***
— И угораздило же этим юным алкоголикам поселиться напротив, — наиболее частая фраза из уст главы семьи снова пронеслась по светлой, чистой кухне квартиры семьи Квон. Мужчина отложил газету и посмотрел на свою дочь, которая, как и всегда, коряво и так неумело использует столовые приборы. — Нура, нам за тебя иногда бывает очень стыдно. Ты до сих пор неправильно держишь нож. — Прости, пап, — пробубнила девушка в ответ и уткнулась взглядом в свою тарелку. Даже доедать завтрак не хочется в компании своих придирчивых родителей. — Спасибо за завтрак, мама, было очень вкусно, — приз за актёрскую игру «любящая дочь» и враньё. Совсем не нравится еда, приготовленная руками этой женщины. Не вкладывала она в неё никогда ни любви, ни души. Сухая, твёрдая и практически не улыбающаяся мать — где здесь возьмёшь тёплые чувства? Девушка вышла из дома, забросив нелюбимую сумку на цепочке на плечо, и, периодически покусывая нижнюю губу, направилась в университет. Пешком, потому что есть о чём поразмышлять по дороге. Вчера она и вправду столкнулась лицом к лицу с черноволосым соседом — Чонгуком. Как обидно, что он даже не знает её имени, а что ещё хуже — что она живёт напротив. А Нура-то постоянно на виду, прямо под носом крутится, прося обратить на себя внимания. Да, да, да, влюблена. Давно влюблена в этого болвана, который каждые выходные спать не даёт своими гулянками и образом в её голове. И Чонгук совсем не тот принц из диснеевских сказок, не парень мечты обычной современной девушки, да даже не тот человек, который останется рядом после одной проведенной ночи. Он просто живёт… сегодня, сейчас, не отдавая отчёта. А ведь Нура тоже бы хотела именно так. Но, увы, приходится тенью скитаться по чистой квартире, чистыми ногами, с чистой совестью отвечая строгим родителям, что она преуспела в учёбе сегодня. А так не хочется во всём успевать, просто опоздать бы разочек в чём-то, да натворить чего-нибудь плохого, чтобы потом было, что рассказать друзьям на вечеринке. А решится ли она вообще попасть туда когда-нибудь? Вчера ведь получилось заскочить, пускай целью являлась угроза, а не веселье. И снова она шла в платье в горошек на учёбу, которое так обожала её мать, и постоянно поправляла цепочку на плече от сумки. Шла и мечтала, пока в один момент не оказалась под грязной волной. Чёрная иномарка с ликующим водителем и возбуждёнными пассажирами наехала на лужу, рядом с которой проходила Нура, и остановилась на расстоянии метров семи от неё. Через окно вылезла лохматая макушка того соседа, затем рука, помахивающая ей, и, о боже, его наглая улыбка. Всё-таки какой же урод, этот Чон Чонгук! Девушка поджала губы, стиснула кулаки и, не поправив даже волос, развернулась и пошла обратно домой. Родители спросят, а она не ответит. Поплачет немного, позлится и снова посмотрит на дверь его квартиры. Чёрт, он, правда, ей нравится. С этим серьёзно нужно что-то делать. И именно эта унизительная сцена подтолкнула Нуру к весьма решительному поступку. Только сегодня и только этой ночью… Она подарит своё сердце и тут же заберёт его обратно.***
В тот день обещали пасмурную погоду и дождь, но прогнозы синоптиков не повлияли на сбор молодёжи в жаждущей тусовок квартире. В ней всё, как и всегда: лучшие треки, раздирающие колонки, крепчайшая выпивка, харизматичные парни и сексуальные девушки. Чонгук по привычке занимал центр кожаного дивана, раздвинув ноги и кладя на коленки ладони, а по краям лучшие друзья, поддерживающие разговоры и делящие девушек на эту ночь. Он потягивал маленькими глотками виски со льдом — любимый напиток, иногда вставлял пару словечек и тоже не забывал бросать взгляды на женский пол, дабы быть в теме, но, по правде говоря, скучал. В тот день всё казалось не таким ярким, смешным и интересным, просто тухляк — одним словом. Взгляд на болтающего какую-то чепуху Юнги, моргание, в пол. Взгляд на Хосока, снова же