Не для печати

Крис Пайн прав, мне действительно хочется заполучить сенсацию. Очевидно, что в этой истории много недосказанного. Стоит лишь копнуть чуть глубже, чтобы добраться до сути. — Извините, но такая у меня работа — провоцировать. — Я понимаю, — улыбка Криса теплеет, и мне становится даже неловко. Он явно не ожидает подвоха. — Я тоже погорячился. — Ваша речь прозвучала убедительно. Сложилось впечатление, что вам не впервой отбиваться от подобных вопросов. — Ну не скажите... Я не самая известная фигура, чтобы к моей личной жизни было такое пристальное внимание. Даже ваш вопрос... Он скорее о Закари, чем обо мне, — Крис разводит руками. — Как я должен реагировать? Возмутиться? Загадочно улыбаться? Увы, весь Голливуд держится на такой вот недосказанности. — Сейчас, с высоты опыта и возраста, вам легкого рассуждать на подобные темы. А раньше? — я с радостью использую шанс снова окунуться в прошлое нашего героя. — В годы студенчества? Наверняка о вас с мистером Кинуто ходили слухи, или даже случались нападки. Вы ощущали давление? *** 2000 г. Неопределенность — одно из самых мучительных состояний из тех, что приходилось переживать Крису. Он наделся, что откровение перед друг другом прояснит ситуацию. На деле все стало только сложней. Конечно, депрессия Куинто отступила, вместе с чувством беспомощности и стыда от собственных желаний, но на смену пришли новые проблемы. Внутренний мир Пайна никак не мог обрести хотя бы шаткое равновесие. Они по-прежнему не заходили дальше неуклюжей возни под одеялом. Все происходило по тому же сценарию. С одной единственной оговоркой — теперь оба отдавали отчет своим действиям. Зная, что Куинто не будет заниматься подобной ерундой, Крис часами напролет пытался анализировать их «отношения», стараясь навесить на них ярлыки, назвать происходящее понятным и знакомым словом. Так было бы проще. Но нет, они зависли где-то между любовниками и друзьями, так и не нащупав разделяющую грань. Теперь разговоры обрывались неловкими паузами, все шутки или жесты приобретали подтекст, а любое совместное времяпрепровождение стало для обоих мучением. Пайна это абсолютно не устраивало. Но пока он мог лишь надеяться, что у Закари как обычно имелось в запасе гениальное объяснение, и друг попросту не успел им поделиться, уехав на месяц в Бостон вместе с актерской труппой. Как бы Пайн не радовался, что тому подвернулась такая возможность, он понимал — сейчас не лучшее время для отъезда. Конечно, они созванивались, но уже не так часто как, например, в то время, когда Крис еще жил Питтсбурге. Да и те разговоры, что были, казались бессмысленными и пустыми. Конечно, их болтовня и раньше не была особо замысловатой. Пусть друзья обсуждали одно и то же по несколько раз, рассказывали о ерунде, произошедшей за день, но, по крайней мере, не молчали, с трудом подбирая слова и боясь ляпнуть лишнее. Хотя нет-нет, что-то да и проскальзывало. Или это просто Пайн, раньше особо не анализирующий поток слов Закари, оказавшись в подвешенном состоянии, автоматически вдумывался в каждую брошенную фразу, пытаясь вычленить из нее хоть что-то. — Скучаешь? — «по мне», «один в квартире»? Это могло значить что угодно. Разговаривая по телефону, не видя Закари, Крис затруднялся сказать, дружеская ли это подначка или проявление чего-то большего. Но в любом случае его так и подмывало согласиться, ответить «да». Ведь ему действительно не хватало Куинто. Раньше их разлука могла длиться неделями, которые Пайн с легкостью переживал, а теперь... Приходя в пустую квартиру, он не знал, куда себя день, а засыпая в одиночестве, представлял Зака рядом. — Обойдешься, — Крис выдавил из себя жалкий смешок. — С чего бы? — он надеялся спровоцировать Куинто, услышать в его голосе ревность или хоть что-то подтверждающие их... чувства. — Дай угадаю. Потому что твой вечер проходит по схеме: пришел с пар, поел, написал реферат, лег спать? — Ну куда уж мне с тобой тягаться? — буркнул Пайн. — Да ладно, чего ты? У меня тут тоже времени в обрез: репетиции, спектакли, обязательные экскурсии, но это не значит, что приходя в отель, я тут же отрубаюсь. Лучше не выспаться или быть с похмелья, чем весь вечер проторчать дома. — Я в тебе не сомневался, — Пайн даже не старался скрыть яд в голосе. Он прекрасно знал, что Зак найдет как развлечься, и что в этом «развлечении» скорей всего будут участвовать и другие парни. Вот только никаких претензий высказать не мог. Уехав в Бостон, Куинто имел право развлекаться как и с кем угодно, ведь Крису он ничего не обещал. Между ними не было ни клятв, ни обязательств. По большому счету, они оба оставались свободны, вот только от осознания этого легче не становилось. Пайн давно не чувствовал себя настолько жалким. В школе это ощущение практически не покидало его. Тогда все сверстники казались в разы умней, общительней, успешней, интересней его самого. Но с переездом в Нью-Йорк что-то изменилось. Не кардинально, конечно. Он оставался все тем же занудой, чуть что прячущимся в свой панцирь, но знал, что обошел всех успешных одноклассников, оставшихся в Питтсбурге, или учившихся на банкиров или юристов с подачи родителей. Его жизнь была интересней, ярче, чем у всех них. По крайней мере рядом с Заком. Куинто умел веселиться, брать от жизни все, не задумываясь о том, кто и что подумает. Вот и сейчас в чертовом Бостоне он наверняка считал, что все в порядке, в отличие от Криса, который места себе найти не мог. Все происходящее одновременно и противоречило всем его внутренним убеждениям, и казалось... приемлемым. В том плане, что все так делают. Довольствуются отношениями без обязательств, не считают нужным давать обещания и отчитываться. Живут в свое удовольствие. Но то, что доставляло