— Не нравится мне эта тишина, — мрачно протянул я, переступая через вывалившуюся из пазов дверь. Но эта тишина была явно тем, что всегда было в темноте бесконечной вереницы коридоров, шахт, технических лазов и рукотворных отнорков прямо в феррокрите, чьё существование явно не стыкуется с изначальным дизайном стен… — Слишком тихо как для туннелей рядом с депо гравипоездов. Там ведь должен быть гарнизон?
— Не уверен, — задумчиво ответил Зестальд. — Еретики… Их порой невероятно трудно «прочитать». Многие их действия не поддаются логике, некоторые вообще ей противоречат в многих смыслах — на то они и хаоситы, подверженные воле Губительных Сил. Хаос невозможно предсказать, можно только молиться, чтобы твоя тактика сработала как надо, и кому-то из них вдруг не пришло в голову принести миллион-другой жертв, чтобы призвать демона.
— Разве демоны не шастают по этому миру уже достаточно давно? — задал я свой вопрос без особого энтузиазма: в памяти ещё были очень свежи последние встречи с ними. И если я ещё раз наткнусь на ту демоницу, которая чуть не отправила меня к праотцам за пару ударов… Кто знает, может, на этой планете станет на одного капитана Рика меньше. Или на одну тварь хаоса.
— Сэр, ауспексы… То есть, когитаторы боевой брони фиксируют аномальную пустоту на станции! Только один сигнал… — как-то слишком тихо произнёс Харрис.
— Это действительно странно.
Телеметрия и данные спектрального анализа перемежались с результатами гравитационного сканирования и постепенно завершающимся процессом тахионного отражения, но никакого опровержения словам инженера я не увидел. На станции действительно был всего один человек. Ну, человеком его назвать, конечно, можно только частично, но пока что оставим казуистику в покое.
Только присутствовала одна небольшая проблема. Наш отряд, числом в сто сорок одну штуку человек, был слегка не в этом депо. «Слегка». Всего-то одна дверь отделяла нас от короткого пути до стен города-улья.
Ещё один вопрос был в том, как мы будем сражаться в городе. Представляя собой гигантское переплетение вертикальных конструкций всех мастей, способных выдержать даже сверхтяжёлую бронетехнику, он всё же имеет неприятную особенность в виде уровней. А ещё тот самый то ли храм, то ли ещё что-то, в центре, отражающее атаки еретиков… Короче, нужно прорываться туда. Тем более, скоро будут подкрепления.
— Тут нет панели управления, — констатировал факт Зестальд, проводя рукой по углублению в стене, пестрящему различными проводами, схемами и даже одним штырём. — И, видимо, не по вине времени или Администратума. Почему я не удивлён?
— Привычка — дело наживное, — философски заметил я, но тут какая-то непонятная штука под потолком ожила. Крохотный кубик, крутанувшись вокруг своей оси, вдруг оказался каким-то подобием камеры, направив свою линзу на нас. И оттуда же раздался голос:
— Слава Омниссии, подкрепления прибыли! Почему так долго?!
— Нас немного «задержала» тварь Слаанеш, так что пришлось чуть-чуть повоевать, — прозвучал мой ответ, усиленный костюмом, и техножрец замолк на несколько секунд. После серии щелчков, скрипов и подвываний сервоприводов дверь начала медленно открываться, оголяя нутро станции…
Когда все гвардейцы очутились внутри, техноадепт закрыл дверь при помощи консоли из платформы посередине депо. Эта платформа-шестерня (меня бы, честно говоря, больше удивило нечто НЕ шестерёнкообразное у Адептус Механикус, но это так, к слову…) покоилась на высокой штанге гидравлического подъёмника, бронированного достаточно, чтобы выдержать пару выстрелов из плазменной мортиры. А турели на потолке, достаточно ярко выражающие свою позицию по поводу стрельбы в огневом мешке, неусыпно провожали нас взглядами своих датчиков. На кой-чёрт им вообще черепа на лицевой стороне?! Абсурд какой-то…
Хотя не могу не отметить: депо поражало. Множество дыр-туннелей в стенах, уходящих в темноту своими антигравитационными монорельсами, словно наблюдали за нами, толстые бухты кабелей, от которых, словно капилляры, во все стороны тянулись небольшие провода; поверх них шли обычные энергопроводящие линии, множество раз пересекаясь и изредка ныряя в диагност-блоки, аварийные генераторы, дрон-станции (с летающими, мать их, черепами…) и в сами огромные тумбы-зарядники для батарей поездов, которые, судя по предварительному анализу, требуются им для создания вторичного антигравитационного поля, отталкивающего уже сам поезд от рельс. Да, рельсы сами по себе только создают канал, по которому движутся составы, а в самом движении не участвуют. Очень интересная конструкция, хотя странно, что у поездов нет возможности запитать рельсы от собственного источника питания. Почему — я пока что выяснить не могу, да и не особо хочется…
Внимательно осматривая мрачно-монументальное окружение, как обычно выполненное с замашкой на гигантизм даже в мелочах, мне удавалось подмечать всё больше отличий от келдарианской архитектуры. У нас бы такое назвали как минимум странным… Более того, куда ни кинь взгляд — везде можно увидеть знаки Аквилы, некоторые даже из чистого золота, что вполне очевидно по показаниям сканеров. Привычных имперских пилястров, поддерживающих потолок, не было, но были другие колонны — восьмигранные, цельнометаллические, служащие опорой для нескольких куполообразных конструкций. Сразу угадать их предназначение не представляется возможным, но не думаю, что это что-то особо важное. И для чего по стенам развешаны эти странные… литании?
