Его безумие

      В машине царила тишина.       Клэри не знала, о чем ей говорить с Джонатаном. Ей казалось, что она его знает и он близок ей. Но порой проскальзывало в блондине нечто, что заставляло девушку испуганно, подобно трусливому зайцу перед удавом, застывать под тяжёлым взглядом почти чёрных глаз. — Почему ты не любишь своё имя? — поборов смущение, спросила девушка.       Себастьян, до этого спокойно управлявший автомобилем, удивленно посмотрел на девушку, а затем, улыбнувшись своим мыслям, просто ответил. — Это имя мне дала мать. — Вы с ней не ладите? — спросила Клэри. И тут же обругала себя за излишнее любопытство, увидев, как до этого расслабленно лежавшие руки молодого человека побледнели. Стоило заметить, что руки у Себастьяна были красивыми, тонкими, с длинными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. Девушка смущенно сжала свои ладони в кулаки, чтобы скрыть свои поломанные ногти с заусенцами вокруг. — Она бросила нас с отцом. Я не видел её восемнадцать лет. — Прости, — пробормотала Клэри, опуская глаза на свои руки.       Джонатан ничего не ответил, лишь кинул на Клэри изучающий взгляд и вновь сосредоточился на полупустой дороге. Ещё минут пятнадцать они ехали молча, а потом водитель поинтересовался: — Ты голодна?       Клэри отрицательно качнула головой. Есть действительно не хотелось. Джонатан недовольно нахмурился. Он на что угодно был готов спорить, что и в тот день, когда он нашёл её, девчонка ничего не ела. Да и судя по той картине, что Себастьян застал по возвращению домой, навряд ли миссис Льюис накормила Клэри. Кстати, о миссис Льюис. — Кларисса, у меня к тебе просьба, — мягким голосом произнёс Джонатан, паркуясь у клиники и выходя из внедорожника. — Какая? — девушке было интересно, о чем её спаситель хочет её попросить. — Если ты что-то хочешь обо мне знать, спроси лучше меня самого, а не посторонних людей.       Клэри покраснела, поняв, что Себастьян был свидетелем и прекрасно слышал все, о чем девушка расспрашивала домработницу. Смутившись, девушка принялась бормотать извинения и клятвенно уверять молодого человека, что такое больше не повторится. Рассмеявшись смущению малышки, Себастьян схватил её за руку и потащил к стеклянным дверям. — Послушай, дело не в том, что мне неприятно, что ты мной интересуешься. Я бы соврал, если бы сказал подобное. Мне, как и любому здоровому мужчине, льстит, когда красивая девушка мною интересуется. Но все дело в том, что даже те, кто якобы уверен, что знают про меня все, не знают и сотой части того, чем я живу и что из себя представляю. — То есть ты не хочешь, чтобы меня ввели в заблуждение? — задорно спросила Клэри. Поняв, что Себастьян не злится на её любопытство, девушка почувствовала себя значительно лучше. — Именно. Нам сюда. — Согласился Джонатан, пропуская девушку первой в здание и заходя следом. При этом руки девушки он так и не отпустил. — Я не хочу, чтобы ты придумала себе образ, а потом разочаровалась, когда бы поняла, что я абсолютно другой. — А какой ты на самом деле?       Они уже подошли к стойке ресепшена, и, когда Джонатан улыбнулся широкой довольной улыбкой, не только Клэри, но и девушка администратор восторженно уставились на него. Все же насколько его холодное лицо меняет улыбка. — Расскажу как-нибудь потом, — пообещал он Клэри, разворачиваясь к администратору. — Добрый день. Я Джонатан Моргенштерн, мне назначено к доктору Старквезеру.       Клэри с изумлением уставилась на Джонатана. Когда он заговорил с девушкой, акцент в его голосе стал более заметным и, как показалось Клариссе, более сексуальным. Поймав её взгляд, Себастьян вопросительно взглянул на неё, но девушка лишь с мягкой улыбкой отрицательно качнула головой, мол, ничего важного. Джонатан тоже улыбнулся. Вообще, с Клэри он слишком много улыбался, что было ему не свойственно, но было что-то в этой солнечной девушке такое, от чего становилось радостно и тепло, и улыбка возникала против воли. — Да, мистер Моргенштерн. Доктор Старквезер ожидает вас и вашу спутницу. — Прервала их разговор глазами администратор.       Сухо поблагодарив работницу ресепшена, Джонатан потянул девушку за собой, не слушая объяснений, как пройти к Ходжу. Себастьян прекрасно знал, где обитает семейный врач. — Это было не очень вежливо, — укоризненно сказала Клэри, не делая и попытки высвободить свою ладонь из захвата Джонатана. — Я вообще не очень вежливый человек. Сегодня, например, уволил секретаршу, мотивируя это тем, что она плохо делает минет. — Что! — Клэри изумленно уставилась на Себастьяна и даже остановилась, что в общем-то прошло незамеченно, Джонатан тащил её как на буксире. Несмотря на субтильное телосложение, молодой человек был очень силён. — Шутка, — засмеялся Джонатан, смотря через плечо в изумленно распахнутые зеленые глаза и на залившееся румянцем щеки девушки. — Она была дерьмовой секретаршей, но сосала хорошо. — Себастьян! — только облегченно вздохнувшая девушка вновь с возмущением уставилась на веселящегося Джонатана. — Что? — ангельски улыбаясь, спосил молодой человек и, не дожидаясь ответа, сказал. — Мы пришли.       