Мальва расцветает по весне

      Было тихо. Ночью дождь так и не пошёл, не слышно было стука капель, ударяющихся о землю, и ветер не выл, не гнал рябь по мутной воде в лужах, оставшихся с вечера. Кажется, непогода миновала так же быстро, как и пришла. — Солнце уже высоко над горизонтом — это значит, пора просыпаться!.. — раздался в норе оруженосцев чей-то задорный вопль. — Я хочу спать, а это значит, тебе надо заткнуться!.. — пробурчала, дёрнув задней лапкой, сонная Пухолапка, перевернулась на другой бок и захрапела снова. — Вставайте-вставайте-вставайте! — непрошенный ранний гость растолкал по очереди каждого оруженосца, силой выдернув из дремоты.       Мальволапка недовольно заворчала, буркнув что-то вроде «свали», но в нос ей внезапно ударил знакомый запах, и ученица подскочила, чуть не стукнувшись головой о низкий потолок норы. Кролик!       Сон слетел моментально, когда она увидела, что их сегодня пришёл будить её наставник. Мальволапка только вчера мечтала, как упросит взять её в патруль!.. А значит, было не до сна. — Зачем ты нас всех будишь? — сонно поинтересовалась Хвощелапка, отрывая голову от земли и чихая, когда на нос ей приземлилась небольшая соринка. — Это прямая обязанность глашатая — проследить, чтобы все соплеменники проснулись и приступили к делам! — Кролик легонько стукнул хвостом Хвощелапку, видать, чтобы та взбодрилась, и повернулся к своей ученице: — Мальволапка, а ты вставай и шевелись скорее, найдём местечко почище и будем с тобой изучать боевые приёмы. Все остальные — тоже подъём!       И Кролик покинул нору, оставив сонных оруженосцев просыпаться, умываться и готовиться к новому дню. Разумеется, никто уже не лёг бы обратно подремать, тем более после такого резкого пробуждения.       Мальволапка же, готовая к учёбе, наспех пригладила шерсть на боку и выскочила из норы, готовая к новым свершениям, правда, ещё не до конца проснувшаяся.       Яркий солнечный свет ударил ей прямо в глаза, и Мальволапка поспешила зажмуриться и уткнуться носом в свой же помятый всклокоченный бок, тот, который спешного приглаживания не удостоился. Свет был слишком режущим, особенно после тёмной норы, в глубине которой было мрачно даже в самый ясный день. Да и не ожидала Мальволапка, что после вчерашней непогоды будет вдруг так светло и солнечно.       Она осторожно приоткрыла один глаз, потихоньку привыкнув к тому, какой сегодня ясный день. Потом второй, потом обвела взглядом лагерную поляну и посмотрела на небо. Оно представляло собой приятное зрелище: вчерашние тучи расползлись, а в образовавшиеся между ними разрывы рвались, сияя, солнечные лучи, косые и почти слепящие своей яркостью, и в их свете, в пятнах, бликами покрывших лагерь, видно было мельчайшие пылинки, парящие в воздухе. — Мальволапка, — окликнул Кролик, сегодня какой-то не в меру бодрый. Он сейчас командовал патрулю из Головёшки, Усача и Осоки выдвигаться на охоту, но, заметив ученицу, отвлёкся от своих прямых обязанностей. — Быстро приводи себя в порядок, завтракай и думай попутно, чем бы ты хотела сегодня заниматься, но учитывая вчерашние лужи и грязь. — Я уже знаю, чем, — всё ещё сонно щурясь, ответила ученица, неторопливо подходя к Кролику. Как он в такую рань умудрялся быть столь бодрым и активным? Немыслимо! — Я хочу пойти в патруль! — В патруль? — озадаченно переспросил Кролик, словно он рассчитывал на что-то другое. — На границу, что ли? — Ну да! — даже подскочила Мальволапка и нетерпеливо дёрнула кончиком хвоста. Чего Кролик такой непонятливый? Мог бы уже поскорее сказать ей что-то в духе «Конечно, пойдём в патруль!» и не тянуть.       