Вовремя спохватившись, я оборвал уже было вырвавшийся вопрос на полуслове, заработав недоумевающий взгляд де Лума, пусть внешне это никак и не отобразилось. Автоматический переводчик, бубня что-то про ошибку криптографических паттернов анализа, выдал странную тарабарщину, в которой шли не переведённые участки вперемешку с очень и очень нелогичными для настолько развитой цивилизации текстами. Я и раньше изучал культуру Адептус Механикус, но, видимо, всё самое интересное скрывалось внутри…
«Успокойтесь, Духи, *данные не поддаются анализу*, Я прошу прощения за вмешательство, И молю о доверии.» Что это вообще должно значить? Ладно, отложим этот вопрос, пока переводчик не очухается от культурного шока и не получит достаточно информации напрямую.
А сам техножрец тем временем о чём-то щебетал на своём, техножреческом, и уже эта белиберда явно переводу не поддаётся… Когда же техноадепт закончил возиться с пультом управления, шестерня поехала вниз, намереваясь остановиться на стыке одной из платформ-уровней. На одной из таких находились и мы, всем составом.
— Я уже было перестал надеяться на то, что кто-то придёт на помощь, — взмахнул техножрец непонятной конструкции алебардой, благодаря которой он буквально только что контролировал спуск платформы. — Но Астартес? Здесь?
— Не совсем, — поднял руку Зестальд, а потом открыл свой шлем. Его действие повторила большая часть бойцов. — Гвардия. Если быть точным — городской гарнизон.
— Тогда у меня возникают вопросы по поводу того, откуда у вас силовые доспехи, — недоуменно щёлкнул каким-то механизмом техножрец. — Но все глупые вопросы, пожалуй, можно отложить на потом. Я вижу, вы торопитесь.
— Если приуменьшить в пять раз — то да, пожалуй, можно сказать, что мы торопимся, — хмыкнул я. — Можем ли мы воспользоваться гравипоездами чтобы добраться до главного улья?
— Если такова будет воля Омниссии, — расплывчато и немного неуверенно ответил наш собеседник. — Дело в том, что проклятые еретики осквернили линии энергоподачи, и часть туннелей отрезана от света Бога-Машины. Я не могу восстановить целостность энергосистемы отсюда, а священные тексты никак не могут успокоить Духов на таком расстоянии…
— Если разрушены физические носители энергии, то я сомневаюсь, что без подключения резервных систем мы хоть куда-то доедем… — пробурчал Харрис, явно вчитываясь в «памятку инженера». Вот уж кого уговаривать не надо… — Но мы можем попытаться заменить некоторые элементы поезда на аналогичные из ремонтного каталога, если вы…
— Категорически запрещаю! — внезапно подал голос техножрец, сверкнув визором. — Я запрещаю вам осквернять устройства, благословлённые Омниссией, путём внесения богохульных изменений!
— Слышишь, шестерёнка, если мы не успеем на подмогу к ребятам в улье, я тебя… — начал было какой-то из гвардейцев, но Зестальд мгновенно осадил его:
— Он прав, Тед. У нас нет ни знаний, ни умений, чтобы полноценно переделать поезда, так что мы сделаем только хуже.
— Я не согласен, капитан! — возмутился инженер. — Когитаторы брони чётко указывают, что некоторые антигравитационные элементы могут быть усовершенствованы без внесения критических изменений в конструкцию поездов!
— Техножрец, назови своё имя, — устало попросил де Лум. Техножрец подбоченился.
— Меня зовут Марек! И я считаю, что ваше невежество, граничащее с техноересью, терпеть становится всё сложнее!