Ударив костяшками пальцев по дереву двери, Себастьян решительно потянул её на себя и первым вошёл в кабинет. — А если бы у меня кто-то был?       Прозвучал недовольный мужской голос. Клэри с любопытством посмотрела на говорившего. Им оказался мужчина на вид лет тридцати пяти-сорока: светлые волосы, серые глаза, внушительный разворот плеч, обтянутых белым халатом. Вид доктора вызывал у девушки доверие, так же как и его голос. — Тебе бы пришлось их выгнать, — безразлично протянул Джонатан, усаживаясь в одно из широких белых кресел, стоящих у рабочего стола. Кивнув девушке на соседнее и дождавшись, когда она сядет, он продолжил: — Ходж, быстро осмотри эту красавицу, назначь необходимое лечение, и мы поедем. Отец уже весь телефон оборвал. Опять у него что-то произошло.       И в подтверждение его слов телефон вновь разразился стандартной и узнаваемой мелодией, коей славились все мобильные устройства, имевшие надкусанное яблоко сзади. Кивнув Ходжу на девушку, Джонатан поднялся, извлек мобильный из кармана и направился к двери. Уже у выхода он ответил: — Да, отец.       Это единственное, что Клэри услышала, перед тем, как дверь захлопнулась, отрезая Себастьяна от неё и доктора. — Ох, Джонатан, — с тёплой улыбкой качнул доктор головой, а потом посмотрел на Клэри и с той же мягкой улыбкой произнёс: — Ну что, красавица, давай знакомиться. Мы, конечно, виделись вчера, но нам было не до знакомства. Я, как ты поняла, доктор Старквезер, но можешь, как и все, называть меня Ходжем. — Клэри, — робко сказала девушка, а затем, подумав, добавила. Вообще-то, моё имя Серафима Кларисса, так сказал Джонатан, но мне нравится Клэри.       Брови Ходжа удивленно поползли вверх, а сам доктор поднялся со своего места и, обогнув его, встал перед Клэри. — Джонатан сказал? — удивленно спросил он. — Да. — Клэри чувствовала себя ужасно неловко. — Я ничего не помню, — севшим голосом добавила девушка, пряча глаза. Ей не хотелось видеть жалость во взгляде доктора.       Открывшаяся дверь избавила Клэри от следующего вопроса. В кабинет вошёл Джонатан. Он явно был чем-то взволнован. Лицо его было белым, а взгляд рассеянно метался. — Ходж, мне нужно уехать, сколько времени все это займёт?       Клэри испуганно посмотрела на Себастьяна. Он что, оставит её одну? — Часа два, — немного подумав, ответил Ходж. — Блядь! — выругался Себастьян. — Кларисса, если я не успею, за тобой приедет мой друг, Магнус Бейн, я позвоню ему, он отвезет тебя домой. Ты меня поняла?       Клэри лишь кивнула, от Себастьяна сейчас шла такая волна холода, что девушка не решалась что-либо ему сказать. — Ходж, на пару минут, — кивнул Себастьян на дверь и, не прощаясь с девушкой, быстрым шагом покинул кабинет, доктор поспешил следом. — Что произошло? — едва за ними захлопнулась дверь, спросил Ходж.       Себастьян устало потер лицо ладонями, после чего тихим, надломившимся голосом ответил: — Дед умер. Акции Фэйрчайлдов упали в цене. Инвесторы замораживают сделки, а акционеры примеряются уже, как бы откусить кусок пожирнее. Суки, тело старика ещё даже не остыло. — Мне очень жаль.       Ходж не знал, что ещё можно сказать в данной ситуации. Гранвиль Фэйрчайлд был один из немногих людей, кого Джонатан действительно любил и уважал. Именно дед в своё время заменил Себастьяну обоих родителей и привил тому любовь к Англии, виски и драгоценным камням. — Я позвал тебя не за этим. Проведи полное обследование, я должен знать все о здоровье Клариссы вплоть до того, когда у неё начинаются и заканчиваются месячные. И ещё, ты уже в курсе, что малышка ничего не помнит? — Да, я… — Так вот, — перебил его Джонатан. — Сделай так, чтобы она ничего и не вспомнила. Чтобы ни одно хреновое воспоминание никогда не промелькнуло в её прекрасной рыжей головке. — Ты предлагаешь мне посадить её на психотропы? Только в этом случае есть вариант, что она ничего не вспомнит. Ты хочешь, чтобы я навредил ей?       Ходж с осуждением смотрел в зелёные глаза человека, которого помнил ещё ребёнком. — Я не предлагаю тебе, я, скажем так, приказываю тебе сделать то, что необходимо мне, а иначе, — на красивых губах Джонатана появилась по истине безумная демоническая улыбка. — Как думаешь, что с тобой будет, если отец узнает про шесть абортов, что в этой самой клинике и с твоего ведома сделала Джослин?       Ходж побледнел. Он прекрасно осознавал, что, узнай Валентин об этом, он мигом лишится всего, и Джонатан тоже это знал, но откуда? — Как ты узнал? — севшим голосом спросил Ходж. — Тебя в данный момент это должно волновать меньше всего. Так как, выполнишь мою просьбу? — Да. — Ответ был очевиден. А что ещё мог сказать Ходж, для которого работа была всем. — Вот и чудненько. — На губах Джонатана вновь мелькнула улыбка. — Как все закончишь, позвонишь мне и отчитаешься. Если я не приеду, девчонку сдашь лично Магнусу в руки.       И больше ничего не говоря, Себастьян быстрым шагом ушёл к лифтам. Его ждали дела и миллиарды, которые дед несомненно оставил ему.