Глава 3
2 августа 2017 г. в 10:40
До места преступления Шан добрался быстро: штраф за использование спецтрасс для пилотов, не имеющих на это права, равнялся стоимости хорошего флайера, что резко повышало законопослушность граждан Аркадии вообще и жителей Семирамиды в частности. А вот сажать полицейскую машинку пришлось в стороне — на многоярусной парковке, цепляющейся к нужному небоскребу, толпились журналисты: яркие значки телеканалов и новостных изданий на боках флайеров Шан заметил еще на подлете, и встречаться с ними не было ни малейшего желания. Приземлившись на парковке крупного торгового центра, полицейский спустился вниз, прошел по галерее и, выйдя на мост, зашагал к парку, прикинув, что так сможет войти в небоскреб с другой стороны и остаться незамеченным.
Разделенная на несколько частей городским парком, формой Семирамида напоминала убывающую луну. Вдоль побережья расположились частные кварталы. Небольшие домики с крошечными зелеными дворами и садами на плоских крышах ближе к морю сменялись особняками, размеры и архитектура которых ограничивались только фантазией и состоятельностью владельцев. Внешнее пространство и тут было небольшим: богатые и знаменитые, защищаясь от назойливых камер папарацци, предпочитали устраивать роскошные сады во внутренних двориках. Зеленые аллеи частных кварталов плавно переходили в огромный многоярусный городской парк. Начинаясь на земле, он плавно поднимался вверх на высоту примерно сорока метров, опоясывая высотные районы города. За внешней дугой парка располагались немногочисленные производственные предприятия и, наоборот, многочисленные склады торговых компаний, а еще дальше раскинулся огромный комплекс космопорта. Левее города аляповатой звездой сверкал квартал голостудий, юридически считающийся частью Семирамиды, но по сути являющийся отдельным городом.
Притормозив на мостике, ведущем к нужному ему зданию, Шан бросил взгляд вниз — за полгода он так и не привык, что жизнь в большей части Семирамиды начиналась на высоте тридцати-тридцати пяти метров и выше. Небоскребы, самые низкие из которых насчитывали сотню этажей, парки и смотровые площадки соединялись сложной системой галерей, мостов, переходов и лифтов. Именно эта висящая над землей паутина считалась тут улицами. Ниже располагались коммуникации, гаражи наземной техники городских служб и летали дроны доставки. Там же можно было встретить стайки резвящейся на гравискейтах молодежи, которой надоело чинно скользить по специальным дорожкам. Первый, то есть начинающийся на уровне самой нижней улицы, сектор небоскреба, в котором жила убитая, занимали, как и в большинстве зданий этого квартала, различные магазины, салоны, кафе и прочие остро необходимые любому жителю мегаполиса заведения. Не удержавшись, Шан зашел в небольшую автоматическую кафешку, взял кофе на вынос, и только после этого направился на место преступления. Поднявшись на лифте на нужный этаж, он огляделся. В просторном холле, уставленном кадками с растениями, топталось несколько полицейских, а в кресле у стены рыдала девица: видимо, Натали Марко, подруга убитой, которая, по словам Николая, обнаружила труп. Поверх крайне минималистичного комбинезончика из серебристой ткани на девице было надето болеро, украшенное модными в этом сезоне перьями. Буквально на прошлой неделе младшая сестра хвасталась ему похожим приобретением, только у Мэйли перья украшали края обновки, а тут болеро состояло из них целиком, делая девицу похожей на экзотического попугая.
Заметив выходящего из квартиры напарника, Шан направился к нему.
— Что там? — поинтересовался он.
— Сам глянь, — Николай мотнул головой в сторону квартиры и, видимо сочтя ответ исчерпывающим, направился к свидетельнице.
Шан пожал плечами и пошел смотреть сам. Отношения с напарником не то, чтобы не складывались, просто он представлял себе совместную работу несколько иначе, чем-то большим, чем сухой обмен информацией и совместные выезды на задержания, да и то не всегда: Николай вполне мог, ничего не сказав напарнику, поехать один. По большому счету, каждый действовал сам по себе, да и вне работы они с Николаем практически не общались. В общем, слаженного тандема из них не получилось.