— Мы просим прощения, уважаемый Марек, и сейчас посоветуемся по поводу дальнейшего плана действий, — кивнул Зестальд, а потом отошёл в сторону, приказав бойцам рассредоточиться по депо. Гвардейцы послушно разбрелись, занимая удобные огневые позиции, обустраивая места для отдыха (естественно, до первого окрика техножреца) и просто осматривая детали внутреннего убранства пристанища Адептус Механикус. — Сэр, что нам делать? Без помощи техножреца у нас не получится работать с большинством здешних систем, но и его вмешательство тоже может сильно нам навредить.
— Что делать, говоришь… — задумался я. — Трудно сказать: я не совсем понимаю, как устроены туннели и их энергоснабжение, но если мои технологии получится адаптировать к временной поддержке систем техножрецов — думаю, у нас получится добраться до улья вовремя. Если на некоторых участках гравирельс повреждены энерголинии, можно сделать одноразовые батарейные накопители, зарядить их от реакторов костюмов и подключить к сети. По крайней мере, это всё, что я могу предложить пока что.
— Хм… А ведь может сработать! — протянул Харрис, явно читая новую информацию. — В списке есть специальный универсальный интерфейс приёмопередачи энергии, способный подключаться к различным устройствам. Но я не уверен на счёт того, насколько долго продержится аккумуляторная батарея… Обесточенный участок гравирельс может тянуться на несколько десятков километров. И нам нужно как-то пройти его на заряде такой батареи, потому что вернуться, чтобы забрать её, мы уже не сможем.
— Логично. Всё опять упирается во время…
Я вздохнул и решил оставить умные вещи на умных людей. То есть дал общей вычислительной сети костюмов задачу работать над технической частью решения, а самого Харриса посадил за инженерную программу симуляции, чтобы он продумал вероятные варианты практического решения проблемы. У нас есть два варианта: либо мы успеем до прибытия подкрепления и закрепимся на плацдарме для высадки бронетехники, что даст нам огромное преимущество, так как подкрепление будет достаточно серьёзным, либо не успеем и придётся с боем пробиваться до высадившихся войск, что автоматически понижает наши шансы на благоприятный исход. А мне не нравится, когда я не контролирую ситуацию.
Решив, что дополнительный осмотр депо не помешает, я внимательно рассматривал турели, провожающие гвардейцев прицелами. Что-то мне не нравится в этих турелях… Ну, впрочем, легко понять — что: я не могу ими управлять. А то, что сейчас дула болтеров направлены в том числе и на меня, не внушает доверия, так как техножрецу мы явно не понравились. Вопрос в другом: насколько наши действия будут считаться этой самой «техноересью»? Вдруг даже простая батарейка оскорбит его «Бога-Машину» до такой степени, что он решит зарубить нас своим топориком?
Подойдя к краю платформы, я посмотрел вниз. Ничего особо интересного: шесть подвижных платформ для перемещения поездов к туннелям, огромное количество самих туннелей, многие из которых в данный момент были запечатаны, и несколько обрушившихся вниз частей конструкции, сорвавших ограждение с одного из технических выступов, на котором находится то ли энергощиток, то ли какой-то интерфейс для ручного управления заслонками… Хрен поймёшь, что было на уме у архитекторов, когда они создавали такие хитровывернутые внутренние помещения, но явно не желание упростить жизнь наблюдателю.
— Сэр, кажется, мы пришли к в некотором роде взаимовыгодному решению нашей «проблемы», — злобно зыркнув в сторону техножреца, сказал Харрис. — Марек подтвердил, что…
— Я и сам могу говорить за себя, спасибо, — перебил его техножрец, а потом обратился ко мне. — Думаю, Духи не отвергнут помощь извне для работы священных механизмов, но я должен буду контролировать весь процесс: от и до. Если вы что-то сломаете — а вы явно что-то сломаете, если будете делать это без надлежащего надзора — то прогневите Духов, погубив и себя, и меня.
— Что-то мне всё больше и больше нравится идея о том, чтобы удавить этого киберголового на месте… — тихо пробурчал я себе под нос, отключив связь на секунду, а потом вернул настройки на место. — Хорошо, мы сделаем как ты просишь, если ты поможешь нам добраться до улья. Я так полагаю, у тебя там есть и свои дела, верно?
— Верно. Мне нужно присоединиться к другим техножрецам, предварительно законсервировав депо. Это не займёт много времени, но предотвратит вмешательство еретиков в работу механизмов. И я очень надеюсь на то, что ваши гвардейцы не сломают ничего, пока я успокаиваю Духов Машины, — повысив голос, сказал Марек, явно обращаясь ко всем, кто успел уже потрогать то, что трогать не разрешали. — Вы пока что можете размещаться в поезде номер семь. Он как раз настроен на нужный нам туннель. Я открою грузовые отсеки.