радость Крису, навряд ли могло помочь забыться. Требовались методы радикальнее. Зак в таких ситуациях ходил в клуб, танцевал в толпе, отрывался, а Крис... обычно он предпочитал сидеть с бутылкой пива на кухне. Большое скопление людей, громкая музыка, неоновый свет — все это не его стихия но... именно там без лишних разговоров можно было кого-нибудь подцепить. Не то чтобы Пайну не терпелось переспать с первым встречным. Ему скорее хотелось проверить, сможет ли он сделать это. До Закари Крис даже не предполагал, что его может тянуть к парню. Что сильные руки или глубокий голос могут сводить с ума. Или дело было в особом магнетизме Куинто? Он знал, где предпочитают проводить время такие раскрепощенные и не имеющие предубеждений парни, подобные Заку. Логично было выбрать для подобной цели клуб с соответствующей публикой. В конце концов, ошибиться и получить по лицу не особо хотелось. Крису не нужно было одеваться провокационно или стрелять глазами, помешивая коктейль. Оказалось, достаточно просто нагнать на себя скучающий вид и облокотиться на барную стойку, чтобы им заинтересовались местные завсегдатаи. Главным открытием этого вечера стало то, что Крису действительно льстило внимание посторонних мужчин. Он готов был признать, что, в общем-то, да, они его привлекают. Он никогда в жизни не думал о каком-нибудь красавчике, отжигающем на танцполе, именно как о красавчике. А теперь... сознание не блокировало подобные мысли, а всего лишь вносило в них некоторые коррективы. Крису легче было воспринимать объект сексуального интереса, замечая в нем черты Куинто. Та же улыбка, густые брови, или хотя бы знакомый наклон головы. Но в то же время это сбивало с толку. — Привет, — не прошло и получаса, как перед Крисом возник улыбчивый парень. Долговязый блондин с почти прозрачными глазами не имел с Закари ничего общего. Разве что носил такие же цветные футболки, кажущиеся на размер меньше, чем следует. — Хочешь выпить? — Почему бы и нет? — Пайн попытался не подать виду, хотя внутри все вопило от смеси страха и восторга. Неужели его только что впервые попытались снять? — По коктейлю? Или предпочитаешь пиво? — парень оценивающе оглядел Криса с ног до головы. — Спорю, что выберешь пиво. — Точно, — он улыбнулся, хаотично соображая, в какую цену обойдется предложенная выпивка. — Два пива, пожалуйста, — коротко бросил парень и снова уставился на Криса. — Ты здесь один? — Да. — Скучаешь? — Просто не люблю танцевать. — Тогда что делаешь в клубе? — Пытаюсь расслабиться, — неоднозначный ответ, учитывая ситуацию. — Люблю немногословных парней, — незнакомец усмехнулся, ожидая, видимо, какой-то ответной реакции. Но Пайн не знал, как реагировать на явный подкат. К тому же, подцепив парня, даже пальцем не пошевелив, и ощущая на себе еще с десяток оценивающих взглядов, он все еще не понимал, что с этим делать. Не получив в ответ даже намека на взаимность, незнакомец медлить не стал, в клубе на это не было времени, и, устало вздохнув, направился к другому юноше, примостившемуся у барной стойки. Первая неудача остудила пыл Криса и пошатнула его уверенность в необходимости этого эксперимента, но он зашел достаточно далеко, чтобы отступать. Да и уйти просто так ему бы не дали. В поле зрения Пайна была как минимум пара парней, буквально раздевающих его взглядом. И как стыдно не было бы в этом признаться, ему такое внимание нравилось. — Ты выглядишь слишком напряженным, — один из них наконец решился подойти и, не теряя времени, тут же по-хозяйски устроил свою руку у Криса на плече. — Разве? — тот смерил парня долгим взглядом. Закари бы такой понравился: не слишком смазливый, с модной стрижкой и в безрукавке, демонстрирующей окружающим безупречные бицепсы. — Может выпьем? — У меня уже есть, — Пайн кивнул на бокал пива. — Хотя... — он осекся, испугавшись, что на этом разговор снова зайдет в тупик. — Глупо отказываться, когда тебя угощают. Следующие полчаса Крис со смесью удивления и восхищения пялился на Брайана (так парень представился). Практически ничего не говоря, ограничиваясь лишь случайными касаниями и взглядами, тот казался таким уверенным, таким сексуальным... Теперь Крис был уже не в силах отрицать, что и другие парни помимо Закари могут ему не просто нравиться, а возбуждать. — Хочешь поехать ко мне? — рука Брайана скользнула ниже. — Вот увидишь, тебе понравится лофт, а уж мини-бар... — К тебе? — осторожно переспросил Крис, прекрасно понимая, к чему клонит новый знакомый. — Именно, — Брайан ухмыльнулся и, подхватив его под локоть, повел к выходу. Не сопротивляясь, Пайн поплелся следом. Он хотел этого. Или, по крайней мере, думал, что хотел. Ему льстило внимание такого парня как Брайан, пусть тому и нужен был лишь секс на одну ночь. Для Криса это не было секретом, в конце концов, для этого он и пришел в клуб. Но стоило им оказаться в кожаном салоне такси, стоило Брайану позволить себе чуть больше и запустить пальцы под ремень, как Пайна накрыло. Вот только не волной страсти, а страхом. В один момент он вдруг понял, насколько все это неправильно, насколько низко. Он только что чуть не отдался первому встречному! Только конченый идиот мог поверить, что случайный трах способен помочь забыть о влюбленности. — Прости, мне... мне нехорошо. Нужно выйти, — ему и правда стало трудно дышать. — Остановите. Я лучше пойду домой. К себе. — Что?! — кажется, Брайан не привык к отказам. — Какого хрена? — Извини, не хочу портить тебе вечер, — Пайн слабо улыбнулся и поспешил ретироваться. Ему хотелось как можно скорее убраться от места, где он едва ли не совершил самую главную ошибку: едва не предал свои чувства к Закари. Чувства, которым он не мог дать названия, но которым требовался выход. — Можешь сейчас