Odi et Amo

За дверью ожидаемо находился Эвен, и стоило ему зайти, как Соня с силой залепила ему пощечину. Тот удивленно посмотрел на нее, хотел пройти в квартиру, но девушка вытолкнула его и захлопнула дверь. — Кто там? — с кухни выглянул Исак и вскинул брови, когда посмотрел на ее нахмуренное лицо. — Это был?.. — Да. Я думаю, что тебе действительно стоит уехать, потому что общение со своим убийцей не приведет ни к чему хорошему, — вдумчиво сказала девушка и закрылась на еще один замок, на который парень обычно запирался на ночь. Но она быстро улыбнулась и прошла на кухню. — Он не мой убийца, он же не убил пока меня, — закатил глаза Исак и включил чайник. Ему нужен кофе. Дохуя много кофе, чтобы немного расслабиться и начать собираться. За день до отъезда. — Ты обязан был мне сказать о нем, Исаки. Я же оставляла его с тобой наедине, — она виновато поднесла ладонь ко рту, словно сильно волновалась, нервничала. Так странно, но… привычно, правильно, что ли. — Но ничего ведь не сделал. Какая сейчас разница? — Такая, что он может попытаться снова и снова. Где гарантия, что он не наставит на тебя пистолет через неделю? Может, он просто выжидает время, — окей, об этом Исак не думал. Он надеялся, что все прошло, как страшный сон. Кошмар наяву. Конечно, такой вариант исключать нельзя, но закрыть глаза намного проще. — Он любит меня… наверно… — замялся парень и отпил из кружки. — А он хоть раз это сказал? — Ну… да, неуверенно, но сказал, — оправдывал Эвена младший, но Соня лишь сидела с таким выражением лица, словно так она в это и поверила. — Какой же ты наивный. Главное не что, а как. Он умеет лгать и обманывать. Исаки, ты для него только заказ, но никак не объект любви. — Это… это… — он, казалось, сейчас мог упасть в обморок. Нет, Эвен любит. Точно. — Это правда. И тебе нужно в полицию. Либо я им все сама расскажу. — Нет! Ты не имеешь права. Пожалуйста, Соня, уходи. Я должен собираться, — девушка сочувствующе взглянула на него, ощущая вину за резкие слова. Но так было правильно. Исак должен понять, что они с Эвеном не друзья и тем более не влюбленные. Они даже не знакомые. Они друг другу никто. Враги. Она быстро собрала вещи и направилась на работу. Только крепко обняла его и поцеловала в щеку на прощание. И сказала подумать о ее словах. Исак и сам знает все это, но не может. Просто не может. День прошел в каком-то непонятном копошении. Он то собирал чемоданы, то снова разбирал, решив, что, переложив вещи, он выиграет место. Конечно, этого не произошло, но устал он знатно. Практически с ног валился. Исак решил оставить всю мебель в квартире людям, которые ее купят, а с собой собрать лишь одежду. Он начинал новую жизнь, так зачем ему старая мебель да игрушки с медалями. Надеялся только, что кто-нибудь из друзей сможет помочь ему продать квартиру. Под конец дня снова раздался звонок в дверь, и снова там был Эвен. — Что было утром? — отдавая младшему пакеты с покупками, спросил он. — Соня знает, — тихо бросил Исак, сжимаясь, словно ожидая ора и удара, но ни того, ни другого не следует. Эвен стоял слегка ошарашенно, но не осуждал. — Эм… она… она пойдет в полицию? — осторожно спросил Найшейм, просчитывая варианты отступления, но тот неловко пожал плечами. — Эвен, я уезжаю сегодня ночью. — Во сколько? Какой у тебя рейс? Я посмотрю, остались ли места, чтобы поехать с тобой, — он взял телефон и начал уже что-то печатать, когда Исак, пробурчав себе что-то под нос, отобрал его. — Ты не поедешь со мной. Я видеть больше тебя не хочу, понятно? — строго сказал Вальтерсен. Нет, никакого прошлого. Только настоящее и будущее. — Собрал чемоданы? — отвлеченно спросил старший, переведя взгляд на пол. Неловко. — Собрал. Вообще-то, ты можешь уходить. Я сам закончу. — Ну не прогоняй меня. Можно мы хотя бы в последний раз выпьем пива? Ненадолго превратимся в тех Исака и Эвена, когда я еще не испортил ничего, — он жалобно выпятил нижнюю губу и посмотрел с такой мольбой, словно у него сейчас стоит вопрос жизни и смерти. И Исак хотел, честно хотел отказаться, но пиво же ничего не значит. Просто расслабятся. Совсем немного. — Тогда ты расскажешь мне о себе, — твердо заявил Исак, потому как мучился с этим вопросом все эти три месяца. Что произошло такого, что Эвен стал тем, кем стал? Почему он столь жесток? Какова его история? — Насколько