Первое, что Шан увидел, войдя в квартиру был не труп, а люстра. Огромная люстра из искусственного хрусталя притягивала взгляд восхитительной чудовищностью и нелепостью. Три яруса изогнутых рожков заканчивались световыми элементами, оформленными в виде старинных свечей, и все это было обильно украшено нитями граненых бусин, накладками и подвесками разного размера от совсем маленьких наверху, до длинных сложносоставных на нижних рожках. Оторвав взгляд от сверкающего монстра, Шан повертел головой, и вынужден был признать, что остальной интерьер вполне соответствовал. Позолоченная лепнина на потолке и стенах, массивная вычурная мебель на гнутых ножках, украшенная сложной витиеватой резьбой, торшеры и бра — родственники люстры, зеркала и картины в круглых резных рамах. Единственная комната, разделенная на зоны колоннами, украшенными все той же позолоченной лепниной, пыталась притвориться дворцом. Слева под бордовым балдахином расположилась огромная кровать с ворохом украшенных рюшами подушек, золотое атласное покрывало валялось на полу возле большого четырехстворчатого шкафа, намекая что хозяйка то ли собиралась ложиться, то ли недавно встала. Справа — кухонные шкафчики (техника, видимо, пряталась внутри), круглый стол и четыре стула. Возле окна с тяжелыми бархатными портьерами — два кресла и кофейный столик. А перед ними, посреди квартиры, — диван и лежащий рядом труп. Возле тела как раз работал эксперт, и Шан, решив ему не мешать, присмотрелся к высокотехнологичной мебели. С окружающим интерьером диван гармонировал только цветом обивки: медовой, в неширокую золотую полоску. В остальном его прямые формы и минималистичный дизайн смотрелись среди изгибов и завитушек абсолютно чужеродно, но странным образом дорого, гораздо дороже окружающей роскоши. Шан задумчиво постучал костяшкой пальца по лепнине и без особого удивления понял, что это пластик. Бархат, атлас и парча, судя по всему, тоже были искусственными.
Эксперт закончил возиться с телом и, кивнув Шану, направился на выход, а полицейский подошел ближе. Николай был прав, картина один в один: проломленный висок, кровь на ножке дивана, никаких следов борьбы. И опять блондинка. Правда, девушка была одета в золотистую пижаму с розочками. Шан присел возле трупа, вглядываясь в лицо: глаза закрыты, на лице ни страха, ни даже удивления. У Миро было такое же выражение лица. Значит обеих сначала оглушили, причем жертвы не ожидали нападения, а потом убили. Но почему диваном? Встав, Шан приподнял диван одной рукой, задумчиво подержал на весу, потом подошел к креслу и проделал тоже самое. Не слишком тяжелое, но, если хорошо долбануть в висок, убить можно и это явно проще чем использовать габаритный диван. Хотя все равно странно. Что ж это за маньяк такой?
Додумать мысль о маньяке помешал Николай, быстрым шагом вошедший в квартиру.
— Слушай, мне тут нужно смотаться кое-куда, срочно. Допроси свидетельницу, как рыдать перестанет. И протокол осмотра места преступления закончить надо, — напарник сунул Шану планшет. — Лады?
— Хорошо. А…
Шан хотел поинтересоваться, вернется ли напарник в управление, но тот уже исчез, видно, дело и впрямь было срочным. Шан выглянул в коридор: девица все еще всхлипывала, рядом стоял врач. Решив для начала закончить с протоколом, полицейский ткнул пальцем в планшет, выводя уже записанную напарником информацию об убитой. Андреа Ланге, пол — женский, возраст — 23 года, гражданка Аркадии. На этом сведения заканчивались. Вздохнув, Шан уселся в кресло и принялся заполнять оставшиеся графы.
К тому времени, как он закончил, свидетельница успокоилась и выразила готовность поговорить. На вопросы Натали — именно так она попросила себя называть — отвечала охотно, умудряясь, несмотря на тему беседы, беззастенчиво кокетничать. Делала она это со всем уважением к покойной, то есть печально, но очень профессионально. Шан притворялся, что намеков не понимает. Девица, скорее всего, старалась исключительно из любви к искусству, да и не умел он играть в подобные игры. Натали оказалась просто бесценным источником информации о жизни убитой, на полицейского сыпались имена подружек, соперниц, отвергнутых мужчин и тех, кому убитая ответила взаимностью. За последний год таких было двое: Кри-Кри и Риччи. Имя Кри-Кри — он же Кристиан Соллерс, мастер эротических голографий — ни о чем Шану не говорило, а вот Ричи оказался не кем иным, как Ричардом Хиллом. Когда поток красноречия Натали иссяк, Шан вручил ей визитку и, попросив звонить, если она что-то еще вспомнит, ретировался, проигнорировав очередной намек. Труп к тому времени забрали в морг на экспертизу, и в холле оставался только он со свидетельницей, да патрульные, которым полагалось опечатать квартиру.
Добравшись до флайера, Шан набрал напарника, тот не ответил, и полицейский направил машинку к офису Ричарда Хилла, решив начать с него. Потом нужно будет поговорить с отвергнутым ради магната Кристианом Солерсом. Леонидом Черновым — режиссером, с которым, по словам Натали, у мадам Ланге случился жуткий скандал, после которого она ушла из сериала «Ловушки любви», он решил заняться позже. Натали утверждала, что именно уход убитой стал причиной закрытия сериала, и Шан хотел проверить эту информацию. И еще надо будет встретиться с Присциллой Мейо. Теперь он был уверен, что актриса ни при чем, но надо проверить, есть ли у нее алиби, и, возможно, она сможет что-то сообщить — если не о второй жертве, то о своем бывшем супруге.
