Dan Auerbach — Heartbroken, In Disrepair Ø F D R E A M – Thelema Apex Rise – Mr Glitch Leonard Cohen – I’m Your Man
Дождь лениво плюется в лобовое, сбивая дорожную пыль и стекая разводами по стеклу. Сентябрьское небо радует разве что беднягу с глубокой депрессией, если его, конечно, может что-то радовать. Куро, например, оно не радует. А еще его не радуют пара других мелочей, но это мало кому интересно. Кенма сидит на соседнем сиденье, закинув ноги на бардачок, и ловит за хвост ускользающие сновидения. Куро не знает, зачем он взял этого парня с собой, но оставлять его в номере было как-то… некрасиво? Наверно. Ну, или недальновидно. Куро на полном ходу проскакивает мимо патрульной машины и салютует в приветствии. Перед блестящим указателем «Вы покидаете город N» Куро накидывает газа, скользя по мокрому асфальту новенькими шинами. Стоит убраться подальше отсюда. И как можно скорее. Куро сонными глазами провожал указатель, пока ему в голову, точно бита, не прилетает мысль. Он едва сдерживается, чтобы не вдарить по тормозам, вместо этого лишь хорошенько приложив руль кулаком. От резкого грохота просыпается Кенма. — Блять, Бокуто!***
Время перевалило за полночь, когда Тсукишима выбрался из своего кабинета. От люминесцентного света настольной лампы жутко болели глаза, а виски ныли так, будто там уже пара пулевых, и обе пули застряли где-то на уровне переносицы. От количества скопившихся папок и документов пыли прибавилось вдвое, и если в этом маленьком убогом кабинете и раньше было не особо уютно, то теперь и подавно можно было задохнуться. Участок уже давно опустел. Длинный коридор погрузился в липкую темноту, лишь возле пожарного выхода слабо мерцала лампа, неприятно треща. В притихшем к ночи здании частые шаги звучали слишком громко, гулко отскакивая от пожелтевших со временем стен и разносясь по всему этажу. Тсукишима неприятно поежился; он любил тишину, только если она не такая… угнетающая. Или подавляющая. В общем, не такая как сейчас. Под каблуком начищенных туфель неприятно треснул побитый кафель. В начале коридора, возле двери с единственным источником света, Асахи подпирал кофейный автомат, дожидаясь пока эта старая рухлядь приготовит свой дерьмовый эспрессо. Заслышав приближающиеся шаги, Азумане немного пугливо обернулся, не ожидая здесь кого-то застать в такой час. — А, Тсукишима, привет. Заработался? — Асахи расправил широкие плечи, разминая. В полицейской форме он выглядел внушительно. — Доброй ночи. — Тсукишима поправил очки и устало потер лоб. — Да, нужно было закончить с отчетами. Не хотел оставлять работу на завтра. Ты сегодня дежуришь? — Асахи кивнул, забирая свой кофе. Кей бегло окинул автомат взглядом и решил, что залить в себя стаканчик кофе было бы неплохим решением. Домой он доберется еще не скоро, а сон накатывал уже не первый час. Закинув пару монет в автомат, Кей нажал на кнопку с эспрессо. Машина воинственно загудела, выплевывая в стаканчик коричневатую жижу. — Надеюсь, сегодня ничего не произойдет. А то мне вечно не везет со сменами. То грабеж, то труп, то все вместе. — Асахи тяжко вздохнул и отпил кофе из стаканчика, прихлюпнув. — Горячий, зараза. — Да, было бы неплохо провести ночь без вызовов. Итак, зашиваемся. — Тсукишима дождался, пока последние капли упадут в стакан и забрал его. — Удачного дежурства. — Асахи снова кивнул в ответ и прикрыл непрошеный зевок свободной рукой. Кей наконец-то выбрался наружу. За весь день он побывал на улице всего раз: по пути в участок. Он проторчал в своем душном кабинете почти сутки, разбираясь с квартальными отчетами и прочей хренью. Поясницу ломило, а ноги почти превратились в вату от долгого сидения на одном месте. Небо уныло плевалось дождем, намереваясь в ближайшие пару часов разразиться неслабым ливнем. Тянуло зябким осенним ветром, забирающимся неприятной колючей прохладой под тонкое черное пальто. Тсукишима поправил шарф, натянув его под самый подбородок. Вдалеке редкими вспышками