Кролик дал отмашку всё ещё ждущему охотничьему патрулю, и те, только этого и ждавшие, быстро покинули лагерь, а сам кот повернулся к ученице: — Ты же вроде не любила ходить в патрулирование? — Когда-то — да, — не стала спорить Мальволапка, припоминая, как бесили её пограничные патрули, в которые постепенно кошку брать перестали, видя, что ей куда интереснее охотиться или оттачивать боевые навыки. — Так что же сейчас? — Кролик выглядел недоумевающим. Он не ожидал, что Мальволапка изменит вдруг своё мнение о патрулировании. Ученица на это только с раздражением хвостом дёрнула — она обучалась вот уже три луны, и, разумеется, за это время её предпочтения могли измениться! — Я просто хочу сходить в патруль, — ответила она, упрямо воззрившись на наставника. Кролик что, совсем не думает? «Да ладно, что ему, сложно просто сказать, что он готов взять меня в какой-нибудь патруль? — возмущённо подумала Мальволапка, видя, что наставник явно колеблется, не зная, что решить. — Пусть думает скорее! Как же раздражает, когда он так долго молчит, но в итоге всё равно делает так, как я хочу!..» — Мне кажется, это просто твоя очередная прихоть, — наконец, произнёс Кролик, окинув Мальволапку беглым взглядом и расплывшись в улыбке. — Ты толком объяснить не можешь, чего тебе это патрулирование далось, поэтому, думаю, обойдёшься и без него. — Чего-о-о?! — моментально вспылила Мальволапка и подняла шерсть на спине. Неужто Кролик и впрямь не хочет взять её в патруль? «Да как он… — Мальволапка так и пылала негодованием — ей было очень обидно, что все её надежды, которые охватили её ещё вчерашним вечером, вдруг разом рассыпались. — Впрочем, да, он имеет полное право. Он же распоряжается патрулями!..» — Скорее приводи в порядок свою шерсть и готовься к уроку. Сегодня будешь заниматься с Солнцелапом и Стрижелапкой, — Кролик проигнорировал её злой-презлой взгляд и отвернулся, временно потеряв к ученице всякий интерес. Ему ещё предстояло сформировать и отправить пару пограничных патрулей.       Мальволапка, злобно пыхтя себе под нос, поплелась к куче с добычей, чтобы позавтракать. Настроение было совершенно испорчено. Она так хотела сходить на границы, пусть сама и не знала, чем вызвано это стойкое желание, сейчас только усилившееся в разы — наверное, потому, что сейчас, когда Кролик отказался включить её в какой-нибудь патруль, дико хотелось сделать ему наперекор, добиться того, чтобы её всё же взяли, а потом при удачном случае от души пожелать наставнику «всего хорошего». «Я его ещё заставлю взять меня в патруль!» — решительно подумала Мальволапка, даже зубами скрипнув. Если ей что-то не давали или не разрешали, у кошки появлялось стойкое желание всё же добиться своего — и неважно, кому и сколько при этом она успеет истрепать нервишек.       Ученица вытащила с самого верха кучи свежую и ещё тёпленькую мышку. Наверное, рассветные охотники поймали. Мышь пахла вкусно — не так, конечно, как кролик или заяц, — но есть захотелось с удвоенной силой, и даже мысли о патруле отошли на задний план.       Мальволапка уселась вместе со своей мышью в тени терновой ограды. Солнце всё ещё казалось ей слишком ярким. Какой бы вкусной ни казалась мышка, а Мальволапка стойко отвернулась от соблазнительной добычи. Сначала нужно было привести в порядок разлохматившуюся светлую шёрстку, а потом уже завтракать. — Мальволапка, поторопись! — раздался крик Солнцелапа, который вертелся между Легкопятом, своим наставником, и Кроликом, решившим сегодня соединить тренировки своей ученицы и двух младших оруженосцев.       Мальволапка оторвалась от своей мыши — она успела и поесть, и пригладить шёрстку, и ничто уже не мешало ей присоединиться к Солнцелапу, стоящей невдалеке от него Стрижелапке и наставникам. — Чем мы будем заниматься? — спросила Мальволапка, подходя к Кролику. — Боевой подготовкой. Ты повторишь уже пройденное, а мелкие выучат новое, — ответил тот.       