ставя всё же условие. — Только имей в виду, что если ты посмеешь отговаривать их брать мальчишку в семью, или настроишь Малфоя против них, то я сделаю всё, чтобы ты Драко никогда больше не увидела. Вообще. Последнее произнесенное слово совпадает со стуком в дверь. Минерва МакГонагалл покорно кивает, готовая буквально на всё. И в глубине души она, конечно, надеется, что Дамблдор не посмеет разлучить её с парнишкой, надеется на помощь Кроткотт. На счастливое совпадение. На чудо. Пусть даже на него. Но надеется. Что Драко Малфой останется здесь. — Профессор Дамблдор? — женщина бальзаковского возраста заглядывает в помещение. На ней яркая, практически кричащая, вопиющего (кроваво-красного) цвета мантия. Под нею тоже не особенно разнообразные оттенки: розовый приталенный пиджак и юбка чуть ниже колен. — Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание, сами знаете, как у нас бывает — ждёшь совещания несколько месяцев, готовишься, а его закатывают в конце года и задерживают по чем зря… Минерва отмечает, что манера говорить у этой дамочки весьма и весьма раздражающая: треплется много, делая это с таким видом, будто вся суть её присутствия в том, чтоб Дамблдор пожалел несчастную. К тому же эти хищные глаза, которыми тётка активно стреляет в её сторону, вызывают у Минервы головную боль. — Что вы, что вы, — сразу начинает перед ней лебезить Дамблдор. — Профессор МакГонагалл, познакомьтесь. Это Долорес Джейн Амбридж. Заместитель главы Министра магии. Она отвечает за… — Не нужно, Альбус, — прерывает его женщина, делая собственнический жест пухловатой рукой. — Я сама в состоянии озвучить, благодаря чему у меня нет свободного времени. От слова «совсем». К сожалению. После продолжительной зрительной атаки и паузы она продолжает, ловя на себе теперь уже внимательный взгляд Дамблдора: — Я состою в Комиссии по учету маггловских вырод… — Кого?! — Минерва резко встаёт. — Минерва, она отвечает за работу маггловских приютов, — находится Дамблдор, понимая, что эти женщины явно не сойдутся в характерах. Открытая и доброжелательная Минерва, которая любит детей и готова помогать нуждающимся и Долорес — человек закона, имеющий в арсенале столько заготовок в стиле: «Номер декрета „об осуществлении контроля“ даёт мне право…» и заканчивая стревозинкой, которая, может, и шла бы ей, но не в таких количествах. — Долорес занимается тем, что контролирует, так скажем, «поступление» в учреждения детей-сирот. Минерва МакГонагалл сощуривается. — Итак, где ребёнок? — тут же осведомляется Амбридж. — Присядем? — Альбус кивает гостье. — Профессор МакГонагалл, будьте так любезны, приведите Драко. — Альбус, ты мне обещал, что сперва я сама разберусь… — Минерва, нет времени ждать. Человека задерживаем, — он любезно пододвигает к Долорес вазочку с печеньем и лимонными дольками. — Ну же, не заставляй меня пожалеть о том, что я вообще доверил тебе Малфоя… — Малфоя? — Амбридж резко оживляется. — Что? Ребёнок чистокровный? Как это возможно? — Альбус, это ты не заставляй меня идти на крайние меры, — цедит Минерва, чувствуя, что может сорваться. — Пока я не буду знать, кому отдаю Драко, он никуда не поедет. Ни с кем. Это ясно? — Драко? — язвительно замечает директор. — Ты мне обещала относиться к нему, как и к любому другому ученику. Минерва! — Вы так привязались к нему? — уточняет и Долорес, хотя её никто и ни о чем не спрашивает. — Минерва МакГонагалл… я о вас много слышала… знаете, не только хорошее, увы, голубушка… — А мне вообще глубоко фиолетово, что вы там слышали! — высокая профессорша грозно возвышается над малюсенькой Амбридж. — Со своими заморочками в чужой монастырь не ходят! Это, во-первых. — Не смейте на меня так смотреть! — взвизгивает тётка. — Давайте будем сохранять дистанцию, — говорит Альбус, испугавшись Минервы в гневе. — Дамы. Это, во-вторых. — Мне, кажется, здесь не рады? — Амбридж встаёт и сжимает кулаки, которых (как она надеется) не видно из-за длинных рукавов мантии. — Или я что-то путаю? Альбус? Что себе позволяют ваши подчиненные? Мне стоит сообщать Министру, что у вас снова чрезвычайная ситуация? — Умоляю, увольте от этого, мне и так хватает проблем, — Альбус Дамблдор качает седой головой. — Долорес, прошу, не обращайте внимания… — Альбус! — Минерве кажется, что она ослышалась. — Немедленно приведи Мистера Малфоя, — всего четыре слова слетают с губ директора. Но его глаза говорят куда больше. Профессор вынуждена подчиниться. *** — Что вообще происходит, Поттер? — Драко садится на холодный бетонный подоконник в пустом женском туалете. Вместо того, чтобы идти за старостой, мальчишки решают прийти в себя после беготни от Квирелла именно здесь. — Я уже не знаю, кому верить и стоит ли это делать. Черт возьми… Снегг на нас живого места не оставит, слово даю. После того, что мы сделали… — А что мы такого сделали? — Гарри пожимает плечами. — Сказали правду. Квирелл на самом деле странный. Ты заметил? И ещё: я слышал, что он тебя куда-то звал… и чего это он вдруг не заикается? Выздоровел резко? — Всё намного хуже, Поттер. — Да? — Да, ещё как, — кивает Драко. — Он притворяется заикой. — Зачем? — Затем, Поттер! — раздраженный Малфой спрыгивает на пол. — Тебе последние мозги Забини отбил?! Подумай! — Он ходит к люку, на котором сидит собака, — догадывается Гарри, потирая переносицу. — Черт! Надо срочно рассказывать Дамблдору! Пусть он предпримет меры! — Мы даже не знаем, что там, под этим люком… — Значит, узнаем, — говорит мальчик-который-выжил. — Идём к Хагриду! Сейчас же! — Спятил? Ещё одну отработку захотел?! У нас и так уже липовая победа в матче. Снегг сделает всё, чтоб мы вылетели. — Победа, — мечтательно закрывает глаза Гарри. — Слушай, Малфой, трудно было? — Если учесть, что я едва не свалился вниз… и мы едва не продули, то, естественное, да. — Свалился? — удивляется Гарри. — Бред. Ты летаешь лучше всех. — Да, но это не остановило сейчас Квирелла, — опять напоминает Драко. — Он меня насквозь видел. — А Снегг с ним и правда заодно? — Думаю, что да, — Малфой засовывает руку в карман и находит там Золотой Снитч. — Снегг пытался тебя дисквалифицировать, Поттер. Он не знал, что это я. — Как это? — Очень просто, — фыркает Драко. — Он колдовал, когда я погнался за Снитчем, и меня чуть не вышвырнуло за пределы поля. Гарри какое-то время молчит, пораженный тем, что слышит. — Вечно одни неприятности. Вот как знал, что не надо связываться. — Нужно срочно что-то сделать! — Да, например, пойти в кабинет к Дамблдору. Где нас будет ждать Снегг! — Драко с силой ударяет по дверце одной из кабинок. — Что бы мы не сказали, старикан поверит своему профессору, а не нам, идиотам. — Малфой, не такие мы и идиоты, если додумались сварить оборотное, чтоб не вылететь из команды. — Мы? — уточняет блондин, приподнимая брови. — Ладно, вы, — кивает Гарри и улыбается. Драко смотрит на него, и внутри у мальца что-то снова переворачивается. Как тогда, после того, как Шляпа выдала этот ужасающий по своей абсурдности ответ «Гриффиндор!». — Идём, Поттер, — мрачный Драко уводит Избранного из туалета. Идя по коридору, мальчишки