— Ладно… Гвардейцы, бегом марш в поезд! Мы отправляемся в город! — скомандовал Зестальд, и первым направился в сторону указанного поезда.
Сам поезд был похож на растянутую трапецию: два скоса по бокам и плоские крыша с дном. На борту был выплавлен череп Механикус, а вокруг летали дроны-черепа, что-то проверяя в конструкции. Погрузились бойцы быстро, а я вот остался снаружи вместе с капитаном, который не решился уходить без меня.
Через несколько минут нам открылся довольно нервирующий вид того, как многочисленные заслонки, гермозатворы, двери и платформы пришли в движение, закрывая наглухо все туннели, кроме одного: нужного нам. Грохот, лязг и скрежет буквально взорвали гнетущую тишину депо, когда огромное количество механизмов пришло в движение. В их числе была и одна платформа, которая придвинулась к концу гравирельс, где уже левитировал в воздухе поезд с гвардейцами на борту. Я же поднялся на борт вместе с техножрецом в кабину машиниста (или как тут это называется?), чтобы видеть ситуацию чуть лучше, чем «никак».
Заехав на платформу, поезд замер, пока техножрец бегал всеми своими пальцами — в том числе и механическими — по панели управления, готовясь к рывку в неизвестность. Те части лица, которые ещё остались человеческими, не выражали ничего, кроме спокойствия, да и Зестальд тоже не особо нервничал: расположившись в массивном кресле, он уложил винтовку на колени и рассматривал внутреннее убранство кабины. Ну, если быть честным, то минимализм был даже приятен: кресло машиниста, одна штука, какие-то полки по бокам, смотровое стекло и панель под ним — это было в передней части кабины. В задней, расположившись в два ряда, плотным строем стояли шесть кресел, а также массивный металлический шкаф с, по всей видимости, электронной начинкой управления гравипоездом как таковым. Могу лишь предполагать, не обладая полной информацией о конструкционных особенностях этого агрегата, что где-то в третьем вагоне располагается резервная панель управления на случай выхода из строя кабины машиниста.
И да, здесь было довольно тесно. Хотя это, наверное, из-за моего роста… Но, стоит отдать должное конструкторам: запас был ещё примерно в одну пятую метра. Так что, скорее всего, поезд и был рассчитан на таких пассажиров. Что, впрочем, не отменяет факт тесноты в целом.
Когда поезд наконец встал напротив распахнувшего челюсти гермодверей туннеля, я на мгновение затаил дыхание. Было что-то по-своему завораживающее в лицезрении тускло тлеющих голубыми огоньками во мраке гравилиний, в доносящемся до ушей гудении генераторов и в напряжении, прихватывающем виски лёгкой пульсацией. Странно… Никогда бы не подумал, что мне будет нравиться такое.
— Мы можем выезжать, — бросил техножрец, явно обращаясь к Зестальду. Тот же, в свою очередь, вопросительно посмотрел на меня.
Я проверил местоположение всех бойцов: каждый был в поезде, на своём месте. Гвардейцы травили шутки, кто-то уже успел сломать поручни у одного из кресел, и сейчас панически пытался приделать их на место под ехидные комментарии своего товарища в инженерном костюме, да и некоторые явно разобрались с функционалом брони: кто-то с отвисшей челюстью смотрел голофильм про освобождение Проциона, когда четыре флота Освобождения столкнулись с Флотом Смерти псиоников, и сражение шло почти восемь дней с постоянно прибывающими подкреплениями, а кто-то уже создал лобби в «Песочнице Дьявола», наугад тыкая в идентификаторы костюмов, записанные в локальной сети, приглашая в матч кого ни попадя. В общем и целом — настроения были далеки от упаднических, так что я успокоился и кивнул.
— Выезжаем. Подкрепление скоро будет здесь, мы должны успеть на подмогу транспорту.
— Сэр, можно вопрос? — подал голос де Лум. Я повернулся, хватаясь за поручень, и вопросительно посмотрел на него. — Что за подкрепление к нам прибывает? Вернее, мне… Впрочем, неважно, сэр. Извините.
— Информация не секретная, расслабься. Но… Проблема в том, что я пока что без понятия, что там, — пожал я плечами. — Как только выйдем на связь — сразу получу всю необходимую информацию.
— Понятно.
