***
Настойчивый звонок выдернул девушку из тяжелого сна. Распахнув глаза, Клэри уставилась в потолок, прокручивая в голове сновидение. Ей казалось, что на щеке до сих пор горит след от удара. Девушка села. Она умудрилась вновь заснуть на диване. В квартире Джонатана ей была выделена спальня, располагающаяся аккурат напротив спальни хозяина. Но Клэри не могла там спать. Почему? На этот вопрос она ответить не могла. И вообще что это было? Просто сон? Или отголоски ее потерянной жизни? Если сон, то девушка могла спокойно выдохнуть. Вовек ей не забыть того одиночества и обиды, которыми была наполнена ее жизнь в этом видении. Если же это был кусочек ее жизни до потери памяти, то нет ничего удивительного, как сказал пару дней назад доктор Ходж, что это она сама, Клэри, блокирует свою память. Звонок в дверь повторился. Тот, кто стоял с той стороны, явно знал, что в квартире кто-то есть. Может, миссис Льюис что-то забыла? Экономка Джонатана ушла минут сорок назад, перед тем, как Клэри прилегла на диван с томиком Байрона в руках. Клэри отметила, что у Джонатана огромнейшая коллекция английских классиков. Как сказала Элена, несмотря на то, что юноша был рожден и живет тут, в Америке, в душе он настоящий британец. А может, подумала Клэри, глядя на часы, пришел Магнус, он обещал зайти на днях. Друг Джонатана ей понравился, с ним было уютно, и девушка с нетерпением ожидала следующей встречи с ним. Раздумывая и гадая, кто же пришел, Магнус или миссис Льюис, Клэри открыла дверь и замерла. На пороге, утопив палец в дверной замок, стоял молодой человек. На вид ему было лет двадцать пять, невысокий, но крепкий, с зачесанными назад золотистыми волосами и странными гетерохромными глазами: один был полностью голубым, а в другом на голубой радужке виднелось небольшое карее пятнышко. Парень презрительным взглядом осмотрел девушку, одетую лишь в рубашку Джонатана, коротенькие шортики, а затем нагло прошел в квартиру, при этом больно толкнув девушку плечом. — Аккуратнее можно, — зло воскликнула Клэри. — И кто ты вообще такой? Кто тебе дал право врываться в чужой дом? — Вот именно, — протянул юноша, — в чужой дом ворвалась ты. — Что? — внезапно охрипшим голосом спросила Клэри. Но парень проигнорировал ее. Пройдя в гостиную, он, словно хозяин, устроился в кресло и уничижительно взглянул на девушку. — Кто вы? — Меня зовут Джейс. Я думаю, ты уже знаешь, кто я. Девушка кивнула. Она со страхом рассматривала сводного брата Джонатана. — Отлично! А тебя как зовут? — Клэри, — чуть слышно ответила девушка. — Клэри. Красивое имя, да и ты тоже ничего. — сально оглядывая девушку, протянул было блондин. — Сколько берешь за ночь? Клэри задохнулась от возмущения. Ей хотелось ударить этого наглого подонка, расцарапать его лицо, выцарапать эти наглые, наполненные похотью глаза, что раздевали ее. — Ого, — присвистнул Джейс. — Сколько гнева в прекрасных глазках. Такое ощущение, что я задал этот вопрос невинной девственнице, а не прожженной шлюхе. — Да как ты… — Клэри не смогла закончить фразу. Возмущение и гнев клокотали у нее внутри, требуя выхода, но слова не рвались с губ. Горло сдавило железным обручем, мешая не то что сказать что-то, но и вздохнуть. Джейс же поднялся из кресла и подошел к девушке, она притягивала его, и он даже понял брата, поселившего столь соблазнительную шлюшку подле себя. Интересно, а на что этот невинный на вид ангелок способен в постели? В каких позах и в какие дырки его старший братец трахает эту потаскуху. Часто ли она сосет Джонатану, будит ли она его по утрам минетом, а перед сном позволяет драть себя в соблазнительную задницу? Почему-то эти вопросы интересовали и злили его. Может, дело в том, что девчонка как раз из той категории, что нравились ему. Маленькая, хрупкая и покорная. Весь ее вид кричал о покорности. А Джейс любил, когда его слушаются. А может, все дело в Иззи, в том, что само присутствие рыжеволосой дряни унижало подругу Джейса, которую он любил как сестру. Весь мир бизнеса замер в ожидании объявления о помолвке, Изабель и ее мать Мариза уже выбирают свадебное платье. А Джонатан вздумал завести любовницу и поселить ее в своем доме. — Убирайтесь, — дрожащим голосом прошептала девушка, отступая от надвигающегося на нее