не разговаривают. Драко погружен в свои мысли и считает, что Поттеру про них знать пока не обязательно. — Стой! — Гарри останавливается. — Слышишь? — Что? — Вой… — Какой ещё вой? — Драко пытается усмехнуться, но понимает, что на самом деле откуда-то из глубины замка доносится странный вой. Не такой, который привыкли слышать, когда говорят об оборотнях или волках. Другой. — Да, точно… — Что это? — Гарри оглядывается по сторонам. — Если ты хочешь нарваться ещё на какую-нибудь тварь, вроде той псины с тремя головами, то я — нет! — Драко отходит назад. — Давай посмотрим. — Поттер, ты бессмертный что ли? — Малфой толкает паренька в спину, чем пугает. — Всё-то тебе надо знать. А потом убегать опять придётся… Гарри замедляет шаги, а Драко пристраивается за ним. Свет в конце коридора то и дело моргает. Эльфы хвастаются своими достижениями (в частности, они недавно представили на всеобщее обозрение новые лампы продолжительного горения) однако, как замечают студенты, от них не так и много проку. — Поттер, давай не пойдём туда. — Драко пробирает крупной дрожью, когда он своим острым зрением улавливает что-то на полу. В дальнем углу. Что-то черное. — Поттер, я тебе серьёзно… — Тише! — Гарри едва успевает прошептать это слово, как вдруг кричит настолько громко, что у Драко уши закладывает и он почти отключается. Снова всё так, как в лесу. На Гарри снова движется непонятной формы существо в балахоне. Драко снова готов убегать, но почему-то решает, что бросать Поттера (который ещё, вроде как, не совсем и поправился) не стоит. Поэтому мальчишка стоит, как вкопанный, пока существо не приближается ровно настолько, насколько это вообще возможно. Свет внезапно гаснет… Драко теперь тоже подает голос. Он не уверен, что этого будет достаточно, но когда оба мальчика орут во всю глотку, то не услышать будет трудновато. Они не так и далеко от лестниц, ведущих к гостиной Гриффиндора. — Помогите!!! Драко натыкается на стену, когда бросается в сторону. Сквозь непрерывное гудение в ушах, мальчик поднимается на ноги с колен, на которые успел приземлиться. Поттер где-то поблизости, и слышатся звуки борьбы. — Малфой! — Гарри хватает блондина за штанину. — Помоги! — Эй, на помощь! — снова орёт в темноту Малфой, ещё раз отскакивая в сторону. — Поттера убивают! Что-то дёргает мальчика сильнее. Драко от неожиданности опять падает на пол. — Поттер, держись! — свет, как это ни странно, снова в порядке. — Поттер… Существо в балахоне полностью контролирует одиннадцатилетнего мальчугана — тот распластался под ним и изо всех своих сил удерживает костлявую руку, которая так и норовит добраться до глотки. Драко, видя это, забывает, как дышать. Он резко замолкает и, будто загипнотизированный, смотрит на парочку, катающуюся теперь по коридору — от стены до стены. — Драко… Малфой не может сдвинуться — он испуган. — Драко, помоги… — хрипит Гарри, и пытается пнуть врага ногой. Малфой выходит из оцепенения и оглядывается по сторонам — нет ничего, что могло бы помочь. Ничего. Голые стены. Разве что… Драко никогда прежде не проявлял такой храбрости. Он знает, что это решение спасти Поттера может стоить ему самому жизни. Мальчик вскакивает с пола и резко хватается за чёрный балахон. Дёргает, что есть сил на себя. — Эй, ты, амёба! И этого хватает. Хватает для того, чтобы монстр переключил внимание с одного мальчика на другого. Чуть менее сильного, надо заметить. Драко отпускает мантию и ладони его все пропитаны странным веществом (вроде того, в которое они вляпались с Поттером в лесу) — кровью единорога. — С-с-смерть — это ещё не конец, — странное шипение примешивается в его речь. Существо очень странное и страшное. Драко падает от мощного толчка и невольно отмечает сходство между заикающимся Квиреллом и этим чёрным балахоном. И тут мальчишку осеняет — а что, если Квирелл прячет именно «этого» (уродца без костей) под своим тюрбаном?! — И меня никто не остановит! Гарри не успевает подняться, как его снова придавливает сухая и выглядящая, как старая ветка, рука. Драко не решается повторить манёвр, чтобы оттащить смертельно-опасного врага от Поттера. — Ты мертвец, Гарри… — Не смей трогать моих учеников! Исчадие Ада! — спасительница-МакГонагалл появляется совсем рядом, и из её палочки снова вырывается тот ослепляющий красный луч света. Монстр злобно шипит. — Поттер, Малфой, назад! Драко помогает Гарри быстро подняться, и они отбегают. МакГонагалл снова и снова посылает оглушающие. Существо атакует также яростно, но Драко замечает, что профессорша не подходит к нему, всегда держа расстояние, равное нескольким большим шагам, и тот (надо же) не осмеливается приблизиться так, как только что приближался к Поттеру. — Вон! — кричит женщина и с разворотом взмахивает палочкой. Стены Хогвартса начинают дрожать. Драко и Гарри испуганно переглядываются. Минерва же, кажется, намеренно решает вызвать обвал. Существо находится у самого пола и только голова, скрытая капюшоном, изредка поднимается. Атаки его прекращаются. И МакГонагалл нарушает свой же порядок — она шагает к нему. — Нет! — Драко понимает быстрее, что она зря это делает. Минерва оборачивается к мальчику, и балахон резко взмывает вверх, обрушиваясь на женщину. Минерва МакГонагалл теряет сознание. Гарри вскрикивает, когда видит, что она ударилась виском и из раны течет кровь. Уже не такая густая и вязкая, как у единорогов, а человеческая, красная. — Не трогай её! — Драко видит, как «нечто» протягивает костлявую руку из-под балахона и дотрагивается до щеки лежащей Минервы. Медленно и даже (черт побери) нежно. И этот жест в глазах мальчугана становится чем-то очень странным — сродни утверждению, что магглы — тоже люди. Будто «он» извиняется за то, что только что сделал. — Не трогай! — Волан-де-Морт! — Гарри решает, что пришла пора смотреть правде в глаза. — Это ведь ты?! Ответа не следует — монстр только шипит и наконец, через пару секунд, растворяется в конце коридора, словно его и не было. Гарри и Драко бросаются к профессору МакГонагалл. Женщина всё ещё не приходит в себя. Мальчишки теребят её, а коридор наполняется речью, идущей сразу от двух людей (Дамблдор и кто-то незнакомый), которые говорят о том, что в замке очень даже комфортно и безопасно. — Мерлин! — восклицает директор, увидев МакГонагалл. — Что здесь случилось?! Гарри! — Сэр, это был Волан-де- Морт! Дамблдор меняется в лице. Идущая сразу за ним женщина в яркой мантии, прикрывает рот рукой и отшатывается. Гарри и Драко смотрят на неё широко распахнутыми детскими глазами. Глазами, всё ещё полными ужаса. И даже, если бы, у них сильно разыгралась фантазия, то Долорес Амбридж нисколько не сомневалась бы в том, что они говорят правду. Все кругом давно судачат о возращении Самого-опасного-и-злого-волшебника-в-истории — Волан-де-Морта. Амбридж слышит слухи каждый день, но вживую увидеть мальчика, который на самом деле однажды остановил его — вот сенсация и зрелище, достойное того, чтобы вкалывать без выходных на чёртовой работе. — Гарри, как ты? — Дамблдор приседает к мальчишке. — Что с Минервой? — Она упала, когда пыталась нас