(Не)Правильная девочка

      Я ждал этого чертого вечера как, не зная чего. Адрес уже давно было отправлен Шеремед. Придет или нет. Я не знал. От такой девушки, можно всего ожидать. Даже то, что она расскажет обо всем классу, да даже блять выложить пост в инстаграмм об этом. Она же сумасшедшая.       Но я знал, что хотел от этого вечера. И сегодня Алина Шеремед встанет на колени. Она поймет, как было больно другим людям. Я ее сломаю, унижу и растопчу раз навсегда! Сумасшедшая и конченый ублюдок — отличное сочетание, что же еще сказать. Я услышал звонок в дверь. Пришла. Когда, я открывал дверь, я надеялся увидеть растопченную девушку, но не как роскошную блондинку. Ну нет у них это в крови, у нее и ее долбанной семейки — они всегда держат спину, чтобы не происходило? Уважаю. Надо у них поучиться бесчувственности. Я отошел, пропуская девушку внутрь квартиры. Закрыв, входную дверь, прошел мимо нее, показывая рукой, чтобы она шла за мной. Конечной точкой была моя спальня. Алина, покосилась на кровать, но промолчала. — Шикарно выглядишь, — проговорил я, остановился возле той самой кровати. — Ой, Соколовский, можно ближе к делу? Зачем я тут? — нервно задала вопрос, пытаясь показать спокойствие. — Ты с помощью папочки нашел про меня все сведения — похвально, но незаконно. Но на каком основание ты поднимал дело? Меня обвиняли в убийстве? Может быть, я что-то украла? Не боишься, что папочку может посадить за решетку? — Теперь я вижу настоящую Шеремед. Молодец, поддерживаешь марку семьи, — усмехнулся я, подходя ближе к ней. — Да, ни зря о твоей семейке такое говорить. Отец гнида, который пролезет везде, а братец убийца. Сестренка наркоманка. А… — я не успел договорить, как мне прилетела пощечина. И недолго думая, блондинка замахивается на меня другой рукой, но я успеваю перехватить и подталкиваю ее на кровать. И вот секунда она лежит подомной, я крепко обхватил две ее ручки и удерживаю над головой. Я замечаю довольно широкий браслет на левой руке, который она носит постоянно. — Вены? Да ладно. Тебя положили в психушку, потому что ты самоубийца. Прикольненко. Особенно, когда я расскажу в школе. Знаете, на одно мгновение, подумал, что она реально больная. Когда лежав подомной, она громко засмеялась. — Соколь, за дуру меня не держи, — Алина подняла свой взгляд на меня. — Если ты хотел меня сдать, ты бы это сделал. Но, как видишь, ты этого не сделал. Вопрос: «почему», будет не актуальным. Ведь всем понятно, что тебе что-то нужно. Чего ты хочешь? Скажи свою цену за молчание. Я выполню. Только перед этим вспомни про тест, ты мне еще за это не отомстил. Я усмехнулся. Да Алина Шеремед полный не стандарт. Сейчас она такая сильная, храбрая, бросающая мне вызов, находясь подомной. Я даже на секундочку не могу приставить ее с ножом в руках, вскрывающей себе вены. И где она настоящая? Та, которая сейчас передо мной — сильная и целеустремлённая, или та, которая может покончить жизнь самоубийством? — Спасибо, что напомнила про тест, — я поправил ей волосы, которые выбились из ее хвоста. — Я хочу тебя. Тебя здесь и прямо сейчас. Я хочу секс на камеру. Ты конечно можешь отказаться, но перед тем, как ты пошлешь меня нахрен, рекомендую подумать о последствиях. Ведь если твой папаша, пытался скрыть этот факт твоей биографии, ему вряд ли понравится, если об этом хоть одна живая душонка узнает. А я ведь могу не остановиться на школе… — Зачем тебе это? — я не сразу понимаю, что этот тихий голосок принадлежит Алине. Она уже смирно лежит, не пытается вырваться, и смотреть на меня в надежде найти ответ на свой вопрос. — Ты красивая девушка, хочу тебя. Тупо хочу. А камера ради развлечений. Может я давно хотел снять домашнее порно, — я встал с неё, дав ей возможность принять более удобное положение. — Так твой ответ?       Алина не спеша поднялась с постели, вставая на ноги. Я видел, как в ней боролся страх перед отцом, что все это выплавит, и гордость. Так что сильней, страх или же гордость? Я внимательно наблюдал за ней, сзади меня уже наготове стояла камера, которая Шеремед сначала не заметила, но теперь, внимательно рассматривает ее. Она зажмуривает глаза и пересохшими губами говорит: — Я согласна. Довольный ответом, я ничего не сказав, пошел настраивать камеру. — Соколовский, — тихо зовет девушка. — Давай без камеры… Пожалуйста, — мне не вериться она попросила. Сегодня пойдет снег, это точно. — Будь человеком… — А что так? Комплексы? — смеюсь я. — Так ты не бойся, я мастер в своем деле, получится на видео идеально. Я тебе это гарантирую. А пока раздевайся.       Алина ничего не говорить в ответ, хотя видно, как ей этого не хочется. Но она сдерживает себя. И послушно скидывает с себя пальто с сапогами, в которых она была до сих пор. А затем следует красная кофта, на джинсах она тормозит, но через минуту и их уже на ней не было. — Стоп, — кричу я, в предвкушение, как я буду с этой бунтарки снимать бельё. Камера уже настроения и включения.        Я за кадром сбрасываю футболку, и подхожу ближе к ней. Я уже не вижу ту самую воительницу, которая защищала убогую, я вижу всего лишь сжатую малышку. Я приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть на меня. — Не бойся, в кадре ты хорошо получаешься, как будто всю жизнь этим занимаешься, — смеюсь и грубо целую ее, но она даже не думает отвечать мне.       Я хмурюсь. Злюсь. Продолжая ее целовать, стараясь причинить боль, и, кажется, в порыве злобы прокусываю ее губу, так как я слышу ее писк, и чувствую терпкий вкус крови. Я отстраняюсь, смотрю в испуганные глаза девушки, впервые вижу ее такой. Но меня это не останавливает. Я толкаю Алину на кровать, а сам стягиваю майку с себя. Девушка была только в черном кружевном белье, как будто специально готовилась к встрече со мной. Или же Шеремед никогда не исключает вариант секса?       Знаете, я неплохо умею разбираться в людях. Алина с самого первого дня пребывание в школе поставила себя на месте стервы, которой всё нипочём. И я никак не ожидал, что, когда я начал расстегивать свой ремень, девушка подомной заплачет. Когда я почувствовал слезы, я не поверил, что на самом деле плачет Алина. Но это оказалось правдой… Алина смирно лежала подо мной: не вырывалась, и не участвовала в процессе, но, тем не менее, по ее щекам текли слезы, а она в свою очередь пыталась сдержать себя. Я поднялся на локти. Я хотел заговорить с ней. Спросить в чем дело, но прекрасно понимал, что она не ответить. — Уходи, — подумав еще пол секунды, я принял решение. — Немедленно, — подобрав свою майку, я пошел на выход из комнаты.       Через десять минут я пил на кухне кофе и курил сигарету возле открытого окна, как моя входная дверь хлопнула. А это значит одно, девушка покинула мою квартиру.