Они направились прочь из лагеря, как только все были готовы выдвинуться. Кролик вёл небольшой отряд, Мальволапка осторожно топала следом за пятнистым котом, высоко поднимая лапы, чтобы не испачкать их в грязи. Она старательно выбирала более-менее чистые участки тропы. Следом скакал Солнцелап, весёлый, как всегда, и нисколько не заботящийся о том, что грязь летит у него из-под лап. Иногда он плюхался во встречающиеся по дороге лужи, и тогда грязные брызги оседали на шерсти всех, кому не посчастливилось находиться слишком близко к Солнцелапу. «Не кот, а какой-то неуклюжий барсук! — возмущённо думала Мальволапка, настроение которой, и без того испорченное, теперь катилось на самое дно. — Ему хорошо, на нём эту грязь не видно! Зато на мне каждая соринка заметна издалека! Подумал бы не только о себе, зайцеголовый дурень!»       Но Солнцелапу было всё равно, что там и кто о нём думает, он, конечно же, не мог догадаться, что Мальволапка от души его проклинает, и потому продолжал весело скакать по грязи и лужам, словно нарочно избегая тропы, по которой можно было бы идти так, как делали это все приличные коты и кошки.       За ним тащилась явно сонная, лохматая Стрижелапка, в шерсти которой запутались колючки — кошка, спящая на ходу, недавно вписалась в терновые ветви, моментально нацепляв на себя колючки, сор и веточки. Стрижелапка широко зевала, иногда оступалась, еле плелась и не обращала никакого внимания на то, что Солнцелап, плюхая по лужам, уже раз семь окатил её с ушей до лап грязными брызгами.       Завершали эту процессию Легкопят и Жавороночка, наставники Солнцелапа и Стрижелапки. Они о чём-то негромко переговаривались и, мурлыкая, то и дело сплетали хвосты. «Видел бы тебя Суховей!.. — рассматривая шерсть Жавороночки, испещрённую полосочками, думала Мальволапка. — Сказать ему, что ли? Хотя нет, сам пусть с Жавороночкой свои проблемы выясняет, мне-то что. Он уже взрослый, да и меня не ценит нисколечко, так что не буду ему ничем помогать. Тем более, Жавороночка очень милая, она мне нравится больше, чем Суховей. Не буду её подставлять».       Разумеется, что, разглядывая Жавороночку, Мальволапка завернула голову назад, и потому неосторожно оступилась на скользкой грязи, забыв, что нужно глядеть себе под лапы. Сзади раздался громкий хохот Солнцелапа, и Мальволапка не успела опомниться, как не в меру весёлый кузен подтолкнул её носом — и ученица навернулась прямо в лужу. Раздался плеск. — Мальволапка, ты что, разучилась ходить? — фыркнув, осведомился Легкопят, даже отвлекаясь от помуркиваний с Жавороночкой, чтобы посмеяться над оплошавшей ученицей. — Это всё Солнцелап! — моментально ответила Мальволапка и выбралась из лужи. Вода ручьями стекала с её шерсти. Всё утреннее умывание было насмарку.       Солнцелап продолжал заходиться в диком хохоте, и Мальволапка нарочно толкнула его плечом, проходя мимо оруженосца. Тот пошатнулся, но не упал — куда ему, такому верзиле.       Вода лилась на землю, и Мальволапка оставляла за собой лужи, шлёпая дальше, когда шествие до тренировочной площадки возобновилось. Ученица так и пылала гневом — как только Солнцелап смел её подтолкнуть!.. День ясный, а ведь не такой и тёплый — шерсть будет сохнуть долго. И, конечно, нацепляет много грязи и пыли, куда же без этого. «Ненавижу Солнцелапа, когда он ведёт себя, как полнейший дурак!» — Здесь довольно чисто, — вдруг произнёс Кролик, останавливаясь, как вкопанный, и Мальволапка, чуть не врезавшись в наставника, даже зарычала. Сейчас её бесило всё: и то, что Солнцелап продолжал хихикать, и то, как громко мурлыкали Жавороночка с Легкопятом, и слишком яркое солнце, и мелкая молодая трава, и крошечные белые цветочки в ней, одни из первых, и Кролик, решивший тормознуть так резко и делающий вид, что он не смотрит в сторону мокрой злющей ученицы, чтобы не покатиться со смеху. — На этой площадке? — к Кролику подошла Жавороночка, изящно перепрыгнув через лужу. Она вообще была кошкой грациозной и красивой, и немудрено, что у неё было столько поклонников. «И я не завидую, — угрюмо заверила себя Мальволапка — или, по крайней мере, попыталась заверить, разглядывая бурую шёрстку Жавороночки. — Я тоже хоть куда! А она просто старше, вот и все дела… и в лужи не падает». — Да, тут удобное место для тренировок, — между тем, продолжил свой диалог с Жавороночкой Кролик. — Останемся тут. Как вы на это смотрите? — Нам вообще без разницы, — пожал плечами Легкопят. — Давайте здесь.       