моргание, вперёд. Куда-то в сторону, перед собой, на неё. Он подавился, пуская струйку рыжей жидкости по подбородку, и приподнялся с места. Какого хрена в его квартиру пожаловала Она? Да ещё и в таком красивом облегающем платье, кудрями и красной помадой на губах. И с подругами. Плевать, какими, Чонгук их не рассматривал. Красивая, мать твою. Хосок проснулся первым, с охами встречая новеньких девушек на их вечеринке, правда, быстро замолк, посмотрев на Чона, у которого в глазах явно черти плясали. — Это она! Твоя дебильная соседка, которую мы сегодня облили! — воскликнул эмоционально он, подпрыгнув. — Она самая, — ответил Чонгук сдержанно и опустил взгляд на теперь уже сложенные в замок ладони. Затем, не поднимая головы, исподлобья продолжил следить за девушкой, которая, видимо, сегодня не ругаться пришла, раз уж взяла баночку пива и пригубила её. Морщилась, стоило глоток небольшой сделать — совсем не умела пить. И на него поглядывала…эм…заигрывая? Чонгук не понимал, что вообще происходит в его квартире, и только хмуро продолжал следить за ней. — Даю сотку, если уложишь эту малышку в свою кроватку сегодня, — Хосок заметил это притяжение между другом и милой барышней, сошедшей, как ангел, с квартиры напротив, и предложил спор. — Бля, и я свою даю, — встрепенулся и Юнги, поддерживая приятеля. Полез в карман и вытащил помятую купюру, тут же бросив её на стол. — А если не получится — я занимаю твою комнату с большой и мягенькой кроваткой, а ты до конца года спишь на этом ебучем диване! Чонгук возмущённо уставился на соседа и схватил его за ворот футболки, поддельно замахиваясь кулаком напротив его милой физиономии, а после, фыркнув и непринуждённо улыбнувшись, отпустил его и азартно посмотрел на девушку. — Как пить дать, чуваки, — уверенно произнёс он и встал со своего места, сразу же направившись к ней развязной походкой. Чем ближе, тем шаг становился робче, да и уверенность куда-то уходила. Оказавшись рядом, обогнул одну из подружек соседки и, не зная зачем поправляя причёску, коснулся руки и ожидающе взглянул на неё. Чего он ждал, собственно? Толчка, грубых высказываний и упрёков по поводу испорченного утра, но никак не улыбки в свой адрес. Она что, дурью успела где-то накачаться? — Привет, слушай… — Чонгук впервые не знал, как начать разговор с девушкой, поэтому блистал несвойственной неуверенностью и в какой-то мере растерянностью. — Привет, а у тебя здесь ничего так…весело, — пролепетала она с улыбой. — Меня Нура зовут, если ты не в курсе. Протянула руку для пожатия, а он всё кретином стоял и не мог понять, с чего такое дружелюбие. И пусть ему это было на руку, учитывая, что за ними слежка, но разобраться, с чего такая переменчивость, было важнее. — Я в курсе, — соврал и взял её за руку. — И прости за утро. Я случайно на лужу наехал. Да-да, случайно. Сбавил скорость, только бы дождаться момента, когда соседка будет ближе к грязной воде, и газанул, широко улыбаясь, глядя в зеркало заднего вида. — Бывает, — кивнула, так легко приняв извинения. Парень недоверчиво покосился на Нуру и поморщил лоб, а когда она сделала пару шагов и оказалась непозволительно близко, сглотнул и занервничал. — Покажешь свою комнату? — шёпотом. Не показалось — действительно флиртует. Отлично. Просто прекрасно. А вот теперь Чонгук смог победно улыбнуться и расправить плечи, уже без стеснения беря девушку за руку и ведя её в свою комнату через всю просторную гостиную, специально мелькая перед глазами друзей. Как же легко ему удалось заработать деньги и отвоевать любимую, самую уютную комнатушку. Захлопнув дверь за её спиной, не включая свет и не отпуская чужой руки, прижал девушку к стене, намереваясь закончить всё тем, чем привык заканчивать вечеринки, но неожиданно получил нормальную такую пощёчину, затем ещё и болезненный удар коленкой в пах. — Не собираюсь я с тобой спать, дебил хренов! — закричала. — Больная… — а он