Поезд тронулся с места, стремительно набирая ход, а я решил пересесть в кресло. До первого пробела в энергоснабжении семь-десять минут ходу, а это неблизко: приходится пробираться в обход, так как, судя по карте, основные тоннели, ведущие напрямую к улью, перестали существовать, но одна станция ещё работает. И, естественно, она захвачена еретиками. Вот к ней мы и направляемся. Ну, а пока что нужно наслаждаться минутами заслуженного отдыха: скоро мы лишимся и этого мизера спокойствия…
***
— Они лезут из технических тоннелей! Сфокусировать обстрел на люках! — прокричал капитан, выстрелом рельсовой винтовки сшибая какую-то тварь, похожую на помесь морского конька и лошади, со скоб, вбитых в феррокрит. Гвардейцы один за другим выбирались из вагонов, начиная стрелять по охваченным безумием людям и демонам.
— Слева, слева и выше: демон на потолке!
— Не прекращать огонь! — скомандовал я, выпрыгивая из кабины машиниста и сбивая сразу нескольких еретиков с ног ударом кулака по земле. Ураганный обстрел из вагонов смёл первые ряды прибежавших на шум людей за считанные секунды, оглушая разрывами феррокрита от плазменных выстрелов и хрустом пробивающих плоть болванок из нейтрония. — Занимаем позиции у поезда, не пускать демонов к техножрецу!
В ответ на это я услышал смешок техножреца, который ловко располовинил машущего заточенной железкой еретика взмахом силового топора. Да, этот за себя умеет постоять…
Ринувшись в привычный мне ближний бой, я отшвырнул, словно тряпичную куклу, пулемётчика, задев его телом ещё нескольких человек. Демоны здесь были в таком количестве, что я даже не удивился тому, как огромный язык хлестнул по энергетическому барьеру: неведомая науке тварь с леденящим душу визгом бросила тело на меня, намереваясь раздавить массой. А ведь это даже хорошо, что они не слишком умные…
Легко приняв удар огромной туши на дефлектор, я с размаху вонзил плазменный клинок в бок демону, прожигая отравленную Варпом плоть как бумагу, после чего, мощно оттолкнувшись от пола, побежал вперёд, снося на своём пути всех встречающихся противников. Демон, предприняв ещё одну попытку сожрать мою голову, в итоге закончил свою жалкую жизнь на штыре, торчавшем из стены.
Времени еретики не теряли: на каждый наш выстрел приходилось порой по десятку — настолько большим оказалось помещение энергоузла. Но если их выстрелы в основном вызывали лишь временную активацию щитов брони — наши оставляли кровоточащие прорехи в обороне еретиков, взрывая, испепеляя и располовинивая людей с демонами в придачу. Помимо демонеток, уже ставших довольно привычным противником, я заметил несколько странных существ под стать тому, что атаковало меня в самом начале. Интересно, как они тут появляются?
Закрывшись щитом от ещё одной очереди из стабберов — кажется, так их называют имперцы — я дал костюму сделать своё дело: усиленный им удар ногой просто вышвырнул еретика в одно из боковых помещений, сломав нагрудник из ржавого железа, все его рёбра и несколько стульев. ВИ костюма намекнул на то, что неплохо было бы избавиться от противников справа от меня, и я не стал отказываться: стальная хватка кулака сомкнулась на голове одного из хаоситов, а потом пальцы сжались, разбрызгивая осколки черепа и его содержимое во все стороны.
Плазменный клинок, подсекая ноги гранатомётчика, который по какой-то причине решил стрелять на такой близкой дистанции из своего орудия, оставил от в прошлом человека лишь визжащий обрубок, который я ударом ноги отправил в сторону его же «товарищей». Прошло всего несколько секунд после того, как хаоситы осознали увиденное, но этого хватило: некоторые из тех, чей боевой дух был и так изрядно подорван побоищем, побросав оружие, начали драпать, задевая своих же соратников. Зестальд воодушевляюще горланил что-то, подбивая меня на глупости, но я не поддался боевому ражу и отступил, перегруппировываясь.
Площадка перед поездом была усеяна дымящимися и истекающими кровью трупами людей и демонов, пока гвардейцы добивали подранков. Подойдя к одной из весело скалящихся демониц, я с силой опустил бронированный сапог ей на лицо, пробивая голову насквозь из-за силы удара. Когда дёргающийся труп застыл, пришлось отбиваться от второй атаки еретиков. Но сейчас плазменные мортиры просто залили проходы звёздным пламенем, плавя даже перекрытия. Буйство низкостабильной плазмы прекратилось буквально через десяток секунд, оставив от коридоров лишь бледное их подобие, закопченное до состояния отсутствия каких-либо намёков на архитектуру.
