Murzilka

Эдварду Нигме очень нравилась Кристен Крингл, а вот ухлёстывавший за ней офицер Том Доггерти не нравился. И уж совсем ему не понравились синяки на нежном девичьем предплечье. Кристен заслуживала лучшего отношения, а Том — справедливого наказания. Эд по характеру не был карателем, и потому для начала хотел объяснить Тому, что ставить девушкам синяки категорически неправильно. «Будь справедлив, не опускайся до уровня истязателя», — напомнил он себе, стоя у машины напротив дома мисс Крингл. В конце концов, Том единственный из всех встреченных им за последние пару лет людей попытался загадать ему загадку. И пусть даже эта загадка была абсолютно детской, но Том был единственным, кто зачем-то попытался говорить с ним на его языке. — Что это ты ошиваешься у дома моей девушки? — грубо спросил офицер Доггерти. Он застал Эда врасплох и теперь стоял перед ним, сунув руки в карманы. В карманы. — Выше колен, ниже пупка дырка такая, что влезет рука, — пробормотал Эд. — Что? — переспросил Том, нахмурив брови. Эду послышался скрип шестерёнок в его голове, но через несколько мгновений туповатое выражение на лице сменилось понимающе-глумливым. — А, так ты тоже успел переспать с ней?.. Стоп! Когда успел? Ну я устрою этой шалаве!.. Эдвард Нигма не был пуританином, он изучал анатомию и конечно же знал, откуда берутся дети и какого они при этом размера. Скорее всего, дело было не только в оскорблении чести его любимой девушки, но и в угрозе её жизни. Так утешал себя Эд, в очередной раз втыкая нож в живот бывшего бравого офицера и теперь уже не парня мисс Крингл. Дружбы снова не вышло. *** Отражение в зеркале уже привычно бесновалось, раздражая Эда своей поспешностью и невоспитанностью. «Ты спас ей жизнь, придурок! Ты имеешь право пригласить её на свидание!» — Кино? — отражение в ответ закатывает глаза точь-в-точь как Харви. «Ну хотя бы кино!» На следующий день, надев лучшую свою рубашку и подобрав идеальный в своей простоте зажим к элегантной расцветки галстуку, Эд стучится в дверь архива. — Мистер Нигма? — в её взгляде он видит некоторое кокетство. — Чем могу помочь сегодня? — Отгадайте загадку: в тёмной комнате на белой простыне два часа удовольствия. Кристен молчит, и Эд замечает, что её щёки тронул румянец. Она отводит взгляд. — Кино, — поспешно поясняет он. — Позвольте пригласить Вас в кино. Милый маленький кинотеатр, и этот фильм вышел двадцать лет назад, у нас есть редкий шанс посмотреть его на большом экране. Кристен смеётся, и её смех напоминает звон серебристого колокольчика. — Хорошо, — отвечает она. — Тогда завтра в семь, — подытоживает Эд. Покидая архив, он вздыхает, потому что хотя мисс Крингл и согласилась на свидание, загадку она не отгадала. А может, и отгадала, но кто знает, что у этих женщин на уме? *** — То холодный, то горячий, то стоячий, то висячий, — говорит Эд вполголоса, ласково перебирая рыжую прядь волос Кристен. Они лежат томные и обнажённые, отбросив стыдливость, и он ценит этот момент не меньше того, что было полчаса назад. Мисс Крингл приподнимается на локте и легонько шлёпает его по руке: — Нигма, прекрати! Это звучит ужасно пошло! — Но я имел в виду душ… — оправдывается Эд, но она продолжает: — Иногда мне кажется, что для тебя нет ничего святого… Как, в общем-то, и для Тома. Надеюсь, он больше никогда не появится. — Не переживай, я знаю, что его больше не будет в твоей жизни. — Что значит «знаю»? — Он плохо поступал с тобой, и я его убил, — просто говорит Эд. — Ты шутишь? — он чувствует, что её прежде расслабленное тело напряглось сжатой пружиной. — Нет. Это правда. Ты можешь больше не бояться его, — где-то там под тонкой кожей шеи жилка бьётся быстрее прежнего, Кристен напугана, но он же не зверь. — Ты теперь и меня убьёшь, потому что я знаю? Ты долбаный псих, Эдвард Нигма! — она вскакивает как подброшенная, хватает свою одежду, и он должен остановить её и объяснить, что никогда не причинит ей вреда, но страх не даёт ему возможности рассчитать силу, и Эд прижимает к себе её холодеющее тело и воет сквозь зубы от ужаса и отчаяния. Кажется, он действительно зверь.