Мальва расцветает по весне

      Самое обидное в течение всего года — это, пожалуй, то, что весна проносится незаметно, а зима тянется так, будто длится не один сезон, а все два или три.       Оттепель кончилась. Снова ударили морозы, пошёл снег. Крупный, холодный, он падал медленно и устилал всю землю, оседал на ветвях приземистой терновой ограды вокруг лагеря и на кустах, голых и безжизненных.       Сбежавшие из-под надзора матерей котята радостно ловили снежинки ртом, пищали и хохотали. Им всё было в радость, они не знали морозов, потому что грелись под мягкими и пушистыми животами королев, не знали голода, так как именно им доставалась большая часть дичи… детство этих малышей было светлым и беззаботным, несмотря на то, что все остальные, воины и ученики, несли тяжёлые лишения и мечтали скорее дожить до Юных Листьев.       Ученики же готовились к занятию: им предстояла общая для всех троих тренировка. Не то, чтобы старшие и младшая были на одном уровне, просто так сегодня вышло: вечнозанятой чем-то Кролик отдал Мальволапку на этот день наставникам Пухолапки и Овсолапа, двум старшим воинам, Грачу и Проныре. Те были достаточно опытными и умелыми для того, чтобы взять на себя ответственность за ещё одного оруженосца.       Снег продолжал падать с неба, кружась, и становился всё сильнее. Куда ни глянь, везде была бесконечная белая пелена, и ни одного просвета. Никакой надежды на то, что снегопад скоро стихнет. — Деда, а, деда, — Мальволапка, вынужденная сегодня идти на занятие не с добродушным и делающим всевозможные поблажки Кроликом, а со строгими наставниками старших оруженосцев, бежала по снегу, легко и почти невесомо. Она, тощая, исхудавшая, даже не проваливалась под снег, и потому вполне спокойно неслась впереди тяжеловатых старшеньких. — Ну вот что я буду делать на занятии с твоей Пухолапкой и этим Овсолапом? Они старше на две луны и умеют больше. Может, я лучше назад пойду? А Кролику скажете, что я с вами была. — Вот придумала тоже! — возмутился приземистый черношёрстный воитель Грач, к которому и обращалась Мальволапка, искренне расчитывая на поблажку со стороны молчаливого и вроде бы весьма благосклонно относящегося к ней дедушки. — Врать твоему наставнику я не буду. Да и тренировка со старшими тебе только на пользу пойдёт. — Ну пожа-алуйста, — Мальволапка, от самой себя испытывая отвращение, скорчила жалобную мордочку. Она ненавидела унижаться, но ещё сильнее не хотела на занятие с Пухолапкой и Овсолапом. Старшие оруженосцы и без того относились к ней слишком высокомерно. — Я вам только мешать буду. Предлагаю всё решить мирно и разойтись. — Что у вас? Эта малявка всё ещё ноет? — участливо спросил у Грача наставник Овсолапа, яркий рыжий Проныра, крупный и немного несуразный воин с белыми лапками. Этот кот был неприятен Мальволапке: ей доводилось сталкиваться с Пронырой и раньше, и у него был слишком визгливый голос и слишком непреклонный характер. — Ноет, и ещё как, — с усталостью в голосе ответил Проныре Грач. «Это я ною?! — Мальволапка чувствовала ужасное негодование. Ладно — Проныра, но дед-то как смел вот так её опозорить?! — Ноют лишь маленькие котята, а я пытаюсь договориться! Но раз так, то ни в жизнь больше не буду пробовать всё решить разговором. Это я — и ною! Ну, сил моих нет это терпеть!» — Ничего я не ныла, — вслух и слишком резко, чем стоило бы говорить со старшими воителями, заявила ученица. — Просто выдвинула предложение. Не надо обо мне так грубо отзываться! Я не маленький котёнок, чтобы ныть. — Но, видимо, ты ещё слишком маленький котёнок для того, чтобы следить, в каком тоне ты разговариваешь с воителями, — сделал ей ненавязчивое, но весьма явственное замечание неприятный рыжий Проныра. «А то много ума надо, чтобы воином быть!» — мысленно запыхтела Мальволапка. Вслух же, понимая, что ссориться не стоит, ответила специально жалобно, чтобы выглядеть виноватой: — Извините, пожалуйста, я просто не подумала.       