Odi et Amo

Первое, что он сделал, не уходя из аэропорта, — это купил билеты в Нью-Йорк. Город, в который он попросту боялся возвращаться, потому что там началась его история. Именно там Эвен узнал правду о его отце, именно там он собрал свои вещи и сбежал. Сбежал, как ему казалось, навсегда, ни разу не оглянувшись. Только вперед, и ни шагу назад. Это был город, где появился Эвен Найшейм. Это город, с которого все началось. И пусть он до сих пор с дрожью во всем теле вспоминал все, что здесь произошло, страшился снова вернуться, но он твердо решил, что разберется со своим прошлым в первую очередь ради себя. Не потому, что Исак ему сказал, а потому, что это надо ему. Самолет должен был вылететь через полдня, потому он отправился в отель, чтобы собрать все свои вещи. Он немного нервничал, оттого что Соня все узнала, боялся, что она может рассказать правду, но никого в его номере не оказалось. Лишь привычная пустота и тишина. Эвен быстро сложил пистолет в чемодан, собрал все, что могло связывать его с преступлениями, а затем съехал. Все, что больше не было ему нужно, он сбросил в залитый цемент на стройке, находящейся неподалеку, а сам отправился в аэропорт, чтобы пройти регистрацию на рейс. Выходя из международного аэропорта имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке, он глубоко выдохнул, собираясь с духом. Он здесь впервые за последние лет пятнадцать. Все успело поменяться. Хотя изменился он сам, остальное осталось прежним. До боли знакомые улицы, дороги, здания. Каждый миллиметр города он знал до сих пор. Он улыбнулся: несмотря ни на что, он был рад снова оказаться здесь. Среди всего такого привычного и… родного. Путь до канатной дороги он проехал быстро, но замялся, когда оказался слишком близко. Остров Рузвельта был как раз тем местом, которого он боялся больше всех. — Привет, — сконфуженно сказал он, неловко себя чувствуя после долгой разлуки с женщиной, по сути заменившей ему мать. — Привет, дорогой, — она прикрыла рот рукой. — Ты… ты так вырос… — Прости, что я так неожиданно сбежал, — он виновато заглянул женщине в глаза и обнял ее. Он так долго мучил себя тем, что она никогда не сможет простить его, что он никогда больше не сможет ее обнять, что он никогда не скажет ей о своей признательности и любви. — Твой побег был вполне ожидаем, Кристиан, — она погладила его по спине. — Или тебя уже не так зовут. — Ты знаешь мое настоящее имя, Эллен. Я Эвен Бэк Найшейм. — Твое настоящее имя и фамилия матери… Я так рада тебя видеть, мой мальчик, так рада, — она суетливо отошла в сторону и пропустила гостя к себе в дом. — Будешь чай или кофе? — Да, чай, спасибо. — Так… ты вернулся за чем-то определенным или…? — Я вернулся, чтобы принять свое прошлое, — он кивнул головой в подтверждение своих слов. — Эллен, я ушел в восемнадцать лет, ничего вам не писал, но… я просто не мог смириться с правдой, что человек, которым я восхищался, которого ставил себе в пример, оказался преступником, — он стыдливо опустил глаза, принимая из рук женщины чашку с напитком. Она мягко улыбалась. Не было и намека на обиду на ее лице. Только, наверно, счастье от того, что парень, которого она растила, вернулся и сейчас находится рядом с ней, что он принял то, кем является его отец, то, кем является он сам. — Ну, я не виню тебя. Мне стоило подготовить тебя, перед тем как вывалить всю эту информацию на тебя. — Тебе приходили деньги, что я присылал? — Да, и я благодарна тебе, Эвен, за эту помощь, — она присела ближе, отчего их коленки соприкасались, и положила руку ему на бедро, успокаивающе сжимая. — А как мама? Я слышал, что она, кхм… что она попала в психбольницу. Это правда? — Да, она сейчас там, милый. Но… после того как и ты покинул ее, Лиз совсем обезумела. Она так боялась этого, что ее разум не выдержал. Мне жаль, мой мальчик. — Мне можно