захрипел, скрутившись. — Ащ, блять… Качался, придерживая своё достоинство, и её проклинал. За что, блин, ему такое счастье? Нура немного испугалась, наблюдая за душераздирающей сценой, и коснулась его спины, взволнованно кусая губу. Может и вправду перестаралась? — Блин, прости, не хотела так сильно, — неуклюжее извинение только пуще разозлило его. — Да отцепись, — только фыркнул он и отдалился, ложась животом на свою кровать, словно её мягкость исцелит его. И угораздило же связаться с ненормальной, да и ещё спор проиграть. Чонгук уверен, его друзья сейчас сидят под дверью комнаты и прислушиваются к стонам. Его стонам, а не её, которые должны разлиться по помещению и закинуть двести баксов в карман. А теперь, похоже, он и комнаты лишился, и статуса «красавчика», и денег в придачу. — Слушай, покричи немного, а? — вдруг пробубнил он в подушку. — Что? — не сообразила она. — Давай изобразим горячий секс, а я тебе сотку кину, а ещё мстить за Чона Младшего не буду. Знаешь ведь уже, наверное, что я очень обидчивый и мстительный, так что если хочешь этот год прожить спокойно — помогай. — Ты точно кретин, — вместо привычного возмущённого тона на абсурдность, Нура почему-то усмехнулась и захотела кое в чём признаться сама. — Знаешь, я тоже очень мстительная. В спальню твою пошла как раз таки для того, чтобы все подумали, что мы переспали, а на завтрашний день все бы узнали, что у тебя маленький член. Но, кажется, ударить по нему было местью по-лучше. И захохотала, прижимаясь спиной к двери и задирая голову к потолку. Так заливисто, искренне. Чонгук резко повернулся на спину и ошеломлённо взглянул на неё. Пиздец она, конечно, сумасшедшая. Совсем чокнутая. В новинку услышать нескромное признание, но, что странно, даже разозлиться Чонгук не может. Именно на неё, пока ещё мало знакомую, такую странную личность. И засобачить может, и опустить перед всеми (как выяснилось только что), а самое главное при всём этом — смущаться. Уф, таких неземных он никогда не встречал прежде. — Ты понимаешь, что мы сейчас можем реально повеселиться? — совсем не двусмысленно, нет, скорее пикантно и доходчиво для неё. Чонгук подмигнул девушке и похлопал по месту рядом с собой. — Ненормальный, — ухмыльнулась она, закатив глаза, но не отказала. И, быть может, в душе не понимала своего поведения, а ещё презирала за быструю податливость, учитывая, что он её совсем недавно обидел, но и со своей симпатией к этому человеку ничего не могла сделать. Нура подозревающе сощурила глаза и присела рядом с парнем, не решаясь забросить ноги на кровать, и скрутила губы в трубочку. — Я не насиловать тебя тут собрался, — посмеялся он, наблюдая за ней, — просто пропой сладостную песню, малышка. Чонгук немного напряг своё тело, впившись локтями в матрас и отлепив пятую точку от него, и бухнулся обратно, чтобы комната и те, кто под дверью, услышали скрип. Получив правильную и нужную ноту, повторил пару раз сие действие, ожидающе поглядывая на Нуру, которая так и не проронила и звука. — Ну, — протянул он недовольно, продолжая ерундой маяться. Пришлось остановиться и подползти чуть ближе. — У меня здесь бутылочка мартини завалялась. На двоих разделим, м? А то на словах ты такая смелая, а на криках вон как стесняешься. Алкоголь нас спасёт. И спрыгнул с кровати, пустившись на поиск, а она всё сидела и думала. Думала о нём. Какой же он красивый, чёрт подери! Жалко только, что в голове ветер. Но именно сегодня, рядом с ним, хочется быть такой же беспечной. Нура легла на пустую кровать, распластавшись, словно у себя в комнате, посмотрела в потолок и усмехнулась себе под нос. — Давай, — согласилась с предложением выпить и с облегчением выдохнула, впервые делая то, чего в обычные дни себе не позволяла. В ответ Чонгук не бросил саркастичную фразочку или что-то в этом роде, просто посмотрел на неё как-то понимающе и немного увлечённо, затем прилёг рядом и