***
Не так давно Роберт Лайтвуд подарил сыну свою машину. Отнюдь не старый и в прекрасном состоянии, автомобиль брюнету очень нравился. Он наотрез отказался от предлагаемого родителем, новенького Гранд Чероки, и с удовольствием забрался в салон Форда, заметив отцу, что «…сам катайся на своем джипе». Роберт расхохотался и махнул рукой. Магнус, глядя на счастливого Александра, страдальчески вздыхал. Он хорошо знал, как Алек любит ездить, и понимал, что лишает любимого возможности возить себя в колледж с комфортом. Более того — Лайтвуд, из солидарности, ходил пешком, как и Бейн. В тот момент, азиат еще раз поставил мысленную галочку, поскорее разобраться со своими психологическими проблемами. В конце концов, он уже практически справился, дело за малым — сесть и прокатиться. — Ну что, ты готов? — Александр стоял подле черного Форда, наблюдая, как Магнус топчется на месте, рядом с пассажирской открытой дверью, не решаясь сесть на сидение. Бейн не был готов. Нет, ни капельки не был готов. Но все-таки работа с врачом не должна пропадать зря. До этого, в течение многих месяцев, Магнус просто садился в салон автомобиля Рафаэля, не закрывая дверей, и удерживаясь от паники сначала около минуты, потом двух и, наконец, десяти, пока со временем не начал чувствовать себя более уверенным, понимая, что может находиться в машине столько, сколько ему надо. После этого Сантьяго давал привыкнуть к звуку мотора и легкому проезду около десяти метров. И видя, как Магнус вцепляется в ремень безопасности, сразу же тормозил, помогая выпить успокоительные. Иной раз приходилось прибегать к использованию бумажных мешков, чтобы не произошла гипервентиляция, когда Магнус судорожно начинал глотать воздух. Бейн сильно расстраивался, испытывая на себе подобные симптомы, и пребывая в ужасе от того, насколько сильно его мозг поставил блок в подсознании. Но, как говорил врач — справиться можно со всем, было бы желание. — Не совсем, — натянуто выдавил Магнус, стараясь контролировать свое дыхание. — Было бы лучше, если бы я не знал, что нам придется сейчас кататься по городу довольно-таки длительное время. Александр вздохнул, запустив пальцы в волосы, совсем не представляя, что ему делать с боязнью Магнуса. Был бы здесь Рафаэль, все получилось куда легче, поскольку тот привык к подобным ситуациям. Но не Алек, которому вовсе не казалась блестящей идея, заставлять, хоть и опосредованно, любимого страдать. Подойдя к азиату, Лайтвуд повернул того к себе и, обхватив его лицо широкими ладонями, заглянул в глаза, говоря серьезно, но в тоже время мягко и нежно, успокаивая парня, как маленького ребенка: — Послушай, я ведь буду рядом с тобой, — бархатистые нотки, кажется, пробирались к самому сердцу Магнуса, будоража и вызывая легкий трепет. — Ты знаешь, что я вожу очень… о-о-очень аккуратно, Магнус. Ты мне доверяешь? — Тебе я доверяю, — вздохнул Бейн, положив руки на ладони Алека, чуть сжав его пальцы. — Я не доверяю тем, кто будет в других машинах. Ты можешь быть уверенным в себе, но в незнакомом человеке уж точно нет. Лайтвуд около минуты о чем-то думал, путешествуя взглядом по лицу возлюбленного, пока неожиданно не притянул его к себе, целуя губы совсем не невинным чмоком. Магнус замычал, после чего рассмеялся, с трудом отстраняясь от Алека. — Дорогой, мне очень приятны твои поцелуи, — улыбаясь произнес Магнус. — Не подумай, что я против, но… С чего вдруг ты накинулся на меня? — Просто решил успокоить своим способом, — мило заулыбался в ответ Алек, пожав плечами, после чего убрал ладони с лица Магнуса, переместив их ему на плечи. — Я буду рядом, — настойчиво повторил он. — И ничего не случится, ясно? Я хочу тебе показать множество красивых мест не только по всему Нью-Йорку, но и за его пределами. Сам понимаешь, добираться на автобусах слишком долго и