Проныра пронзительно посмотрел на неё жёлтыми светящимися глазами, словно сомневался, верить или нет. Мальволапка приняла вид наиболее жалостливый и умильный — это она со своей хорошенькой мордашкой делала легко. И потому рыжий воин, поверив, наконец, удовлетворённо кивнул и приступил к обсуждению грядущего занятия с Грачом. Мальволапка же, поняв, что разжалобить деда не удастся, поотстала от воинов и уныло поплелась, повесив хвост. Надежда отмазаться от тренировки угасла. — Что, не вышло откосить? — раздалось язвительное сзади. Мальволапка обернулась и столкнулась взглядами с Пухолапкой. Та, насмешливая, как обычно, смотрела, посмеиваясь. Её гладко уложенная серая шёрстка переливалась, отражая белый снег. — Тренировки — это важно, — попытался как-то смягчить неприятные слова сестры Овсолап. — Вот и тренируйтесь тогда, — через плечо огрызнулась Мальволапка. Она совершенно не была настроена на мирную беседу с оруженосцами, которые и без того ей надоедали. — И не стыдно тебе? — с напускным укором в голосе спросила Пухолапка. — Мы к тебе с искренней добротой и заботой, как старшие, которые должны заботиться о младших, а ты… — А я говорю, что ты меня ужасно бесишь, Пухолапка, — сквозь зубы процедила Мальволапка, перебивая ученицу. — Особенно сейчас. Ты приятнее, когда тихо спишь в норе. — Тебе только учиться и учиться вести мирные и спокойные разговоры! — с огромной снисходительностью в голосе сказала Пухолапка, быстро догоняя Мальволапку, которая так и распушилась вся от злости. Маленькой ученице ужасно не нравилось то, что Пухолапка ставила себя выше неё и выше же оказывалась в любом споре. — Скажи же, Овсолап?       Молчаливый и неразговорчивый обычно Овсолап угрюмо глянул на сестру своими тусклыми зелёными глазами, так же неприветливо кивнул и к неожиданности обеих учениц ответил: — Давайте оставим пререкания. Мы идём заниматься вместе, и поэтому нам стоит быть друг с другом мягче. А нам, Пухолапка, нужно подавать младшим пример. — Ты такой скучный, брат! — Пухолапка скорчила унылую рожицу — вот как, мол, её достала серьёзность Овсолапа. Тот только пожал плечами и осторожно улыбнулся Мальволапке, явно показывая, что это он таким образом поддержал кошку, заставив свою сестру замолчать.       Мальволапка только хмыкнула. Овсолап казался ей немного странным котом. Он был замкнут и необщителен, а ещё вечно метался от поддакивания сестре к попыткам защитить от Пухолапкиной безграничной ироничности всех младших — и ученицу, и котят. Именно поэтому Мальволапке Овсолап не очень-то нравился: не поймёшь, к кому он подмазаться хочет — к гипотетическим товарищам, которых можно найти в мелюзге, или к своей порой несносной сестрице. — Что вы там опять грызётесь? — обернувшись, спросил едва видный через пелену снега Проныра. — Хватит ссориться, котята! Мы уже пришли на место. — Помилуй, Проныра, мы давно не котята! — воскликнула Пухолапка, ещё не успевшая после диалога с Мальволапкой сменить свой наигранный приторный тон на обычный, ей характерный.       Проныра в изумлении округлил глаза, и шерсть на его бровях дёрнулась, однако рыжий кот быстро вернул себе самообладание и привычный суровый вид. Он явно не ожидал, что Пухолапка заговорит с ним в таком тоне, и потому поспешил сделать выговор ученице, понявшей, что она явно накосячила: — Обойдись без фамильярности, Пухолапка. «Вот тебе, поганка!» — злорадно подумала Мальволапка и метнула на Пухолапку полный самодовольства взгляд.       Не сказать, что они с Пухолапкой много спорили и ссорились. Наоборот, иногда даже могли обменяться парой доброжелательных фраз, но дальше этого не заходило.       