разговаривать? — вернувшись домой, Крис на автомате набрал номер Зака. Его не волновало ни позднее время, ни то, что он толком не знал, как выразить словами все свои мысли. — Третий час ночи, какого хрена?! — возмутился было Зак, но почти тут же почуял неладное. — Ты в порядке? Что-то случилось? — Случилось. Еще месяц назад, — Пайн надеялся, что алкоголь, плещущийся в крови, придаст смелости. — Ты об этом, что ли? А я уж было испуга... — Все, что хотел, ты уже сказал. Теперь моя очередь, — Крис нечасто позволял себе так разговаривать, но сейчас ему было необходимо донести до Закари свою правду. — Я знаю, что ты не любишь, когда тебя загоняют в рамки. Тебе нужна свобода, а мне... мне нужно знать, что между нами. Нужно немного определенности. Понимаешь? — Понимаю, — коротко бросил Куинто. — «Понимаю»? И все? — Пайн искренне надеялся, что Закари одной фразой развеет все переживания, а не станет все усложнить. — Не перекладывай свои сомнения мне на плечи. Очевидно, что мы стали друг для друга «чем-то большим». И знай я, как это назвать, я бы это сделал! — Но я даже не понимаю, как вести себя, — голос Пайна звучал совсем жалко. — Я ничего от тебя не требую. Дай нам время. — Сколько? Зак, я... я боюсь натворить глупостей, — он едва ли удержался от того, чтобы рассказать о сегодняшнем походе в клуб. — Я скоро приеду, — на этом разговор стоило считать оконченным. «Скоро» означало через неделю, и все это время Крис места себе не находил. Он с нетерпением и страхом ждал их встречи, чувствуя, что после нее все изменится, что они наконец примут решение, кем быть друг для друга. Секс по дружбе — самое глупое, самое губительное решение, которое только можно принять, но... на самом деле Пайн бы согласился и на это, лишь бы не услышать отказ. Куда легче жилось в неведении, чем с осознанием, что самый главный человек в жизни тебя оттолкнул. Крис готов был стать для Зака утешением на случай расставания с очередным бойфрендом, легким способом сбросить накопившееся напряжение или жилеткой, в которую всегда можно уткнуться, только бы не услышать «так больше продолжаться не может», «я устал от тебя», «нужно все это прекратить». Но Заку слова не понадобились. Он все решил за двоих. Иначе как объяснить то, что стоило ему перетупить порог, как сумка была брошена на пол, а Крис прижат к стене. Так требовательно, так страстно его целовали впервые. Куинто впился в него, лишая кислорода и связных мыслей, будто дорываясь до того, о чем мечтал долгое время и теперь не собирался отпускать. — Ты чего... это ... — Не то, чего ждал? — отстранившись, Зак посмотрел Крису в глаза. — Мне остановиться? — Я не... — Ты хочешь этого? — Да. — Тогда доверься мне. Последние восемь лет Крис, не задумываясь, слушался Зака, следовал за ним, куда бы друг не звал. И к чему это привело? Они с трудом добрались до кровати, снеся попутно проклятый торшер и умудрившись стянуть почти всю одежду. Пайн даже не понимал, как все произошло, как он оказался прижат к матросу тяжелым, горячим телом. Раньше его никогда не захлестывала страсть. С Ирис и в первый, и в десятый раз он медлил, стесняясь, и старался продумать каждое движение, а сейчас... Мозг будто отключился. Крис больше не беспокоился ни о своем теле, ни о позорных стонах. Он больше не боялся сделать что-то, зная, что рядом с Заком не о чем волноваться, и можно наконец дать волю чувствам и желаниям. — Господи, только не останавливайся, — Крис выгнулся, когда ладонь Куинто накрыла его пах. — Я и не... — начал было тот, но тут же осекся. — У тебя же никогда не было... парня? — осознание этого, видимо, заставило сбавить обороты и отстраниться. — Ты же не передумал? — Пайн обеспокоенно глянул на Закари. Он понимал, что его неопытность может стать проблемой. — Нет, конечно, нет, — друг едва ли не нежно очертил его скулы. И это разочаровало Криса. Нежностей, ласковых касаний ему хватило и с девчонками, а сейчас хотелось всего и сразу. Вот только Куинто был куда опытнее и прекрасно понимал, что сумасшедший темп, от которого сносит голову, не для первого раза. Долгие поцелуи, руки, осторожно оглаживающие плечи и грудь... Крису хватило пары минут, чтобы расслабиться и забыть обо всех страхах. Он ведь беспокоился о том, что понятия не имеет, каким может быть Закари в моменты близости. Настоящей близости, а не того, что происходило между ними раньше. Оказывается, неспешные, нежные прикосновения действительно заводили. Крису казалось, что он может кончить лишь от них, но Зак такого допустить не мог. — Не так быстро. Подожди. Разорвав поцелуй, тот потянулся к тумбочке, и... Вид презервативов и смазки несколько смущал. Нет, Крис, конечно, понимал, что это необходимо, но подготовка, воспринимающаяся как нечто механическое, сбивала весь настрой. — Постарайся расслабиться, — Куинто медленно огладил его бедра и опустился ниже. В этот момент он казался таким сильным, таким уверенным, знающим... На секунду Криса даже захлестнула волна нежности, но тут Закари развел его колени. — Может быть больно, но я постараюсь сделать все как нужно, — он медленно поцеловал Криса и наконец коснулся влажным пальцем его задницы. — Эй, не волнуйся. Если ты скажешь, я тут же остановлюсь, — успокаивающе произнес Куинто, но Пайн понимал, что это ложь. Судя по лихорадочному блеску в глазах и тяжелому дыханию, остановиться Зак уже не смог бы. Да Крис бы и не попросил.... Легкая, тянущая боль с лихвой компенсировалась умелым языком во рту. Даже когда добавился второй палец, Пайн позволил себе лишь тихо зашипеть, стараясь не выдать очевидный дискомфорт. — Сейчас станет лучше. Обещаю, — Закари улыбнулся. — Когда меня первый раз... — Заткнись, — Крис сделал глубокий вздох. — И сделай что-нибудь, — он