положил в самые руки открытую бутылку. Она подхватила её и сделала глоток, а он проследил внимательно за этим и сам сглотнул, будто бы вместе с ней в тот момент выпил. Бля, и почему на неё так хотелось смотреть тогда? Даже просто лежать рядом, не касаясь тела, оказалось приятно. — А мама по попе не будет бить за то, что пьяная домой вернёшься? — не удержался всё-таки и пошутил. — Плевать, — так безразлично от неё. Нура передала бутылку парню и тоже посмотрела, как он сделал глоток, потом алкоголь снова оказался в её руках и обмочил горло. И вправду хорошо. Расслабилась. Никогда не думала, что может вот так просто лежать в одной кровати с мало знакомым парнем и распивать мартини. Оказалось так легко. — Ну, чего так смотришь? — со смешком спросила она, устав быть под наблюдением. — Просто, — пожал плечами он. — Тогда и я буду на тебя смотреть. — Смотри, — согласился, безразлично качнув головой. И лежали и смотрели друг на друга они, поочерёдно делая глотки крепкого напитка. У неё были красивые глаза, густые ресницы и слегка спотевшее лицо, из-за чего волосы липли ко лбу. Хотелось их раздвинуть немного, ну или просто дотронуться до лица, но Чонгук просто податливо перехватывал бутылку и стучал пальцами по стеклу. Кажется, их план забаррикадироваться в комнате плавно перешёл в простую пьянку и больше не требовал исполнения. Им просто оказалось хорошо вместе. Даже молча. И только после того, как алкоголь попал на одежду вместо рта, а в глазах помутнело, Нура поняла, что ей хватит. Облизнула свои губы и перевела взгляд на дверь, после снова посмотрела на парня и в глазах его уловила искру… или померещилось просто. Он непонятно как оказался совсем близко и неотрывно смотрел в её рот. Они пьяны, но соображают. Они не должны, но хотят этого сами. Нура поцеловала его. Просто закрыла глаза и уткнулась ему в губы, так невинно и горячо одновременно. А в Чонгуке вдруг включилась растерянность. Он держал руку на весу рядом с её талией, боясь коснуться тела, и глаза не закрывал. Губы девушки дрогнули и начали не уверенно двигаться — только после этого парень очнулся и наконец начал отвечать. Сейчас он покажет, как правильно нужно целовать. Научит управлять своим языком и заставит сырком плавиться от его махинаций. Тот дождливый вечер не закончился поцелуями. Никто не хотел останавливаться и не собирался винить себя на следующий день за содеянное. Они хотели этого оба.***
— Хён, мне как-то хреново, — уже второй день подряд звучала эта фраза из уст Чонгука. Он в прямом смысле ныл и ходил каким-то подавленным. Юнги действительно начал беспокоиться о лучшем друге, так как подобное состояние для него крайне удивительное. Всё началось после последней вечеринки. Утром, когда пришли будить парнишку с шершавыми денежками. Друзья запрыгнули к нему на кровать с визгами и криками, а он, как только проснулся, лишь с серьёзностью в голосе спросил, куда подевалась Нура, игнорируя поздравления и деньги. Все непонимающе уставились на него, затем Хосок признался, что помог ей собрать свои вещи, и проводил на выход, попутно давая советы не рыдать по ночам из-за «просто секса с ловеласом Чон Чонгуком». Юнги впервые наблюдал, как его лучший друг злился из-за девушки на кого-то. Такое чувство, что Чон вот-вот вмазал бы Хосоку за это, но сдержался парень, стискивая кулаки незаметно. А сейчас сидит отречённый, обиженный и скучающий. Если этот парень не в настроении, то заметит и почувствует это каждый в университете. — Покурим, Гук, — кивнул блондин на угол. Тот согласился и последовал за ним. Только наедине с лучшим другом Чонгук может быть искренним, спрятать улыбку, которой пользуется обычно при остальных, и открыть истину своего состояния. Он курил и помалкивал, смотря то на свои кроссовки, то на серое здание университета, да камни мелкие под ногами футболил. — Понравилась? — напрямую спросил Юнги о девушке.Понравилась, Юнги.
