Odi et Amo

Исак написал сообщение Соне, чтобы та прикрыла на работе, а сам отправился в номер отеля. Он сдал ключи и с чистой совестью съехал. С Эвеном он встречаться точно не хотел. Не сейчас. Может, потом. Когда он перестанет ощущать это притяжение. Через несколько дней у него начинался отпуск, который он планировал вместе с Крисом. Что ж, теперь тот может отправиться в Испанию вместе с нынешним парнем. Похуй. Исак устал чувствовать это все. Он устал вообще чувствовать. Вальтерсен добрался до бывшей квартиры своих родителей, которых уже, увы, не было в живых, с тяжестью на душе он сел на их кровать и притянул подушку матери к себе, прижимая ближе. Словно это ее вернет. Он знал, что это невозможно, но это заставляло его почувствовать себя чуть лучше. Он приходил сюда каждый раз, когда ему было невыносимо больно. — Я так по вам скучаю, — прошептал Исак, не замечая чужого присутствия в квартире. Впрочем, он никогда особо не следил за ее состоянием. Она просто была. Как напоминание, что у него когда-то были родители. — Я расстался с Крисом. И… он наговорил многое, а я все равно хотел обнять его и почувствовать себя дома. Как всегда. Я разозлился, но так хотел увидеть его улыбку. Эвен сел на стул в другой комнате и прислушался. Не пошел на работу, зато решил собрать больше информации о детстве Исака. И в этом не было никакой необходимости, но ему просто было, блять, интересно. — И я жутко обидел Кристиана, — Найшейм вышел из раздумий, услышав свой псевдоним, и продолжил подслушивать. Даже забыл, что Исак мог в любую секунду зайти в эту комнату. — Я думаю, я ему нравлюсь, хотя, может, и нет. Но… но он сам сказал, что я дорог ему.  Кажется, я причиняю лишь вред любимым людям. Я позволил Кристиану узнать меня, сблизиться, и я позволил Крису изменять мне, а сам просто плыл по течению, словно это нормально. Но нет, это все абсурдно и неправильно, но… Я люблю Криса, — что-то внутри Эвена надорвалось на этих словах, и он хотел выйти к Исаку, высказать, что Крис не тот, кто ему нужен, а вот он сам дохуя сильно подходит, но остался сидеть на месте, желая услышать продолжение. — И я люблю Кристиана, — оба улыбнулись: Исак — мечтательно, а Эвен, казалось, забыл, как дышать. — Мне так кажется. Конечно, после всего двух месяцев знакомства невозможно влюбиться, но мне ни с кем, кроме Криса, не было так спокойно, словно… словно я дома, в безопасности и любви. И я не могу понять, что все это значит. То есть… я же не могу любить двух людей одинаково? Разве возможно любить их обоих одинаково? Эвен слышал в его словах слезы и горечь, как у человека, который не может понять самого себя. И так хотелось подойти к нему, обнять, чтобы Исак ни за что не чувствовал себя таким слабым и беззащитным, но… он не мог выйти и раскрыть себя. — Я помню, как вы говорили мне, что придет время и я все пойму, когда мне нравилась та девушка из универа, но потом я встретил Криса, и тогда все встало на свои места. Но сейчас не тот случай. Я не думаю, что я могу с этим разобраться. Все слишком сложно и запутанно. Исак услышал приглушенный хлопок двери и вышел в коридор, но там уже никого не было, да и на площадке тоже, когда он выглянул за дверь. Кажется, у него паранойя. Наверно, не стоило закрывать дверь в комнату родителей. Впрочем, это помогло ему встряхнуться и чуть забыть обо всем. Он вернулся в комнату, вновь обнимая подушку, и откинулся назад, глядя в потолок пустым взглядом.