беспомощно покосился на свой полувставший член. Атмосфера, до этого накаленная до предела, почти сошла на нет. Хотя последовавшее дальше представление Зака быстро исправило ситуацию. До этого Пайн даже не замечал, что друг все еще был в боксерах, а теперь... Он со смесью удивления и восхищения уставился на крупный возбужденный член Куинто. Раньше он его толком даже не видел... — Справишься? — Закари кивнул на упаковку презервативов. — Я не... не уверен... — Крис всегда возился с этим довольно долго. — Понял. Дальше Куинто сделал все сам, не размениваясь на лишние комментарии. Пайну почему-то казалось, что друг будет болтливым в постели, но когда дошло до дела, тот молча подсунул подушку ему под бедра, устроил ноги у себя на поясе, осторожно протолкнул головку и лишь тогда позволил себе тихий стон. А Крис был не способен даже на это. Первый неглубокий толчок буквально выбил весь воздух из легких — настолько это было одновременно приятным и болезненным. Закари двигался очень медленно, старясь отвлекать любовника поцелуями. Крис чувствовал его в себе, чувствовал заполненность и поверить не мог, что все это происходит с ним. Что человек, которого он любил так долго, действительно стал для него всем, что они разрушили все допустимые границы. Когда рука Куинто заскользила по члену Криса, а сам он принялся набирать темп, буквально вбивая его в кровать, стало ясно, что долго это не продлится. Поцелуи-укусы, резкие толчки, ногти, впившиеся в бедра... все это было слишком. Неопытность и долгое воздержание давали о себе знать. Пайну хватило нескольких уверенных движений, и он выплеснуться в кулак Закари. Конечно, самому Куинто нескольких минут было недостаточно для того, чтобы достичь финиша, но... Крис был не в состоянии помочь. Он никак не мог прийти себя после яркого оргазма, и был в состоянии лишь смотреть, как, выйдя и стянув резинку, Закари собственноручно довел себя до разрядки, кончив на его бедра. *** Крису не верилось, что все это произошло с ним. Утром он боялся отрыть глаза и столкнуться с реальностью. После пробуждения потребовалась по меньшей мере минута, чтобы поверить — ночь с Закари не плод воображения. Они действительно переспали и теперь... Солнце пробивающееся из-под тяжелых штор, играло лучами на одеяле и заставляло еще спящего Закари смешно морщиться. От него веяло жаром и... как бы это ни было странно, уютом. Пайн и не знал, что способен испытывать такой спектр эмоции: от страсти, заставляющей мозг отключаться, до затапливающей нежности. — Смотришь на меня? — голос Зака после сна звучал хрипло и, пожалуй, возбуждающе. — Извини, — нужно было избавляться от дурацкой привычки чуть что просить прощения. — Все в порядке? — Куинто перевернулся на бок и внимательно посмотрел на него. — Нормально себе чувствуешь? — Более чем, — если Пайн правильно интерпретировал происходящие, то это утро должно было стать первым в череде многих. — Тогда, — Зак растянулся в улыбке. Он и не пытался скрыть, насколько это утро... особенное. Для них обоих. — Голодный? — Ага, но .... — Возьму это на себя, — подорвался с кровати Куинто. — Лежи и не вздумай вставать, понял? Спорить было бесполезно, и Крису оставалось только кивнуть и ждать своего первого завтрака в постель. Он и представить не мог, что когда-нибудь Куинто будет баловать его тостами, что утро в обнимку станет в порядке вещей. Пайн понимал, что вскоре им обоим захочется личного пространства, но первые недели после разрушения границ они в буквальном смысле проводили рука об руку. Такая близость была не просто желанна — необходима. Оставив ссоры и недопонимание позади, рядом с Закари Крис чувствовал себя... на своем месте. Ему было хорошо и комфортно, по крайней мере пока Заку не стало тесно в их маленькой квартире. Вот только Пайн не разделял желания выйти в люди. Его вполне устраивала реальность на двоих, их собственный мир, в который не было доступа посторонним. Но, с другой стороны, ничего плохого в том, чтобы посидеть, выпить кофе в одном из крохотных кафе Бруклина, не было. Тем более они давно никуда не выбирались. Но Крис... Он попросту не был готов к тому, что Закари захочется проявить чувства на публике, заявить свои права. Совсем как тот парень в клубе, Закари закинул руку на плечо Пайна и притянул его к себе, едва не поцеловав. И все это пока они стояли в очереди, дожидаясь заказа! — Не надо, — он резко отшатнулся, поймав удивленный взгляд Куинто. — В смысле, не здесь. — Не здесь? — Отпусти, — Крис скинул руку. — В смысле? — Я дома все объясню, — устраивать шоу на публике не хотелось. К счастью, в кафе было действительно шумно и многолюдно, настолько, что это остановило даже Куинто. Впрочем, ненадолго. Не прошло и десяти минут, как добытый с таким трудом кофе был выпит, и ни о каком романтическом утре уже и речи не шло. — И что это было? — в голоса Зака слышалась не столько злость, сколько удивление. — Все нормально? Я сделал что-то так? — Нет... То есть да, — Крис осторожно коснулся руки бойфренда, словно успокаивая. — Мне просто некомфортно. — Некомфортно? Со мной? Я не понимаю, ты же хотел.... — Подожди, дай объясню. Мне хорошо с тобой. Всегда. Но... — Пайн замялся, — все эти поцелуи, касания... Давай это останется между нами? — Это и так между нами, — Закари нахмурился. — Ты понимаешь, что я имею в виду. Я не хочу... афишировать наши отношения. — Мне казалось, ты в себе разобрался. — Да, но, — вопрос о собственной ориентации никогда не был для Криса краеугольным. — Я — не ты. И никогда таким не буду. — Таким? — вот теперь Куинто действительно закипал. — Это пидором что ли? — Ты же знаешь, я такое не то что не сказал, даже не подумал бы, — Пайн не хотел ссориться, спустя лишь несколько недель «отношений». — Я