Тайна лилового дивана

      Рика отхлебнула латте и задумчиво прокрутила вниз страницу, открытую в виртокне, прикидывая, не упустила ли она кого-то и можно ли отправлять результат Шану. Устроить маленькую провокацию для Чернова тот, конечно, не согласился, да она и не рассчитывала. Зато собрать дополнительные улики, даже совсем косвенные, Шан был не против. Особенно когда она предложила помощь в определении, кого именно надо опросить, чтобы эти улики получить.       Составить обещанный Шану список получилось легко и быстро. Для этого всего лишь пришлось приехать к тете на съемочную площадку и пристать с вопросами во время перерыва, утащив ее подальше от любопытных ушей. Зато сэкономила кучу времени, самостоятельно она бы до вечера копалась в информации, пытаясь разобраться, кто принимает окончательное решение про утверждение на роль и кто на это решение может повлиять. А тетя назвала ей большую часть фамилий всех этих режиссеров и прочих постановщиков и даже добавила несколько человек, которые вообще участия в съемках не принимали, но повлиять на решение могли.       Недостающие фамилии Рика почерпнула из инфранета и теперь сидела в кафешке голостудии, пересматривала список и ждала, пока Присцилла закончит работу — они договорились вместе пообедать в каком-нибудь японском ресторанчике.       Еще раз бросив взгляд на готовую работу, Рика закрыла голоокно и принялась рассматривать окружающую обстановку. Попозже надо будет еще раз просмотреть список и уже тогда отправлять Шану. Открытая площадка автоматической кафешки располагалась недалеко от павильона, в котором снимали тетин фильм. Посетителей тут практически не было, только за одним из столиков сидела парочка альфиан, да время от времени кто-то забегал взять кофе или чай на вынос. Невысокие узорчатые решетки и кадки с растениями отгораживали пространство, не мешая обзору, но и не скрывая сидящих от любопытных взглядов.       Столик, за которым расположилась Рика, стоял возле кадки с густым кустом, но девушка успела пожалеть, что у нее нет с собой планшета. Планшеты, как и видеофоны, она не любила, предпочитая пользоваться уникомом, совмещающим в себе оба эти девайса плюс коммуникатор, и при этом оставляющим руки свободными. Вот только голоокно и информацию на нем могли увидеть все желающие. Снующему туда-сюда персоналу, актерам, журналистам и всем прочим не было до нее никакого дела, но все равно Рика чувствовала себя не вполне комфортно. Надо будет купить планшет, просто на всякий случай, или хороший визор — не самый лучший вариант для работы с текстом, но зато точно никто ничего не увидит.       — Я закончила, — на кресло рядом села Присцилла, — поехали?       — Пару минут, — Рика снова развернула голоокно, — надо отправить информацию Шану.       — Конечно, дорогая, можешь не торопиться, — тетя понимающе улыбнулась, — я свободна до завтрашнего утра.       Рика еще раз просмотрела список, не нашла, что бы можно было уточнить или исправить и, свернув голоокно, отправила его Шану.       — Поехали.       От коллег из отдела по борьбе с организованной преступностью Шан вышел в приподнятом расположении духа. Информацию они приняли с энтузиазмом и, туманно сообщив, что, возможно, это то самое, что давно в разработке, заверили, что действовать будут быстро, но аккуратно. Установят внешнее наблюдение, присмотрятся, спланируют. В общем, Ванг может не переживать: если что всплывет по его делу — попадет к нему в лучшем виде.       Самому Шану тоже предстояло много работы. Вопреки мрачным предчувствиям, Рика не предлагала никуда лезть, ни за кем следить в нарушение закона и инструкций, и никого провоцировать.       Ну, то есть, предлагала, но эти идеи были Шаном отвергнуты. Наученный горьким опытом, он даже не пытался объяснить бесстрашной десантнице, что ее идеи опасны, упирая больше на то, что любая провокация может попросту спугнуть преступников и они сбегут, чего допустить никак нельзя.       