— Не думаю, что после слов Хосока она захочет продолжить общение, — затянулся последний раз, выбросил сигарету под ноги и придавил её, отбросив носком кроссовка подальше от себя. — Ты не пробовал, придурок.***
Переминаясь с ноги на ногу, черноволосый парень неуверенно тянулся к дверному звонку и тут же отдёргивал свою руку. Волновался. Но всё же, несмотря на сомнение, он решился. Надавил всё-таки и опасливо отошёл на пару шагов, ожидая хозяев. Дверь открыла ухоженная женщина с короткой стрижкой, она высокомерно просканировала парня и показательно закатила глаза. Видимо, узнала соседа, который им спать по ночам не даёт. Поэтому поклон и приветствие проигнорировала и хотела закрыть дверь прямо перед его носом, но он успел ухватиться за ручку. — Мне нужна Нура, — заявил Чон. — А мне нужны порядочные соседи! — Позовите, пожалуйста, вашу дочь! — не понятно откуда появилась уверенность и он продолжил настаивать на своём. И именно в этот момент появилась она. Стояла на лестничной площадке с пакетом, наполненным продуктами, и, вздыхая, наблюдала за сценой. Когда ругань слушать поднадоело, словно мученик, поднялась по лестнице и с безразличным лицом переступила порог своего дома. — Мам, я на пять минут, — положила пакеты и, закрыв дверь квартиры с обратной стороны, посмотрела на поражённого неловкой встречей гостя. — Чего тебе? — скрестила руки на груди. Он немного замялся, уже и подзабыв заготовленную речь. — Эм, как себя чувствуешь? — Чонгук почесал и без того потрёпанную макушку и осмотрел девушку с ног до головы. — Ох, я девственности лишилась, — снизила тон, — а не ребёнка родила. Всё со мной в порядке. Змеюка. Чонгук не привык, чтобы девушки на него ядом плескались. — И тогда чего такая злая? — едко спросил, скривившись. — Ты за этим сюда припёрся? — изумлённо ахнула она. Парень выпрямился и нахмурился — действительно, чего он припёрся? Понизить себе самооценку? Нет уж, так не пойдёт. — Пришёл рот тебе заткнуть! — повысил голос и приблизился, дёрнув её за руку. Нура отошла назад, врезавшись в собственную дверь спиной. — К-как? — а вот и появились робость и растерянность на её лице. Он снова приблизился, посмотрел в глаза, затем на губы и нагло улыбнулся. А её щёки вдруг порозовели, стали практически малиновыми, и глаза тревожно забегали по его лицу. — Легко, — ответил парень и коснулся уголка её губ. — Вот вообще просто, — снова поцеловал, только теперь ровно в губы. — Просто беру и затыкаю, — прошептал и, положив руку на шею, а другую на талию, утянул в самый чувственный и горячий поцелуй. Нура ответила. Сразу же закрыла глаза и стиснула его футболку пальцами, словно действительно ждала этого. И неважно, что по ту