хочу быть таким же смелым, таким же открытым, как ты, но... для этого нужно время. Просто пока не готов. — Я не прошу признаваться семье. Это страшно, понимаю. Но, боже, мы в Нью-Йорке! Здесь всем плевать, кто кого держит за руку, кого целуют, кого трахают, в конце концов! Хватит оглядываться на других, им на тебя плевать! — Постараюсь, — Крис виновато улыбнулся. — Разве тебе сразу было легко? — Конечно нет. Пайн понимал, что для Зака это не просто слова. Тот всегда занимал активную позицию, отстаивал права, убеждал других членов сообщества не бояться осуждения и косых взглядов, а его собственный бойфренд... избегал даже невинных прикосновений за пределами квартиры. Крис не знал наверняка — политическая обстановка или отношения между ними, а может и все вместе заставили Куинто развернуть бурную деятельность гея-активиста. К университетскому клубу и безобидной раздаче листовок теперь добавились акции протеста и круглосуточная пропагандисткая работа. Среди всей этой шумихи, царившей на улицах Нью-Йорка, Закари чувствовал себя как рыба в воде. Он действительно верил, что может что-то изменить. А вот Крис кроме того, что ни черта не смыслил в политике, еще и не причислял себя к группе униженных и оскорбленных властью. Зак убил бы его за такие слова, но Пайн не мог с уверенностью назвать себя геем. То есть он не чувствовал ни стыда, ни гордости по этому поводу. Не носил значки и футболки с громкими лозунгами, не участвовал в шествиях и не видел смысла открываться для того, чтобы получить свою порцию осуждения со стороны общества. Закари же — другое дело. Иногда Крису казалось, что бойфренд с ранней юности знал, чего хочет и не мыслили себя кем-то другим. Даже в католической школе с ее строгими правилами о нем ходили пересуды, что уж говорить о Нью-Йорке! Масштабы, которые приняла его деятельность в последние недели, даже пугали Криса. Все же он чувствовал вину за собственную трусость и неуверенность, явно мешающие Куинто раскрыться в отношениях полностью и заставляющие искать альтернативу. — Ну, вроде готово, — конечно, помощь в изготовлении плакатов весьма провокационного содержания едва ли компенсировала нежелание Криса афишировать свою личную жизнь, но это все, что он мог предложить Заку. — Вышло... убедительно, — тот потянулся вперед, чмокнув Пайна в лоб. — Спасибо. Мы ценим твой вклад. — Да ладно, это же просто плакаты... — Не просто! Благодаря им замечают нас, наши требования. Если бы ты хоть раз сходил со мной на шествие, увидел бы, какое впечатление они производят на... — Ты снова за свое? Знаешь, я на подобные... — Крис едва не ляпнул «представления», — мероприятия не хожу. Если нужно помочь в чем-то — без проблем. Но выходить на улицы, впихивать листовки — не ко мне. — Как будто не понимаешь, насколько это важно. Для меня, для тебя, для всех нас! Сейчас такое время, что... — Только не начинай снова. Я все это уже сто раз слышал, — Крис не хотел снова ругаться, но если Закари чему-то его и научил, так это тому, что не стоит угождать кому-то, переступая через себя. — Есть люди как ты, рисующие плакаты, устраивающие голодовки, приковывающие себя наручниками у мэрии, а есть такие как я, которым не все равно, но которые научились существовать в этом мире. Давай не будем отрицать, многие актеры, политики, простые ребята из офисов сидят в шкафу и... — Боятся. Боятся точно так же, как ты! — это была любимая тема Закари. Пайн с легкостью мог предсказать все его последующие доводы и громкие высказывания, так что... — Нужно вымыть кисти, — умнее было просто уйти, оставив Куинто декламировать свою агитационную речь. По крайней мере от нее был толк не только на площади. Когда Закари загорался какой-то идеей, не представлялось возможным его остановить. Он заражал своим энтузиазмом окружающих и... такого молодого человек просто нельзя было не заметить! «Вечером будем праздновать!» — когда Крису пришло это сообщение, он подумал, что демократы отвоевали еще один штат... Или Закари попросили дать интервью на телевидении? На деле же новость превзошла все догадки. — Меня утвердили на роль! — Куинто объявился ближе к полуночи. С порога налетев на бойфренда, он крепко сжал того в объятьях. Не понимая, что происходит, Пайн уже готов был, как обычно в подобных случаях, быстро стянуть одежду и переместиться в спальню, но... Вместо того, чтобы душить поцелуями, Закари почему-то принялся кружить по комнате. — Бродвей, Крис! Бродвей! Представляешь?! — Что? — тот с недоверием уставился на бойфренда. Он сам в последнее время оставил актерство в отличие от Зака, чьи труды наконец оправдались. — Да остановись хоть на секунду! — Крис схватил его за плечи. — Где? В какой постановке? — «Ангелы в Америке», ты должен был слышать! И Пайн слышал и, кажется, догадывался, почему на эту роль пригласили именно Закари. Честно говоря, десятки молодых актеров, обивающих подмостки Бродвея, были куда талантливее Куинто, но никто из них так рьяно не защищал права сообщества и не бросался грудью на амбразуру. Режиссеру, выбравшему драматическому пьесу о геях, наверняка требовалось имя, которое на слуху у потенциальных зрителей. — Люди придут на этот спектакль, почувствуют, насколько... Насколько важно, о чем говорят со сцены! Понимаешь? — Закари взял лицо Пайна в ладони. — Конечно, — Крис искренне улыбнулся и поцеловал бойфренда. Он видел, насколько тот загорелся этой идей, и готов был поддерживать его, не думая о том, что Закари как открытому актеру-гею может быть суждено застрять в роли, перенесенной из жизни, так по-настоящему и не раскрыв таланта. Весь следующий день Зак пребывал в легкой эйфории, декламировал фразы из пьесы, обзванивал друзей, едва ли не приглашая даже на неназначенную премьеру