займет больше половины дня, а на отдых совсем не останется времени. — Отличный способ успокоения, Александр, — засмеялся, заметно расслабившись, Магнус. — Надо будет запомнить. Алек помог Магнусу сесть на сидение рядом с водительским, пристегнул ремень и прежде чем закрыть дверь машины, поцеловал парня в висок. — Я буду целовать тебя каждый раз, когда ты будешь волноваться, — пообещал Лайтвуд, уже через минуту оказываясь рядом и заводя мотор Форда. — Если ты так будешь делать, то я точно привыкну к подобному, и никакого лекарства мне не понадобится, — нервно выдавил Магнус, поправив ремень, пересекающий грудь. — Так это же хорошо, — невозмутимо ответил Алек, ослепительно улыбнувшись. Автомобиль плавно тронулся с места и проехал несколько метров. Гораздо больше, чем до этого с Рафаэлем. Магнус судорожно сглотнул, но призвал себя смотреть только на Александра, развернувшись чуть боком и контролируя дыхание. Лицо любимого, озаренное нежной улыбкой, значительно снижало напряжение, овладевшее Бейном, и азиату доставляло удовольствие наблюдать за своим парнем. Как же он красив… Через некоторое время он потянулся, устав сидеть в таком положении, и с удивлением осознал, что дышит ровно, ощущения паники нет, а тело вообще требует расслабиться и получать удовольствие. Магнус робко глянул вперед. Алек действительно вел машину осторожно и на малых скоростях. Бейн, хоть и вцепился в ремень безопасности, с любопытством обозрел здание, мимо коего они проехали, проследил глазами боковую улицу, которая уходила немного вверх, зацепил зрачками ярко одетого юношу, шествовавшего по тротуару с огромной связкой разноцветных надувных шаров, и несмело улыбнулся. К концу почти двухчасовой поездки, азиат чувствовал себя превосходно. Александр сиял, как начищенный пятак, и дарил на светофорах сладкие поцелуи, еще сильнее добавлявшие мёда в горшок того, что Магнус изначально считал дёгтем.***
Так прошел год. Усилия Магнуса, по излечению от посттравматического стрессового расстройства имели успех, и парень, наконец, решил, что ему и Алеку пора жить вместе. И так было немного стыдно, что это дело затягивается, но Бейну очень не хотелось тащить в очередной виток новой жизни старый хвост проблем. Лайтвуд, в свое время, беспрекословно согласился набраться терпения и подождать, он как никто другой понимал, насколько его парню важно обрести полноценного себя. Рафаэль так же не поддевал по этому поводу и по-прежнему не выказывал раздражения на частые ночевки Александра в его квартире. Тем не менее, однажды Бейн застал его за просмотром электронного каталога помолвочных колец. И, конечно же, сразу догадался, что Сантьяго готовится к очень важному шагу в своей жизни — предложению руки и сердца любимой девушке, Мариэтте. Осознав, что молодой паре наверняка захочется жить вместе, аккуратно поинтересовался, когда ему лучше переехать, чтобы не мешать планам Рафаэля. Латинос махнул рукой: — Я хочу, чтобы помолвка состоялась на День святого Валентина, у тебя куча времени, дабы определиться. — Верно, сейчас ведь только начало лета, — засмеялся Бейн и покосился на свое кольцо, которое ему подарил Алек, тоже на праздник всех влюбленных, между прочим. Мысль съехаться с Лайтвудом, с тех пор, заняла в голове чрезвычайно прочную позицию. И через несколько недель Магнус, лежа на груди своего парня, после горячего интима, объявил: — Александр, я думаю, нам нужно поискать жилье. — А что случилось? — не сразу понял брюнет, поглаживая азиата по гладкому боку. — Ничего, — улыбнулся тот. — Просто хочу жить с тобой по-настоящему. — Ох… — только и смог произнести Лайтвуд, округлив глазищи. Затем схватил Бейна в охапку и подмял под себя, целуя. — Ты серьезно? Мы правда съедемся?!.. Ура!!! Магнус фыркал и смеялся, ощущая, как новый жар возбуждения охватывает тело. В зрачках брюнета загорелось то же пламя, и он опустил руку вниз, многообещающе пробежавшись нежными пальцами по внутренней стороне бедра азиата. Тот сладко вздохнул.***