показывалась молния, отдавая в центр тихими раскатами грома. Кей подумал, что если утром найдут труп, что будет не такой уж и неожиданностью, то дождь смоет все улики, а в отделении повиснет еще один глухарь. Сняв потрепанный серый вольво с сигнализации, Тсукишима забрался внутрь и завел двигатель. Выплеснувшийся из стаканчика на пальцы кофе напомнил о себе. Кей сделал пару глотков и сразу готов был выплюнуть его обратно. Настолько дерьмовый кофе еще нужно поискать. Горло обожгло сладковато-приторным вкусом, в котором и сам-то кофе сложно было разобрать. Хотя сахар Кей не добавлял. Эспрессо осело на языке кофейным налетом, и, кажется, даже жвачка не спасет от этого рафинированного сахарного привкуса. Кей почти залил в себя этот жалкий стаканчик. Но бодрости это не прибавило ни на дюйм. Тсукишима тронулся с места, сворачивая к шлагбауму. Встреча назначена на половину второго. Есть еще час, чтобы добраться до клуба. Это злачное место, под псевдо-пафосным названием АмБар, Кей знал давно. Клуб был буквально эпицентром всего нелегального дерьма в городе. Вместе с шотом водки в баре можно было сразу заказать пакетик кокса или пару колес. Любую девочку или мальчика можно снять с пилона и отыметь за неприлично маленькую сумму. Оружием приторговывали в комнате для персонала, а в подвале — подпольное казино. Весь город знал об АмБаре, и полиция была не исключением. Не нужно быть особым умником, чтобы догадаться, почему клуб до сих пор не прикрыли. Взяточничество процветало во всех кругах. Поначалу Тсукишиму жутко бесило подобное наплевательское отношение на закон, но через пару лет работы в участке он даже научился получать выгоду с этого, прогнившего до основания, места. Пока в клубе сильно не чудили, его не трогали. Город мелькал за окном неоновой мазней вывесок и рекламы. Из подворотен и дешевых борделей на улицы повылазил местный сброд, наполняя центр ночной жизнью, пропахшей грошовым алкоголем и блевотиной. А считай — самый центр всего штата. Тсукишима прикрыл окно, прибавляя газа. У этого ублюдка должна быть очень ценная информация, иначе он просто убьет его на месте. И похер, что он выходил на него почти полгода. Кей пустит ему пулю в лоб из своего служебного глока, а на суде даже не попытается оправдаться. Ему нужна информация. Он не собирается переводить это дело в разряд глухарей. Светофор заморгал желтым. Тсукишима остановил вольво возле перекрестка, перестроившись в правый ряд. По мокрому асфальту красным неоном растекся светофорный сигнал, окрашивая в цвет опасности лобовое и часть лица Кея. Перед машиной прошла толпа загулявшихся малолеток, с любопытством вглядываясь в автомобильное стекло. Тсукишима негромко цокнул и нервно посмотрел на отсчитывающий секунды датчик. Еще тридцать две. Кей не раз замечал, что окружающие будто каким-то особым чутьем догадываются, что он коп. Он не носил формы — детективам не обязательно; не ездил на служебной машине — он не любил много внимания; так какого черта? У него это что, на лбу написано? Мимоходом Тсукишима кинул взгляд на свое отражение в зеркало заднего вида — его лоб был чист, не считая пары морщин. Тадаши как-то в шутку сказал, что дело в выправке и походке. Да неужели? У самого Ямагучи этой самой выправки и уверенной походки не замечалось, но даже его люди с ходу записывали в копы. Десять. Девять. Рядом тормозит со скрипом черный тонированный шевроле. Кей косится влево, но тонировка на окне в несколько слоев, да к тому же, кажись, бронированная. За ней лишь темнота. Пять. Четыре. Три. Соседнее авто несколько раз газует, будто приглашает прокатиться по автостраде на высоких скоростях. Два. Один. Шевроле со скрежетом шин срывается с места, накинув с ходу километров шестьдесят в час. Тсукишима переключает скорость и плавно поворачивает вправо. Мокрый асфальт блестит зеленым неоном. Когда Тсукишима подъезжает к АмБару, электронные часы на панели показывают без пяти час. Он оставляет вольво подальше, зная, что, чем