Рика с доводами согласилась. Но оказалось, что у нее есть еще одна идея, трудоемкая в исполнении, зато абсолютно безопасная, с какой стороны ни глянь. Она вспомнила, что Ларкинз решительно вычеркнула Чернова из списка возможных недругов, дескать, они никогда не ссорились и он очень старался ей помочь с кастингом, но вот не вышло. Во время разговора Рика не обратила на это особого внимания, а потом долго не могла вспомнить, что же ее царапнуло, пока не поняла: «не вышло» — означало, что речь идет не о том крошечном эпизоде, на который Чернов пристроил Ларкинз.       Мысль о том, что Чернов мог подбросить Ларкинз баллон с газом, уже приходила Шану в голову. Он даже запросил видео с камер у дома актрисы, но ее участие в кастингах полицейский был склонен считать совпадением. Предположение Рики, что именно Чернов поспособствовал тому, чтобы у Кэсси почти получилось, планируя свалить на нее вину за убийства и формируя таким образом мотив, все еще казалось ему маловероятным, но проверить идею он согласился. Если подруга права, то эта информация пригодится не только как аргумент во время допроса, но и в суде.       Рика пообещала составить список тех, кого следовало опросить в первую очередь, и дальше, если будет хоть какой-то результат, можно отработать по цепочке связей. А пока другие дела настойчиво требовали внимания, да и отчеты сами не напишутся.       Закончив очередной отчет, Шан потянулся, бросил взгляд на часы, потом на подмигивающие красным окна терминала и решительно их свернул, решив, что полчаса на обед у него есть. Он уже выходил из управления, когда уником пискнул, сообщая о входящем сообщении. Развернув прикрепленный к письму от Рики файл, Шан вздохнул и решительно направился в сторону парковки, решив, что перекусить можно и по дороге.       Ресторан, выбранный тетей, находился на берегу океана. Оформление в традиционном стиле, только живой персонал, тихая музыка, меню, достойное стола японского императора (по крайней мере по словам сопровождавшего их к столику администратора), и цены, просто кричащие, что никого беднее этого самого императора тут не ждут. Последнее огорчало, заведение понравилось Рике с первого взгляда, а учитывая гурманские пристрастия тети, тут наверняка отменная кухня, но от идеи прийти сюда еще раз с Шаном придется отказаться.       — Жан рассказал мне, что ты взяла шефство над каким-то странным инопланетянином и его юными друзьями, — тетя пригубила ягодный напиток и выжидающе посмотрела на Рику.       — Почему странным? — Рика тоже отпила из своего бокала, напиток был кисловатым и прохладным, как раз то, что нужно, — обычный фреанин. И я не брала ни над кем шефство, просто вызвала скорую.       — А еще оплатила счет в больнице и потребовала от Жана связаться с социальной службой, — улыбнулась тетя.       — Не потребовала, а оформила договор на оказание юридических услуг, — заметила Рика, — не все же тебе спасать котиков.       — Фреанин не похож на котика, — Присцилла покачала головой.       — Это ты его просто не видела, — хмыкнула Рика, — натуральный котик, просто большой.       — Увижу, — хитро прищурилась Присцилла, — а то что это такое, я не знаю, кого это решила спасать моя племянница. Вот прямо после обеда полетим в больницу и ты меня познакомишь. И не вздумай возражать!       — Хорошо, хорошо не буду, — рассмеялась Рика, — я в любом случае собиралась навестить Зика.       — Прекрасно, — тетя дождалась, пока официант расставит на столе принесенные блюда, и сменила тему. — Когда ты улетаешь?       — Завтра, — Рика отправила в рот кусочек унаги.       Судя по вкусу, угорь был родом с земли. Если остальные продукты тоже оригинальные, а не местные аналоги, то понятно, почему в ресторане такие цены. Тут ведь надо не только доставить живую рыбу (администратор утверждал, что все продукты свежие) через полгалактики, но и отбиться от толп живых, жаждущих защитить будущую еду.       — Как завтра? — Присцилла удивленно округлила глаза, — ты же говорила, что отпуск три недели.       — Три, но мне же еще до академии долететь надо, — Рика печально сморщила нос, — наверное, даже не узнаю, чем закончилось расследование. Ну, пока Шан не напишет или не позвонит.       — Ты собралась лететь неделю? — еще больше удивилась тетя, — тут же всего два прыжка, я за полтора дня к тебе добралась.       — Но нету прямого рейса, — Рика хмыкнула, — не летают из вашего райского местечка корабли в серое захолустье. А с пересадкой получается не полтора дня, а почти пять. Я сюда именно столько и добиралась.       — Надеюсь ты еще не взяла билеты, — нахмурилась тетя.       — Разумеется, взяла. Вместе с билетами сюда, — Рика сунула в рот очередной кусочек восхитительной еды, уже догадываясь, к чему клонит Присцилла.       — Сдай. Полетишь назад на моей яхте, — взгляд тети выражал готовность к длительной борьбе за право доставить племянницу в академию с комфортом. И она даже слегка растерялась, когда Рика ответила.       — Хорошо. Прямо сейчас и сдам, — и, развернув голоокно, полезла на сайт перевозчика.       Пару секунд Присцилла молча смотрела на странно покладистую племянницу, а потом довольно улыбнулась и, заметив скорее самой себе «Вот и хорошо», наконец-то принялась за еду.       Визит к поломанному фреанину вышел какой-то скомканный. Рика только успела познакомить всех котиков с тетей, когда в больницу прилетели представители социальной службы в сопровождении мистера Сореля. Сначала они задали несколько вопросов Рике, потом вытурили ее и тетю, а заодно почему-то и брата с сестрой, из палаты и принялись задавать вопросы фреанину. Потом вышли и потащили Ника и Нику в комнату отдыха «просто поговорить», как выразилась улыбчивая девушка из социальной службы, на вид чуть старше Рики. С ними же пошла тетя, решительно заявив, что намерена принять участие в судьбе детей, поэтому хочет присутствовать при беседе. Работники соцслужбы не возражали и, кажется, даже обрадовались.       Рика послонялась немного по коридору и вернулась в палату к Зику. Выглядел фреанин намного лучше, чем накануне, только чем-то сильно озабоченным.       — Детенышей заберут, да? — поинтересовался он, когда Рика присела на стул.       — Не знаю, — девушка задумалась, она понятия не имела, как на Семирамиде решается вопрос с несовершеннолетними, оставшимися без присмотра родителей.       — Слушай, — фреанин помялся, — а, может, съездишь ко мне, кое-что из шмоток мне привезешь и документы. Ну, если тебе не в напряг?       — Не в напряг.       Делать ей и правда было совершенно нечего. Сегодня счастье выгуливать внуков досталось бабушке и вернутся они только вечером, тетя явно надолго застряла с социальной службой, а Шан весь в работе. Так что можно и слетать, не сложно.       — Отлично, — обрадовался Зик, — только днем лети, пока светло. Шваль всякая, она по темноте выползает.       — Хорошо, — Рике и самой не очень хотелось опять лазить по этому кварталу в темноте, — говори, что тебе привезти.       Слетать за вещами Зика днем не вышло. Рика хотела всего лишь на полчасика забежать к Кэсси, но та была настолько несчастной, что пришлось ее утешать пиццей и чаем с пирожными. Процесс утешения затянулся, и когда Рика вышла от новой подруги, солнце уже надумало садиться. Конечно, можно было слетать за вещами и завтра утром, но вот чего Рика не любила, так это откладывать на завтра то, что точно можно сделать прямо сейчас. Зря она, что ли, просила у тети до вечера не только флайер, но и Джин. Они припаркуются поближе, Джин посторожит флайер, а она быстро сходит в квартиру к Зику, возьмет вещи и назад. Дел максимум на полчаса.       Припарковать флайер пришлось дальше, чем Рика рассчитывала — ближайшая парковка была настолько завалена разнообразным мусором, что использовать ее по назначению не было ни малейшей возможности. С другой стороны, на нижнем ярусе одинокий и дорогой флайер наверняка сразу бы привлек лишнее внимание, а так, сделав круг и поднявшись выше, они сели на парковке, цепляющейся к верхним этажам того самого небоскреба, с которого Рика вчера ночью чуть не свалилась. Очень удачно сели: между стеной и изрядно потрепанной, но большой машинкой, закрывшей их хотя бы от части лишних глаз. Оставив Джин внутри флайера, Рика быстрым шагом направилась к квартире Зика.       