защитить, профессор. — Гарри поправляет свои очки. — Сэр, вы верите, что это был Волан-де-Морт? — Верю, Гарри, — кивает Дамблдор и касается палочкой головы Минервы МакГонагалл. Рана на виске сразу же затягивается. — Я верю, но вот другим пока рановато знать всё… Незнакомая женщина явно слышит больше, чем нужно. — Дамблдор, это не шутка? — Долорес, поверьте, шутить я давно отучился. — Но ведь это же значит… — Да, я знаю, но прошу вас пока не делать никаких выводов, ладно? — старик приподнимает Минерву, и та наконец открывает глаза. — Давайте вы просто выполните свою работу и об этом мы вспоминать не станем? — Что? — Амбридж не верит своим ушам. — Дамблдор, вы издеваетесь?! Я обязана сообщить Министру! — Как всегда, — бормочет Дамблдор себе под нос и Гарри замечает, как старикан что-то шепчет палочке, а затем направляет её на женщину, и та падает так же, как МакГонагалл — почти замертво. — Не было печали, Мерлин твою за ногу! — Сэр, что вы с ней… — Ничего особенного, — Дамблдор помогает Минерве встать. — Считайте, что вам всем повезло. Я позову Снегга, чтоб он разобрался… Мальчишки тревожно переглядываются. — Директор! — Да? — он оборачивается. — Но профессор Снегг опасен! Он помогает Волан-де-Морту! — Что за бред? — волшебник только улыбается. — Гарри, этого не может быть. Поверь мне. — Но сэр… — Всё остальное завтра. На сегодня разбор полётов закончен. Дамблдор удаляется в свой кабинет и запирается. Минерва, также молча и расстраиваясь (как никогда прежде), ведёт мальчиков в спальню Гриффиндорской башни. *** Новая неделя начинается для «избранного» факультета Гриффиндор не так уж и плохо, как могло быть — повсюду висят красные флаги, всё ещё сыплются поздравления, и Мадам Трюк всё не может наговориться про то, как Гарри Поттер всё же «раскачался к концу матча и поймал Снитч», — именно такие заголовки появляются в школьной прессе. Драко слушает все эти хвалебные оды и его одолевает лютая ненависть. Почти такая же, как в первые дни. Мальчик не может сосредоточиться и на уроках без конца отвлекается. Драко не может больше слышать о том, «какой же молодец» очкарик-Поттер, и решает для себя, что, если ещё и на паре у Снегга хоть кто-нибудь заикнется о Победе, доставшейся вовсе не поттеровскими усилиями, то он (Драко) врежет кому-нибудь промеж глаз. И плевать ему на всё. И так вчера мог погибнуть… Однако Северус Снегг совсем не такой, как другие педагоги. И поздравлять Поттера перед своим факультетом (который продул с позором) не станет и за миллион. Драко радуется такому повороту событий. Он берётся за учебник и вдруг понимает, что это старший курс. Шестой, если быть точным. Какого черта?! Кто подсунул этот учебник?! — Поттер, ты вообще охренел?! — злой Драко, не стесняясь преподавателя, надвигается на Гарри. — Ты вообще не можешь поладить со своим зрением?! Что это? — О чём ты, Малфой? Ой, блядь, Поттер, вот только не надо прикидываться! — Полюбуйся! — Драко швыряется в мальчишку книгой. — Чей это учебник?! — Я не знаю. — Гарри удивленно рассматривает обложку. — Ты же сам собирал свои вещи. И учебники на сегодня тоже. — Отцепись от меня, Поттер! — Драко проходит к своему котлу. — Бесишь, дальше ехать уже некуда. Только и знаю, что огребать за тебя… — Малфой… Заткнись! — Эй, что за шутки? — раздаётся голос Финнигана. — Откуда здесь учебник для шестого курса? — И у меня тоже! — Рональд вдруг просыпается. — Приплыли, — Драко разводит руками. — Колитесь, народ, кто такой умный?! — Допустим, я, Мистер Малфой. — Снегг появляется за спиной у парнишки. — Такой ответ вас устроит? Или вы и в меня учебником кинете? Драко Малфой открывает рот, как рыба. Остальные притихают. — Итак, — произносит Снегг. — Те, кто получил не те учебники — шаг вперёд. Под смешки Слизеринцев несколько учеников с Гриффиндора (Дин Томас, Лаванда Браун, Рональд Уизли, Драко Малфой, Симус Финниган, Кэти Белл и Падма Патил) делают шаг вперёд. Северус смотрит на них сверху-вниз. Драко же понимает, что Финниган был прав — сейчас начнется допрос в стиле: «Кто воровал у меня ингредиенты». Мальчишка опускает голову и молится. — Вот они, наши новые звёзды спорта, — с усмешкой говорит зельевар. — Полюбуйтесь. Опять слышен смех Слизерина. — Для начала я назначаю вам по баллу каждому за Победу, — такого никто не мог ожидать. Только не от Снегга, который в жадности переплёвывает и известного героя стишка, который смог сожрать целый город и потом жаловался, что объелся. — И того, факультет Гриффиндор получает целых семь дополнительных очков! Драко поднимает голову и восхищенно глядит на Снегга. — А теперь вопрос номер два, — Северус обращает внимание на то, что Грейнджер всё время дёргается и забывает даже варить зелье, во все глаза следя за «избранными». — Кто из вас сварил настолько хорошее оборотное зелье? Факультеты дружно охают. Никто и предположить не мог, что всё окажется именно так. Блэйз Забини тем временем расталкивает зевак и протискивается ближе. Он непонимающе смотрит на Драко, который тоже в строю. Но ведь там должен стоять Поттер. — Назовите имя этого человека, — повторяет Снегг. — Я хочу знать, кто сделал почти невозможное для первокурсника. Ну же, кто сварил это зелье? Кто? А ведь так хорошо всё начиналось! Тишина становится слишком давящей. — Хорошо, я спрошу иначе, — мужчина вздыхает. — Тому человеку, кто сварил зелье, я назначу ещё десять дополнительных очков, при условии, что он повторит сей триумф для всех нас. — Сейчас? — снова охают ученики. Что?! Да ты спятил, человек-зелье?! — Да, я подобрал кое-что потруднее, — улыбается Снегг. Гермиона снова тревожно оглядывается, будто в поисках защиты. — Сегодня мне нужно зелье, носящее название «Живая смерть». Драко изображает гримасу. Это он своё прозвище назвал? Профессор Снегг? — Мистер Малфой? — Снегг тут же обращает на него внимание. — Вы что-то хотели мне сказать? Драко выпрямляется и кивает. Вся команда смотрит на него широко открытыми глазами. Драко решается на отчаянный шаг. — Я сварил оборотное зелье, сэр. Гермиона роняет пробирку. — Вот как? — Да, сэр, — повторяет Малфой и тыкает Симуса в бок, чтоб тот не вздумал болтать про грязнокровку-Грейнджер. Уж если и брать все лавры, то самим. — Я варил оборотное зелье. — Что ж, — Снегг проходится по тесному классу. — Вы, похоже, решили стать новым Избранным, вместо Поттера во всём? Так я понял? Драко молча опускает глаза. — Хорошо, тогда вам десять дополнительных очков. Поздравляю, — цедит сквозь зубы Северус, снова смотря на Грейнджер, которая покраснела и явно пребывает в ярости. — А теперь, Мистер Малфой, скажите мне, кто своровал ингредиенты для вашего зелья? Полный ахтунг без права на капитуляцию! Вот тут становится не до смеха и не до плача. Симус шаркает ногой. Все другие стоят и не поднимают на профессора глаз. — Мистер Малфой? — Драко сглатывает, когда Северус в очередной раз нависает над ним, как грозовая туча. — Я не слышу вас! — Я не знаю, сэр. Просто отвяжись, морда! — Сомневаюсь. — Но это правда… — Не обессудьте, Мистер Малфой, — быстро говорит Снегг. — Зелье было сварено Гермионой Грейнджер, а