сторону её свирепые родители, ей просто было приятно то, что происходило с ней в тот момент. — Давай встречаться, — чуть отстранился, прижавшись к её лбу и горячо дыша в щёку. — Тебе это не нужно, — облизывая свои покрасневшие губы, ответила девушка. — Ты бросишь меня уже через неделю. — Не знаю, — честно, — но если мы не попробуем, я с ума сойду, серьёзно. О тебе только и думаю. Её сердце ушло в пятки, просто камнем упало. Смотрела на него и так хотела делать это постоянно. Вот так, находясь в крепких руках и обнимая самой, понимая, что этот человек сейчас только твой. После той ночи места себе не находила, постоянно вспоминала и думала о нём… и об унизительном утре. Так хотелось ударить мерзавца, сказать, что ей тоже было плевать на ту ночь, но оказаться рядом с ним и посмотреть в эти чёрные глаза хотелось гораздо больше. Нура, не отдавая себе отчёта, согласилась. И если это ненадолго, если и вправду на неделю, тогда у неё будет возможность разочароваться в нём и больше не мечтать по ночам. Это отличный повод разобраться в себе. — Тогда пошли тратить нами заработанные деньги, м? Двести баксов, как-никак.***
Дни летели незаметно. Один за другим, как стрелки часов. Когда эти двое были вместе, время действительно казалось быстротечным. Их ладони скрепились намертво в комок, губы приклеивались друг к другу каждую перемену, а выходные, вместо шумных вечеринок, были спокойными и уютными, потому что нагретая, уютная кровать не отпускала их скрученные тела. Нура научилась врать родителям, заявляясь утром домой с нелепым оправданием: «за учёбой с подругой засиделись», а на самом-то деле зависала в квартире напротив. Самое удивительное, что ей нравилось быть такой вот оторвой. Такое чувство, что начала по-настоящему жить только сейчас. И прошло намного больше недели, а они до сих пор вместе. Чонгук тоже выглядел счастливым. Он постоянно говорил о ней, думал, чем порадовать, чтобы вызвать улыбку, и как снова не поругаться, ведь из-за их характеров в отношениях ведётся постоянная война. Она его злила, иногда просто выводила из себя; она его как по щелчку заводила и сводила с ума. Появившиеся отношения напрочь вычеркнули из его жизни вечеринки и вместе с ними большинство друзей. Как только Чонгук перестал собирать в своей квартире тусовки, так сразу от него ушли ненужные люди, называющие себя когда-то его друзьями. Парень и не расстраивался вовсе, потому что в глубине души знал это. У него всегда был и есть лучший друг — Мин Юнги, — этого более чем достаточно. Хён радовался взрослению друга, но и без шуток в сторону его девушки обойтись не мог. Потому и появилась неприязнь у неё к этому блондину.Я, кажется, влюбился, Юнги.
