Время драконов

Эта ночь была долгой... Рассвет медленно подкрадывался к городу, угоняя седые туманы, растворяя их белым солнечным светом. В зелёной кроне деревьев свистели и чирикали птицы, приветствуя новый день. Закричали петухи. Диск солнца плавно выплывал из-за горизонта и его лучи бликами отражались в речной воде. Иакон пробуждался. Обитатели старой хижины у леса очнулись ото сна очень рано, раньше, чем луна растаяла в светлеющем небе. Эта ночь для них выдалась долгой и тревожной. Дракон почти не спал, терзаемый мыслями о погибающих сородичах. Он чувствовал: ни Гоуст, ни Виза больше никогда не увидят свет солнца и луны — мир для них померк. Ящер хотел отправиться в лес, но девушка уговорила его остаться: всё равно он не смог бы облегчить участь соплеменников. Проснувшись, принцесса села в кровати и небрежно смахнула с лица упавшие пряди. Она беспокойно оглядела комнату и с облегчением вздохнула, увидев своего спутника сидящим на полу у двери, оперевшись спиной о стену. Мужчина не спал, а был полностью погружён в свои мысли, буравя противоположную стену непроницаемым взглядом, несмотря на что — Арси точно знала — почувствовал её пробуждение, но никак не отреагировал. Смутило же девушку иное: обычные человечьи глаза его походили сейчас на очи голодного ящера, с тонким вертикальным зрачком, от них исходило лёгкое, почти незаметное сияние, как у кошки, затаившейся в полумраке. — Эй, Оптимус, — шёпотом позвала она. Ящер медленно моргнул и взглянул в сторону Арси. Глаза его стали обычными. — Ты в порядке? — Да, — хриплым голосом ответил дракон и поднялся на ноги. — Эта ночь была не лучшей в моей жизни. А ты как? — Я не знаю, — вздохнула синеволосая, поглядев в окно. Уставший дракон, смотрящий на неё холодными глазами не выглядел приветливо. Говорить не хотелось, но: — Травница... Виза ведь больше не вернётся, — скорее утверждение, чем вопрос. Оптимус молча подошёл к принцессе и, присев на край её кровати, опустил взгляд на перевязанную девичью ногу, отметив про себя, что кожа синеволосой выглядит бледнее обычного — возможно, дело в травах и в малом количестве солнечного света... — Тебе пора сменить повязку, — тихо сказал он, вспомнив наказ хозяйки дома. — Как твоя нога? — Лучше, — короткий кивок. Взгляд её не отрывался от окна — грудь внезапно сдавила сильная тоска и грусть. — Думаю, скоро ты сможешь бегать, — усмехнулся Оптимус и, поднявшись, стал искать повязки и целебных настоек, оставленных Визой. — Открой, пожалуйста, дверь, — почти шёпотом попросила синеволосая и, зябко поёжившись, накинула на плечи одеяло. — Я хочу слышать рассвет. Траурный настрой спутницы мужчину совсем не устраивал, но он предпочёл промолчать, понимая: слова ей сейчас совсем не нужны, поэтому просто молча выполнил просьбу и отдал повязки и чишу с целебной мазью, которую нашёл по сильному аромату. Свою помощь в перевязывании раны Оптимус не предложил, посчитав, что принцесса сама с этим справится. Запах желтоватой мази напомнил дракону о полянке в чаще леса, где умирал альбинос. Ему нельзя было уже ничем помочь: только Праймус был способен излечить такие увечья... Что-то прорычав себе под нос, ящер спешно вышел из хижины и направился к реке. Он резко остановился у каменистого берега и взглянул в своё расплывчатое мутное отражение: и глубин реки на дракона глядел человек, обычный такой человек, но с синими растрёпанными волосами (Оптимус даже забыл накинуть плащ). Ничто больше не отличало его от людей. Так он думал. Утренние звонкие голоса птиц одновременно успокаивали и побуждали отойти от дремоты, а журчание вод уводило мысли в другое русло. Теперь Оптимуса беспокоила мысль о том, что же будет дальше с ним и с его невольной заложницей. Арси нужно было вернуться домой, во дворец, а ему покинуть эти земли до лучших времён. Но почему-то ему так не хотелось прощаться с этой маленькой принцессой. Арси осторожно снимала с ноги тряпичную повязку, пропитанную ароматной жидкостью. Боль давно ушла, а от раны остались лишь быстро затягивающиеся царапины — тонюсенькие розовые полосы и точки. Девушке даже не верилось, что совсем недавно её нога оказалась в зубастой ловушке ржавого капкана. Чудодейственная мазь сделала своё дело. Уже сегодня она могла резво бегать, словно олень, но рисковать всё же не стоило: она могла упасть, ведь ноги ослабли, а Виза настояла на том, что нужно подождать ещё день, чтобы ни следа не осталось, ни шрама. Арси послушалась совету травницы. Немного размяв ноги, соскучившиеся по ходьбе, она окунула новые повязки в жидкую мазь и обернула ими "рану".