ингредиенты сворованы Симусом Финниганом. Вот это правда, — выделяет голосом последнее слово мужчина. — А вы лишь жалкий лжец, у которого я отнимаю назначенные очки, и весь факультет Гриффиндор получает минус сорок девять очков! Вашу мать, да разве можно быть таким уродом?! — За что?! — Гарри, раздосадованный, переворачивает свою чернильницу. — Профессор, это нечестно! — Как это — нечестно? — усмехается Снегг. — Семью семь? — Сорок девять, — шепчет расстроенная, но вместе с тем и гордая собой, Гермиона. — Вот именно. Каждый игрок команды получил то, за что боролся. Слизеринцы улюлюкают и показывают пальцами в сторону бравой семёрки. Самая довольная улыбка расползается по лицу Забини и Малфою очень хочется ему врезать. — Но сэр… поймите… Просто молчи, тупица! С ним нельзя спорить! — Значит так, Поттер, — Снегг стучит мелком по навесной доске. — Ваши пререкания выливаются в то, что я назначаю все ваши очки в копилку Слизерина. Блядский Поттер! Вот тут волна гомона перерастает почти в крики. Гриффиндор начинает громко возмущаться и подходить ближе, напирая на команду, которая сжимается, будто ожидает удара. Драко оборачивается к Гарри и жестом показывает, что собирается с ним сделать — повесить. — А у вас ещё есть шанс показать себя, — продолжает издевательство Снегг. — Варите зелье, господа и дамы. Времени не так и много. Приступайте. С этими словами Снегг мановением палочки переворачивает песочные часы и бросает на парту Гермионе тот же самый учебник. — Но мы же… не проходили этого, профессор, — Гермиона робко тянет руку. — Я даже половины этих ингредиентов не знаю. — Кому-кому, но не вам жаловаться, Мисс Грейнджер. *** — Это черт знает что! — взрывается волной негодования Северус Снегг в кабинете Дамблдора. — Я требую наказания для Малфоя и Поттера! Сейчас же! — Успокойся, Северус, — старик снимает свои очки и пустым взглядом обводит помещение. — Сейчас нужно думать совершенно о другом. Ты сделал всё, как я просил? — Конечно, — цедит Снегг, делая такое выражение лица, словно ему насекомое перед носом положили. — Блэк в наручниках в подземелье, а Амбридж отдыхает в ваших покоях после приёма зелья забывчивости. Её голова прояснится через пару часов и тогда… — Отлично, — кивает директор. — Главное — не допустить скандала. — И всё же, не смотря на все твои доводы в пользу Поттера, я требую наказания за использование оборотного зелья для Малфоя и его компании. Кстати, Малфоя я бы вообще держал на коротком поводке. — А что такое? — настораживается Альбус. — Он много знает обо мне и о нашем… с тобой деле. — Да? — Этот засранец вообще не дурак, — говорит Снегг, выразительно смотря на Альбуса. — Минерва могла многое ему рассказать, к тому же она так печется о нём не спроста. Блэк, я думаю, тоже хочет помочь ей в этом. — Блэк?! — от этого слова внутри у Дамблдора взрывается просто фейерверк из ярости. — Я бы его убил, но в свете последних событий, сделаю исключение… — Квирелл освободился от «паразита». — Да, ты говорил. — Что делать? — Снегг в задумчивости проходится от стены до стены. — Волан-де-Морт теперь может быть где угодно. Поттера следует срочно отселить от других детей. — Думаешь, что это разумно? — А ты хочешь, чтоб Он ещё кого-нибудь вместе с Избранным прихватил на тот свет? — Минерву Он не тронул, хоть и была возможность. — Альбус тяжело вздыхает. — Он ещё слишком слаб, чтоб убивать. — Да, ты прав, Северус. — Но детям навредить сможет. Если захочет. — Знаешь, я думаю, что Гарри будет лучше пожить в комнате старосты. Под надзором Мистера Филча. Предупреди преподавателей, на случай, если Волан-де-Морт не будет скрываться и нападёт в самый неподходящий момент. — Как быть с Камнем? — Перепрячь. — Хороший ответ, но… куда? — Снегг разводит руками. — Себе в карман? — Обратно в Гринготтс. — Не хотелось бы тебя разочаровывать, но туда точно не вариант, — говорит Снегг. — Гоблины подозревают, что ты вступил в заговор с Волан-де-Мортом. — Чушь! — Ты ведь хотел доверить это дело Хагриду. Может, настал его час? — Ты как всегда мыслишь вперёд… — Привычка, — пожимает плечами зельевар. — Только учти, Альбус, что твой Поттер может стать очень большой проблемой нам всем, если мы не предпримем меры по его нейтрализации. — Говоришь, что они тебя подозревают в сговоре с Волан-де-Мортом? — Да. — Значит, ты дал повод. — Альбус, — Снегг кривится. — Не говори так, словно я — изменившая мужу женушка. Черт возьми, они просто заметили меня на матче… — На матче? — Волан-де-Морт пытался убить Поттера. Но не знал, что под его личиной летал Малфой. — Да, эта история меня больше всего веселит. — Прости, Альбус, что? — Ничего, — улыбается директор. — Я проведу с ними беседу, не волнуйся. *** Уборка урожая оказывается не таким и трудным делом. Во всяком случае, для младших курсов перекопка и распахивание земли были отменены. Помона Стебль совместно с профессором Флитвиком руководят процессом. Слизеринцы и Гриффиндорцы идут первыми, а затем Пуффендуйцы и Когтевранцы будут доделывать. Плантация свежевыращенных овощей и несколько поздних фруктовых деревьев ожидают, когда же наконец их подготовят к зимней спячке. Гарри, Драко и Симус оказываются последними пришедшими на плантацию, поэтому им достаётся не самая приятная работёнка — перебирать зелёный горошек. Малфой ругается на чем свет стоит — он терпеть не может этого овоща. И вообще, стручковая фасоль и все бобовые, заканчивая горохом, вызывают у мальчишки аллергию. — Да вы издеваетесь?! — восклицает Драко, видя перед собой большой чан, доверху набитый мелкими горошинами. — Когда это всё успеть? — Перед Поттером и Финниганом точно такие же, — говорит Флитвик без доли сочувствия. — Присаживайтесь и начинайте. Что не успеете — оставите Слизеринцам. — Ха! — выдает Малфой. — Тогда я всё оставлю! Первые полчаса Драко кажется, что он смертельно устанет, перебирая чертовы горошинки, но, когда проходит час на холодном ветру, мальчишка может поклясться — эти чертовы убийцы времени и его нервов точно не закончатся никогда. Гарри же молчалив и изредка только смотрит на Драко, а потом утыкается в чан и ловко отбрасывает самые мелкие и подмерзшие горошины в другой котёл для отходов. — Ничего сказать не хочешь? — спрашивает вдруг Гарри. — Нет. — Зачем ты соврал Снеггу? — Чего?! — Драко сразу вскакивает с насиженного места. — Ты бы молчал, Поттер, пока тебя… — Успокойтесь, — Симус ровным голосом осаждает обоих. — Чем дольше вы возникаете, тем дольше мы сидим тут, а гороха меньше не становится. — И всё-таки, зачем было врать про зелье? — допытывается Гарри. — Ты же прекрасно знал, что его сварила Гермиона. — Да, то есть, надо было сказать, что это дело рук грязнокровки? — Ты пытаешься её задеть потому что завидуешь? Скажи честно, Малфой. — Поттер, у тебя нет фантазии. — Может быть, но я не слепой, — отвечает Гарри. — Ты? — смеется Драко. — Да таких незрячих ещё поискать! — Она тебе нравится? Ты не только слепой, но ещё и тупой! — Отвали! — Драко сверкает большими глазами. — Малфой, — Гарри Поттер стискивает в ладошке несколько горошин. — Если ты не научишься жить в