Казнить нельзя помиловать

Слишком быстро Сиэлю исполнилось восемнадцать. И глазом моргнуть не успели. В день рождения, Дитрих, поздравив будущего родственника, пожелал скорейшей свадьбы и рождения наследника. Назначить дату позволили им самим. А чтобы назначить, требовалось собраться и обсудить. После праздника, когда гости разошлись (надарили подарков и стол с едой опустел, каждому набив желудок), молодая пара устроилась в постели. В этот момент Себастьян и решил поинтересоваться: — Так когда сыграем свадьбу? — Давай весной? Когда станет потеплее. Чтобы можно было отправиться туда, куда мы хотели. — А точный месяц? — Апрель? — А может май? Будет тепло и красиво, как летом, — подмигнул Себастьян, начав гладить по спине и пояснице. А благодаря открытой коже, мог наслаждаться ее мягкостью и теплом. — А твой папа позволит так оттянуть? А то я только за теплую погоду, — Сиэль прикрыл глаза, наслаждаясь ласками. — Думаю, он согласиться, если мы пообещаем чуть больше одного внука. — Ну это мы давно с тобой решили, что беленького и черненького. — Да, но родные ведь не в курсе. — Будет наш козырь? — мурлыкнул омега. — Червовый туз в рукаве, — ответил тем же тоном, потянувшись к имениннику и оставив лёгкий укус на шее. — Как насчёт того, чтобы получить метку? — Метку? Ты же постоянно метишь меня. — Это называется засосы. А я говорю о метке, которую альфа ставит омеге, признавая его своей парой. — Мне о таком не рассказывали… — По сути, она не так сильно важна. Можно и без нее прожить. Но альфам так легче. Ни один другой не позариться на его пару, — пояснил Михаэлис, устроив ладони на округлых половинках. — А омега от этого что-то получит? — Возможно, зависть у других омег. Не каждый получает метку. — Зависть твоих бывших пассий? Становилось все любопытнее и любопытнее. Ведь некоторые еще поглядывают на почти женатого мужчину. С этим непорядок. — Моих бывших пассий, без пар, осталось около пяти, — закатил глаза Себастьян. — А вот новенькие, которые примкнули к нам с южной стаи… — Кто на тебя посягает? — недобро улыбнулся омега. — Алоис, Грелль, Викки, Джесси, Рональд, Мария, Паула, Джинс и Камилла. — Алоиса и Грелля я не считаю конкурентами. Алоиса вообще планирую твоему другу Клоду спихнуть. Пусть развлекается с этим кирпичом. А Грелль… он слишком шабутной. С тобой бы не ужился. А вот остальные, — Сиэль коварно хихикнул, — поплатятся. — Так что насчет метки? — Я согласен. Вот так легко. Стоило услышать о конкурентах и пришел к единственному верному решению, что позволит удержать при себе жениха и заставить других брызгаться слюной от злости и зависти. — Отлично, — победной улыбкой, парень оказался сверху. — Смотрел фильмы о вампирах? — Лет в четырнадцать. — И как тебе сцены, когда один из таких тварей прокусывал шею несчастной девушке, и медленно высасывал ее кровь? — включил альфа соблазнительный тон, нежно облизывая кожу от основания шеи, до подбородка. — Ж-жутковато... По телу побежали приятные мурашки. А вскоре мокрая дорожка, прочерченная языком, стала холодить. Так и хотелось вытереть. Но вместо этого альфа наклонился еще ближе и опалил кожу теплым дыханием. — Будет нечто похожее. Но я не буду пить кровь. — Давай уже, сейчас сам все узнаю, — немного нетерпеливо заявил омега. — Будет больно. — Догадываюсь. Назад пути не будет и они оба это понимали. Но чтобы облегчить процесс, Себастьян решил все сделать быстро и не затягивать. Очень давно он мечтал поставить омеге метку. Но сделать ее будучи волком. И поставить своей паре в том же обличии зверя. Сначала омега почувствовал, как острые клыки вонзаются в кожу. И это чертовски больно! Прокусывать кожу до крови, как настоящий вампир! А знал бы Сиэль, что такое возможно в обличии зверя… вышло бы еще хуже. И болезнее. Тяжело дыша, он пытался абстрагироваться от болезненных ощущений. Выходило с трудом. Однако, что больше всего удивило, это последующее за болью удовольствие. Когда же все закончилось, Себастьян