— Зестальд, дальше в помещениях противников в семь раз больше, — обратился я к стряхивающему с руки потроха еретика капитану. — Есть идеи?
— Штурмовать хорошо простреливаемые узкие проходы — не лучшая идея, но у нас ещё остались гранаты, — кивнул де Лум. — Более того, если мы навяжем им ближний бой в коридорах, у нас будет преимущество.
— Какое же?
— У нас есть силовая броня, а у них — нет.
— А как же демоны? — спросил я. Капитан усмехнулся.
— Сомневаюсь, что демоны смогут нам что-то сделать сейчас. Мы просто подавим их огневой мощью.
— Тогда разделимся?
— Разумно, — кивнул он. — Думаю, четырнадцать отрядов хватит, чтобы зачистить тут всё.
А дальше пошла планомерная зачистка. Первый натиск был сдержан, так что сейчас оставалось только добить подранков и продвигаться дальше. Омерзительное в своей сущности зрелище свалки трупов, почему-то, не вызывало у меня отвращения. Скорее наоборот: в груди теплилось чувство гордости за избавление мира от крохотной раковой опухоли в пару сотен безумцев. Я начинаю мыслить несколько иными категориями, нежели раньше…
Сканеры, с дотошностью, присущей только машинам, исследовали помещения, планомерно выстраивая карту места, где мы совершили вынужденную остановку. Впереди большой зал, от него отходят несколько коридоров, а в правом ответвлении, по всей видимости, цель нашей остановки и… целая куча биосигналов. Без прямой видимости невозможно определить, что это такое, но если куча биомассы окажется ещё одним демоном — это будет уже не смешно…
— Зестальд, показания сканеров недвусмысленно намекают на то, что в одном из помещений — в нужном нам, если быть точным — находится какая-то пакость, биологического происхождения причём. Что думаешь?
— Я раньше не сталкивался с такой мерзостью Хаоса, — почесал было затылок капитан, но вовремя отдёрнул руку. — И ведь расстрелять помещение из плазменных мортир не вариант, поскольку узел энергораспределения нам нужен в целости… Что будем делать, сэр?
— Харрис? — обратился я к инженеру, всё так же погружённому в технические данные. — Харрис, — с нажимом повторил я, видя, что гвардеец не отвечает.
— А? Да, так точно, сэр! — встрепенулся он и едва не вскочил по стойке смирно, но вовремя опомнился. — Простите, я немного увлёкся изучением материала… Всё, что я знал о технологиях раньше — просто детский лепет… нет… скорее даже невнятное бормотание новорождённого, по сравнению с тем, что я вижу здесь!
— Пожалуй, логично будет предположить, что раньше ты с подробными полевыми инструкциями инженеров не сталкивался, — задумчиво протянул я, а потом вспомнил, что здесь есть небольшой нюанс: любых достаточно способных в инженерном деле людей забирают в Адептус Механикус, делая из них помешанных на машинах фанатиков, почитающих устройства как живых божеств… Суть извращена, и мне не понять, как можно возводить в культ то, что ты сам же и создал — но в чужой монастырь со своим уставом не лезут. — Постарайся изучать их вне боя. А то зависнешь так на полминуты, и мы лишимся одного из сильнейших бойцов группы.
— Ага, сильнейшего в боевом искусстве по имени «протирание штанов», — буркнул де Лум, заставив Харриса смутиться. — Что ж, думаю, пока что мы можем занять оборону здесь и разработать план.
— Времени мало, но и рваться напролом не вариант… Хотя погодите-ка. — Интерфейс управления привычно появился перед глазами после мысленной команды. Так, снаряжение… У нас же есть плазменные заряды с кумулятивным эффектом! Используются обычно для подрыва тяжело укреплённых огневых позиций (ну, как минимум для попыток подорвать их), но сейчас нескольких штук хватит за глаза для того, чтобы сделать дыру в стене. — Зестальд, что думаешь на счёт работы архитектором?
— А? Простите, сэр, если это была шутка — я её не понял.
— Ладно, шутка действительно была неудачная… Но тем не менее, у нас есть возможность пробить стену в помещение, где находится эта зараза. Это позволит нам несколько безопаснее провести зачистку.
— Мне нужны тактико-техническая характеристика зарядов, точные данные о типе кумулятивной струи и количество этих зарядов.
— Вывел данные на твой интерфейс, — кивнул я, послав несколько выстрелов в коридор: там уже начала собираться очередная волна еретиков. Откуда их столько берётся? — Демоны у них закончились, что ли?