коллективе, то очень скоро с тобой никто не будет общаться. Совсем никто… — Какой коллектив, такие и почести, — шипит Драко себе под нос и усаживается обратно. — Не тебе меня учить, Избранный. — Загордился после того, как поймал Снитч? Догадливый! — А мне есть чем гордиться, в отличие от тебя! Я же поймал этот Снитч! Да, Поттер, я, а не ты! — Хватит! — Иначе что?! — парирует Драко. — Заткнёшь мне рот этими горошинами? Валяй! Мальчик в очках только руками разводит. Он не любитель устраивать показные «выступления», но понимает, что если разозлится, то остановиться не сможет. В глубине души Гарри Поттер понимает, отчего Драко Малфой так ведёт себя — он пытается достучаться до остальных. Он демонстрирует всё, на что способен, с целью привлечения внимания. Видимо, этого внимания всем и всегда мало (он, Гарри, ведь даже не подозревал раньше, насколько оно заразительно). — Оба хороши, — Симусу Финнигану надоедает перепалка. — Гарри, не обращай внимания. Конечно, давай, придурок, поддакивай ему! — Малфой, успокойся. — Гарри, да говорю же тебе, — мальчишка со ртом до ушей кивает в сторону чана с горохом. — Забудь и не обращай внимания. — Не обращай внимания?! — передразнивает Симуса разозлённый Драко. — А не пошли бы вы все! — Малфой! — Гарри видит, что мальчишка уходит. — Стой! — Идиот, — качает головой Симус, принимаясь снова перебирать горошины. — Гарри, хоть ты не будь таким. Знаешь, мы без тебя скучали. Малфой, конечно, может играть в Квиддич, но вот друг из него никакой. Это правда. — Надо его вернуть… Драко идёт обходным путём. Его цель — попасть в замок и уединиться где-нибудь. Побыть одному. Хоть недолго. Но по закону подлости мальчик натыкается на Грейнджер и Долгопупса, которые дожидаются Хагрида с телегой больших тыкв. Драко пытается обойти препятствие с наименьшими для себя потерями, но Гермиона видит его и (вроде бы, невзначай) интересуется: — Закончили с горохом? Уже? — Ваше какое дело? — гневно зыркает из-под светлой челки Драко. — Сами-то давно навоз разгребли? — Малфой, ты всё такой же… — А ты как бы предпочла? — Драко подходит ближе. — Чтобы я тебе в ножки поклонился?! Не будет такого, грязнокровка! — Не называй Гермиону так, — Невилл с опаской косится на Малфоя. — Ты же её оскорбляешь. — Да? — усмехается Драко. — С каких пор достоверный факт является оскорблением? — А правда, что это ты поймал Сничт, а не Гарри? — Невилл вдруг переводит тему. Но легче от этого не становится. — Ты выпил оборотное зелье? — Ну, правда, — важно отвечает Драко, забывая, что только что хотел всех послать. — Дальше что? — Так зелье же Гермиона сварила. — Опять двадцать пять, — вздыхает мальчишка. — Долгопупс, иди, отдохни. Твоя логика вообще за пределами моего понимания. Гриффиндорцы совершенно не замечают присутствия Слизеринцев. А зря. Блэйз Забини улавливает тот самый (не)подходящий момент, когда никого из преподавателей нет поблизости. Компания, в составе которой (помимо него самого) находятся Гойл, Крэбб и Паркинсон, направляется прямиком к спорящей троице. — Как дела, неудачники? — начинает, как ни странно, девчонка. — Грейнджер, посмотри на себя, что с твоим личиком? Перекосило будь здоров. Малфой опять тебя грязнокровкой назвал? — Привыкай, — говорит Блэйз. — Не переживай так, — скалится и Гойл. — Это он от большой любви. — Закрой пасть, — Драко решительно делает шаг вперёд. — Меня с этой… грязнокровкой ничего не связывает и никогда не будет связывать. — Конечно, на первом курсе ты её обзываешь, а к седьмому, что? Убьёшь? Забини хохочет в голос. — Только после вас, — Драко говорит это с такой интонацией, что стоящему рядом Невиллу снова делается не по себе. — Так что, имейте в виду… — Ты ещё угрожать будешь?! — Забини опять готов выйти из себя. — Тебе мало было в Хогсмиде, червяк? — А сам-то… — Заткнись! — Слизеринец подходит и ударяет Драко ладонью по лицу. Невилл распахивает глаза. Это уже второй раз, когда именно он становится свидетелем побоев от Блэйза. — Заткнись, пока я тебя не размазал по этому грунту, обманщик! Сам заткнись, говнюк! Драко прикладывает руку к своей щеке. Раздувает ноздри. Его только что ударили в присутствии девчонок. Это уже переходит все границы. Гермиона молчит и смотрит на Слизеринцев с явной ненавистью. Паркинсон деловито складывает руки на груди и продолжает наблюдать за Блэйзом, который приближается к Малфою снова и опять замахивается. Ударили по правой щеке, значит, нужно подставить и левую? Да ты спятил, Драко! Давай, ударь его в ответ! Ну же! На тебя же смотрит грязнокровка! Давай, прояви свои «лучшие качества», прояви грубую силу! — Петрификус Тоталус! — выкрикивает за несколько секунд до удара Невилл. Блэйз Забини застывает в позе, с которой скульптор Микеланджело мог был лепить лучшие свои статуи. Драко оборачивается на паренька. — Зачем? — А что, было был лучше, если он тебе снова врезал? — Невилл резко вскидывает руку с палочкой, и Пэнси с другими задирами улепётывают так быстро, что только пятки сверкают. — Ты бы не смог с ним драться… Дело говорит, хоть и лузер. Учись, Малфой… — Чего это не смог бы? — Драко нахмуривается, внутренне затыкаясь. — Да ничего. Он тебя тогда побил, побил бы и сейчас, — Невилл Долгопупс быстро учится. И заклинание, примененное Гермионой пару дней назад, прочно заседает у него в голове. И теперь Невилл вполне себе знает, как отделаться от назойливых мух, вроде Забини — всегда можно на некоторое время их обездвижить. — Так что, Малфой, учись говорить «спасибо»… — В десятку, Невилл, — Гарри с улыбкой стоит позади Гермионы. — Вам было мало отнятых мною очков?! — Снегг, идущий мимо, замедляет шаги, увидев застывшего Забини. — Поттер, и снова ты здесь! — Профессор, — Гарри понимает, что сейчас нужно сделать всё, чтобы не попасться. Это будет уже слишком. — Я ничего не делал. — Да что вы, — Северусу Снеггу абсолютно плевать, по сути. — Мне не нужно проводить никаких расследований, чтобы понять — раз вы поблизости, то причастны, как пить дать. — Сэр. — Невилл кусает губы. — Вообще-то Гарри правда не причем. — Вообще-то, Мистер Долгопупс, вас не спрашивали! — грозно рявкает мужчина. — Улавливаете разницу? — Это не Поттер, — Драко снова выходит вперед. Ему точно нужно уметь сдерживаться. — Это сделал я. — Ох, и напрашиваешь же ты, Малфой, — зельевар отменяет действие заклинания «Петрификус» другим контрзаклинанием. Забини, покосившись на Гриффиндорцев, уходит. — И я обещаю, что вскоре тебе будет совсем не до веселья. И никакая Минерва-мамочка тебе не поможет… — Она мне не мамочка, — чеканя каждое слово, замечает мальчик, проклиная Снегга за то, что тот произнес эти два слова вместе. Драко очень скучает по матери, но он никогда даже не мог предположить, что всё обернётся так. А МакГонагалл со своей гиперопекой скоро создаст такой ворох слухов, что не только Снегг будет тыкать его носом в это на глазах у всех. — Ясно вам?! — За мной, Мистер Малфой, живо, — глаза Снегга цвета почти непроглядной тьмы. Почти такие, как мантия у того чертового балахонистого Монстра, что видел Драко в коридоре. — Хотите всем рассказать, какой вы у