ближе машина к входу, тем больше вероятность того, что ее либо обоссут, либо обблюют. Перед входом вытянулась огромная очередь, но Кей обходит ее под недовольные взгляды собравшихся. На дверях сегодня Мацукава. — Детектив, — усмехается Иссей, встречаясь взглядом с Тсукишимой, — отдохнуть или по делу? — Ты принимаешь меня за человека, способного здесь отдохнуть? — Кей поджимает губы и поправляет съехавшие очки. Мацукава, в целом, ему нравился больше остальных охранников. Он хотя бы не пускал несовершеннолетних в клуб. — У нас принимают всех. — Иссей пожимает плечами, пропуская очередную парочку. — Он уже здесь? — Мацукава сразу понимает о ком идет речь и кивает в сторону вип-парковки. — Видишь тонированный шевроле без номеров? — Тсукишима поворачивает голову в сторону кивка. За красной оградительной лентой стоит знакомое авто. Кей негромко выругался под нос. Видимо, он тоже уже в курсе, что Тсукишима здесь. — Он на втором этаже, в вип-ложе. Третья кабинка. Проходи. — Иссей открывает дверь, приглашая Кея внутрь. Грохот музыки и спертый горячий воздух чувствуется уже на входе. По глазам бьют вспышки ядерно-красных светодиодов. Стены изрисованы флуоресцентной краской самыми непристойными картинами. В груди начинает вибрировать глухой бит, когда Кей подходит ближе к танцполу. В горле уже першит от въедливого запаха табака, который здесь тянется отовсюду. На танцполе народ, одурманенный частым битом, наркотой и алкоголем, жмется вплотную друг другу, трется о соседние взмокшие тела, не замечая ничего вокруг, кроме подхватившей дурманящей эйфории. Бар утопает в глухом свете синего неона. За стойкой крутится Макки. Перепонки, кажется, уже лопнули, когда Тсукишима, наконец, находит винтовую лестницу на второй этаж к вип-ложам. Там музыка становится тише, совсем немного екая в вибрирующий бит где-то в области груди. Второй этаж погружен в приглушенный грязно-фиолетовый свет. Из кабинок слышны громкие стоны. «Шлюхи обычно переигрывают, — вспоминает Тсукишима слова преподавателя из академии, — как в постели, так и в участке». Мерзкий был тип. В третьей кабинке тихо. Она в самом конце, здесь звуки музыки еле слышны, но пол все равно немного дребезжит, а стены, если прислониться к ним спиной, вибрируют. Тсукишима открывает дверь и входит внутрь. Маленькая комната почти утопает в темноте, лишь грязно-фиолетовый неон высвечивает широкий замшевый диван и столик с пилоном посередине. На диване, закинув ногу на ногу, сидит довольно молодой мужчина в длинном бордовом пальто модной кройки. — Детектив? Я думал вы старше. — Голос лукавый, как и цепкий взгляд миндальных глаз. Тсукишиму изучают, приглядываются, почти препарируют. — Я тоже думал, что вы старше, — почти дружелюбно выдавливает из себя Кей, натягивая на лицо фальшивую улыбочку, — Ойкава-сан. — Давай без любезностей. — В голосе сквозит надменность, прикрытая смешливостью. — Кей-чан. Можешь звать меня просто Тоору. — Губы растянуты в легкой полуулыбке, но глаза серьезные, внимательные. «Шлюхи обычно переигрывают», — вторит голос в голове. Но Ойкава на шлюху не похож. Хоть и информатор. — Ива-чан, как ты думаешь, почему молодой детектив такой серьезный? Только сейчас Тсукишима заметил, что в тени угла стояла еще одна фигура. «Ива-чан» сделал шаг вперед и смутные очертания вырисовались в неоновом свете. Широкие плечи, натренированные руки — явно не для того, чтобы подносить Ойкаве свежевыжатый апельсиновый сок, — под легкой майкой знакомо маячит очертаниями ствол. Да, было глупо полагать, что известный на весь штат информатор явится на встречу без личного телохранителя. Своим незатейливым «Ива-чан» Ойкава дал понять, что Кею бесполезно рыпаться. Если его заподозрят в каком-то опрометчивом решении, считай, пуля в лоб обеспечена. А Тоору, как успел догадаться Тсукишима, был крайне внимательным. — Хватит валять дурака, Ойкава, я спать хочу. — В подтверждение своих слов Ива-чан прикрыл зевок рукой. Окинув Кея беглым