But I believe we're the enemy

Мой мозг начал лихорадочно искать варианты решения проблемы, которая растет по мере приближения Линдси к моему дому. Может мне прямо сейчас рассказать маме про нее? Ну и как это будет выглядеть? "Хэй, мам, у меня кстати девушка есть. Она зайдет через несколько минут, ты не против?" Нет, ну это полнейший идиотизм. А если мне как-нибудь отправить Лин куда-нибудь подальше отсюда? Но каким образом? Я убедился неоднократно, что если к этому существу женского пола привяжется какая-нибудь мысль, то она так просто не оставит никого. Ни мысль, ни Линдси. А если я предложу ей встретиться где-нибудь в парке? И в каком же? Кроме того, где я отметил Хэллоуин вместе с Джерардом, я не знаю никакого места, где можно провести время. Да, я домосед. Я провел почти четыре месяца в новом городе, и кроме школы, канцелярского магазина и своего дома не был нигде. Ну и тот парк. Но что-то не позволяет мне вести туда Линдси. Какое-то чувство, будто там нечто вроде священной территории. Это как носить мерч рок-групп и слушать рэп. Или променять родные конверсы на классические туфли, подобные тем, которые носит Джерард. Джерард. Так. Так-так-так. Куда деть Линдси? Или куда деть маму? Не-а, оба варианта не приведут ровным счетом ни к чему. Я что, если пустить все на самотек? Будь, что будет? Раздался дверной звонок. Или, правильнее выразиться, похоронный марш для Фрэнка Айеро. – Мам, я открою! - заорал я из комнаты, пытаясь молниеносно выбраться из плена моего одеяла, но как обычно получилось неважно. – Я открою, Фрэнки, – черт! Все равно побегу, может быть я успею перехватить Линдси... Не успел. Я показался на лестнице, как только мама открыла дверь. На лице Лин на секунду показалось удивление, но только лишь на секунду. У мамы эта эмоция уже обосновалась надолго. Особенно она офигела, когда Линдси лучезарно улыбнулась, протянула руку моей маме, и протараторила, все так же улыбаясь: «Здрасте, миссис Айеро, а я к Фрэнку!» Моей ошарашенной маме ничего не оставалось, кроме как протянуть руку в ответ и тихо пробубнить: «Привет, Линдси». И они обе, как по команде, уставились на меня, пока я замер на лестнице. Линдси не прекращала улыбаться, что начало меня бесить. А мама все так же удивленно смотрела уже на меня. Я как-то виновато улыбнулся, говоря этим "Мама, я все объясню тебе позже". Но мама снова обрела дар речи и обратилась к Баллато. – Линдси, может быть чай? - откажись. Линдси, откажись... Я перепишу на тебя свою часть этого дома и составлю завещание на твое имя, просто скажи "нет" – Да, я не против! - отлично. Значит, Лин, хрен тебе, а не завещание. Все переместились на кухню. Я облокотился на стену у прохода, пропуская женщин вперед. Жопой чую, скоро мне предстоит серьезный разговор с мамой по поводу Лин. Пока мама была занята завариванием чая, она кидала многозначительные взгляды на меня, а Линдси же смотрела чуть ли не в упор, все так же улыбаясь. Я, блять, выпотрошу все ее органы и продам на черном рынке, если она не перестает на меня таращиться. – Так что, Линдси. Вы..эм? - мама была немного смущена? Она указала на меня и на Лин поочередно. – Да, миссис Айеро, мы встречаемся, - Баллато невинно улыбнулась (раз двадцатый за пять минут) и пару раз кивнула, кажется, для большей убедительности. Мама посмотрела на меня. – Фрэнк? – Я собирался тебе сказать в ближайшее время. Просто ты много работаешь, устаешь. Я не хотел зря тебя трогать. – Фрэнки, я очень тронута твоей заботой, но такой вопрос не стоит откладывать надолго. Ну иди, присядь, что ты стоишь там, как неродной? - мама изменила тон "Какого, простите, хрена?" на заботливый. И через несколько минут я и впрямь почувствовал себя неродным. Эти.. самки растрещались, начали активно жестикулировать, в то время, как я сидел и мечтал провалиться в район третьего круга ада. Мама спрашивала Лин о школе, о том, как мы с ней познакомились, и задала еще кучу банальных вопросов. А Линзи же рассказывала про наши уроки гитары, о том, как я сразу ей понравился, и какой я способный ученик. Я пребывал в размышлениях о том, как и где Билли Джо Армстронг научился так хорошо красить глаза. Наконец-то моей ненаглядной (какие сопли) пора идти домой. – Миссис Айеро, извините, но мне правда уже пора. Вы не против, если я загляну к вам на чай еще как-нибудь? – Что ты, Лин, я всегда рада тебя видеть! - за два с лишним часа, что Линдси провела у меня дома, они так породнились с моей мамой, как будто они дружат десять лет. – Фрэнк, проводишь? - Баллато обернулась и многозначительно уставилась на меня. Я, не отрывая глаз от пола, пробубнил свое фирменное "Ага" и отправился натягивать кеды. Да, мне срать, что на улице снег чуть ли не по колено, я не предам свои кеды. Это уже жизненная позиция. – До свидания, миссис Айеро! - услышал я уже за дверью, так как вышел из дома первый. – Пока, Линдси, – оттуда же ответила мама. Я шумно выдохнул, выпуская струйку горячего воздуха на морозе, и засунул руки в карманы куртки. К моему великому счастью, Линдси вышла из моего же