Квартиру удалось найти только к концу июля, но зато это был лучший вариант и именно такой, каким его хотел видеть Магнус. Самое замечательное, что жилье находилось не так уж далеко от колледжа. Просто чуть больше времени на пешую прогулку, чем привык Бейн, живя у Рафаэля, ну или несколько минут езды, ведь теперь это не представлялось проблемой. Двухуровневая жилая студия оказалась ничуть не меньше предыдущей, принадлежащей Сантьяго, и тоже очень уютная. Обставленная в современном стиле, в серебристо-оливковых тонах, она имела только одну комнату, представляющую собой гостиную-кухню, с крохотным пятачком обеденной зоны. Небольшая лестница вела на второй уровень, с импровизированной спальней, отделенной от общего помещения изящной кованой балюстрадой и тонким полупрозрачным многослойным пологом, красивыми драпировками спускающимся с балок конусообразного потолка, до пола второго уровня, и занимающим пространство, от входа с лестницы, до боковой стены. Проще говоря, второй уровень утопал в облаке изящных тканей, колышущихся от малейшего сквозняка. За пологом, возле окна, располагалась широченная кровать, платяной зеркальный шкаф неимоверных размеров, способный по своим габаритам заменить средних размеров гардеробную, несколько стенных полок и прикроватная тумбочка. Множество потолочных светильников создавали эффект звездного неба, количество которых можно было включать по желанию — как все, заливая пространство квартиры ярким светом, так и всего несколько, для романтического интима. Над кроватью и внутри шкафомонстра тоже имелись светильники, с более мягким, желтоватым цветом. Расставляя и развешивая вещи, Магнус улыбался, глядя на деятельного Александра, носившегося по новым пенатам, словно электровеник. Брюнет сиял и едва не пританцовывал от восторга — сбылась мечта, жить вместе с любимым человеком. Этим же вечером отметили новоселье, пригласив всех своих друзей. Попросили ничего не дарить, особенно Рафаэля, в хитрых глазах которого плескалось предвкушение очередного каверзного поступка. Тем не менее, латинос не удержался — за полночь, когда все разошлись, сладкая парочка нашла в изголовье кровати ярко-розовую коробку с анальными шариками и запиской: «Надеюсь, угадал с размером». Магнус расхохотался. Прочие гости приволокли выпивку и разнообразные закуски, избавив парней от готовки. Глядя на коробки с пиццей, наборы японских роллов и контейнеры с салатами, Алек сокрушался, что нет сладкого. Катарина, фыркнув, вручила ему здоровенную картонку с тортом, а Хелена, посмеиваясь — точно такую же, но с пирожными и сахарными пончиками. Счастью Лайтвуда не было предела. Джейс притащил целую кучу различных снеков, от чесночных колбасок до банальных чипсов и орешков. И четыре упаковки пива. К прочим шести. Несмотря на общую усталость и алкоголь, бурливший в крови, кровать Алек с Магнусом опробовали той же ночью. Роскошный плацдарм понравился абсолютно всеми нюансами, особенно своей устойчивостью и прочностью. Шарики, впрочем, тоже пригодились, не пропадать же подарку…***
Последний, выпускной учебный год, изрядно помотал нервы, но Магнус радовался каждой минуте. Осень оказалась невероятно теплой и солнечной. Алек категорически не желал проводить столь чудесное время в четырех стенах, поэтому после пар, они ехали куда-нибудь, в уютное местечко, где прямо из автомобиля наблюдали прелестнейшие виды на набережную или высокие сверкающие башни зданий громадного Нью-Йорка. Бейн практически перестал вздрагивать, оказываясь внутри движущегося автомобиля, и внимательно оглядывал окрестности, которые они проезжали. Он не слишком хорошо знал свой мегаполис, ведь за время жизни в приюте и обучения в колледже, посетил не так много мест. И открывал для себя массу нового, восторгаясь как ребенок. Лайтвуд блаженствовал и обещал, что как-нибудь они съездят на пикник или даже в другой Штат. Магнус заливисто смеялся, но не выказывал ни волнения, ни возражений. Он вообще воспринимал нынешнюю жизнь с той легкостью, которая образовывается, едва с души слетают глыбы былых проблем.***