и... немного раздражал этим. Хотя, конечно, Пайн понимал — бойфренд имеет право на радость. Последний год Зак трудился не покладая рук, выбивая место в театре и пытаясь засветится. Если Крису с его редкими съемками везло, как везет всем дилетантам, то Закари действительно заслужил и роль, и шанс донести со сцены свои взгляды. И, естественно, вечеринку в честь этого! — Для меня? Шутишь? Конечно буду! — Закари кивнул кому-то на том конце провода и глянул на Пайна, корпевшего над очередным эссе. — Крис? Тоже пойдет. — Куда это я пойду? — оторвавшись от бумаг, он удивленно глянул на закончившего трепаться по телефону Куинто. — Ребята из театра устраивают вечеринку. Для меня и Джо... Я, кажется, вас не знакомил, но... Он будет играть моего партнера и... — Ты говоришь это для того, чтобы я приревновал или пошел с тобой? — А ты хочешь пойти? — с надеждой в голосе спросил Куинто, хотя еще пару минут назад сам все решил за двоих. — Вместе? В смысле «вместе» как пара? — осторожно уточнил Крис. Эта, казалось бы, мелочь имела для него не последнее значение. — Детка, не волнуйся, там будут все свои, — Закари глубоко вдохнул, словно чувствуя, что бойфренда уговорить будет не так просто. — Это не та компания, в которой нужно... скрываться. Крис ему верил, но ничего не мог с собой поделать. В отношения вступают двое, и работать над ними тоже нужно в паре. Но когда Куинто делал шаг вперед, Пайн невольно отступал в тень. Его пугала возможная реакция прохожих в парке или парочки за соседним столиком, но знакомая неформальная тусовка — другое дело. Закари бы не стал дружить с людьми, не принимающими его и его бойфренда. В мыслях Крису нравилось так называть себя, и он понимал, что если хочет и дальше быть для Зака парнем — нужно выйти из шкафа. Нужно быть рядом, а не загонять чувства в бетонную коробку. — Это вечеринка в честь тебя. Конечно пойду, — Пайн улыбнулся, стараясь не думать, на что подписался. Достаточно было того, что его ответ сделал Закари счастливым. По пути на вечеринку тот буквально светился от гордости, держа Криса за руку. Это было незнакомое и волнующее чувство. Они впервые собирались заявить о себе как о паре, и Крис на какое-то мгновение даже пожалел, что не решился на этот шаг раньше. Они сидели, прижимаясь друг к другу, на заднем сидении такси, Закари держал его за руку, и эти мгновения были... идеальны. Хотелось запомнить их, потому что, стоило выбраться из салона, как на Пайна обрушилась вся тяжесть реального мира. Мира, в котором ему морально легче было двигаться на шаг впереди бойфренда, чтобы тот снова невзначай не поймал его ладонь. Расстояние в несколько метров удалось преодолеть без проблем, но уже у самого входа Закари все-таки умудрился обхватить его за пояс и прижать к себе: — Эй, мы же договаривались. Все будет хорошо. Я об этом позабочусь. Крис понятия не имел, что подразумевает под этим Куинто. Оказавшись среди приглашенных, которых было в разы больше, чем ожидалось, тот не только норовил каждому представить своего «бойфренда», так еще и собственнически обозначал его принадлежность. Рука на плече, мимолетные поглаживания, полное игнорирование личного пространства... Только слепой не понял бы, что они вместе. Поначалу это смущало, но спустя некоторое время Крис понял, что Закари как обычно оказался прав: ребятам из его круга действительно было все равно — кто и с кем. В их компании Пайн действительно мог расслабиться. Хотя, конечно, до Зака ему было далеко. Если сам Крис за всю вечеринку едва осилил бутылку пива, то тот... Конечно, не сидел на кафельном полу в уборной и не блевал в подворотне за клубом, но дошел до стадии пошлых шуточек, двусмысленных подмигиваний и откровенных прикосновений. И все ничего, если бы Закари не пытался перейти границы. Пайн уже и сам был не прочь поваляться в обнимку, может, даже целоваться в это время, но вот пальцы бойфренда, пытающиеся забраться под ремень... Это слишком. Только почувствовав накатывающее возбуждение от этих прикосновений, Крис отстранился, едва не оттолкнув Закари. Его затопила волна стыда. Казалось, что все присутствующие видели это, хотя на самом дела даже сам Куинто, наверное, ничего не заметил. Он оказался достаточно пьян, чтобы сообразить — что не так. И это был первый раз, когда Пайн радовался тому, что бойфренд перебрал, иначе без очередного выяснения отношений, причем с претензиями обоих сторон, точно не обошлось бы. В конце концов, Зак обещал, что все будет хорошо, что будет контролировать себя, а Крис, в свою очередь, что постарается отбросить свои страхи и раскроется. В итоге, оба облажались. Пайну хотелось двигаться дальше, хотелось развития. Эти отношения стали для него первыми серьезными, и в них не оставалось места для гордости и принципов. Он готов был работать над собой, искать аргументы в пользу «публичности», даже согласился пойти на дурацкую вечеринку! Но постоянное присутствие Закари рядом, его потребность рассказать всему миру о своем бойфренде, заставить всех завидовать их свободным, честным отношениям не давали Крису сосредоточиться и понять, что нужно именно ему. Но судьба предоставила возможность вынырнуть из омута «отношений». Он даже не поверил, когда на экране мобильного высветилось имя сестры, и в первое мгновение испугался — не случилось ли чего? Ведь после переезда в Нью-Йорк они с Кэт практически не общались. — Ты уже дома? — не здороваясь, сходу спросила сестра. — Да, а что? — Пайн не особо понял, к чему вопрос. — Давно? — она, кажется, искренне удивилась. — Почему тогда мама мне еще не сообщила, что ее любимый сынок вернулся в гнездо... — А, ты про Питтсбург... Что-то случилось? Что-то с папой? Почему я должен там быть? — Крис не на шутку взволновался. — Случилось. И