дома. Точнее, появилась, сопровождаемая стуком своих огромных каблуков. Стоя рядом с ней, я чувствую себя еще меньше. Она и так почти на голову выше меня, да еще и сейчас моя голова находится примерно в районе ее груди. Гигант рядом взял меня под руку. Мне показалось, что для этого ей пришлось немного присесть. Я как держал руки в карманах, так и не доставал их оттуда, все так же разглядывая снег, смешанный с грязью под ногами. – Фрэнки, ты чего надулся? - раздался голос над моим ухом. – Ничего. – Я вижу, что что-то не так. В чем дело? Ты не хотел, чтобы я пришла? - ох, Лин, дорогая, откуда у тебя такие мысли? Или ты уже и сама видишь, что изрядно бесишь меня? Тем временем, она продолжала говорить. – Но ничего же такого плохого не случилось, я поладила с твоей мамой, все хорошо, Фрэнки-и-и, – и тут она начала меня трясти за плечо, да еще и с такой силой, что ей бы позавидовал какой-нибудь легкоатлет. К моему великому счастью, мы уже дошли до её дома. Сегодня получилось быстрее, чем обычно. – Ладно, я надеюсь, ты перестанешь обижаться на меня из-за пустяков. Пока, – Линдси обиженно сложила руки на груди и ушла домой, так и не поцеловав меня на прощание. Спасибо, господи. Пока я шел домой, я думал, почему я так взъелся на Лин? Вот конкретно сегодня что она сделала? Да, она пришла немного не вовремя, но все ведь обернулось не так плохо, как я ожидал. Хотя мама и достанет меня вопросами, типа: "Фрэнк, а почему я узнаю о том, что у тебя есть девушка спустя месяц?". Или: "Почему ты не сказал мне, я же твоя мать, я должна все знать о жизни своего ребенка!". Но факт остается фактом, сегодня я взбесился буквально без повода. Какие там симптомы ПМС? Теперь меня безжалостно жрет совесть. Она говорит, что я должен позвонить Линдси и извиниться перед ней, да еще и пригласить куда-нибудь. Этим завтра и займусь. ...– Фрэнки, ты не забыл, сегодня надо разобрать весь хлам в чулане, – коротко о том, как моя мама умеет удивлять. Только первый полноценный день каникул, завтра ночью Рождество, но моим планам пинать хуи, увы, не сбыться. – Мам, какой чулан? - поза руки-в-боки как всегда при мне, плюс мой недовольный взгляд из-под нахмуренных бровей. Раньше, когда приходилось корчить такую рожу, я думал, что выгляжу хоть капельку грозно. Но сейчас, стоя в гостиной и мельком поглядывая на себя в зеркало, мне захотелось рассмеяться от убогости вида отражения. До той секунды, пока я не вспомнил, что это я. Этакий, Грозный Гном. Властелин нестриженных газонов. Руки я убрал, но брови не вернулись на законное место. – Фрэнк, я говорила тебе вчера, что завтра, то есть уже сегодня, мы с тобой будем разбирать чулан. Ты чем меня слушаешь? - видимо, тем самым местом. Начинаю припоминать, что вчера мама, ворвавшись в рой моих беспорядочных мыслей по поводу ситуации с Линдси, что-то говорила. А когда я в таком задумчивом состоянии, то независимо от того, что мне скажут, я отвечаю "Ага". Мне можно предложить жениться на опоссуме, я в ответ – "Ага". Можно сказать, что рок - это отстой, и Джастин Бибер – царь всея музыки, я пробурчу лишь "Ага". Можно поджечь помещение, где я нахожусь, и сказать мне об этом, и я отвечу "Ага". Хотя я сделал бы так в любой ситуации. И вчера, в момент вторжения мамы, мое "Ага"подвело меня. Знаете, есть такие домашние распродажи, когда люди точно так же перебирают свои кладовки, шкафы, чердаки, гаражи и прочие наиболее захламленные места в доме. Так вот весь их мусор сейчас в нашем доме. Потому что мама очень любит халявные вещи, но не обязательно нужные. Если бы я что-то решал в этом доме, хотя бы на правах единственного мужчины, я бы устроил такую же распродажу, и туда отправился бы весь хлам, потому что на протяжении нескольких лет все это дерьмо копится и копится и никоим образом не используется. – Мам, вот зачем нам эти часы? - разгребая всю эту кучу, я высунул голову из чулана, вытягивая руку с часами с кукушкой. – Фрэнк, оставь их! Они так хорошо гармонируют с тонами кухни! - она буквально заверещала на весь дом, как обычно делают женщины, выпрашивая новую сумочку, когда шкаф дома полон. Такими же сумками. Я закатил глаза и закинул часы туда же, откуда их взял. На кухне уже висят новые, купленные в магазине, часы, а эти "прелестные часики, гармонирующие с цветовой гаммой кухни" уже валяются несколько лет. Когда мы собирали вещи, переезжая в Белвилль, эта женщина устроила такой же скандал, ей, видите ли, нужны все эти вещи. Моя позиция относительно этого вопроса была такой: нахрена тащить весь этот хлам в дом? Но, как правило, родители никогда не слушают своих детей. Я провозился со злосчастной комнатой под лестницей весь день. А мама могла бы сказать не: "Мы с тобой будем разбирать чулан", а сразу: "Ты будешь перекладывать весь хлам на другое место, а я буду стоять в дверях и следить, чтобы ни одна из этих совершенно не нужных нам херовин не отправилась на помойку". По крайней мере, так было бы честно. Я обессиленно рухнул на кровать, забыв о том, что вчера остатки совести велели мне позвонить Линдси и извиниться за скотское поведение.