Площадка, найденная по дороге, находилась между двумя взгорками. Она была покрыта низенькой травой и расположилась чуть выше тропы и равнины, поэтому там не было воды и такого обилия грязи, как в иных местах. — Мальволапка, ты пока обсохни, — обратился к ученице Кролик. — Потом тоже присоединишься к занятию.       Ученица только хмуро кивнула и даже не глянула на наставника, который уселся рядом — делать ему было нечего, только наблюдать, как Жавороночка с Легкопятом будут учить Солнцелапа и Стрижелапку новому для маленьких оруженосцев боевому приёму.       Приём этот Мальволапка знала. В нём не было ничего сложного. Конечно, навыки боя давались ей труднее, чем охота, в которой кошка преуспевала, но здесь вот вообще не было ничего сложного — и ученица только фыркала, когда Солнцелап, вытягивая вперёд лапу, вдруг заваливался набок, или когда Стрижелапка забывала, что их в данный момент учат бить по морде, а не куда придётся. — Судя по всему, ты считаешь, что умеешь всё гораздо лучше, — понаблюдав немного за реакцией Мальволапки на тренировку младших, произнёс Кролик. — Конечно, я знаю лучше, — со злостью огрызнулась та. — Я старше них на целых две луны, конечно, я гораздо более умелая!       Она всё ещё была недовольна тем, какой сегодня оказался невезучий день. И пускай шерсть уже почти высохла, а с площадки открывался прекрасный вид на равнину, сплошь покрытую зелёными островками травы, Мальволапка никак не могла успокоиться. Она обижалась на Кролика, на Солнцелапа, на Легкопята… да вообще, на всех, кто сегодня так или иначе ей досадил. — Может, перестанешь быть мрачной, если немного позанимаешься? — предложил Кролик, отрываясь от земли и направляясь к младшим ученикам: — Остановите занятие! Пусть Мальволапка покажет вам, что она умеет. — Что мне им показывать? — угрюмо спросила ученица, присоединяясь к Кролику и младшим на площадке, раскинувшейся среди колючей низкой травки. — Этот приём, который позволяет треснуть врага по морде? — А ты соедини его с нападением, — предложила ученице Жавороночка. — Будет зрелищнее. — Отличная идея! — поддержал воительницу Кролик. — Легкопят, иди сюда, пусть Мальволапка нападает на тебя. Боюсь, Жавороночку в её положении не стоит привлекать к подобному. «Не хочу я ни на кого нападать», — мрачно подумала Мальволапка.       Настроения не было совсем. Всё сейчас казалось раздражающим, и даже заинтересованные взгляды Солнцелапа и Стрижелапки, одинаково янтарные, выжидающие. Они явно надеялись, что увидят что-то очень крутое.       Мальволапка наспех пригладила шерсть на плече и вышла на исходную позицию. Напротив уселся Легкопят, показательно лениво вылизывая толстую чёрную лапу — он явно не намеревался, раз уж попросили помочь в тренировке, поддаться ученице, и Мальволапка скрипнула зубами.       Она должна была показать, как крута! Чтобы Солнцелап больше не толкал в лужу, а Стрижелапка… ну, чтобы просто впечатлилась — эта кошка не доставляла никаких неприятностей, и винить её было не в чем. Удивительно, но подобные мысли помогли Мальволапке сосредоточиться на том, что необходимо сейчас как можно идеальнее напасть на Легкопята и не забыть использовать приём, который изучали младшие — удар по морде.       Это даже как-то усмирило былой гнев. Недовольство ушло, солнце грело шёрстку, и Мальволапка даже почувствовала азарт, пока понемножку подкрадывалась к Легкопяту, чтобы стартовать как можно ближе и, разогнавшись, прописать ему по морде. Желательно — не забыв при этом убрать когти и не со всей силы, а то ещё случайно приложит соплеменника, если тот не будет ожидать. — Начинай Мальволапка. Легкопят, попробуй не сильно защищаться, мы тут не ради показательного боя, — скомандовал Кролик. Он вместе с Жавороночкой, Солнцелапом и Стрижелапкой уселся в траве и оттуда наблюдал за тем, как себя покажет Мальволапка. «А теперь все увидят, как здорово я умею драться», — решительно подумала ученица. Азарт уже охватил её с головой, кончик хвоста кошки мелко дрожал, и от былой злости не осталось и следа — всё забылось, было только желание идеально напасть на Легкопята и покрасоваться перед младшими.       