ее навестить? — Думаю, да, но она скорее всего не вспомнит тебя. Ты так изменился, Эвен, — казалось, она заплачет. Но Найшейм сам не выдержал и сквозь слезы рассмеялся. Это больно. Вот так возвращаться к тому, что ты пытался забыть. Возвращаться к любимым людям. И теперь Эвен понимал, почему Исак отправил его разобраться с этим. Это было схоже с чистилищем, словно сейчас, сидя перед родным человеком, рассказывая ей всю свою жизнь в другой стране, он очищался. Найшейм рассказал ей все, совершенно все. Он стал профессиональным убийцей. И ожидал, что та прогонит его, скажет, какой он бездушный, но она лишь прижала его к себе и прошептала, как ей жаль, что Эвену пришлось через все это пройти. В одиночку. Словно камень с души упал, он расслаблялся в ее нежных руках, поглаживающих его напряженную спину. — Но ты же пришел не потому, что просто захотел? Что тебя сподвигло на это? — женщина отстранила его и заглянула в глаза, словно читая его без слов. — Кто сподвиг, — исправил Эвен и мечтательно улыбнулся, вспоминая Вальтерсена. — Я люблю этого человека. — Кто это? — Найшейм рассмеялся ее детской непосредственности. Она заинтересовано воскликнула, и глаза словно загорелись. — Его зовут Исак, — парень осекся, не зная, как Эллен отреагирует на то, что ему нравятся парни, но та лишь участливо улыбнулась и вскинула брови, прося продолжить. — И он хирург и живет в Норвегии. — Хирург? — тот кивнул. — Достойная профессия. — Он один из лучших хирургов во всей стране. Но… я все испортил. — Что ты сделал? — Я причинил ему боль. Предал. Я выстрелил в него, — Эллен закрыла рот рукой, ужаснувшись, но снова взяла себя в руки через полминуты. — Изначально он был лишь работой, но… понимаешь, он такой светлый, такой жизнерадостный, такой… я даже не знаю, как описать, но Исак определенно хороший человек. — Ты так говоришь о нем. Но, я так понимаю, он простил тебя, раз ты делаешь это ради него. — Да, он сказал, что простил меня давно, но позволит мне быть с ним, только если я забуду работу и разберусь с прошлым. И я понимаю, почему он заставил меня это сделать. Я сначала подумал, что он делает это ради себя, не хочет жить с таким, как я, однако теперь я понял его мотивы. Он делает это ради меня. — Он мне уже нравится, он вернул мне тебя, Эвен, — она обняла его и пригладила волосы, заправляя выбившуюся прядку обратно. — И я рада, что ты счастлив. — Я еще не счастлив. Ну, не совсем. Он еще не знает, что я правда стараюсь расставить все по полочкам. Но потом я обязательно вернусь к нему, и мы попытаемся построить наши отношения с начала. — Ты обязан познакомить его со мной. — Обязательно! Но я это сделаю тогда, когда мы будем доверять друг другу, — он встал с места. — Проводишь меня? Я хочу зайти к маме и проведать ее. — Может, ты останешься? Я так давно не видела тебя, что не хочу отпускать теперь. Ты сможешь сделать это и завтра, — женщина потянула его обратно на место. Он просто кивнул.

***

Следующий день выдался значительно легче. И хотя мать его не особо и узнала, он видел в ее глазах слезы. Может, осознание к ней пришло чуть позже. Они даже не обмолвились и словом, но перед уходом Эвен прошептал ей, что, несмотря ни на что, любит ее. Чертовски сильно любит. Он чувствовал облегчение. Нью-Йорк был местом, которого он боялся, но который спустя пятнадцать лет снова стал родным. И особенно люди, которые были ему близки. Еще около недели ушло на то, чтобы разыскать его старого друга и сказать ему, что его работе пришел конец. Мэтт, конечно, был несколько разочарован, но принял решение парня, его выбор любить. Около месяца он потратил на розыск его старых друзей, чтобы предупредить о завершении его работы. Эвен разослал практически все заработанные деньги семьям жертв его убийств. И только тогда спокойно выдохнул, садясь на место в самолете. В Тронхейм.