взглядом, парень завалился рядом с Тоору на диван и закинул ноги на столик. — Ладно-ладно, — шутливо протянул Ойкава, возвращая свой цепкий взгляд на Тсукишиму. Кея нагловатая и самоуверенная ухмылочка информатора уже откровенно начинала бесить. — О чем ты хотел узнать? Видимо о чем-то важном, раз вылавливал меня почти полгода. — Ойкава мазнул взглядом по напряженному Тсукишиме и заострил свое внимание на плотно сжатых кулаках. — Дело личное, да? — Нет, обычное расследование. Я думал, ты знаешь обо всем. — Кей язвительно усмехнулся, саркастически изогнув светлую бровь. Ойкава в ответ лишь хмыкнул. «Ива-чан» громко цокнул. — Я пока не научился читать мысли, а потому — излагай, и покороче, а то Ива-чан начинает нервничать. — Кей заметил, как напряглись мышцы на руках «Ива-чана». Видимо, Ойкава бесил даже своего телохранителя. — Итак? — Мне нужно узнать, где сейчас находится один человек. Я не знаю его настоящего имени, но знаю его прозвище. — Тсукишима включил свой менторской тон. Его чертовски раздражало, что с ним общаются, как с каким-то уличным шутом. — Его зовут Куро. — Кей заметил, как бровь Ойкавы нервно дернулась. Значит, он пришел по адресу. — Похоже, Ойкава-сан, вы его знаете. — В голосе саднила легкая усмешка. — Напомню вам, что за скрытие и дачу ложных показаний есть статья, и… — Не учи меня, мальчик. — От небрежно брошенного «мальчик» Тсукишима чуть не дернулся. Рука невольно потянулась к кобуре, а через секунду сам Кей был уже на прицеле. Черное дуло беретты опасно смотрело прямо в переносицу детектива. Почему-то Тсукишима был уверен, что рука «Ива-чана» не дрогнет. — Если бы меня было так легко запугать, я бы здесь не сидел. — В голосе больше не слышалось приторно-лукавых ноток, только закаленная угроза, расползающаяся таким же красным неоном, как свет светофора. — Ива-чан, опусти пушку, он больше не будет баловаться. — И снова резкая перемена в голосе. Снова хитровыебанная улыбка, от которой Кей уже начинал задыхаться. — Я слышал о Куро. — Тоору не дал и слова вставить детективу, когда тот только открыл рот. — Ты прав. И даже скажу больше: Ива-чан сегодня утром здоровался с ним в гостях у нашего общего знакомого. — Ойкава заметил хищный блеск в медовых глазах Кея. — Так это все-таки личное, да? И где Куро-чан успел перейти тебе дорогу? — Насмешливое «чан», так опрометчиво добавленное к имени, говорило о том, что Тоору не только знал, где можно найти Куро, но и знаком с ним лично. — Данная информация нужна мне только в целях расследования, — упорно твердил Кей. В комнате стало слишком жарко. Белая рубашка прилипла к спине. — Ладно, не буду тебя мучить, а то гляди и в обморок упадешь, — насмешливо бросает Ойкава, ехидно улыбаясь. Он по-театральному тянет паузу. Тсукишима чувствует, как громыхает в висках учащенный пульс. — Но, извини, от меня ты ничего не узнаешь. — Тоору разводит руками. — Мне пока дорога моя жизнь. — Фраза хуже, чем пуля в висок. Тсукишима почти закашливается воздухом, когда выплевывает необдуманное: — Неужто Куро такой опасный человек, что его боится сам информатор. — В голосе детектива столько яда, что можно спокойно отравить половину клуба. Ойкава в ответ смеется, и у него, на удивление, приятный, почти ребяческий смех. — Куро-чан может и любит строить из себя крутого, но убийства не в его вкусе. — «Да, как же», — думает Тсукишима и сильнее сжимает кулаки, так, что белеют костяшки. — Но вот тот, кто стоит за его спиной. — На секунду Тсукишиме кажется, что Ойкава побледнел. — Одной пулей в голову не обойдется. У нас, Кей-чан, не любят крыс. Их быстро отлавливают коты. «Блять», — думает Тсукишима. «Полгода коту под хвост», — напрашивается на язык после метафоры Ойкавы. — Я знаю, — почти успокаивающим тоном поет Ойкава, — почему ты хочешь достать Куро. Могу лишь сказать, что этим делом занимаешься не только ты. — Тоору сверлит дырку во лбу Кея. С таким взглядом и телохранитель не нужен. — Так что расслабь булки, малый, и