Вызов застал его, когда полицейский выходил от Ричарда Хилла. У магната было алиби, которое еще предстояло проверить, но это в любом случае ничего не значило: было бы странно, если бы бизнесмен пошел убивать лично. На экране возникло веснушчатое лицо Кристин Флетт.
— Мицкевич в больнице, проломлен череп и сотрясение мозга. Хотя откуда там мозг, — девушка досадливо поморщилась, — а тебя хочет видеть начальство.
— Скоро буду, — Шан ускорил шаг.
— Только в столб не впились впопыхах, — буркнула Кристин, отключаясь.
В кабинет начальства Шан входил, полный скверных предчувствий. Мрачный вид полковника Ханны Канервы оптимизма не добавил.
— Садись, — полковник кивнула на стул. — Про Мицкевича тебе уже сообщили. Этот индивидуалист полез в Низ брать отморозков, ограбивших в прошлом году «Млечный путь», хорошо хоть группу захвата успел вызвать. Банду они повязали, но твой напарник в больнице надолго. Дать в помощь тебе некого, так что дело ты пока ведешь один. Постарайся не вляпаться. Все ясно?
Шан кивнул.
— Свободен.
Выйдя из кабинета, полицейский направился к себе, решив отложить общение с подозреваемыми до завтра. Раз уж он вернулся в управление, стоит заняться сбором информации о фигурантах — наверняка в том же инфранете найдется масса всего интересного, и наметить план дальнейшего расследования. А еще позвонить в больницу, узнать, в каком состоянии Николай и когда его разрешат посещать. Индивидуалист или нет, но он его напарник.
Рика сидела на подоконнике, покачивая ногой в полосатом кеде и рассеянно наблюдая, как мари расставляет на столе закуски. В салон они съездили сразу после обеда, и теперь место лилового диванчика занял нежно-зеленый, а окна украшали зеленые же шторы в широкую белую полоску. На стены тетя, как и грозилась, повесила Рикины голографии, вставленные в купленные в том же салоне рамки. Бар они, правда, двигать не стали, зато тетя приобрела высокую напольную вазу и новый кофейный столик. Закончив с перестановкой, Присцилла ушла в душ, предоставив мари заниматься подготовкой к посиделкам. К ним собиралась заглянуть Алисия, так что вечер обещал быть приятным и интересным. Но Рика никак не могла выкинуть из головы мысли об убийствах. Перед тем, как младший лейтенант сбежал на место преступления, она успела вытрясти из него информацию о новом убийстве. Ничего секретного, но теперь она знала, что вторую актрису — о том, что это актриса она уже прочитала в инфранете — убили точно так же, как Мерилин. «Картина такая же», — сказал ей Шан и нагло смылся. Никаких подробностей раскопать не удалось, журналистов в квартиру не пустили, так что о деталях оставалось только гадать. Но обвинения с тети теперь наверняка снимут. Можно было бы выбросить всю эту криминальную историю из головы и наслаждаться отдыхом, съездить понырять, например. И все-таки диван никак не шел у Рики из головы. Интересно, у той, другой, тоже лиловый?
Спрыгнув с подоконника, Рика направилась к терминалу. Конечно, она не собирается лезть в расследование, просто поищет информацию. И Алисию расспросит, а если узнает что-то интересное, сообщит Шану, и пусть он разбирается.
Первым делом Рика зашла на сайт салона и изучила технические характеристики дивана. Мебель делали не просто на Аркадии, а непосредственно в самой Семирамиде. Диваны отличались дизайном, комплектацией и, разумеется, ценой. В готовом виде можно было купить несколько моделей, в основном с вибромассажем и подсветкой. Именно такой был у тети При, более продвинутые варианты делались под заказ. Рика ткнула в иконку, предлагающую выбрать комплектацию. Ого. Он еще и ходить может? Надо будет поинтересоваться у Шана: тот, что у Мерилин, ходил или нет? Судя по тетиному описанию, у Мерилин была как раз дорогая модель с голографическими и прочими эффектами, так что не исключено. Хотя зачем кому-то ходящий диван, Рика представить не могла, это как-то совсем глупо — ездить на диване из гостинной в спальню или на кухню. Но ведь если это производят, значит кто-то это покупает. Закрыв сайт салона, Рика вбила в строку поиска «лиловый диван», полюбовалась на кучу статей про убийство Мерилин Миро и, повинуясь хулиганскому порыву, вбила в поиск «диван убийца». Открыв первую же ссылку, она поняла, что попала в яблочко. Быстро просмотрев текст, Рика открыла почту, ввела адрес Шана и отправила ссылку ему, сопроводив смайлом и нахальным предложением встретиться.