блондина. Но далеко уйти у нее не получилось. Джейс молниеносным движением схватил девушку за предплечье и толкнул на диван. Клэри, не ожидавшая подобного, больно ударилась спиной о мягкую спинку. Она с ужасом смотрела на брата Джонатана, возвышавшегося над ней. В глазах его было странное, пугающее выражение, которое девушка видела порой в глазах своего спасителя, но оно быстро исчезало из его глаз, и Себастьян ласково улыбался и о чем-то спрашивал ее. — Слушай меня сюда, дрянь, — хватая Клэри за волосы и закидывая ее голову вверх, прошипел Джейс. — Уберешься отсюда ты! Соберешь свои пожитки и свалишь в тот притон, из которого тебя вытащил мой братец. Ты поняла меня? Джейс встряхнул девушку и отшвырнул ее от себя. Клэри всхлипнула и сжалась в комочек, а парень вдруг почувствовал к себе отвращение, такой хрупкой и ранимой ему показалась девушка. Сжав руки в кулаки, Джейс крутанулся на пятках и направился к выходу. — У тебя неделя на то, чтобы испариться отсюда. До возвращения Джонатана. Дверь громко хлопнула, и Клэри осталась одна. Щеки горели от унижения и обиды. Боль, что копилась в ней эти дни, вырвалась наружу громкими рыданиями. Клэри плакала некрасиво, не так, как показывают в фильмах и сериалах. Наверное, около часа хрупкая фигурка девушки сотрясалась от рыданий, пока усталость не взяла свое, и Клэри не заснула все на том же диване.***
Джейс сам не понял, как оказался в офисе. Казалось, что еще секунду назад он вышел из квартиры брата и вот он уже идет по коридорам офиса. Как он садился в машину и как ехал сюда, вспомнить он не мог. Джейс почти подошел к своему кабинету, когда заметил, что в приемной брата горит свет. Постояв пару секунд, Эрондейл направился к источнику света. Там, склонившись над компьютером, сидела Майя, секретарша Джонатана. Красивая и сексуальная. Это были, пожалуй, два слова, которые лучше всего описывали Майю. Джейс, да и все в офисе знали, что Моргенштерн-младший временами трахает свою секретаршу. Но никто не знал, что и Джейс был не против время от времени присунуть красивой мулатке. — Ты почему здесь? Майя, не слышавшая шагов, подняла глаза. Джейс, так же как и ее шеф, при желании мог ходить тихо, как охотящийся кот, и кто из них опасней — было не ясно. Она сразу заметила состояние Джейса. Он был зол и возбужден, а еще растерян, что было ему не свойственно. — Джонатан меня уволил, готовлю документацию для передачи новой секретарше. — Он уже и секретаршу новую нашел? — входя и закрывая за собой дверь, спросил Джейс. — Да! — зло воскликнула Майя. — Некто Доротэя Роллинс. Джейс присвистнул. Это имя ему явно о чем-то или о ком-то говорило, Майя поняла это. — Ты ее знаешь? — Не очень хорошо, — ответил Джейс, усаживаясь на диван для посетителей. Он врал, Майя видела это в его глазах. — Расскажи мне о ней! — потребовала девушка. — Зачем? А хотя знаешь, плевать, но если будешь хорошей девочкой, то расскажу. — И Джейс с намеком взглянул на свой пах, где под плотными черными джинсами хорошо был виден набухший член. Майя намек прекрасно поняла, и, недолго думая, поднялась из-за стола, и направилась к дивану, на ходу расстегивая пуговички на своей блузки. — И чего же ты хочешь? — впиваясь в губы Джейса, спросила девушка. Эрондейл перехватил инициативу у девушки и сам принялся целовать Майю, он кусал ее губы, языком ласкал небо. Руки его путешествовали по соблазнительному телу, задирая юбку и сминая теплые ягодицы. Майя зарылась пальцами в золотые волосы, подставляя шею и ключицы под жаркие поцелуи. Тело девушки горело от желания, соски набухли, а трусики промокли насквозь. — Ртом, — задыхаясь, прошептал Джейс. — Поработай ротиком. Майя с разочарованным стоном слезла с колен Джейса и опустилась на пол. Ее ручки проворно справились с ремнем и пуговицей, послышался звук расстёгиваемой молнии. Майя потянула джинсы Джейса вниз, молодой человек приподнял бедра, помогая девушке избавить себя от брюк и боксеров. Хриплый стон вырвался из его горла, когда теплая ручка сомкнулась на освобожденной из тесного плена одежды плоти. Умелый язычок Майи проворно скользнул по головке члена, слизывая перламутровую капельку, лаская уздечку. Ее теплые губы плотно обхватили головку, грея и лаская своим теплым пленом. Ладошка