Ученица низко пригнулась к земле, согнув лапы для мощного толчка. Нужно было придать себе ускорение, чтобы почти пролететь разделяющее её и воина расстояние — хвостов семь, а то и больше. Нападение всегда было тем самым, в чём нужна была огромная скорость, и здесь нужно было не оплошать.       Однако подобрать удачное положение, чтобы как следует толкнуться задними лапами, никак не получалось. Легкопят терпеливо ждал, разглядывая то свою лапу, то саму Мальволапку, то неприятно и насмешливо скалясь. Ученица никак не могла сосредоточиться на нападении. Она чувствовала на себе оценивающие взгляды младших, и это сбивало с толку: только она собиралась прыгнуть, как начинала сомневаться, что получится. Лапы расслаблялись, и приходилось снова собирать их вместе, дабы подобрать себе устойчивое положение. — Мальволапка, твоего ж зайца, — наконец, не выдержала Жавороночка, которой так и хотелось зрелища, а не вот этого всего. — Ты уж реши, ты его хочешь как следует побить или всё-таки соблазнить! Если первое — переставай вилять задом и нападай наконец, а если второе, то идите в кусты и продолжайте там! — Благодарю за предложение, но твой опыт мне показал наглядно, что ходить по кустам со всякими Легкопятами — это так себе затея! — рыкнула на воительницу Мальволапка, обидевшись даже, но по большей части на себя. Жавороночка дело говорит, пора переставать качаться туда-сюда, словно она действительно тут перед Легкопятом красуется, а не к нападению готовится. Пора было сосредоточиться и наконец-то прыгнуть. — Я уже устал ждать, — вздохнул Легкопят. — Мальволапка не в моём вкусе, а вот с тобой, Жавороночка, я был бы не против прогуляться до ближайшего куста. Что скажешь — может, ну их, этих оруженосцев нерешительных?       Но прежде, чем Жавороночка ответила, а Кролик успел сделать воину выговор, Мальволапка, наконец, оттолкнулась от земли, выскочив из своей позиции далеко вперёд. Она не могла стерпеть того, что её назвали нерешительной — она же, в конце-концов, не Овсолап!       Ученица ещё раз оттолкнулась от земли, едва успев приземлиться, и помчалась на Легкопята. Тому явно пришлось приложить немало усилий, чтобы не приступить к защите и не сбить нападавшую на полпути — всё же, Кролик верно сказал, это не бой, а всего лишь демонстрация приёма.       Мальволапка остановилась совсем рядом с Легкопятом, и, вытянув лапку, легонько совсем, почти понарошку, стукнула воина по носу. Разумеется, она не должна была прикладывать силу — нельзя было вредить соплеменнику. Легкопят пошатнулся, сделав вид, что изнемогает от жуткой боли, и повалился навзничь, изображая поверженного противника. Как-никак, чем-то да нужно было показать ученице, что она неплохо справилась, пусть воин и сильно так переигрывал. — Теперь я так же, теперь я хочу так сделать! — распищалась Стрижелапка, опережая Солнцелапа, который тоже хотел повторить проделанное Мальволапкой, и побежала к Легкопяту, чтобы поднять его с земли. Видимо, воину теперь предстояло быть несчастной жертвой до конца тренировки. — Неплохо поработала, — похвалил Кролик Мальволапку, когда кошка подошла к нему и Жавороночке. — Однако думала слишком долго. Тебе следовало бы поменьше раскачиваться, нападать необходимо сразу, не ища удобного положения: реальный противник ждать не будет. Впрочем, всё остальное у тебя вышло замечательно. Хочешь что-нибудь в награду за старания? — Хочу в патруль, — не мешкая и пропустив разбор ошибок мимо ушей, выдала Мальволапка. А что ещё ей оставалось желать? Уж не зима, дичи не попросишь… а в патруль попасть желание осталось. — Дался тебе этот патруль! — пробормотал Кролик и вздохнул. Видимо, сам он на границы не собирался, да только Мальволапка продолжала капать на мозги этим своим «хочу в патруль» — и Кролик знал, что лучше уж исполнить её прихоть, чем потом терпеть злую, ноющую и дерзящую ученицу, которая из-за отказа её хотелкам обижалась неимоверно. — Ладно, сходим вечерком. На границу с Речным племенем. Это тебя устроит? — Вполне, — удовлетворённо кивнула Мальволапка и даже мурлыкнула — ну вот, добилась своего. Говорила же, что заставит Кролика её взять!.. А вот если бы он не упрямился, а сразу согласился, и настроение бы не испортилось.       