у папы, — Кэт выдержала драматическую, едва не заставившую брата поседеть паузу, — и у мамы. У них годовщина, придурок! Только не говори, что забыл! — Ну... — И подарка у тебя, конечно, нет? — Как и билетов, — признался он. — Извини, совсем замотался. У меня тут кое-какие, — он глянул заснувшего в его кровати после алкогольного марафона Куинто, — проблемы. Так что даже не знаю, смогу ли... — Это даже не обсуждается. Ты едешь, летишь, пешком идешь — мне плевать, но чтобы в воскресенье был за праздничным столом и радовал своим цветущим видом родителей! — Ничего не могу обещать, — Крис уже давно не был младшим братом, боящимся и во всем слушающимся Кэт. Да и семейные праздники теперь казались чем-то весьма сомнительным и скучным, но с другой стороны... Поездка в Питтсбург на пару дней могла стать неплохой возможностью разобраться в себе и в их с Закари отношениях. Хотя стоило Пайну переступить порог родительского дома, как стало ясно — отдохнуть и собраться с мыслями в этот уик-энд не выйдет. С родителями творилось что-то странное, и на вряд ли это было связано с предстоящей годовщиной. Они и прежде по возвращению окружали сына вниманием и душили заботой, но теперь это переходило всякие границы. Крис не мог отделаться от ощущения будто его готовят перед чем-то. Вот только перед чем? Кто-то из семьи тяжело болен? Они решили развестись? Вернуться в Лос-Анжелес? Или, может, взять ребенка в семью? От любого из этих вариантов Криса пробирал холодный пот. Он готовился услышать правду... которая превзошла все его опасения. Субботний ужин не предвещал ничего плохого. Поначалу. Родители как всегда зашли издалека. Несмотря на теплые отношения, Крис знал — их нельзя назвать близкими. Начиная с подросткового возраста, с той истории с билетами, он практически не посвящал родителей в свои дела. И уж тем более, имея мать психотерапевта, не откровенничал. Они мало знали о жизни сына в Нью-Йорке и, как оказалось, компенсировали это собственными догадками. — Ты совсем ничего не рассказываешь, — в который раз начала мать, хотя прекрасно знала, что Крису нечего ответить. В его жизнь лишь недавно ворвались перемены, и о них родителям знать не полагалось. — Не понимаю, как ты живешь в Нью-Йорке? Это же совсем другой город... — Ма, я знаю Нью-Йорк лучше, чем Питтсбург. — Это хорошо. Потому что у нас с отцом, — миссис Пайн локтем толкнула мужа, — складывается впечатление, что ты целыми днями сидишь дома: читаешь, пишешь... — Естественно я читаю и пишу. Это моя будущая профессия, — Крис закатил глаза. — Я ведь уехал учиться. На первом курсе закладываются основы и... — Да-да, конечно. Но кроме учебы у тебя еще наверняка есть, чем заняться. Нам все интересно, — разговор начинал принимать опасные обороты. — Куда ты ходишь? С кем? — Вам же эти места или имена ничего не дадут, — по опыту он знал, что стоит только начать, как посыплются вопросы о личной жизни и советы прекратить так близко общаться с Заком. Но в этот раз родители превзошли сами себя. — Именно поэтому, если у тебя появилась девушка, мы бы хотели с ней познакомиться, — отец наконец решил вклиниться в разговор. — У меня никого нет. Вы же это хотели узнать? — неужели родители надеялись, что он выложит всю правду? — Все, на этом допрос окончен? — Кристофер, не смей разговаривать в таком тоне. Мы имеем право знать, что происходит в жизни сына. Если у тебя какие-то проблемы, то можешь довериться... — У меня все в порядке. — Или просто стесняешься? Мы с отцом примем тебя любым. Если это вдруг не девочка... — повисла звенящая тишина. Крис с матерью сверлили друг друга взглядами, а мистер Пайн и вовсе делал вид, будто не имеет никакого отношения ко всему происходящему. — Дорогой, в этом нет ничего плохого. Не то чтобы это неожи... — Я знаю! — он резко встал, едва не опрокинув стул. — И не собираюсь это обсуждать! Пайн понимал, что такой эмоциональный всплеск породил больше вопросов, чем ответов, но у него действительно кончилось терпение. Сколько можно это выслушивать? Зачем вообще задавать вопросы, на которые самим же страшно получить честный ответ? Ответ, который, наверное, стоило дать. Сообщить, что они с Закари вместе. Что делят не только квартиру, но и постель. Сейчас Крис злился не столько на родителей, сколько на себя. Куинто назвал бы его трусом. Трусом, который не мог признаться, кто он, даже самому себе. Конечно, близкие чувствовали неладное и скорее всего даже знали правду. Званый ужин в честь годовщины прошел в напряжении. Может, гости ничего и не заметили, но Крис, ловя взгляд матери, чувствовал, что она ждет и боится его признания. Что ж, по крайней мере чета Пайнов считала своего сына достаточно смелым для такой выходки. Что бы они сказали, узнав, как обстоят дела на самом деле? Так или иначе, в Нью-Йорк Крис вернулся с твердой решимостью все изменить. Пойти на встречу здоровым, правильным отношениям. Отношениям, о которых не стыдно рассказать родителям, которые способны сделать партнера счастливым. Закари была необходима публичность, а Крису сам Закари. Одних держаний за руки во время ночных прогулок или вечеринок для «своих» теперь стало недостаточно. Пришло время играть по-крупному. Выбраться в настоящий ресторан как пара, поддержать бойфренда на очередном шествии, идя с ним плечом к плечу. Переживая новые оглушительно яркие впечатления, восторг с примесью страха, Крис постепенно приходил к до смешного очевидным выводам. Как бы ему не было комфортно в квартире, в их с Заком мире на двоих, все это оставалось притворством. А настоящая жизнь с настоящими эмоциям скрывалась за поворотом. Правда в настоящей жизни кроме любви было место еще и работе. До премьеры «Ангелов в Америке» оставались считанные