зализал ранку, которая вскоре затянется. И останется только след от укуса. На всю жизнь. — И правда больно, — омега потрогал место укуса. Немного щипало и покалывало. — Да ладно, не больнее укуса комарика. — Давай я тебя так же укушу. Посмотришь, какой это мутационный комарик. — Не сможешь, — самодовольно усмехнулся альфа, вытирая кровь на губах. — У омег нет клыков. — Зато я сейчас перекинусь в волка и все тебе прекрасно покажу, — оскалился Сиэль. Кому-то он обещал давно покусать лицо? Прекрасный шанс. Измененный цвет глаз на прекрасный черный обсидиан дал понять, что пора отодвигаться. Альфа оказался почти на самом краю постели, когда его дорогой помеченный жених перевоплотился в волка. Сиэль оскалился, почти мгновенно оказавшись нависнутым над альфой. Сначала зубы прошлись по красивому лицу, совсем немного оставляя царапин. А после укусил за плечо, показывая, как было больно при метке. — Волчонок, не шали. И мое лицо неприкосновенно, — засмеялся альфа. Даже после болезненных ощущений его не отпускало веселье. Он обхватил косматую голову и с удовольствием зарылся пальцами в мягкую белоснежную шерстку. Она была прекрасна. Омега только профырчал, щелкнув перед лицом Михаэлиса зубами. — Да-да, мне очень больно. Ты ранил меня почти в самое сердце. Вон, кровь до сих пор идет, — указал на плечо большим пальцем правой руки. А голос нарочно сделал печальным, — и лицо теперь щиплет. На регенерацию уйдет пару минут. Волчонок закатил глаза, отвернувшись. — Ну не дуйся, — примирительно улыбнулся, принимая сидячую позу, и обняв зверя. — Ты сам согласился на метку. Я предупреждал, что будет больно. А насчет укуса комара, так это я пошутил, чтобы атмосферу разрядить. Сиэль вернулся в облик человека, но ни слова не сказал, отвернувшись к стенке. Покусанный и непонятый остался сидеть один одинешенек, отвергнутый именинником. Себастьян пошкрябал пальцами по здоровой щеке и прикоснулся к прокушенному плечу, тихо шикнув. Сиэль, услышав это, усмехнулся. В итоге из-за ненужных шуток один остался у другого вне милости. И вечно так с омегами. Сделаешь что-то не так, и они начинают дуться. Себастьян дождался когда регенерация сделает свое дело, а затем вышел из спальни. Была у него идея, что сделать, чтобы успокоить обидчивого именинника. Приготовить горячий шоколад с корицей. Сиэль не сразу понял, куда ушел его альфа. Только когда услышал шум на кухне, догадался, что Себастьян там. А его приход, с подносом, очень удивил. Нос уловил любимый запах корицы. — В качестве извинения за своё поведение, я приготовил твой любимый напиток, — провозгласил Себастьян, ставя поднос на столик. Затем взял две кружки и одну, с надписью «люблю выпить чаю», отдал имениннику. — Пора менять надпись, — Сиэль невольно улыбнулся. За заботу альфы он готов был все простить. — «Я люблю Себастьяна и шоколад». — Я сделаю тебе такой подарочек на день свадьбы, — пообещал альфа, возвращаясь на своё место. Очень осторожно, чтобы не пролить горячий шоколад. — Это будет неравноценный подарок. Не рискуя влезать в споры, Себастьян решил подержать рот на замке. Вместо слов, занять свой рот более полезной и вкусной вещью. Шоколад и правда вышел потрясающим. От одного запаха слюнки текли, а уж на вкус — сказка. — Если ты всегда будешь после обид меня так баловать, я буду самым счастливым омегой, — произнес Сиэль, прикрывая глаза от блаженства. — Я хотел еще что-нибудь состряпать, но вспомнив, сколько мы съели за сегодня, оставил затею, — признался Себастьян, позволив себе ответить. — Да и времени заняло бы дольше, а уже поздно. — Ты же знаешь, я тот еще проглот. Но ты прав, я слишком много съел сегодня. Хороший способ примирения — выпить вкуснятину, что нравилась им обоим. После такого омега и правда был готов позабыть о ранних глупостях, от чего и пошли ссоры. Альфа был прощен и смог вновь оказаться ближе. Обнять. Поцеловать. А очень скоро голубки отправились ко сну. И это было прекрасным завершением хорошего дня.