займись другими делами, — подает голос «Ива-чан», разминая затекшую шею. — Или у полиции других глухарей нет? — Парень щелкает позвонками и этот звук почему-то пугает. Напоминает щелчок затвора. — Езжай домой, выспись, и дай разобраться взрослым со взрослыми делами. — Ойкава поднимается с дивана и подходит к детективу. Он ниже всего на пару сантиметров, под ситцевой белой рубахой проступают натренированные мышцы груди, а ведь в нечетком свечении неона выглядел почти хилым. — Если не через вас, то все равно ведь доберусь до него, — шипит Кей. Шея у Тоору тонкая — легко сломать. — Удачи, Кей-чан, — шепчет Ойкава так близко, что Тсукишима чувствует его мятное дыхание на щеке и запах дорогого парфюма с горчинкой табака. Информатор проходит мимо, почти задевая детектива плечом. Полы его длинного бордового пальто тихо шуршат. За ним тенью выходит «Ива-чан», провожая Кея серьезным взглядом. Он обещал пустить этому ублюдку пулю в голову, если информация не будет ценной, а пулю в сердце пустили ему, не дав никакой. Утренний участок напоминал рой пчел, правда, жужжащий скорее над новым трупом, чем над кустом роз. Отовсюду виднелась темно-синяя форма со значками и кобурой на перевес, возле стоек крутились адвокаты в деловых костюмах, на лавках возле обезьянников торчали шлюхи с перемазанными тушью и помадой лицами, заплаканные и пьяные. Тсукишима только зашел в кабинет, не успев даже снять пальто и допить утренний кофе из соседнего ларька, как в дверь без стука ввалился растрепанный и встревоженный Тадаши и сообщил, что капитан ждет Кея у себя. Тсукишима догадывался, что после его ночного похождения с ним захотят поговорить. Кинув пальто на старую облупившуюся железную вешалку, Кей сделал пару глотков кофе, чтобы хоть немного придать своему лицу рабочий вид, и вышел из кабинета, дважды клацнув ключом в замке. Мимо прошмыгнул сонный Коноха из отдела судмедэкспертизы с кипой документов, что-то вяло прозевав под нос. В ответ на сонное приветствие Кей кивнул и двинулся в другой конец коридора. Коридор второго этажа заканчивался массивной деревянной дверью с табличкой «Капитан убойного отдела. Ушиджима Вакатоши». Кей постучал. — Заходи, — послышался из-за двери грудной бас капитана. Тсукишима сделал глубокий вдох и открыл дверь. — Капитан, — сдержанно кивнул Кей, — доброе утро. Вызывали? — Какой черт понес тебя к Ойкаве? — Вакатоши никогда не церемонился, сразу переходя к делу. Капитан сидел за широким дубовым столом, перебирая документы. «Проверяет квартальные отчеты», — подумал Тсукишима. Ушиджима даже взгляда не поднял на вошедшего детектива. — Мне нужна была информация о Куро. Ойкава Тоору располагает данной информацией, но скрывает ее от следствия. Я решил, что если наладить с ним личный контакт, то… — То он выложит тебе ее на блюдце? — Тсукишиму начинало подбешивать, что все его перебивают, когда он начинает говорить о деле. Вакатоши едва различимо усмехнулся. — Ойкава в этом деле не новичок. Без равноценной информации он тебе не скажет и слова. — Это я уже понял, — процедил Тсукишима. — Он сказал, что этим делом занимается кто-то еще. — Скорее всего, он сам этим и занимается. Ойкава хороший сыщик, если ему нужна будет какая-то информация, он ее зубами вырвет. — Кей невольно вспомнил вчерашний взгляд информатора. — Скажи мне, сколько у тебя висит глухарей? Тсукишима знал, к чему приведет дальнейший ход разговора. — Четыре. — Так почему ты занимаешься делом почти двухгодичной давности, тогда как четыре неопознанных трупа висят на твоей шее? — Вакатоши впервые за время всего разговора оторвал взгляд от бумаг. — Дело было закрыто полгода назад, Кей. Никаких новых улик или зацепок нет. Да ты и Куро толком не можешь предъявить обвинения, не считая того, что он просто был в доме в день убийства. — У Тсукишимы в легких заканчивался воздух. — Займись тем, что от тебя требуют, или… — На этот раз перебили не Кея, чему он даже был немного рад. Телефонный звонок крикливо