нас умный и самостоятельный? Я предоставлю вам такую возможность. Глядишь, быстрее усыновят. *** После окончания занятий Гарри, прихватив с собой Гермиону и Рона, направляется к Рубеусу Хагриду на чай. Великан только что закончил возню с грядками и тыквами, поэтому от Хогвартса они идут вместе. Хагрид рассказывает ребятне о своих приключениях в Запретном лесу по молодости, а те, в свою очередь, подкидывают ему не менее интересных подробностей из своей школьной жизни. — И вот снова Малфой едва не подрался с Забини, — договаривает Гарри. — А Снегг это увидел и решил, что только мне под силу было заколдовать мерзкого Слизеринца. Ну почему он так со мной, Хагрид?! — Видишь ли, Гарри, Снегг — человек сложный. — На мой взгляд, он слишком много выделывается, — Рон надевает перчатки (которые достались ему от младшей сестры) и понимает, что размерчик явно нужен побольше. — Нет? — Забавляется, — поправляет Хагрид. — О, да. — Гермиона кивает, еле поспевая за огромными шагами великана. — Когда он пытался сбросить Гарри, то есть, Малфоя… с метлы на матче, он тоже всего лишь забавлялся? — Бред, — качает головой лесничий. — Я не верю в то, что Снегг мог наслать проклятие на метлу. Может, нам показалось… — А зачем он тогда ходит к трёхголовой собаке? — Гарри испытующе глядит на великана. — Что он там забыл? — Кто вам сказал о Пушке? — Хагрид резко тормозит. — Пушок?! — Рона перекашивает. — Надо же… — Это его имя? — уточняет Гермиона. — Да, конечно. — Хагрида озаряет искренняя улыбка. — Я придумал. Когда они добираются до сторожки, то Клык радостно виляет хвостом. Гарри гладит его и тут же снова вспоминает про собаку, сидящую на люке. Затем в памяти мальчишки всплывает ночной лес и кентавр, который сказал, что в Школе хранится нечто, принадлежащее некому Николасу Фламелю. — Снегг охотится за тем, что там, под люком? Да? — Гарри, запомни, — великан наклоняется к мальчику. — Что бы Пушок не охранял, это дело Дамблдора. И Дамблдор никогда не доверит столь важную миссию неизвестно кому. А Северус Снегг… — А Снегг может украсть эту вещь! — возражает маленький упрямец-Поттер. — Хагрид, поверь мне, я знаю, что говорю… — Нет, ты не знаешь. — Ты не видел, как он задёргался, когда понял, что мы с Малфоем что-то знаем про его похождения к люку. — Это бред, Гарри. — Нет! — доказывает мальчик так отчаянно, что Хагриду становится жаль его и он едва не начинает рассказывать всё то, о чём следует помалкивать. — Он предатель! — С чего ты взял, что Снегг — предатель? — А того, что я тебе рассказал, мало?! — Северус Снегг — один из учителей, которые дали Хогвартсу Клятву верности, — говорит Хагрид с самым серьезным видом. — Что-что? — Гермиона не может поверить. — Так, — Хагрид приглашает троицу в дом. — Послушайте меня, забудьте вы об этом. Забудьте. Ничего не случится. Дамблдор не допустит. Чайник стоит на маленькой дощечке над огнём. В домике у Хагрида есть только кровать за занавеской, кресло и большой стол рядом с камином ручной кладки. Поленья громко потрескивают, и Гарри (иной раз) замечает, что он очень нервничает от этих звуков. — Хагрид, вот скажи, ты считаешь справедливым, то, что Снегг сегодня отнял у нас аж пятьдесят очков на паре? — Гарри опять донимает лесничего. — И ведь ни за что… — Ни за что? — уточняюще произносит Гермиона. — Ну, если не брать в расчет наш обманный манёвр с зельем… — Но ведь мы не могли подвести Гриффиндор. — Рональд отпивает крепкий мятный чай. — Мы же сделали это не потому, что всё время хотим нарушать правила… Понимаешь? — Я-то понимаю, — вздыхает Хагрид. — Но Снегг, как декан Слизерина, боюсь, не сможет понять. — Тебе нужны доказательства того, что он несправедлив? — Гарри Поттер опять заглядывает в глаза старшему другу. — Так вот, вчера, когда на нас с Малфоем напал Волан-де-Морт, то Снегг не появился… А Профессор МакГонагалл сильно пострадала. И в лесу было также! Снегг что-то скрывает! — Не выдумывай, Гарри. — Так, куда он повёл Малфоя? — бубнит Рон, дожевывая конфету. — Гарри, ты что-то говорил про то, что Малфоя хотят усыновить другие родители? — Да, говорил, — кивает мальчик. — Снегг озвучил сегодня. Наверное, это всё из-за того, что он попал в Гриффиндор. — Да, не повезло пацанёнку… и Минерве ещё больше. История повторяется. — Хагрид мрачнеет. — Ох, как вспомню, что было с ней во времена Тома Реддла… — Кого? — оживляется Гарри. — Неважно, — отмахивается Хагрид. — Просто МакГонагалл… В соседнем котелке, что висит недалеко от камина, что-то начинает шевелиться. Звуки снова выводят Гарри из равновесия. Он и подумать не мог, что так станет реагировать. — Что это? — Гриффиндорцы устремляют взгляд на котелок. — О, это сюрприз! — говорит Хагрид. — Это моё последнее приобретение. Для Дамблдора специально купил. — Купил? — распахивает глаза Гарри. Хагрид достаёт из котелка большое коричневое яйцо. — Ого! — Рон сразу перестает жевать. — Хагрид, но… откуда у тебя… Скорлупа неожиданно трескается. Гермиона боится и вжимается в сиденье деревянного стула. Гарри приподнимается на локтях, чтобы лучше разглядеть существо, которое вот-вот появится на свет. — Смотрите! — Хагрид, как ребёнок, чуть не плачет. — Он такой крохотный… — Крохотный, — фыркает Гермиона. — Хагрид, откуда у тебя взялся Дракон?! — Один торговец мне его любезно предложил. Разговорились в баре на окраине… Дракон начинает ползти в сторону края стола. — Это не просто дракон, — Рональд разглядывает питомца. — Это же Норвежский Горбатый. Мой брат Чарли изучает таких в Румынии. — А он красивый, — снова говорит Хагрид и на глаза его наворачиваются слезы. — Смотрите, какие глазки. Он умный. Гарри осторожно протягивает руку, и дракон принюхивается, смешно поднимая мордочку, с которой всё ещё капают слюни. Рон кривится и отодвигается подальше. — Привет, Норберт! — Хагрид улыбается. — Норберт? — прищуривается Гарри Поттер. — Да, у него должно быть имя. — Как ты будешь его растить здесь, Хагрид? Гарри дотрагивается до дракона и тот плюётся огнем. Поттер вскрикивает и начинает снимать мантию, чтобы потушить её. Хагрид забирает существо со стола и сажает в коробку. — Разумеется, его надо дрессировать… — Дамблдор любит всякую живность? — спрашивает Рон Уизли. — Да? — Да. Конечно. Он любит и уважает всех, начиная от самых низших и заканчивая кентаврами — существами с почти человеческим разумом. — А что насчёт собак? — Рональд неспроста задает такие вопросы. — Послушай, Хагрид, — Гарри обращается к другу, закончив с мантией. — Я хочу у тебя спросить насчет одного человека… — Никаких вопросов! — Но… — Нет, я сказал, — великан стискивает огромный по размерам кулак. — Гарри, ты вмешиваешься в то, во что запрещено… За окном раздаётся странный звук. Гермиона вздрагивает, и вскакивая, успевает увидеть, как Блэйз торопливо спрыгивает на землю. — Кто там? — обеспокоенный Хагрид подходит к девочке. — Забини, — Гермиона поворачивается и растерянно смотрит на друзей. — Он следит за нами? *** Минерва, делая над собой усилие, глотает горькую пилюлю, протянутую ей Поппи Помфри. Медик обещает, что голова пройдёт. Но Минерва знает — ничего