Правда, и конфликты у двух учениц случались частенько. Пухолапке словно было весело лезть под шкуру к Мальволапке, а та заводилась с полуслова — вывести её из себя было легче лёгкого. И так выходило, что Пухолапка, говоря всегда доброжелательным тоном, никогда не накликала на свою голову неприятностей: во всех склоках винили вспыльчивую Мальволапку, легко переходящую на оскорбления и повышенный тон.       Однако сейчас Пухолапка смущённо смолкла и убежала под бочок к своему наставнику Грачу подальше от Проныры, от которого неизвестно, чего было ждать. И теперь, когда старшая ученица явно припухла, Мальволапка осведомилась: — Что же мы будем делать? — Для начала я предлагаю сделать разминку, — предложил Проныра. Он, как поняла ученица, на тренировках старших оруженосцев всегда всем рулил и определял ход занятия. — Пухолапка и Овсолап, у вас пробежка. Мальволапка… — воин задумался. Он явно не знал, что умеет ученица и чем её можно нагрузить — Кролик впихнул товарищам Мальволапку без единого пояснения и упылил моментально. Поэтому Проныра и нашёл компромиссный вариант того, чем можно было занять свалившуюся на головы ему и Грачу кошечку: — Ну, ты тоже что-нибудь поделаешь. Можешь попрыгать. — Я тоже побегу! — тут же заявила Мальволапка.       Она, разумеется, не собиралась отставать от старших. Раз уж пришла и не вышло откосить от занятия, то точно не ударит мордой в грязь! Уж тем более не перед Пухолапкой. Ладно бы, если бы этой кошки тут не было. Перед Овсолапом и отказаться бегать ученица б не постеснялась: он, кажется, был настроен мирно, пока Пухолапка была не рядом. Но с его сестрой!.. Перед ней — и дать слабину!.. Ни за что. — Ты уверена, что у тебя хватит силёнок? — с сомнением осмотрев её, спросил Проныра.       Мальволапка прекрасно понимала, почему он это спросил. Она сейчас выглядела как тоненькая былиночка, которую мог сломать любой порыв ветра. Голод доконал всех, но ученица, и без того маленькая, худая, от рождения тонкая и гибкая, как ствол хлипкой берёзки, истощала сильно. Ей доставалось немного еды, и, конечно, кусты, которые кошка объедала, не могли добавить ей силы. У Мальволапки видны были все рёбра через мягкую, ещё детскую шёрстку. И, конечно, поэтому в том, что у неё будет хоть немного сил, у воинов были большие сомнения. — Ну конечно, у меня хватит сил! — пусть ученица и понимала, что выглядит она хиленькой, да такой и является, ей было не занимать уверенности в себе и бравады. И, конечно, она бы ни за что не отступила теперь, когда на неё с такой насмешкой свысока смотрела Пухолапка. — Я умею бегать, вообще-то. — Да пусть побегает, — махнул Проныре хвостом Грач. Он явно не видел ничего плохого в том, чтобы дать ученикам повеселиться всем вместе и пробежаться по свежему хрустящему снегу втроём. — А она не умрёт на ближайшем пригорке? Она вон какая тощенькая, — усомнился Проныра, прищурив жёлтые глаза. Он явно не хотел отвечать потом головой перед Кроликом, доверившим им свою ученицу и приёмную дочурку, если Мальволапка вдруг свалится кверху лапками. — Никуда она не денется, — решительно ответил Проныре Грач, который явно нисколько не боялся отвечать, если вдруг что, перед Кроликом. Ну подумаешь, угробит нечаянно внучку! Со всеми порой случаются неприятности. А Мальволапка вон как хочет себя проявить.       Мальволапка ещё как хотела. У неё даже шерсть на хвосте топорщилась, когда она думала о том, что сейчас побежит вниз с холма, а потом птицей — и вновь на холм, да ещё и по маршруту, по которому бегали старшие. — Тогда — на старт! — убеждённый уже в том, что пора приступить, скомандовал Проныра.       Ученики рванули с места молниеносно, и Мальволапка, пусть и не была готова побежать так внезапно, постаралась не отстать от своих товарищей. Пухолапка и Овсолап, оба гораздо более высокие, чем Мальволапка, уже неслись бок о бок далеко впереди неё, вздымая лапами снег. «Мне нужно их догнать! — думала, быстро перебирая лапами, ученица. Она неслась вперёд, легко отталкиваясь от снега и далеко вперёд выбрасывая длинные лапы. — Вот покажу им, что и маленькие могут быть такими же быстрыми, как они!»       