заскользила по стволу, а темноволосая голова задвигалась, вбирая в себя каменный член. Джейс простонал и обхватил голову девушки рукой, направляя ее движения. Ладонь девушки со ствола переместилась к мошонке и ласково сжала наполненные спермой яйца. Убрав руку от головы девушки, Джейс расстегнул лифчик Майи, освобождая грудь с задорно стоящими сосками. Обхватив два упругих полушария, большими пальцами молодой человек провел по маленьким темным горошинам. Майя простонала и еще глубже вобрала в себя член. Правая рука Майи потянулась вниз к насквозь промокшему кружеву. Отодвинув мокрую ткань, Майя средним пальцем скользнула внутрь своей киски, а большой прижала к клитору, лаская его. — Хватит! Рык Джейса раздался в кабинете. Оторвав девушку от своей плоти, он затащил ее к себе на колени и, не удосужившись снять с девушки юбку и белье, лишь сдвинув тонкую полоску кружева, одним мощным толчком ворвался в киску девушки, не заботясь о том, готова она принять его или нет. Майя вскрикнула от грубого проникновения и схватилась за плечи Эрондейла…***
— Джослин, дочка, я хочу кое с кем тебя познакомить. Голос отца отвлек Джослин от созерцания прекрасного заката, который восемнадцатилетней Джослин так хотелось перенести на холст, но, вот незадача, она оставила свой блокнот для рисования в доме, а идти за ним не хотелось. Поэтому девушка решила рисовать по памяти, а для этого стоило запомнить эту прекрасную картину как можно лучше. И вот отец. Досадливо поморщившись, Джослин посмотрела на отца, такой же рыжеволосый, как и дочь, Гранвиль Фэйрчайлд в свои сорок был красивым мужчиной, годы шли ему. Девушка не смотрела на спутника отца, она рассматривала своего родителя, раздумывая, не написать ли ей его портрет. — Джослин, позволь тебе представить этого талантливого и амбициозного юношу. Джослин не смогла сдержать улыбки, услышав в голосе отца гордость, как будто талант и амбиции этого юноши были исключительно его, Гранвиля Фэйрчайлда, заслугой. — Валентин Моргенштерн, — тем временем продолжал отец. — А это, мой дорогой мальчик, моя единственная и горячо любимая дочь Джослин. Бог не дал мне сына, но я надеюсь… На что надеется отец, Джослин не услышала. Она, замерев, смотрела в чёрные глаза Валентина Моргенштерна… — Валентин… Джослин проснулась, как от толчка, с именем бывшего мужа на губах. Давно, как же давно он не снился ей. Она уже начала забывать его черты. Точнее то, какими они были больше четверти века назад. Джослин почувствовала соль на губах и с удивлением осознала, что плачет. Из-за чего, она не знала, но сердце рвалось от боли, и хотелось куда-то идти, бежать, что-то исправить. Поднявшись с кровати, Джослин накинула халат и направилась в единственное место, где она могла почувствовать себя, как дома, в кабинет отца. В котором не поменялось ничего, за исключением фотографий в рамках на столе. Пропали ее, Джослин, фото, но появились снимки Джонатана. Но на пороге кресла женщина испуганно замерла, в кресле отца, откинувшись на спинку, спал Валентин…***
— Ты обещал, что проблем не будет, что мой сын… — Успокойся! — высокий грузный мужчина откинулся в кресле и с яростью посмотрел на телефон, лежащий на его рабочем столе. — Я спокойна, — раздался из динамика визгливый женский голос. — Ты психуешь, — устало произнес мужчина. — Я обещал, что твой сын получит все, что ему причитается, и я собираюсь сдержать данное тебе слово. — Не похоже! — вновь взвизгнула женщина. — Завещание Фэйрчайлда путает все карты и… — Оно ничего не путает. Старик Фэйрчайлд указал в завещании младшую внучку, о старшей он даже не знает. У Джонатана как раз есть время жениться и сделать девке ребенка, ну а после — несчастный случай, и у нас на руках останется молоденькая богатая вдова, которую нужно утешить. Этим и займется твой сын. Ну а дальше… — Ты хочешь, чтобы мой сын растил ублюдка Джонатана? — перебила женщина своего собеседника. И даже сквозь расстояние мужчина мог представить, как сейчас от ярости потемнели ее глаза, а губы побелели и сжались в одну тонкую линию. — Почему же растил? Мы живем в неспокойное время, детская смертность очень велика. Скажем, няня не уследила, и во время прогулки дитятко выбежало на проезжую часть, а там пьяный водитель и…