Впрочем, теперь Мальволапка не чувствовала былого недовольства. Она вся горела предвкушением грядущего патруля и хотела как можно скорее пойти проверять границу и ловить нарушителей, если такие вдруг встретятся. Маловероятно — но всё же!..       Солнцелап и Стрижелапка со своими наставниками остались тренироваться, а Кролик повёл Мальволапку обратно в лагерь. Раз уж предстояло патрулирование, нужно было успеть немного отдохнуть — как-никак, пройти придётся немало. — Мальволапка, ты где была? — на входе ученицу встретил Овсолап. Он торопливо бежал от одной из нор, таща в пасти что-то сине-зелёное и явно растительного происхождения. — На тренировке, а что? — поинтересовалась Мальволапка у приятеля, когда тот остановился напротив неё и выронил свою ношу, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся цветами — синими и сиреневыми, растущими крупными соцветиями на нескольких толстых и упругих стеблях. — Я нашёл в подлеске у границы с грозовыми медуницу, пока мы с Пронырой и Грачом патрулировали, и решил, что она очень похожа по цвету на твои глаза! — с важным видом выдал Овсолап. Он распушился, взгляд его сиял, и кот явно очень храбрился, стараясь держаться как можно более статно и гордо.       Мальволапка хмыкнула и покосилась на цветочки. И впрямь, некоторые из них, синие, вполне были похожи на цвет глаз ученицы, как и заявил Овсолап. Вот только зачем ей эта информация? — Поэтому я решил, что я просто обязан подарить их тебе! — выдал Овсолап, голос его под конец дрогнул, и вся смелость с оруженосца слетела в тот миг, когда он, наклонившись, подобрал с земли цветы и передал их Мальволапке. Теперь в выражении лица Овсолапа проступила привычная застенчивость: он словно боялся, что Мальволапка не примет его подарок, и шерсть ученика встала дыбом. — Ну да, мне они очень нужны, — хмыкнула Мальволапка, но всё-таки взяла небольшой букетик. Она не хотела обидеть Овсолапа, и без того какого-то зашуганного.       Кот осторожно улыбнулся, но смотреть на Мальволапку явно избегал. Потом он вдруг дёрнулся и пробормотал: — Мне надо на занятие, Проныра ждёт. До встречи!       И куда делась его напускная храбрость, с которой он встретил Мальволапку на входе в лагерь? Ученица только кивнула Овсолапу на прощание — сказать что-то было бы трудно, учитывая, что приходилось держать во рту букетик. Не плюнешь же — Овсолапу будет обидно, он-то их всё же собрал, донёс, поборол застенчивость и подарил!..       Впрочем, Овсолап понял, что Мальволапка таким образом с ним попрощалась, и побежал к Проныре, ждущему оруженосца уже достаточно долгое время.       Мальволапка, проводив Овсолапа взглядом, хотела было плюнуть на землю медуницу и закопать где-нибудь — что ей толку от этого букетика? — но в этот миг её окликнула кошка, с которой общаться хотелось меньше всего: — Мальволапка, зайка, подойди-ка сюда!..       Манера называть всех зайками была присуща только Пухолапке — но голос её, несмотря на ласковое обращение, прозвучал как-то угрожающе и низко. — Фто? — обернувшись на стоящую в паре хвостов Пухолапку, невнятно спросила Мальволапка и чуть не подавилась стеблём медуницы. Да уж, лучше не болтать — так и помереть можно! — Долго ты ещё около моего брата ошиваться будешь? — сузив бледные коричневые глаза, не без угрозы в голосе спросила Пухолапка, и шерсть её встала дыбом. — А? — даже не поняла Мальволапка. Медуница посыпалась на землю, под лапы кошки, и Пухолапка, метнувшись к ученице, быстро похватала все цветы, подгребла к себе и раскусила стебель каждому, абсолютно испортив весь букет.       