И пусть порой Мальволапка ставила перед собой задачи, которые были ей не по силам, она всё равно пыталась достичь цели, даже если для этого приходилось сильно поднапрячься.       Поначалу, пока кошка мчалась вниз с холма, ей казалось, что она летит, едва касаясь лапами земли, и белое небо, с которого сыпался снег, и белые пустоши слились для неё воедино. Мальволапка не теряла из виду старших и даже с некоторым восхищением смотрела, как они дружно бегут, одновременно отталкиваясь от снега сильными задними лапами.       Ученица любила бегать — на то она и была кошкой племени Ветра, пускай в её крови и затесались родственнички из соседних племён. Оба её родителя были полукровками — мать наполовину речная, отец наполовину грозовой… однако Мальволапка, даже зная это, чувствовала, что она ветряная кошка — и никак иначе. Поэтому бег был ей под силу.       Однако, не евшая с вечера, она всё же быстро начала выдыхаться и с трудом поднялась на следующий холм. Овсолап и Пухолапка были далеко впереди, и Мальволапка даже почувствовала какую-то зависть к ним, таким быстрым и уже умелым. «Ну, ничего, в девять лун и я такая же буду, — успокоила себя ученица. — Тут дело в том, что они уже знают и умеют больше, так как учатся дольше. Оно и понятно тогда, что я от них отстаю».       Кое-как не сбавив скорость при подъёме, ученица, убеждая себя в том, что она сильная и выносливая, взбежала-таки на холм. Старшие были уже на полпути вниз, и Мальволапка от них сильно отставала. «Догнать бы!.. — размечталась она, хоть и понимала, что едва ли сможет это сделать. — Хотя, если рискнуть!..»       И, долго не думая, потому что любила принимать все решения молниеносно, Мальволапка плюхнулась на живот, раскинула лапы в стороны и заскользила вниз с холма, подталкивая себя. Ученица быстро набрала скорость и приближалась к Пухолапке и Овсолапу. Она хотела затормозить и вскочить на лапы, догнать старших бегом, чтобы показать, как она умеет, но снег уходил из-под лап.       Скользкий склон холма позволил ученице разогнаться, но не остановиться, и потому она, как ни старалась, не смогла замедлить свой скат. Проехавшись на пузе мимо остановившихся поглазеть на такой своеобразный спуск Пухолапки и Овсолапа, Мальволапка, которую внизу совсем занесло и закрутило, на полной скорости влетела в сугроб.       Только это и дало ей, наконец, затормозить. Ученица тут же принялась выбираться из холодного липкого снега, отряхиваясь, а над головой у неё прозвучало: — У-у-у, Мальволапка, ну ты и каракатица! — Заткнись, Пухолапка! — наконец, полностью выбираясь из снега, рыкнула на веселящуюся ученицу Мальволапка. «Она имеет полное право хохотать надо мной, потому что я оплошала, и со стороны, должно быть, выглядела очень смешно», — угрюмо подумала она. — Да ты хуже котёнка! — снисходительно заявила Пухолапка. — Даже мелкие не влетят в сугроб! — Меня занесло, — буркнула Мальволапка и, подпрыгивая, пошла обратно на холм, с которого уже потихоньку, чтобы не поскользнуться, спускались воины-наставники. — Или ты просто не рассчитала своих сил! — насмешливо предположила Пухолапка. — Что, хотела выпендриться? Милая Мальволапка, тебе и семи лун ещё нет, а нам уже девять! Не пытайся быть с нами наравне, у тебя не получится. — Да отстань уже! — Мальволапка раздражённо дёрнула хвостом.       Ещё сильнее её бесило то, что Пухолапка была абсолютно права и говорила верные вещи. И Мальволапка злилась, потому что не могла этого принять.       Спустившиеся с холма Грач и Проныра отдали приказ отправляться в сторону просторной тренировочной площадки. Они хотели проверить охотничьи навыки оруженосцев, а заодно хоть чему-то обучить Мальволапку, не смыслящую ни кроличьего усика в том, как правильно ловить дичь. Ученица пока умела лишь неуклюже драться и обходить границы, но на этом её знания заканчивались: Кролик не особо часто уделял время тому, чтобы учить Мальволапку.       