В сумерках квартал выглядел еще более печально и уныло, чем ночью. Рика на пару секунд остановилась и покрутила головой, осматривая окрестности. Умершие деревья, разломанные ограждения, изрисованные граффити стены и кучи мусора, конечно, не добавляли очарования, но дело было не только в этом.       В остальной Семирамиде не было не то что двух одинаковых небоскребов, а даже двух одинаковых скверов или смотровых площадок. Буйство архитекторских фантазий стремилось ввысь, сплеталось причудливыми узорами, сверкало стеклом, металлом и яркими красками, всем своим видом показывая, что город не зря назван в честь давно несуществующего чуда света.       На этом фоне Оазис выглядел не Оазисом, а ровно наоборот. Геометрически правильные и абсолютно одинаковые здания парадоксальным образом казались приземистыми, ровные аккуратные лесенки и переходы сливались в монохромные линии. Наверное, раньше пейзаж оживляла зелень парков, но Рике отчего-то подумалось, что количество деревьев в них было одинаковое, строго определенное рассчитанными кем-то потребностями жителей. Аккуратно, функционально и, на фоне остального города, не просто скучно, а невероятно уныло. «Депрессивненько» — пробормотала Рика и зашагала дальше.       На флайер она обратила внимание, только когда он опустился на ту самую заваленную мусором парковку. И как только умудрился? Видать, опыт большой. Рика мысленно даже восхитилась пилотом, но останавливаться, чтобы полюбоваться героем, не стала. На то, чтобы собрать перечисленные Зиком вещи, много времени не ушло. Документы лежали все скопом в отдельной папке на полке. Рика не удержалась и заглянула внутрь. Удостоверение пилота, карточка вида на жительство на Аркадии, еще какие-то явно фреанские документы, документы Ника и Ники. Сунув папку в рюкзак, Рика вышла из квартиры, спустилась по внутренней лестнице, толкнула дверь подъезда с давно не работающей автоматикой и шарахнулась назад под прикрытие стены.       Все-таки реакция у нее была получше, чем у Чернова. Выстрели он секундой раньше — и дырка была бы в голове, а не в двери. А вот бегает режиссер, как выяснилось, не хуже. Хорошо хоть со стрельбой по движущимся мишеням у него не сложилось.       Ввести простенький код на двери было секундным делом. Уже влетая внутрь, Рика поняла, что совершила ошибку: медленная раздвижная дверь просто не успеет за ней закрыться. Девушка метнулась в сторону комнаты, зацепила по дороге легкую пластиковую тумбу и та с грохотом перевернулась, рассыпая по полу содержимое ящиков. Среди фантиков, каких-то фигурок, деталей непонятно чего и прочей ерунды позабытый бластер выделялся даже не лучом, а целой звездой надежды.       Рика перекатилась, хватая оружие, не особо целясь, выстрелила в показавшегося в проеме противника и, не останавливаясь, вторым перекатом скрылась за стеной комнаты.       Судя по нецензурному комментарию, она попала. Судя по ответному лучу — недостаточно хорошо. Впрочем, пыл Чернова это поумерило. Несколько минут они просто сидели: Рика за стеной в комнате, а Чернов где-то в коридоре, а потом с лестницы послышался топот и хорошо поставленный голос проорал «Всем оставаться на своих местах! Полиция!»       Остаток вечера Рика провела в полиции, давая показания. Потом половину ночи пыталась объяснить бабушке — что она не специально вляпалась, племянникам — что перестрелка, это не очень весело, а тете — что она пока не собирается замуж и вообще, что значит «после того, что ты делаешь с нервами Шана, ты обязана выйти за него». Сам Шан от комментариев воздержался, ограничившись тяжким вздохом.       Так что на следующий день она провалялась в кровати до полудня, не спеша позавтракала, отвезла вещи Зику и уже хотела отправить Шану намекающее сообщение «Как дела?», когда уником мигнул иконкой входящего сообщения.       В присланном Шаном письме было всего одно слово. «Раскололся.»