Мальволапка невольно попятилась. Пухолапка выглядела устрашающе: в её взгляде читалась огромная неприязнь — а может, даже какая-то ненависть, странная, беспричинная, казалось бы на первый взгляд. — Не надо больше общаться с Овсолапом, будто вы такие хорошие друзья! — прошипела Пухолапка, отплёвываясь от цветов и стеблей медуницы, которые она перегрызла в мелкие клочки. — Но ведь я правда хочу с ним подружиться! — с недоумением воскликнула Мальволапка. Она обычно была догадлива, но точно не сейчас: сложно было понять, чего вдруг прицепилась Пухолапка. — И он хочет со мной! — Не надо дружить с моим братом, понятно тебе? — глаза серой кошки сверкнули злостью. — Но почему? — Мальволапка отползла ещё на пару мышиных усиков от старшей ученицы. Чего доброго, ещё вцепится в морду! Выглядела Пухолапка очень-очень пугающе. — Что тебе не нравится-то, Пухолапка? — Что мне не нравится?! — аж взвизгнула Пухолапка, но потом понизила голос, поняв, что не стоит привлекать лишнее внимание соплеменников. — А то, что ты, вся такая маленькая, хорошенькая, милая, легко можешь обвести его вокруг хвоста! А Овсолап, Овсолап!.. — она вдруг скорчила страдальческую гримасу, запрокинув голову к небу. — Он уже ведётся на твою мордаху, уже! — Чего? — Мальволапка почувствовала, как у неё мелко дёргается глаз. Она не понимала, что за комедию тут разыгрывает Пухолапка, и это было хуже всего, потому что ученица даже не могла ничего дельного ответить на какие-то странные претензии, которые непонятно что в себе несли. — Мы с Овсолапом хорошо общаемся! Я не стану его «обводить вокруг хвоста» и не планирую переставать с ним дружить!       Пухолапка окинула её презрительным взглядом и хмыкнула: — Да так я тебе и поверила! У тебя всё на морде написано! Овсолап и не подошёл бы к тебе, если б не… — она осеклась, резко закончила эту фразу, не доведя до конца, и переключилась на своё изначальное требование: — в общем, не смей лезть к моему брату! — Да он сам ко мне сегодня подошёл, ей-зайцы, Пухолапка, ты чего? — изумилась Мальволапка. Она видела, что Пухолапка как-то уже не столь угрожающе скалилась, и не стала снова пятиться. Хотя, честно признаться, очень хотелось. — Я всё знаю, — важно выдала Пухолапка, но Мальволапка так и не поняла, что серая ученица знает-то. — Овсолап — мой брат, усекла? Мой! Так что даже не думай! — Да что мне не думать-то? — Мальволапка почувствовала, что её голос звучит слишком растерянно, и решила, что понимает она эти претензии или нет, а себя защитить-то надо: — Я сама решу, что мне думать, а что нет! — Тогда будешь иметь дело со мной, — угрожающе рыкнула Пухолапка и тут же добавила, правда, уже как-то скомканно: — И с Дымолапкой, вот! Так что береги хвост!       И она гордо развернулась, высоко задрала голову и своей коронной походкой, которой так завидовала Дымолапка, удалилась в нору оруженосцев. Мальволапка только фыркнула: как же это было не в меру пафосно и самовлюблённо.       А самое главное — непонятно. Чего хотела, зачем пришла? С Овсолапом общаться запретила… уж не много ли на себя взяла-то? — Такая странная, — пробормотала Мальволапка, проводив Пухолапку взглядом. В растерянности она склонилась над испорченным, растоптанным и перегрызенным букетом и, осторожно собрав цветы, понесла их в мусорную яму за лагерем. Негоже было разбрасывать где попало то, что уже наверняка не пригодится.       Пухолапка вела себя странно, и Мальволапка искренне не понимала, чего эта кошка привязалась. Пожалуй, надо было хорошенько обдумать и понять. И пока что, на всякий случай, пообходить Овсолапа стороной. Кто знает, вдруг он тоже как-то причастен к Пухолапкиным закидонам!..       С такими мыслями Мальволапка вышла из лагеря и направилась к яме по хорошо знакомому маршруту. Нужно было поторопиться: солнце начало клониться к вечеру, а значит, скоро должен был состояться обещанный Кроликом патруль, и нельзя было опоздать.