Ученица плелась позади всех. Пухолапка, весёлая и довольная, мчалась далеко впереди, вскинув хвост трубой. Мальволапка подумала о том, что умеет же эта кошка парой вроде бы добрых и необидных слов вывести из себя всех окружающих, но выйти сухой из конфликта и продолжить радоваться жизни. Это же надо уметь быть такой «поганкой», как про себя окрестила Пухолапку Мальволапка. — Пухолапка никогда не желала зла никому, в том числе и тебе, — неожиданно произнёс Овсолап, идущий чуть впереди, оборачиваясь и глядя на Мальволапку лучистыми тусклыми глазами. — Просто ей иногда нужно самоутвердиться. Ты её прости и не держи зла, она очень хорошая кошка. — Да я не злюсь на неё, — пожав плечами, соврала, без угрызений совести, Мальволапка. А чего ей было стыдиться перед этим Овсолапом? Верно, ничего. — И почему ты за неё извиняешься? У неё своей головы, что ли, нет? — Иногда она перегибает палку, но никогда не признается себе в этом, — ответил Овсолап, замедлив шаг. — Её тоже можно понять, у Пухолапки трудный характер.       Мальволапка вздохнула, понимая, что оруженосец, видимо, настроился на разговор с нею, судя по тому, что он притормозил, значительно отстав от Проныры, рядом с которым шёл до этого, и поравнялся со светлошкурой ученицей. — У всех у нас характер непростой, — сказала та, надеясь, что Овсолап услышит в её голосе нежелание разговаривать с ним и отвяжется.       Однако Овсолап не заметил ничего подобного, а Мальволапка с огорчением подумала, что её фраза звучала, наоборот её планам, словно желание развивать эту тему и дальше. — Что правда, то правда, — односложно откликнулся светло-коричневый оруженосец и покосился на собеседницу: — Пухолапка приятная кошка, просто она видит в себе слишком много недостатков, и ей надо утвердиться за счёт тех, кого, как она считает, любят больше, чем её. «Если бы меня любили больше, чем её, я бы, наверное, это заметила, — подумала Мальволапка. — Хотя, мне стоит предположить то, что она просто судит по тому, насколько больше у меня родственников в племени. Если Пухолапка и Овсолап только и есть друг у друга, и даже их бабке Ивице на них глубоко плевать, то у меня, как минимум, есть брат, есть добрый наставник, есть дед и Утёсница, а ещё котята уважают меня больше, потому что я и родственница им, и времени больше с ними провожу…»       Овсолап смотрел выжидающе, словно он хотел дождаться ответа на свою реплику. Мальволапка видела, что оруженосцу так и хочется ещё поговорить, у него даже шерсть дыбом встала, и потому она посоветовала: — И всё же, ты определись, за неё ты, или против. — А я не за, и не против, — важно откликнулся Овсолап. Он, видимо, чувствовал себя старшим и умным. — Она моя сестра, я всегда буду поддерживать Пухолапку. Но и тебя мне жаль, когда она начинает к тебе… лезть под шкуру. — Почему тебе жаль меня? — искренне удивилась Мальволапка. Она почти не общалась с Овсолапом, и с его стороны такое заявление казалось странным. — Ты мне нравишься. Есть в тебе что-то интересное, ты же не просто себялюбивая капризная ученица, — Овсолап слегка улыбнулся, пошевелил усами. Мальволапка хмыкнула только: — Ну да, конечно. Я не себялюбива! — потом решила, что окружающие могут иметь иное мнение, и перевела тему: — И почему Пухолапка постоянно до меня докапывается? — Вы с ней похожи, вот и всё, — коротко объяснил Овсолап и ускорил шаг. Мальволапка торопливо побежала за ним, спрашивая на ходу: — И… это определяет её неприязнь ко мне? — Да, — просто пожал плечами Овсолап, словно это было очевидно.       В это время они как раз добрались до тренировочной площадки, и разговор, к которому Мальволапка только было начала проникаться интересом, пришлось отложить. Начиналось занятие.