— Хэлли, ты что, хочешь поменять пол?! — паниковал Бейн, нервно вышагивая по второму ярусу квартиры. — Нет, это с чего такие мысли? — в голосе «подруги» прозвучало неподдельное удивление. — Но… Катарина сказала… — азиат растерялся, покусывая нижнюю губу. — Вроде как, ты теперь везде в женском и даже на новую работу приходишь, как девушка. А, насколько я слышал, это серьезное место и… — Чушь! — отрезал Бродвик. — Где ты видел серьезные места, когда дело касается стиля и внешнего образа? Это киностудия, тут чего только нет! Я могу притопать хоть в костюме оранжевого носорога, мне никто и слова не скажет. — Оу… — Бейн попытался представить себе это событие и заржал. — Ну, хорошо тогда. А то, видишь ли, я очень переживал, ведь это довольно муторная и сложная операция, всякое может быть, — он облегченно перевел дух. — Я не дурак, идти на такие жертвы, — фыркнул собеседник. — Мне комфортно и в женском образе, и в мужском. Более того, мое мужское начало меня очень даже устраивает, — гоготнул тот, кого Магнус привык называть «Хелена». — Вот и славно, — пробубнил азиат, полностью успокаиваясь. Вышедший из душа Лайтвуд, недоуменно воззрился на своего парня, который, мурлыча что-то себе под нос, густо подводил глаза почти черными тенями, купленными некогда для хэллуиннского грима. — Это чего? — опешил он. — Да так… Немного меняю привычный образ, — с улыбкой пожал плечами Магнус и добавил еще пару мазков на веки. Порывшись в прикроватной тумбе, он извлек баллончик лака для волос и начал «колдовать» над укладкой. — А это откуда? — удивился Алек, встряхивая своими влажными прядями. — Вроде, у нас подобного не водилось. — Катарина забыла, — пояснил Бейн. — Помнишь, она делала мне ирокез, ради эксперимента? — А, точно! — махнул рукой брюнет и плюхнулся на кровать. — Тебе было очень к лицу, кстати. — Ну-у, я и подумал, что хочу повторить. Да и, почему не дополнить, подчеркнув глаза? — таинственно сверкнул желто-зеленой радужкой Магнус. — Как тебе? — он повернулся к Лайтвуду лицом. Алек несколько секунд рассматривал его, поджав губы. А потом решительно изрек: — Я не хочу, чтобы тебя, такого, видели на улице! — Почему? — расстроился азиат. — Это настолько ужасно? — Наоборот, — серьезно ответил Александр. — Ты слишком… красив, Ади, я не смогу отбить тебя у толпы воздыхателей, если продолжишь в том же духе. Бейн приподнял одну бровь, но ничего не ответил, лишь заулыбался. Его забавляло, что, с некоторых пор, брюнет повадился проявлять зачатки ревности. Совсем чуточку, но все же. Дело в том, что у Магнуса появились поклонники, в лице их соседей с нижнего этажа. Брат и сестра, Энди и Тори Ли, совместно делящие жилплощадь, одинаково настойчиво старались обратить на себя внимание Бейна. Пока, дальше вежливых приветствий и таких же улыбок, со стороны этих чужих азиатов, не заходило, но Лайтвуд прекрасно видел, что Тори, при появлении его парня, немедленно оживляется и начинает сверкать зубами в ослепительной улыбке, а Энди нервно поправляет полы рубашки и судорожно кланяется, словно они не в Америке, а в Восточной Азии. Магнус неистово хохотал, когда Алек, едва не рыча, втаскивал его в квартиру, обещая немедленно «…раздеть, отшлепать и овладеть», чтобы его парень не забывал, с кем встречается. Александр, конечно же, не ревновал всерьез, но им обоим нравились эти милые игры, приводившие к горячим ласкам в роскошной постели.