— Демоны — это не культисты, — фыркнул один из гвардейцев. Тот самый Тед, да? Ну, не назвал бы его сильно выделяющимся среди остальных гвардейцев, но шрам с рваными краями, проходящий через всё лицо и спускающийся на шею явно говорит о том, что жизнь у него была не из спокойных. — Демоны в атаку, как мясо, не пойдут: слишком ценят свою жизнь. Для этого есть предатели, которых не жалко. Причём, что самое ироничное, не жалко никому: ни им, ни нам.
— Возможно ли как-то исцелить их? — задал я вопрос, не особо надеясь услышать положительный ответ. Совершать вынужденный термоядерный геноцид половины планеты из-за заражения Хаосом не хотелось…
— Никаких шансов, сэр, — отрицательно качнул головой Зестальд, параллельно изучая информацию. — Ересь — это не простуда. Она проникает в душу, извращая человека изнутри. Еретиков нельзя спасти. Можно только уничтожить.
— Досадно. Я думал, можно будет обойтись полумерами.
— В плане?
— Не люблю жать на красную кнопку и смотреть на грибы ядерных взрывов.
— Если такова воля Императора — мы собственноручно выжжем каждый уголок планеты, где скрываются эти твари, — со стальной уверенностью в голосе ответил Харрис, и все гвардейцы, которые слышали это, согласно кивнули. — Мы живём во имя Его, и умрём во славу Его, защищая Человечество изо всех наших сил.
Мне было нечего сказать в ответ. Жизнь в Империуме — это вечное хождение по лезвию: враждебные расы из космоса, предатели, собственное невежество и паранойя… Вечный выбор между честью и попыткой обрести то, что тебе не было предначертано судьбой. Постоянное сражение разума человека с безумием галактики, утопающей в бесконечной войне. Непрекращающаяся вереница выборов, и в конце-концов слабые всегда ошибаются.
Укрепления не стоят и гроша, если их некому защищать. А предатели, как оказалось, всегда настолько близко, насколько ты не ожидаешь увидеть и друзей… Удар в спину. Выстрел в лоб. Сводящая с ума агония некогда великого города, и посреди неё, цепляясь обескровленными руками за древко, люди держат флаг Империума как символ надежды. Потому что падение знамени будет означать лишь одно: надежды… больше нет. Метафоричность настолько близко подошла к реальности, что я даже не знаю, как имперцы, простые люди, способны выдерживать эту адскую карусель сумасшествия.
— Сэр, мы подготовили заряды, — отрапортовал Зестальд. Соседствующее необходимому нам помещение пустовало, так как из него явно вынесли всё ценное, а ценного было не то чтобы много. Плазменные заряды составили собой своеобразную окружность, готовые активироваться в любое мгновение. Когда успели?.. — Ждём вашей команды. Бойцы на позициях, штурмуем как только упадут обломки.
— Погоди. Почему сканеры не фиксируют передвижения еретиков? Более того, демоны тоже куда-то делись…
— Отступили, вероятнее всего. Поняли, что им здесь ловить нечего.
— Выставь заслоны на подходах к поезду, и выдели охранение техножрецу.
Капитан кивнул и стал отдавать приказы. Нам не нужно было идти далеко, так как энергоузел находится близко к гравирельсам, но то, что творится дальше — напрягает даже меня. Второе столкновение с огромным демоном может обойтись нам значительно дороже…
***
Трудно осознавать происходящее, когда всё, что ты знал — все твои парадигмы мышления, все способы ощущать этот мир — рушится, а затем выстраивается заново, чтобы стать ещё более запутанным. Гвардеец Кадгар, чьё имя ему дал священник Экклезиархии во славу Императора, до сих пор не видел перед собой ничего, кроме маркера прицеливания и телеметрии боевой брони. Наводя инопланетное оружие на еретиков и демонов он как будто ощущал силу всего Человечества, разом влившуюся в его мышцы: крушить, бить, рвать на куски во имя Его было даже не целью — смыслом существования, когда твою руку ведёт божественное провидение.
И тем более странно было видеть в своих рядах фигуру, больше подошедшую бы священным Астартес, но тем не менее к космодесанту не относящуюся. Кадгар часто оглядывался на своего невольного командира, чьё главенство признал даже капитан, и ощущал непонятную… гордость. Благоговение. Ощущение пробирающего до костей трепета, когда гнев обретает обличье человека и распыляет в кровавый фарш всё, что стоит у него на пути. Иногда за его движениями было тяжело даже просто уследить — как в том бою с тварью Слаанеш, из которой он вышел победителем, иногда же в них сквозила настолько привычная, человеческая простота и спокойствие, что с трудом можно было отогнать мысль: «Вот сейчас закончится бой, предложу ему пропустить по кружке рекафа за беседой…»
Но боевая машина, выкованная в горниле войны, никогда не даёт своим шестерёнкам передышку. И мрачная бездна туннелей раз за разом поглощала их изрядно уменьшившийся отряд. Столько раз гвардейцу приходилось поднимать тело на одной силе воли, столько раз он балансировал на грани отчаяния и неверия — и столько же раз он удерживал себя на краю, не давая разуму заступить туда, где кончается простой страх и начинается… безумие.