недели. Закари дни напролет проводил в театре, а по возвращению домой попросту валился с ног. У Криса складывалось впечатление, что не получив необходимой эмоциональной подпитки от бойфренда, тот компенсировал ее в театре. Несмотря на желание Пайна, они все реже разговаривали по душам, проводили время вместе, занимались любовью, в конце концов. Раньше он мог пусть и не согласиться пойти в кафе, сославшись на усталость, но, во всяком случае, поддерживал саму идею. Сейчас же... Бойфренд попросту усмехался в ответ, воспринимая это как фарс. — Я очень устал, — в очередной раз отмахнулся Куинто. — А ты все равно никуда не хочешь. Не надо, — он зевнул, — стараться. Ты не хочешь афишировать отношения, а у меня... больше нет ни сил, ни времени переубеждать. Давай лучше просто полежим. — Или поговорим, — Крис опустился на край кровати. — О чем? — Куинто лениво приоткрыл глаза. — О нас. — Это не лучшая идея. Я серьезно. У меня нет настроения снова ругаться, доказывая очевидные для меня вещи, — «разговор по душам» для них автоматически подразумевал что-то плохое, что-то, заканчивающееся ссорой. — Мы уже давно не ругались, — Пайн тяжело вздохнул. — Да и не разговаривали. Ну, как раньше. Что заказать на ужин, какой фильм поставить... Мне кажется, дело не только в том, что ты сутками пропадаешь в театре. — И в чем же, по-твоему, дело? — Закари поднялся на локтях. — В том, что мы отдалились друг от друга. Я стал для тебя неинтересным... Понимаю, все, — Крису оказалось непросто это произнести, — твои предыдущие бойфренды... были свободные, уверенные, им не требовалось прикладывать усилия, чтобы... — Не говори ерунды, — перебил его Зак. Но Крису необходимо было наконец высказаться. — Тебе со мной некомфортно. — Будь это правдой, меня бы сейчас здесь не было. — Тебя и так сутками нет. Мы никуда не выходим, ты отказываешься от всех моих предложений, будь то ужин или обычная прогулка. — Потому что ты сам ясно дал понять, что не хочешь этого. А одолжения мне не нужны, — зло бросил Куинто. Неужели со своей работой он не замечал, что происходило с бойфрендом в последние недели? — Ты не всегда знаешь, чего я хочу, — парировал Крис. — И чего же? — Хочу перестать бояться осуждения, хочу решиться заявить о нас, — он сам испугался того, что выпалил. Они редко разговаривали настолько откровенно. — Чтобы ты был рядом. Твоего общения, внимания — И все? — Хочу тебя... всего, — признался Крис. Его сводило с ума и то, что из-за его зашоренности Закари мог найти себе кого-нибудь. Парня из массовки, который будет не против потрахаться в гримёрке, например — Даже так, — Куинто быстро сменил гнев на милость. — Иди сюда. Будет тебе общение. И внимание. Потянув Криса за руку, Зак прижал его к кровати и навис сверху. В его порывистых движениях не чувствовалось ни толики усталости. Такому напору невозможно было не поддаться. Запустив пальцы в волосы бойфренда, Пайн впился в его губы. Поцелуй вышел долгим и болезненным. Он был не в силах отстраниться ни чтобы глотнуть воздуха, ни чтобы избавиться от мешающейся одежды. Хотя это и не требовалось... Их обоих трясло от возбуждения, и достаточным было лишь стянут джинсы с боксерами до колен. Со всем остальным Закари справился сам. Целуя скулы, шею, грудь бойфренда он спускался ниже и... Пайн не смог сдержать стона, когда тот сначала провел языком по члену, а потом взял его в рот. Крису не с чем было сравнивать, но он ни секунды не сомневался — отсасывает Куинто мастерски. Любовник старательно вылизывал член, плотно обхватывая губами головку и помогая себе рукой. Подаваясь бедрами вперед, Пайн тянул его за отросшие пряди, точно зная — того это заводит. Зак творил ртом что-то невероятное, стараясь как никогда раньше. Когда он пропустил член в горло, Пайну хватило нескольких толчков, чтобы кончить. Правда от одного голодного взгляда бойфренда исподлобья внизу живота вновь начало тяжелеть. Этой ночью Закари явно был настроен плотно поработать над их взаимопониманием. Пайну оставалось только догадываться — служило тому причиной копившееся возбуждение или желание реабилитировать отношения. А если без шуток, Крис верил — у них действительно есть будущее. Будущее как у пары. На их пути могли возникать трудности, они могли ругаться, не разговаривать днями, срываться друг на друга, но он точно знал: никто другой не ужился бы с натурой Зака, не смог бы терпеть его двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Точно так же как никто другой не смог бы вселить в него самого уверенность, как это удалось Куинто. Пайн избегал публичности, боялся выставлять свои чувства напоказ, но осознание, что лишь так они смогут быть по-настоящему вместе, оказалось сильнее. Закари был прав. Плевать на осуждение, на косые взгляды. Куда важнее быть честным с самим собой и не стыдиться чувств. *** — Давление? — пока мы стоим на перекрестке, Крис снова закуривает. — Из-за Зака? Психологическое? Или со стороны общества? — Я так понимаю, ответ «да»? — Конечно. По-другому и быть не могло. Закари всегда был... яркой личностью. Он играл в театре, появлялся на экране, на него обращали внимание. А мы в то время... — я вижу, как осторожно он подбирает слова, — много времени проводили вместе. И я не мог не чувствовать на себе последствия его растущей известности и камин-аута. В силу возраста я воспринимал слухи, все двусмысленные взгляды окружающих, направленные на нас, как что-то негативное. Случись нечто подобное сейчас... Нет, не так. Будь в то время у меня такой жизненный опыт как сейчас, я бы даже не обращал внимания на всю эту шумиху, ставя во главу угла... дружбу, — он натянуто улыбается. — С другой стороны, именно те события, то, как вы выразились, «давление» сделали меня тем, кто я есть.