много? — он замер, словно хотел сбежать. Ему было стыдно. — Вот как? Мне стоило спросить об этом раньше, глядишь, и ты не стал бы стрелять, — усмехнулся Исак. Да, именно такой пристыженный вид ему и был нужен. Так казалось, что Эвен правда чувствует вину. — Я расскажу, — с грустью в глазах и голосе ответил Найшейм, и младший жестом пригласил его внутрь. Может, эта ночь и не будет столь отвратительной? Они сидели на кухне, медленно потягивая пиво, и молчали. Они говорили без слов, им просто было комфортно друг с другом. Даже несмотря на то, что один пытался убить другого. — Так, может, ты начнешь? Или уходишь? — Что ты хочешь знать? — Все, — твердо подтвердил Вальтерсен и взглянул на того. Тот выглядел странно, даже немного болезненно, но он продолжал спрашивать недовольным взглядом. — Ну, до трех лет я жил обычной жизнью, отец, мать, просторный дом в Америке… все было хорошо, но… — он сглотнул и продолжил. — Но в один день Эллен пришла и сказала, что мой отец мертв… — Кто такая Эллен? — Исак выглядел… заинтересованным. Даже огоньки в глазах радовались, что тот рассказывает это. И не кому-то, а ему. — Мой отец работал полицейским, а она была его напарником. — Полицейским? — Да. В общем, я не помню ничего, да и про отца тоже, но нас зачем-то поместили под программу защиты свидетелей, — он пожал плечами. — Я рос и думал, говорил, что мой отец — герой. Восхищался им… но после его смерти… все изменилось… — Не волнуйся, это лишь воспоминание, — взял за руку в знак поддержки. — Эллен стала мне ближе, чем родная мать, та закрывалась от всех нас, переживала горе, а я… — Эвен посмотрел в его глаза и не увидел прежнего отвращения и ненависти. — А я был ребенком, только звал отца, а понять даже не мог… Я обязан был поддержать маму, а в итоге… — Это не твоя вина, ты же действительно был ребенком. Что может сделать дитя? — Я хотел поступить в полицейскую академию, — в его глазах были видны слезы, но он сдерживал себя. Нервная натянутая улыбка ничуть не разряжала обстановку, но… — Научился стрелять, держал себя в форме, чтобы сдавать нормативы, рассказал всем, что пойду по стопам отца… — Почему ты не пошел? — Исак потянулся к столешнице и взял еще две бутылки пива на замену прошлым. Он протянул Эвену одну и вздрогнул, когда тот коснулся ее пальцами. — Когда мне исполнилось восемнадцать, Эллен подозвала меня и сказала, что хочет открыть мне тайну, что я должен ее знать, — отпил, делая большие глотки, и усмехнулся, одной рукой стирая слезы. — Она рассказала, что мой отец вовсе не герой, а обычный продажный полицейский, который убил человека, защищаясь, а потом скрылся с места преступления. И после этого я сбежал. Сбежал и больше никогда не оборачивался назад, — он закончил свой рассказ и теперь просто смотрел на Исака, пытаясь понять, о чем тот мыслит, стоит ли ему уйти. — Это… необычно… — Ага. Потом я переехал в Осло и встретил одного человека, который научил меня всему, что знал сам. И я стал наемным убийцей. В какой-то степени я и правда пошел по стопам отца, — он напряженно рассмеялся, но через секунду затих. Когда увидел обеспокоенный взгляд Исака. — Эвен, ты не пошел по стопам отца. Тот убил человека из-за самообороны, а ты — ради наживы. Вы абсолютно разные, — упрекая, сказал Исак и встал. Безусловно, ему было жаль Эвена, хотелось притянуть в объятия и успокоить, потому что он знал, что ему это удастся. Но он гнал эти мысли, Найшейм недостоин прощения. Исак решил для себя, что у того появится надежда на это прощение, только если он перестанет убивать людей, начнет зарабатывать честным трудом, а не грязным делом. Если приедет к нему, а не забудет. Только тогда Исак сможет любить его без ежедневных мыслей, что помогает убийце. — Исак… — Эвен, мы договорились, что я тебя впускаю за этот разговор, но теперь будь добр уйти, пожалуйста. Мне нужно в аэропорт. — Можно я хотя бы помогу довести вещи? Пожалуйста? — Ммм, — он задумался, не зная, как поступить. С одной стороны, он не хотел бы сейчас видеть старшего, но с другой — два чемодана будет довольно сложно передвигать одному. — Окей, но только до аэропорта. Потом я не хочу тебя и близко с собой видеть, — Эвен взглянул на него затравленным щеночком, но мигом сменил взгляд на улыбку. Фальшивую улыбку. Он хотя бы сможет провести последние минуты с Исаком.