Или ересь.
И вправду, трудно удержать самообладание, когда ты видишь, как в лицо летит щупальце воющей, словно сам Варп, твари, и как этот невероятный по силе удар чудесным образом поглощает собой тонкая, почти невидимая голубая плёнка энергетического барьера, в чьём распоряжении каждое мгновение боя находятся весы жизни и смерти укрываемого ею солдата Империума. Кому-то не повезло, и камни легли на сторону героической смерти за Императора. Кому-то — как Кадгару — повезло, и они выжили. Но надолго ли?
До подрыва участка стены оставались считанные секунды, и гвардейцы молились, чтобы эти «недомельты» не шарахнули в обратную сторону, но нет: момент детонации прошёл почти незаметно, разве что небольшая вспышка и громкое «пш-ш-ш» перед падением огромного круглого куска феррокрита внутрь того помещения, которое они собирались штурмовать. Секунды тянулись за секундами, напряжение нарастало, пока кто-то не вздохнул и не буркнул:
— Отбой паники, никто нас сейчас убивать не будет. Это не демон, всего лишь загульная биомасса… Очень неприятная, к слову говоря, биомасса.
Пиктографы выводили изображение с костюмов первых бойцов, зашедших внутрь, на интерфейсы всех остальных. И то, что они увидели… Было, как минимум, отвратительно. Свисающие со стен куски плоти, словно потёки расплавленного битума, были похожи на мешки по своей форме: внутри каплевидных, медленно вздымающихся и опускающихся, отростков что-то вертелось, как будто пытаясь вырваться наружу… И это что-то было похоже на человеческие силуэты.
Остальная часть помещения была покрыта чем-то вроде кожи, только бледно-розовой, колышущейся, как будто на ветру, и главный узел распределения энергии ярко сиял пурпурным фонарём посреди мрака живой комнаты. Даже шаги, здесь давались с трудом: плоть цеплялась за ботинки, как будто пытаясь нарастить себя на металл, и бойцам приходилось постоянно вырывать броню из цепкой хватки демонической твари, принявшей облик того, что они сейчас видят…
Узел распределения же был укутан неким подобием кокона, не прекращая светиться ни на мгновение. Плоть как будто пожирала энергию, пульсируя и колыхаясь, подобно знамени на ветру. Омерзительное в своём гротеске зрелище…
— Похоже на блевотину, которую покрасили в розовый. Хорошо, что я не ел недавно… — пробурчал товарищ Кадгара, Марк. — Почему мы ждём? Нужно сжечь эту мерзость!
— Жечь пока что рано, — кивнул Командир (именно Командиром с большой буквы безымянного «господина» и начали называть, так как ничего иного в голову никому не пришло), опускаясь на колено и занося кулак над головой. Вспыхнул свет — и кулак стремительно упал вниз, пронзая появившимся клинком плоть и феррокрит. По демонической бледно-розовой массе прокатилась волна дрожи. — Я так и думал. Вся комната, исходя из плотной иннервации розовых мышечных тканей, принадлежит единому организму. Сейчас трудно сказать, что это за штука, но она явно имеет отношение к демонам… В коконе — наша цель, а в мешках… Люди. Исходя из отчёта сканеров, их медленно переваривают на всех биологических уровнях. Во имя науки…
— Сэр, что нам делать? — мрачно спросил капитан. — Мы… Оставим их вот так? На пропитание демону?
— Я передумал, — тихо ответил ему Командир. — Мы сожжём это отродье дотла. Техножрец потерпит, так как вряд ли бы мы смогли восстановить заражённую Хаосом технику. На выход. Это безобразие нужно сжечь…
Через буквально полминуты каждый гвардеец смотрел на то, как стены исследованного помещения медленно превращаются в потоки расплавленного феррокрита от запредельных температур внутри. В отблесках пламени мелькал чей-то злобный взгляд… Или им так только казалось.
В любом случае, поход против зла продолжается. Теперь, как только закончится переоснащение поезда, их путь лежит наверх: в улей. Какое испытание ныне пошлёт им Император? И хватит ли им сил его выдержать? Глупые, казалось бы, вопросы для бойца Имперской Гвардии… Но глупые ли?..