***

Эвен вышел из подъезда и, сам не зная почему, еле заметно дрожал. Он не хотел подслушивать, честно, но… блять, Исак сказал, что влюблен в него. То есть это, конечно, довольно очевидно, но… Но этого не должно было произойти. Эвен до сих пор корил себя за эту оплошность, он до сих пор метался между своими чувствами и работой, не зная, что выбрать. И, с одной стороны, его влюбленность, эти ощущения были новы для него, но с другой — он боялся их. И он знал, что его образ жизни, его работа совсем не соответствует жизни Исака. Если он признается, что «Кристиан» — обычный псевдоним, что он намеревался его убить, то отношения будут разрушены. Исак испугается, он никогда не доверится и никогда не сможет почувствовать себя дома. Он брел по улицам Осло, которые успел немного запомнить, и пытался абстрагироваться от навалившихся проблем. Проще уйти от них, чем решить, тем более он боялся реакции младшего, которую невозможно предсказать. Проще отдалиться, чтобы это взаимное притяжение прошло или просто немного утихло, все это проще, но тогда Эвен потеряет Исака, чего он просто не хочет… не может сделать. Это невозможно. Хотя он думал, что и любовь не для него. Но все может быть. Он зашел в киоск у отеля и купил сигареты и мятные конфеты. Он любил курить, но слишком часто забывал об этом, теряясь в работе. Сев на скамью рядом, он прикурил одну и сразу сделал первую затяжку, смакуя горечь на языке и наслаждаясь. Он ждал Исака, чтобы тот пришел и сказал все, что он думает и чувствует в лицо, а не самому себе. Это сладкое чувство предвкушения заставляло порхать бабочек в животе. Он закрыл глаза от наслаждения, чувствуя, что вот-вот младший подойдет и обнимет его. Но этого не происходило. Время шло, Эвен выкурил три сигареты и потянулся за четвертой, однако, подумав, остановился и сунул пачку в карман, заходя в отель и следом поднимаясь на лифте. Исак не пришел в этот вечер. *** Найшейм прождал его до самой ночи, рассчитывая, что Исак быстро поймет все и вернется, но нет. Вальтерсен забил на него и не соизволил выяснить отношения. На работу Эвен пришел вовремя, ровно в восемь часов он зашел в комнату отдыха и снял куртку. Не обращая ни на кого внимания, он закрыл шкафчик и упал на диван. И только тогда заметил грустные лица своих коллег. — Чего вы такие печальные? — он натянул улыбку и вскинул брови. — Исак утром сказал, что… — начала Эмма, но ее голос дрожал, словно она потеряла близкого человека и не может сдержать слезы. Слишком эмоциональная. — Он отказался от нас, — закатила глаза Нура на речь подруги и вздохнула. — Я не понимаю, что мы сделали не так. Почему он отказался от нас? — Думаю, дело не в нас, а в его ссоре с женихом, — успокоил их Эвен, внутри сгорая от злости на Исака, потому что он не имел права так поступать. Видимо, тот выбрал самый простой способ — игнорирование. Но Найшейм не пошел устраивать разборки или тому подобное, он просто сел на место и дожидался нового хирурга. Конечно, он мог бы уйти, но ему нравилось здесь работать, чувствовать себя нужным. Так прошел день. Эвен работал и помогал другому куратору, а Исак избегал его. Каждый раз, когда он заходил в комнату отдыха, а там был Найшейм, он быстро захлопывал дверь и удалялся. Или когда они пересекались в коридоре, Вальтерсен сворачивал на ближайшем распутье. Их отношения точно налаживались… К концу дня Эвен просто не выдержал и резко открыл дверь в кабинет младшего и громко захлопнул. Его все это бесило. Неимоверно бесило. — Что это все значит? — утихомиривая свой гнев, спросил он, только встретившись взглядом с тем. — Что именно? — деланное спокойствие. Эвен знал. Видел. — Вот это все. Думаешь, игнор поможет избежать чувств? Или, может, ты думаешь, что, если не будешь меня видеть, это пройдет? — Кристиан, я не понимаю, о чем ты. Прошу покинуть мой кабинет и заняться своими прямыми обязанностями, — голос немного подрагивал из-за волнения и страха. Они слишком близко. Слишком трудно не смотреть на него. Слишком. — Понимаешь. Все ты понимаешь, но знаешь, это не поможет тебе, потому что я небезразличен тебе. Неужели ты хочешь остаться один в этом гребанном мире, лишь бы только не встречаться со мной? Отношения со мной так ужасны? — Да, ужасны, потому что… потому что я знаю тебя всего ничего и ты не рассказал о себе абсолютно ничего. — Да ты издеваешься! — взвыл Эвен, пережимая переносицу. Как же все-таки достала эта неопределенность и небольшой идиотизм младшего. Они должны поговорить, а не ссориться. — Кристиан, пожалуйста, уйди. — Хуй тебе. Я не уйду, даже можешь не просить, потому как я влюблен в тебя, а ты шлешь мои чувства к черту, думая только о себе. Ты эгоист, знаешь? — Знаю, — он встал с места и сел на стол напротив Эвена, сложив в защитном жесте руки на груди. — Именно поэтому я и отказался от вас. — Исак, я же знаю, что ты чувствуешь то же самое, что и я. Позволь нам начать отношения, дай мне шанс. — …Нет, — сомнения. То, что нужно. — Что ж, раз по-хорошему не получилось, то придется по-плохому. Исак недоуменно вскинул брови, но Найшейм в шаг преодолел расстояние между ними и опустил руку на талию младшему. Тот хотел было вырваться, но стоило мягким губам коснуться его, он был готов сдаться кому угодно. Словно его мозг отключили. Эвен устроился поудобнее между его ног и, иногда отрываясь, целовал… трахал его рот. И возможности на капитуляцию у того не было. У него было право лишь думать о происходящем и подчиняться. И Исак сдался. Он обхватил ногами талию старшего, как раньше хватал Криса, и выгнулся дугой, ища больше прикосновений. Кажется, он простонал в поцелуй от наслаждения и близости с дорогим человеком. Найшейм властно ворвался в его рот, приоткрывая его губы и вылизывая его, трахая языком. Он кусал, но никто не жаловался, ведь они обрели друг друга. Наверно. Эвен отпустил его губы лишь через минуту, оставляя их припухшими и красными. Он удовлетворенно хмыкнул, разглядывая свое творение, и… он был доволен. Так доволен, что чмокнул его еще раз в губы, прежде чем отстраниться окончательно. — Исак, ты… ты хочешь встречаться со мной? — …Да?