подобного. Если уж пришлось обращаться к маггловским медикаментам, чтобы снять мигрень (начавшуюся после нападения), то дело дрянь. МакГонагалл обещает Дамблдору, что больше не будет ходить в одиночку и вообще, сделает всё возможное, чтобы как можно скорее перестать терзать себя воспоминаниями, которые (как кровь, льющаяся из открытой раны) привлекают хищника-Волан-де-Морта. — Минерва, неужели это правда? Эти слухи? — Боюсь, что правда, — кивает женщина. — Нас впереди снова ждёт тот ужас, что мы пережили одиннадцать лет назад, только в разы больший. Теперь, когда мы все знаем, что Гарри — Его сын. — Дамблдор собирается… Минерва смотрит в глаза Поппи и видит в них слёзы. Профессоршу одолевает злость — кому-то поплакать можно, а если будет плакать она, то Дамблдор начнет уличать её в слабости. Почему? За что? Иногда, возможность просто выплеснуть из себя накопившееся напряжение — уже спасение. Но она, Минерва, лишена даже этого. Сколько это будет продолжаться? — А что бы ты сделала на его месте, дорогая? — спрашивает она у Мадам Помфри с интонацией чуть более грозной, чем следовало бы. — У нашего Дамблдора нет выхода. Он сам заварил эту кашу… почти сам. — Но мальчик же не виноват, — снова всхлипывает женщина в кристально-белом одеянии. — Ребёнок и так мало чего видел в жизни с этими твердолобыми магглами! — Помфри, прошу тебя, не нагнетай, — Минерва снова прикладывает ко лбу холодный компресс. — Мне и так тошно. Мало всего этого, так ещё и с Малфоем ситуация обострилась. Он ведь тоже жертва обстоятельств! И тоже не виноват! Черт возьми… — Я понимаю тебя. — Что? — усмехается Минерва. — Сомневаюсь. — Твои материнские чувства, — поправляется в словах Помфри. — Нет, не понимаешь ты моих материнских чувств, — с сожалением выдает профессорша. — У тебя взрослые дети. Внуки на подходе. Муж состоятельный. Ты работаешь здесь по старой памяти и в любой момент можешь уйти. Туда, где любят и ждут. А для меня это тупик. Мой крест. Моя ноша. И дело не в том, насколько я виновата в истории с Реддлом, а в том, насколько мне приходится быть сильной и терпеливой сейчас… К тому же, у меня никого нет. Вся семья давно в могиле. Поппи Помфри резко замолкает и только кивает. — Иногда мне так хочется покоя, — устало прикрывает глаза Минерва. — И даже рада умереть, чтобы обрести его, но знаю — не видать мне покоя, покуда не успокоится Дамблдор. А успокоится он только после того, как Волан-де-Морт исчезнет. — Но как одиннадцатилетка сможет остановить такое могущественное зло? Каким образом? — Об этом лучше спросить у нашего директора. — Да будь знаменитый Гарри хоть о семи пядей во лбу, — рассуждает медик. — Его энергетический потенциал слишком мал. Первый же курс… да что он может? Минерва кое-как встаёт с постели. Голова весьма сильно кружится, а перед глазами всё расплывается, но она знает, что лежать в больничном крыле и жалеть себя — не выход. К тому же, уроки вести кто-то должен. Гриффиндорские принципы Минерва МакГонагалл чтит почти так же свято, как и то, что связано со школой в целом. И с преподаванием трансфигурации. Лично для неё это всегда не просто работа. — Я пойду, спасибо за помощь, — говорит старая волшебница и приоткрывает дверь, ведущую как раз к кабинету Дамблдора. Директор, сдавший позиции собственному здоровью (за последнее время), часто наведывается к Помфри за специальными лекарствами, и велит оставить этот черный ход на всякий случай. — Увидимся… — Наконец-то. Обыскался уже. Как ты? — кто-то резко перехватывает Минерву. Руки знакомы ей — они довольно грубые и сильные. — Что с головой? Помфри сделала свою работу? — Профессор Снегг, — выдыхает профессор и, видя лицо зельевара, замирает на месте. — Вы меня напугали. Это раз. Что вдруг на вас нашло, что вы так рьяно интересуетесь моим здоровьем? Мужчина мешкает с ответом. — Жива, как видишь, — Минерве непонятна такая линия поведения. Северус Снегг никогда прежде не позволял себе прикасаться к женщине и к тому же, со столь близкого расстояния, дышать в шею. — Снегг, ты ли это? — Я, конечно, кто же ещё, — усмехается мужчина и резко убирает руки. — Напугал, значит? Извини. Просто… волновался. — Вот как? — прищуривается Минерва. — А с чего вдруг? — Не будем разыгрывать детские игры, — он на самом деле серьёзен. — Я вчера должен был закончить с Квиреллом. И не думал, что Он нападет… Сукин сын… Знаешь, может, прозвучит глупо или слишком сопливо, но я очень рад, что ты в порядке. Точнее, что всё обошлось. Могло ведь произойти что угодно. — Могло бы, — задумывается вдруг Минерва. — А причём тут Квирелл? — Волан-де-Морт жил в нём, как паразит. Всё это время. — Я догадывалась, что с Квиреллом что-то не так после случая с Троллем. — Нужно многое обсудить. — Северус стряхивает с себя накатившую волну сентиментальности вмиг. — Идём, я тебе кое-что покажу. — Постой, — тормозит Минерва. — Как Драко? Что с ним? — Всё нормально с твоим Драко, — опять помрачневший Снегг косится на лестницу, ведущую наверх. — Сейчас с ним беседует Дамблдор. — Зачем?! — МакГонагалл уже готова лететь мальчику на помощь. — Как ты мог допустить это?! Северус! Дамблдор хочет отдать его в детоприёмник! Снегг внутренне проклинает весь свет. — Чем больше ты будешь этому сопротивляться, тем больше будет настаивать Дамблдор. Пойми уже, что Малфою нужно убраться отсюда, пока не началось то, что может нас всех погубить. Ты же не хочешь, чтоб мальчишка пострадал? — Северус, — ноги у Минервы МакГонагалл едва не подкашиваются. — Что ты такое болтаешь… Нельзя допустить, чтобы пострадал и любой другой ребёнок, а не только Драко. — Да, но к другим ты, видимо, не так сильно привязана, — качает головой Снегг. — Минерва, не повторяй своих же ошибок. Отпусти его. — Я не могу, — говорит женщина и по её глазам Снегг понимает, что это правда. — Я пыталась, но это сильнее. Пыталась, но не могу, Северус… — Ясно, — коротко кивает он и опускает голову. — И что же дальше? — Я должна всё исправить, — четко произносит МакГонагалл. — Абсолютно всё. И для этого я должна добиться усыновления Драко Малфоя. — Усыновления? — глаза зельевара почти вылезают из орбит. — Да. — На меньшее ты не согласна? — Нет. — Почему именно он? — Думаешь, я сама не задавала себе этого вопроса? — Уверен, что задавала, — Северус смотрит ей прямо в глаза. — Только из-за распределения в Гриффиндор? Так это, скорее всего, ошибка. И на старуху бывает проруха. Шляпа ошибалась… — Нет, это не ошибка, — Минерва вздёргивает подбородок. — Это мой шанс. И если Дамблдор верит в «избранность» Гарри, то я верю в «избранность» Драко… Для меня это единственная возможность искупить грехи, совершенные много лет назад. — Значит, грехи всё-таки были? Минерва знает, на что он намекает. — А кто из нас без греха? — Да, но ты… — И я не святая, Северус. — Да нет, знаешь, когда я впервые тебя увидел на паре трансфигурации, то мне показалось, что у тебя два крылышка ангельских пробиваются из-под мантии. — Льстец, — шипит Минерва, но ей приятно, что Снегг запомнил её именно той, молоденькой преподавательницей. — И я когда-то думала, что ты пай-мальчик. — Все