резанул по уху капитана, и тот немного нервно поднял трубку. — Капитан Ушиджима, слушаю. — До Кея доносился лишь неразборчивый шипящий звук. Вакатоши поднял взгляд на детектива. Тсукишима решил, что это намек на то, чтобы он проваливал, но капитан жестом остановил его. — Где? — Шипящий ответ. — Как давно? — Шипящий ответ. — Спасибо за помощь следствию. — Вакатоши положил трубку и тяжело посмотрел на детектива. — Тебе, видимо, везет. Только что сообщили, что администратор мотеля видел парня с листовки, похожего на Куро. Он в городе N. Мотель «Пальмы». Я попрошу содействия через прокурора у местного участка, чтобы они устроили облаву и взяли Куро до твоего прибытия. Иди. Не говоря ни слова, Тсукишима буквально пулей вылетел из кабинета капитана, с каждым шагом прибавляя скорости. В висках настойчивым барабаном стучало одно лишь имя: «Куро». Перед глазами все плыло в пелене ярости и едва ощутимого ликования. Он его нашел. Он засадит его на пожизненное, а если повезет, то добьется смертной казни. Этот ублюдок сдохнет самой жалкой смертью. Тсукишима на ходу накидывает пальто и делает пару глотков успевшего остыть кофе. — Ямагучи, собирайся. У нас работа. — Младший сержант подскочил с места, второпях хватая служебную куртку и кобуру. Кей вдавливает в пол педаль газа и вылетает на трассу.***
Из колонок служебного форда плавным протяжным блюзом скользила музыка. Леонард Коэн хрипловато тянул свое «I’m your man…». За окном мелькал просыпающийся город, утопающий в серости сентябрьского утра. Тяжелые грязные облака лениво тянулись вдоль унылого неба. Проезжая мимо Логова, Суга приветливо помахал Яку, закрывающему бар. Мори сонно кивнул в ответ. В салоне пахло свежим кофе и горьковатым одеколоном Дайчи. Савамура сидел на водительском, еще не проснувшимся взглядом окидывая утренние улицы города. Коуши заметил белый комочек пены за ухом капитана и, рассмеявшись, ловким движением убрал его. Дайчи от неожиданного прикосновения дернулся и непонимающим взглядом посмотрел на Сугавару. Суга показал ему палец с пеной. — Я чертовски хочу спать, — будто в оправдание своей невнимательности пробурчал Савамура. От воспоминаний про теплую постель и сопящего рядом Коуши Дайчи широко зевнул, прикрывая рот кулаком. — Не нужно было смотреть допоздна волейбол, — ласково улыбается Суга, протягивая капитану стаканчик с кофе. — Кстати, что со стволами? — Савамура сделал пару глотков горячего кофе. — Ты вернулся поздно, и я решил уже не спрашивать про них. — Три берреты со срезанными серийными. Они в багажнике. — Коуши опустил стекло и закурил ментоловый салем. — Как думаешь, где Акааши берет оружие? — Шутливый тон подразумевал незатейливую проверку. Суга знает, откуда у Кейджи стволы. — Он бывший снайпер, думаю, налаживает поставку по старым связям. — Дайчи пожимает широкими плечами. В отличии от Суги, капитан Савамура в этом городе не так давно. Кажется, не больше пяти лет. Сугавара варится здесь с детства. Дайчи, на удивление своему благородному и чересчур честному характеру, быстро смекнул что к чему. Поначалу, правда, пытался разгрести это дерьмо, но лопата быстро сломалась от его количества. Потом в его жизнь медленно втерся Суга, хотя капитан до сих пор иногда задумывается, что он в ту ночь появился на его пороге не случайно. — Бинго! Ты выиграл приз! — Коуши легко целует в щеку капитана и прячет свою улыбку за бумажным стаканчиком. Дайчи смазано улыбается. Даже если Сугу «подложили» ему в постель, он от него не откажется. И пусть все летит к чертям. Коэн из колонок все также тянет «я твой…». Участок города N еще лениво дремал, когда к нему подъехал форд капитана и старшего детектива. За дежурным окошком громко сопел старший сержант Танака, воинственно двигая бровями во сне. Дайчи постучал по стеклу. — А! Что! — Рюноске резко оторвал голову от столика и потерянно оглядывался по сторонам. — Доброутро, капитан! Я не спал! — Твоя смена закончилась, иди отсыпайся. — Сугавара тихо