Он увидел это и без твоего признания, друг. Ты светишься, когда она рядом, и на стены ползёшь, когда не с тобой. Они отпраздновали первый снег, подставляя под небо ладони, Рождество в кругу его очень любящей и просто потрясающей семьи, которая сразу приняла Нуру, отметили сдачу экзаменов и вместе готовились к выпускному Чонгука. Почти год прошёл… так незаметно. Девушка долго выбирала себе платье, в котором никоим образом не должна была опозорить своего парня, а тот лишь, посмеиваясь, говорил, что у его девушки безупречный вкус и это ему нужно постараться, чтобы выглядеть достойно рядом с ней. Держа в руках свой диплом, Чонгук не верил, что вообще закончил этот грёбанный университет. Из зала на него смотрели любимые глаза, а он в этот момент гордился собой и забавно менял положение синей, плотной картонки: то к груди крепко прижимал, то перед собой держал и наигранно охал, любуясь. Да, пусть она видит, что её парень крут. После церемонии вручения дипломов, все выпускники и гости отправились на празднование в хороший ресторан. Там играла живая музыка, звучал чистый голос девушки, исполняющей джаз, а столы манили красиво украшенными блюдами и наполненными шампанским фужерами. Юнги и Чонгук на пару чисто по-мужски пропустили несколько рюмок более крепких напитков, толкая душевные тосты. «За всю хуйню!» — до слёз, Мин. Вот очень-очень душевно! Нуре только и приходилось, что закатывать глаза и тайком следить за тем, сколько выпил её парень. Достаточно. Но держался, боец. В тот момент, когда заиграла медленная музыка и ведущая с мини-сцены заставила парней пригласить дам на танец, Чонгук наконец-то почтил вниманием свою скучающую девушку. Они танцевали и смотрели друг на друга неотрывно, словно это не просто выпускной, а их свадьба. Парень в тот момент соглашался со своими мыслями, что влюблён в каждую клеточку на её лице, в каждый изгиб тела, и что жизнь без неё не будет считаться жизнью. Сейчас он съедет со съёмной квартиры, перейдёт на новый этап, где большее время будет отдавать работе и лишь изредка видеть её. Чонгук не хотел и не мог согласиться с этим. Лучше убейте, вот честно. Он думал об этой серой реальности уже как несколько дней, и каждый раз отрицал это. — Ты просто прекрасна, заяц, — он говорил комплименты ей во время танца, а она улыбалась и опускала голову, смущаясь. Всё было сказано искренне, без сарказма, потому что Нура была действительно лучшей для него. Когда закончилась композиция, Чонгук просто крепко-накрепко обнял девушку, кладя ладонь на затылок, и поцеловал в висок. — Ты перепил? — спросила она со смешком в его грудь и погладила спину. — Нет. Просто не хочу, чтобы всё это закончилось. Она не поняла его фразы на тот момент. Они ведь не расстаются, верно? Зачем разводить драму. Но когда парень отлепил от себя её тело и уверенно направился к сцене, Нуре пришлось поволноваться. Одно из двух: либо Чонгук всё-таки пьяный и сейчас сморозит какую-то чушь, либо он, как довольно популярная личность университета, ляпнет что-то, чтобы запомниться всем. — Преподов нет? Можно матом ругаться? — вот и зачем об этом спрашивать? Сумасшедший Чон Чонгук. Кто-то из зала крикнул, что нет, тем самым развязывая ему руки. Нура напряглась. — Бля, ребят, я, похоже, пропал, — сердечно проговорил в микрофон, глядя на неё в тот момент. Такой непритворно безнадёжный взгляд. — В тебе пропал, Нура. Утонул и продолжаю тонуть, а ты всё забираешь у меня кислород. — Эй, брат, последняя строчка из песни! Не перегибай, — захохотал Юнги, похлопав по столу. Нура прикусила губу и улыбнулась, застенчиво закладывая прядку волос за ухо. Этот Чонгук просто неподражаем, серьёзно. — Заткнись, — протянул тот недовольно в ответ и снова посмотрел на свою девушку. — А ты перестань есть свои губы и выходи за меня, Квон Нура! Хохот и разговоры утихли, зал поглотило молчание, даже посудой перестали греметь. Нура сглотнула и нахмурила брови, думая, что послышалось, но когда парень начал медленно спускаться со сцены и идти к ней, почему-то начала отходить, боязливо пряча лицо в завитых волосах. Страшно вдруг стало. Ей не показалось? Он правда это сказал? Чонгук быстро догнал её и взял за руку, стараясь посмотреть той в глаза, но она противилась. — Ты станешь только моим зайцем, заяц? — подбадривающе улыбнулся и начал разгребать эти густые волосы, чтобы наконец увидеть её эмоции на лице. — Нура, ты станешь моей женой? Убрала проворную руку и сама показалась ему. Зарёванная, но пиздец счастливая. — Да.