***

Несколько дней пролетели словно один. Арси, сменив в последний раз повязку, наконец, встала с кровати и аккуратно прошлась по комнате. Ноги были будто деревянные и не хотели подчинятся хозяйке. Девушка не сдавалась и через некоторое время к ней вернулась способность и стоять, и ходить без опоры в виде трости и без сильной руки Оптимуса. Мужчина часто помогал ей, делал многие домашние дела, готовил пищу, но всё же время был молчаливым и хмурым. Первое время синеволосая не замечала этого, ведь дракон и раньше часто был с ней таким. Позже это начало пугать, как и внезапные вспышки ярости... Дня через три после ухода хозяйки хижины к ним постучались. Оптимус, быстро накинув плащ, открыл дверь. Незваными гостями оказались местные жители, желающие узнать, куда подевалась старуха-травница. — Где Виза?! — сразу начал коренастый немолодой мужчина, попытавшись войти в дом, но Оптимус преградил ему путь, жестом дав знак Арси спрятаться. — Моему сыну нужна помощь! — кричал другой мужчина, седой старик. — Куда подевалась эта старуха. — Ты кто такой?! Куда делась ведьма?! — кричала женщина с годовалым очень худым ребёнком на руках. — Моя дочь умирает, а она исчезла непойми куда! Пропусти! Горожанам почти удалось проникнуть в хижину, но дракон не позволил им этого, одним взглядом дав понять, что Визы здесь нет. Ящер до глубины души был поражён лицемерием и ненавистью этих людей к человеку, от которого просят помощи. Оттолкнув настырного старика от порога, он нечеловечьим голосом прорычал сквозь оскаленные заострённые зубы: — Та, кто вам нужен ушла в лес, — очи его сверкнули синим пламенем. — И вам я советую убраться отсюда, и, чем скорее, тем лучше для ваших жалких жизней! — Дьявол, колдун, — поражённо прошептала женщина, прижав к груди ребёнка. Оптимус силой сжал деревянную дверную ручку и та, хрустнув, разломилась на несколько кусочков. Дракон был готов броситься на людей. Но в тех вовремя проснулось благоразумие и они поспешили сбежать от ведьминой хижины. — Теперь по городу точно пойдут слухи о том, что здесь поселился демон-колдун, — вздохнула Арси и подошла к Оптимусу. — О чём ты думал?! — А о чём думают эти люди, презирая того, кто может помочь их детям?! — раздражённо рыкнул синеволосый и, закрыв входную дверь, прошёл в середину комнаты, чуть не сбив девушку с ног. Он сбросил плащ на пол. — М-м, принцесса? Расскажи мне об алчной природе твоих сородичей, которые возомнили себе чем-то большим, чем есть на самом деле! — Да что нашло на тебя?! — Арси гневно взглянула на ящера, что стоял к ней спиной. Его кулаки с силой сжимались и разжимались, мышцы рук напрягались с каждым движением. — Ах да, я забыл, ведь именно твой отец позволил им убивать Нас! — мужчина резко развернулся к ней. Очи его вновь были драконьими, а кожа казалась потемнела, хотя это, наверное, из-за полумрака царившего в доме. — Замолчи, — сипло. Девушка опустила глаза. Она больше ничего не могла сказать в ответ: просто не имела права на это, не могла оправдывать бессмысленные убийства, но и выслушивать обвинения в свой адрес не могла. — Ррахх, — выругавшись на своём языке, дракон ушёл в маленькую кухоньку, оставив принцессу одну наедине со своими переживаниями и мыслями. Она не решилась пойти за ним, попытаться успокоить, потому что ей самой необходимо было прийти в себя после неожиданного проявления агрессии у ящера. Не стоило забывать о его природе, он ведь хищник, зверь, дракон — тот, кто может в миг лишить жизни человека даже в этом облике. Синеволосая видела ярость в глазах Оптимуса и понимала, что его сущность пробуждается в нём и причиняет боль не только окружающим, но и самому человеку-дракону. А как помочь — Арси не знала. Лишь поздним вечером Оптимус молча вернулся в комнату и тяжело опустился на свою кровать, которая больше напоминала своим растрёпанным видом лежанку дикого зверя. — Прости, — он устало посмотрел на девушку, сидящую за столом. — Не знаю, почему не смог тогда сдержаться. Эти люди... они... — Я знаю, вздохнула Арси, встав на ноги, и подошла к своей кровати. — Не нужно оправдываться. Я хотя и жила всю жизнь во дворце, знаю, что за люди живут в этой стране. — Хочешь вернуться во дворец? — спросил синеволосый, уже зная, как он думал, ответ. — Нет, не хочу, — отрицательно покачала головой девушка. — Да, я скучаю по отцу, но у меня нет и малейшего желания вернуться в эту золотую клетку. Оптимус ничего не ответил. Арси села на кровать, поджав замёрзшие ноги под себя. В последнее время она стала замечать, что её кожа побледнела, а сейчас в темноте казалась светло-серой. Соседняя кровать чуть слышно скрипнула — ящер лёг и, судя по ровному дыханию, его сознание начало проваливаться в сон. Поёжившись от холода, принцесса провела ладонями по локтям до запястий и с удивлением заметила, что кожа начала несильно зудеть и покалывать. Она слегка провела ногтями по коже и почувствовала , что та стала шелушиться и отслаиваться. — Вот же ж, — вздохнула Арси. — Наверное, это из-за холода. Или, может, побочное действие мазей? Решив, что причина именно в этом, девушка укуталась в одеяло и легла спать, отложив эту проблему на потом.