рассмеялся, тарабаня пальцами по стеклу. Танака лениво потянулся, хрустя позвонками. Полицейская бежево-коричневая форма выглядела помятой, как и лицо самого сержанта. — Энношита уже пришел? Мне нужно, чтобы он расписался в книге, что сменил меня. — Рю потер заспанные глаза. — Не парься, я ему напомню. — Суга протянул через окошко стаканчик с кофе. — Выпей, там еще половина осталась, и поезжай домой. — Спасибо, Суга-сан. — Танака улыбнулся и схватился за белый стаканчик. Коуши кивнул и плавной походкой ушел к своему столику. Вялое осеннее солнце понуро показало свои первые лучи, на пару минут выскочив из-за безжизненного слоя облаков. В полицейском участке постепенно стали появляться люди, принося с собой шумное рабочее жужжание и запах уличного кофе. Время тянулось вялой негой, пока сержант Энношита не выскочил из своего дежурного окошка и не прокричал на пол участка, что звонят из соседнего штата и просят устроить облаву. — Чикара, переведи звонок на линию Дайчи. — Сугавара встревоженно поднялся с места и направился в кабинет капитана. Что соседнему штату могло понадобиться здесь? Если только не… Суга резко вернулся к своему столику и схватил мобильник.***
Старые разъебанные пружины кровати заскрипели, когда Терушима поднялся с постели. Вчерашняя рана неприятно саднила под повязкой. Надо бы сменить бинты и обработать швы, но Бокуто будить не хотелось. После пьянки он обычно злющий, как сам черт. Юджи вытащил из кармана, валявшейся рядом с кроватью куртки, пачку сигарет и закурил, откидываясь на измятые желтоватые простыни. Перед глазами мелькнула наклейка, на которой была нарисована зачеркнутая сигарета. Терушима лишь усмехнулся и сделал новую затяжку, стряхивая пепел на пол. Глаза метнулись к двери. — Блять, ну какого хуя! — во весь голос завопил Юджи, почти подскакивая с постели. — Ты обдолбанный, что ли, уебок? — послышалось злое мычание Котаро из-под груды одеяла. — Какого ты орешь с утра пораньше? — Почему мы в номере шестьдесят восемь?! — раздосадованно причитал Терушима, натягивая подранные джинсы. — Я тебя пристрелю, если ты не перестанешь орать, — из-под подушки показалась рука Бокуто с воинственно нацеленным глоком. — Я хотел номер шестьдесят девять! Сечешь, Бо? Шестьдесят девять! Помнишь ту малышку из АмБара? Эту позу я попробовал с ней впервые, — довольно тянет Юджи, застегивая ядерно-желтую кожанку и продолжая трясти пеплом на пол. — Юджи, съебись. — Котаро снимает глок с предохранителя, намекая, что он не шутит. — Ладно. Пойду возьму нам кофе. Тебе какой? Послаще? — скалится Терушима, вытрахивая Бокуто нервы. — Пошел нахуй! — Юджи захлопывает за собой дверь и громко ржет. Бокуто грозно засопел. Рука с глоком безвольно упала на пол. Голова трещит, во рту сушняк. Сейчас Бокуто отдал бы свой (читай — краденый) красный ягуар за стакан холодной воды. Котаро закинул ствол под кровать и спрятал голову под подушку. Шторы в этом убогом мотеле безбожно пропускали утренний свет, слепя в глаза болезненной серостью ранней осени. Сон начал медленно возвращаться, погружая Бокуто в свои размытые границы реальности и вымысла. Вот он кладет ствол на пол, а вот перед ним бессовестно красивый Акааши с тонкой алебастровой шеей и острыми скулами. Котаро хочет прикоснуться к его тонким губам, запустить пальцы в вихрь черных кудряшек, оставить пару болезненно-синих засосов на его шее, которую он так зря прячет в высоком вороте белой рубахи. -…уто-сан, — звучит в ушах его сдержанный, до мурашек пробирающий своей прохладой голос. Но эта холодность только распаляет Котаро. — Бокуто-сан. — Голос невообразимо близко, если остановить, успокоить разбушевавшееся сердце, то его можно услышать почти отчетливо. — Бокуто-сан, вставайте, нам нужно уходить. — Котаро смаргивает пару раз, отпуская пелену дремоты с глаз, и осознает, что это не сон и Акааши действительно сидит перед ним. — Акааши? — удивленно тянет Бокуто, и его глаза округляются до невообразимых размеров. — Да, это