мы ошибаемся. — Не всегда. — В наших случаях, Минерва, — грустно вещает Снегг. — Всегда. — Ты же обещал мне помочь с Драко. — Я бы рад, но других дел по горло. — Не уходи от ответа! — женщина резко хватает Снегга за руку. — Это не пустые слова. Ты же сам вызвался, а теперь даешь задний? Зачем? — Мне нужно знать, с чем имею дело. — В смысле? — женщина в растерянности. — Минерва, вы с Дамблдором слишком долго держали меня в неведении. Я, как мальчик на побегушках, должен был выполнять одну грязную работу за другой. Я устал от этого. Теперь, когда мы знаем, чей сынок появился в Хогвартсе, каждая промашка может дорого стоить. А я не привык проигрывать. Когда-то я дал себе слово, что… — Это ты из-за любви к Лили Поттер? — Моя любовь к Лили никого из вас не касается! — взрывается Снегг. — Если вам было плевать на мою жизнь, когда вы отправляли меня пасти Волан-де-Морта, чтобы тот не проник в дом к Поттерам той ночью, то зачем сейчас что-то спрашивать?! — Но тебя там не было! — кричит Минерва, не обращая и малейшего внимания на то, что они находятся посреди школьного коридора. — Ты — тот самый предатель, которого собирался назвать Сириус Блэк! Снегг отшатывается в сторону. — Ты спятила, МакГонагалл. — Неизвестно, кто из нас тут спятил больше. — Вот и давай выясним, — предлагает Северус. — Каким образом? — Ты расскажешь мне всё о том суде над Реддлом и про свои грехи, а я покаюсь в своих… — Если я расскажу, то ты дашь мне клятву молчать до моего разрешения? — она понимает, что всё равно (рано или поздно) всё узнается. — Северус, если ты не готов, то лучше не лезь. — Я всегда готов. *** Гарри почти вприпрыжку несётся к замку. Друзья не успевают за ним. Мальчик настроен настолько решительно, что становится страшновато. Вместо того, чтоб заниматься самоподготовкой, троица устраивается в библиотеке. Но на домашнее задание всем откровенно плевать. Гермиона снуёт между стеллажами довольно быстро и незаметно для окружающих вытаскивает весьма интересные фолианты. Гарри и Рон садятся спиной к столу регистрации учеников, чтобы никто не мог их подслушать. — Есть успехи? — Гарри перебирает стопу принесенных девочкой книг. — Где же искать этого Фламеля? — Пока пусто. — И у меня тоже, — Рональд пожимает плечами. — Может, спросим помощи? — Гермиона готова уже даже к этому. — Попробуем тогда уж методом «тыка», — Рон поднимает кверху палец. — Если Хагрид сказал, что Фламель этот знает нашего Дамблдора, то значит, они приблизительно одного возраста. Так? — Так, — радостно кивает Гарри. — А сколько же Дамблдору лет? — вопрос на засыпку. Гарри неожиданно встаёт и идет к самому дальнему стеллажу. Там собраны самые часто спрашиваемые книги. Мальчишка тянется за палочкой и произносит заклинание ступенек. Забирается почти до верху и дотрагивается до книги, переплёт которой настолько потрёпан, что можно уже бы и списать. — Что это ещё за барахло? — Рон не в силах оценить книгу по ветхости её переплета. — Гарри, нам не нужны книги, которые равны возрасту Дамблдора. Забыл? Нам нужно всего лишь узнать этот возраст, но если ты думаешь, что… — Как я сама не догадалась! — хлопает себя по лбу Гермиона. — Конечно, где же искать Дамблдора, как не в «Самых известных магах и колдунах мира». — А чего книга такая трёпаная? — Рон, по этой книге все студенты готовят рефераты, — назидательным тоном произносит Грейнджер. — Ты что! Вот нам задали после каникул выбрать себе одного волшебника и рассказать о нём… Гарри открывает оглавление и без труда находит в алфавитном указателе инициалы «A.D.». Перелистывает на нужную страницу. Рон и Гермиона садятся рядом. — Итак, вот оно, — мальчик поправляет очки и вчитывается в текст. — Альбус Дамблдор — волшебник-полукровка, родившийся в 1906 году в Британии. Прославился благодаря выдающимся магическим способностям, проявившимся в самом раннем возрасте. Способен на сильнейшую, как чёрную, так белую магию, является трёхкратным обладателем Ордена Мерлина «За заслуги перед магическим миром», а также причастен к работам алхимика Николаса Фламеля, создавшего уникальный в своём роде Философский камень! — Ничего себе, — Рон кладёт руку на страницу, всю пожелтевшую и смятую. — Ему уже девяносто пять лет. Я думал, что Дамблдор только с белой магией прославился. Но ему и черная под силу… — Значит, под люком на третьем этаже лежит Философский камень! — восклицает Гарри и опасливо косится по сторонам. — А что это вообще за камень-то такой? — «Минералы, горные породы, удивительные вещества, созданные при помощи химических реакций и колдовства», — читает на обложке Гермиона и тут же подсовывает мальчишкам книгу. — Ни разу не заглядывали сюда? Советую. — Погоди, а не здесь ли описывается самый яркий бриллиант в мире? — Рональд выискивает в оглавлении раздел «Алмазная жила». — Вот он! Нашел! Мне отец рассказывал, что все женщины мира могли бы ослепнуть от красоты этого бриллианта. — Рон, но нас интересует совсем другое, — Гермиона пытается вырвать книгу из потных рук Уизли, но ничего не получается. — Слышишь? — А ещё есть раздел про проклятое египетское золото. И про непробиваемые панцири жуков-скарабеев, — трындычит Рональд, не обращая ни друзей внимания. — А ещё мне Чарли рассказывал, что драконьи когти и чешуя могут дать один из сильнейших сплавов с белым золотом! И тогда можно сделать щит, который не пробьёт ни один враг! — Да, всё очень увлекательно, ребята, но про Камень мы не нашли ни слова, — Гарри вздыхает. — Вам не кажется это странным? Гермиона возвращается к оглавлению. — Гарри, здесь вырваны страницы! — сообщает девочка. — Как это?! — Вот так! — она раскрывает книгу, и парни видят неаккуратно вырванные страницы прямо из середины. — Кто-то уже приходил сюда, и кто-то знает про Философский камень больше нас! — Снегг? — Гарри сразу же подозревает декана Слизерина. — Точно! — А если не он? — Рон качает головой. — А мы думали, что новости о драконе Хагрида будут самыми плохими… — Плохими? — Ну, нас же Забини видел. Теперь расскажет Снеггу, что у Хагрида есть Дракон. — Хагрид сказал, что он для Дамблдора, — возражает Гермиона. — Погоди, Рон, а что ты там рассказывал? — Гарри резко поворачивается к рыжему другу. — Про драконью чешую и про когти… — Сказал, что если сделать из них сплав и правильно поколдовать, то можно сделать себе непробиваемый щит. Да хоть доспехи сверкающие! Только это… трудно очень… — Ну, конечно! — Гарри от эмоций машет руками. — Снегг и продал Хагриду этого Дракона! — Зачем? — А затем, чтобы отвлечь Дамблдора и Хагрида от Камня. Он знает где искать и теперь точно пойдёт к люку. Малфоя он собирается отправить в приёмную семью, чтоб тот не проболтался! А меня… — А тебя он хотел убить! — Гермиона имеет в виду матч. — Всё сходится! — Держу пари, что Снегг и про чешую дракона знает и собирается сделать из неё себе щит, чтобы потом отдать его Волан-де-Морту! — Гарри, злясь, стукает кулаком по столешнице. — И Квирелла в помощники взял, чтоб тот… — Вот они! — двери в тихую обитель знаний резко раскрываются. Блэйз Забини и Квиринус Квирелл влетают в библиотеку. — Нарушители!