я. Поднимайтесь скорее. Через пять минут здесь будет полно полиции. — Кейджи поднимается и небрежно поправляет съехавшую рубашку. Бокуто все еще не верит, что это реальность. — А ты можешь меня поцеловать, чтобы я точно убедился, что это не сон? — Котаро смешно улыбается, как-то даже по-детски невинно. В его сонных совиных глазах плескается что-то задорное и ребячески милое. Акааши даже тянет улыбнуться в ответ. — Я могу вас ударить, — флегматично заверяет Кейджи и разворачивается на все сто восемьдесят на своих каблуках. — А где Куро? — спохватившись, спрашивает Котаро, оглядываясь по сторонам. — Он уже уехал из города и попросил вытащить вас отсюда. — Кейджи стоит у окна, приоткрыв шторку. — Так, стоп! — Котаро садится на кровать в джинсах, натянутых только наполовину. — А зачем нам сваливать? Местные же… — Здесь будет детектив из другого штата. — Акааши нервно бросает взгляд на полуголого Бокуто, до этого момента погребенного под одеялом. Плечи у Котаро невероятно широкие, под кожей перекатываются натренированные мышцы. Кейджи отворачивается к окну и сглатывает. — А вы некстати перепутали с Куро-саном номера. — Так вот почему Юджи так вопил. — Бокуто вальяжно поднимается с кровати и демонстративно проходится по номеру, делая вид, что ищет толстовку. Кейджи не реагирует, продолжая смотреть в окно. У Котаро на всю спину огромная сова с раскинутыми на лопатках крыльями. Крепкий бицепс оплетен цветными венками из роз и исписан черными вихрастыми надписями. На подтянутом животе выведен револьвер, смотрящий дулом куда-то в сердце. Кейджи делает вид, что смотрит в окно. Он сразу узнает марку — кольт питон. 357 магнум. Бокуто улыбается. — Нужно предупредить этого идиота, чтобы не лез сюда. — Думаете, он станет возвращаться в номер, когда увидит как минимум три полицейских машины? — Котаро услышал, как Кейджи хмыкнул. Сердце екнуло и застряло где-то в горле. Боже, этот парень все-таки умеет проявлять эмоции. — Юджи? Юджи может. Юджи отбитый, — смеется Бокуто, доставая из-под кровати глок. — Пойдемте, моя машина припаркована чуть дальше. — Кейджи открывает дверь номера, пропуская Бокуто вперед. — Мне нужно забрать наркоту из багажника, — чешет за ухом Котаро, натыкаясь на недовольный взгляд черных глаз. — Это так важно? — Акааши медленно спускается по лестнице. Его взгляд привлекает припаркованный красный ягуар. — Там наркоты почти на десять кэсов. Да, это очень важно, — многозначительно кивает головой Котаро. — Живее, — торопит его Кейджи, слыша вдалеке отголосок сирен. Бокуто вытаскивает из багажника ягуара две спортивных сумки и почти вприпрыжку бежит за Акааши. Кейджи его спас. Спас его задницу от лишних проблем. И похуй, что по просьбе Куро. Акааши его спаситель. Дверца белого мустанга шестьдесят восьмого года хлопает, когда Бокуто заваливается на переднее сидение авто. Черная кожа приятно скрипит под немалым весом Котаро. Панель убрана в темно-бордовую древесину. Котаро присвистывает, оценивая финансовые масштабы машины. Кейджи заводит мотор, и тот умасливает уши приятным крепким ревом. К тому моменту, как они тронулись с места, около мотеля уже стояли четыре знакомых форда. Из самого крайнего вылезал Суга, на ходу доставая пистолет. Коуши заметил белый мустанг и хитро улыбнулся, провожая авто взглядом.***
Когда Сугавара почти вбежал в кабинет Дайчи, тот уже разговаривал по телефону, односложно отвечая собеседнику. Он поднял на Коуши серьезный взгляд, тот нервно поджал губы. — Наш участок небольшой — чтобы собрать спецгруппу потребуется время, — сдержанно объяснял Савамура. — Хорошо, мы сделаем все, что сможем. — Капитан положил трубку и глубоко выдохнул. Работа в этом городе все же была не для него. Дайчи уперся руками в стол, сверля дырку в телефонном аппарате. — Звони Ойкаве, пусть он предупредит Куро. Сюда выехал детектив из другого штата. — Савамура поднял голову и почти впечатал взглядом Сугу в стену. — Я даю ему фору в полчаса и начинаю операцию.